Радиация не причем
или Три волнистых попугая
(педагогические будни)
Народ толпился у дверей кабинета биологии, шумно и живо что-то обсуждая. Георгий Иванович, на ходу доставая ключи от кабинета, озадачился происходящим:
- Странно, - подумал он, - что за «педсовет» в пересменку?
У дверей его кабинета собралось человек десять учителей начальной и старшей школы. Был понедельник, первый рабочий день после самых уникальных майских праздников. Так вышло, что при очень плотном, рассчитанным на две смены, расписании именно в понедельник у Георгия Ивановича уроки начинались лишь во вторую смену.
Поэтому в школу он заявился ближе к обеду, застав возбужденную группу коллег у своего кабинета.
- Может быть опять Красин что-нибудь вытворил? – встревожено предположил для себя Георгий Иванович. - Ох, и тяжко быть классным руководителем в девятом классе!
Не задавая вопросов, он решил сразу открыть кабинет, дабы выяснение обстоятельств происходило не в коридоре, а уже за дверями кабинета.
Коллеги, завидев Георгия Ивановича, странно как-то притихли и расступились, давая ему возможность открыть двери. Вслед за ним, гурьбой, присутствовавшие вваливались в кабинет, как какие-нибудь пятиклашки, а не солидные учителя.
При этом наперебой галдели:
- Ты смотри, что радиация делает? Ну это же надо?
- Ну кто бы мог подумать, что птицы самые восприимчивые?
- А когда это обнаружилось?
- Да еще вчера…
- А кто это первым увидел?
- Иваныч, не томи! Давай показывай попугаев! – наперебой неслось со всех сторон.
Обалдевший Георгий Иванович движением руки утихомирил взбудораженных коллег, и озадачил их вопросами:
- Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? Вы что, никогда попугаев не видели в живом уголке? И что, собственно, случилось?
Коллеги затихли, переглядываясь и ожидая, что кто-нибудь из них проявит инициативу. Все посматривали на Владимира Владимировича, тучного военрука в форме майора авиации. Бросался в глаза висевший на его шее на брезентовом ремешке допотопный войсковой дозиметр времен Хиросимы и Нагасаки.
Такие приборы годились для измерения радиации лишь в эпицентре ядерного взрыва.
Но Влад-Вдадович, как его называли дети, скромно отмалчивался, потупив взор долу.
Георгий Иванович начинал догадываться о причинах визита коллег, ибо за эти дни случилось многое! Телефон дома не умолкал.
Был жаркий месяц май 1986 года. Точнее, понедельник 5-го мая. Первый рабочий день после затянувшихся праздников, поскольку 3-е и 4-е мая пришлись на субботу и воскресенье.
Огромная страна еще пребывала в неведении о размере Великого Несчастия, обрушившегося в прошлый понедельник на нее, да и на весь мир.
А в отдельно взятом городе Киеве с полок библиотек исчезали все книги и справочники, в которых хоть что-нибудь можно было прочитать о воздействии радиации на организм человека.
Из городов Припяти и Чернобыля потянулись колонны автобусов с эвакуированными жителями. А тем временем по нарядному Крещатику тянулись первомайские колонны радостных демонстрантов, приветствуя на трибунах первых лиц Республики.
То, что большинству было известно из школьных курсов физики и гражданской обороны о радиации, никак не вязалось с тем, что в эти майские дни наблюдалось в экранах телевизоров и было на страницах газет.
Все знали, что на атомной станции что-то взорвалось, а «ящик» рассказывал о трудовых успехах и небольшом пожаре на Чернобыльской АЭС.
И, пока радиоактивные облака двигались в сторону Скандинавии и Белой Церкви, окна и форточки в квартирах киевлян на распашку были открыты. А у дверей еще не лежали мокрые половики для вытирания ног, и дворники еще не заливали водой асфальт у подъездов.
Любая информация, даже из недостоверных источников, в эти праздничные дни передавалась с рук на руки, обрастая домыслами, слухами, а иногда - и достоверными фактами. Телефоны в квартирах учителей химии, физики и биологии разрывались от звонков коллег и родителей, желающих хоть что-то для себя прояснить и получить хоть какие то комментарии.
