Посвящаю моей горячо любимой Люси.
Единственному живому существу,
который любил меня и верил в меня на протяжении 19 лет.
Она заботилась обо мне, всюду следовала за мной, делила радости и горе.
Она всегда оставалась преданная только мне одной.
Она любила меня ни смотря, ни на что такую какая я есть,
и она до конца моих дней,
останется в моем сердце единственным преданным другом.
Я была с тобой до последней секунды твоей короткой жизни.
Мне всегда будет не хватать тебя.
Я надеюсь, мы встретимся вновь.
17.30
23 июля 2010 года
*********************************************************
Этот мир не ждет гостей,
И детей своих не крестит.
Пикник
*********************************************************
Горячая вода вот уже двадцать минут стремительными потоками стекала по телу, расчерченному бороздками шрамов. Он стоял неподвижно, с закрытыми глазами. Ни о чем не думал, и, похоже, что мысли покинули его. Раньше он все время думал об этом дне... точнее ночи. Какой она будет? Как поведет он себя? Что должно случиться и случиться ли вообще? Последние двое суток он не смог уснуть ни на секунду, а вот сейчас все ушло. Оставило его наедине с чем-то совершенно ему непонятным, и было как-то зябко и неуютно. Даже горячая вода была не в состоянии разогреть скверное предчувствие.
Его жизнь началась всего три года назад, и он еще не свыкся с нормальной жизнью обычных людей, поэтому другие замечали за ним довольно странные привычки. Например, он мог несколько недель молчать, всячески избегая общения. Мог часами неподвижно смотреть на дождь, или стоять в душе под струями воды. Нравилось смотреть из окна на прохожих, ходить без цели среди толпы, или наоборот следить за неизвестными ему людьми, и думать, отчего они поступают так, а не иначе. Любил ездить в городском транспорте; душном, пропахшем потом, переполненным нервными людьми. В какой-то степени ему нравилось чувствовать себя частью этой массы.
Он родился ранним утром три года назад. Когда пробуждению солнца предшествовали яркие краски на небосклоне и еще виднелись последние звезды. А полная бледная луна в своем царственном великолепии, уступая дню, уносила тайны ночи прочь от посторонних глаз. Он родился именно этим прекрасным утром, и вся его дальнейшая жизнь станет некой разгадкой его второго рождения. А потом в отдельные непонятные для него моменты своего существования он станет считать это утром концом свой жизни.
Его нашли истерзанного диким хищником далеко за городом на берегу реки лесопарковой зоны. Тяжелая черепно-мозговая травма стала причиной частичной потери памяти. Врачи сказали, что, возможно, он вспомнит свое прошлое, а возможно и нет. Хотя, что они могли сказать о восстановлении памяти, когда перед ними лежал истерзанный кусок мяса, смутно напоминавший человека. Сшили, перешили, и развели руками, ничего не обещая.
На вскидку ему было чуть больше двадцати, спортивного телосложения, среднего роста, серые волосы и серые проницательные глаза. Большую часть лица восстановили косметологи, так что даже если у него и были особые приметы, то после второго рождения он особо не выделялся из толпы. Впалые щеки и остренький носик. Обычный парень своего возраста, не красавчик и не урод. Молчаливый, замкнутый, недоверчивый.
Из больницы его забрали странные люди. Тогда они показались ему странными. Но может быть только потому, что он их совсем не знал, и не понимал, о чем они говорят. Его привезли в большой особняк, отвели в комнату и сказали, что теперь это будет его новым домом, а люди, которых он встретит здесь его новой семьей. Впрочем, это были хорошие люди, которые внимательно и терпеливо относились к нему.
Ему дали имя – Гару;.
Одна из медсестер, ухаживающих за ним в больнице, из-за изуродованной внешности шутки ради прозвала его Квазимодо. Пока он находился в реанимации его так и звали – Квазимодо – но когда на удивление всем парень пришел в сознание, ни у кого не хватило духу называть так несчастного, и нарекли в честь исполнителя роли Квазимодо Пьера Гарана в мюзикле «Notre-Dame de Paris» - Гару.
В документах найденыша записали Георгий, но Гару так и осталось с ним.
Гару впервые открывал для себя мир и нисколько не стеснялся своей непохожести на остальных людей. Учился всему заново. Не спеша, кропотливо во всем разбираясь. Можно сказать, что в отдельных моментах он был даже дотошным занудой, но ему снисходительно прощали вопросы и странные поступки, неожиданные открытия или полное непонимание очевидного.
Прошел почти год, прежде чем окружающий мир открылся для Гару в полном своем многообразии, и он узнал о том, что чудовища существуют на самом деле, даже более того, они живут среди людей. В толпе, в транспорте, в коллегах по работе – днем чудовища подбирались к людям так близко, что те добровольно впускали их в свое окружение, доверяли им сокровенные тайны, занимались с ними сексом. А с наступлением темноты чудовища выходили на улицу, чтобы кормиться людьми. И так было всегда. С самого сотворения человечества среди людей жили оборотни. Но ровно столько, сколько существовали оборотни, людей защищал Орден. Могущественная организация убийц, охотящихся на чудовищ.
Из тех, у кого спрашивал Гару, никто не знал местоположения самого Ордена и его Совета, хотя, скорее всего, не желали доверять подобные тайны новичку. Особняк, в который его привезли, принадлежал Ордену. Верхушкой в иерархии в доме были трое членов Совета. Двое противоположных во взглядах мужчин и женщина.
Мирослав. Старший по возрасту. Невысокий мужичок, отличающийся гуманными намерениями. Придерживался точки зрения, что оборотни тоже люди только больные редкой заразной болезнью, которую следовало изучить и излечить. Он отвечал за научные исследования и практически не вылезал из своей лаборатории.
Леонид. Высокий крепкий мужчина лет пятидесяти, похожий на беспощадного деспота со стойкими наклонностями к бескомпромиссному уничтожению оборотней. Его должность не позволяла участвовать в рядовых охотах, но даже без демонстраций своих возможностей окружающие чувствовали в нем колоссальную силу воина.
Исидора. Ну, она была настоящей женщиной. Утонченной, независимой. Похожей на черную пантеру в грации движений, таинственной немногословности, в точности удара. Одаренная хитростью и особой мудростью, позволяющей ей видеть людей насквозь. Полагалась только на интуицию, женское чутье, и никогда не ошибалась, поэтому часто ее слова принимали как пророческие.
И в середине этой древней паутины и беспощадной кровопролитной войны оказался Гару. А все из-за того что, однажды с ним случилось что-то плохое, и он должен был умереть, но его нашли на берегу реки, вернули к жизни, и мир вокруг него стал уже другим. Чужим и жестоким.
Сегодня настала его первая ночь в качестве охотника. Он с напарником поедет патрулировать улицы города, точнее поедет отстреливать оборотней. И Гару все никак не мог избавиться от мысли, что если чудовищем окажется кто-то из его знакомых. Может, они стояли в одной очереди в магазине? Может это девушка в короткой юбке, которая недавно подмигнула ему на улице? Кто окажется оборотнем, которого он должен застрелить?
В дверь ванной настойчиво постучали, и твердый женский голос потребовал:
- Гару! Выходи, другим тоже надо принять душ.
Почему он должен их убивать? Ведь на половину они тоже люди. Такие же люди, как и он. Оборотни, но все же люди. Значит, он должен убить в них что-то человеческое?
- Гару!
- Сейчас, - ответил он.
- Немедленно, - сквозь шум воды Даша разобрала недовольный возглас и последующее бормотание, - я уже опаздываю.
- Сейчас.
Гару нехотя выключил душ. С Дарьей лучше не конфликтовать. Женщиной она была темпераментной и легкой на ответные гадости. Хотя в доме было несколько душевых, она все равно продолжала пользоваться именно этой только из-за того, что внутри кафель был темного цвета. Она любила все мрачное, хотя отличалась оптимизмом. А еще любила праздновать каждый год свое двадцатипятилетие. Выглядела она примерно на этот возраст, может чуть старше, поэтому никто особо не возражал и не вдавался в подробности ее настоящей даты рождения. Просто устраивали ей праздник и все вместе веселились.
Гару же всячески избегал эту женщину. Отчасти из-за того, что никогда не мог предугадать ее действий, но в отличие от массы прочих жителей дома Даша все же была ему другом. И даже ее колкости, насмешки и подзатыльники являлись свидетельством ее теплых чувств и своеобразной заботой над младшим братом.
Он вышел, успев завернуться только в одно полотенце, а тапочки и одежду как сиротливый постоялец держал в руках, прижимая к груди. Сильно стесняясь своих шрамов, он поспешил протиснуться между Дарьей и стеной в свою комнату. Зато ее нисколько не смущало то, что он считал своим уродством, наоборот глаза Даши засияли при виде крепкого обнаженного торса. Она довольно по цокала языком, отчего Гару вовсе потупил взгляд. Дернулся пройти, но страстная женщина намеренно встала поперек, не давая бедолаге ходу. Он не осмелился ее оттолкнуть, а Даша, наслаждаясь зрелищем, приблизилась.
- Если тебя сегодня не съедят, - зашептала ему на ухо, скользя пальчиком по его плечу, - то может, предадимся зверским утехам?
Гару поперхнулся. Она сжалилась и отступила, выпуская парня из своей ловушки. Он лишь взглянул на нее. Растерянно. Смущенно. Благо горячая вода распарила его тело, иначе Дарья увидела, как сильно он покраснел.
Она поддалась вперед, чтобы сказать именно ему свой маленький секрет и Гару прислушался.
- В первый раз всегда больно, - сказала она. – Но потом ты захочешь еще и еще… убивать…
Секунда, во время которой он едва не поверил ее словам, и Даша это почувствовала, потом ее глаза вспыхнули бесовским блеском, и женщина раскатисто захохотала. Гару передразнил ее кривой ухмылкой и пошел в комнату, а ее смех еще какое-то время раздавался из ванной комнаты.
Он закрыл за собой дверь. Наконец-то спрятался в своей норке. Взгляд случайно остановился на темноте под кроватью, и Гару вдруг захотелось залезть туда. Забиться в самый темный угол и затаиться. Переждать…
Что переждать? – спросил себя Гару. – Неужели это страх? Я боюсь? Чего? Чего я боюсь… да… я боюсь увидеть настоящего оборотня.
Он бросил вещи на кровать и сел рядом. Гару боялся и ничего не мог с собой поделать. Все время старался взять себя в руки, но только больше начинал нервничать, хотя раньше его крайне редко охватывала невыносимая тревога и почти панический страх.
Наверное, я уже видел оборотней, – продолжали в его голове крутиться навязчивые мысли. - Дикий говорит они везде бывают. Везде… да… значит, я их видел…
Сегодня его первая ночь в городе в качестве… охотника ведь то, в чем он должен принять сегодня участие являлось типичной охотой. Разница только в том, что целью этой охоты были ночные чудовища во много раз превосходящие человека по скорости и силе – оборотни. И на его взгляд в этой охоте не было никакого смысла. Оборотни охотились на людей, люди отстреливали оборотней... как диких собак...
Сегодня…
Гару взялся за небольшой серебряный диск, висевший на шее – медальон всех членов Ордена. Считалось, что из-за чистого серебра он предохраняет от нападения оборотней, но Гару относился ко всему, что говорили остальные охотники весьма скептически. На курсе подготовки демонстрационным пособием являлись многочисленные фотографии истерзанных жертв и самих чудовищ, и Гару пришел к выводу, что полагаться в итоге придется только на внутренне чутье и силу воли. А остановить этих чудовищ могла только смерть, а не приметы, заговоры или дурацкие серебряные прибамбасы.
Гару провел пальцами по ровной блестящей поверхности медальона, и неприятные ощущения тревоги вытиснились еще более скверным оцепенением.
Время неукоснительно ускользало прочь, и вскоре дверь приоткрылась, заглянул долговязый и нескладный молодой человек двадцати семи лет. Почему-то его все звали Дикий, хотя эта кличка как нельзя, кстати, его характеризовала. Он отличался своим собственным мнением, любил драки, и казалось, ничего не боялся. От этого шрам на губе, сломанный нос, и множество других следов оставшихся от столкновений не только с оборотнями, но и с людьми. А еще у него не было мизинца на левой руке. Гару кто-то признался, что это не травма в бою со зверем, а травма головы Дикого. Он отхватил ножом мизинец на спор прямо на глазах тех, кто в шутку хотел его разыграть и повеселиться. С тех пор с Диким не шутят. С ним вообще предпочитают не связываться. А раз напарники не уживались с психом начисто лишенным чувства самосохранения, то на растерзание Дикого отдали Гару, но на удивление остальным эта парочка отлично сошлась во мнениях. Оба оказались теми чокнутыми, у которых бесстрашие граничило с безумием.
- Готов? – спросил Дикий.
Гару пожал плечами, потирая влажные ладони о джинсы.
- Ты что боишься?
- Я... волнуюсь...
Дикий ободряюще толкнул друга в плечо.
- Не дергайся. Тебе понравится. Мы просто поездим по городу, посмотрим. Тебя никто и не подпустит в первый раз к серьезным делам.
- Просто посмотрим?
- Я, например, только на третий месяц увидел место преступления.
Наверное, это должно было воодушевить Гару, но слова не произвели должного эффекта.
*********************************************************
Городок был славным небольшим не маленьким, не стремительным, давящим, и не с вяло текущей шизофренией всех провинциальных городков. Одним словом городок и, правда был славным, до той роковой ночи, когда словно ад поднялся из своих глубин и спустил в мир людей своих лютых собак – оборотней.
Жизнь на улицах замирала с наступлением ночи. Конечно же, горожане не имели официальных доказательств существования оборотней и их кулинарных особенностей, но чувствовали, что по ночным улицам расползалось зло. Они слышали хищников, мимолетные тени, оборвавшиеся крики жертв, но свидетелей этих сцен никогда не оставалось. Те, кто не возвращался домой до двенадцати, не возвращался уже никогда.
В первое время пытались устраивать облавы на свирепствующих хищников, но занятия эти оказались напрасными. На пустых улицах попадались только перепуганные дворовые собаки, а люди продолжали гибнуть каждую ночь. Кто-то говорил, что это секта сатанистов зверски убивает людей, и взывал людей обратиться к Господу и покаяться. Некоторые подозревали расовые конфликты и происки террористов. Были истории про обычных психов, свихнувшихся наркоманах, враждующих мафиозных кланах, Божьей каре, нашлись даже те, кто заподозрил во всем инопланетян. Одним словом каждый начинал страдать в меру болезни своего рассудка, и ситуация в городе накалялась. Люди боялись, ненавидели и подозревали друг друга в причастности к зверствам.
Был даже случай, что дети забили камнями семилетнего мальчика в инвалидном кресле, считая его порождением дьявола. После этой трагедии горожане слышали то ли волчий вой, то ли лай обезумевших собак. Он не смолкал целую ночь и все кто его слышал, испытывал почти животный ужас за свою жизнь и душу. Казалось, что смерть опустилась на проклятый город и свет нового дня уже никогда не развеет этот мрак.
Город захлебнулся волной зверских убийств и несколько месяцев подряд адские псы свирепствовали на ночных улицах, но потом все также внезапно утихло. Никто точно не знал, что случилось. Большинство верило, что помогли молитвы о прощении. Считалось, что сжалился сам Господь и усмирил свирепствующего зверя. Как всегда оставалась противоположная категорически настроенная сторона с прочими выскочками. Но причина оказалась гораздо прозаичнее. Орден признал невозможность дальнейшего относительного бездействия в этом городе и позволил охотникам вести открытую ожесточенную войну за жизни людей. Днем обе стороны сохраняли хрупкую видимость перемирия, а с наступлением темноты начиналась война... время полной луны становилось беспощадной бойней…
Путь старенького черного BMW пролегал по тем улицам, где часом раньше проехали охотники, поэтому город выглядел заброшенным и безжизненным, лишь одинокий скучающий ветер, забавляясь, раскидывал осеннюю листву. Конец сентября немного порадовал сухими солнечными деньками, и как бы не грустно было думать о наступающей зиме, она все же заявляла о своем прибытии холодными ночами, а затягивающиеся вечера большей частью наводили скуку и уныние. Все длиннее становились ночи, оставляя людям все меньше шансов пережить это время без потерь.
С наступлением темноты окна плотно закрывали, чтобы не было видно света, считалось, что он привлекает зверя, но на самом деле оборотни могли спокойно видеть теплые объекты даже через стены. Впрочем, им было совершенно безразлично наличие или отсутствие света. Если они выслеживали свою жертву несколько дней подряд, то они найдут ее, где бы та ни спряталась.
Гару тоскливо взглянул на часы. Стрелка перевалила за два часа ночи; ни оборотней, ни погонь, ни кровавых зверских мест преступлений и он уже начинал ощущать себя ребенком, поверившим в сказку о чудовищах. Еще немного такого патрулирования и он начнет задумываться, а нет ли среди людей инопланетян. Тоже ведь можно найти доказательства их пребывания, тоже есть фанаты, которые выслеживают их. Гару о них даже передачу видел по телевизору, правда, эти фанаты сильно походили на психов. Многие уверяли, что побывали на кораблях пришельцев, а некоторые… избранные… даже путешествовали вместе с инопланетянами по космосу на их планету. Одни утверждали, что пришельцы с других планет или измерений давно посещают людей, другие с тем же рвением доказывали обратное. Сам Гару инопланетян не видел, поэтому выбрать ту или иную сторону не решался. Но ведь он знал людей, которые располагали информацией о существовании оборотней, но знал и других, кто мог доказать полный абсурд доказательств первых… правда Гару оборотней тоже не видел, не считая конечно фотографий и чучел. Получался какой-то замкнутый круг.
- Дикий, а инопланетяне есть? – спросил Гару, когда его поиски истины зашли в тупик.
- Есть, - ответил Дикий, не отвлекаясь от дороги.
- На Земле или в космосе?
- Они везде есть, - ответил он, скользнув взглядом на панель радара.
- Ты так думаешь или ты так знаешь?
- Глядя на тебя, я так уверен.
- Я похож на инопланетянина? – растерянно спросил Гару.
- Да.
- Почему?
- Потому.
Он вскользь взглянул на друга. Дикий мог серьезно говорить совершенно смешные нелепые вещи, и смеяться там, где остальные давно рыдают, поэтому Гару не стал вдаваться в подробности и замолчал.
Вероятно, каждый из тех, кто говорит «да» и тех, кто утверждает «нет», по-своему прав на 50%. – сделал свой вывод Гару, и это его вполне устроило.
Опять стало скучно, тихо и как-то голодно. Тогда он стал думать о том, что бы ему сейчас хотелось съесть… жутко хотелось мяса. Сожрал бы целого поросенка. Вспомнил, что за ужином, когда Дикий уплетал за обе щеки отбивные с рисом, сам он даже не притронулся к еде и желудок долговязого с легкостью вместил еще порцию Гару. От мыслей о еде, есть хотелось еще сильнее, и Гару попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом. Раз с Диким все равно беседы не получиться (за рулем он мог лишь мычать и отвечать «потому» на любой вопрос), Гару потянулся к рации. Почему-то она сегодня не проронила ни звука, хотя должна работать на волне охотников.
- Не трогай.
В тишине внезапное предупреждение Дикого, прозвучало резко и нервозно.
- Почему?
- Потому.
Гару опять отвернулся к окну, подозревая, что в молчании друга кроется нечто очень серьезное, и это тяготило его весь вечер. Дикий явно был чем-то обеспокоен и не доволен.
Вот тебе и реальная обстановка с привкусом опасности! – обиженно вздохнул Гару. Он рисковал нарваться на припадок друга. - И что его так бесит?
Но потом Гару подумал, что, вероятно, он волнуется за Дашу, которая где-то в этом городе вела охоту на оборотня. Между ними не замечалось особых романтических чувств, но Гару частенько заставал Дарью выходящую ранним утром из комнаты Дикого. И они частенько охотились вместе.
Человек и оборотень… - вновь Гару увлекли его размышления, - … какой половины больше? А какая остается в тени? Человек? Или оборотень? Кого из них придется убивать?
Машина повернула по направлению сквера, напоминавшего зеленый оазис посреди обступивших домов, и хотя район считался историческим центром города, бесчисленные реконструкции разных эпох оставили на постройках свои отпечатки. А рекламы современных магазинчиков, расположившихся на первых этажах не пощадили даже здание над которым был когда-то поднят флаг в честь освобождения города от фашистских захватчиков. Хотя это всего лишь излишние сантименты на пути у малого предпринимательства.
Гару уже без интереса воспринимал итог первой ночи на охоте. Он так боялся этого момента и столько готовился встретить его достойно, что на фоне последних событий это выглядело уже смешно.
- Они модные парни. Да?
- Кто? – неохотно Дикий отвлекся от мыслей и сделал заинтересованный вид.
- Оборотни.
- Нет, - он взглянул на Гару, - не знаю.
- Тогда почему мы ездим вокруг центра, где кроме магазинов ничего нет.
- Какого центра?
- Вот сейчас будет торговый центр, потом мост через реку. Я плохо знаю город, но сегодня за ночь я видел универмаг раз шесть. – В ночной подсветке среди прочей серости улицы за окном выплыл роскошный трехэтажный торговый центр. – Ты даже рацию не даешь включить, - обиженно пробубнил Гару, лишенный последнего удовольствия за охоту. - В чем дело?
BMW проехал злосчастный торговый центр, и остановился в начале моста. Дикий заглушил двигатель и выключил свет. Некоторое время он сидел молча, борясь с собой. Дело было не в потраченном впустую времени или охотящихся где-то друзьях даже не в Гару, а в отношении к нему Совета Ордена. Накануне они вызвали Дикого, и очень настойчиво порекомендовал повозить парня вдали от места преступления, и ни в коем случае не перегружать бедолагу информацией и ужастиками. Столь внезапная забота к тому, кого они за живого человека не считали, выглядела весьма и весьма подозрительно.
В предположениях Дикого утвердились только два варианта либо они чего-то не договаривали с Гару, либо они побаивались того, чего не знали о Гару. Ведь обычно после нападения на человека и заражения его кровью оборотня, смерть или обращение жертвы происходит последующие несколько суток. В зависимости от сопротивляемости организма промежуток жизни жертвы может растянуться от нескольких часов до недели, но в первое же полнолуние зараженный завоет на луну оборотнем. Годами практики это стало закономерностью, но после нападения на Гару прошло три года, а звериная кровь так и не проявилась, и для Совета Ордена это стало мучительной дилеммой. Но как бы они не расходились во мнениях и гипотезах, форсировать события с Гару было не в их интересах. Они бы парня вообще не выпусками из особняка, где он был под наблюдением двадцать четыре часа подряд, но тогда появиться подозрение у охотников и самого Гару, а это было совсем не к чему. Поэтому состоялся очень длительный и тяжелый разговор с Диким, после которого ему пришлось принять все их условия.
Ах, как он жалел сейчас об этом! Надо было! надо было! придерживаться своей стороны до конца! Вот только как это сделать, если неуважение и недоверие к Совету грозило серьезными проблемами вплоть до исключения из охотников. К тому же подобного откровенного хамства еще не наблюдалось за всю историю существования Ордена.
Из кармана за спинкой сиденья он достал пистолет. Проверил полный ли магазин и подал другу. Прекрасно осознавая, что за этот поступок Совет его не похвалит, но подставлять и дурачить друга, было для него еще хуже. Относительно прошлой жизни Гару он тоже ничего не знал, и это заставляло задуматься, но Дикий был полностью убежден, что этот парень не сбежит в трудную минуту.
Ничего плохого не случиться, если у Гару будет под рукой оружие, а на место преступления они наткнуться совершенно случайно. Рация-то выключена. И Дикий еще раз убедился в правильности своих действий.
- Они быстрые, страшные и злые, и ты должен стрелять в них. И это не люди Гару, ночью это звери. Дикие и ненасытные. Ты должен стрелять сразу, не раздумывая. Пули с жидким серебром.
Он замолчал, ожидая от растерявшегося друга реакции на предложение пострелять в зверя, но ни вспыхнувшего азарта, ни огонька в глазах, ни веры в миссию по освобождению мира от зла.
Гару только озадаченно смотрел на оружие в своих руках, колеблясь в готовности изменить свою жизнь.
- Почему ты мне это говоришь сейчас?
- Потому что ты не должен их бояться. Если их будем бояться мы, то кто же их остановит? К тому же ты мой напарник, и я хочу быть уверен, что мой зад останется прикрытым.
- Ты покажешь мне место преступления? – совсем безрадостно спросил Гару.
- Ты же этого хочешь?
Продолжение ночной экскурсии по пустым улицам представлялось Гару невыносимой пыткой и предложение сменить обстановку выглядело все же заманчиво. Раз это должно было случиться сегодня, то пусть случиться сегодня. До рассвета осталось несколько часов, так что на первый раз вполне хватит. Конечно, это будет неприятно, но уж лучше увидеть все быстрее, чем бесконечные наставления, рассказы и постоянное вздрагивание.
Гару кивнул соглашаясь.
- Ты хорошо подумай. Мы ведь можем и завтра попробовать. Если честно я от такого катания уже хочу спать и есть.
Идея позднего ужина была полностью поддержана Гару. Было решено завязывать с охотой, вернуться домой, хорошенько поесть и завалиться спать. Но машина заглохла и категорически отказывалась заводиться. Гару подумал о более приятном времяпрепровождении, чем выслушивать ненормативную лексику Дикого в адрес начальника гаража Макарова, не желающего избавляться от разбитых чуть живых машин.
- А послушать можно? – он указал на рацию.
- Валяй, - ухмыльнулся Дикий.
Гару включил рацию, они сразу же стали свидетелями погони.
Охотники вели оборотня с самого места преступления. Он был ранен, и уже довольно долго мотал группу по улицам, стараясь сбить их с преследования. Ближе к нему находилась только Даша из-за своего фанатичного азарта.
- Где они сейчас?
- Рядом, - проворчал Дикий, начиная злиться из-за непослушной машины. - Давай же, заводись чертова железка...
- Он идет к мосту... – почти кричала Дашка.
- Это 565 к какому мосту ведете? – спросил по рации Гару, но тут же краем глаза заметил выскочившую на мост тень, - Д-дикий, - заикаясь, шепотом выговорил он, стараясь обратить внимание матерящегося друга. – Дикий.
Гару вглядывался в темноту впереди, и уже решил, что просто взволнованное и перепуганное воображение начинало играть с ним в игры. Мелькнувшая тень могла принадлежать обычной собаке или птице, или вообще ее могло не существовать. Затаив дыхание, он всматривался вперед. Рука машинально сжала пистолет.
Вот сейчас оборотень выпрыгнет им навстречу, и надо будет стрелять. Мускулистый, покрытый густой черной шерстью, с клыкастой пастью. Сейчас... сейчас... с клыков срывается пена, горячее дыхание, горящие глаза. Свирепый и беспощадный. Вот сейчас... В точности с фотографий; гибрид крупного волка и человека. Чудовище, порожденное тьмой, кормящееся человеческой плотью и несущее с собой только смерть без жалости и пощады. Сейчас... и надо будет стрелять...
Появление затягивалось.
- Дикий, я что-то видел...- едва слышно прошептал Гару, но тот сквозь поток ругательств ничего не слышал, и продолжал попытки завести машину.
Навстречу им метнулась тень... Гару дернулся назад и едва не выстрелил прямо в лобовое стекло, но перепуганное сознание распознало в звере обычную дворнягу пробежавшую мимо них. То ли охота привела ее в панический ужас, заставляя уносить ноги со своей территории, то ли более крупный зверь... но сердце Гару едва не разорвалось от страха из-за безобидной твари.
- Дикий.
- Что?
- Собака пробежала, – Гару все еще смотрел ей в след, - это что-то значит?
- Догони и спроси.
Сейчас Дикого больше волновало, что они застряли посреди дороги, и, похоже, Даша вела оборотня прямо на них. Так что если они не уберутся отсюда ближайшие пять минут, то влипнут в крупные неприятности.
- Сколько раз просил новую машину, - он был уже в таком бешенстве, что разорвал бы голыми руками даже оборотня. А вот когда он доберется до Макарыча, который еще утром уверял, что машина в превосходном состоянии, то... о-о как он поступит с этим старым лживым псом! – Пойду, посмотрю в чем дело.
Он уже открыл дверцу, как впереди мелькнули фары машины Дарьи, и в свете Гару увидел его... крупный около полутора метров в холке зверь бежал прямо им навстречу. Клубы горячего дыхания разлетались в холодном воздухе; раненный и подуставший, еще более свирепый и одержимый ненавистью.
- Дикий… – от приближающегося зверя, Гару потерял дар речи, напрочь забыв о необходимости стрелять.
- Что!
И тут он сам увидел в нескольких метрах впереди оборотня.
- Черт! – он обратно захлопнул дверь, и принялся замыкать провода.
- Дикий, - Гару вжался в сиденье. Оказалось он совсем не готов к столь скорому знакомству с оборотнями. – Дикий...
- Что?!
- Он бежит...
- Твою мать. Мать! Мать ее!
Машина не заводилась, и тогда Дикий взял свой пистолет и вышел на улицу. Используя переднюю дверь как прикрытие, он начал стрелять по зверю.
- Кто стреляет!? – заорала Дашка, - Я веду его в ловушку! Убирайтесь с дороги!
- Мы, - Гару даже не узнал свой голос, лишь пригибался ниже по мере наступления оборотня, - мы застряли, случайно застряли.
Лихорадочно забились мысли о том, что срочно следует покинуть машину и спрятаться где-нибудь в более надежном месте. Спасать собственную жизнь надлежит немедленно, но при виде надвигающегося локомотива тело Гару предательски отказывалось подчиняться. Вжимаясь в сиденье, он не мог отвести от оборотня взгляда, и в какой-то момент все вокруг престало для Гару существовать. Он видел только оборотня, чувствовал его движения, дыхание, силу… будто становился с ним единым существом… массивным, яростным и свободным…
Не давая возможности прицелиться охотнику, оборотень стал резко метаться из стороны в сторону, быстро перекрывая разделяющее их расстояние. Он бы мог прыгнуть с моста и по воде оторваться от погони, но ранение хоть не причиняло сильного вреда, все же не оставляло уверенности в собственных силах. Поэтому он рассчитывал лишь дотянуть до неосвещенных улиц частного сектора и там скрыться под покровом темноты.
- Если он свернет, я тебе глаз выбью! – захлебывалась возмущением Даша.
- Выбей... – нервно огрызнулся Дикий.
Пистолет щелкнул в холостую, и Дикий буквально упал на заднее сиденье, чтобы перезарядить. Для этих случаев карман на сиденье водителя всегда был забит обоймами. Его взволновал бледный перекошенный вид Гару, близкого не то что к обмороку, а скорее к сумасшествию.
- Гару... Гару!!!
Вздрогнув от толчка в плечо, он очнулся от оцепенения и шарахнулся в сторону, словно на его плечо покушался оборотень. Сообразив, что видит Дикого, едва не ставшего причиной его сердечного приступа, разозлено выкрикнул:
- Что?!
- Пострелять не хочешь? – улыбаясь, спросил Дикий.
- Нет!
- Ну и зря.
- Он совсем рядом...
- Знаю, - вставил новую обойму, - знаю.
Краем глаза Гару заметил прыжок оборотня и спустя секунду удар весом в более чем триста килограмм обрушился на крышу машины.
- Не двигайся, - шепотом предупредил Дикий.
Гару замер, глядя, как проминается под тяжелым телом металл. Без сомнения оборотень понимал, что под ним находятся не просто люди, а охотники, поэтому не смог упустить счастливый случай избавить свой род от парочки этих недотеп.
Когти пробили металл, и подобно порванному листу бумаги завернулся край крыши машины. Сверху на Гару посмотрели желтые глаза, волчеобразная пасть оскалилась, обнажая длинные иглы окровавленных клыков.
Мгновения они смотрели друг на друга...
Лицо Гару обдавало его горячее дыхание пропахшее свежей человеческой кровью и мясом… над ним нависало настоящее чудовище, чувствующее живую плоть, биение сердца… сладкую жизнь…
Оборотень озлобленно зарычал, оскаливая клыки частоколом насаженные в бездонной пасти, и сунулся внутрь машины, намереваясь отхватить голову притихшего паренька.
Сунув пистолет в дыру крыши, Дикий выстрелил, зацепил морду и шею. Раненный оборотень взвизгнул и метнулся прочь.
- Не нравится? – он выскочил из машины и вновь открыл прицельный огонь, но тут же увидел бегущего за оборотнем Гару. Это стало настолько неожиданным, что не уверенный в здравом рассудке напарника Дикий даже растерялся. - Ты куда!? Стой!
Подъехала Дарья, и Дикий на ходу прыгнул в открытую дверцу. Если бы он не знал ее страсть к охоте, то сейчас счел бы чокнувшейся или одержимой. Безумные глаза, румянец, испарина, резкие завышенные интонации – она пребывала во власти азарта и упоения. И это восхищало его.
Оборотень впереди то терялся из вида, то вновь среди теней улицы свет полной луны серебрился на широкой спине. Гару бежал за целью, не разбирая дороги и направлений, тем же путем, что и он. Через кустарниковые изгороди сквера, по клумбам, мимо рядов припаркованных машин... не сводя глаз с оборотня, превращаясь с ним в совершенный двигающийся механизм...
Оборотень толкнул боком припаркованную машину, и та повернулась поперек улицы. Это не остановило человека, перескочившего через капот, но послужило баррикадой для других охотников. На скорости Дарья едва успела затормозить, машину повело, но столкновения удалось избежать.
- Они уйдут! – Дикий выскочил на улицу. Прицелился, но по-прежнему между оборотнем и оружием оставалась спина друга. – Проклятье!
- Сейчас... – она попыталась выехать из ловушки. – Стреляй же! Он уходит в частный сектор! Там его не поймать! Стреляй!
- Я не могу. Гару мешает.
- За один вечер чересчур придурков на мою голову!
Видя, как отдаляется фигура Гару, Дикий не стал ждать Дашку и побежал следом за ним. Стараясь не думать насколько это абсурдно, он все же бежал. К черту этого оборотня, найдут его в следующую ночь, если сам не сдохнет, главное уже поймать спятившего Гару. Совет не обрадовался бы, узнав об оружии в руках Гару, а вот за самодеятельность с погоней он точно кого-нибудь казнит.
- Остановись! Гару!!! - Оборотень мог в любой момент развернуться и разорвать его. Или звериная кровь, распаленная погоней, заявит о себе, и тогда Дикий точно потеряет друга.
Гару бежал за собственной смертью...
Расстояние между ними постепенно сокращалась; раны оборотня сильно кровоточили, и Гару практически нагнал его, оставалось всего несколько метров, но он даже не представлял, что будет потом. У Гару и времени-то не было подумать над этим, только вспомнился пистолет, который он оставил в машине.
Им будто владела некая сила притяжения к этому существу. Каждый раз, теряя его из вида, он в панике метался, словно от этого зависела его собственная жизнь. Секунда промедления и будто мир падет в хаос…
… не найдет… не найдет, умрет… - билось человеческое сердце в груди – где он?.. где он?.. где он?
То ли проведение, то ли рок, но глаза вновь отыскивали в полутьме улицы бегущий силуэт зверя и Гару бежал быстрее… быстрее… быстрее…
Неожиданно из переулка выскользнула машина...
Дикий потерял их из вида на перекрестке. Пометался по сторонам.
Ничего! Проклятье! Гару ты полный псих!
Только безумным стук сердца в ушах. Вот-вот оно разорвется и тогда не останется ни единого звука. Вдруг в уходящей вниз улице раздался визг тормозных колодок и удар... там...
Несколько секунд Гару стоял, осознавая, что промедлил всего на мгновение, и это спасло ему жизнь. Еще чуть-чуть и он бы вместо зверя угодил прямо под колеса.
Ударом оборотня подбросило вверх, и, перелетев машину, он тяжело рухнул на асфальт.
Машина ушла в сторону и врезалась в столб.
- Гару!!!
Отдаленный голос Дикого вывел его из шока, и парень увидел поверженного зверя. Он неподвижно лежал на дороге, тяжело хрипел, а потом вдруг заскулил… тихо и жалобно, словно маленький обиженный щенок.
Ему больно… - что-то внутри Гару сжалось, и непроизвольно желая помочь, он шагнул к оборотню. – Ему больно. Кому? Оборотню или человеку? Им обоим? Разве оборотни испытывают боль так же как люди? Но разве оборотни не являются людьми? Нет, они не люди. Этот зверь сегодня убил людей, значит, его надо убить. Я человек, я должен убивать тех, кто убивает людей.
