год 1990.
Розыск велся по всем направлениям.
Войсковое подразделение четвертой дивизии внутренних войск участвовало в республиканских мероприятиях систематически.
Во взводе розыска служили в основном прапора и сверчки*.
Когда они переодевались в гражданку, на них было страшно смотреть.
Руки в наколках, рожи бандитские, плащи у кого до пят, у кого телогрейки протертые. Ну, вообще. Только к стенке ставить.
Помнится такой случай, когда военнослужащие Целиноградского полка ехали на попутке в Омск для задержания вооруженного преступника.
По дороге попросили дедушку-водителя притормозить у кафе, перекусить.
А когда, покушали, вышли и увидели картину маслом.
Перепуганный дедуля скручивал свои колеса.
Рядом стояли три громилы.
Прапора, расстегнув кожаные плащи и вытащив автоматы, заставили ублюдков снять колеса уже со своей машины и сложить их в багажник дедовского жигулёнка.
Так вот и полетела байка по стране про хороших и злых бандитов.
Иногда их подразделение укрепляли холостыми офицерами.
Борсукову ужасно нравилось работать в автономке.
Тем более Олег тогда был заместителем командира роты по службе контролеров, то есть командир взвода прапорщиков. С его обязанностями легко справлялся замкомвзвода, а Борсуков неделями колесил по Средней Азии.
Приближался распад Советского Союза, и работенки хватало.
То солдат из войсковой части с автоматом сбежит, то с колонии поселения зеки разбегутся. Были случаи и нападения на часовых, и завладение оружием.
В данном случае необходимо было найти и задержать солдата - стройбатовца, который ударил ножом сослуживца при распитии спиртного.
Раненный солдат умер в больнице, а объект розыска как говорится "встал на лапу".
Борсукову выдали фото.
Старший лейтенант знал, что преступник ранее судим.
Освобожден условно-досрочно и призван в ряды Советской Армии.
Имея опыт в розыскной работе, Олег получил предписание вести самостоятельный розыск в поезде Караганда-Москва.
Его задачей было зафиксировать преступника и по возможности осуществить оперативное сопровождение.
Обычно военнослужащие работали в одиночку, а при необходимости обращались за помощью к сотрудникам железнодорожной милиции.
Были и парные группы, но только в наиболее вероятных местах и на предполагаемых маршрутах появления преступников.
Поездов много, а розыскников мало.
Имея паспорт прикрытия, Борсуков старался не раскрываться по пустякам, работая по вокзалам Кокчетава и Петропавловска.
Когда его останавливал патруль милиции, он предъявлял паспорт.
Но на всякий случай держал и удостоверение наготове.
Ведь в оперативной кобуре, под мышкой, был табельный ПМ, и, обнаружив его, как говорится, не разобравшись, могли тромбануть свои же.
Тем более печально-смешной опыт встречи с коллегами у Олега уже имелся.
Год назад он так же работал на Петропавловском железнодорожном вокзале, где по соседству находился автовокзал.
Вот и приходилось перекрывать два объекта сразу.
Для того чтобы не бросаться в глаза, Олег подобрал в кустах пустую пивную бутылку и поставив ее перед собой, присел на корточки перед входом в автовокзал.
Сидящий на корточках с пивной бутылкой человек, мгновенно слился с колоритом автостанции.
Но на автовокзале работал старшина из городской милиции, и для него мгновенно старший лейтенант стал предметом внимания.
Он подошел, и потребовал предъявить документы.
Олег подал паспорт.
-Что делаете?
-Автобус жду.
-Куда?
-В Токушинский,- не задумываясь, ответил Борсуков.
Старшина криво улыбнулся и перешел на «ты».
-Ты про Токушинский совхоз, ему расскажи!- показав пальцем на памятник Куйбышеву, который красовался на привокзальной площади, проговорил милиционер и добавил:
- Ушел твой автобус еще в семь утра. Давай, дергай отсюда, и бутылку в урну поставь. Что бы я больше тебя на автовокзале не видел! Понял?
