(сказка)
Белая Герань росла на подоконнике в розовом пластмассовом горшочке. Ей было тепло и уютно, а за оконными рамами шел снег. Герань очень любила смотреть на снегопад. Пушистые хлопья снега падали вниз, и от этого ей казалось, что она вместе с подоконником поднимается вверх. Герань кружилась в белом вальсе, и ее бархатные листочки дрожали от радости, словно по ним пробегал ветерок.
За зимой приходила весна с теплым дождиком. В раскрытую форточку дул порывистый ветер, и в комнате пахло мокрыми тополями. Герань жила на седьмом этаже, и могла видеть только их верхушки. Летом они были зеленые, осенью желтые, а зимой щетинились голыми ветками.
Однажды Герань нежилась на майском солнце и слушала, как щебечут птицы. Тут вошла хозяйка и поставила на подоконник трехлитровую банку с большим букетом Сирени. Комната мигом наполнилась очень приятным запахом. Чуть увядшие ветки, немного постояв в теплой воде, ожили. Сиреневые соцветия поднялись, раскрылись и стали седоватыми.
– Как ты можешь жить в такой тесноте? – спросила Сирень, покачиваясь от теплого ветра. – Сидишь в тесном горшочке, где земли и с лопату не наберется, и смотришь на верхушки тополей через двойное оконное стекло. Спустилась бы лучше к нам во двор. Там уже червяки проснулись. Они в земле копошатся, и корни нам щекочут. На ветки садятся воробьи. Качаются, как на качелях, и чирикают не хуже радио. Все новости тебе расскажут, ведь они по городу летают. Впрочем, птицам сейчас не до новостей. Они гнезда поправляют и к кладке готовятся. Хорошо жить под дождем да под солнцем, только от кошек покоя нет. И чего они из окон вываливаются? Вчера одна рыжая дуреха упала с девятого этажа на соседний шиповник и обломила ему самую красивую ветку.
– Да, от этих кошек одни неприятности, - согласилась Герань и кивнула зеленой гроздью еще не раскрывшихся цветов. – Наш Маркиз то и дело прыгает за мухой на подоконник. Прижмет ее лапой к стеклу и слушает, как она жужжит. Наиграется вдоволь, схватит ее в зубы и съест. Так этот озорник скинул на улицу горшочек с Вьюнком. Мне очень скучно без Вьюнка. Поговори со мной еще, Сирень.
Сирень охотно рассказывала Герани про тополя, траву и одуванчики, но у срезанных веток век недолог. Сирень начала засыпать на полуслове. Ее листья сморщились и обвисли, а потемневшие соцветия и вовсе напоминали обрывки воздушного шарика. Все кончилось тем, что букет Сирени куда-то унесли, и Герань по-прежнему стояла одна на своем подоконнике.
Хорошо было летом. Герань целый день жарилась на солнце. Вечером, когда спадала жара, ее поливали отстоянной водой и раскрывали окно. Вместе с вечерней прохладой в комнату проникал шорох зеленых веток. Герань слушала этот шорох и гадала, каким же деревьям он принадлежит. Вот расшумелись тополя. А может быть это Шиповник или Сирень, по которой она так скучает. «Спускайся к нам, спускайся к нам!» - все чудился Герани ее голос.
Однажды случилось несчастье. В воздухе запахло дождем, поднялся такой ветер, что полуоткрытое окно задрожало под его напором. «Ох, как бы мне ни свалиться от этого ужасного сквозняка», - только и успела подумать Герань. Оконная створа, возле которой стояла Герань, захлопнулась, и бедное комнатное растение полетело с седьмого этажа.
Взрослые ушли на работу, дети в школу – в квартире было пусто и ужасно тоскливо. Маркиз лениво зашел на кухню, сел перед своей миской и стал вяло грызть сухой корм. Он не казался коту таким уж вкусным. «Фу, дурочка! – пронеслось в его кошачьих мозгах. – На улицу ей захотелось. Если уж ты комнатное растение, сиди в комнате и не шебурши. Ну да, весна, солнышко пригревают, птички поют, но ведь так не всегда бывает. Я вон зимой высунулся в приоткрытую форточку и чуть нос себе не отморозил. Фу! Каждому свое: растениям тесный горшок и подоконник, собакам вольные прогулки аж два раза на дню, а мне лишь эта квартира и эта миска» Кот рассердился и так стукнул по ней лапой, что корм разлетелся в разные стороны. Ему вдруг вспомнилось то душевное беспокойство, когда он бегал из угла в угол и мяукал дурным голосом. «Что приспичило, кошечку тебе надо, - подсмеивались над ним хозяева». Потом его взяли в охапку, отвезли куда-то, чикнули – и на него напала приятная лень. Одна радость: пожевать вкусный корм да поспать, блаженно растянувшись на диване. А Герань-то была свободной, она мечтала о чем хотела. Кот лег на пол, зажмурился и задремал. Ему снилось, как он продирается через высокую душистую траву, а впереди мелькает пушистый хвост какой-то кошки, а он бежит за ним и чувствует то же забытое волнение.