Но Гару остановился. В машине, сбившей оборотня, пострадала девушка. По асфальту растеклась солидная лужа бензина, из-за малейшей искорки машина могла взорваться вместе с потерявшей сознание девушкой. Отбросив сомнения, Гару решил спасти реального человека, а не тех, кто в дальнейшем мог бы стать жертвой оборотня… да и какое ему дело до них?... он все равно никого из них не знал.
Разбив стекло в дверце водителя, Гару вытащил девушку из машины.
К нему, что-то крича и размахивая руками, бежал Дикий, злясь на бестолкового напарника.
Гару успел отойти от машины совсем не много, прежде чем раздался взрыв бензобака, и его вместе с ношей сбило с ног.
Взрывная волна бросила Дикого на асфальт. Он ударился головой и почувствовал горячую разливающуюся кровь. А потом все представилось Дикому, словно сквозь пелену дурного сна озвученного резким звоном в ушах. И в этом сне мимо него промчалась машина, из нее едва затормозив, выскочила Даша и побежала к оборотню. Его любимая женщина, напрочь потерявшая чувство опасности и самосохранения слишком близко подходит к лежащему зверю.
Никто! Никто не подходит близко к оборотню! Это закон! Если оборотень в облике зверя, то еще жив и очень опасен. Надо пристрелить его, пока не очнулся.
Но Даша не спешила следовать законам охотников.
Дикий тщетно пытался подняться, чтобы добить оборотня, и уберечь Дарью, но в глазах все расплывалось, темнело, и он вновь падал. Под рукой на голове чувствовалась горячая кровь и Дикий только матерился за злости.
Дарья толкнула оборотня ногой, передала остальным что-то по рации.
Убей его... он все еще жив... Гару... уведи ее от него Гару...
- Дашка! Уходи! Уйди от него! – он чувствовал это… он всегда чувствовал, так же как хищник чует кровь, Дикий ощущал беду. – Дашка! Не подходи к нему!
Она ничего не успела предпринять, то ли самоуверенность подвела, то ли распаленное любопытство лишило ее чувства реальности, но в следующее мгновение женщина оказалась сбитой с ног и придавленной оборотнем. Раны кровоточили и пенились от реакции серебра. Из-за ран на шее и морде тяжелое дыхание хрипело и захлебывалось кровью.
Даша увидела его взгляд. В ее руке по-прежнему был зажат пистолет и ствол упирался прямо в область сердца оборотня. Оставалось чуть нажать спусковой крючок и оборотень мертв. Но она не сделала решающего выстрела, не могла отвести взгляда от его горящих глаз. Тяжело и хрипло дыша, раненный оборотень склонился к лицу человека, присматриваясь, принюхиваясь к своему заклятому врагу.
А потом выстрелы спугнули зверя, он метнулся в сторону и почти тут же скрылся в темноте. Дикий стрелял до тех пор, пока боек не щелкнул в холостую, тогда отбросив уже бесполезное оружие, он, прикладывая немалые усилия, побежал к Дарье.
Несколько секунд она лежала, не шелохнувшись, от парализовавшего ее страха. Это был первый раз, когда она поддалась соблазну поймать живого оборотня. Раньше она почти с упоением отстреливала этих уродов ничуть не сожалея и не задумываясь об уничтоженном зле. Оборотни – зло, которое требовалось искоренить любыми способами; в этом был весь смысл ее веры в Орден. Что же случилось теперь? Почему она хотела его поймать живым, зная насколько опасно это может стать для нее.
Жива. Жива. Жива. Робко отстукивало ее сердце. И было в круглой луне на звездном небе что-то особенное в этот раз...
Откуда-то навалился Дикий и панически принялся тормошить ее. Сбросил испачканную кровью оборотня куртку, разом сорвал кофточку, боясь увидеть хоть одну царапину на ее теле.
- Ты совсем спятила? Зачем полезла? – отчитывал он. – Глупая, глупая дурочка.
Слава небесам, этот урод ее не поранил!
Но она не слышала Дикого. Ее сознанием все еще владел гипноз оборотня. Она слышала и видела только то, что слышал и видел сейчас убегающий умирать в свое убежище оборотень. И ночь уже не казалась ей беспросветной и полной опасностей, скорее манящей и бурлящей скрытой ото всех жизнью. И луна сияла ослепительно ярко…
Дикий неотступно вырывал ее из этого волшебного калейдоскопа звуков и красок. Его голос срывался, дрожал и умолял. Даша чувствовала его страх. Он так сильно испугался за ее жизнь, что эта тревога преодолела дурман, возвращая ее в мир людей, и она поняла, что кровь на его руках, это была ее кровь от раны на плече. Хотя она лежала на стеклах от ветрового стекла разбившейся машины, о счастливом проведении охотники думать не умели.
- Очнись, Дашка. Ты слышишь меня? Милая…
- Я видела его глаза… это правда, – бубнила Даша, пребывая где-то за краем действительности и не обращая внимания на слова Дикого. – Я видела его…
- Прекрати! – он ее ударил по лицу, чтобы окончательно вывести из гипноза и шока, но тут же спохватился, обнял, прося прощение и ненавидя себя за несдержанность. – Ты же знаешь, что теперь будет. Зачем ты подошла так близко? О чем ты думала?
- Молчи, молчи, - она прикрыла ему рот ладонью. – Молчи.
Гару с трудом поднялся на ноги, осматриваясь. В отблесках огня пляшущего по разбитой машине его нелепый необдуманный поступок приобрел оттенки трагедии. Сейчас он не заметил их сговор о молчании друзей, но это не облегчало его чувство вины.
Какого черта я за ним погнался?
К ним подъехали еще две машины охотников, и Дикий согласился сохранить ранение Даши в секрете, хотя ради ее же блага никогда бы так не поступил. Но оказаться в группе риска означало стать изгоем и лишиться привычной жизни. Их содержали в карантине под постоянным наблюдением, бесконечными тестами и исследованиями. По изменениям состава крови и организма после заражения ученые Ордены пытались понять природу оборотней, их трансформации, найти способы остановить эти процессы или уничтожить. Даже если Дарья не заражена выдержать для нее карантинный период было невыносимой пыткой, поэтому еще в самом начале их отношений она поклялась Дикому, что если однажды она туда попадет, то не станет дожидаться конца.
А он ее все же любил...
Всех троих посадили в машину и повезли домой, а остальные попытались отследить раненного оборотня по кровавым следам, но в этот раз им не удалось его найти.
Тишину в салоне нарушала лишь тихая музыка о грустном и вечном. Даша и Дикий сидели по разные стороны на заднем сиденье, словно были в ссоре, и молча хмурились своим мыслям. Только Гару почему-то ни о чем не думал, просто смотрел в окно, и лишь изредка его мысли обращались к пострадавшей девушке, которую увезли в больницу. Вероятно, ему не разрешат навестить ее, но Гару хотелось увидеть еще раз.
- И что бы ты с ним сделал? – вдруг задал Стас, мучающий не только его одного вопрос.
Ему пришлось повидать многих начинающих охотников и практически всех с первого раза либо рвало от вида остатков трапезы оборотней, либо их переклинивало от страха при виде зверя и они еще долго походили на чокнутых. Но чтобы кинуться за ним вдогонку без оружия! Таких психов Стас еще не встречал.
- С кем? – не сразу понял его Гару.
- С оборотнем. Чтоб ты с ним сделал, если догнал? – в его голосе почти звучала насмешка над опрометчивым решением новичка.
- Не знаю, - беспечно пожимая плечами, ответил Гару.
- За чем же ты тогда побежал за ним?
- Не знаю.
- Гару, ты бежал за оборотнем. И ты его почти догнал.
- Это плохо? – он взглянул на сидящего за рулем Стаса.
- Да ни один придурок еще не бегал за оборотнем. О чем ты только думал?
- Я просто побежал, чтобы не упустить его.
Стас как-то подозрительно посмотрел на Гару.
- Следи за дорогой, - напомнил Дикий, понимая, что Стас заподозрил в Гару силу звериной крови. А с ним лучше быть в хороших отношениях, но не нарушать дистанцию.
Все выглядело довольно смешно и абсурдно, если не начать задумываться над произошедшем. Подумаешь, парнишку замкнуло, и он побежал за оборотнем. Все бы ничего и дело бы закончилось шуточками и приколами, но Гару практически нагнал оборотня, хоть и раненного, но все же оборотня, а ни одному человеку не угнаться за зверем. Тем более что раньше Гару никогда не отличался физическими достижениями, даже в спортзал никогда не заходил.
- Я много бегал, - неожиданно нашелся с ответом Гару.
- Когда?
- Раньше, – он подумал, что это вполне сгодиться для первого раза, - я много бегал. Очень много. Всегда. Только раньше... до амнезии.
Стас еще раз подозрительно смерил парня взглядом и, отвернувшись на дорогу, больше не задавал вопросов, полагаясь, что Совет Ордена проведет надлежащее расследование столь неожиданных феноменальных способностей Гару.
*********************************************************
По прибытии Гару сопроводили в небольшую комнатку, пропахшую медикаментами, где его встретила всегда улыбающаяся Лиза в колпачке и коротеньком белом халатике медсестры. Милый ангел, от которого было бы приятно слышать даже известия и собственной скорой кончине.
Комната располагалась прямо под лестницей, но другая дверь, из-за которой всегда выходила Лиза, наводила на мысли, что за ней есть лестница или лифт вниз. От Дикого Гару слышал, что особняк строился специально для Ордена, и служил лишь прикрытием трем этажам, скрытым под землей. Медицинская лаборатория, карантинная зона и то о чем Дикий предпочел умолчать.
- Здравствуй Гару, - Лиза улыбнулась.
- Здравствуй, – ему ничего не оставалось, как сесть на предложенный стул и безукоризненно выполнять требования Лизы, которые звучали как просьбы или пожелания.
- Можно взять немного твоей крови?
- Я в порядке, - он засучил рукав, предоставляя ей руку. – Разве плохо если я умею быстро бегать?
- Я встречала людей, у которых в экстремальных ситуациях появлялись разные силы не свойственные им раньше. Думаю, в твоем случае случилось примерно тоже самое.
Игла вошла в вену, шприц стал заполняться кровью, и Гару брезгливо отвернулся.
- Ты что-то чувствуешь?
- Не люблю иголки.
- Я имела в виду, ты чувствуешь что-то в себе после бега?
- В себе нет. Но окружающие стали меняться, – уклончиво объяснил ей о резкой перемене взглядов тех, кто был к нему расположен по-доброму, а теперь только подозревали и ждали того, чего сами побаивались. Гару посмотрел ей прямо в глаза и добавил: - хорошее – это ведь всегда прикрытие плохому.
- Не всегда. – Лиза приложила комочек ваты, смоченной спиртом к ранке от укола, согнула его руку и улыбнулась. – Ты можешь идти.
- Меня поместят в карантин?
- Это решит Совет и результат крови.
Гару не спешил уходить, и, мучаясь неясностью, пристально смотрел в глаза Лизы, рассчитывая, что она немного поговорит с ним.
Лиза добро улыбнулась. Иногда его интересовали вопросы медицины, и тогда Гару, смущаясь и заливаясь румянцем, пытался выпытать что-нибудь у нее. Он становился забавным большим дядей, оробевшим, будто первоклассник вышедший отвечать к доске.
- Говори, - первой сказала она.
- Оборотни чувствуют боль? – скороговоркой выпалил он, заученный вопрос.
- Все живые существа испытывают боль, - спокойно ответила Лиза.
- Они чувствуют это как люди или как животные?
- Боль есть боль. Она одинакова для всех, – немного помолчав, Лиза сжала руку задумавшегося парня, останавливая поток его мыслей. – Ты стрелял в оборотня?
- Нет. Я не стрелял. Когда оборотня сбила машина, он заскулил…
- Тебе стало его жалко?
Гару понял, что слишком разговорился. Ей он доверял меньше чем Дикому или Дарье. Лиза могла передать его слова другим. Не из-за личной выгоды или со зла, просто таков порядок. В доме все друг за другом следили и присматривались. С виду одна семья, а на самом деле: оступись даже в малом, и об этом тут же прознает Совет. Начнется слежка и дознание.
- Пожалуй, пойду. Мне надо отдохнуть. – Гару решительно поднялся.
- Гару…
- Прости, я устал.
Не поднимая на нее взгляда, он вышел.
Убрав инструменты, Лиза скрылась за таинственной дверью, за которой была крошечная кабинка лифта. Набрала номер этажа. Спустилась в лабораторию, и ее тут же встретил Мирослав. Нетерпеливо протянул руку, требуя шприц с кровью Гару.
- И каким он тебе показался?
- Без изменений, – ответила Лиза и отдала шприц.
- Его вопрос разве не показался тебе странным? – его маленькие глазки с поволокой безумства нещадно въедались в девушку. – Его жалость к чудовищам?
- У него доброе сердце.
- У оборотней тоже человеческое сердце, – многозначно ответил Мирослав. – Свободна.
Лиза зашла в лифт, а член Совета Ордена продолжал всматриваться в нее, и его неприятный взгляд, изучающий и раздевающий до гола, преследовал ее даже наверху.
Подходя к своей комнате, Гару встретил Исидору в длинном платье из красного… кроваво-красного бархата. Она шла навстречу, и он даже как-то растерялся, отстранился к стене, пропуская ее, но она остановилась рядом. Посмотрела на него. Молча сосредоточенно. Словно хотела что-то сказать или предупредить, но надеялась, что Гару сам все поймет, и пошла дальше. Столь же величественная как королевская особа и так же опасна в неукоснительном исполнении своих приказов.
Гару еще постоял какое-то время, переводя дыхание, и почему-то подумал, что встреча с оборотнем сегодня не принесла ему даже половины опасения за свою жизнь, чем это неожиданная встреча Исидоры. Её визит мог означать очень дурные вести. С остальными всегда было проще; Леонид – убить, Мирослав – изучить, то от Исидоры всегда надо было ожидать неожиданного.
Гару торопливо заглянул в свою комнату, и ничего подозрительного там не обнаружив, прямиком направился к Дикому, потому что у него получиться лучше, сделать нужные выводы из этой встречи.
- Ты знаешь, кого я сейчас видел?! – с порога едва не выкрикнул Гару, но заметил Дашу.
Она стояла у зеркала и поспешно надела приспущенную кофту, но Гару все же заметил повязку на ее плече.
- Что это?
- Ничего.
- Даша ты поранилась, – он подошел, но она робко отстранилась от его руки.
- Я упала на стекла.
Обычно она накричала бы на него, отвесила пощечину, вытолкала бы за дверь, но сейчас она даже побаивалась Гару. Позволила ему отклеить край пластыря и взглянуть на багровую полоску.
- Это не стекла. Это след от когтя.
- Это стекло. Между прочим, это ты во всем виноват. Сидел бы в машине, и ничего бы не случилось, – ей стало неприятно, и Даша обратно заклеила рану и застегнула кофту. - И не надо смотреть на меня так. Я сделала тесты крови. Отрицательные.
Это его нисколько не успокоило. Тесты могут быть отрицательными до самого последнего момента, а потом изменения произойдут в считанные минуты. Гару всерьез за нее испугался.
- Дикий знает?
- Да. Он сейчас на Совете. Гару ты им ничего не должен говорить.
-Дашка, тебя надо лечить иначе ты обернешься.
- Но ты же не обернулся!
Вошел Дикий и обо всем сразу догадался. Не то чтобы он не доверял Гару, но было бы лучше оставить его в неведении. Хотя сейчас об этом уже поздно говорить.
- Дарья тебя ждет Совет.
Она поправила одежду и поспешно вышла, стараясь не поднимать глаз на ребят. Они остались вдвоем и не желание говорить о случившемся с Дашей тяготило их. Оба чувствовали за собой вину перед ней, и приводило в бешенство невозможность изменить все иначе. Молчание становилось все невыносимее и Дикий уступил.
- Лекарства нет. После заражения неминуемо будет обращение, – его голос звучал почти неестественно. – Я не смогу отпустить Дашу к ним. И я не смогу… ее убить.
Он остановился перед Гару, опустошенный и растерянный, ища в друге понимания и поддержки.
- Ну, зачем ты только выскочил из машины?..
- Прости… - он чувствовал свою вину, раскаивался, но этого было слишком мало, чтобы вернуть все назад и не допустить заражения Даши.
- Она убьет себя на карантине…
- Но...
- Ты бы тоже это сделал, – и тихо добавил, - зная все, что там...
- Но надо же что-то сделать.
- Мы решили подождать пару дней. Если изменений не последует и рана затянется, то все хорошо, а если нет... я не знаю, что будет тогда.
- Ты ее, правда, любишь?
- Она – все что у меня есть…
Вымученный тщетными поисками выхода из сложившейся ситуации, Дикий сел на диван. Он никогда не задумывался, что мог бы потерять Дарью, потому как их отношения считались свободными. По крайней мере, они оба так думали, пока не сучилась беда.
- Я видел Исидору. – Гару сел рядом.
- Когда?
- Кровь сдал, шел к себе, а она мне навстречу. Я не видел ее раньше в крыле охотников.
- Что она делает здесь?
- Не знаю.
- Она что-то говорила?
- Нет. Но мне показалось, она что-то знает.
- Она не может знать про Дашку. Здесь нечто другое... – Дикий задумался о странном визите члена Совета. – Какой цвет одежды?
- Красный, - для Гару стал неожиданным такой интерес, - а что?
- Красный цвет крови. Исидора тебя поздравляет с началом охоты и предупреждает об опасности не только со стороны зверя, но и тех, кто рядом с тобой. – Дикий взглянул на сникшего друга. - Ты ее любимчик.
- Почему?
- Потому.
Гару решил не углубляться в симпатии Исидоры, поскольку испытывал к этой женщине только страх, и любые дружеские взаимоотношения могли обернуться для него большими неприятностями. В первую очередь не хотелось нажить такого врага как Леонид, потому как он люто ненавидел любимчиков Исидоры. Охотники поговаривали в полшепота, что они были любовниками. По крайней мере, его ревностное поведение расценивали именно так.
- О чем Совет будет спрашивать меня?
- Не о чем. Они тебя вообще вызывать не собираются.
Не то чтобы Гару расстроился из-за отсутствия внимания, но все же было не понятно.
- Почему?
- Понятия не имею. Они в курсе того, что произошло, но ничего не собираются менять. Наоборот Леонид настоял, чтобы ты продолжил участие в охоте. Сказал, раз ты за ним погнался, то будет интересно, что произойдет, если ты его однажды догонишь. Мирослава это заинтересовало, а Исидоры не было.
- А что будет, если я его догоню?
- Не знаю Гару, – и как-то совсем отвлеченно, будто случайно вырвалось, прошептал: - Даша видела его взгляд…
- Кого?
- Оборотня.
- И что? Я тоже видел его глаза, когда он крышу в машине оторвал.
- Она видела другой взгляд. – Дикий помолчал, но все же продолжил, ему хотелось поделиться своей внезапной беспомощностью и горем: - У оборотней после полного обращения ничего не остается человеческого, но говорят, что бывает, будто оборотень может посмотреть на охотника глазами человека, и будто в это мгновение в его глазах видна его душа.
- Правда? – с нескрываемым любопытством спросил Гару.
- Говорят.
- Но ты не видел?
- Нет, не видел. Но я знал одного охотника, который видел душу оборотня.
- И где он сейчас?
- Сошел с ума. Вроде как после такого охотник уже не может убить оборотня, будто их души становятся родственниками.
- Такое правда бывает?
Дикий пожал плечами. Он сам точно не знал, как к этому относиться.
- Когда убили того оборотня, Дементьев просверлил себе грудь дрелью, чтобы высвободить свою душу вслед за душой оборотня. Он все говорил, что душа оборотня постоянно его зовет к себе и эту тягу невыносимо преодолеть. Что мы только не делали с Дементьевым, а он все равно не справился с наваждением.
Гару угрюмо задумался.
- И что Даша тоже сойдет с ума?
- Не дам я ей умереть… не дам. Она моя.
*********************************************************
Боясь пропустить первые признаки преобладания крови оборотней над человеческой сущностью, Дикий внимательнее стал приглядывать за поведением Дарьи. Благодаря этому он открывал в этой женщине много удивительного. Насколько она красива, когда улыбается. Как морщит носик или задумчиво покусывает нижнюю губу. Ее ямочки на щечках, задорный блеск в глазах, то страстно вспыхивающий, то лукаво притаившийся. Движения ее рук, когда она о чем-то увлеченно рассказывала. Дикий открывал в ней столько чувственности и страсти, что все чаще убеждался, как бездарно принимал любовь Даши, как слепо и неблагодарно любил ее в ответ. Он всячески старался искупить свою вину, но каждый раз, когда Дикий пытался сделать ее счастливее, Даша заглядывала ему в глаза и говорила, что ему не надо так бояться, она не станет оборотнем и не покинет его. И как всегда она оказывалась права, чем сильнее он погружался в чувства к ней, тем больше становился страх за ее будущее, который и заставлял его совершать безумства. Дикий пытался обезопасить Дашу от любых неприятностей и стрессов. Дошло до того, что он перепрашивал других охотников дежурить вместо нее, и все время проводил рядом с ней. Их стали постоянно видеть вдвоем, и поползли слухи об их взаимоотношениях, точнее всех грело жгучее желание побеситься на их свадьбе.
А как-то в кругу отдыхающих друзей, изрядно захмелевших, Стас прилюдно спросил, не боится ли Дикий сделать ей предложение, и тот готов был бухнуться на одно колено перед Дарьей с предложением выйти за него, но она придержала его пыл, сказав, что еще не убила оборотня, который подмочил ее репутацию. Раз по закону Ордена замужние женщины не могут участвовать в охоте, то с коллективной пьянкой за ее счет придется подождать. Позже Дикий не раз пытался поговорить на эту тему, но Даша оставалась непреклонной.
- Сначала я убью ту сволочь, из-за которой столько переживаю, - уверяла она Дикого. – Как убью, так и завяжу с охотой. Милый, я, правда, завяжу. Я стану твоей женой и матерью твоих детей. Но ты же знаешь, что я не смогу жить спокойно, если он продолжить ходить по моему городу.
Дикий это прекрасно знал, поэтому не принуждал, и всячески (правда, в тайне от Дашки) старался найти злосчастного оборотня. Он стал ненавидеть время, которое то торопил для поисков оборотня, то умолял остановиться, чтобы отсрочить приговор Даши. Но время шло и пока оно щадило Дикого; тесты Дарьи были отрицательные, а по оборотню собиралась кое-какая информация. Единственным соучастником в его беде был Гару, с ним он делил все свои подозрения, наблюдения и страхи. Только он искренне понимал и полностью поддерживал Дикого. Чтобы не быть разоблаченными им приходилось под разными предлогами выезжать в город, и там они уединялись в людской толпе, чтобы обсудить без свидетелей каждый следующий шаг. Долго держать Дарью в заблуждении не удалось, и как-то она подсела к ним за столик в кафе. Мужской разговор естественно был прерван, что очень задело ее.
- Я вот о чем подумала, - обратилась она к Гару, - ты ведь у нас не больше трех лет, и я не разу тебя не видела в обществе женщины.
- Даша… - попытался раскрыть рот Гару.
- Да, да понимаю, - прервала его Дарья, - ты стесняешься шрамов, но ведь члены твоего тела функционируют в норме.
Дикий молча ждал, хотя все уже понял.
- Помоги мне понять Гару, как три года здоровый парень может обходиться без секса? - ответить ему опять не дала. – Я вот тоже подумала, что такого не может быть. Но с женщинами ты не встречаешься, а все время проводишь с Диким. Даже тайно стали ото всех встречаться.
Гару решил выпить сока, пока не сболтнул чего лишнего.
- Ты у нас случайно не голубой? – на полом серьезе спросила Дарья.
Бедолага поперхнулся и закашлялся. Она говорила довольно громко, и обедавший за соседним столиком импозантный мужчина предусмотрительно отодвинулся чуть дальше, чтобы не дай бог, кто-нибудь из знакомых не заметил его в обществе голубых.
- Он не голубой, - ответил Дикий.
- Ну, ты у нас вообще большой оригинал. А мальчик такой юный и наивный, что может перепутать, где черное, а где белое.
- Ты злишься, - сказал Дикий.
- Злюсь. Разве я не имею права злиться?
- Я не голубой, - проговорил Гару, оправдываясь.
- Откуда тебе знать? Ты же ничегошеньки не помнишь, - не унималась Даша.
- Ну… я… бы знал…
- Даш, успокойся, - вступился Дикий.
- Вы хоть предохраняетесь?
- Даша!
- Я не голубой, - проворчал Гару.
Дарья погладила его по голове, поцеловала в щеку.
- Знаю. Прости меня.
- Мне нравятся женщины, - никак не мог успокоиться Гару.
- Даже я?
Гару посмотрел на нее, не зная, что ответить.
- Ладно, давайте поедим, - Даша хохотнула: - я голодна как волк.
И вроде бы все утряслось. Официант принес им заказ и, оставив трения, они продолжили обед за непринужденной беседой никак не связанной с оборотнями, Орденом, охотой и страхом за Дарью. День был теплым, солнечным, и им хотелось говорить только о приятном, забыв обо всем что, тяготило душу. Непроизвольно Дикий стал замечать некоторые странности в поведении между Гару и Дашей. Они будто понимали друг друга без слов. Он подал ей салфетку, она подсолила ему еду. Она подумала о времени, он сказал который час. Заметил прочие вроде бы ничего не значащие мелочи, но сейчас так неестественно выпячивающие из привычного контекста их поведения. Как, например то, что: Даша всегда пила апельсиновый сок, а Гару томатный, но сегодня он ей поменял сок, едва она брезгливо взглянула на свой стакан.
Она ненавидела томатный сок! Откуда в ней изменения? Откуда он узнал об этом?
В какой-то момент Дикий почувствовал, что они общаются друг с другом, даже не подозревая об этом. Если бы он не был абсолютно уверен, что Гару человек, то заподозрил бы, что ими обоими владеет звериная кровь. Оборотни общаются телепатически, и именно это видел сейчас перед собой Дикий.
- Все нормально? – спросил он.
- Да, - одновременно ответили оба, взглянув на Дикого. – А что?
- У вас любовь.
Они ровным счетом ничего не поняли и не заподозрили, решив, что заброшенный их вниманием Дикий стал ревновать. Углубляться в подозрения прилюдно он не торопился, но, вернувшись домой, настоял на повторных тестах Даши и зашел к Лизе, удостовериться, что с Гару по-прежнему ничего не произошло. Она встретила его просьбу с подозрением, но проверила последние анализы парня и согласилась не заострять на этом внимание в кругу своих коллег.
Медицинские данные уверяли, что даже намека на присутствие звериной крови в организме обоих людей не выявлено, но что-то все же точило сердце Дикого. Он не испытал радости за друзей, наоборот ему становилось еще страшнее за них и он совсем не знал кому верить: аргументам медицины или собственному чутью. Об этом он ни с кем не мог поговорить, и оставалось только ждать.
*********************************************************
Детская площадка была полностью усыпана желтой листвой, а когда в кроны деревьев залетал ветер, то начинался яркий листопад, преображающий серую землю мимолетной красотой усыпающего мира. Посреди всего этого великолепия как-то одиноко возвышался пятиэтажный дом, а вокруг разве что желтое море школьного сада и безликие домики частного сектора.
Не смотря на выходной день двор, был пуст ни детей, ни жителей, только Гару одиноко сидел на скамеечке. Вот уже несколько дней он приходил в этот двор, чтобы увидеть Надю. Ее выписали из больницы уже на вторые сутки после аварии, и беспокоиться о ее самочувствии не было оснований, но Гару все равно приходил. Дикий называл это странное желание «нездоровой слежкой», намекая на похожее поведение у оборотней с жертвой, но Гару ничего не мог с собой поделать. Он узнал, где она живет, работает, с кем встречается. Он следил за ней и изучал ее, желая прикоснуться к ее жизни, проникнуть в ее мысли. Заботиться о том, чтобы девушке больше ничего не угрожало, ведь это был первый человек, которого он спас, и новое неестественное, но приятное чувство увлекало Гару без остатка.
Запищала открытая дверь подъезда и вышла Надя. Она постояла, улыбаясь золотому листопаду, но потом она вновь заметила этого парня. Он сидел на скамейке детской площадки и тоже неотступно смотрел на нее. Последнее время она слишком часто стала замечать его рядом с собой, и это начинало ее беспокоить.
К подъезду подъехала машина. Руслан открыл дверцу и Надя села.
- Привет милая, - он поцеловал ее в щеку и заметил тревожный взгляд, - что-то случилось?
- Я часто вижу того парня.
Руслан взглянул на присыпанного листвой паренька. Между ними было довольно большое расстояние, чтобы лучше рассмотреть его, но незнакомец показался ему подозрительным.
- Он живет радом? – спросил Руслан.
- Не знаю. Я стала его замечать после аварии.
- Может он следит за тобой?
- Зачем? – удивилась Надя.
- Пойду я с ним потолкую.
- Не надо, - Надя остановила его за руку, - давай не будем портить вечер излишним подозрением. К тому же он выглядит безобидным.
- Милая, все психи выглядят безобидно, - заверил ее Руслан, не сводя взгляда с паренька.
- Поехали. Пожалуйста.
Гару проследил, как машина увозит ее. Надя встретила этого типа незадолго до аварии и как раз в тот день ехала к нему. Подумать только какой здравомыслящий мужчина мог заставить любимую девушку ехать через весь город, посреди ночи... одну. Гару разорвал бы этого мерзавца на куски.
- Молодой человек можно вас попросить?
Гару повернулся на приятный женский голос, ему даже самому захотелось посмотреть, кому он мог принадлежать. И этот светлый ангелочек его нисколько не разочаровал. Она жестом подозвала парня.
Пару минут назад, водитель грузового такси поставил перед девушкой большую картонную коробку и, получив деньги, уехал, бросив ее на произвол судьбы, и бедняге ничего не оставалось делать, как прибегнуть к помощи случайного человека.
- Привет, - Гару с легкостью откликнулся, тем более что таким миленьким помочь всегда за счастье. Она была из тех девушек, которые всегда нравятся окружающим. Добрая улыбчивая с открытым ясным взглядом.
- Можно вас попросить поднять это до моей квартиры? – и она добавила, - я на пятом живу.
- Подъезд этот? – он указал на тот, в котором жила Надя.
- Да.
Его взгляд замер на ее светлых глазах, и хотя Гару понимал, что так смотреть на незнакомку не прилично ничего не мог с собою сделать.
- Поможете? – спросила она, отводя взгляд и избавляя Гару из плена.
- Конечно, – собрался он, - конечно помогу. Открывайте дверь.
Гару поднял коробку; как оказалось, та была весьма тяжелой, и уже проходя третий этаж, он все же полюбопытствовал:
- Дорогая покупка?
- Да, нет. Это просто некоторые мелочи из старой квартиры. Я сюда недавно переехала. Основное перевезла, а мелочи вот до сих пор перетаскиваю. Хотела выбросить, но как-то не решаюсь расстаться с частичкой прошлого.
- Частичкой прошлого?
- Ну, ведь каждый предмет с чем-то связан в жизни. Подарки или просто хорошие и плохие воспоминания, события. – Она шла чуть впереди и говорила нежным мягким голосом, - со временем все забывается, а вот однажды найдешь случайно что-то и вспомнишь кусочек жизни. У вас такого не бывает?
- Нет.
- Да, конечно. Простите, что я так. Все считают это глупостью.
- Это не глупо. По-моему это вполне нормально, просто я ничего не помню.
Она даже остановилась и повернулась к нему. С изумленным лицом хлопала округлившимися глазами, пытаясь понять его слова. Сейчас она выглядела такой искренней в своих чувствах и забавной, что Гару улыбнулся.
- У меня была тяжелая травма головы, и я ничего не помню из прошлого.
- Совсем? – тихонечко спросила она.
- Совсем.
- Так не бывает, - она вновь пошла по лестнице, - память не исчезает просто так. Это как сундук с замком. Вы потеряли ключ и не можете его открыть, чтобы заглянуть внутрь, и узнать его содержимое.
- Сундук? – ему понравилось это определение больше чем звучавшее ранее. – Да, наверное, вы правы, я потерял ключ от своего сундука.
Они остановились на лестничной площадке. Девушка открыла дверь, пропуская внутрь Гару.
- Можете поставить ее здесь. Спасибо. – Ей не хотелось отпускать парня, - чай? У меня пирожные есть. Я просто обязана вас поблагодарить.
Гару взглянул на часы. Он бы с удовольствием продолжил общение с девушкой, но время совершенно ему не принадлежало.
- Боюсь сегодня ничего не получиться.
- Тогда давайте договоримся, вместо того, чтобы скучать на лавочке, вы зайдете ко мне на чай. У меня здесь еще нет ни друзей не знакомых. Даже поговорить не с кем. Так что я буду очень рада, если вы зайдете.
- Хорошо, - смутился разоблаченный Гару, - а ваш друг не будет возражать?
- Нет, – улыбаясь, ответила она, пропуская парня на лестничную площадку. – Кстати, меня зовут Нелли.
- Нелли. Замечательное имя. А я Гару.
- Значит до встречи Гару?
- До встречи.
Стараясь не задумываться о том, что девушка все больше ему нравилась, Гару поспешно побежал вниз.
К подъезду подъехал золотистый Volkswagen Tiguan и за опустившимся стеклом Гару увидел Дикого.
- Друг, ты угнал машину Исидоры? – гоготнул Гару.
- Она ездит практически без тормозов, помяла чуть крыло, сказала, хлам больше не нужен. А я как раз был в гараже… - улыбаясь, словно довольный кот, он развел руками подобно фокуснику, - у меня новая девочка и я горд ей.
- Еще бы. Как только тебя ребята Стаса не порвали на куски за такой улов.
- Давай залезай.
- А Леонид нас евнухами не сделает?
- Да не боись…
Гару сел на переднее сиденье. Машина была великолепной, не считая того, что Дикий еще не успел обустроить ее под себя и в салоне чувствовался женский стиль.
На приборной панели красовался новенький радар, фиксирующий местоположение оборотней в пределах пятисот метров. Им оснащены все машины охотники и это навело Гару на мысль, что им теперь разрешено принимать участие в настоящих охотах на оборотней. Но отчего-то это не стало долгожданной радостной новостью.
Volkswagen обогнув дом, вырулил на дорогу.
- Тебе надо прекратить это, - решительно посоветовал Дикий.
- Что? – не совсем понял Гару.
- Следить за ней. Иначе она заявит на тебя в милицию или ее дружок раскрасит тебя так, что родная мама не узнает, – но потом он взглянул на Гару, - если ты его не убьешь первым.
- Он мне не нравится.
- Зато он ей нравится. Они любят друг друга. Ты не должен вмешиваться.
- Он мне не нравится. В нем есть что-то опасное. Может он ей угрожает? Поэтому она с ним.
Он не удержался от смеха, и Гару смущено замолчал. Дело обстояло куда серьезнее, и Дикий решил подробнее объяснить другу положение, в которое он добровольно влип.
- Послушай, ты под наблюдением Ордена, особенно после твоих бегов, поэтому ты хоть пальцем его тронешь, то никто не будет слушать жалостливую историю о трепетных чувствах к девушке и угрожавшей ей опасности, а сразу же посадят на карантин. Потому что любое твое грубое действие по отношению к этому парню, тем более после твоей слежке будет рассмотрено как агрессия твоей звериной крови.
- У меня нет звериной крови, – обиделся Гару, - хоть ты так не выражайся.
- А пока появятся доказательства, что ее нет, тебя будут держать на карантине, а там она появиться даже у меня. В этом не сомневайся.
- Глупо. Люди ведь дерутся.
- Дерутся. Он имеет право порезать тебя на куски, а ты при этом даже гадом его не назовешь.
- Может он псих и собирается ее убить. Он может быть оборотнем?
- Гару. Ты бы слышал себя сейчас.
- А ты что сразу видишь кто оборотень?
- Почти всегда, - предвидя его реакцию добавил: - ПОЧТИ.
Это прозвучало настолько убедительно, что Гару растерялся, совершенно не ожидая таких возможностей друга.