Старшине было лет под шестьдесят, он всю свою жизнь провел на этом автовокзале. Знал все закутки, всех бичей. Но в отличии от линейщиков, с Борсуковым знаком не был.
И естественно не мог и предположить, что не бритый фраер, с четками в руках и бутылкой пива под ногами, является войсковым офицером.
Олег уже хотел вытащить удостоверение и представиться. Он даже полез в карман куртки.
Но вдруг, краем зрения, приметил группу парней внимательно наблюдавших за их разговором.
Приходилось идти на обострение ситуации.
Вместо ксивы, вытащив спички, Борсуков развязано попросил старшину:
-Командир, угости сигареткой!-
-Хозяин на разводе угостит!- зарычал блюститель порядка, и за шиворот спихнул старшего лейтенанта с крыльца автовокзала.
Парни, наблюдавшие этот спектакль, громко заржали.
Милиционер повернулся и быстрым шагом подошел к ним.
Воспользовавшись этим, Олег обошел здание автостанции и присел на лавочке перед запасным выходом.
Вдруг, тяжелая рука неожиданно опустилась на его плечо.
-Ты что, паршивец? В трудном детстве про дядю Степу не читал? Я тебя предупреждал, что бы больше не попадался? Ты меня не понял?- звонким шепотом провещал старшина, беря Борсукова за воротник куртки.
Смешно и грешно.
Его, старшего лейтенанта, как дизентерийного кота, за шкирку, нес через привокзальную площадь старшина милиции.
Локтем, прижав оперативную кобуру, Олег думал лишь о том, что бы Дядя Степа не обнаружил пистолет.
Но старшина его потуги расценил иначе, он посчитал действия войсковика сопротивлением и еще больше рассердился.
Доведя Олега до незримой границы между ЖД и Авто вокзалами, старшина хромовым сапогом влепил ему со всей силы пинок под зад.
Старолей почувствовав резкую боль, заорал на него:
-Ты что, старый пердун? Совсем попутался? Ты кого, сука, под жопу пнул?
Но договорить ему не дали, патруль с линейного отдела уже под локти вел Олега дежурку. Старшина козликом прыгал сзади, предвкушая предстоящую расправу в линейке.
Но в дежурке попался знакомый опер Халит.
-Что, разбойника поймали?- весело спросил он у сержантов.
-Степаныча пердуном принародно обозвал,- доложил старший, толкнув Борсукова в спину.
-Этот может,- рассмеялся Халит Халилович, и объявил постовым:
-Давай, Давай, идите на маршрут, мы здесь сами разберемся.
Старшина, остыв и разобравшись, кто за красных, кто за белых, подошел к Олегу, и, не раскаиваясь в содеянном произнес:
-Ладно, бывает! Я тебя прощаю! Больше так на меня не ругайся!
Борсукова понесло от обиды.
-Ты почему людей бьешь, штрибан старый? Кто тебе позволил? Совсем из ума выжил?
-Откуда же я знал, что ты сотрудник?-
-Да кем бы я не был! Ты почему руки и ноги распускаешь?-
Тут вмешался Халит:
-Ладно, хватит дуться! Наш Стаканыч фронтовик, контуженный, три ордена славы, а это приравнивается к герою Советского Союза! А ты: Пердун! Штрибан! Ему же тоже обидно!
Олег подошел к Степанычу и молча пожал руку:
-Пузырь вечером, за мировую, с меня.
-Кого ищешь?- поинтересовался старшина.
-В Сергеевку побегушник с поселухи должен ехать, вот и караулю. Возьми фотографию.
-Там, на площадке, сергеевская шпана трется, кого-то встречают, вот за ними и смотри,-
подсказал Олегу Стаканыч, пряча фокарточку в нагрудный карман рубашки. Борсуков вспомнил кучку молодых людей наблюдавших за боями на вокзале.
Выйдя из дежурки линейного отдела, старший лейтенант вновь пошел к автовокзалу и присев на лавочку, закурил сигарету.
-Чё били? Дай присмолить!- наклонившись прикурить, поинтересовался подошедший молодой парень.
-Нет, газеты читали, - улыбнулся ему Борсуков.
