Вечер темным крылом закрыл стекло окна. Ульяна всматривалась в вечернюю темноту и ничего не могла рассмотреть. Слёзы заволокли глаза. В другой комнате были слышны щелчки. Это Григорий упаковывал чемодан. Щелчки чемоданного замка ставили точку…
…- Вася! Васенька! Не плачь, мальчик, - утирая, льющиеся градом слезы со своих щек, и прижимая к себе шестилетнего сына, - плакала Ульяна.
Васенька в истерике обнимал за шею мать и взрослым голосом, всхлипывая, кричал: - Папка! Папка! Не уходи…
Отец с чемоданом подходил к двери и открывал ее для того, чтобы закрыть за собой навсегда…
Васенька еще не знал, что папка больше никогда не придёт. Но, видя, как в сердцах отец отталкивал от себя мать, что та – чуть было не упала, так как Васенька оказался возле ног матери - она споткнулась об него, - он понял, что тут что-то не так…
…Ульяна вышла замуж по любви. Да как в деревне-то без любви замуж выйдешь? Когда молодежь начинала женихаться - для всех деревенских сторожил становилось очевидным, что - либо придется скоро играть свадьбу, либо…
Даже если один раз соседки увидят девку с парнем, то к утру уже вся улица знала: кто с кем и куда пошел. И начинали строить догадки, когда же будет расти живот у той или другой девки. А парень иногда и нос воротил, если девка раньше времени уступала в таинствах любви.
Но с Ульяной такого не случилось. Она почти год ходила с тем, кто ей пришелся по душе - с Гришкой. Правда, были у него попытки сбить девку с толка, но она себя блюла. А Гришке очень было интересно, сколько же может она себя блюсти, а сам бегал между делом в другую деревню, километра за четыре, к Варечке-выручалочке.
Гришка женился на Ульяне, так как вся деревня его доставала:
- Ты чего же это, девке голову морочишь? К ней никто близко не подходит, видят тебя рядом все время с ней, а сам бегаешь к Варьке. Охальник. Смотри, скажем Ульке, чтобы бросила тебя…
Но Ульяна любила Гришку, она многого не замечала, хотя часто проскакивало в нем какое-то собственническое чувство, при его-то похождениях! И он ухитрялся иногда Ульяне устроить сцену ревности.
- Чего это Митяй на тебя глаза пялит, когда корову свою гонит на выгул? Чего это ты возле ворот стоишь и смотришь на него? Ты мне это брось! Когда меня рядом нет - не выходи за ворота.
Ульяне даже приятно было, что Гришка тоже блюдет ее честное имя…
Но это было семь лет тому назад. Прожили они с Григорием в любви и согласии,, но кто-то из деревенских баб возьми и ляпни Гришке, - когда тот был в городе, к ним в дом заходил Митяй и долго не выходил. Потом, дескать, Ульяна вышла с Васенькой и с Митяем за ворота, он протянул ей руку, а Ульяна …пожала его руку…
С этого все и началось. Стал Гришка предъявлять претензии Ульяне. Стал при Васеньке часто повышать голос на жену. Васенька растерянно смотрел - то на мать, то- на отца и не мог понять: из-за чего отец мамку однажды ударил по щеке. Ульяна шепотом отнекивалась:
- Не было ничего. Не было.
А Гришка наскакивал и ворчливо приговаривал, что еще и Митяю предъявит кулак воочию…
Васенька подрастал, а Гришка пуще бушевал. Ревность его одолевала, но тайно он продолжал посещать за четыре километра Варьку-выручалку. Ульяна про то давно слышала, да не разжигала войны из-за этого, а делала вид, что ничего не знает.
Васенька любил одинаково и мамку и отца. Мамка-то всегда рядом была, сходит с Васенькой на ферму, подоит коров, а Васенька с другими детьми, да с соседской девчонкой - Нюшей, что постарше, играли на лужайке под ее присмотром. Потом доярки ей давали за это молока, и она несла его своей бабушке, которой было много лет. Иногда девчонка брала Васеньку к себе во двор, и он там игрался с собачкой, такая маленькая, добрая. Звали Юла. Все время за своим хвостом гонялась. Любила та собачка Васеньку. У него-то дома не было собачки. Показывала девчонка Васеньке и книжки, которые у нее были. Рассказывала по картинкам, что там было изображено, и о чем шла речь в той или иной сказке.