Значит оборотни всюду. Они хотят по городу белым днем, ходят по улицам среди людей. Ходят, присматривая себе новую пищу. Работают, ездят в транспорте, заходят в магазины… а что они там покупают? Говядину или свинину? Они ведь едят человеческое мясо… может не все… не важно на что они тратят свои деньги, оборотни в этом городе везде и Дикий их видит. Он знает, кто на него смотрит, кто его враг. Почему я не вижу?
- Как ты их видишь? – спросил Гару.
Дикий неопределенно пожал плечами.
- Чутьем наверное. Они почти не отличаются от людей, не считая того, что все оборотни как единое целое. Их телепатическая связь способна передавать мысли и образы любому из собратьев, невзирая на расстояния. А их женщины всегда сексуальны. У них притягивающее очарование животных инстинктов. Это как гипноз или наркотик. Кровь кипит от их взгляда, признавая ее полную власть и свою готовность принять от нее даже смерть.
Гару стало очевидно, что это не совсем та объективная информация, которую обычно можно найти в книгах Ордена.
- У тебя были отношения с женщиной-оборотнем?
Дикий нехотя ответил:
- Однажды.
- Однажды? – тут же подхватил Гару. – Как это произошло? Ты же знаешь кто они?
- Иногда смотришь на девушку и видишь просто красивую девушку. Милое нежное создание. Мы столкнулись случайно, но я уже не смог допустить мысли, что мы вновь разойдемся. Мы стали просто одержимы друг другом. Какое-то время были любовниками, а потом во время охоты, - Дикому было неприятно вспоминать то время безумия, - я приехал на место первым, застал оборотня и убил, мне даже не показалось странным, почему он не напал на меня или не убежал. Я ведь был тогда еще неопытным мальчишкой, а он ничего не сделал. Стоял и ждал, когда я выстрелю. Я выстрелил. И убил... мертвый зверь обернулся человеком и я узнал ее.
- Она знала кто ты?
- Они чуют нас почти всегда. Мы пахнем серебром, а серебро для них смертельный яд.
- Тогда почему она продолжала отношения?
- Я не знаю Гару. У нее было много вариантов спасти свою жизнь, но она предпочла умереть от моих рук.
- Дикий это ужасно.
- С неопытными охотниками такое часто бывает. Кто-то говорит, что это случайность, будто и среди них встречаются особи со странностями, кто-то говорит, что они намеренно нас выслеживают, чтобы заманить нас на свою сторону или убить. А-а – протянул он, отмахиваясь от домыслов, - много чего говорят. Поэтому тебе стоит лучше присматриваться к окружению и не заводить знакомств вне особняка, пока не появиться достаточно опыта, чтобы избежать ошибок других.
- Я не оставлю Надю. Он опасен, – Гару не собирался менять своего решения ни при каких убедительных аргументах, доказывающих благие намерения этого типа. Он опасен для Нади и все тут. – Мне нравится за ней присматривать. Она первый человек, которого я спас.
- Может и Санта Клаус оказаться маньяком убийцей.
- А как, по-твоему, можно назвать того, кто по ночам в дом через дымоходы пролезает?
Дикий расхохотался.
Они какое-то время ехали молча, но потом Гару поделился с другом приятным обстоятельством.
- Я познакомился с девушкой.
- Что еще с одной?
- Ее зовут Нелли, - придыханием проговорил Гару, не обращая внимание на смех Дикого, - она замечательная.
- Где ты ее успел встретить?
- Я помог ей поднять вещи на этаж, и она пригласила меня на чай.
- Ты что серьезно? – хотя конечно серьезно, Гару плохо понимал юмор и, судя по его лучезарному лицу, эта особа проникла в его скрытое сердце. – А ты оказывается ловелас. Может, тебе голову пробили ревнивые мужья?
- Она совсем другая.
На мгновение Дикий отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на замечтавшегося Гару.
- Другая? Что значит другая?
- Другая.
- Оборотень?
- Нет, - столь дерзкое предположение даже испугало Гару, - нет. С чего ты взял? Если девушка не похожа на Дашу, то она обязана быть оборотнем? Потому что она не грубит, не вульгарна, не дерзкая и не способна набить морду любому мужику?
- Ты мог попасть под влияние их гипноза и полностью потерять голову.
- Я читал об этом. Но Дикий в мире много разных женщин. К примеру, любой нормальный мужик, который смотрит на Исидору ощущает себя животным в период гона, и при этом ее не считают оборотнем. Нелли замечательная девушка и я больше не хочу слушать о ней гадости.
- Ладно, ладно, чего ты завелся. Успокойся.
- Я спокоен.
- Вот и отлично, а то последнее время ты слал много волноваться о посторонних.
Гару промолчал, увлекая взгляд созерцанием улиц провинциального городка. Он выглядел как расстроившаяся деревня, хоть в нем явно проглядывали стремления быть похожим на собратьев географически приближенных к столице. Все культурно-массовые заведения, новостройки и бутики выдерживали современные требования столичных баловней, но воспитание и манеры общей массы жителей все же были безнадежно заражены духом провинции. От этого и замусоренные, тесные, залатанные улицы. Нищие попрошайки и беспризорные дети среди дорогих иномарок и супермаркетов. Проглядывал варварский настрой беспредельной молодежи; разбитые фонари, граффити на стенах домов и часто встречающиеся памятники выдающихся деятелей в цветном исполнении.
Веяния последних лет: призывы, подстрекающие на борьбу с ночным зверем, заколоченные брошенные дома и отчаяние в глазах толпы уставшей бояться.
Гару не нравился этот город и его настроение, а особенно осенью, когда по утрам опускались сырые туманы, дули промозглые ветры, становилось холодно и серо, словно мир лишался красок и жизни. Он вообще не любил осень, как впрочем, и зиму с ее морозами, и внезапными оттепелями.
Постепенно его взгляд опустел и Гару увяз в своих мыслях.
Сундук? Слова Нелли прочно засели в голове. Ему много приходилось слышать от врачей и экспертов о своем диагнозе, высказывания друзей, собственные долгие и безрезультатные размышления, но вариант с сундуком ему понравился.
Порой у Гару появлялись какие-то смутные полуобразы неизвестного и непонятного прошлого, но страх словно цербер яростно и злобно защищал сундук с его памятью. Врачи говорили, что это последствия нападения зверя, будто было настолько ужасно, что рассудок в попытках выжить, предпочел от всего избавиться. Преодолеть этот страх для Гару оказалось невозможно, и он оставил попытки, но Нелли ... никто и ничто раньше так не затрагивало его сердце. Никто не заставлял вновь и вновь возвращаться к началу, в навязчивом стремлении понять... понять, что же произошло тогда.
- Сегодня будет охота? – без энтузиазма спросил Гару.
- Мы в любом случае будем участвовать.
- Почему?
- Потому. На заднем сиденье для тебя кое-какие сведения. Ознакомься.
Гару достал папку с итогами экспертизы проведенной на месте преступления совершенного оборотнем, за которым он гонялся. По найденной шерсти удалось установить, что это была особь мужского пола, примерно девяносто - сто десять лет. Относительно молодой и неопытный. Жертвы попадались случайные чаще бездомные, поэтому вычислить оборотня и претендента на пищу становилось сложнее. По характеру убийства был не терпелив и крайне жесток. Не исключено, что слежка и убийство ему нравились, значит вскоре выйдет снова, если выживет после полученных ранений.
- Мы будем ловить его? – не отрываясь от прочтения данных, поинтересовался Гару.
- Нам дали это дело. Помимо охоты мы должны провести расследование. Ты не рад?
- Для меня это впервые, поэтому я не знаю, какой момент должен меня обрадовать. – Гару вдруг задался весьма интересным вопросом: - Орден знает примерное место жительство оборотней в городе?
- Извини, регистрацию они у нас не проходят.
- Я это к тому, если оборотни строго соблюдают границы своей территории проживания и охоты, то почему бы методом исключения не сузить список до нескольких штук, и проверить их. А не ездить по городу в надежде услышать об очередном убийстве?
- Гару без улик даже людей не обвиняют. Нельзя прицепиться к порядочному члену общества с обвинениями в том, что он оборотень. У зверя совершившего преступление и человека, в которого он обернется после, почти нет общих улик. Они ж полностью меняются. А наша задача найти то, что может их связать воедино или просто убить по горячим следам.
- Без улик? – он указал другу на увесистую папку листов с рассуждениями и предположениями, медицинскими и прочими анализами и экспериментами. – Тогда это что такое?
- Ориентировочные данные.
- Ориентировочные данные? А если мы встретим оборотня, убьем его, а это окажется не он? Если это будет не тот зверь? Они же все как на одно лицо, – не унимался Гару. – Если оборотень просто выйдет ночью пописать на кусты и повыть на луну, а мы его убьем. Что тогда?
- Видишь ли, Гару три года назад было совсем хреново, сейчас потише и никто не хочет возвращения хаоса. К тому же Печать мира предусматривает существование такого вида как оборотни, и за их необоснованное убийство они могут выдвинуть встречное обвинение. Уже несколько десятков лет Орден пытается заключить мир и придерживается свода законов. Этими законами могут воспользоваться и они, поэтому если ты увидишь, что оборотень писает на кусты то лучше его не беспокоить. А вот когда он пойдет есть, то можешь его пристрелить.
- Чушь какая-то, - фыркнул Гару.
- Да, косяков много…
- И где с ней можно ознакомиться более подробно?
- С кем?
- С Печатью мира.
- У Ордена есть летописи, в них изложена практически вся эпоха существования Ордена, оборотней и Печати мира. Раньше о них много говорили, но лет двадцать назад Мирослав и Леонид разошлись во мнениях относительно нескольких глав, поэтому чтобы не превращать жизнь внутри особняка в войну предпочли больше не упоминать о летописях.
- Каких глав?
- Гару ты очень любопытный.
- Ты же все всегда знаешь про Совет и ситуацию в особняке. А я не болтливый.
- Нет, - категорически отказался Дикий, и Гару вернулся к изучению отчета.
*********************************************************
За три года в библиотеке Гару перечитал практически все книги. Древние летописи Ордена хранились в отдельной комнате, куда лишь однажды краешком глаза удалось заглянуть, пока Леонид проходил через дверь, но за любопытство выслушал от него несколько грубых наставлений. Изучать летописи предков могли только члены Совета, тем самым и ключи от двери хранились только у них. Выкрасть ключ Гару никогда бы не отважился, даже зная, что все трое покинули орбиту планеты Земля, поэтому он решился проникнуть в заветную комнату своими силами.
Выждав момент пока древний как сам Орден Иван Трофимович коротавший остаток своей бесконечной жизни в качестве библиотекаря, уйдет на просмотр вечерних новостей, Гару пришел в библиотеку. Здесь можно было находиться в любое время дня и ночи, поэтому он на всякий случай взял первую попавшую книгу и ушел в дальний тихий уголок якобы почитать на сон грядущий. А потом почти на четвереньках, прячась за столами от камер слежения, перебрался к двери. Достал отмычку и стал вершить свое коварное дело.
От страха застигнутым на месте преступления, сердце было готово выскочить из глотки и от его бешеных ударов казалось, разорвется грудь. Гару прекрасно осознавал, что за подобный поступок его ждут очень серьезные наказания, но он ничего не мог с собой поделать, словно его влекла неведомая сила. Она завладела им полностью, и неподдающийся замок только разжигал ее. Еще мгновение и Гару выбил бы эту проклятую дверь вместе с ее замком, чтобы увидеть чертову книгу...
- А любопытной Варваре нос оторвали.
Гару вздрогнул и отскочил в сторону... и сердце вдруг замерло... рядом стояла Исидора. Какие бы сейчас в его парализованной от страха голове не появились оправдания наглядным действиям, Гару понял, что попался на месте преступления. Будь это Леонид, то оторвал бы его бестолковую голову голыми руками, Мирослав отрезал бы от него по кусочку для своих опытов, а вот она... Исидоры он боялся больше остальных.
- Простите, - совладав с собой и приобретая дар речи, выговорил Гару, сознавая, что сейчас бы ему пора провалиться сквозь землю. – Простите.
Исидора улыбнулась, но ее улыбка ровным счетом ничего не означала. Потом открыла замок своим ключом и прошла внутрь, оставив дверь приоткрытой.
Озираясь по стонам, убедившись, что библиотека пуста, Гару поднялся и заглянул внутрь. Комнатка оказалась небольшой с приглушенным освещением, но его хватало, чтобы разглядеть на стенах мозаики изображающие сцены древних сражений людей и оборотней. Местами они выглядели так жестоко и кровожадно, что кожа Гару покрывалась мурашками.
Исидора остановилась у алтаря украшенного витражом. Он демонстрировал великое событие с тысячелетней историей. Человек и оборотень, стоящие на горе костей и трупов, держали развернутый свиток со сводом основных законов. Здесь же на тумбах под стеклом и подсветкой хранились три большие летописи и две половины круглого костяного диска с вырезанными узорными письменами.
- «Летопись исхода», «Летопись бытия», «Летопись пророка», – произнесла Исидора, привлекая к себе внимание парня, изучающего на стенах беспощадное время войн. – Первая писалась с появления первого оборотня до заключения мира. Последней изложены пророчества будущего, а «Летопись бытия» пишется до сих пор. Естественно это копии с оригиналов, которые хранятся в основном Ордене. Написаны они кровью людей на выделанной коже оборотней, и читать их разрешено только членам Совета. А теперь хочу услышать, почему остальные не должны знать о твоем любопытстве?
Исидора смотрела на Гару заливающегося краской от смущения, и ждала очень убедительных слов, но парень был настолько взволнован приоткрывшейся тайной исторических событий, что смог только сбивчиво выговорить:
- Я слышал о Печати мира.
- Что именно?
- Она не дает нам права убивать их... всех...
- Дикий проболтался, – тут же догадалась Исидора.
- Н-нет. Не Д-дикий... - под ее прожигающим взглядом Гару заткнулся.
Исидора приложила указательный палец к замку на боку тумбы, и стекло плавно отъехало в сторону. Осторожно будто святую реликвию достала «Летопись исхода». В стороне находилась еще одна тумба для чтения, и как только на нее лег груз книги зажегся светильник.
- Печать мира была заключена между старейшинами Ордена и клана оборотней, - ровно начала Исидора отыскивая нужную страницу. - Ей закреплялся свод законов, по которым люди и оборотни должны были существовать в относительном мире друг с другом, и при этом не один из видов не должен преобладать над другим. Время полной луны было определено временем охоты, когда они могли кормиться, а мы имели право защищать людей. В остальное время стороны строго обязаны соблюдать закон, чтобы не вернулось кровопролитное время тотального уничтожения.
Исидора закончила перелистывать, предоставив возможность Гару заглянуть в летопись, но он не разобрал мелкие непонятные буквы неизвестного ему языка. Тогда он обратил внимание на рисунок, сопровождавший страницу текста; оборотень, держащий в пасти маленькую девочку и убивающий его человек. А за ними на заднем плане битва оборотней и людей.
- Печать мира была нарушена, когда оборотень полюбил дочь члена Совета, и она пожелала принять судьбу возлюбленного. Ее отец Артурус не принял подобного союза, когда Теодор и Люсия тайно сбежали, он пустился в погоню. Настигнув влюбленных, он убил Теодора, а потом родную единственную дочь и покончил с собой. Так был нарушен мир, и началась война. Теперь они убивают в любое время, и мы имеем права искать тех, кого можем обвинить в убийстве.
- Но мы не убиваем всех, кого встретим.
- Гару, именно это делает нас людьми.
- А это что? – он указал на рисунок оборотня с тенью человека за спиной, напротив человека с тенью оборотня. Оба истекали кровью, которая собиралась в лужицу у ног, и в ней Гару узнал половинки диска, хранившегося в одной из тумб. - Печать?
Исидора заинтригованно всматривалась в лицо парня, нисколько не сомневаясь в его сообразительности.
- Печать? – нетерпеливо переспросил Гару.
- Печать.
- Поэтому мы носим эти медальоны? Чтобы помнить о Печати мира и соблюдать закон?
Чтобы больше не смущать парнишку своим пристальным взглядом, она вернулась к летописи.
- Чтобы помнить прошлое и творить будущее. После нарушения мира свод основных законов исчез с Печати. Но за последние годы он восстановился практически полностью. – Исидора предугадала его вопрос, - Значит, мир возможен, – и как-то неуверенно добавила: - все еще возможен. Но этому не будет конца, пока древняя кровь не омоет Печать мира, – прочла она надпись под рисунком.
- Что это значит?
- Мир возможен в любой момент по обоюдному согласию тех, в чьих жилах течет кровь предков нарушивших однажды Печать, кровь Артуруса и Теодора. Примирение обяжет обе стороны соблюдать закон.
Если все так просто, то он совсем не понимал нерешительность действий Ордена. По его мнению, все было логично и доступно. Обговорить время и место, встретиться потолковать, чтобы потом без недоразумений обойтись. Совершить надлежащий ритуал. Он смутно представлял, каким образом это может происходить, да хотя бы и пустить негодяям кровь, попрыгать вокруг костра на кладбище, можно и их придать огню, чтоб другим неповадно было. Все это мелочи, главное восстановить мир и прекратить гибель людей.
- Так чего же ждете? – спросил он.
- Прямой предок Теодора погиб и его род прерван. Других наследников Орден пока не нашел, но даже до его гибели оборотни не горели желанием заключить мир. Они и сейчас живут хорошо. Свободны, много еды, а что убивают, так это и люди друг друга убивают. Мир нужен людям и теперь его не будет до тех пор, пока оборотни не окажутся на грани вымирания.
- А известен потомок среди людей?
- Да.
- Кто?
Исидора была ошеломлена его наглым нетерпеливым любопытством. Закрыла летопись и вернула ее на место.
- Уходи.
- Простите, - спохватился Гару, - я ничего дурного не думал. Это любопытство. Простите. Пожалуйста, давайте еще поговорим. Я клянусь. Клянусь, что никто больше об этом не узнает. Я клянусь.
- Уходи.
- Простите... – он был готов упасть перед ней на колени.
- Уходи сюда идут, – парнишка растерянно замер, - быстро пошел вон. Вон!
Гару выбежал из комнаты. Услышал, как хлопнута дверь и следом тяжелые шаги Леонида, сопровождаемые клацаньем шпор. Заметался и увидел оставленную на столе книгу, которая сейчас представлялась единственным спасением. Гару в панике бросился к ней, успел развернуть, сделать умное выражение лица, и как раз из-за стеллажей вышел Леонид. Высокий широкоплечий мужчина, как нельзя кстати, похожий на древнего воина и даже с тем же волевым непроницаемым лицом. Он окинул библиотеку. Парнишка читал книжку в углу. Но Леонид видел гораздо глубже того, что ему хотели продемонстрировать.
Гару коротко и боязливо на него взглянул и уткнулся в книгу, потом понял, что она лежит кверху ногами, и быстро перевернул пока, тот отвернулся к покинутому столику Ивана Трофимовича.
Леонид прошагал мимо Гару в комнату и закрыл за собой дверь. Парень наконец-то смог перевести дыхание. Единственной его мыслью стало желание убежать отсюда как можно быстрее и дальше, но это могло вызвать подозрение у Леонида, а Гару меньше всего хотел подставлять Исидору. Ее внезапное внимание к парню, страдающему отсутствием прошлого, и тем более содействие ему навевали Гару на множество двузначных вопросов, поэтому он крепче взялся за книгу, чтобы меньше была заметна дрожь в руках, и продолжил сидеть.
Исидора стояла у витража. Спокойная, задумчивая, и ее безмятежный покой вселял уверенность, что в мире все прекрасно, совершенно и любые деяния будь-то войны или чудеса творятся в соответствии с великим планом Всевышнего. И никакие козни и замыслы простых смертных не в состоянии изменить ход будущего.
Леонид приблизился почти вплотную к спине, и она почувствовала его горячее дыхание на своем обнаженном плече.
- О чем твои мысли? – сказал он.
- О будущем. О прошлом.
- Подумай лучше обо мне. О нас. - Леонид провел рукой по ее волосам совершенно не скрывая своей страсти к Исидоре. – Я всегда думаю о нас.
- Тебе стоит больше уделять времени, думая о Печати мира. Однажды у Ордена был шанс заключить мир, но помешало странное стечение обстоятельств. – Исидора повернулась к нему и посмотрела прямо Леониду в глаза. - Я думаю о том, что этот мир никого не устраивает, если он до сих пор не заключен.
На его лице ничего не отразилось. Он по-прежнему любовался ей.
- Ты очень мудрая женщина.
- Поэтому я избрана в Совет Ордена.
Исидора ему улыбнулась и вышла из комнаты. Проследовала мимо Гару, так словно его не существовало, потом спустя некоторое время над парнем навис Леонид.
- Интересно? – холодно и резко прозвучал его голос.
- Что? – Гару робко приподнял голову.
- Книга.
- Очень.
Мимо них, шаркая ногами, прошел отчасти глуховатый и слеповатый Иван Трофимович и, кряхтя, опустился за свой стол. Прерванный разговор мог бы продолжиться и закончиться не в пользу Гару, но возня Ивана Трофимовича стала последней каплей переполнившей чашу бешенства Леонида. Проскрежетав зубами, он покинул библиотеку, а Гару еще долго сидел и не в состоянии пошевелиться из-за онемевшего от страха тела.
А на утро дом притих от скорби. Иван Трофимович умер во сне. Казалось, совсем незаметный человек, над которым из-за варварской старости порой подшучивали, но его доброта и оптимизм так прочно слились с сердцами жителей дома, что его тихая смерть повергла всех в шок. Словно был утрачен символ вечности, надежды и веры, а смерть все разрушила, будто ткнула всех лицом в мимолетность и тленность жизни.
Дикий подошел к Гару, сидевшему у гроба уже несколько часов подряд.
- Пойдем Гару. Сейчас приедут люди из похоронного агентства, чтобы забрать тело для кремации.
- Почему он умер? – тихо спросил он, подняв на Дикого потерянный взгляд.
- Ему девяносто семь лет. Просто остановилось сердце.
- Остановилось?
Дикий присел рядом с другом. Для Гару это была первая смерть знакомого человека, да и вообще первый случай, когда кто-то умирал. Еще в самом начале, узнав, что он сам чудом выжил, постоянно спрашивал, читал о смерти, стараясь понять, как это умирать. Что будет потом? У него было так много вопросов, что Дикому порой казалось, будто парень сошел с ума. А вот теперь умер тот, кто три года раскрывал для него все многообразие мира через книги и личный опыт старика.
Смерть Ивана Трофимовича потрясла его до глубины души. Гару осунулся, сжался и поблек. Перестал спать и есть, разговаривать и реагировать на окружение, будто в нем самом что-то сломалось.
- Когда я учился ползать, Иван Трофимович уже был старым, - заговорил Дикий, - он брал меня в библиотеку и читал мне книги. Постепенно он заменил мне родителей и научил всему, что знал сам. Иван Трофимович очень любил жизнь, и долгие годы посвятил восстановлению мира. У него была долгая и достойная жизнь, и хочется верить, что там ему тоже будет хорошо.
После некоторого молчания Гару едва слышно признался:
- Я видел его вчера. Он был здоров.
- Гару он очень старенький. Однажды люди умирают просто от старости.
- Кому была выгодна его смерть?
- Богу, Гару. Только Богу, – он поднял друга под руку и вывел из комнаты Ивана Трофимовича, пока парня совсем не заклинило на смерти и заговорах. – Пойдем, тебе надо отдохнуть.
- Зачем? Я ведь все равно умру. Зачем что-то делать, придавая мелочам важнейший смысл в жизни, если эти мелочи глупости, а мы все равно умрем.
- Жизнь наполнена мелочами. Это нормально.
Гару остановился и посмотрел на друга взглядом сумасшедшего.
- Дикий, ты тоже умрешь.
- Ничего я это могу пережить. Идем, Гару.
- Пережить смерть?
- Заткнись и иди.
Пока остальные не заподозрили у парнишки временное помешательство, Дикий поспешно увел его в комнату, и почти насильно заставил выпить снотворного, чтобы бедолага немного отдохнул.
Место библиотекаря занял относительно молодой Котиков Сергей Васильевич. Из-за отсутствия глаза, прозванный охотниками Пиратом. Добротой и дружелюбием он не страдал, к тому же за преданность Леониду от него старались держаться на расстоянии и с закрытым ртом, чтобы информация не доходила до ушей Леонида.
После того как за все время пребывания Гару в библиотеки Пират не свел с него единственный глаз, парень заподозрил, что смерть Ивана Трофимовича оказалась весьма не случайной.
Гару разбудил спящего Дикого, и ничего не объяснив, вытащил друга из-под одеяла и затолкал в туалет. Плотно закрыл за собой дверцу.
- Что случилось? – щурясь от света, проворчал Дикий.
- Его убили.
- Кого? – тоже от чего-то шепотом переспросил он.
- Ивана Трофимовича.
Сонный разум Дикого наконец-то начинал соображать.
- Ты спятил? Который час?
- Три ночи. Я сидел в библиотеки до трех часов ночи и этот цербер даже не зевнул.
- Да иди ты на фиг, Гару три часа ночи я хочу спать. У нас завтра охота, – он попытался отстранить одержимого заговорами друга и отложить до утра выяснения его бредовых расследований.
- Его убил Леонид.
Дикий тут же схватил парня, придавил к стене и зажал рот ладонью, чтобы этот безумец еще чего не наговорил на свою дурацкую голову.
- Я тебя сам сейчас на куски порву бестолковый выродок. Понял?
Гару кивнул.
- Никто – едва слышно шептал Дикий ему на ухо, - никто не имеет право обвинять члена Совет Ордена. Если кто-то заподозрит или ему просто покажется, что ты хотя бы посмотрел на Леонида с подозрением, то ты позавидуешь Ивану Трофимовичу, что тот уже на небесах раскуривает бамбук с ангелами.
Гару убрал его руку и так же тихо зашептал:
- Я был в той комнате. Видел стены, летописи и Печать. Я знаю Дикий. Все знаю. Леонид меня едва не застал. Он что-то заподозрил, и убил Ивана Трофимовича, чтобы больше никто без его ведома не проник в комнату. Трофимович если бы и видел меня там, то промолчал бы, он никогда не любил Леонида, а Пират готов молиться на это чудовище.
- Замолчи,- он ровным счетом ничего не хотел знать.
- Старика убили Дикий.
- Замолчи.
- Его убили.
Даже с зажатым ртом Гару продолжал настаивать на своем, пока Дикий хорошенько его не встряхнул и не отрезвил от шока несколькими хорошими ударами по лицу. Гару сполз по стене на пол и замолчал. Дикий бросил ему рулон туалетной бумаги, чтобы тот стер кровь, потекшую носом, и сам сел на унитаз.
Ото сна уже не осталось тени, голова начала лихорадочно продумывать варианты событий. Но все было плохо. Очень плохо. Дикого просто бесило бестолковое любопытство друга. Он то ли глуп и не понимал всей серьезности положения, то ли действительно чуял беду, но из-за амнезии никак не мог сообразить, что к чему. В любом случае Дикий предполагал, что парню хватит мозгов сначала поговорить с ним, а уже потом влезать, куда не следует. Вместо того чтобы, натворить бед, а потом бежать к Дикому за помощью. Так, мол, да эдак? Что делать? Как расхлебывать?
- Доиграешься ты парень.
- Старика убил Леонид, - прижимая чистой стороной комок бумаги к носу, пробубнил Гару, не желая отказываться от своих предположений даже под страхом жестокой расправы.
- И что с того? Ты можешь это доказать?
- Нет.
- Тогда заткнись и не тявкай.
- Я думал ты мне друг.
- Как друг я тебе это и советую. Дернул черт тебя в эту комнату, – и его вдруг осенило: - ты же не знаешь языка древних, как же ты тогда читал летописи?
- Там картинки есть.
- Я видел эту комнату Гару, и летописи там просто так не возьмешь. Кто был с тобой?
- Никто.
- Гару.
- Никто. Я видел мозаику на стенах. Особого ума не требуется, чтобы понять картинки.
- Если ты говоришь правду, то твое любопытство убило очень хорошего человека, подумай над этим, прежде чем в следующий раз куда-либо сунешь свой нос. А если тебе кто-то помогал, то значит, что между членами Совета возникло недоверие. Это намного хуже.
- Почему?
- Потому. Иди к себе спать. И ни с кем больше не говори об этом. Понял?
- Да.
Гару вернул рулон бумаги и, еще шмыгая носом, ушел в свою комнату. Заснуть у него не получалось и решил воспользоваться таблеткой снотворного. Дикий прав, перед охотой требовалось хорошо выспаться. Иначе можно свалиться с ног в самый не подходящий момент. Гару достал из ящика комода пузырек снотворного и уже запил таблетку, как что-то тревожно отозвалось. Будто крик предчувствия запрятанного за дверью амнезии, выбился на мгновение из темноты и исчез, но этого хватило, чтобы Гару немедленно побежал в туалет и вырвал таблетку обратно. Так у него было больше уверенности, что утром он проснется, а его сердце не остановится как у Ивана Трофимовича.
Вероятно, это походило на болезненную паранойю, и Леонид никогда бы не опустился до убийства ничего не значащего парня, а быть может, Леониду было, что скрывать от посторонних даже крайними мерами.
*********************************************************
Гару так и не смог найти себе места, чтобы успокоиться, поэтому просто ушел из дома ранним утром. Транспорт еще не начинал рабочий день и до дома Нади он добирался пешком, ходьба через весь город успокоила Гару, и в прояснившейся голове стали появляться разумные мысли.
Постепенно он пришел к выводу, что Дикий как всегда прав. Поспешных действий следовало избежать, а выждать время, присмотреться к дальнейшим шагам Леонида. Ведь если он чего-то опасается, то это непременно станет заметно.
Походил по двору, пиная ворохи пожухлой листвы. Проколол гвоздем шину машины ухажера Нади. Проколол просто так, чтобы позлить мерзавца, а потом довольный собой сел на скамейку.
Но чего же может опасаться человек, который в свою бытность в рукопашных схватках убивал оборотней как неоперившихся птенцов? Чего Леонид? Почему Исидора немногословная даже с Советом вдруг поведала тайны Ордена парнишке, который ничего не понимал в жизни и людях?
Почему я? – все время задавал себе вопрос Гару: - Почему я? – но ответы, которые могли бы что-то прояснить скрывались в недоступном прошлом. – Почему?
Гару настолько увлекся размышлениями, что не заметил, как к нему подошел Руслан. Он собирался ехать на работу, заметил парня, но постарался ради Нади не придавать этому никакого значения, пока не обнаружил спущенное колесо. Теперь ему уже ничего не оставалось делать, как поговорить с подозрительным типом.
- Ты что здесь сидишь? – нагловато и грубо спросил Руслан.
- Разве здесь нельзя сидеть? – с издевкой в голосе ответил он.
Не нравился он Гару. Высокий, накаченный в тренажерных залах, самоуверенный с нагловатым видом хозяина жизни. Дикий сказал, что такие обычно нравятся девушкам, потому что вселяют чувство надежности и уверенности, будто рядом с такими не пропадешь. Героически бросится спасать возлюбленную в огонь и в воду, как в красивых голливудских фильмах, но вот только Гару отчего-то хотелось спровоцировать драку и лишний раз убедиться, что очень вредно смотреть много фильмов.
- Тебе что делать больше нечего, как сидеть здесь? – не унимался Руслан.
Гару пожал плечами, ухмыляясь, чем еще больше выводил его из себя.
- А что какие-то проблемы?
- У меня нет, а вот у тебя могут быть проблемы, если ты дальше маячить здесь будешь.
- Почему?
- Ты дурачком-то не прикидывайся. Зачем ты следишь за ней?
- За кем?
К ним подошла Нелли. Она выглядела утомленной и подавленной, к тому же она замерзла, и по мере приближения к дому пакет в руках становился все тяжелее. Одним словом ночь у нее выдалась абсолютно безрадостной и меньше всего она хотела завершить ее общением с Русланом, если бы не Гару, то она бы предпочла незаметно проскользнуть домой.
- Привет. - Она пересилила свою неприязнь и постаралась выглядеть дружелюбной.
Руслан с Нелли явно был хорошо знаком. Он улыбнулся, и образ супермена, отстаивающего честь своей девушки сменился на слащавого ловеласа, с жадностью вглядывающегося в складное тельце девушки.
- С ночи? – спросил он.
- Да, - Руслан, мягко говоря, ей не нравился, поэтому Нелли сразу обратила свое внимание на паренька, надеясь, что тот догадается и избавит ее от необходимости быть предметом вожделения Руслана. - Гару ты снова в наших краях?
- День сегодня свободный, не смог пройти мимо.
Руслан не был готов к их знакомству.
- Ты его знаешь?
- Это мой друг, – она подала Гару пакет, - Пойдем?
- Пойдем, – с радостью согласился Гару, взял пакет и, проходя мимо Руслана, как бы невзначай толкнул его в плечо, чтобы не слишком выделывался крутым.
Поднялись они молча, и уже у двери Гару остановился.
- Ты сегодня устала. Я лучше потом зайду.
- Хочешь продолжить выяснение отношений с этим кретином?
- Он тебе не нравится?
Нелли хмыкнула, и ее лицо сразу стало сердитым, будто с Русланом были связаны очень скверные воспоминания.
- Прости, - он смущенно потупил глаза в пол.
- Ты-то чего извиняешься? Он встречается с Надей, - она указала на соседнюю дверь, - даже не знаю где она встречает таких?
- Он ее обижает? – Гару старался не выдать своего интереса к Наде и на дверь взглянул лишь искоса. Сдерживал интонацию голоса, но поток наболевших вопросов буквально вырывался из него.
- Она называет это любовью.
Наконец-то за Гару закрылась дверь и его вниманию представилась квартира Нелли. Впрочем, это была уютная двух комнатная квартира с цветами, картинами и прочими мелочами, которые обычно любят собирать девушки, украшая свой мирок.
Пока Нелли принимала душ, избавляясь от остатков усталости. Гару была доверена миссия по приготовлению завтрака, и он отнесся к ней как к вступительному экзамену в университет. А как же иначе? Он очень хотел произвести хорошее впечатление на первого человека, с которым он познакомился вне Ордена. Нелли ему нравилась, и он даже не старался это отрицать. В ней было нечто особенное, что неведомой силой влекло его, и дело было отнюдь не в приятных чертах лица. Гару мог бы сравнить это с однажды услышанной музыкой, которая врезается в память. Забывая обо всем, без устали напеваешь ее, и скользишь по радиостанциям в поисках злосчастной или прислушиваешься к случайным мотивам на улицах, чтобы услышать еще раз и понять до конца. Похоже на навязчивость или паранойю. Но это не подчиняется ни сердцу, ни воли, ни разуму.
Хорошее всегда прикрытие плохому, и самое время заподозрить что-то плохое, но Гару даже не хотел об этом думать. Сейчас Нелли устала, и он старался приготовить ей завтрак.
- И кому же ты такой достанешься?
Гару повернулся. Еще с мокрыми волосами, завернутая в длинный махровый халат Нелли пыталась отгрызть кусочек горячего тоста. Она обратила внимание на его взгляд.
- Что?
- Ничего, – он смущенно отвернулся, разливая чай в чашки.
- Я тебе нравлюсь?
Гару пролил кипяток мимо кружки прямо на руку и обжегся. Поставил обратно чайник и хотел скрыть свою нерасторопность, но Нелли все заметила.
- Прости, - она бросила в лужу полотенце и подставила руку парня под струю холодной воды, - потерпи. Так не будет волдырей.
- Мне не больно, - он специально опустил рукав чуть ниже, чтобы Нелли не заметила его шрамов.
- Всем бывает больно.
- Мне нет...
Близость их тел была для Гару совершенно необычным ощущением. Он чувствовал тепло ее тела, нежный запах, биение ее сердца... как поднимается грудная клетка, делая вдох... выдох, пульсировала вена под бархатной кожей шеи. Пока Нелли была занята спасением его руки, Гару непроизвольно поддался желанию коснуться ее влажных длинных волос...
Внезапный телефонный звонок прогремел подобно взрыву.
- Прости, я сейчас.
Нелли ушла и, прислушавшись, Гару разобрал ее слова в соседней комнате: «Да, я уже вернулась.... все в порядке... хорошо... нет... я не хочу... не сегодня... нет... я устала». Она положила трубку первой, не дав переубедить себя. Следом еще звонок. Она не желала поднимать трубку, но он настаивал, и Нелли уступила. «Я прошу тебя не сегодня... нет... со мной все хорошо... да, я знаю... знаю, что потом долго... знаю. Все я кладу трубку. Перезвоню потом, – ей пришлось выслушать длинную речь, после чего устало произнесла: - я смогу потерпеть... конечно. Пока».