Юмор парнишке понравился. старший лейтенант теперь у пацанов был в доверии, своих ведь менты не лупят.
-Слушай, сейчас автобус на Сергеевку подойдет к посадке, ты отвлеки старшину, он же тебя любит.
-Зачем? У меня задница до сих пор чешется!- еще раз улыбнувшись, поинтересовался Олег у парнишки.
-Да, понимаешь, тут наш пацан с зоны сбежал, а сесть в автобус не может, цветной мешает. Вон и автобус подошел!- выпалил скороговоркой парнишка, показав в сторону ПАЗика и на старшину при входе в автовокзал.
-Ладно, садитесь по быстрому,- поднимаясь с лавки, согласился Борсуков.
Дело было сделано.
Глупые друзья, это уже вина была самого разыскиваемого.
Дальше работали наружные наряды.
Вот и сейчас присев на боковую полку, Борсуков прикрыл глаза.
Станция часа через четыре.
Нужно Дядю Степу навестить. Как он там? Месяцев шесть Олег не был в Петропавловске.
Напротив, в купе разместился парень, положив на столик свои синие от наколок руки.
Уже когда поезд тронулся от Кокчетавского перрона, в купе подсели еще двое мужчин лет под сорок – сорок пять.
-Иван Прокофьевич? Не желаете ли на нижнюю полку? Я молодого человека пересесть попрошу-с…
-Молодой человек? Не уступите ли вы место доктору наук и выдающемуся геологу?- теперь уже обращаясь к соседу с наколками, попросил мужчина.
-С какого перепуга? У меня билет на нижнее, - не согласился паренек.
-Фу, как вульгарно! Разве можно-с так с взрослыми дядями разговаривать?- не унимался все тот же мужчина.
-Слышь, ты, взрослый, отвали. Тебе же ясно сказано! Нет!- огрызнулся ранее судимый.
-Ладно, ладно, Семен Петрович не утруждайтесь, пожалуйста. До пересадки
часа три ехать всего. И так перетерпим. Мы геологи – люди терпеливые. Может у товарища геморрой, а Вы его на верхнюю полку!- с чуть заметным сарказмом, произнес доктор наук.
Олег сидел на боковушке и наблюдал за всей этой сценой.
Два образованных мужчины, приставали к невоспитанному ублюдку, и при этом ни капли его не боялись. Они как бы издевались над ним. И было в поведении геологов что-то родное и знакомое. Но что? Пока Борсуков не мог разгадать.
-А руки-то! Батюшки! Синие какие! Посмотрите Иван Прокофьевич! Поди в тюрьме соколик много годочков побыл? Наверное за убийство сидел! А может за разбой! А Вы на него иди на вторую полку, иди на вторую полку! У них в тюрьме может и по статусу не положено так.
-Что Вы! Что Вы, Любезный Семен Петрович! Я и не думаю молодого человека задевать! Пусть себе сидит! Только сдается, что он за кражу курицы в тюрьму то попал-с!
-Вот блин привязались, как пьяные к телевизору! – возмутился молодой попутчик.
-Я к тому, что мы люди интеллигентные и не опытные. А Вы другое дело-с! Вот водочки где раздобыть то? У Ивана Прокофьевич сегодня именины-с. Деньги то у нас имеются, а как купить, не знаем. Опыта нет. Все в тайге, да в тайге,- театрально разведя в стороны руками, вздохнул Семен Петрович.
-Ну, это мы мигом! Бабки давайте!- потерев ладошки, обрадовался парень.
-Что давать?- переспросил Иван Прокофьевич.
Но Семен Петрович опередил парнишку, и, подняв палец к верху, поучительно произнес:
-Бабки, Иван Прокофьевич, на языке этого индивидуума обозначают деньги. Я это где то читал. Да-с, молодой человек?
-Сколько брать?- усмехнувшись, спросил молодой человек.
-Так почитай, нас трое? А может сосед составит нам компанию? -
посмотрев на Борсукова, произнес Семен Петрович.