Из ряда общеизвестных слов,типа: «рентген», «протон», «нейтрон», «радионуклид», «цепная реакция» и так далее, из неведения, как-то вдруг, всплыло таинственное слово - «БЭР»!
Очевидно, коллеги хотели для себя прояснить, что это такое – «биологический эквивалент рентгена» – решил про себя Георгий Иванович, - но причем здесь попугаи?
Наконец, вперед решительно выступил учитель труда Алексей Викторович, и, показывая ленинским жестом - рукой в сторону подсобки - утвердительно изрек:
- Жора!!! Там, в живом уголке, у тебя три мертвых попугая! И мы полагаем, что умерли они от радиации!!!
Присутствующие закивали головами.
Раздались печальные вздохи.
- Не понял, а с чего это вы взяли, что мои попугаи мертвые? – удивился Георгий Иванович.
- Красин вчера вечером попросил у технички ключи от кабинета, что бы покормить рыбок и попугаев. Тетя Клава, не доверяя Красину, с ним ходила в кабинет.
И своими глазами видела мертвых попугаев. Теперь вся школа знает, что они там погибли от радиации!!! – темпераментный Алексей продолжал тыкать рукой в сторону подсобки.
Действительно, Георгий Иванович перед выходными днями давал такое поручение Красину, жившему рядом со школой, что бы он купил корм для птиц.
Но - что бы зайти и покормить животных – такого поручения Красину он не давал.
Это была Красинская самодеятельность!
- Спокойно, коллеги, сейчас во всем разберемся, - предложил Георгий Иванович. Он осторожно открыл двери в подсобку, где располагался живой уголок, и зашел. Остальные, с опаской, протиснулись следом в проем двери.
Возгласы удивления и досады вырвались у присутствующих. В комнате стало неуютно и повисла мрачная, многозначительная тишина.
На полу высокой клетки, ножками к верху, лежали неподвижно три несчастных волнистых попугайчика.
Рыбки в аквариуме спокойно и величаво виляли хвостами, проплывая сквозь грот.
В клетке с белыми мышками жизнь била ключом, наполняя тишину шуршанием.
В соседней клетке хомячки, блестя бусинками глаз, усердно набивали защечные мешки зернышками пшеницы.
В террариуме черепашка, выглядывая из-под панциря, медленно перебирала ножками в сторону листа капусты, демонстрируя необычайную живучесть рептилий. На камушке сидела пестрая ящерица, изредка моргая веками.
И лишь в клетке с обычно шумными попугаями царило мрачное спокойствие!
- Вот видите, - взвизгнула учительница начальных классов, заставив всех вздрогнуть - грызунам хоть бы что! Ведь не зря на них ставят эксперименты. А бедные птички не выдержали. Это все радиация...
- Нам-то что теперь делать? – на глазах у нее навернулись слезы. Ее вопрос повис в воздухе.
Опять стало тихо.
Присутствующие пятились и жались к дверям, опасаясь приблизиться к клетке с попугаями. Момент был исторически значимым: - перед ними покоились первые жертвы радиации!
Георгий Иванович, имея в своей трудовой биографии опыт работы с радиоактивными материалами и ртутью, быстро оценивал ситуацию, осматриваясь.
Он то понимал, что на все живое, кроме некоторых видов бактерий, радиация действует одинаково. Что-то здесь было не так. И странным было то, что погибли сразу три попугая. Это настораживало…
Стараясь найти рациональное объяснение произошедшему, дабы не допустить панику среди коллег, он внимательно осмотрел клетки, террариумы и аквариумы.
Вернувшись к клетке с попугаями, Георгий Иванович еще раз внимательно изучил содержимое кормушек. Вот тут-то он и обнаружил объяснение произошедшему!
Георгий Иванович вздохнул с облегчением, но в сердцах выпалил:
- Вот паразит… Ну заставь дурака богу молиться… Ну Красин...!