Нелли вернулась на кухню, села на стул и некоторое время молчала, пребывая в своих мыслях.
- Я могу чем-то помочь? - осторожно спросил Гару.
- Нет. Давай лучше есть.
Во время завтрака Гару больше не решался заговорить. Он не знал чем или кем заняты ее мысли и отчего это так печалит ее взгляд.
- Почему родственники всегда усложняют жизнь? – итогом ее размышлений стал почти крик о помощи. Нелли взглянула на Гару, ища в нем объяснений.
- Не знаю. У меня нет родственников.
- Совсем?
- Ну, наверное, где-то есть, но я не помню о них.
- Ах, да прости. Я забыла, что с тобой случилось. – Нелли вновь задумалась, но вдруг ее взгляд блеснул, и она встрепенулась, - но они-то должны о тебе помнить. Тебя наверное ищут.
- Что значит ищут?
Гару совсем не понимал ее. Пока он убирал посуду в раковину, Нелли достала сладости к чаю, потому как по ее мнению чай без сладкого это время, потраченное впустую и без пользы загубленная заварка. К счастью она не страдала склонностью к полноте, но, наверное, даже тогда она бы все равно не отказалась от сладкого удовольствия.
- Ну, ты же взрослый парень, - продолжала она свое дознание, - у тебя должны быть еще живые родители, девушка, может жена или дети. Ты же не младенец. Ты взрослый. Тебя обязательно должен кто-то знать в городе. Тем более что наш город как большая деревня, все про всех знают. Ты давал объявления, что ищешь родных?
- Нет. Я никогда не думал, что меня кто-то ищет.
- Где же ты сейчас живешь?
- С другом. Я снимаю у него комнату. – Ему совсем не хотелось говорить об этом. - Вкусное печенье.
- Сама пекла.
- Здорово. Я никогда не пробовал... печь.
- А как же ты живешь, ничего не помня?
- Живу, - ответил он, пожимая плечами, - я не помню события, но я знаю, как пользоваться чем-либо. А твоя семья по-прежнему считает тебя маленькой девочкой, которую надо опекать?
- Да, - ей очень понравилось такое точное сравнение, - поэтому я не хочу с ними жить. Хочу, чтобы у меня была своя жизнь. Свой дом. Правда родных братьев и сестер у меня нет, но есть друг.
Гару закашлялся.
- Это старый верный друг, с которым всегда просто и надежно. Не дергайся так, он мне сам посоветовал, чтобы у меня появились друзья среди... – Она осеклась и, стараясь не обострять на этом внимание, поправилась, - среди посторонних людей. Для меня очень сложно сходиться с посторонними людьми.
- Да, с этим и у меня проблема. Я многое не понимаю, стараюсь во всем разобраться, задаю много вопросов, и довожу этим окружающих людей до бешенства.
Нелли рассмеялась.
- А Руслана чем достал? Он драться любит. Всех переколотил в округе. Не боишься?
- Нет. Я не боюсь.
- А кого же ты боишься?
- Последнее время, мне кажется, что я не помню, как надо бояться.
Нелли рассмеялась еще звонче, но ее смех нисколько не оскорбил его, и Гару тоже улыбнулся.
- Прости, но это так смешно. Прости. Здорово, наверное, ничего не помнить. Можно все начать заново и не помнить зла.
- Из-за травмы я даже не могу спать.
- Ты страдаешь бессонницей?
- Помогают только таблетки. Врачи сказали, что я в принципе здоров, а бессонница на психологической почве. За три года я сам могу заснуть только на восьмые сутки, поэтому меня взяли на ночную работу, но друг все равно подсыпает мне растолченные таблетки в еду, думает, я не замечу.
- Ты подсознательно боишься спать. С тобой произошло что-то ужасное?
- Да, но я не хочу об этом говорить.
- Прости.
Они проговорили несколько часов подряд о пустяках и серьезных проблемах, и Гару ощущал непривычное понимание и легкость общения, словно они были уже давно знакомы.
Нелли ему нравилась. Теперь Гару это прекрасно понимал. С ней было легко, свободно. Среди знакомых в особняке он всегда ощущал себя чужим. Ну конечно не считая общества Дикого и его чокнутой подружки Дашки. Они часто брали с собой Гару в ресторанчики, кафе, кинотеатры, приобщая его к культурной жизни общества, или просто бродили по городу все вместе. Находясь рядом с ними Гару, ощущал себя в некой безопасности, будто находился в лодке, плывущей по удивительному и неспокойному морю. А рядом с Нелли будто бы и этого пугающего моря не было. Только они вдвоем.
*********************************************************
На пустых безликих улицах скитался лишь моросящий дождик, да и он то, расхрабрившись, набирал силу, то словно боясь чего-то, дрожал и прятался.
В этот раз Дикий и Гару блуждали по улицам города, не нарушая тишину словами. Радио эфир тоже молчал, и лишь изредка переговаривались охотники, встревоженные спокойствием в городе.
- Может они ушли из города? – спросил Стас.
- Скорее они что-то задумали, – отозвался из другой машины Евгений.
А потом опять тишина. Гару взглянул на небо. Средь рваных туч проглядывал тонкий серп луны.
«Время полной луны было определено временем охоты, когда они могли кормиться, а мы имели право защищать людей» - вспомнились ему слова Исидоры.
Те далекие времена стали началом многих легенд, сказок и великих фантазий, но те времена бесследно затерялись среди эпох. Все изменилось. На самом деле оборотни могли обращаться не только во время полнолуния. Они обращались в любое время по желанию и кормились они каждый раз как испытывали голод, просто раньше их сдерживала Печать мира, а теперь даже охотники не являлись для них серьезной помехой.
Гару что-то тревожило, и он никак не мог справиться с этим волнением. Вероятно, сказывался стресс от прошлой охоты. Или все же предчувствие? Он вглядывался в мокрые проемы улиц, ощущая на себе тяжелые враждебные взгляды, словно охота велась на него самого. А город только выглядел покинутым. Бесшумно и быстро, подобно видениям оборотни скользили по улицам, общаясь между собой превосходно развитой телепатией. И только свету луны изредка удавалось обнаружить их, но лишь на мгновение, а потом вновь ничего...
Ему стало совсем не хорошо, и Гару отвернулся от окна, понимая, что еще несколько минут такого пристального наблюдения и его воображение отчетливо начнет вырисовывать, следящих за ним оборотней.
- Что-то случилось? – спросил Дикий.
- Наверное, я боюсь.
- Это нормально.
Нормально? Гару не назвал бы для себя нормальным это мерзкое удушающее чувство липкого страха.
- Ты видел Дашу? - Гару постарался переключить свои мысли на другое.
- Да. Я попросил ее не участвовать сегодня в охоте. Она осталась дома.
- А ее рана?
- Зажила. Тесты отрицательные. Вроде бы обошлось, но не знаю, смогу ли я спокойно перенести ее следующее участие.
- Ты ее любишь?
- Люблю, – он взглянул на Гару, - а что?
- Рад за тебя.
- А твоя подружка? Нелли?
- Хорошо. Мы встречались и мне с ней легко... она понимает меня.
- А ей голову никто не пробивал?
Гару не понял его вопроса, но по едва сдерживаемой улыбке друга догадался, что он просто пошутил. Высказывая тем самым, что понять Гару может только тот, у кого не все в порядке со своей головой. За последнее время с этой ролью справлялся только Дикий в силу своего характера и казалось удивительным, что вот так случайно Гару обрел еще одного единомышленника в лице таинственной Нелли.
- А как же Надя?
- Что Надя? – переспросил Гару.
- Ну, она … ты так заботишься о ее безопасности…
- Я не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое. Разве мы не должны заботится о людях?
- Должны, - согласился Дикий.
- Вот я и забочусь о Наде. Ты же заботишься о многих девушках в нашем особняке и за его пределами, а любишь только Дарью.
Чувствуя запах паленого, Дикий суетливо поерзал.
- Ну, ты об этом не слишком разглагольствуй.
- Я не разглагольствую, но Дарья есть Дарья. Она тебе с легкостью оторвет все, что не дает тебе покоя. Поэтому я не вмешиваюсь, но и ты не старайся увидеть черное в белом.
- А ты умный парень.
Но все-таки Дикий был рад за друга, хотя как старший брат и напарник не перестал беспокоиться, наоборот подозрений относительно привязанностей Гару только прибавилось.
- Ты меня с ней познакомишь? Посидели бы выпили пивка, ты с Нелли, я с Дашей. Как тебе это? Не надо говорить кто мы на самом деле, просто дружеский ужин.
- Я не знаю. Что если она испугается?
- Кого меня? Да я могу быть просто очаровашкой.
- Я в тебе не сомневаюсь, - перед Нелли он стеснялся своего уродства больше чем за все три года. Она просто красавица, у нее может быть любой самый лучший мужчина, а он всего лишь уродец без прошлого. – Мое тело все в шрамах зверя…
Дикий его прекрасно понял. С такими росписями особо Казановой не выступишь.
- Что шрамы красят мужчин фигня. Но могу точно сказать, если твоя Нелли настоящая женщина, которой нужен ты, а не твой член, то она ничего не испугается.
Довольный, Гару улыбнулся. Он чувствовал притяжение к ней, и эта легкая влекущая одержимость была чертовски приятным щекочущим ощущением. И в ее глазах он видел ту же ответную осторожность.
- Дикий меня кто-нибудь искал? – вдруг решился спросить Гару.
- Кому ты нужен.
- Моим родным.
В его голосе предалась растерянность и обида, что Дикий пожалел о поспешных словах потому как будь его вопрос обычным, то Гару нисколько бы не задел привычный ответ.
- Прости, ты о чем?
- Когда меня нашли за городом, то я ведь где-то жил до этого. С кем-то жил. Думаешь, они не заметили, что я пропал на три года? Меня искали родные?
- Нет, - почти сразу же ответил Дикий, даже не взглянув на друга.
- Почему ты так уверен? Может, Орден скрыл это, потому что на мне раны от когтей?
- Гару, тебя никто не искал, - хотя ему было неприятно убеждать в этом друга и лишать его скромной надежды обрести семью. - Орден сам заинтересован в поисках твоей родни, чтобы понять, что с тобой случилось. Он делал запросы во все инстанции города. Никто не откликнулся. Почему ты стал задавать такие вопросы?
- Просто мы говорили об этом.
- Мы?
- Я и Нелли.
- Ты сказал ей кто ты?
- Нет. Сказал, что из-за травмы потерял память.
- Гару ты не должен с ней говорить об этом.
- Она добрая. Я знаю, когда человек добрый, – помолчав, он спросил: - Дикий, а ты знаешь кто твои родители?
- Нет.
- Почему?
- Меня нашел Орден. Зимой в мусорном контейнере. Я был обморожен и уже едва дышал. Меня выбросили сразу после рождения, даже кровь не смыли. Скажи мне, зачем искать родителей, которые выбрасывают своего ребенка в мусорку?
Гару молчал. Конечно, он знал, что Дикий найденыш, но не предполагал такой ужасной истории.
- За всю свою жизнь я никогда не хотел встретить свою мать или отца. – Дикий ухмыльнулся. – Когда меня привезли в Орден, первым меня взял на руки Мирослав, и я тут же его обмочил. На что он выругался: «Дикий ублюдок», так за мной и закрепилось погоняло Дикий. Мне дали имя, отчество, фамилию, даже крестили. Я ходил в школу и до поры до времени рос обычным мальчиком. У меня не было ни отца, ни матери, но обо мне заботились даже те, кто начисто был обделен отцовскими или материнскими чувствами. Порой у них заканчивалось терпение и мне доставалось, но никто из них никогда не желал выкинуть меня на улицу.
Со временем Дикий стал относиться к этому спокойнее, хотя раньше всячески избегал темы кровного родства. Он не жалел ни о своей жизни, ни о своей работе и наверное будь у него выбор все изменить с самого начала, он бы предпочел прожить еще раз эту же самую жизнь такой, какой она у него получилась.
- А я хотел бы знать кто я, - едва слышно выговорил Гару, отворачиваясь к окну. Быть может, кто-то там все еще ждет его возвращения домой? Кто-то любит его и не верит, что он мог стать жертвой оборотня.
По результатам расследования Ордена, по крайней мере, по тем результатам, с которыми ознакомили Гару, его нашли на берегу реки лесопарковой зоны, но никаких следов борьбы обнаружено не было. Все случилось где-то выше по течению реки, но она протекала через весь город, и отыскать место преступления оказалось практически невозможно. Тем более что при Гару не нашли ни документов, ни особых примет, на нем не было даже одежды.
Он видел фотографии с места своего обнаружения. В те редкие часы, когда засыпает сам, перед глазами стоят фото с его обезображенным телом. Почему он выжил? Для чего?
- Если ты действительно хочешь найти их, то я тебе помогу.
- Правда?
- Но ты должен быть уверен, что готов встретить свое прошлое. Я ничего не обещаю и ни на что не намекаю, но Орден не часто находит трупы, которые живут так долго.
- Что бы там ни было, я готов.
Внезапно запищал радар, и на зеленой сетке города показалось алое пятно оборотня.
Это был небольшой одноэтажный дом последний в ряду таких же милых домиков с фруктовыми садами и приусадебными участками. И жизнь здесь текла размеренно и тихо... в этот раз все казалась прежним, только обезумевшие собаки выли и рвались с цепи, чувствуя рядом зверя.
Внутри все спали...
В очках ночного видения Гару всматривался в разбитый проем окна. Он приготовился выстрелить в оборотня, вот только в вытянутых руках предательски дрожал пистолет. Дикий поставил его напротив места проникновения, а сам обошел дом с другой стороны, предупредив, что оборотень выскочит прямо на Гару, и следовало бы сразу стрелять. Убедил, что очень важно стоять и ждать. Если оборотня не удастся убить внутри, то он выйдет тем путем, каким вошел в дом. Через окно! Не смотря на столь важную доверенную миссию, Гару не хотел оставаться один, но признать свою внезапную неуверенность после первой погони за оборотнем уже приравнивалось к позорной трусости. От него ждали очередного безумного геройства. Своего страха Гару постеснялся и сослался на то, что заходить одному в дом для Дикого очень опасно, но тот его все равно не взял.
Дикий ушел один, и время для Гару остановилось... только невыносимое чувство страха... сердце вот-вот выскочит наружу... он оказался один на один не с оборотнем, а с собственным страхом...
В первый раз такого не было! – прыгали хаотичные мысли. - Тогда я еще ничего не знал... не знал чего бояться. Господи, чего же сердце так сильно бьется, что, наверное, оборотни его слышат... они меня слышат? Они знают, что я здесь...
А потом внутри он увидел вспышки выстрелов. Мелькнула тень. В проеме сверкнули глаза зверя, Гару замер...
- Стреляй! – оглушил крик Дикого в наушнике, - Стреляй!
И Гару нажал спусковой крючок, не сводя взгляда с гипнотических глаз оборотня. Зверь метнулся в сторону, и пули скрылись в глубине дома. Он пытался выстрелить ему в след, но оборотень очень быстро затерялся, словно растворяясь в ночном пространстве.
К Гару подбежал Дикий, продолжающий давать сведения остальным охотникам:
- Я пристрелил маячок...
Он не успел договорить, как где-то на соседней улице взвыл оборотень. И этот внезапно оборвавшийся вой пробрал Гару до самой глубины души. Тут же разом смолкли собаки. Наступила такая тишина, что затаилось даже сердце, боясь нарушить своей жизнью безмолвие.
- Все.
От слов Дикого Гару вздрогнул.
- Что все?
- Они его убили, - спокойно констатировал Дикий.
- Убили?
- Пойдем, я покажу тебе место, – он подтолкнул вперед потрясенного парня. – Ты хорошо ужинал?
- Я вообще ничего не ел.
- Это хорошо. Для первого раза хорошо. Идем, идем, это лучше один раз увидеть. Мы быстро, чтобы ребятам с экспертизы не мешать.
Когда Гару переступил порог, в дом уже зашли два человека из группы Мирослава, занимающиеся экспертизой мест преступлений. Фотографировали, изучали, брали образцы. Дикий о них много рассказывал. Они приходили после охотников быстро и незаметно для соседей делали свое дело и исчезали, оставляя место для разбирательств милиции.
- Не снимай очки, - предупредил Дикий, - при свете мы не работаем. Привыкай ориентироваться так.
Вскоре Гару стал понятен вопрос о его завтраке.
В доме была убита семья. Дикий подвел его к залитой кровью кровати, на которой лежали остатки тела мужчины, а женщина находилась на полу у двери, и практически вся ее спина отсутствовала.
- Он вошел через окно спальни, - комментировал Дикий, - сначала он им глотки вырвал, чтобы не кричали, утолил жажду кровью.
Он заставил Гару наклониться ближе, чтобы показать характерные различия в рваных ранах на телах. В нос парню врезался запах еще теплого мяса и не свернувшейся крови. Гару отшатнулся, закрываясь рукавом. Постарался сосредоточиться на чем-то другом, но всюду была кровь. Если бы не искаженные цвета через очки, то зверская картина произвела бы на его желудок еще более незабываемое впечатление.
- Вещество в их слюне не позволяет крови жертвы свернуться. Почти как у вампиров, - шутливо заметил Дикий и продолжил урок с наглядным пособием, - оборотень разломил ему грудную клетку и начал есть. Они предпочитают сердце и легкие первыми, а потом уже все в подряд. – Подвел едва держащегося на ногах Гару к женщине. – Она была еще жива. Видишь, ей удалось отползти до двери. Почему-то оборотни брезгуют мертвыми телами. Наш пробрался в дом, значит, был очень голоден, иначе ограничился бы одной жертвой. Случайных свидетелей убивают. Они очень осторожны. Для оборотней сохранение тайны их существования является неоспоримым законом.
Их попросили выйти, чтобы не мешать закончить работу и Гару поспешно ринулся к выходу, но заметил людей в соседней комнате. Остановился сам. Перед глазами мелькнули красные картинки крови.
Зеленоватый оттенок очков... кровь, кровь, кровь... зеленоватый фон... вновь внезапные краски...
- Гару, на сегодня хватит, - Дикий потащил его из дома.
… он идет за тобой…
- Подожди, - услышанные слова заставили его становиться.
… он идет за тобой…
- Тебе не стоит на это смотреть, - настоятельно рекомендовал Дикий, но тот не послушался.
Гару влекло неведомое раньше чувство. Не страх и не любопытство, а что-то далекое, леденящее душу. Он поддался и шагнул внутрь детской комнаты.
Склонившись над телом, стоял фотограф, фиксирующий каждый штрих жертвы.
Это был мальчик лет шести... разорванный пополам... и всюду кровь... Гару видел кровь красной... Он шагнул навстречу к нему, не сводя глаз с вывернутой головы жертвы. Детское тельце обрывалось на середине грудной клетки, и некоторые сломанные ребра торчали в стороны. Всюду остатки внутренностей. И рядом в той же огромной луже крови лежала нижняя часть туловища.
… он идет за тобой… - все слышался чей-то шепот.
Гару тянуло к мальчику словно гипнозом, и он послушно делал шаг за шагом, не слыша хладнокровных комментариев Дикого, не замечая остальных… он видел только искаженное ужасом и смертью лицо ребенка.
… он идет за тобой…
Он все хотел понять, что означали эти слова, и отчего они так болезненно цепляли его душу, словно кто-то делился сокровенной чудовищной тайной. Ему уже говорили подобное! «Он идет за тобой» - это изменило его жизнь! Гару чувствовал свою смерть в этих словах.
Он остановился, когда идти было уже некуда… дальше только детская густеющая кровь.
Внезапно глаза мальчика открылись и посмотрели прямо на Гару. Глаза полные упрека и ненависти, боли и холода.
… он идет за тобой… – сказали мертвые губы.
Гару больше не выдержал, и выбежал на улицу. От попытки убежать как можно дальше от этого ада, его удержали охотники. Они быстро завалили его на землю, скрутили руки, заткнули в рот кляп, чтобы не разбудил всю округу, и держали так, пока закончиться припадок. На их практике подобное случалось с каждым новичком, после посещения места, поэтому к его приступу все были готовы, кроме самого Гару.
Он все еще слышал в своей голове зловещий шепот мертвого мальчика, а потом Гару потерял сознание и голос оборвался в темноте.
Кровь заливала глаза, и было невозможно смотреть. Боль не позволяла пошевелиться, но он и не мог пошевелиться, словно его тело больше не принадлежало ему. Сквозь шум в ушах доносились крики и рычание, стоны, ругань. Удары, возня, падающие рядом тела. Кто-то дрался на смерть, разрывая друг друга в клочья. Он все же старался увидеть их, только кровь застилала глаза... ее привкус был всюду.... Кровь и темнота не давали ни малейшего шанса разглядеть их, но сердцем он чувствовал, что один из них был враг...
Гару резко очнулся. На него смотрел бледный перекошенный тревогой Дикий, который уже несколько минут пытался вырвать его из кошмарных сновидений.
- Где я? – задыхаясь, проговорил Гару, в панике схватился за грудь, чтобы убедиться в отсутствии новых ранений.
- Ты кричал так, что даже я в соседней комнате услышал.
- Что произошло?
- Мы приехали домой, я дал тебе таблетку, ты заснул.
- Таблетка из комода? – он узнал баночку на столике.
- Да.
Гару вскочил с кровати, чтобы выбросить содержимое баночки в туалет. Надо было это сделать сразу после смерти Ивана Трофимовича, чтобы случайно не выпить на радость Леонида. Выбросить немедленно! Но тело, пережив кошмар, оказалось не готовым к резким нагрузкам, ноги подкосились, и Гару рухнул на пол.
...красная кровь перед глазами... красная...
- Что с тобой?
Дикий хотел поднять его, но едва коснулся, как тот нервно отдернулся.
- Не трогай меня! – с пылающим безумием выкрикнул он.
- Гару?
- Я видел кровь, - сломлено и запуганно признался Гару. – Видел...
Он сел на полу, скинул рубаху, разглядывая шрамы на груди и спине. Он видел кровь. Много собственной крови. Казалось, что пережитая во сне боль осталась, и сейчас болел каждый шрам на теле, так словно плоть, как и прежде, растерзана острыми когтями. Еще никогда раньше шрамы не мучили настолько сильно, что подобно стальным прутьям, стягивали тело, и под их силой трещали кости. Перехватывало дыхание, и Гару едва не закричал...
… он идет за тобой…
- Гару, - Дикий встряхнул парня, вырывая его из мира галлюцинаций, - очнись друг.
И только сейчас он увидел тело чистым; без крови и ран, лишь бороздки шрамов и слабеющая ноющая боль. Он отдышался, понимая, что это всего лишь отголоски давно пережитого кошмара.
- Прости, что я потянул тебя в тот дом, но ты сам мне неоднократно говорил, что хочешь посмотреть место. Я не думал, что это произведет на тебя такое впечатление. Что касается того приступа, то он случается со многими. Это от шока.
Гару посмотрел на него и Дикий догадался, что дело даже не в кровавом месте...
- Ты что-то вспомнил?
- Я видел кровь. Я видел кровь. Много крови. Всюду кровь.
- Гару, я что-то не понимаю.
- Я видел кровь красной, - пытался он объяснить, что через очки кровь совершенно иного цвета. Но только не красная!
- В доме было много крови.
Сейчас Гару походил на сумасшедшего. Сознание все еще было охвачено кошмарным сном, всколыхнувшим в парне самые скверные переживания оставшиеся на границе прошлой жизни. Это даже не сон, а воспоминание... воспоминание...
- Я видел кровь красной. Она была всюду. Застилала глаза, я захлебывался кровью. Я лежал, в крови, не мог пошевелиться, - он затравлено всмотрелся в побледневшего друга, - а рядом кто-то дрался. Я слышал их. Они убивали друг друга...
В комнату заглянула сонная Даша, потирая глаза, недоумевая, замерла на пороге при виде двух парней на полу, а еще сброшенное в сторону одеяло там же рубаха Гару. К тому же парни явно не ожидали гостей и выглядели застигнутыми врасплох.
- Дикий, ты мне изменяешь? – ничего не понимая, пробубнила она.
- Дашка?.. - робко отозвался он.
Она вышла, закрыла дверь, и вероятно только теперь до сонного разума дошел смысл всей ситуации. Даша проснулась одна, не нашла Дикого в комнате и почти автоматически зашла к Гару. И что? Посреди ночи она застает двух полуголых парней...
- Дикий! - она ворвалась в комнату, парни сидели, не шелохнувшись, ожидая ее возвращения. – Да как ты мог так!.. Я значит!.. а он!.. Фу-уу! Как это грязно!
- Дашка, иди спать.
- Спать? – она подошла к Дикому и со всей силы врезала ему по лицу. Бедолага завалился, а она довольная удалилась, бросив на соперника уничтожающий взгляд.
Гару ошеломленно повернулся к другу с разбитым носом.
- Ты живой?
- Угу.
- Ревнивая.
- Слишком уж. Наверное, я пойду к ней?
- Да. Лучше иди.
- А ты как?
- Со мной хуже уже не случиться, а вот твоя жизнь под сомнением.
Дикий согласился и покорно вернулся в комнату к Дарье. Какое-то время Гару еще слышал их крики через стену, но Дикий умел успокаивать ее и вскоре они утихли.
Вот только Гару больше не смог сомкнуть глаз, боясь вновь увидеть кровь и те жуткие сцены. К утру, появлялись мысли, что это даже хорошо, что он забыл свое прошлое иначе не смог бы жить в здравом уме. Или его нашли бы и добили. А так у него есть время, чтобы вспомнить все постепенно и подготовиться. К чему? Он сам не знал. Но предчувствие подсказывало, что начатое однажды дело однажды должно и завершиться.
Значит, шрамы все-таки от оборотня, - с ужасом осознал Гару.
*********************************************************
Так как охотников, экспертов и прочих членов Ордена в доме числилось почти несколько сотен, то была предусмотрена столовая, но так назвать ее ни у кого не поворачивался язык. Скорее она походила на уютное милое кафе, пригодное для уединения влюбленных парочек. Полноправной хозяйкой этого мира была Мария Петровна. Из-за ее неуемной любви к своим «птенчикам» и кулинарным талантам, время кормежки никогда не определялось поэтому в любое время суток можно было посетить это тихое местечко, пропахшее специями и сдобой, чтобы просто поесть или поразмышлять.
Не смотря на ранее утро, Мария Петровна была готова накормить своих птенчиков завтраком. Сама накрыла на стол, по-матерински поправив вечно взлохмаченные волосы Гару и торчащий воротничок Дикого, ушла к себе, предоставив им возможность поговорить.
Еще раз, выслушав подробный рассказ друга о странном сне, Дикий задумался. Хмурясь и хмыкая своим мыслям, а Гару выжидающе молчал. Он вяло копался в еде. Почему-то совсем не хотелось есть, даже не смотря на то, что вчера он, кажется, тоже ничего не ел. Потом Дикий запихнул в рот оставшийся бутерброд, поспешно пережевал, запивая чаем, похоже, что по мере работы его челюстей на ум приходили все более заманчивые мысли, и ему уже не терпелось приступить к их воплощению.
- Пойдем.
- Куда? – встрепенулся Гару.
- Пойдем. Проверим сводки случаев.
- Каких случаев?
- Пойдем, Гару, - Дикий уже направлялся к выходу, проходя мимо двери в кухню, он предусмотрительно громко произнес: - Спасибо, теть Маш. Все как всегда замечательно.
- На здоровье птенчик, – отозвалась она.
- Спасибо, - поблагодарил Гару, хотя так ничего и не съел.
- Гару, - Мария Петровна подозвала парня и вложила ему в руку апельсин. – Ты совсем бледненький. Витаминов больше надо кушать.
Смутившись, он залился краской. Не то чтобы ему стало неловко, только из-за ее заботы он постоянно ощущал себя маленьким мальчиком и совсем терялся.
- Пойдем! – поторопил Дикий, нарушая их семейную идиллию.
- Ступай птенчик. Ступай. Только береги себя.
- Спасибо.
Гару догнал Дикого, и тот ухмыльнулся, взглянув на озадаченного друга.
- В детстве я считал, что все мамы должны быть похожи на тетю Машу. Полные, добрые и внимательные.
- Она хорошая, - смущенно забубнил Гару, - только...
- Только в ее понимании ты никогда не перерастешь возраст птенчика.
- Верно.
Они вышли из столовой, и Гару едва поспевал за целеустремленной походкой друга.
- Мы все для нее родные птенчики… даже Леонид.
- Леонид?
- Гару, он тоже человек.
- Я бы не назвал этого монстра человеком.
- В нашей борьбе титул монстра великое звание. У Леонида бывали ранения и обычные человеческие болезни. Так вот когда он сваливается, то становится еще более невыносим, тогда сразу все бегут за помощью тети Маши. Она с ним как с маленьким капризным ребенком быстро управляется, он поворчит, поворчит и успокаивается.
- Никогда бы ни подумал.
- Тетя Маша у нас всеобщая мама, так что не стесняйся ее заботе.
Они шли через галерею в другое крыло дома, где сосредоточена практически вся мозговая деятельность Ордена. Правда, Гару до сих пор не было времени сюда заглянуть.
- Знаешь, когда курице отрубают голову, и отпускают, то она бежит, - неожиданно вспомнилось, Гару и он незамедлительно решил поделиться своим знанием с другом.
- Бывает, - согласился Дикий.
- Я не понимаю, почему люди выращивают животных и птиц. С самого рождения заботятся о них, холят, кормят, а потом отрубают голову и едят. Не понимаю, как можно со спокойной душой убивать и поедать тех, кого выкормил собственными руками. Это жестоко. Я бы так не смог.
- Это просто если относится к ним как к еде. Оборотни к нам тоже относятся как к еде, поэтому не страдают муками совести.
- На рынке я видел маленьких цыплят и мне разрешили потрогать их. Они крошечные, пушистые и желтенькие. Я одного в ладони держал. Хотел его купить, чтобы заботиться о нем. Он бы мне стал другом. Но потом я представил, что его потом убьют и съедят. Я бы не хотел, чтобы съели моего друга. Знаешь из людей плохие друзья. Я бы хотел иметь друзей среди животных. Они не могут обманывать и хитрить. И любят они гораздо искреннее. Они тоже могут выслушать, поддержать.
- Тебе надо отдохнуть от своих мыслей. А то боюсь, ты начнешь разговаривать с рыбками из аквариума в холле.
- Рыбы говорить не умеют.
- Зато как терпеливо могут выслушать тебя, - хохотнул Дикий.
- Ты опять смеешься надо мной? Но я же прав, животные добрее людей.
- Друг, ну ты чуден.
- Но это ведь не делает меня меньшим другом тебе, как если бы я был нормальный как остальные?
- Мне плевать по какой шкале нормальности тебя оценивают другие и как еще ты намерен чудить дальше. Ты мне друг и мне плевать на все остальное. Ясно?
- Даже на членов Совета Ордена? – с удивлением уточнил Гару.
- Я не придаю друзей.
Дикий подбодряющее похлопал парня по плечу. Его самого тихо радовала забота о напарнике, как забота о младшем еще не смышленом брате.
Довольный позицией своего единственного друга Гару поспешил следом за ним.
Архивная комнатка оказалась меленькой и невзрачной, даже невероятные хитрости по ее облагораживанию не слишком спасали ситуацию. Поэтому единственной ее достойной достопримечательностью была миловидная Светлана. Из-за недостатка общения с коллегами, которые располагались в соседних просторных, светлых помещениях и занимались более интересной работой, ей приходилось увлекать себя либо общением с цветами, количество которых было просто невероятным либо вязать себе кофточки. Поэтому выглядела она всегда интересно и непохоже на остальных, правда немного печально.
- Привет, Светик, мы к тебе в гости, - радостно с порога заявил Дикий.
Она явно оживилась и убрала вязание в ящик стола. С Диким она уже неоднократно сталкивалась и была наслышана о его любовных похождениях и азартной охоте. Одним словом его она относила к сумасшедшим придуркам, с которыми старалась не иметь никаких отношений, чтобы не доводить свою жизнь до безумия и крайних мер. Но вот тихого паренька, переминающегося на заднем фоне, Светлана видела впервые.
- Это Гару. Гару это Светлана.
Ее бровки изумленно изогнулись.
- Тот самый...
- Да, это я бегал за оборотнем, – торопливо признался он.
Ему уже порядком надоело быть «тем самым парнем». Удивляло насколько неадекватно, могли реагировать с виду нормальные люди на эту глупость. Ну, побежал он за оборотнем. И что в этом такого сенсационного?! Он же не убил этого оборотня голыми руками, как сделал бы Леонид.
Дикий решил взять инициативу на себя.
- Светик нам нужна твоя помощь. Точнее она нужна Гару.
- Правда? – она все еще искоса поглядывала на паренька. – И чем же я могу ему помочь?
- В твоем компьютере есть данные, которые могут очень многое прояснить.
- Дикий, ты можешь сказать прямо. Что тебе надо от меня?
- Я хочу найти свою семью, – начал Гару. - Если на меня напал оборотень, то Орден должен был зафиксировать случаи нападения. Одна из жертв может быть моей семьей.
- Орден проводил расследование... – начала было Светлана, стандартную речь.
- Я бы хотел проверить еще раз. Пожалуйста.
- Разрешения у вас нет, – догадалась она. – И, конечно же, об этом никто не должен знать.
Застенчиво помявшись, Гару положил перед ней апельсин, а Дикий послал воздушный поцелуй.
- С какого момента? – уступила Светлана, стараясь скрыть свою улыбку.
- Гару нашли в пятницу. Значит неделей раньше и неделей позже. Все, что есть в архиве.
- Так не пойдет. Нужно конкретнее.
- Может роддомы проверить, – предложил Гару.
- Мы не знаем точной даты рождения.
- У кого были дети моего возраста.
- Необязательно, что вместе с тобой напали на всю семью. Ты мог просто гулять с другом или подружкой.
Света поняла, что пустые размышления могли длиться бесконечно. О Гару не было никаких данных, даже ориентировочных, будто он и не жил вовсе до того момента как его нашел Орден. Но люди не появлялись из ниоткуда – с этим не поспоришь, – и стоило бы покопаться. А вдруг повезет! Чем черт не шутит!
- Давайте, так, - предложила Света. - Я дам вам сведения о местах за четыре дней до того, как нашли Гару. Его ведь не сразу нашли…
- Орден все проверял. Ничего не подошло. – Тут же развеял все надежды Дикий.
- Даже если что-то и нашли, то могли скрыть, - предположил Гару.
Парни задумчиво посмотрели на Светлану.
- Либо я распечатаю, что есть в базе, либо пошли вон, - с профессиональной улыбкой выговорила она.
Несколько минут спустя они возвращались уже с распечаткой. Указанный промежуток попал на время полнолуния и на улицу вышли даже те не многие, кто придерживался старых привычек оставшихся со времен Печати мира. Поэтому список оказался внушительным. Вся проблема заключалась в том, что множество «находок» Ордена с трудом увязывались с обращениями граждан, потому что порой встречались только окровавленные места совершения преступлений с полностью уничтоженными телами. Официально Орден никаких экспертиз не проводил, лишь изредка давал наводки следователям, да и то инкогнито. Его деятельность заключалась в уничтожении оборотней, а не розыске пропавших.
- Как же мы все это проверим? – приуныл Гару.
- В порядке очередности, – он отвлекся от чтения, – или у тебя свидание?
- Нет.
- Тогда приступим?
Гару не нашелся с ответом. Большая его часть панически боялась возвращению в прошлое. Поиски могут зародить надежду, что кого-то из родных удастся найти, но от этого становилось не менее страшно. Кем они окажутся? Как отнесутся к нему? Да и получится ли вообще? Он заставит себя вспоминать, копаясь в крошках воспоминаний и ощущений, переживая кошмары и боль, но все окажется напрасным.
А что если, обретя прошлое, произойдет обращение в оборотня? Ведь до сих пор он человек только благодаря амнезии. Нет. Он не хотел бы искать прошлое такой ценой.
- Мне страшно.
Дикий щелкнул зажигалкой и поднес огонек к краю списка. Он был готов принять и поддержать любое решение друга. От части он даже хотел, чтобы Гару остановился. Его не меньше беспокоило то, что они могут найти и цена, которую непременно придется заплатить за пропуск к тайнам. Некоторые события прятала сама судьба, и не стоило бы ей перечить, терзаясь сомнениями и неуверенностью.