-Нет, спасибо, я помощником машиниста работаю, мне пить нельзя, в Петропавловске локомотив принимаю, - прокачал Борсуков легенду.
-А я и смотрю, что это с тобой проводники здороваются, - поднимаясь с нижней полки, произнес парень.
-Вот сука! Спалил волчара!- подумал Олег.
Принимать его сейчас нельзя.
Один он его возможно и скрутит, но людей при этом перепугает это точно. Наряд нужно ждать. Да и до станции прибытия еще далеко.
Вскоре парень вернулся с двумя бутылками водки.
Геологи открыли свои сумки и достали еду.
Выкладывая на столик съестное, Семен Петрович приговаривал:
-Вот хлебушек - млебушек, -Вот витамин цэ – сальце, мясце. Вот чаёк – ручеек, и глюкоза при нем.
При слове «глюкоза» Борсукова как током ударило.
-Да не геологи это! Точно не геологи! И заводят они его подопечного не зря.
И как бы подтверждая подозрения Борсукова, он услышал:
-А вот и картишки – братишки!
Распив бутылку на троих. Компания повеселела. Два геолога расспрашивали у молодого человека про тяжелую жизнь в местах заключения.
А парень, изрядно захмелев с блатным хвастовством, периодически икая, молол и молол все подряд.
-На зоне нужно жить по людски! Ик! С мусорами ваще ни-ни! С кумовьями западло! Ик!-
-Ух, ты! Смотрите-ка Иван Прокофьевич! Какой заслуженный каторжанин перед нами! – разливая содержимое второй бутылки по стаканам, с восторгом произнес геолог.
Парня от выпитой водки и неожиданной славы, понесло.
Он стукнул по столу кулаком, и крикнул на весь вагон:
-Да я, одним бушлатом, всю зону на запретку загонял!
-А в карты? Как-с?- неожиданно предложил Семен Петрович.
-О! Это для нас, бродяжных, святое!- согласился их попутчик.
Поспорив чуток, решили играть в треньку.
И двое псевдогеологов, быстро начали раздевать объект Борсукова.
-Как бы в Петропавловске его голым не пришлось через вокзал вести,- подумал Олег, увидав, как сурковая шапка паренька перекочевала на голову Ивана Прокофьевича.
За окном замелькал пригород.
В вагон входил наряд линейной милиции.
А значит и пришло время брать преступника.
Олег подскочил к парню, и с криком: -Держите руки, у него карта в рукаве!- завалил преступника на полку.
Два пьяных геолога бросились помогать Борсукову, выкручивая парню руки.
Подоспел наряд.
Через минуту задержанный преступник сидел на лавке в наручниках.
А рядом, наряд проверял справки об освобождении у двух «геологов».
Борсуков услышал голос Ивана Прокофьевича:
-Семен Петрович? А Вам не кажется, что нас развели как пионеров?
-Да-с. На ментов сработали-с, под старую полосатую задницу!- улыбнувшись, согласился Семен Петрович.
-С Вишневки освободились. Документы в порядке. У каждого по году надзора. Особо Опасные Рецидивисты. Полосатики короче. Их тоже выводить?- проверив документы, спросил старший наряда у Олега.
-Нет, пусть едут! Они мне здорово помогли, один бы я эту детину не заломал!- рассмеявшись, объявил Борсуков.
-Западло! Суки вязанные!- закричал выводимый преступник в сторону двух рецидивистов.
-Молчи рожа автоматная! От тебя гуталином воняет, как шоколадом от институтки! Бушлатом зону по запретке гонял?! Да ты, у кума, в кабинете вонял!- прозвучало в ответ.
Наряд, вдоволь насмеявшись, вышел.
-Иван Прокопьевич? Что такое западло?- сдавая карты, спросил друга полосатик.
-На особом режиме западло, голодным остаться и в попу сношаться!- усмехнулся Иван Прокофьевич, поправляя сурковую шапку…и добавил:
-Сява, завязывай меня на Вы называть, а то я уже и сам в натуре поверил, что дохтором науки стал!
сверчки* - сверхсрочнослужащие.
продолжение:http://proza.ru/2011/03/20/1456