В школе Красина знали все. Чуть что, или чуть где – ну конечно же Красин! Присутствующие, заслышав фамилию Красина, оживились, ожидая объяснений. Посыпались вопросы:
- Что, опять Красин?
- Что еще в этот раз?
- А как же радиация...?
- Тетя Клава, - обратился Георгий Иванович к присутствующей здесь же техничке, - вы, случайно, не знаете, а позавчера Красин приходил сюда?
- А как же! Мне Петровна говорила, что приходил. И второго мая, и третьего…
- Ну, более-менее, все понятно. Видите-ли, коллеги, перед праздниками я Красину поручил корм для птиц купить. Так сказать, в порядке назидания. Кормушку я сам пополнил, перед выходными. Ну не предполагал я, что юноша этот проявит инициативу и надумает прийти в живой уголок, и сам подкормит птиц.
-Обратите внимание, на дне клетки, в коробочке, лежат зерна риса? – продолжал Георгий Иванович, указывая на клетку. А обе поилки почти пусты - этим все и объясняется.
- А поподробнее нельзя? – полюбопытствовал дотошный учитель труда, – Красин - тот еще «фрукт»! Но не варвар же? Не мог же он попугаев отравить?
Все одобрительно закивали головами, как-бы подтверждая: - Нет, Красин проказник, но не варвар!
- Моя недоработка, коллеги, - грустно сказал Георгий Иванович. Красин, естественно, поленился сходить в зоомагазин. Полагаю, что он набрал дома рисовых зерен и подсыпал птицам. Уж не знаю, почему попугаи предпочли зерна сухого риса просу. Рисом, конечно, птиц кормить можно. Но только распаренным или вареным. А сухой рис, попав в желудок птицам, сильно разбухает, увеличиваясь в объеме раза в два. Особенно, если после этого птицы пьют много воды. Это и повлекло для них летальный исход.
- Так что, коллеги, радиация здесь не причем! – такими словами завершил он свое пояснение.
Коллеги расходились разочарованными, покачивая головами и обсуждая происшествие. Военрук Влад-Владович понес свой дозиметр на место, в кабинет военной подготовки. О радиации больше не говорили.
Все эти разговоры были еще впереди, когда пресса, наконец, всех поставит перед фактом. И когда огромная школа, в две тысячи пятьсот учащихся, начнет готовиться к эвакуации. Но это будет лишь через двадцать дней.
Расстроенный Георгий Иванович прибрался в живом уголке и уселся за стол готовиться к занятиям. Предстоял урок ботаники с пятиклашками.
Перед этим ему пришлось выпроводить еще нескольких любопытных коллег, дав им краткое пояснение случившемуся в живом уголке.
Наконец-то прозвенел звонок на последний урок первой смены. Георгий Иванович расслабился, предполагая гарантированных сорок пять минут спокойствия до начала второй смены.
В этот момент в дверь вновь осторожно постучали и приоткрыли ее.
- Можно зайти, Георгий Иванович? - в дверях показалась виноватая физиономия Красина.
Вот уж кого сейчас менее всего хотел видеть Георгий Иванович.
- Тебя там не растерзали, по дороге в вестибюле? – поинтересовался учитель. – Ну заходи, коли пришел. Всю школу напугал, юный "натуралист»!
- Здраааасте, - протискиваясь в двери, нараспев сказал Красин.
Прикрыв за собой дверь, Красин остался стоять возле двери, переминаясь с ноги на ногу.
Георгий Иванович пытливо посмотрел на Красина и спросил:
- А что это ты там, за спиной прячешь?
Лукаво улыбаясь во весь рот, Красин из-за спины извлек небольшую клетку и, вытянув руку, сдернул с клетки накидку.
В клетке, прижавшись друг к другу, тихонько сидели три волнистых попугайчика. Они немедленно оживились, увидев свет, запрыгали, заполнив веселым гомоном пустой класс.
- Это уж точно, - подумал про себя Георгий Иванович, улыбаясь, - радиация тут не причем…