- Я должен понять кто я.
- Гару, ты никому ничего не должен. А ты никто иной, как ты сам и на это не влияют ни родные, ни их состояние, ни кровные связи. Я знаю кто ты. Даша знает кто ты. Твои друзья знают, какой ты человек. Нам этого достаточно. Что бы ни случилось в прошлом, это уже прошло, и оно не повлияет на нашу веру в тебя. Понимаешь Гару?
Его тронули слова Дикого, но все же взял из его рук список.
Стоило ли рисковать всем, что у него сейчас есть ради призрачных иллюзий. Рисковать друзьями, которые останутся с ним до конца, кем бы Гару не оказался. К тому же Совет отнесется к их недоверию весьма не радостно, и их гнев затронет не только одного Гару, но и всех кто ему помогал. Что бы ни было, у него уже есть семья. Братья и сестры. Три года они заботились о нем. И теперь настала очередь Гару думать о них. И для этого совсем не обязательно знать, что скрывалось в его прошлом.
Внезапное признание Дикого оказалось настолько искренним, что он все же не выдержал и обнял друга. Потом заметил, как вытянулись лица вошедших в галерею парней, и отстранился от Дикого. Те, не долго думая, толкаясь, вышли обратно за дверь.
Почему-то Гару вспомнилась ночная сцена с Дашей и, наверное, до нее уже к вечеру дойдут слухи о том, что ее дружок на людях обнимается с напарником. Хорошо, что Дикий не заметил свидетелей, иначе он бы непременно подыграл, и по Ордену поползла бы скверная репутация и без того странной парочки.
- Давай начнем с первого, - предложил Гару.
- Как скажешь.
*********************************************************
День выдался дождливым и ветреным, но первую половину оба выдержали с энтузиазмом, не обращая внимания на скверную погоду. После, изрядно промокнув и промерзнув, они уже реже выходили из машины, изучая места преступлений через окно и по фотографиям. Доверяясь интуиции Гару, рассчитывали, что подсознание обязательно даст знать, если какое-то место окажется для Гару знакомым. Они перебирали все вплоть до мелочей, представляя последовательность совершения нападения, проникая в замыслы оборотня, предполагая ужас и панику жертв. С места на место переезжали в поисках надежды, о которой боялись даже думать, чтобы не спугнуть ее, и не разувериться.
Большинство домов, где совершались убийства, были либо брошены, либо проданы за бесценок другим хозяевам, которые считали, что зверь не заходит в один дом дважды. Даже на прочих местах убийств время и люди поспешно избавились от напоминаний кошмарных событий. Но ни в тех ни в других случаях Гару не чувствовал ничего, чтобы напомнило о его прошлом, и очередное расследование, как и предыдущие, оказывалось безрезультатным.
Им пришлось вдоль и поперек колесить по всему городу, в поисках неведомого. Они не стали придумывать для себя легенд, просто стучали в дома тех, кто перенес утрату, и говорили, что ищут родных. С надеждой заглядывали в лица, чтобы услышать хотя бы малейшую зацепку. Но никто не помнил ни самого Гару, ни знакомых, которые потеряли бы похожего парня.
Вот уже несколько минут подряд Гару смотрел на заколоченный дом, и ничего не ощущал кроме головной боли, озноба и сырой одежды, а из-за включенной печки в машине становилось только душно. От трагических событий унесших жизни двух человек его разделяло пространство серого ливня и почти бесконечное время, лишившее всякого смысла попытку заполнить пробелы в памяти. По данным милиции здесь пропала девочка, и в ее исчезновении подозревали старшего сводного брата, но Орден располагал сведениями, что останки этого парня нашли за день до исчезновения девочки, а саму бедняжку так и не опознали ни в одной из найденных тогда жертв.
В самом начале Гару даже не предполагал, что это может оказаться настолько утомительно. Подготовился к тому, что придется тяжело от соприкосновения с чужими смертями и от попыток увидеть во всем этом кошмаре свою собственную жизнь, но все больше его мысли захватывало отчаяние. Ему становилось омерзительно, все больше воодушевленная фантазия вырисовывала Гару ложные сюжеты, и тогда ему стали казаться родными совершенно чужие жизни.
Даже глядя на этот дом, Гару видел себя. Он стоял в стороне за высокой стеной кустарника и наблюдал, как на залитой солнцем зеленой лужайке белокурая девочка раскачивалась на качелях. Взлетая выше, она все громче смеялась, и белые длинные кудряшки развивались на ветру. Он видел ее настолько отчетливо, что это пугало.
- Я больше так не могу, - он сдался первым, потому что ради друга Дикий терпеливо молчал бы до вечера. Гару отвернулся от окна, лишь бы не видеть счастливую девочку, но ее смех все звенел в ушах, а потом он оборвался криком и он увидел ее глаза полные ужаса и боли... в следующий момент пасть зверя вцепилась в детское горло... – Господи, я так не могу больше, - умоляюще простонал Гару, зажимая голову руками.
- Что ж сегодня мы проверили достаточно мест.
Дикий завел машину и выехал на дорогу, оставляя одинокий дом на расправу дождю.
- Ты в порядке?
- Нет.
В отчаянии Гару бросил список и стопку фотографий на панель управления и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Он просто невероятно устал, продрог и проголодался.
- Я есть хочу.
- А почему ты не ешь, когда все едят? – спросил Дикий.
- Не знаю. Нервы, наверное.
- Слушай, может, ты был психически неуравновешенным маньяком извращенцем? Отлавливал маленьких мальчиков или старушек, издевался над ними, а потом продавал мясо оборотням.
- А теперь ответь у кого из нас двоих неполадки с головой?
Дикий рассмеялся.
Дождь становился все сильнее и, похоже, что отдаленные раскаты грома предвещали грозу. По дороге уже потоками бурлила вода, сократилась видимость и машины были вынуждены пробираться сквозь серую блокаду захватчика, вырывая светом фар клочки пространства.
Гару толкнул открытую дверь, и показалось странным, что внутри было темно. Его должны были ждать. Шагнул за порог, и рука машинально потянулась к выключателю сбоку. Тревога уже завладела им полностью. Предчувствие беды было настолько отчетливо, что походило на живой организм кричащий ему на ухо: «Беги!!! Он здесь! Он пришел за тобой! Беги!». В доме не было света, плотно закрыты окна, но он успел разглядеть разгром комнаты.
«Он здесь!!!»
Отступил. Надо бежать. Но куда? Куда угодно! Только как можно дальше! Быстрее бежать!
А потом что-то мелькнуло в темноте, и острая боль разломила грудь. Удар отбросил его назад на улицу. Гару упал в разбухшую от проливных дождей землю, с торчащим из груди серебряным шипом. Кровь закипела в венах… он резко вырвал шип из груди. Не в силах вытерпеть невыносимую боль заорал, и словно эхом ему отозвался полный ненависти вой...
Гару резко дернулся и проснулся, схватившись за свою грудь. Отдышался, с трудом осознавая, что они все еще ехали по шоссе, а он незаметно уснул под ровный шум дождя.
- Опять что-то приснилось? – выжидающе с тревогой поглядывал на него Дикий. - Тебя надо отстранить от охоты, а то кошмары начались.
- Это не похоже на сны.
- А что тогда?
- Может воспоминания? Врачи же говорили, что я могу вспомнить.
- И что вспоминаешь?
Гару положил руку на то место, где на груди остался шрам от колотого ранения.
- Меня убили.
- Парень ты выжил. Всегда помни это. Все уже в прошлом.
- Я так долго не смогу.
- Хочешь прекратить поиски сейчас?
- Может позвонить Светлане. Если она ничего не нашла, то покончим с этим. Мне хватает бессонницы, а с такими кошмарами я совсем чокнусь.
Дикий набрал номер Светланы, и так как она решилась им помогать, то в этот раз долго уговаривать ее не пришлось. Она сразу же отчиталась им в том, что, расширив промежуток поисков и добавив еще несколько хитростей применяемых аналитиками для сужения круга подозреваемых, выяснила, что к случаю с Гару можно было отнести только три жертвы. Один пострадавший возраста Гару. Его родственники через неделю заявили об исчезновении, но до сих пор не получили никаких сведений. Другие двое его ровесники были членами семьи жертвы.
- Милая, - он переключил телефон на громкую связь, чтобы Гару тоже имел возможность участвовать в разговоре. - Он перед тобой в неоплатном долгу, и пригласит тебя на романтический ужин, - за это Дикий получил от Гару толчок в бок, чтоб не заговаривался.
- Не стоит так щедро, мне есть с кем ужинать.
- Светик, ты прелесть.
- Подожди, - предупредила она попытку Дикого завершить разговор. - Вы меня утром заинтриговали, и так как делать мне особо нечего я решила покопаться немного.
- И?..
- И я просмотрела криминальную сводку того времени. Был пожар на окраине. Сгорел дом якобы с жильцами. Отец и сын, но сведений на них нет никаких. Результаты экспертизы: взрыв газового баллона. Трупы были разорваны на куски и обуглены. Все бы ничего, но в нашей базе адресок этот проходил, но пожар с оборотнями не связали. Мирослав сам курировал дело и проверял все досконально.
- Разорваны?.. – задумчиво переспросил Гару.
- Где это?
- Улица Итальянская, 29. Рядом с окружным шоссе. Там еще случай был, когда дети забили до смерти мальчика-инвалида.
- Да, я знаю это место, – вспомнил Дикий.
- Сейчас там сделали придорожное кафе и автостоянку для дальнобойщиков. Забетонировали все в радиусе трехсот метров, вырубили даже охраняемые заповедником деревья. Семья не давала согласие на продажу своей земли, но после их гибели компания получила разрешение на участок.
- Каким образом это может быть связано со мной? – спросил Гару.
- В свое время мы проверяли там, потому что за шесть километра ниже по течению нашли Гару. – говорил Дикий, - Не смотря на адский ливень, пожар там был лютый. От тел практически ничего не осталось. С Гару не связали, потому что следов оборотней в доме не нашли.
- Может, заедим? – спросил Гару.
- Это у черта на куличках.
- Дикий я, между прочим, сильно рискую, – напомнила Светлана. – Позволь мне высказаться, а сами потом разберетесь.
- Милая, ты завоевала мое сердце, - Дикий был сражен неуемным любопытством тихой посредственной девушки.
- В тот день, когда Орден обнаружил Гару, на наш автоответчик поступил звонок. Его, правда, стерли, но мне удалось восстановить из дублирующего самописца. Включаю запись:
В салоне повисла напряженная тишина, и парни даже поддались вперед ближе к телефону, лежащему на панели управления, чтобы случайно не пропустить ни единого слова, ни единой интонации. А потом как-то резко и неожиданно заговорил низкий хриплый голос, старательно выговаривая с трудом дающиеся человеческие слова:
«Древняя кровь никогда не омоет Печать и войне не будет конца».
Дикий не справился с управлением. «Tiguan» вильнул вбок. По мокрому шоссе его повело, едва не зацепив другие машины и не врезавшись в столб, Volkswagen замер вместе с оцепеневшим водителем. Осознавая, что жив, Гару сипло выдохнул сдавленное возмущение.
Светлана торопливо продолжила:
- Владельца установить не удалось. – Было слышно, как в архивную комнату кто-то вошел, и девушка не смогла дальше говорить при нем. - Все мне пора заниматься работой, а то совсем заболталась с тобой. Поговорим потом. Пока.
Связь оборвалась, и салон заполнился тишиной. Только проносящиеся мимо машины и барабанная дробь дождя по крыше. Гару взглянул на бледного друга. Тот продолжал сидеть, словно боясь шелохнуться, вцепившись в руль и остановив взгляд в пустоте. Он явно напуган и потрясен услышанным.
- Дикий? – он слегка коснулся плеча друга, и тот вздрогнул, а потом медленно повернулся к нему. – Чей это голос?
- Оборотня, – он старался держать голос ровнее. - Это говорит оборотень, причем в облике зверя. Ты знаешь, что он сказал?
- Это значит, что война между людьми и оборотнями, – затараторил Гару, лихорадочно подыскивая ответы, - никогда не закончиться. Ты знаешь, почему так сказал оборотень? Почему он позвонил в особняк? Кому он это говорил?
- Нет.
- Дикий. Мы ведь друзья. Если ты что-то заешь, то скажи мне.
- Ты сказал, что видел только мозаику в той комнате. А уже цитируешь летописи Ордена. Это похоже на друзей?
- Прости.
- Вот и ты прости.
- Если бы то, что я услышал, было бы важно или от этого решалась чья-то судьба, то я сказал бы. Я же не спрашиваю, откуда у тебя знания о летописях и прочих тайнах особняка.
- Надо уметь слушать.
- Этого не достаточно.
- Слушать, и думать над услышанным. Думать Гару! Твоя амнезия не признак слабоумия.
- Чего ты заводишься?! Не хочешь говорить, поехали домой. Прости, что побеспокоил.
Дикий тщетно пытался завезти «Tiguan», но он словно сговорился с погодой и обстоятельствами, которые никак не хотели допускать их в тайны прошлого. Разозлившись, он вышел из машины. Метался из стороны в сторону, не справляясь с собой, бил по колесу, обвиняя и проклиная машину во всех проблемах нелепой жизни, но потом промокнувший и опустошенный собственной злостью вернулся в салон, где покорно его дожидался Гару.
- Легче стало?
Дикий пригрозил ему, и Гару отвернулся. Они сидели молча, но вскоре Дикий заговорил.
- Я помню тот день. Один день раскаленной духоты, а потом опять нескончаемые дожди. Город сходил с ума из-за постоянных нападений, оборотни как с цепи сорвались. Мы от усталости и бойни еле ноги таскали. По улицам ходило множество чокнувшихся проповедников, орущих во все горло о каре божьей и дьяволе, пожирающем людей. Одному удавалось собирать целые толпы слушателей. В тот день отец Павел несколько часов подряд забивал мозги жителям, а после детишки лет восьми десяти, цитируя его проповеди, забили до смерти мальчика в инвалидной коляске. После того случая всех пророков везли сразу в психушку. Тебя нашли после этого безумия на рассвете.
- А почему оборотни в то время столько убивали?
- Незадолго до этого они лишились своего вожака Ратмира. Может передел власти, беспредел или межродовые стычки, не знаю. У них свои законы. Пока не перегрызлись и не признали, что самый сильный и достойный из них Артемий не утихли. Сильный, кровожадный, деспот, не признающий законы Печати мира, подчинил все кланы в городе и области.
- А что случилось с прежним вожаком? Ратмиром?
- Умер.
- Как?
- Не знаю. Может от старости. Оборотни хоть и живут долго, все равно смертные существа. Ордену не известны причины его смерти, а мне тем более. Я слышал, он был наследником крови Теодора и всячески пытался чтить своих предков. После известия о его смерти Орден, перешел на военное положение. С Ратмиром было проще прийти к соглашению о мире. А от Артемия можно было ожидать только войны. Так оно и вышло. Три года мы бьемся друг с другом.
- Может, позвонил убийца Ратмира?
- Ни один оборотень не пойдет против старшего, даже если будет уверен в своей правоте. Это их закон. Поехали лучше домой.
- Значит, нас убивали в одну ночь.
- Ну, примерно в одно время. Ты провалялся на берегу двое суток. Тебя уже жрать стали как падаль.
- Почему я выжил?
- Не знаю.
- Может потому, что оборотней убивает только серебро… - пробормотал Гару самое страшное предположение.
Дикий тут же отвесил ему весьма ощутимый подзатыльник.
- Ты мне эту дурь гнать брось! Ты человек! Я не знаю, каким чудом ты выжил, но ты выжил человеком! Ясно? Ясно?!!
Я человек, – тихо сам для себя сделал вывод Гару, - я человек…
- Но как могло произойти, что я выжил как человек после таких ранений и не стал оборотнем после заражения?
- Наверное, бог есть.
Гару скривился.
- Ты пришел в сознание три года назад, но до этого тебя несколько месяцев в пограничном состоянии держали на карантине. Леонид был категорически против, но Мирослав хотел найти причины твоего иммунитета к звериной крови.
- А Исидора?
- «Наверное, бог есть», сказала она, и тебя оставили.
«Tiguan» влился в поток машин, и Дикий продолжил разговор.
- Не смотря на то, что оборотни не соблюдают Печать мира, между их кланами существуют строгие законы. Строгая иерархия. Соблюдение границ территории каждой семьи, сохранение численности людей, чтобы не голодать. Кровная месть. И как бы ни желал Артемий власти, он бы до скончания дней Ратмиру тапочки надевал, если бы тот пожелал.
- Кровная месть?
- Если смерть оборотня не обоснована, кровный родственник имеет право либо открыто вызвать убийцу на поединок, либо выследить и убить. Месть не имеет последующего наказания. Раз Артурус выслеживал Люсию и Теодора, то и они имеют право.
- Ты знаешь летопись?
- Я много чего знаю, - пробубнил Дикий.
Гару не стал вдаваться в подробности способов информирования напарника, и продолжил свои размышления:
- То есть если я случайно убью оборотня и не смогу доказать, что я был прав, то его родственник может подойти ко мне белым днем на многолюдной площади и разорвать на куски, то ни Орден, ни ты не сможете вступиться за меня, или помешать ему?
- Так точно.
- Глупо.
- Знаю.
- Послушай, но ведь мы люди. Это наш город. Наша цивилизация. – Гару едва справлялся с накопившимся за день раздражением и почти кричал от возмущения. - Мы придумали пенициллин и полетели в космос, а они как говорит Мирослав «больные, зараженные редким вирусом мутации». Почему они диктуют нам правила? Пойти к ним в берлогу или где там они обитают, и перестрелять их всех как бешеных собак. За неделю Леонид бы вычистил город от этого зверья.
Дикий подозрительно покосился на сорвавшегося друга, которого так и распирало негодование. По всей видимости, парень в глубине души очень переживал из-за навалившихся разом проблем. Три года он вроде бы обо всем этом хорошо знал, но относился поверхностно, не углубляясь в конкретные обстоятельства, а теперь охота и поиски семьи начинали раскрывать ему совершенно иной мир существования оборотней, Ордена и людей, в котором последним уделялась роль съестных припасов.
- Гару, они тоже люди имеющие право на жизнь. И кто тебе сказал, что они в космос не летали?
- Они дикие хищники, чья возрастающая численность может сделать их преобладающим видом на планете Земля. Преобладающим над человеком! Над нами Дикий!
- Ну, это вряд ли. Они существуют столько же, сколько и люди, но до сих пор остались легендами и местным фольклором. Их это вполне устраивает.
- Ты хочешь сказать, что они хорошие парни? Дикий! Они убили мою семью! Они изуродовали мою жизнь! - он швырнул ему стопку фотографий жертв. – Они поедают невинных людей, и ты говоришь, что они имеют право жить так же как бабочки или суслики?!
- Ты все не так понимаешь.
На автостоянке придорожного кафе среди гигантов грузовиков, перепачканных грязью, Дикий припарковал «Tiguan» подальше от любопытных глаз.
- А как мне понимать? Как их понимает Дарья?
Он осмотрелся по сторонам, замечая несколько характерных особенностей заведения, и обратился к Гару:
- Или ты сейчас заткнешься или я тебе морду набью.
- Бей, - тут же не спасовал он, не желая прислушиваться к советам. – Давай бей! Ты же любишь морды всем бить! Бей и мн…
Дикий тут же стукнул паренька головой о боковое стекло.
- Заткнись, - прошипел он.
Но потом Гару все же обратил внимание на кафе, которое внимательно разглядывал Дикий. С виду обычное кафе для дальнобойщиков не пестрящее рекламой и роскошью, а скорее едва держащееся на плаву.
- Это то самое? – уточнил Гару.
- Да. Все еще голоден?
- Мне здесь не нравится.
- Почему? – ухмыляясь, спросил Дикий.
- Потому.
По дороге к кафе Гару никак не мог отделать от ощущения, что за ним наблюдают. Он старался незаметно оглянуться в поисках этого недоброжелателя, но замечал лишь усталых шоферов. Кто-то чинил грузовик, кто-то просто дремал в кабинах или общался между собой. Тут же увивались девушки то ли зарабатывающие себе на жизнь, то ли развлекающиеся свободой и странствиями.
Но едва они переступили порог, на них обернулись все присутствующие, и Гару в нерешительности остановился, присматриваясь к окружению. Внутри пространство казалось меньше из-за витающего в воздухе сигаретного смога и спокойного не яркого света. С десяток столиков, унылая музыка, посетители, пара официанток и бородатый бармен; ничто не вызывало подозрения кроме того, что пара городских парней попала в совершенно чужой для них мир.
Дикий толкнул его к дальнему столику у окошка, и к ним тут же подошла официантка. Посетители утратили к чужакам всякий интерес, вернувшись к своим беседам и остывающей еде, но Гару казалось, был не в состоянии отвести от зала взгляда. Он не смотрел на кого-то конкретного, но странное чувство тревоги не позволяло ему расслабиться. Хотя в отличие от него Дикий сделал на двоих заказ фирменного блюда кафе, улыбаясь миленькой официантке, снял куртку, закурил, и его нисколько не беспокоили трудяги за его спиной.
- Это то самое место, где сгорел дом? – прошептал Гару, опасаясь, что все уши обращены сейчас только к их столику.
- Ты же есть хотел, - он улыбнулся официантке, расставляющей их заказ, - Спасибо, у вас здесь мило.
- Это дыра, - нисколько не разделяя лести посетителя, отозвалась девушка и ушла.
- Ты ешь пока, а я отойду на минутку.
- Дикий...
- Мне отлить надо. Ешь, не дергайся.
Спросив у бармена расположение туалета, Дикий скрылся из видимости Гару, и стало совсем тревожно. Вот только ощущение голода начинало болезненно стягивать желудок и пришлось уделить ему внимание, к тому же мясное блюдо оказалось весьма и весьма аппетитным.
Подставив руки под воду Дикий посмотрел на свое отражение в зеркале. За его спиной уже стоял крепкий мужичок, вошедший тихо и незаметно, словно появившийся из воздуха. Но в его намерениях не стоило заблуждаться, и они оба прекрасно понимали противоположность своих сторон.
- Чего суетишься? – первым спросил Дикий, нисколько не боясь стоять спиной к оборотню.
- Зачем пришли?
- Здешняя кухня привлекла.
- У меня есть разрешение. Все легально.
- Конечно. Особенно мясные блюда у тебя удаются на славу.
Впрочем, Дикому этого не стоило говорить, да он бы и не сказал, вот только его дурной характер привык осложнять ситуацию. Удар оборотня был мгновенным и чудовищной силы. Голова охотника размялась бы подобно зефиру, но Дикий увернулся, кулак оборотня разбил зеркало и, раскрошив кафельные плитки, оставил глубокую вмятину в стене.
Проходя мимо столиков, официантка зацепилась и случайно выронила поднос с бутылками пива и кружками. Все разлетелось вдребезги, и посетители горестно отозвались о загубленном пиве. Случайная нелепость привлекла внимание Гару, на мгновение он даже посочувствовал бедняжке, которая вдобавок еще порезалась, но он вновь почувствовал чьи-то выжидающие взгляды на себе. Кто-то наблюдал за ним, тяжело, ненавидя, что парень ощущал давящую энергетику неизвестного врага. Взглянув на часы, сообразил, что Дикому пора бы появиться.
От драки с неизбежным трупом одного удерживал пистолет, а другого медальон Ордена, но желания и соблазнов было больше чем ограниченного терпения.
- Не суетись. У нас будет время для двоих, сейчас меня интересует семья, которая жила здесь раньше.
- Ничего не знаю, – ровно выговорил мужчина под прицелом пистолета, нетерпеливо перебирая рукой трансформированной в когтистую лапу зверя. Он уже предвкушал, как станет легко рваться человеческая плоть.
В сущности, оборотни не боялись оружия, и пистолет не являлся им помехой для стремительных смертоносных действий. Они по силе превосходили людей, и не составляло труда выбить оружие. Так Семен уже поступал не раз, и в каждом конкретном случае охотнику приходилось умерать, но с этим он бы так не решился поступить. Семен даже знал его имя. Дикий. А имена охотников оборотни запоминают только в особых случаях.
- Я напомню. Был пожар, в котором погибли двое, а после построили твое кафе. Это хорошее место для твоего дела, и ты устранил людей. Так?
- Оборотни не сжигают людей. Оборотни едят людей.
- Но кафе-то твое.
- Их смерти ты на меня не повесишь. Я не убивал эту семью. У меня все бумаги есть о совершении законной сделки с компанией, которой выкупила участок до меня. – Тут он все же усмирил свое буйство и задумался, вглядываясь в глаза Дикому. – Ты ищешь то, чего боишься найти. А щенка зачем с собой притащил? Для него ищешь? Зря время тратишь.
- Мы напарники.
- Он? – Семен хохотнул. – Надолго ли? Как давно его разделали?
- Что ты знаешь? Ты же знаешь меня, так что лучше говори.
- Послушай, я, правда, не знаю погорельцев, и ты здесь ничего не найдешь. Я бы и сам поискал ответы, но понимаю что это бесполезно. Так что забирай свого щенка, и возвращайся той же дорогой, пока не стемнело.
В туалет вошел Гару и Дикий поспешно спрятал пистолет за ремень под свитер, а Семен обратил лапу в человеческую руку. Обоим сторонам было не к чему излишняя демонстрация, и Гару даже не успел ничего заподозрить.
- Счастливого пути, - попрощался Семен и вышел.
- Кто этот тип? – подозрительно провожая его взглядом, спросил Гару.
- Ты уже поел?
- Дикий... – он заметил разбитое зеркало, - вы дрались?
- Нет.
До дома они возвращались молча. Гару несколько раз был близок к беспокоящим его вопросам, но Дикий выглядел настолько сосредоточенным на своих мыслях, что он так не решился прервать его. И на Гару вновь наплывали раздумья о произошедшем с ним за этот день. Он старался все вспомнить, проанализировать, отыскать что-нибудь важное для себя лишь бы приблизиться хотя бы на шаг к прошлому. Но все было только ужасным; и погода и поиски, а кафе так вовсе осталось в памяти жирным пропахшим перегаром и дымом мерзким, давящим пятном.
Чтобы отвлечься от поганого депрессивного настроения Гару подумал о Наде. Он уже целый день не видел ее... хотя для начала стоило бы разобраться с ее уродом дружком. Дикий предупреждал о последствиях действий против него, но ведь Орден ничего не сможет доказать если кто-то подпортит машину Руслана, к которой он относится с благоговейным трепетом. Это будет настоящим ударом в сердце. Над этой подлостью стоило бы хорошо подумать, все предусмотреть. К тому же Нелли он тоже не нравится, значит, за дело получит... он догадался, что с ним говорит Дикий.
- Что?
- Я говорю, иди домой, а я машину поставлю в гараж.
- Мы уже приехали? – он виновато взглянул на особняк.
- Вылезай.
Потребовал Дикий, и Гару отправился через двор домой. До наступления темноты у него есть еще несколько часов, значит, успеет навестить Надю. В это время она всегда возвращается домой с работы. А потом к ней приезжает этот урод... хотя сегодня же четверг и он не приезжает по четвергам. Значит, она снова будет пить чай на балконе и любоваться ночным городом. И ее лицо опять станет печальным и задумчивым... интересно о ком она думает?
Так улыбаясь своим мыслям, Гару вошел в особняк. Миновал холл, кому-то махнул рукой, отвечая на приветствия, но он даже не заметил, кто это были, и что они делали... вроде бы телевизор смотрели. Поднялся по лестнице, отвлекаясь на пересчет порожков (можно подумать они прибавились или убавились с последнего раза?), за три года он еще ни разу не проходил по этой широкой роскошной лестнице с дубовыми резными перилами, не посчитав порожки. Почему? Да, наверное, все потому же. И убедившись, что количество осталось прежним, свернул в коридор, по обе стороны которого располагались комнаты охотников.
Итак, на чем остановился? Ах, да Надя! Надо будет угнать машину ее ухажера и сбросить с моста в реку...
Мимо Гару быстро прошла Дарья и если бы не ее поспешность и спортивная сумка в руках, то он бы счел, что она как всегда спешит к кому-нибудь со скандалом, и при этом даже обуться забыла. Она любила скандалить. Кричать. Размахивать руками. Доказывать и отстаивать свою точку зрения. Ее скандалы можно было смотреть как зрелищный фильм, а участвовать в них... лучше застрелиться, чем нарваться на смерч эмоций этой фурии.
- Даша?
- Пошел к черту...
Гару остановился. Похоже, что это было совсем не очередным скандалом.
- Даша куда ты? – он догнал ее и остановил за руку.
- Пошел к черту Гару!
Дарья оттолкнула парня, но он все же заметил заплаканные глаза. Учитывая, что глаза этой женщины никогда не намокали даже по основательной причине для слез, Гару всерьез забеспокоился за ее состояние. Он вновь остановил ее, и так как по лестнице послышались шаги, то Гару затолкал Дашу в первую попавшуюся открытую комнату. К счастью внутри никого не оказалось, и они тихо переждали, пока кто-то проследует дальше по коридору.
Он прижимал ее к двери, закрывая рот ладонью, и ощущал, как ее тело дрожало от страха. Вот уж это никак не поддавалось его пониманию! Дарья чертовски напугана!
- Объясни мне, что произошло?
- Я ухожу, - по ее щекам покатились слезы.
- Куда? Ты поссорилась с Диким?
- Я ненавижу его. Ненавижу этот дом, - ее голос дрожал, - ненавижу охоту и оборотней. Я уезжаю.
- Ты не уезжаешь. Ты бежишь.
- Он умер.
- Кто?
- Оборотень, за которым ты гонялся. Он умер час назад, и я больше так не могу. – Внезапно обняла его. Прижалась крепко, прощаясь и цепляясь как за последнюю надежду. - Орден никогда никого не отпускает. Здесь нет жизни.
- Дикий тебя любит.
- Дикий убийца. Он умеет только убивать. Он и тебя убьет, – она плакала и бормотала, заглядывая ему в глаза, - убьет, не сомневайся. Поедим со мной. Нам будет хорошо вдвоем. Ты отличный парень. Мы уедем далеко, и Орден никогда нас не найдет. Поехали милый, ты же погибнешь здесь. А там тоже можно жить. Понимаешь Гару, там тоже живут. А я хочу жить. Очень хочу жить. Свободно. Счастливо. Я хочу свою семью. Детишек. Понимаешь маленьких детишек.
Впервые Гару видел ее такой сломленной и напуганной. От отчаяния она была готова совершить любые безрассудные крайности лишь бы утолить свой панический страх. Он вспомнил, историю с парнем, просверлившим себе грудь, чтобы выпустить душу вслед за умершим оборотнем. Возможно, с Дашей творилось сейчас именно то безумие!!!
- А здесь меня убьют. Я должна уехать. Поехали со мной. Мы будем жить Гару. Жить свободно...
Гару так и не понял, отчего он внезапно увидел Дашу другой. Терзаемую лихорадкой и нестерпимой жаждой. Опухшие руки и отекшие черты лица, мутные ошалелые глаза и босые ноги, которым уже мешала обувь. Ей мешало и раздражало уже все, давили стены, не хватало воздуха...
Или это вовсе не безумие!!!
Он рванул на ее плече кофту и вместо человеческой кожи увидел темное грубоватое пятно. Злосчастная царапина оказалась не порезом от стекла, а когтем оборотня. Даша скрывала это, сколько могла, принимая лекарства и моля бога пощадить ее от подобной кары, но, по всей видимости, то ли у бога относительно нее другие планы, то ли он был слишком занят, чтобы обратить на беднягу свое внимание. Кровь оборотня поборола иммунитет Дарьи, и принялась трансформировать тело в звериный облик. В первый раз это всегда мучитель и болезненно, но не только с физической стороны, менялась психика Даши, ее жизнь рушилась за считанные минуты, и рядом еще не было тех, кто мог понять ее и подержать.
Теперь безусловно ясно, от чего она бежала. Пока Орден не знает, следовало покинуть его пределы и пережить обращение. Оборотни обязательно найдут ее и примут в свою семью, они уже чувствовали новую сестру, но в этих стенах Дарья была обречена. Она бы уехала раньше, вещи были собраны заранее, но все как-то не хватало духу оставить Дикого и перечеркнуть привычную человеческую жизнь, а теперь времени на сомнения больше не оставалось.
- Ты обращаешься...
Даша прижалась к нему. Гару настолько был потрясен, что с трудом заставлял себя думать. А ведь думать следовало немедленно! И предпринять любые возможные действия, потому как находились они в особняке Ордена и, не считая постоянного видео наблюдения, охотников здесь было предостаточно. Конечно на личное пространство охотников (их комнаты) слежка не распространялась, но какой-нибудь добросовестный член непременно мог приметить Дашу в коридоре, может, значения не предал бы, но она шла босая. А это уже повод для проверки.
- Дашка, ты обращаешься. – Гару схватился за голову. Он совершенно не знал что делать. И Дикий как на зло застрял в гараже! - Это плохо. Плохо. Я знал, что все так... так... Господи Дашка, почему ты молчала? Мы бы что-то придумали. Что-то придумали... а теперь?
- Мне так страшно, - мысли сбивались вперемешку с зовом оборотней. Ее тело горело и лихорадило от новых перевоплощений. – Мне так страшно. Я хочу жить, Гару я хочу жить.
Боль согнула тело, и Даша повисла на руках парня. Ухватилась за его плечи, под когтями начала рваться его куртка, хватило бы одного неосторожного движения и звериный коготь с легкостью пропорол бы плоть, обрекая Гару на подобные страдания.
Он никогда не видел обращений, тем более не держал на руках друга, который в ужасных мучениях становился его врагом. И если он оставит ее сейчас, чтобы обезопасить себя, то бросит Дашу погибать одну, но если задержится чуть дольше, то потом она утолит им свой возрастающий голод.
У них ведь не сохраняется память человека? Кажется, не сохраняется? Я не знаю, сохраняется ли у них память после обращения! Дикий я же все забываю и путаю!!! В зверином обличие они только звери. Только звери и очень голодные звери. А потом опять люди...
- Мне больно... помоги мне... я хочу жить, – задыхаясь от невыносимой боли, умоляла Даша.
И все же решение пришло само по себе без излишних колебаний.
- Тише. Тебя надо спрятать. Ты можешь идти?
- Мне больно...
- Надо выйти из особняка. Машина в гараже. Дикий еще там. Пройдем через пожарный выход лифт прямо в гараж.
- Нет. Не говори ему. Я не хочу, чтобы он видел меня такой. Я не хочу, прошу тебя. Не говори ему. Он найдет меня и убьет. Он убьет меня Гару. Он и тебя убьет. Пойдем к ним. Они все время зовут меня.
- Дикий за тебя любому глотку вырвет, а ты такое...
- Он убьет меня. А я жить хочу. Жить... мне больно... прекрати это... прекрати...
Даша едва удерживала ускользающее сознание. Осела на пол, терзаемая судорогами трансформации, менялась мышечная структура, разливаясь по телу огнем, хрустели суставы. Мутация развивалась приступами из-за сопротивления человеческой сущности, поэтому прорывающиеся звериные формы столь же быстро отступали.
Гару выглянул в коридор. Вроде бы никого не было видно. В конце коридора был аварийный лифт прямиком в гараж, а там уже почти свобода... главное коридор пройти.
- Надо идти, - он поднял ее на ноги, набросил на плечи куртку, чтобы скрыть увеличившуюся мышечную массу, крепче взял ее за талию. – Даша нам надо идти. Поняла?
- Я хочу жить...
- Для этого ты должна мне помочь. Готова? – немного потормошил ее, чтобы привести в чувства, - Пожалуйста, не отключайся. Только не сейчас. Ты слышишь меня? Надо идти.
Гару еще раз выглянул, а потом вытащил ее в коридор и быстро двинулся к аварийному лифту. Дарья уже не контролировала свои меняющиеся конечности, и парню пришлось практически на себе тащить ее весь путь. Добрались они без препятствий, но, нажав кнопку вызова, Гару с ужасом обнаружил, что безотказный лифт заблокирован.
- Я больше не могу, мне больно... у меня все горит. Все горит. Они зовут меня. Я слышу их внутри. Ты слышишь их? Я не могу это терпеть. Не могу...
- Держись, - он перехватил оседающее тело, - Мы спрыгнем через окно со второго этажа. Это не опасней чем прорываться через главный вход.