Когда Васеньки дома не было, тогда отец - пуще прежнего бушевал и все попрекал Ульяну Митяем. Ульяна стала подозревать, что Григорий специально с ней воюет с каждым разом все напористей. Ей часто приходилось молча отступать. Слов уже не было. Слезы она старалась не лить, и это бесило ее мужа. Но к Васеньке он был нежен, не взирая на воинственность. Брал часто на руки. Стругал ему какие-то деревянные игрушки. Очень здорово это получалось у отца. Васенька безумно любил папку.
И вот, в один прекрасный день они сидели за столом. На улице смеркалось. Слышно было, как квакали лягушки в пруду. Васенька любил лягушачьи концерты. Они на него действовали успокаивающе. Он даже пытался им помогать и подквакивал, а отец смеялся и подбрасывал Васеньку к потолку, ловил, сажал опять сына на стул, продолжал ужинать. Это были самые счастливые минуты для Васеньки.
…Григорий сказал Ульяне какое-то слово. Васенька видел, как мамка стала вытирать слезы, набежавшие на глаза, и, опустив руки вдоль стула, на котором сидела, сказала:
- Не делай этого. Ходи куда хочешь, но не оставляй Васеньку. Я – потерплю. Пройдет это у тебя. У мужиков бывают заскоки. Побегаешь и успокоишься.
Васенька не понимал о чем идет речь, и беззаботно грыз баранку, которую принес отец и дал со словами:
– Чеши зубки.
Чтобы предотвратить начинающую атаку со стороны отца, Васенька догадался вставить свое слово и, насупив, по-отцовски – брови, с деловым видом, промолвил:
- Папка, а зубки-то у меня не чешутся. Чего их чесать-то. На, забери свою баранку. Не хочу я больше зубки чесать.
И тут папка рассердился и накинулся на Ульяну:
- Подговариваешь сына против меня?!
Ульяна захлопала ресницами, одна слезинка повисла не верхней реснице и маленьким хрусталиком сверкала при свете электрической лампочки под абажуром, который когда-то купил Григорий сразу после свадьбы. Ульяна любила этот абажур. Ей казалось, что это талисман уюта, мира и лада в их семье. Остальных слез, текущих по щекам, Ульяна даже не пыталась вытирать - не успевала. Молча - она смотрела на Григория и думала: - «Почему так? Ходил с ней год. Бегал тогда - к Варечке-выручалочке, а теперь – бегает к ней же, но уже к Варьке-выручалке, как ненавистно называли ее все деревенские бабы. А Ульяна старается, оберегает свой семейный очаг, не перечит своему почему-то озверевшему мужу. Любит его, но он пытается эту любовь убить. Но Васенька так любит отца. Как Васеньке без отца-то. Ульяна будет терпеть все, что угодно, но не позволит Васеньке остаться безотцовщиной при живом-то Гришке»…
Гришка решительно встал. Ничего больше не сказал. Ушел в маленькую комнатку и стал там громыхать ящиками в шкафу. Ульяна сидела оцепеневшая. Догадалась. Он собирал свои вещи в чемодан. Васенька смотрел на мамку и видел, как окаменело ее лицо, совсем, как у того валуна, который лежит у них посреди двора. Папка очень любит на разогретом солнцем камне сидеть. Он сажал Васеньку себе на колени, и они грелись на солнце. Папка рассказывал ему про птиц, которые летали высоко в небе. Говорил, что это стрижи. Если высоко летают – то дождя не жди. А уж, если стрижи спустились, и планировали низко над землей – то скоро пойдет дождь. Васенька любил вслушиваться в пенье птиц, которое утром будило его, а отец говорил:
- Вставай Васюшка, пойдем по росе бегать. Это эликсир жизни. Будешь сильным - как я. Здоровым, красивым – как я. Умным – как я – твой папка.
Что такое эликсир Васенька не знал, но раз отец говорит, значит, это так и есть.
- «Почему же так окаменело лицо у мамки – как у того валуна, который лежит посреди их двора?» - Васенька не смог себе ответить на этот вопрос…
Григорий вышел из маленькой комнатки с чемоданом и, не глядя на Васеньку, направился к двери. И тут Васенька подпрыгнул, вцепился отцу руками в шею, обхватив её и, не стесняясь своих кристально-чистых слез, прокричал своим взрослым голосом:
- Папка, не уходи! Папка, не уходи!