Гару потащил Дарью двери в ближайшую комнату. Закрыто. Следующая. Закрыто. Они что сговорились все! Никто ж никогда не запирал двери. Следующая. Закрыто!
- Они идут за мной, - простонала она, от страха цепляясь за парня, - они идут меня убить.
Впереди стали слышны шаги. Кто-то поднимался по лестнице.
Гару толкнул дверь в свою комнату. Закрыто!
Они знают! Охота началась!
- Они идут за мной, - Дарья попятились назад, - я не пойду в клетки.
Гару ударил плечом в дверь в комнату. Еще раз. Еще. Замок был простым, и должен был вылететь за раз, но изнутри дверь удерживало нечто иное...
Они знали и подготовились!
- Гару, - простонала Дарья.
И он увидел то, что чувствовала она. Шестерых охотников во главе с Леонидом.
Как же этот живодер мог упустить такой случай!
Дашу раскрыли гораздо раньше, просто выжидали момента. Затаились и ждали, пока она обернется врагом. А тот, кто сейчас находился по другую сторону, забаррикадировал дверь комнаты, и не сильно уж мучился совестью за предательство Даши.
- Открой дверь сволочь! – Гару ударил дверь сильнее. - Я же тебя потом сам в клочья порву!
Охотники остановились в нескольких метрах.
- Ты же охотник Гару, - заговорил Леонид, - ты должен сохранять спокойствие. Она заражена. Сейчас ее еще можно спасти. В лаборатории ей займутся специалисты.
- Нет, нет, нет Гару только не к ним... лучше убей меня, но только не в клетки...
Охотники подходили медленно, но Гару отступал, крепче прижимая Дарью. Уж если они намереваются забрать ее в свои лаборатории, то придется сначала отобрать у него. Они были вооружены и по приказу Леонида послушно откроют огонь, а Гару даже пистолет никогда не выдавали. Но он все равно ее не отдаст. Пусть и его убивают...
- Дикий! Дикий! Помоги мне! – заорал во все горло Гару, надеясь, что тот все же распрощался со своей машиной и вернулся в дом. – Дикий!
- Он тебя не услышит. Он занят в гараже, – предупредил Леонид о том, что Дикий намеренно отвлечен.
- Все просчитали сволочи.
Он уперся спиной в стену. Все отступать больше некуда. Лифт заблокирован. Двери комнат закрыты. Они в ловушке.
- Я не хочу в их клетки. Я не хочу к ним... - Мучительными беспощадными волнами накатывали трансформации. Обострялись ее чувства и инстинкты. В меняющемся сознании ей открывались чудовищные тайны, передающиеся из поколения в поколение через кровь оборотней. И теперь она тоже становилась частью тысячелетней истории. - Бежать... они убьют тебя... бежать отсюда... уходи...
Он смотрел на Дашу, и в памяти на мгновение проскользнул кадр: темное пространство комнаты. Гару очень угнетал и тяготил этот темный холодный дом, похожий больше на пещеру. Но волей судьбы он был вынужден раз за разом возвращаться сюда. Он прятался здесь какое-то время. Сегодня сердце неожиданно сжалось в тревожном ожидании. Предчувствие беды ворвалось воплем в его сознание:
«Беги!!! Он здесь! Он пришел за тобой!»
А потом острая боль разломила грудь, и удар отбросил его назад на улицу...
Гару крепко держал Дашку, чуть заслоняя ее своим телом. Он был готов драться с каждым из охотников, даже с Леонидом. Драться на смерть. На тренировках в спорт зале он никогда не выигрывал поединки даже с девчонками, но Дашку без боя он не отдаст.
- Позвольте нам уйти, – сказал он, обращаясь к Леониду. – Она ведь одна из нас. Она заслужила снисхождения. Позвольте уйти.
- Уйти к ним? – спросил Леонид. – Чтобы завтра она ужинала людьми, а ты и Дикий гонялся за ней как за зверьем, в надежде пристрелить?
- Но это же Даша…
- Это уже не Даша.
Существо уже почти ничем не напоминало Дашу и еще не обращенное до конца оно представляло собой чудовищное зрелище. Словно вырванный из адского котла проклятый светом и тьмой монстр, обреченный на мучения и презрение. Его тело непрерывно менялось, борясь с натиском звериной крови и человеческой души. Грубела, покрываясь шерстью кожа. Удлинялись конечности, наливаясь невероятной мощью. Лицо все меньше походило на человеческое приобретая волчьи черты; вытягивалась челюсть, нарастали клыки.
Сквозь гортанные звуки и рычание, Гару с трудом разобрал невнятную человеческую речь:
- Я хочу жить...
Леонид нисколько не разделял глупых привязанностей людей, считая их пороками и слабостями не достойными настоящего охотника. Поэтому попытки парня спасти оборотня выглядели для него излишним спектаклем. К тому же времени оставалось мало. Едва трансформация приблизиться к завершению Дарья обретет внушительные силы, и удержать ее будет гораздо сложнее, а вырвавшийся из стен особняка оборотень своим собратьям сможет слишком много разболтать тайн.
- Забирайте ее, - скомандовал он.
Охотники ринулись вперед. Гару пытался оказать сопротивление, но против шестерых это было не долго и глупо. Его схватили, били и держали, пока на беспомощную измученную болью Дашу набросили сетку. Леонид ввел код на панели лифта, створки тут же открылись.
- Беги Гару... – несколько транквилизаторов, быстро усыпили Дашу.
... ударом его лишили сознания...
Над ним склонилась молодая девушка. За ее спиной светило яркое летнее солнце и будто растворяло незнакомку в своих лучах, не давая даже шанса лучше разглядеть ее лицо. Она улыбалась, игриво закусывая нижнюю губку. Гару понимал, что она улыбается ему, что-то говорит, смеется. У нее был заразительный звонкий смех, и длинные светлые волосы.
Она походила на ангела, чистого прекрасного ангела.
Гару потянул к ней руку и прикоснулся к нежной теплой коже.
- Ты любишь меня? – вдруг спросил ангел.
- Да, - ответил Гару, нисколько не кривя душой.
- Тогда скажи, кто тот человек, который тебя достает?
Гару очнулся от хлынувшей в лицо воды. Дернулся, но Дикий вернул его обратно в горизонтальное положение. Он осмотрелся и узнал свою комнату. Раньше он считал ее самым безопасным местом на планете, но теперь ненавидел ее. Словно с глаз спала пелена, и окружающий мир вдруг представился ему совершенно иным; уродливым и прогнившим.
- Дашка...
- Я знаю. Ее забрали на карантин.
- И что?
- Что?
- Мы должны ее вывести из особняка.
- Предлагаешь отдать ее оборотням, а потом выследить и убить на охоте?
- А ты предлагаешь отдать ее под опыты Мирослава?
Дикий сидел на краю кровати. Ссутулившийся и посеревший, словно из него вырвали душу, и он при этом даже не сопротивлялся.
- У Мирослава есть препарат, который позволяет приостановить процессы обращения.
- Это поможет?
- На некоторое время.
- А потом она обернется, и ее убьют. Дикий нам надо ее вытащить.
- Мы виноваты, и нам все исправлять.
Дикий положил перед Гару пистолет, но даже не взглянул на друга. Он не ждал от него помощи или понимания, просто предложил пройти все до конца, и Гару не задумываясь, взял оружие.
Через медицинскую комнату под лестницей они попали в лифт, который оказался, как и предполагал Гару за странной таинственной дверкой.
- Ты был там? – спросил Гару, глядя, как Дикий надрал код доступа на этаж Мирослава.
- Был, - ответ прозвучал коротко и жестко, не давая возможности развития дальнейших подробностей.
Он держался спокойно и уверенно, будто бы спускался на чашечку чая. Вот только Гару все же чувствовал его внутреннее напряжение. Похоже, Дикий пришел к какому-то решению и, хотя оно ему нисколько не нравилось, он отвергал любые иные возможные варианты. Он знал, что он должен сделать, и он непременно сделает, но Гару от этого становилось тревожно.
- Они знают о нас, поэтому надо сделать все быстрее, - сказал он.
Створки открылись, и Дикий решительно двинулся по коридору. Гару старался не отставать, но чем дальше он шел среди стерильных кремовых стен, тем сильнее отдавалось в памяти, что все это уже знакомо. Вот сейчас будет поворот, а за ним по обе стороны комнаты, в которых держали попавших в группу риска. Вкралось неприятное ощущение дежа-вю и его все труднее удавалось вытеснить.
Они свернули, и Гару растерянно остановился. Сейчас он мог бы поклясться, что видел это место раньше.
- Не отставай.
Дикий не дал ему возможности заглянуть внутрь камер. Найдя нужную дверь, они быстро вошли внутрь, вскрыв замок электронным ключом, украденным у одного из здешних работников. По обе стороны громоздилась аппаратура, а в центре стояла... клетка. Настоящая клетка из титановых сплавов.
В ней лежала Даша. Инъекции остановили трансформацию, и звериная кровь отступила, вернув женщине человеческий облик. Из-за перенесенного стресса она стала седой, под глазами появились темные круги, кожа посерела и огрубела. От сильной жизнерадостной женщины, способной оказать отпор любому, осталась слабое подобие человека исхудавшего и едва живого.
Гару протянул к ней через прутья руку и убрал с лица волосы, чтобы увидеть ее лицо.
- Даша. Ты слышишь меня? Даша очнись. Мы тебя вытащим.
Она пребывала в бредовом полуобморочном состоянии и нисколько не реагировала на Гару.
- Она в пограничном состоянии и ничего не понимает. Мирослав, наверное, ввел ей свою экспериментальную сыворотку, чтобы обратить процессы вспять, но это только разрушает ее мозг.
- Ей больно?
Он не смог это произнести и лишь кивнул. Видеть в таком ужасном состоянии любимую женщину и понимать насколько невыносимы ее мучения оказалось сильнее и Дикий выбился из своего каменного состояния. Сломался. Он подошел ближе и взял ее за руку.
- Нам надо вытащить ее. Тут замок с кодом, – сказал Гару.
От его прикосновения Дарья пришла в сознание, мутные полные боли глаза остановились на Диком, и она будто узнала его, и тогда умоляюще простонала:
- Отпусти меня….
- Я люблю тебя, - прошептал он.
Даша грустно улыбнулась. По щекам катились слезы. Она сжала его руку.
- Отпусти меня….
- Я не могу…
- Ради меня…
Замок требовал комбинации цифр и Дикий указал на стол, заваленный документами.
- Поищи там.
Гару метнулся к столу, но почти сразу же услышал хлопок. Тихий знакомый хлопок. И разом не осталось сомнений в том, что совершил сейчас Дикий. Обернулся. Он по-прежнему преданно держал ее за руку, она все так же любяще смотрела на него, только струйка крови потекла на пол из простреленного сердца.
- Ты что?.. что ты наделал!
- Я все исправил, - прошептал он, закрывая ей глаза. Теперь все закончится быстро.
- Ты ее убил!
Гару набросился на Дикого. Прижал к клетке и начал без разбора бить. Он колотил Дикого изо всех сил. Ненавидя и проклиная, но тот даже не сопротивлялся и был только благодарен. Но физическая боль нисколько не облегчала его состояния, и он предпочел бы умереть сейчас. Поняв его безразличие к своей жизни, Гару оставил его.
- Как ты мог? Дикий как же ты мог убить ее? Это же твоя Дашка.
- Я могу и для тебя это сделать.
- Даша могла бы жить вне особняка.
- Только не с ними.
- Но это же Дашка. – У Гару совсем не осталось сил понять что-либо. - Вы же любили друг друга.
- Даша, которую я любил, умерла в тот момент, когда ты погнался за оборотнем. Я знал, что это не порез. Знал и ничего не сделал. Я боялся... – он закрыл лицо руками, ненавидя себя за нерешительность ставшую роковой.
- Выходит, вы и мне готовите клетку?
- Ее никуда и не убирали – с горькой усмешкой произнес он.
Так вот откуда ощущение знакомого места. Запахов лекарств, давящей на уши тишины и бледного призрачного освещения. Он находился здесь. Сидел заточенный в клетке, обреченный на бесконечные, болезненны опыты, которые оставили после себя интуитивный страх смерти.
- Почему я не помню, что был здесь?
- Это из-за опытов. – Дикий не очень-то хотел говорить Гару об этой части его прошлого. Место и время оказались совершенно не подходящими, но сказанного уже не вернуть. – Когда ты не обернулся, сочли, это заслуга опытов Мирослава, что наконец-то лекарство, убивающее звериную кровь на ранних стадиях, найдено.
- Но это не так? – понял Гару, глядя на Дашу. – Никакого лекарства нет.
Теперь ничто уже нельзя изменить, и следовало бы подумать, как жить дальше... жить... хотя Дикий уже знал свою дальнейшую судьбу. Будущее уже предопределено и поскорей бы все свершилось.
Может сегодня ночью? Или завтра? Лучше сегодня.
Дикий взглянул на орущего что-то Гару и попытался сосредоточиться на его словах. Следовало бы уйти отсюда, но все уже обо всем знают, и бежать, прятаться нет смысла.
- А после опытов? Вы убиваете всех как подопытных крыс? Как ненужный расходный материал, да? Вы убьете меня. Ты это сделаешь? Ты?!
- От боли опытов ты сам перегрызешь себе вены. Все перегрызают. И ты перегрызешь.
Гару окончательно взбесился, и он перестал сдерживать раздирающую его злость. Нет, Дикого он не ненавидел и от части не винил его в совершении убийства. Вероятно для охотников смерть всегда предпочтительнее опытов или жизни зверя. Даша все прекрасно понимала, но тоже решила рискнуть, продлевая свое пребывание в особняке. Уйди она раньше, все стало бы иначе, но она сделала свой выбор. Она пошла до конца. Быть может, ради любви, быть может, из-за страха пред новой ненавистной ей жизнью оборотней. Дикий принял ее выбор, потом поймет и Гару, но только он никак не мог понять силы воли друга, насквозь пропахшей равнодушием и жестокостью.
Гару вложил ему в руку пистолет и прижал дуло к своему сердцу, давя пальцем Дикого на спусковой крючок. Сейчас он был готов к этому и нисколько не боялся умереть. По-видимому, свободное человеческое сердце, не позволяло Гару смериться со своей участью зверька растянутого на приборном столике. К чему такая нелепая отсрочка, если все вокруг ждут, не дождутся заточить его в клетку.
- Убей меня сейчас, не стоит затягивать. Убей!
Дикий оттолкнул его.
- Не сходи с ума. В тебе не осталось звериной крови. Возможно, напал обычный волк.
- Это не волк! Это был оборотень! Всем это ясно, кроме тебя!
Дикий направил на него пистолет. Гару выжидающе замер.
Они смотрели друг на друга не столько враги, но почти чужие.
В сущности ничто не остановит Дикого от выстрела в Гару. И как бы ни было ему тяжело, он отпустит паренька вслед за Дашей, нисколько не сожалея. Его достаточно дрессировала жизнь в Ордене, не раз лишавшая друзей. К несчастью ни Дарья, ни Гару уже не первые, вот только в душу они запали глубже.
- Когда обернешься, я убью тебя. Даю слово. Но не раньше.
- Давай стреляй! Ты же убил Дашу!
- Потерпи. – Он опустил пистолет, - потерпи. Скоро все закончится.
- Что закончится?! Вы что ставки делали, сколько я продержусь в облике человека?!
- Ты человек!!! – заорал ему в лицо Дикий.
- Но я не могу быть человеком!!! Посмотри на меня! Даша обратилась от одной царапины, а я весь исполосован! Как я могу быть человеком?!! – сорвался Гару.
- Хочешь быть зверем? Иди к ним! Все просто! Тут насильно никого не держат.
- Я не хочу!
- А чего ж ты хочешь?!!
- Я хочу знать правду!
Они орали друг на друга словно одуревшие, и ни одному не приходило в голову, почему их до сих пор не разняла охрана. Почему не было персонала? Почему им позволили выяснять отношения? И кто сейчас наблюдал за ними.
- Правду?! Правда в том, что в твоей голове что-то заклинило после нападения, и это не позволяет тебе обратиться в зверя, а мне убить друга! Правда в том, что я боюсь, если это замыкание пройдет слишком быстро, то ты не успеешь понять, кто ты есть. Иначе ничто не остановит тебя от повторения судьбы предыдущих зараженных людей. Правда, в том, что ты жив благодаря мне! Это я нашел тебя подыхающего в луже собственной крови, разорванного на куски. Под мою ответственность тебя выпустили из клетки и позволили жить в особняке наравне со всеми. Я каждый день говорю Совету, что ты хороший парень, а странности бывают у всех людей. Людьми нас делает не кровь! А поступки и выбор! Так спроси себя кто ты?
- Да я не знаю кто я!!! Я ни хрена не помню из своей жизни!
- Так может, жизнь была хреновая, - проговорил Дикий.
Опустошенный гневом и собственным бессилием, Гару сжал виски. Пульсирующая боль нещадно давила. День был слишком длинным и ужасным. Бесконечным… утопленным в непонимании, боли, страхе и отчаянии. Он устал. Чертовски устал от всего.
- Тебе надо отдохнуть, - сказал Дикий. – Для тебя это сложно, но такое случается. Мы охотники. Порой нам приходится убивать тех, кто нам дорог.
- Так нельзя.
- Знаю.
- Я не верю тебе. Больше не верю.
- Гару…
- Не верю…
Гару взглянул на Дашку, прощаясь и ушел, не дожидаясь действий и слов Дикого. Он вообще никого больше не хотел видеть. Ненавидел особняк. Ненавидел Орден. Ненавидел оборотней и свою жизнь. Гару покинул дом и долго шел пешком под проливным дождем пока не понял, что стоит перед дверью Нелли. Он не звонил, но она сразу же открыла дверь. Впустила внутрь. Ничего не спросила, только стянула мокрую куртку, привела на кухню и налила горячего чая.
- Я потерял друга. Двух друзей, – тихо сознался Гару. – Одного убили, а другой предал. Прости, мне некуда больше идти.
Нелли подошла к нему и обняла. Он отставил кружку и крепко прижался к ней. Гару уже никому не мог доверять. О Нелли он тоже ничего не знал, но ее молчаливое понимание вселяло в него ощущение теплого родства.
Между бредом, темнотой беспамятства и мучительной болью наступали моменты онемения всего организма, и тогда в режущем воспаленные глаза свете он мог разглядеть стальные прутья клетки и людей в белой форме. Они ходили вокруг, говорили, делали уколы, записывали что-то в блокноты, удивлялись и предлагали свои варианты дальнейшего развития ситуации. Он не понимал их речь, но в бездушной интонации порой улавливал сочувствие, когда, непрерывно наблюдая пытки и мучения подопытного, в их сердцах что-то на мгновение оттаивало.
Ему заглядывали в лицо странные одинаковые девушки, стараясь лживым притворством вызвать у него ответные реакции, но какими бы не были добрыми, заботливыми, внимательными, сострадающими или даже соблазняющими маски в глазах оставалось неизменное безразличие. Хотя один голос он все же различал и всегда старался увидеть этого человека. В нем чувствовалась искренность.
Девушка в белом, лицо которой было лишено проявления положительных эмоций, перетянула ему руку и, не церемонясь, воткнула длинную иглу в вену, чтобы взять очередную дозу крови для анализов. Ему до омерзения осточертели эти люди и это место, но он не помнил, было ли что-то другое до такой участи, и был ли вообще мир за его клеткой. К несчастью в те крошечные мгновения в которые немного прояснялось сознание он совершенно не чувствовал собственного тела, а лишь смотрел и пытался связать простейшие мысли с тем что наблюдал вокруг. Может быть, чуть больше силы в теле и появилась бы возможность бежать. Хотя куда бы он мог пойти, не зная о том, кто он.
Вот опять он разобрал знакомый теплый голос. Он часто его слышал, порой даже прислушивался, в надежде услышать его. Как бы он хотел понять, о чем говорит этот человек, тогда бы он понял гораздо больше, чем подкупающая неподдельным сочувствием интонация. Чуть-чуть бы повернуться, чтобы разглядеть его среди остальных. Но видеть свое тело не значило управлять им.
Набрав целый шприц крови, ушла из поля зрения девушка. Постепенно свет становился тусклым. Он уже заметил, что перед беспамятством темнеет в глазах, появляется шум в ушах, волнами накатывает жар и начинается время боли. Осталось совсем немного жизни...
Он поднял глаза и с трудом разобрал парня, в приветствии сжимающего его ладонь, а потом он заговорил, и его речь оказалась знакомой. Это был тот самый человек! Это был именно он! Тот, кто был не безразличен! Сознание ускользало, и уже не было возможности рассмотреть его лицо... но теперь он узнал этого человека.
Дикий...
В сознание проникли слова, и Гару непроизвольно стал прислушиваться постепенно просыпаясь. Он не открывал глаза, но понимал, что находится в квартире Нелли, и сейчас она говорила в прихожей с мужчиной. По всей видимости, он был ее давним другом или родственником. Может любовником, но в этом бы случае Гару уже бы досталось лиха. Вероятно, это тот самый друг, о котором она однажды упоминала.
- Ты же сам советовал познакомиться с кем-нибудь.
- Нелли, но я не имел в виду... – от возмущения его слова едва не переходили на крик, но из-за уважения к ней, он себя сдерживал. Попытки повлиять на девушку или немного образумить нисколько ее не затрагивали, а только еще больше сводили его с ума. - Нелли ты совсем спятила. Нельзя так рисковать.
- Он не опасен.
- Ты не знаешь его. Ты ничего о нем не знаешь, а тут же затаскиваешь его к себе в постель. На что ты надеешься? Что он все бросит ради тебя? На дружбу? Любовь? Какая к черту любовь Нелли!
- Не кричи, он может услышать.
- Ты должна избавиться от него. Немедленно. И чтобы я больше его не видел возле твоего дома. Либо я сам его уберу.
- Егор он хороший парень. Он мне нравится.
- Девочка моя он погубит тебя. Какими бы добрыми не представлялись в начале, они всегда одинаковые.
- Я его не оставлю. И тебе лучше уйти пока он не проснулся.
- Ты так ничему и не научилась.
- Пожалуйста, Егор уходи.
Нелли открыла дверь, и Егору ничего не оставалось, как уйти, но он дал понять, что разговор обязательно продолжиться позже. Вскоре Нели вернулась в спальню и осторожно легла под бок к Гару.
Он повернулся и обнял Нелли, нисколько не выдавая, что подсушивал их разговор. К тому же Егор был прав. Она совсем ничего не знала о Гару, а так легко доверилась, и он почувствовал себя виноватым за то, что поддался своим слабостям и ее ласкам. Но Нелли нравилась ему и все глубже проникала в его мысли, вытесняя собой кошмары последних событий.
- Доброе утро милый, - улыбнулась она, целуя его в губы.
- Доброе.
- Тебе снились кошмары? Ты кричал.
- Прости, – он с удовольствием рассматривал ее милое открытое лицо. И чем дольше он смотрел на нее, тем больше проникался ее безмятежностью и нежностью. Он крепче прижал ее к себе. – Прости. Я напугал тебя?
- Нет. Ты совсем не страшный, а очень даже симпатичный.
- Я урод. Тебе нравятся уроды?
- Нет, уроды мне не нравятся, но мне нравишься ты.
Они оба рассмеялись. Конечно, стоит ли извиняться за то, что не зависит от них самих.
- Тебе бывает страшно? – внезапно спросил Гару.
- Нам всем бывает страшно.
- А что ты делаешь, когда тебе страшно?
- Терплю.
- Терпишь? Как можно терпеть страх?
- Молча.
Нелли взяла в руку его медальон, и от соприкосновения с ровным диском ее взгляд зачаровывался волшебством серебра. Мысли становились все отдаленнее и печальнее. Ей уже приходилось встречать подобные знаки отличия от простых смертных, и каждый раз она лишний раз убеждалась, что отношения с этими людьми не приносят ничего хорошего. Они сами себе-то не принадлежали, не говоря уже об остальных. Но в этот раз Нелли ощущала нечто иное. Ее саму влекло к Гару, и рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, а она уже давно не была так спокойна рядом с другим человеком.
- Он тебя беспокоит?
Гару встревожила ее внезапная задумчивость.
- Все зависит от того, как ты относишься к нему. Ведь принадлежность к любой группе предполагает полное разделение ее законов и безоговорочное подчинение. А это растворяет личность в коллективном разуме, делая ее безвольной пешкой чужих замыслов, – сказала она так, словно сама сожалела о своей участи «безвольной пешки» и невозможности выбрать другую более независимую жизнь.
- Теперь я не знаю чему мне верить.
- Верь себе.
- Я не помню себя. Как я могу верить трем годам жизни? Мне казалось, я понимаю что черное, а что белое, но это только казалось. Вчера все изменилось. Вся моя жизнь и вся моя вера. Я уже ничего не понимаю. Я не знаю, кому теперь могу доверять.
- Гару нельзя разделить весь мир на черное и белое.
- Почему?
- Нельзя.
- Почему?
- Потому.
Гару рассмеялся.
- Что?
- Я заметил, когда человек не может объяснить «почему», то всегда отвечает: «потому».
- Просто ты сам должен до всего додуматься, иначе никто тебя ничему не научит.
- Правда? – сдерживая улыбку, спросил он.
- Да.
- Честно, честно?
Нелли догадалась, что он подтрунивает над ее серьезностью, поскольку обстановка совершенно не располагала на серьезные дискуссии. Тогда в отместку она играючи укусила его за руку, которая нежно продвигалась за ворот ее халата.
Она всего лишь дотронулась зубами, но прикосновение отозвалось в нем яркой вспышкой то ли прошлого, то ли кошмарного сна, а может и того и другого одновременно. Гару ощутил невыносимую боль от клыков оборотня, вонзившихся в его руку, которая стала преградой от смертельного броска зверя. Увидел его волчью морду с яростными желтыми глазами, и если бы не рука в ненасытной пасти оборотня оказалось бы горло Гару. Свирепствуя и рыча, он рванул человеческую плоть...
Гару вскрикнул и инстинктивно оттолкнул Нелли. Бедняжка улетела с кровати на пол, а он испуганно зажался в угол. Еще несколько секунд кошмарное видение, сковывало его сознание страхом, а затем так же внезапно исчезло, унося с собою невыносимую боль.
На него испуганно, и ничего не понимая, смотрела Нелли.
- Прости, - она была готова расплакаться из-за своей глупости, - прости, пожалуйста, я пошутила... я не думала... прости.
- Ничего, – он отдышался. Понимая, что поступил слишком неосмотрительно, Гару стало стыдно за свою реакцию и собственное изуродованное шрамами тело. А видеть ее испуганные невинные глаза становилось просто невыносимо. – Мне надо уйти.
- Я не отпущу тебя в таком состоянии.
- Мне надо идти.
- Я тебя никуда не отпущу.
Нелли приблизилась к нему, и как бы Гару не сопротивлялся, все же обняла его. Нежно и ласково прижимая его к себе, успокаивала, шепча ему на ухо: «Все хорошо. Все уже прошло. Тише милый. Тише». Ей не требовалось объяснений по поводу его многочисленных шрамов и оправданий за внезапный страх. Нелли прекрасно понимала, что пришлось пережить Гару, и разделяла его боль.
*********************************************************
Жизнь все-таки странная штука. Иногда так хочется умереть...
Дикий стоял у окна, дожидаясь пока за ним придут, и они не заставили себя ждать. Отчасти он надеялся поговорить с Гару, но все же написал ему пару слов на листке. С другой стороны это даже хорошо, что парнишка избежит столь изощренного зрелища. Для него достаточно потрясений.
В дверь постучали, и вошел Леонид.
- Ты готов?
- Да.
Леонид пропустил его вперед. В коридоре уже стоял конвой из четырех старших охотников.
- Ты сам сделал свой выбор, - словно извиняясь за свою работу и дальнейшие события, сказал Стас.
- Да. Я сам решил. Пусть будет так.
Дикий отдал ему свой пистолет и последовал за ними.
В комнате на столе лежала записка, и одно ее присутствие заставило Гару забеспокоиться. Тревожно озираясь по сторонам, убедился, что в комнате ничего не изменилось, и никого вкруг нет. Дверь он закрыл на цепочку, и она по-прежнему закрыта. Набрал номер Дикого, но в ответ только длинные безразличные гудки.
Наверное, опять за старое взялся и ударился в загул…
Дурное предчувствие настоятельно уверяло его, что этот аккуратно свернутый белый листок предназначен изменить его дальнейшую жизнь. Но он решился и развернул. Дикий оставил только одно слово: «Беги!», но Гару сразу все понял. Случились крупные неприятности, и ему следовало забрать документы и деньги, отложенные на «черный» день, который похоже наступил и немедленно покинуть Орден.
Немедленно!!!
Его обоняние затронул аромат роз, который неизменно сопровождал эту женщину, и он тут же спрятал записку в карман.
- Вы стали уделять моей скромной персоне слишком много внимания, – говорил Гару, не поворачиваясь, но уверенный, что за его спиной стоит Исидора. Похоже, для этой женщины не существовало ни дверей, ни тайн. - Это может навести на пикантные мысли.
Она подошла ближе, и теперь ее тело почти касалось его спины. Вызывающе и откровенно, будто намеренно соблазняя.
- Ты был с женщиной, - проговорила она, щекоча дыханием ухо парня.
- Нет.
- Лгунишка. От тебя пахнет женщиной.
Едва она коснулась его шеи алым ноготком, Гару не выдержал и отстранился.
- Чего вы хотите?
Исидора улыбнулась, забавляясь его реакцией.
- Так почему же ты вернулся, если здесь видишь лишь предательство, а с ней было так хорошо. Ведь тебе было с ней хорошо?
- Это вас не касается. – Он не мог находиться с ней в одной комнате и совсем не потому, что сексуальная привлекательность Исидоры лишала возможности здраво мыслить, рядом с ней Гару чувствовал себя маленькой мышкой перед удавом. И сейчас ему хотелось быстрее покинуть ловушку. - Меня уже ждут. Извините.
Гару прошел мимо нее, боясь приподнять глаза от пола. Деньги и документы он хранил по совету Дикого «ближе к выходу» - в туалете, предварительно сделав тайник под одной из кафельных плиток за унитазом. Правда, Дикий долго смеялся над идеей Гару, но потом признал, что в туалет всегда можно зайти без лишних подозрений.
- И тебя нисколько не интересует, судьба твоего друга? Или он тебе уже не друг?
Он остановился у двери. Исидора тянула с ответом, играя его терпением и чувствами.
- Кровная месть, – сказала она.
Потому как Гару обернулся, она догадалась, что парень в курсе этого ритуала. Но это было даже хорошо! Он сможет отчетливо представить мероприятие, на которое сознательно пошел его друг.
- У них все просто. Кровь за кровь. Убита Даша, - говорила она, приближаясь к Гару. - Никто не станет вдаваться в подробности, и не важны намерения ее возлюбленного, поскольку она была уже их сестрой. Ордену выслана Весть с указанием места и времени. Старший оборотень ее клана вызвал убийцу Даши на поединок. Все честно. Он не будет в облике зверя, а человек только с ножом.
Исидора молча ожидала, пока парень сам догадается. И ей нравилось наблюдать за ним.
- Даша убита в этих стенах, и Орден имеет право отклонить Весть. Леонида мало волнует мишура обрядов. Но Весть была принята не членом Совета, а простым охотником.
- Он же погибнет. Господи, боже мой, Дикий знал же, что так будет. Он сам...
- Это достойный выбор. Ты можешь гордиться своим другом. Он и тебе посоветовал бежать из Ордена, потому как больше тебе никто здесь не доверяет. И тебе надо уйти Гару.
- Где он?
- Ты не можешь его спасти. Пора позаботиться о самом себе. Леонид на тебя зол, а ты ведь не хочешь вернуться в клетку.
- Где он?!
- Ты все равно не успеешь.
- Где он?!
Да, вот сейчас он был готов. Это читалось в его взгляде, проскальзывало в интонации голоса. Она умело подвела Гару к необходимости вмешаться, растеребила в нем решимость и теперь Исидора была уверена в каждом его следующем шаге.
- Михеева пустошь.
Гару не стал больше медлить...
Михеева пустошь находилась в тридцати с лишнем километрах от окраины города. Историки утверждали, что несколько веков назад на этом месте стояло поселение людей, но собой значимости для науки оно не представляло, поскольку с годами радикально менялось, а в Великую Отечественную войну вовсе попала под немецкие бомбардировки. В результате Михеева пустошь приняла облик небольшой открытой местности заваленной камнями поверх которых не росла даже трава. И все бы ничего, если бы не сухие корявые гиганты деревья, окаймляющие пустошь. Своим черным мертвым видом они придавали месту жутковатый мистический облик.
Но были и те не многие, которые осмеливались открыто утверждать, что пустошь безжизненна и имеет форму похожую на круг потому как неоднократно служила местом посадки инопланетных кораблей. В доказательства предоставлялись даже фотографии висящих над лесом светящихся шаров.
Для всех остальных Михеева пустошь была проклятым местом, поэтому все живое старалось обходить его стороной.
Но сегодня пространство пустоши было пронизано светом фар, расчищая от тьмы арену для мести. Моросил мелкий дождь, и выдалась такая холодная ночь, что казалось, выпадет первый в этом году снег.
Дикий взглянул на хмурое низкое небо, сожалея только о том, что сегодня, наверное, так и не выпадет снег.
По ту сторону пустоши находились оборотни, скрывающиеся под сумраком деревьев. И чувствуя их присутствие, обитатели леса затаились в своих укрытиях, уступая лес тишине... мертвой тишине...
Леонид вернулся от них довольно быстро.
- Ты знаешь закон. – Помолчав, глядя на Дикого он продолжил: - Лучше бы я сам тебе голову оторвал, чем добровольно отдам им лучшего охотника.
- Вы еще заплачьте, – он снял куртку и бросил ее на машину. – Я бы хотел попросить вас... после того ... после всего, не оставляйте меня.
Леонид протянул ему свой нож, которым в свое время лишил жизни многих оборотней и ставший предметом его гордости.
- Даю слово.
В центре его уже ждал оборотень и, подойдя, Дикий узнал в нем владельца придорожного кафе. Вот уже действительно мир оказался тесным, и из нескольких кланов Даша была заражена кровью этого предпринимателя.
Семен тоже не ожидал столь быстрой встречи.
- Мир тесен, - расхохотался он.
- Слишком уж… - фыркнул Дикий.
- Я хорошо знаю тебя. Мы не раз сталкивались на охоте. Ты многих убил из моих собратьев. Несколько часов назад от твоей руки умер еще один мой брат. Ты достойный враг, но объясни, зачем ты решил сегодня умереть?
- Ты не поймешь.
- Торопишься… к своей девочке хочешь, - понимающе и с издевкой проговорил Семен. – А ты в курсе, что рая для оборотней нет? И ада нет. Мы не молимся вашим богам. Мы просто умираем.
- Живете зверьем и подыхаете как зверье.
Дикий предпринял несколько выпадов, но оборотень намеренно избежал начала схватки. Убивать сразу практически беззащитных было скучно, куда азартнее выслеживать, играть с добычей. Ощущать ее жажду жизни, страх. Лишить самоуверенности и заставить паниковать, увидеть отчаяние. Семену еще никогда не приходилось один на один помериться силами с охотником, и поэтому он не хотел спешить.
- Странные вы люди. Вот ты, еще недавно нянчился с пареньком, семью его искал, заботу проявлял, а сейчас кинуть его решил на произвол судьбы. Ему же не выжить одному среди людей. Злые вы, родства у вас нет.
- С нашей последней встречи ты стал болтливее. К тому же я не говорил, что ищу его родню.
- Брат мой перед смертью рассказал, как охотницу поцарапал, как паренек твой за ним гонялся. Когда ты в кафе пришел, я так и подумал, что по следу, а ты вопросы стал задавать странные. Но проблема в том, что ты неправильно задал вопросы. От этого и ответы тебя не устраивали.
Тогда Дикий отбросив формальности, задал «правильный» вопрос.
- Кто из вас на него напал?
Семен сгримасничал, пожимая плечами. Он ходил вокруг Дикого, выжидая момента, когда его терпение и хладнокровие иссякнет.
- Не стоит отрицать, что это был оборотень. Кто? – вновь спросил Дикий.
- Это правильный вопрос, – честно признался Семен, сверкнув глазами. – Жаль, у тебя нет времени, чтобы найти на него ответ, иначе ты бы многое понял.
Он начал драку и встретился с хорошим сопротивлением охотника. В какой-то момент лезвие полоснуло по плечу оборотня. Семен оскалился, не придавая значения таким пустякам. Продолжил нападение, и вскоре ему удалось раскрыть Дикого, выбил нож и всей своей силищей отбросил охотника назад. Он грохнулся всем телом и тут же почувствовал боль от сломанных ребер и кровь во рту. На мгновение окружение стихло для Дикого, только по-прежнему моросил холодный дождик, падая из серой темноты.
Попытался перевести дыхание и подняться.
Семен повернулся к своим и Артемий кивнул головой, соглашаясь на завершение этого спектакля. В свое время Ратмир старался упростить этот ритуал, но в любом случае Кровная месть между оборотнем и человеком выглядела жертвоприношением со стороны Ордена. В отличие от предшественника Артемию было все равно, как это выглядело, главное, что еще одним охотником станет меньше.
Семен подошел ближе, но не стал мешать попыткам Дикого подняться на ноги. Ему было больно и тяжело, но человек предпочитал стоять перед своим врагом, и это заслуживало некоторого уважения. Семен избрал бы иной способ посостязаться с Диким. При других обстоятельствах и на городских улицах, он даже не против всего вооружения охотника, считая, что оно только обостряет азарт.
А вот так заведомо зная, что жизнь и смерть человека зависит от него... а он даже не голоден... и ему не разрешат испить кровь поверженного врага, а значит, он не станет победителем. И все же это была Кровная месть, и забывать о погибшей сестре из-за личных амбиций было делом грязным и не достойным.
- Не переживай, я научу твоего щенка охотиться, - вполне серьезно заверил Семен.
- Гару не достанется вам, - злобно выговорил Дикий.
Он ловко отвел в сторону руку оборотня, устремившуюся за человеческим сердцем, чуть отклонился и воткнул нож в бок Семена. Зарычав от злобы и боли, оборотень ударил наотмашь, отбросив человека далеко в сторону.
Семен вынул нож и бросил в сторону. Серебро подобно огню потекло по венам.
Неожиданно для обеих сторон из леса выскочил «Tiguan» и на полном ходу налетел на Семена. Пробив ветровое стекло, он ввалился в пустой салон, и чтобы избежать серьезных ранений обернулся в оборотня. На глазах удивленной публики машина проехала еще несколько метров и врезалась в ствол дерева, срубив его как тростинку.
- Какого черта... – только и смог выговорить Леонид.
Незадолго до столкновения с Семеном из машины выскочил Гару, и едва он успел подбежать к Дикому, как к ним подскочил оборотень. Следующий в иерархии за Семеном. Волчеподобная морда рыча скалила клыки, едва сдерживая ярость оборотень ждал приказа старшего порвать в клочья обоих.
- Пошел назад, - приказал Гару, готовый выстрелить в морду зверя.
С непривычки тяжелый пистолет приходилось держать обеими руками, но уверенности в безопасности перед озлобленным зверем не внушали даже пули с жидким серебром. Руки чуть дрожали. Сколько он успеет выстрелить, прежде чем оборотень упадет или отступит. Возможно, он даже не успеет выстрелить, прежде чем умрет от быстрого и точного удара зверя.
Уже было не важно! От страха и адреналина Гару терял себя, как тогда, преследуя оборотня по ночным улицам.
- Пошел назад. Назад я сказал!
Зверь злился не желая отступать.
В глубинах сознания Гару под барабанный бой сердца, будто под шаманский бубен, поднималось нечто забытое и задавленное. Руки перестали дрожать. Голос стал ровным и жестким, не допускающим возражений. Ссутуленная неуверенная осанка выпрямилась, плечи развернулись.
- Я хочу видеть твоего хозяина! Пошел!
Оборотень почувствовал изменения в человеке, насторожился.
- Пошел!
Зверь злобно рванул на парня, но тот ни дрогнул, и отступил к своим.
Все еще держа под прицелом оборотней, Гару присел над другом и, растормошив, привел в чувства.
- Живой? Идиот что ты творишь? Совсем охренел?
Дикий заметил нездоровый отблеск в глазах парня. Если бы он не знал напарника так хорошо, то решил бы что парень под наркотической дурью. Но сегодня наркотиком для Гару было нечто иное… столь же пьянящее и лишающее чувства страха…
- Ты что ты здесь делаешь?
- Тебя спасаю.
- А я не просил.
- А так надо.
Леонид подошел первым, но при виде приближающегося Артемия выяснения отношений со своими людьми отложил.
Артемий был возмущен поведением юнца, но слава, опередившая Гару, вызывала неподдельный интерес. И примерно таким он его и представлял, вот только думал, что Гару более робок и наивен. А вмешаться в ритуал Кровавой мести посмел бы скорее Дикий, спасая Гару, чем наоборот.
Что ж посмотреть друг на друга было взаимным любопытством.
Относительно вожака оборотней в воображении Гару сформировался образ довольно злобного и беспощадного зверя, который всем своим видом выказывал свое превосходство над людьми, но к ним подошел совершенно иной оборотень. Он был даже немного худой и интеллигентный в дорогом пальто и белом шарфике. Такие типы обычно занимали высокие руководящие должности в престижных компаниях и проводили отпуска на океанских побережьях в обществе красивых и дорогих женщин. И при иных обстоятельствах Гару никогда бы в голову не пришло, что вся стая оборотней почитает его за вожака. А вожаком у них становился лишь тот, кого никто не мог победить.
- Здравствуй Гару, – заговорил Артемий. – Ты хотел меня видеть.
- Здравствуй.
Дикий даже не попытался образумить парня, понимая, что это было бы бесполезно. Либо Гару окончательно спятил, либо затеял слишком сложную игру, а, не зная правил, он не вмешался. Дикому оставалось только стоять рядом и быть настороже если вдруг ситуация еще более осложниться. У него гудела голова, горели от боли внутренности, и приходилось то и дело сплевывать кровь, но он бы вновь принял вызов. Если понадобиться...
- Не боишься? – спросил Артемий.
- А ты?
Артемий слегка улыбнулся и протянул для пожатия руку. Немного колеблясь, Гару опустил пистолет и ответил рукопожатием. Это вышло вполне по-приятельски. Оттаяло даже внутреннее напряжение. Они оба оказались здравомыслящие особи, а значит, у них была возможность понять друг друга.
Леонид остался сдержанным и настороженным. Он вообще не любил сюрпризы. Будь-то радостные мелочи или такие фокусы как сейчас.
- Леонид мы ведь уважаем, те не многие законы, которые остались, – первым сказал Артемий, не сводя буравящего взгляда с наглеца.
Тонкая полоска губ воина скривилась.
- Схватки больше не будет, – влез Гару, - шоу окончено.
Артемий перевел заинтересованный взгляд на Леонида, стремясь понять, почему этот мальчик диктует условия члену Совета Ордена и ему - Артемию.
Почему Леонид? И ты ему это позволишь?
Только закон заставлял Леонида сейчас говорить с оборотнями, и не поддаться лютому желанию набить звериную тушу свинцом. Только чувство меры удерживало оборотней от пиршества. А у Гару был только Дикий и ему наплевать на законы обоих сторон.
- Он мой брат! Всем слышно!? Дикий мой брат по крови. Если с моим братом что-то случиться, я начну убивать оборотней без разбора.
- Мальчик и многих хватит сил убить? – с иронией спросил Артемий.
- Достаточно, - огрызнулся тот.
Артемий чуть склонился, прислушиваясь и принюхиваясь к пареньку. Он видел маленького мальчика, который поднял один кирпич и думал, что способен теперь перевернуть всю землю. Но этот мальчик обещал вырасти, и вот тогда он действительно мог бы перевернуть землю.
- Чтобы убивать, надо знать кто ты и кто твой враг.
Гару задрал свитер, демонстрируя шрамы на животе и груди.
- Я знаю, кто мой враг, – бросил он в лицо оборотню. – А Дикий моя семья.
Артемий хищно всмотрелся в шрамы. Его лицо исказилось едва сдерживаемым презрением. Казалось, он что-то понял.
- Узнаешь? – спросил Гару.
- Я не чувствую в тебе нашу кровь, - ответил он.
- Не кровь делает нас теми, кто мы есть, - ответил Гару, опустив свитер.
Леонид никогда не считал себя дипломатом, и длительные переговоры ни о чем конкретном, его сильно угнетали. А выяснения отношений между пацаном и этим животным как раз мучительно затягивались и могли перейти либо к резне, либо к панибратству. Ни то ни другое Леонида сейчас бы не устроило.
- На сегодня хватит представлений, - сказал он, и обратился к охотникам, - закругляемся. По машинам. Стас сядешь ко мне, ребятам оставишь свою. И оттащите кто-нибудь тот хлам Макарычу.
- Обряд не был завершен, - возмутился Артемий, не сводя взгляда с Гару.
- К черту ваши обряды, не каменный век. – Леонида нисколько не волновали традиции и последствия.
Придерживаясь за раненный бок, к ним подошел Семен.
- Должна пролиться кровь. Таков закон.
- Если должна пролиться кровь, то пусть она прольется. – Сказал Гару. - Если чтите обряды, то давайте спляшем под луной и пустим кровь наследникам двух подонков.
- Печать Мира? – заинтригованно спросил Артемий. - Ты не член Совета Ордена и ты не имеешь право говорить за всех людей.
- И что? – фыркнул Гару. – Это так удобно для вас? Убить наследников крови и трактовать закон в силу своего собачьего разума?
Вот сейчас Дикий был уверен, что Артемий вцепиться в Гару и, пачкаясь в его кровь, станет ненавистно рвать человеческую плоть, рыча и хрустя костями. Но если все же у него найдутся силы усмирить звериную кровь и пережить услышанное, то Леонида от убийства наглого выскочки уже ничто не остановит.
Но в затягивающейся тишине послышался отдаленный волчий вой. Словно случайное эхо, коснувшись однажды деревьев, заблудилось в чаще и теперь по невероятной случайности освободилось из тьмы привлеченное светом фар. Вой прошелся по пустоши порывом холодного ветра, неясного эха и так же отдаленно исчез.
Артемий взглянул в сторону, словно краем глаза заметил что-то, и в нем произошла некоторая перемена. Незаметная и не значительная, но на Гару он посмотрел уже немного иначе.
- Еще увидимся, - сказал он, и так же кивнув Леониду, пошел обратно к оборотням.
Оборотни разъехались быстро.
Шаманский бубен в груди Гару затих, окутывающий дурманом силы туман вновь погрузился в темному забытья, оставив парня один на один с новыми непонятными вопросами и ощущениями.
Как невыносимо было не помнить себя.
Неужели все закончилось? Закончилось вот так разом? Они ни о чем не договорились. Просто раз и разошлись. И что теперь? Что значит их уход? Они чего-то испугались? Они ничего не боятся. Ты видел его лицо? Оно переменилось... почуял что-то, напрягся, затаился... даже не дышал, наверное. А что я такого сказал? Черт я почти не помню, что я говорил...
И, наверное, теперь стоило бы долго и красноречиво просить извинений и прощения у Леонида. Он как раз стоял рядом и с высоты своего роста и положения посматривал на новоиспеченного защитника человечества. Тонкая полоска сжатых губ скривилась в ухмылке и, прищуривая глаза, словно приглядываясь к мелким штрихам Гару, он то ли одобрял его действия, то ли предвкушал над ним расправу. Понять было невозможно, и Гару не представлял, какие слова окончательно не погубят его судьбу, но Леонид неожиданно одобряюще похлопал парня по плечу и пошел к охотникам.
- Поехали отсюда, я замерз как собака.
Глядя вслед охотникам, Гару немного растерялся. Хлопал глазами, стоя под накрапывающим дождем и чувствовал только заползающий глубже холод. А в голове все проносились какие-то бессвязные мысли в поисках странных решений.
Что значит милое похлопывание по плечу? Он же был готов убить меня. Он бы оторвал мне голову быстрее зверя. А он похлопал и... кажется... он улыбнулся мне. Он рад? Чему? Это похоже на игру в маскарад. Все прячутся под масками... все под масками. Сплошные маски, а за масками вновь маски, но кажется, все закончилось... на сегодня закончилось...
Теперь Гару мог признать, что его руки дрожали не от холода, а от страха. По дороге к пустоши у него все колотилось внутри от ужаса. Он боялся опоздать и Дикого бы убили. Боялся, что его не станут слушать или вообще не дадут сказать ни слова. Он боялся, не зная, что и как надо говорить в подобных случаях. Он боялся, боялся, боялся... По дороге к пустоши его голова едва выдерживала поток мыслей и переживаний, а выскочив из машины, он будто выскочил из своего тела и все его продуманные варианты остались в машине. Гару остался один в глухом тесном панцире, и его слова получались помимо его воли, словно он открывал рот, а говорил кто-то другой за кадром.
Наверное, это шок? – устало отозвалось в опустошенной голове. И Гару захотелось туда, где тепло и спокойно... к Нелли.
Дикий подобрал нож Леонида. Надо заметить нож был украшением настоящего воина. Широкое лезвие с витиеватым узором мастера увенчанное резной рукояткой из кости оборотня. Творение прекрасное не только как произведение искусства, но и по своему предназначению. Имитируя несколько безотказных ударов по противнику, Дикий никак не мог наиграться им и отчасти сожалел, что не удалось испытать нож в большей мере.
- Гару, - тот как всегда не отреагировал, пребывая в своих размышлениях, и Дикий подошел к другу. Толкнул в бок и только после этого удостоился его внимания. – Ты как?
- Не знаю. Как-то пусто внутри.
- Ты что нес? Совсем спятил? Семья, кровь, собачьи мозги… охренеть…
- А что? Пока ехал, думал обоссусь со страху, а потом… адреналин наверное.
Провожая взглядом буксируемый «Tiguan», сердце Дикого обливалось горькими слезами.
- Гад ты такую машинку в хлам… сукин ты сын…
- Извини, мож починят.
- Да пошел ты…
- Я тебе жизнь спас.
- А ты вообще, зачем вернулся? Лежал бы под боком у ненаглядной.
Гару тяжко вздохнул, глядя на друга.
- В семье не без урода.
- Может, напьемся? – предложил Дикий.
- Да, - он закивал, – давай напьемся.
В гудящей лаборатории шла непрерывная работа. Множество людей и новейшего оборудования трудились над раскрытием секретов крови оборотней. Грозной тучей Леонид прошагал вдоль лаборатории к дальнему углу, где над главным компьютером кряхтел взмокший от кропотливой работы Мирослав. Услышав тяжелую поступь, он поспешно прервал работу и вышел навстречу Леониду.
- Что-то случилось?
Леонид смерил его взглядом, отмечая, что старик с последней их встречи стал заметно сдавать. Воспаленные глаза, посеревший цвет лица, небритый, сутулый. Какая-то нервная нетерпеливость и суета в движениях и интонации. То ли Мирослав работал без отдыху, сна и еды, то ли потихоньку сходил с ума.
- Что-то случилось? – повторил он вопрос, заискивающе улыбаясь.
- А должно случиться?
Леонид подозрительно обвел взглядом лабораторию. Люди тоже выглядели немного утомленными. Побаивались даже поднять глаза и прервать работу. Это настораживало. Он прошел к столу Мирослава, и тому это явно не понравилось.
- Я сейчас заканчиваю очень важную работу.
- Настолько важную, что люди близки к обмороку? Ты загубишь персонал.
- Еще пару дней и потом все могут взять длительный отпуск. Еще пару дней. Я никогда не был так близко к раскрытию ДНК оборотней. Мне удалось выделять ген мутации, если его заменить…
- Ладно, - прервал его Леонид, не желая углубляться в науку. – Я пришел не за этим.
Мирослав покорно закрыл рот, так как свободным временем он не располагал.
- Думаю целесообразно начать более внимательное наблюдение за кровью Гару.
- Гару?
Мирослав никак не ожидал, что Леонида вновь затронет такая мелочь как существование Гару. Он, как и прежде оставался яростным сторонником уничтожения, и, по всей видимости, Мирославу стоило ожидать нового давления. Однажды ему удалось отстоять жизнь пареньку, но сейчас на это совсем не было времени. Сейчас у него было слишком много поставлено на кон, и, зная это, Леонид мог запросто прибегнуть к шантажу.
- Ты не ослышался.
- Но Гару не отказывался от регулярных проверок. Мальчик очень понимающий и терпеливый.
Леонид слегка наклонился к Мирославу, нервно теребившему пуговицу формы.
- Значит, он не станет возражать против твоих тщательных исследований.
- Этого не требовалось... ты хочешь запереть мальчика в клетку?
- Разве я три года назад сказал, что Гару бомба с часовым механизмом и то, что она не взорвалась, означает только, что время еще не настало. Но когда стрелка отсчитает нужное количество секунд, будет взрыв, и будут жертвы.
- Я не отказываюсь от своих слов. Но мальчик здоров и в этом я не сомневаюсь.
- Естественно, сомнение и защита дома это мой удел.
- Но Леонид...
Мирослав встретился с таким взглядом, что не решился перечить. Только кивнул головой соглашаясь. Леонид остался довольный и больше не стал задерживать ученого.
Совершенно спонтанный выбор пал на увеселительное заведение с весьма странным названием «Последняя пристань». С виду вроде бы выглядело обычным местечком, но вот только название заставило обоих остановиться у входа.
- Ну, я что-то не знаю... – протянул Дикий, рассматривая вывеску. – Это почти как «В последний путь».
- И ты вдруг испугался? Не знал, что ты суеверный.
- Да с вами психами станешь кем угодно.
- Думаешь, оно для оборотней?
- Будь оно хоть для Золушки, парочка оборотней обязательно найдутся.
- Не бойся я же с тобой.
Они постояли у входа еще немного, пока Дикий выкурит «последнюю» сигаретку. За вечер от целой пачки у него оставалось только две сигареты, а ведь купил он ее только ради «пару затяжек». Его руки еще немного дрожали из-за колоссальной порции адреналина в организме, и переживший стресс разум отчаянно просил алкоголя, чтобы избавиться от напряжения. Он все курил и курил, а ненасытное чудовище внутри требовало еще и еще...
Дикий взглянул на Гару, который, переминаясь от ночного мороза, разглядывал припаркованную рядом машину. Надо отметить новенький серебристый «Nissan Murano» притягивал своей бесстыдной доступностью и наглостью.
- Гару?
- Что?
Дикий смотрел на ничего не подозревающего парнишку. Ничего вроде бы не изменилось с виду все тот же немного рассеянный и увлеченный своими мыслями. Легко поддающийся своим эмоциям. Например, как сейчас; не смог постоять немного спокойно, увидел интересную штучку и сразу же принялся ее разглядывать, уже не думая над странным названием бара или брошенным всем в лицо вызову.
«Если должна пролиться кровь, то пусть она прольется» - черт возьми, что это могло означать?
- Гару?
- Что? – он отвлекся, повернулся к Дикому, и совсем не понял его взгляд.
- Сегодня ты спас мне жизнь.
- Да? – он задумался, улыбаясь. – И я даже не подрался.
Может все и так. Спас ему жизнь, но не смог помочь Даше. Гару вообще не относился к этому как к спасению или поражению. Его окружали друзья. Последний сон, открывший ему правду о времени проведенном в клетке, позволил ему многое понять. В том числе и поведение Дикого.
Почему преуспевающий охотник, столкнувшись с очередной жертвой, проявил так много лишней заботы, которой не требовал закон Ордена? Почему? – спрашивал себя Гару. – Зачем ему эта возня и выгораживание перед Советом? Потому что его самого однажды подобрали на улице? Или ради личной войны? Глупости.
Гару долго думал над этим вопросом, разбирая поступки Дикого как конструктор до последнего винтика и гаечки. Но правильного логического ответа все равно не было. Так же как и не было правильного логического ответа в том, что сделал сегодня он сам. Впрочем, логика напрочь упускается из вида, когда что-то внутри тебя говорит: «Сделай это». И также внутри что-то отзывается этому голосу, а дальше все происходит само собой и никак иначе. Тем же самым голосом всегда руководствовался Дикий, поэтому его поступки редко поддавались пониманию окружающих.
Не требовалось излишних объяснений или извинений Гару поступил так, как счел нужным и повторил бы это еще раз, не намереваясь уступать позиции оборотням.
- Не хорошо, что ты решил отдать свою жизнь без борьбы.
- Сегодня я был готов умереть, - признался Дикий.
- К этому нельзя быть готовым. Жизнь – это волшебный дар.
- Ну, да, конечно.
- Я понял это когда умирал. Жизнь надо беречь и любить. А смерть не чудо. Это просто смерть. Глупо посвящать кому-то свою смерть, надо посвящать жизнь.
- Я был готов умереть, – повторил он.
Дикий придавил окурок носком ботинка. Сегодня он действительно был готов отправиться вслед за Дашей. Исход битвы с Семеном предопределен с самого начала и глядя на него Дикий ощущал в себе ненависть питающую его силы и желание уничтожить этого зверя. Он хотел бы убить Семена или смертельно ранить, это облегчило его душу, и он ушел бы спокойнее. А зачем жить так...
Да. Сегодня он хотел умереть.
- Не дай им сломать тебя, – осторожно проговорил Гару.
Находясь в клетке, он не понимал человеческую речь, вероятно амнезия не позволяла, но теперь ему все же удалось понять наиболее часто повторяющиеся слова Дикого, которые он шептал ему каждый раз, когда удавалось остаться наедине. И это было просто: «Не дай им сломать тебя», всего лишь крошечный повод для борьбы за свою жизнь.
- Вспоминаешь понемногу? - Он немного удивился, но постарался думать об этом как о хорошем.
- Меня это пугает.
- Меня тоже...
Двери распахнулись и из бара вывалились двое парней, пытающихся придержать друг друга. Виновным оказалось землетрясение. Похоже, оно было очень сильным, поскольку и дома и земля под ногами бедолаг просто ходуном ходила. Выпили-то они совсем чуть-чуть. Того чуть-чуть, этого чуть-чуть. Чуть-чуть за это, чуть-чуть за то... нет, но землетрясение было просто охренеть!
Доковыляв до машины, один завалился на капот, и закрыл глаза, чтобы не видеть, как разрушаются от раскачивания здания. А другой, более крупный, если не назвать толстый великан, придерживаясь о «Nissan» какое-то время таращил глаза то на одного хиппи, то на другого беспризорного. Но после того как, в его голове все же встретилась мысль с речью, он изрек едва ворочающимся языком:
- Это не твоя машина.
- И что с того? – спросил Гару.
- Это не твоя машина.
- И что с того?
- Это не твоя машина.
- Она твоя?
В процессе обдумывания вопроса, он раскачивался, причмокивал и издавал нечленораздельные звуки и при этом всячески старался выглядеть серьезным и угрожающим. Его умственный процесс настолько углубился, что Гару не выдержал и засмеялся.
- Ты что смеешься?
- Ты смешной.
- Ты надо мной смеешься?
И он двинулся на нахала оскорбившего его, намереваясь показать над кем он посмел смеяться. Сукин он сын! И сейчас он отделает этого сосунка так, что родная мама не узнает. Он будет умолять о пощаде, а пощады не будет!
- Ты надо мной смеешься?
Он занес свой всесокрушающий кулак возмездия... хиппи куда-то юркнул... испугался! Струсил и предался бегству! Не убежишь мерзавец! Еще никто не убегал от Коли Лоткина!
Землетрясение зашкалило и ноги уронили Колю Лоткина прямо в подмерзшую лужу. Он охнул и принялся поднимать свое громоздкое тело из конфузного положения.
Второй его друг, похоже, уснул, надежно ухватившись за дворник.
- Пойдем отсюда, – посоветовал Дикий.
- Почему?
- Они не водители. А для драки я сильно помят и не в настроении.
Его слова оказались дурным предзнаменованием. Из бара вышли еще двое парней; один из них безудержно смеялся, а другой был совершенно трезвым. Поверженное положение Коли Лоткина их возмутило, и они были готовы чуть ли ни с ходу броситься в драку.
- Это воры, - не остался в долгу Коля.
Дикий подошел ближе к Гару. Он сразу заметил, что водитель с хорошей физической подготовкой и вероятно служивший в спецназе; привычкой осталась короткая стрижка и спокойная уверенность. Судя по машине и одежде, он совсем не плохо устроился в жизни, может тренер по рукопашному бою или совладелец спортивного центра. Одним словом интересный такой парень и Дикий с удовольствием подрался бы с ним. А с остальными пусть возится Гару. Они хоть и не слыли дохляками и недотепами все же были слишком пьяны, чтобы показать свои способности в ведении ближнего боя. Правда, гигант, барахтающийся на льду лужи, мог за раз раскрошить челюсть своим кулачищем, но без посторонней помощи ему не вернуться в вертикальное положение.
Что ж уличная драка это тоже не плохо... но не сегодня…
- Стойте, стойте парни мы ни до чего не дотрагивались, – для очистки своей совести сказал Гару.
Водитель как-то странно посмотрел на него. Внимательно и придирчиво, лихорадочно копаясь в памяти.
- Георгий?
Тут его лицо озарилось и он, не церемонясь, схватил Гару за плечи. Смеясь и тормоша ничего не понимающего парня, он то обнимал его, то говорил о чем-то непонятном, обращаясь к друзьям. То опять хватался за парня, словно еще не веря, что видит перед собой живого человека.
– Гошка! Это же ты! Гошка! Куда же ты пропал дуралей?! Ну что ты мычишь не узнал что ли? – он взял его голову, вглядываясь в лицо, – Гошка, да это же я... Митька. Бармалей ты так исхудал! Тебя почти не узнать. Где ж тебя носило?
Первым сообразил Дикий.
- Вы давно знакомы?
- Да вечность. Мы же с ним вдвоем в душевых за девчонками подглядывали в школе. Собак соседских травили таблетками его деда.
- Ты знаешь мою семью? – Гару почти ничего не понимал, но, услышав о семье, в его глазах появилась надежда. – Ты знаешь?
Митя догадался, что что-то совсем не так. Георгий смотрел на него как-то странно и пусто. Совершенно не узнавая. Было уже поздно отступать, но он все же спросил:
- Ты ведь Медведев Георгий Максимович? Глаза один в один, а лицо изменилось.
Гару скосился на Дикого, но тот ничем помочь не смог. Он сам оказался неготовым вот так внезапно столкнуться с другом детства Гару. Но, зная об осведомленности оборотней относительно их поисков родни, у Дикого были все причины не доверять этому парню. Гару ничего не помнил из прошлого, доказательств каких-либо свершившихся событий не было, то впутаться в ловкий обман можно запросто.
Дикий пожал плечами. Подвыпившая группа, похоже, тоже была явно удивлена поведением друга. Хотя они могли быть не такими уж давними друзьями, чтобы помнить учившегося с Митей в школе Гошу Медведева.
- Прости, но я что-то не понимаю, - Митя убрал от него руки и отшагнул назад.
- Я ничего не помню из того, что было раньше, – чистосердечно признался Гару, наблюдая, как появляется в этом парне недоверие и неловкость за свою бурную реакцию. – Три года назад из-за аварии у меня была травма головы, я потерял память. Лицо мне восстанавливали врачи.
- Иди ты... – в подобную чушь он бы никогда не поверил, если бы не был убежден в том, что видели его глаза.
Перед ним стоял Медведев Георгий Максимович. И он не мог ошибиться! Глаза принадлежали Гошке, которого он знал всю жизнь, разве только взгляд изменился, стал более неуверенным и рассеянным. Немного похудел, хотя это легко сказано. Раньше его силище даже задиристые мальчишке в школе боялись. А уж девчонки точно сходили с ума от его мускулатуры. Ходила даже байка, что пол школы девчонок ходят в бассейн только благодаря присутствию в этом бассейне Георгия.
Гару все копался в пустой дыре памяти, стараясь найти хоть намек на присутствие этого парня. Но... ничего.
- Может, пройдем в бар, поговорим? – предложил Дикий.
- Да. Конечно же, я тебя так просто не отпущу. Сейчас только ребят домой отравлю.
Пока Митя рассаживал друзей по такси, Дикий и Гару прошли в бар и заняли столик. Внутри была на удивление приятная тихая атмосфера, располагающая на уединение с любимыми или размышлений о проблемах жизненного пути. Посетителей было не много: в основном парочки ворковали, сплетничали подруги, и напивался какой-то угрюмый студент, наверное, поссорился с подругой. Играла приятная музыка. Теплый уют заботливо объял продрогших охотников, вызывая у них недоумение, отчего они потратили так много времени на сырой холодной улице.
Гару провел рукой по клетчатой шоколадной скатерти на круглом столике. Ровной и чистой. С вазочкой и желтым радостным букетиком. Ему здесь очень нравилась. Но он уже едва сдерживал восторженные эмоции от встречи с Митей. Внутри все просто клокотало.
Сейчас он узнает свое прошлое. Сейчас станет ясно, как он жил и где жил. Какие-то мелочи и важные события. У него ведь должны были случаться в жизни важные события. Должна быть мама... отец. Может сестры или братья. Первая девушка. Митя упомянул деда. Значит, у него есть дедушка. Когда он родился сам. Это казалось очень важным: знать день, в котором он появился в этом мире. Хотелось узнать так много о прошлом. Хотелось узнать все!
Почему же он так долго? Может, случилось что? Пойти посмотреть?
Дикий относился ко всему более сдержанно и недоверчиво, но вовсе не потому, что это не касалось его потерянного прошлого Гару. По его мнению, не стоило слишком на многое рассчитывать от этой случайной встречи. Парень мог перепутать все, да и появление живого Гару возможно повлечет за собой неприятности. К тому же все это может быть обманом.
- Гару...
- Я в порядке, - тут же успокоил его волнение Гару.
- Точно?
- Точно.
Вернулся Митя и, проходя мимо стойки, сделал заказ. Скинул пальто и шарф и сел за столик. В его глазах горел неподдельный огонь радости от встречи друга, а улыбку так и не удавалось согнать с лица. Он был необычайно рад и нисколько этого не скрывал.
- Вот уж точно судьба. Я в этих краях никогда не бываю, друзья вот забрели четвертый день свадьбу празднуют, потерялись в пространстве. Позвонили, попросили привезти их обратно в наш город. Я ведь уже отъехал, так один бумажник забыл. Вернулись. Оказывается, он его уже второй день ищет. Выхожу, а тут ты... – он замолчал, глядя на Гару.
Девушка официантка поставила на стол вино, бокалы и заказ.
- Что же ты молчишь злодей. Признавайся, где скрывался?
- Я не скрывался. Просто я все забыл, – он представил друга. – Это Дикий. Мой друг.
Они пожали друг другу руки, и померилась взглядами. Не враждебно, но как-то придирчиво, словно оценивая по тому, что видели две разные стадии одной жизни общего друга.
- Три года назад Дикий нашел меня в куче металла оставшегося от машины, – продолжил Гару. - Таскал по больницам, а теперь я у него живу. Ты извини, но я совсем не помню тебя. Может, ты что-нибудь расскажешь мне?
Это его заметно огорчило, но Митя наполнил бокальчики и предпочел не торопиться с выводами.
- Тебя зовут Георгий Медведев. И у тебя прострелена левая ступня.
- С чего ты взял? – спросил Гару, хотя шрам от пули все же был.
- Это я ее прострелил. Украл пистолет у отца, и он случайно выстрелил прямо тебе в ногу.
- Мне в больнице говорили, что он с детства, - подтвердил Гару.
- А что ты помнишь? Дом? Школу? Деда? Или девчонку свою помнишь?
- Нет.
- Хорошо же тебе по башке досталось, мозги-то хоть все целы?
- Мозги целы.
- Значит, выпьем за то, чтобы мозги всегда оставались в голове.
Они выпили и так по пути на дно бутылки они углублялись в прошлое Гару. Выяснилось, что он жил с дедом в соседнем доме от Мити. Жил в этом городе, но приехали они откуда-то издалека. Точно Митя не помнил. Откуда-то из тайги. Они быстро сдружились и с детства были несносными детьми. Всегда хулиганили, и никто с ними не мог справиться. Он был крепышом и редко болел, что нельзя сказать про вечно сопливого Митю, но им все равно было весело вдвоем. Из-за того, что Гоша любил реветь по-медвежьи и пугать сверстников, его часто обзывали Медведем. Его дед хорошо имитировал голоса животных, и забавлял ребят вечерами, показывая разных зверушек. Учил их тонкостям охоты, и мальчишки мечтали быстрее вырасти, чтобы уехать в тайгу и поймать настоящего медведя.
- У тебя на шее всегда был медвежий коготь. Дед говорил, что это коготь самого большого медведя, которого убил твой отец, но нам казалось, что это коготь динозавра. Он был огромен. Ты с ним никогда не расставался. Он еще у тебя?
- Нет, - непроизвольно Гару коснулся места, где под одеждой чувствовался медальон Ордена. Вероятно, благодаря когтю эта побрякушка пришлась кстати, заполнив некоторую пустоту в привычных ощущениях. Что ж шло время, и менялись талисманы счастья. – Наверное, потерял. Может, украли. При мне не было документов. Иначе я бы нашелся быстрее...
Хотелось на это надеяться с такой-то визитной карточкой оборотней.
Митя немного пригорюнился, видимо штучка была действительно стоящей, но потом вновь наполнил стаканы и они выпили. Надо отметить, пили они с толком и расстановкой, неспешно, Дикий откинувшись на спинку стула между делом отвлекался на официанток и хорошеньких девушек. Выглядел расслабленным, вслушивался в рассказ не слишком внимательно, и вскоре его поведение окончательно расположило к себе Митю, и тот уже счел его своим парнем.
- Как-то мы залезли к деду Матвею в сад за яблоками, а его собака укусила тебя за лодыжку. Меня ты успел подсадить на забор, а сам замешкался... кровищи было... – он вспоминая как сильно тогда перепугался, думая, что собака откусила ему ногу. – Я тогда со страху орал на всю улицу. Собака видно испугалась и убежала. Сбежался народ, скорая помощь приехала, я по дороге в больницу все спрашивал тебя: «очень больно?», а ты отвечал: «попробуй, может понравится». Ты даже не заплакал. Нам лет по девять было тогда. А ты не испугался... не заплакал. Врачи говорили, что заживет все до свадьбы, а ты им: «жениться я не собираюсь, значит, и жить буду вечно».
Митя видел, что его очень интересуют такие подробности, и Георгий с жадностью хватал каждое слово, но чувствовалось, что рассказ будто вязнет в черной жиже, не оставляя следа, не отзываясь ни одним ощущением.
- Не помнишь?
- У меня есть шрам, - если быть точным, то Гару не представлял даже, какой из шрамов мог относиться к тому случаю в детстве. Но точнее он поищет потом.
- Ну и вытворяли же мы... батя всегда отвечал матери, когда она пыталась заставить его повлиять на меня, заявлял: «Лучше мой сын будет хулиганом, чем сопливой девчонкой».
Как рассказал далее Митя, пропуская очередной стаканчик, у Гару были чувства к одной девочке из класса. Их учительница посадила за одну парту. Вероятно, пыталась ее прилежным поведением и аккуратностью привить в непоседливом, неусидчивым и неопрятном мальчике хоть немного качеств от других положительных детишек. В итоге к двоим хулиганистым мальчикам, присоединилась еще и девочка. Любовь была круче чем у Ромео и Джульетты, только без семейной вражды и дразнили их Машей и Медведем. Митя особенно уделил внимание тому, что Машенька вырастала в очень красивую девушку, и Медведю приходилось даться за нее со многими мальчишками школы. Битвы были почти на смерть. К старшим классам драки становились с оружием, и один раз Медведь угодил в реанимацию. Маша заботилась о нем, пока он окончательно поправился.
Митя старался не увлекаться мелкими подробностями, излагая самое важное, но так хотелось поболтать о мелочах... он каждый раз осекался, понимая, что они все равно останутся только его яркими воспоминаниями и Георгий не разделит с ним кусочки прошлого, которые засели только в голове Мити.
- Какая Маша опиши, пожалуйста? – в воображении Гару никак не вырисовывался ее образ.
- Она очень красивая. Даже девочкой была красивой, а уже когда формы… хм, прости. Она вся такая изящная, нежная, очень добрая. Волосы длинные были светлые, а глаза как у ребенка голубые, голубые. Посмотрит, ничего не скажет, только посмотрит, а на душе становилось теплее.
- Звонкий ангелочек, - почему-то сказал Гару.
- Верно, - Митя на радостях хлопнул по столу ладонью. Подпрыгнули стаканы, блюдца, бутылки и дернулся Дикий. – Ты ее часто называл звонким ангелочком. Видишь, память-то осталась.
Но Гару вспомнился недавний сон и таинственная незнакомка в лучах солнца, так похожая на ангела. Была ли это Маша? Скорее всего это была именно она.
- Потом все изменилось, умер дед Афанасий, и как-то разом закончилось все. Это случилось в начале девятого класса, – вспоминал Митя. - Весь день мы прогуливали школу. Втроем гуляли в парке, ели мороженое и думали о будущем. Решали, как избавить Машу от претендентов, а тебя от драк. Вы очень любили друг друга, но другие не понимали, что серьезные чувства не зависят от возраста. Ее родители начинали немного беспокоиться за столь крепкую привязанность к парню «без будущего», но вас это нисколько не трогало. Мы мечтали о том, кем станем, считая, что весь мир в наших руках...
Постепенно голос Мити становился тише и в итоге он совсем замолчал.
- А у тебя была подружка? – спросил Гару.
- Да, - он с гордостью продемонстрировал обручальное кольцо на пальце, - но об этом позже. Я хочу сказать, что тот день был последним счастливым днем в жизни нас троих. Ты позвонил мне ночью, и сказал, что дед помер на своем любимом протертом диване, и ты не знаешь, как быть дальше. Дед Афанасий был старым ворчливым и мудрым пердуном. Мы с детства любили слушать его байки, но боялись как черта, когда он злился, а злился он часто. Лупил нас, чем попало, но всегда за дело. – Помолчал, припоминая, не пропустил ли он чего важного, но вроде бы основное помнилось четко, продолжил: - Мои родители помогли с похоронами. Обнаружилось завещание деда. Конечно, все завещал тебе. И еще оставил несколько страниц исписанных мелким корявым почерком. Для искупления души что ли, он признался, что ты ему не родной внук. Афоня тебя откуда-то из тайги привез... ну там где он жил раньше... не помню эту дыру. Он знал родителей. Отца вроде на охоте зверь задрал, а мать еще при твоем рождении померла.
Гару совсем сник.
- Прости, - извинился Митя за скверные вести, но продолжил: - Дед Афанасий и твой отец вместе охотились, вот он и забрал тебя к себе.
- А из тайги чего уехали? – буркнул Дикий, который почти весь вечер молчал. Он строил пирамиду из пустых пивных банок: три внизу, две сверху и еще одну надо допить...
- Откуда мне знать. Гошке было пять лет, когда они приехали. И мне почти столько же. В том возрасте не задают подобных вопросов, в письме дед ничего не сказал. А потом Медведь был в таком шоке, это-то рассказывал так, что ничего не поймешь.
- Письмо сохранилось? – почему-то спросил Гару.
- Ты у меня спрашиваешь?
- Прости. А потом? - с нетерпением торопил Гару.
- Потом, уже после смерти Афанасия, пришел какой-то странный тип... черт бы его подрал... и сказал, что он твой отец и не погиб он вовсе на охоте, а сбежал от твоей мамки к другой бабе. Ты его ненавидел. Ты жутко его ненавидел. Он бесил даже меня. Из-за него ты стал меняться. Срывался, кричал, провоцировал драки... я бы сказал, что у тебя крышу сорвало. Но Маша помогла окончить школу, и поступить вместе с нами в институт. Она спасла тебя от тюрьмы за убийство этого сукина сына.
- Я убил его?
- Нет. Но убил бы. Он доводил тебя до зверства. Ты стал пропадать куда-то. Как только поскандалишь с ним, то пропадал несколько дней. Маша как-то пожаловалась, что престала тебя узнавать и даже побаивалась. Но думаю, ты сам себя боялся. Ты даже чем-то заболел, каждый раз после исчезновения приползал к ней чуть живой, рвало кровью, бился в лихорадке, в бреду нес черте что. Мы думали, ты совсем помрешь. Сутки тебя ломало, а потом каждый раз отпускало. Врачи ничего толком не говорили.
- Пить надо меньше – пробубнил Дикий, но всерьез задумался о неизвестной болезни Гару. Что-то внутри неприятно намекало на дурные выводы, но Дикому не хотелось думать, что болезнь напоминала признаки обращения.
- После очередного твоего исчезновения, - продолжил Митя, - Маша зашла ко мне в общежитие долго плакала и жаловалась... на тебя. Ты ворвался как-то внезапно и счел, что я уговариваю Машу оставить тебя и что у нас роман. Мы и рта не успели открыть, как ты набросился на меня. Я думал ты меня убьешь. И я всерьез испугался тогда за тебя, да и ты сам боялся себя. Ты был уже не в состоянии контролировать свои действия. Когда ты наконец-то понял, что происходит, то убежал. Через пару месяцев я проснулся посреди ночи и чуть в штаны не наложил со страху. Ты сидел на полу рядом и смотрел на меня. А вид у тебя будто ты все это время в морге трупы бальзамировал. Жуть... мы, наверное, с час сидели молча, пока ко мне дар речи вернется.
- Я объяснил свое поведение?
- Мы оба знали, что ты не виноват, это он сделал тебя таким. Мы говорили всю ночь до рассвета. О чем я точно уже не помню. В таких случаях говорят почти одинаково: все будет хорошо, потерпи, подумай о любимой, плохое пройдет, надо сменить обстановку и не делать опрометчивых поступков. Что-то в этом роде. Ты просил позаботиться о Маше. Говорил, должно произойти что-то плохое, и ты уже боишься за свою жизнь. Кто-то следил за тобой. Что этот тип превратил тебя в чудовище и после нашей драки ты должен уехать ради безопасности Маши и меня. Ты был в ужасном состоянии. Безумные глаза, весь в полу, колотило тебя... ты то говорил быстро, ничего не поймешь, то замолкал. Похож был на психа из дурки. Довел этот урод тебя...
- Ты того типа помнишь? – спросил Дикий.
- Нет. Видел только однажды и то мельком, но мурашки по коже проскочили. У него взгляд злобный, словно душу живьем выдирал... я его сейчас увижу, испугаюсь. – Митя поежился. Эти жуткие впечатления у него до самой смерти останутся. - У нас дача была за городом, и я отправил тебя туда переждать какое-то время, пока я не выясню всю подноготную этого... пристрелить бы его. Ладно, черт с ним. Ты согласился переждать время на даче, и как мне показалось, появилась возможность вернуть прежнего Медведя. Но ты так и не доехал до дачи. Ты просто исчез. Я уж думал, тебя совсем убили. Или этот урод окончательно сломал тебя. Он сразу же после тебя исчез. Я в розыск не заявлял, думал, ты сам куда спрятался. Покупал стопки газет и просматривал сводки о погибших. Тогда только начинали печатать сводки о найденных телах. Но трупа так и не нашли, я старался надеяться, что ты просто залег на дно. А когда появиться возможность обязательно дашь мне знать о себе.
- Я говорил, кто за мной следил?
- Конкретно нет. Тебя всего колотило тогда. Ты говорил даже странно. Я бы сказал, что ты, словно вырвался из глотки дьявола, и он шел за тобой следом. К тому же в городе тогда эти зверства начались. Людей сжирали семьями. Может, кто из них тебя напугал... не знаю... начиналось такое...
Он покачал головой, разглядывая несколько капель на дне бокала.
Гару переглянулся с Диким, значит за ним следили оборотни. Вероятно, ему удалось стать свидетелем и выжить, перепуганный до смерти он просил убежища, но по дороге его все же настигли. Версия подбиралась не плохой, заслуживающей быть правдой, но ее еще следовало доказать или хотя бы чем-нибудь подтвердить. Хотя оборотни всегда следят вначале...
Разбираться об этом Гару будет позже, сейчас его беспокоил еще один вопрос, и натерпелось услышать ответ. Нахлестывало странное чувство волнения.
- А Маша? Где она?
- Маша...
По тому, как сделалось мрачным лицо Мити, и он окончательно потупил взгляд в стакан, появились мысли о...
Боже мой... - Гару зажал рот ладонью, перехватило дыхание. Он ничего не помнил о ней и их отношениях, но внутри похолодело, - нет, нет, скажи, что это не так... скажи.
Митя в одиночку залпом опрокинул стакан. Собрался с силами и продолжил:
– Она совсем сломалась... никогда не видел ее такой... одна тень. Она так переживала, будто умирала изнутри. Я все время был рядом, старался поддержать ее, успокоить. Она слушала, понимала, улыбалась, а все равно умирала. – Ему стало тяжело говорить, словно непосильно давила вина. А он винил себя и не сумел до сих пор простить, может никогда даже не рискнет простить себя. - Я не знаю, почему она вышла на улицу той ночью. Я не знаю Медведь. Днем я заезжал к ней во время перерыва на обед. Посидели в кафе. Мы говорили часа два. Была теплая весна, и она о чем-то мечтательно улыбалась. Я еще тогда подумал, что Маша оживать немного стала. И я не позвонил ей вечером. Всегда звонил, но тогда нет. Устал на работе и уснул, даже не разувшись. Но Медведь она была в тот день такой... я не знаю, зачем она вышла... если бы ей что-то было нужно, то она бы позвонила мне, но она не позвонила. А я даже не пил, а отключился сразу...
- Ее убили? – тихо взял на себя ответственность Гару.
- Утром меня разбудил следователь и пригласил в морг на опознание. По дороге он ничего не сказал, я все до Маши тогда дозвониться пытался. Он привел меня в помещение с рядами столов с накрытыми трупами. Поверх простыней была пропитавшаяся кровь и запах такой, что блевать тянуло. Он протолкал меня в самый конец, подвел за руку к столу... а я еще подумал, почему меня заставляют опознавать ребенка, тельце-то под простынкой совсем маленькое. Кровь насквозь пропиталась. Наверное, ошибка говорю, а он заворачивает край, а там... – он едва сделал несколько вздохов, - там Маша... только верхний кусочек от нее... так обезображен... я ее по сережке узнал... такие с камушком... ты ей подарил... помнишь? Камушек красный. Рубин.
Он вопросительно смотрел на Гару и не мог разобраться, почему он ничего не помнит. Как он может не помнить Машу? Как он мог забить самую прекрасную девушку, которой сломал жизнь?!
- Ни черта ты не помнишь! – от его крика даже пирамида Дикого развалилась, а присутствующие настороженно обернулись в их сторону. - Сбежал как последняя сука, бросил ее, а они Машу на куски порвали. Я до сих пор ее лицо во сне вижу. А ты дурачком ходишь, прикидываешься. Новую жизнь начал и на хрен остальные! А она любила тебя, может, сама и вышла на улицу, потому что жить без тебя не могла.
Естественно он был прав и, даже ничего не помня, Гару все же чувствовал за собой вину перед Машей. Но с другой стороны...
- Зачем ты так? Ты думаешь весело смотреть в зеркало и не узнавать своего отражения? Ни лица, ни себя, ни имени. Я ничего не помню три года. Я учился правильно ложку держать, как ребенок учил названия предметов. Если бы я хоть что-то помнил. Ты сейчас рассказываешь, а у меня внутри ничего нет...
Вмешался Дикий, пологая, что Гару близок к некоторым причинам его амнезии.
- Да, ладно ребят. Так хорошо начиналось и на тебе. Чего кричать-то? Ничего уж теперь не поделать. Хорошо, что хоть встретились, а то бы еще сколько ходили по улицам одного города, и не знали друг о друге. Давайте лучше выпьем за счастливый случай, который свел нас сегодня в этом прекрасном месте.
Он подозвал официантку и попросил поменять пустую бутылку вина на целую. Незаметно напряжение спало, и вернулся непринужденный прежний разговор. Митя поведал еще несколько моментов прошлого Гару, а потом некоторого молчания спросил:
- Ты сказал три года без памяти?
- Примерно три.
- Но с нашей последней встречи прошло пять.
К этому времени посетители все разошлись и в баре остались только они трое и немного сонный персонал.
- А где же я был еще два года? – растерянно задался вопросом Гару.
- Не знаю друг.
- Слушай, - совсем по-приятельски встрепенулся Дикий, - А ты-то сам как? Семья? Работа?
Чутье Дикого относительно оценке людей с первого взгляда не подвело и в этот раз.
Митя рассказал, что после похорон Маши почти спился и свихнулся, благо дядя забрал его в столицу и устроил к себе в военную часть. Два года он отслужил в отряде специального назначения, а потом год по контракту воевал на востоке. Когда внутри бесы улеглись, бросил к чертовой матери воевать и вернулся домой. На волне повальной учебы самообороне устроиться на работу тренером с его послужным списком оказалось не сложно.
Как-то на курсы пришла одна девушка, их всегда было много, но она оказалась именно той, которую увидел Митя. Долго он не думал, а предложил сразу выйти за него замуж.
- Она подняла на меня свои голубые глазки, посмотрела с минуту. Спросила имя. А потом говорит: «И ты будешь меня любить, не смотря ни на что?». «Отчего же – отвечаю – я буду любить тебя, смотря только на тебя». Ира согласилась, на следующий день мы подали заявление в ЗАГС, расписались и живем до сих пор. Она замечательная и я без ума от нее.
- Ты счастлив?
- Очень, – ему в голову пришла отличная идея: - слушай, поехали к нам. Я познакомлю тебя с ней.
- Сегодня уже поздно.
К тому же Дикий уже дремал, уронив голову на сложенные на столе руки. Он все держался, держался, но очередная банка добила его окончательно.
- Поздно? Я тебя пять лет искал, почти похоронил, а ты говоришь поздно?
- Да, нет, правда, почти рассвет, мы целый день мотались. Устали как собаки. Поспать бы часок. Я привел бы себя в порядок, а то здрасьте я друг вашего мужа, а она откуда вас выпустили. Я же должен произвести хорошее впечатление.
- Я боюсь, ты пропадешь опять. Споткнешься, ударишься головой, и опять забыл, как звали.
Они еще долго шутили и хохотали благо заведение было круглосуточным. Обменявшись номерами телефонов, а Митя еще на всякий случай записал ему свой домашний адрес, адрес работы и еще несколько телефонов, по которым можно будет его найти. Долго и нехотя прощались, пока водитель такси старательно вежливо попросил Митю наконец-то полностью сесть в салон и закрыть дверцу. Такси увезло Митю, а эвакуатор потащил следом его «Nissan».
Предусмотрительно приваленный к машине (чтоб ноги не уронили тело) Дикий закурил последнюю сигаретку и, смяв пачку, отбросил ее в сторону. На нем и следа не осталось от выпитого спиртного.
- В чем твой секрет? – спросил Гару, взглянув на друга. Самого-то его уже заметно разобрало.
- Секрет?
- Ты выпил больше чем мы оба, а пьяным только притворялся.
- Я не притворялся.
Господи ты боже мой...
- Секрет фирмы, - нехотя признался Дикий.
- Я догадывался, что постарался Мирослав. Он всех обрабатывает? Добровольно принудительно?
- Да, нет. Только тех, кого лечит от алкоголизма.
- Ты?
- Это темная сторона моей жизни и не стоит вытаскивать ее на свет, – он с нескольких затяжек докурил и растер окурок ботинком, открыл Гару заднюю дверцу. – Заползай, поехали домой.
- Я хочу пройтись.
- Одинокие люди потенциальные жертвы.
- Не думаю, что сегодня останется хоть один оборотень, который не узнает меня. Ничего со мной не случиться. Возвращайся домой, я пройдусь и приду.
- Ты пьян. Завалишься, где тебя потом искать?
- Ты нашел меня один раз, найдешь снова.
Он лениво отмахнулся и, пошатываясь, поплелся куда-то в неопределенную сторону.
- Гару. Я серьезно садись в машину.
- Езжай, – отмахивался он. Пока сидел, все вроде бы было хорошо, но стоило пройтись, как начало сводить желудок, подкатился ком к горлу и это... шатание, - езжай. Я немного блевану тут.
- Ну, как хочешь. Заблудишься, звони.
- Ладно.
- Номер не забыл?
- Да пошел ты!
Дикий отпустил его только потому, что был уверен в его безопасности. Гару прав. Сегодня в городе не осталось ни одного оборотня, который бы не знал о сорванной Кровной мести на Михеевой пустоши. Теперь они знают их имена. Не сказать, что совсем плохо, но и радоваться особо было не чему.
Этой ночью охоты не будет. Это точно.
Пока Дикий выруливал с парковочной стоянки, Гару вырвало на колесо иномарки столь неуместно оказавшейся у него на пути.
Дикий ухмыльнулся, и проезжая мимо посигналил. Похоже, парень совсем не умел пить, но теперь ему станет немного легче.
Приближалась зима и, хотя снега все еще не было, поверхность реки уже заволокло прозрачным льдом. И его излюбленной фигуристкой преданно оставалась луна, скользившая под музыку ветра, оставляя золотистый след.
Гару стоял на берегу, и встречный ветер царапал лицо, беспощадно отрезвляя. Врывался под куртку, морозя и прогоняя чужака в теплый дом, ревнуя к своей подруге луне.
Теперь он знал историю своего прошлого, но какой от этого прок. Родился он «где-то в тайге» это звучало географически слишком растянуто, чтобы назвать конкретное место родным домом. Его мать умерла. Отцом оказалась подозрительная темная личность. То ли охотник, то ли оборотень. А впрочем, это мог быть и не его отец. Так обычная сволочь, и встречаться с ним у Гару не было ни малейшего желания. Однажды он уже довел его до крайней стадии бешенства, и во второй раз проверять себя на прочность Гару не рискнул бы. Его любимая девушка погибла от оборотня. В итоге его прошлой жизни не существовало, как и воспоминаний о ней. От всего остался лишь точащий в горле горьковатый прикус безнадеги. Он стоял на берегу темной воды, ощущая себя единственным человеком на земном шаре.
До полнолуния оставалось не больше двух – трех дней. Ее диск глазом чудовища желтел в россыпи мерцающих звезд.
Скоро полнолуние – тревожно отозвалось в сердце Гару. – Скоро...
Это чертово чутье нашептывало о дурном предзнаменовании круглой луны. Скоро полнолуние. Что оно могло изменить, если до этого полнолуния предшествовали десятки и тысячи. Почему именно это так сильно его угнетало? Гару смотрел на луну, и для него ее невинный лик таил в себе чудовищный рок. Она словно некий ключ, открывающий бездну и выпускающий самое темное зло в ничего не подозревающий наивный мир. Зло расползалось по поверхности, дышало воздухом, питалось плотью. Гару чувствовал, как оно уже начинало копошиться совсем рядом, дыша в затылок, толкаясь и огрызаясь в нетерпении, истомившись ожидая своего часа свободы.
Настанет время... настанет время... и время полной луны окрасится в цвет крови...
Уже давно не соблюдается закон, и уступили натиску молодых те, кто верил в истинный смысл закона, но время полной луны по-прежнему дышало силой и смыслом... точно высвобождалось Древнее Зло. И не было силы противостоять ему.
Одиноко и зябко запищал телефон... Нелли... Гару не сразу решился ответить.
- Здравствуй.
После секундного молчания он услышал нежный теплый голос:
- Здравствуй милый. Где ты сейчас?
- На берегу.
- На берегу? Что ты там делаешь?
- Смотрю на реку. Думаю.
- О чем?
- Обо всем.
- Приезжай ко мне.
- Уже очень поздно. Тебе надо на работу. Кстати, почему ты не спишь?
- Не спится. Я тоже думаю.
- О чем?
- О тебе. Завтра у меня выходной. Приезжай... я буду ждать тебя.
- Почему?
Молчание похоже на вечность, на темную глубину холодной реки.
- Я буду ждать тебя... Приедешь?
- Да.
Гару закричал, просыпаясь в холодном поту. Задыхаясь, он еще сопротивлялся рукам Нелли, но ее нежный голос проникал все глубже, расправляя натянутые струной нервы. Страх перед нападками чудовища и неистовое желание бежать прочь, спасая свою ускользающую жизнь. Он все еще слышал рычание, и клыки с жадностью впивались в живую плоть, хлюпая кровью... кисло-сладкий привкус крови до тошноты отвратителен... заливался в глотку и легкие... тело дергалось от судорог, боли и Его ударов.
... я умру... я умру... умру...
Все внезапно отступило... и Гару увидел ее бледное встревоженное лицо. Он не сразу вспомнил ее имя, это место, обстоятельства их встречи и отношений... но огонь ее глаз был дороже и понятнее чем все прочее в обрывке его жизни.
- Это плохой сон, - уверяла Нелли.
- Нет, – он коснулся ее щеки. Нет. Он сам уже не верил, что сны могут быть просто безобидными сновидениями. Нет. Нет. Только не в его случае. – Это мои воспоминания.
- Что в них?
- Моя смерть.
- Ты не умрешь. Не умрешь. Все прошло.
Он отстранил ее и сел. Мокрый от пота, в дрожащем теле чувствовал себя неудобно и тяжело. Хотелось сбросить его, как поступают ящерицы с попавшим в беду хвостом. Раз и избавится от давящего панциря. Выпрыгнуть ощутить свободу... свободу ветра... ощутить распирающую мощь... освободиться от давящего тела человека...
- Ничего не прошло. Оно только уснуло, но оно проснется.
- Проснется? – любопытство вынуждало ее подыграть. - Что тогда?
- Наверное, мне придется умереть.
- Что за вздор! – Нелли толкнула его. – Не говори глупостей.
- Выбор сделал кто-то другой, а мне остается только исполнить, – он взглянул на нее. – Ты не должна быть рядом со мной. Это опасно.
- Позволь мне самой решить где, когда и с кем быть.
- Нелли...
- Это не обсуждается.
Нелли поднялась, накинула халат и вышла из комнаты. Не включая свет на кухне, закурила, отвернувшись к окну. Она курила, глубоко запуская в легкие воздух, стряхивая пепел в цветочный горшок. Впрочем, сам цветок погиб несколько месяцев назад и с тех пор на его месте собрался могильный холмик из пепла. Егор настоятельно просил избавиться от этого недоразумения, но горшочек забавный (голубой в ромашку) и выкидывать было жалко, а так как цветы у Нелли никогда не выживали, то она оставила могилку в память последнего питомца протянувшего почти пол года в ее обществе.
Утреннее солнце с радостью приняло ее в свои объятия, чтобы молча утешить и постараться разогнать собирающуюся в душе Нелли темноту.
На пороге остановился Гару, не решаясь подойти ближе. Он был уже одетый и готовый к решительным действиям. Все прояснилось в его голове как-то разом, не допуская ни малейших сомнений. Вот только мужества не хватило уйти, не взглянув на нее.
- Я так и не сказал, что сегодня встретил друга детства.
- Поздравляю, – безразлично ответила она.
- Он много рассказал о моем прошлом.
- И ты все вспомнил?
- Нет. Я словно радио послушал.
- Может, он ошибся?
- Нет. Он не ошибся. Митя действительно был моим другом.
- Поздравляю, что нашел свою семью.
- Они все мертвы. Я узнал только свое имя. – Он не думал, что Нелли придет в восторг, и стоило ли вообще начинать этот разговор, но произнести в слух близкому человеку свое имя для Гару на мгновение показалось долгожданным откровением. - Медведев Георгий Максимович.
Нелли никак не отреагировала, она даже не стряхнула пепел, который в дрогнувшей руке ссыпался на пол. Гару повернулся, чтобы уйти, но это становилось только невыносимее. Безжалостно сдавил того Гару, который во все горло орал не совершать еще больших глупостей, остаться с Нелли и позволить быть счастливым насколько это возможно. Признать, что в Нелли он нуждается гораздо сильнее, чем в погонях за оборотнями и собственной смертью.
Из глубины квартиры донесся бой часов. И этот звук был единственным, пока счетоводы вечности переводили настоящее в прошлое. Когда наступила тишина, Гару почувствовал, что в их отношениях тоже что-то осталось в прошлом.
А насколько возможно быть счастливым? До полной луны два – три дня... два - три дня разве этого достаточно для счастья?
- Гару, - не поворачиваясь, окликнула Нелли.
- Что?
- Я буду тебя ждать.
- Мне лучше не приходить. Это опасно для тебя. Я плохой человек.
- Я буду тебя ждать.
Ровно повторила Нелли и не шелохнулась, пока не захлопнулась за Гару дверь. Потом яростно замяла сигарету в земле, смахивая ладошкой слезы.
- Я буду тебя ждать.
Он почти сбежал вниз по лестнице и, выскочив на улицу, был благодарен северному ветру за сеанс терапии. Разом стало легче, и чем глубже проникал холод, тем быстрее приходило избавление от невозможности изменить прошлое и повлиять на будущее.
Выбор сделал кто-то другой, и остается только его исполнить. Гару ненавидел себя за бессилие и нерешительность.
- Оставил бы ты ее.
У подъезда стоял Руслан.
- А то что? – запальчиво спросил Гару.
И какой черт выгнал Руслана из дома...
Ксандр и Павел встретили Гару в коридоре, едва он переступил порог особняка, и безотлагательно попросили проследовать с ними. Никаких уклонений и объяснений они не намерены были выслушивать и очень вежливо намекнули на то, что Гару придется идти с ними в любом случае.
Они отконвоировали парня в другое крыло особняка и втолкнули в одну из комнат члена Совета Ордена.
У камина сидел Леонид с бокалом красного вина и задумчиво смотрел на языки пламени, прыгающие по паленьям.
- Здравствуй Гару, - не прерывая занятия, заговорил он. – Проходи. Не люблю, когда кто-то топчется за спиной и сопит.
Гару подошел. Ему был предложен бокал с вином, но парень рискнул отказаться. Леонид не настаивал. Лишь жестом руки попросил присесть в кресло рядом.
Комнатка была небольшой и уютной. Камин, бар, пару кресел, диван, стеллаж с любимыми книгами Леонида. Похоже, здесь он просто сидел у огня, обдумывая планы Ордена и судьбу особняка. А может, он тут вообще ни о чем не думал. Имел же он право, просто посидеть в тишине несколько минут, забыв о войне с оборотнями и выпить немного хорошего красного вина.
Некоторое время тишину нарушал только треск дров в камине. Постепенно созерцание огня сняло напряженность Гару, и он отчасти успокоился.
- Что ты обо всем думаешь? – заговорил Леонид, сделав глоток.
Было заметно, что обращался он к Гару, но все его мысли оставались сосредоточенными на решении некой важной проблемы.
- О чем именно?
Гару побаивался, открыто взглянуть на Леонида и лишь краем глаза улавливал задумчивый взгляд. Он казался угрюмым.
- О мире? Ты же говорил о мире с оборотнями. Как ты это себе представляешь?
- На тот момент я бы сказал все что угодно, ради спасения Дикого, - признался он.
- Решено всеми - закон создан для защиты людей, но получается, что, подчиняясь закону, не всегда действуешь на благо людей. Ты молодец. Не побоялся сказать всем в лицо, что готов перегрызть глотку любому не ради закона, а ради конкретного человека. Похвально. Последнее время закон стал безупречной ширмой для убийства людей.
- Может пора что-то изменить? Чем плох мир?
- Тем, что мы добровольно устранимся и позволим им убивать людей. - Он заинтересованно взглянул на парня. – Ты смог бы спокойно сидеть дома, позволяя зверю убивать невинных людей? Мог бы заткнуть уши и не слышать криков жертв? Мог бы смыть с себя кровь детей?
- Нет, - признался Гару.
- И я не могу.
Леонид вновь отвернулся к огню. Гару немного расхрабрился. То ли обстановка и огонь сглаживали разницу между ним и членом Совета Ордена то ли сам Леонид был не прочь поговорить с парнем на равных по душам, но так или как-то иначе Гару стало спокойнее в его обществе. Он удобнее откинулся на спинку кресла, и немного помолчав, давая возможность говорить Леониду, но тот не воспользовался этим и парень спросил сам о том, что его волновало.
- Почему Артемий не убил меня на пустоши? Он имел право, и вы бы не вмешались.
- Они услышали вой волка. У них это почитается за голос ангела хранителя. Если бы не этот пустяк и не их предрассудки, то и тебя и Дикого Артемий собственноручно разорвал бы. Ты его оскорбил. Но я рад. Давно мне не удавалось причинить им столько оскорблений.
За отчаянный поступок Гару он поднял бокал и сделал глоток.
- Вам известно, кто на меня напал три года назад?
- Нет.
- А почему я не обратился?
- Нет.
- А кто моя семья?
- Нет.
- Вы бы сказали, если знали?
- Нет.
И они опять примолкли. Оба смотрели на огонь, и оба думали только о своем и их нисколько не напрягала тишина. Наоборот они словно сидели в одиночку, утопая в уюте комнаты.
- Тебе нравится охотиться? – спросил Леонид.
- Мне не нравится убивать.
Леонид понимал чувство юнца. Отрицание всегда бывает в начале, до того как умрут все те, кто был когда-то дорог, до того как исчезают малейшие узы привязанности к людям, до того как остаешься один и не имеешь права никого приближать к себе.
- Они зло, уничтожающее людей. А ты стоишь между этим злом и людьми, и у тебя нет выбора. Тебе не дано право выбирать, кто должен стать им пищей? Ты должен защищать всех людей, какими бы гадами они тебе не казались, и сколько бы неприятностей тебе не обеспечили, – он помолчал. – Или ты сторонник Мирослава? Тоже считаешь, что оборотни люди, которых можно вылечить?
Вопрос, конечно, был экзаменационный. Он бы лучше спросил: «на чьей ты стороне Гару»? Но лукавить Гару не стал.
- Их нельзя вылечить.
- Да, - как-то печально протянул Леонид, словно ожидал другого ответа. – Последние годы Мирослав слишком много денег тратит на свою лабораторию. Я пытался с ним спорить. Ведь деньги всегда нужны охотникам. Но Мирослав не вылезает из своего подвала. Ни днем, ни ночью. Все работает и работает. Ищет противоядие… или как-то там оно у него называется, не помню. Он бы продолжал работать, если бы охотники потерпели поражение и городом завладели оборотни. – Леонид замолчал на мгновение и с печальным вздохом подвел черту своего одиночества. - А Исидора вечно плетет свои интриги.
И Гару почувствовал, что Леонид закончит фразу: «и я остался совсем один», но он замолчал, вероятно, признаться об этом в слух было для Леонида невыносимо. Похоже, после стычки на Михеевой пустоши его всерьез отяготили мысли о том, что ему одному доверено управлять войной против оборотней. И в какой-то момент он так увлекся этой войной, что не заметил, как исполняет закон, который слишком устарел для защиты людей.
Глядя на Леонида, на скривленные в горькой усмешке губы, на потерянность в глазах околдованных огнем, на лицо, приобретшее в отблесках пламени дьявольское выражение, Гару понял, что страх перед Леонидом и его мощью незаметно покинул душу. Рядом с ним сидел великан-воин, безупречный солдат и главнокомандующий. Он бы поднял войско против самого Дьявола, и войско пошло бы за ним в преисподнюю и свергло бы Дьявола с трона. Сам бы Гару пошел с Леонидом на любую войну, уверенный, что Леонид не станет отсиживаться, а будет сражаться в самой гуще врага. Да, Гару не сомневался в мужестве и отваги этого человека. Но сейчас у Леонида, словно нож сидел в спине. Глубоко и болезненно. Он сгибал его, мучил. Вероятно, этот удар и спровоцировал их встречу сегодня.
- Вас что-то беспокоит? – отважился спросить Гару.
Леонид взглянул на юнца, тяжело и испепеляющее, но юнец не отвел глаз.
- Да, - тихо признался Леонид. – Скоро все должно изменится.
- Измениться..? Что именно?
- У всего есть начало и конец, - говорил он, врезаясь каждым словом в душу Гару, - и у нашей войны тоже должен быть исход. Кто-то должен победить либо они, либо мы.
- Но оборотни сильнее людей. Они давно нас победили бы, если бы захотели.
От слов мальца Леонид сжал в кулаке бокал. Стекло хрустнуло и раздавилось. Вино выплеснулось. Он бросил осколки на пол. Грубая большая ладонь воина осталась без порезов.
- Может они не хотят войны и оглашения своего существования? – осторожно завершил свою мысль Гару, ожидая, что прямо в этом кресле Леонид и свернет ему башку.
- Оглашения? Нет, они этого не хотят, они живут не плохо. Вопрос в том, чем ты готов пожертвовать и кого готов отдать им на растерзанье.
- Никого, - тихо произнес Гару.
- Вот именно, никого. Поэтому ты и готов был на пустоши рвать им глотки голыми руками.
Леонид не ошибся, в его сообразительности и тихо этому порадовался.
- Ты можешь идти.
Едва совладав со своим телом, Гару поднялся на ноги и пошел к двери. Словно зомби он шел до своей комнаты и там бухнулся в обморок.
Тяжело вздыхая, Мария Петровна горестно наблюдала, как остыл нетронутый завтрак Гару. Он сидел в стороне, смотрел в окно. Тихий, чуть живой разве что поворачивал в руке стакан с компотом, а так сущий мертвец.
Рано овдовев Мария Петровна не успела скрасить свое одиночество детишками, а будучи однолюбкой, оставалась преданной своему Ефимушке. После его гибели окончательно переехала в особняк, и в ее распоряжение отдали кухню, потому как умела завоевывать сердца с первого блюда. Так она и жила заботясь о сытной полезной кормежке, покрикивала на двух нерасторопных поварят, поучала Ольку, которая никак не могла запомнить не одного рецепта и без конца отвешивала подзатыльники Василию, отвечающего за поставку продуктов.
«О-о если бы в свое время не надавили, то ты из мамки никогда бы не вылез. Так с нажимом и дожил дурнем до сорока лет» - каждый раз ворчала она на нерасторопность Василия.
Вот и вся ее забота изо дня в день. В политике и интригах не разбиралась, поэтому всегда помалкивала и была только на своей стороне.
Вмешиваться в жизнь охотников она не привыкла (даже с Ефимом редко говорила об этом) и если, что замечала, всегда оставляла при себе.
Последнее время Мария Петровна стала замечать, что Гару перестал есть, все больше грустил и смотрел в окно. Все смотрит, грустит, пока Дикий его не утащит с собой. Тот еще черт полоумный вечно в заботах и проблемах целой вселенной. Недолюбливала она Дикого за его суету и безрассудство, даже ел он всегда второпях, чуть ли не жуя, глотал. Прибежит, поглотает и опять бежать. Ольке мозги запудрит, а та дура уши развесит, и потом витает в облаках пока еду не пересолит или в тесто дрожжей не положит. Правда, Дикий, всегда за еду благодарил и никогда не привередничал. Но все равно она его недолюбливала. Слишком уж шустрый. А Гару ей как-то сразу приглянулся. Спокойный, рассудительный, старается никого не обидеть. Да и жалко ей было парня. Ни семьи, ни прошлого. Жалко. А сегодня на него совсем смотреть было тяжело. Поэтому она подсела к нему за столик.
Гару вздрогнул и посмотрел по сторонам. Кроме их двоих в зале никого не было. С кухни доносилась музыка, под которую тонким голоском подпевала Оля.
- Мария Петровна что-то случилось?
- Нет. Я поговорить хотела.
Он не совсем ее понимал и, боясь, что Мария Петровна опять начнет совать ему фрукты или сладости, посмотрел по сторонам. Свидетелей вроде бы нет.
- Почему ты не ешь?
- Не хочется.
- Ты переживаешь? Хочешь поговорить об этом? Иногда очень полезно выговориться.
Гару понимал, что тетя Маша даже под пытками никому не расскажет его слов, поэтому изложил ей историю встречи с Митей. Ему действительно хотелось поговорить об этом, поделиться своими сомнениями, мыслями. Ему хотелось понять прав ли он в своих решениях или просто с дурью высматривает в простых вещах тайные умыслы и сложные формы.
После того как его голос совсем утих, Мария Петровна рассудительно помолчала.
- Георгий. – Она улыбнулась. - Это очень красивое и достойное имя. Мирослав тебя тоже Георгием записал.
В принципе ему тоже нравилось имя, только Гару надеялся, что воспоминания вернуться, когда он узнает прошлое. Но в темноте забытья не сверкнула ни одна искорка. Чуда не произошло ни в процессе рассказа Мити, ни после, когда все улеглось и обдумалось. Обидно. Впрочем, не стоило рассчитывать на чудеса.
Гару наконец-то оставил в покое истерзанный стакан.
- Я не чувствую, чтобы имя было моим. Оно не греет. Понимаете?
- Понимаю, - вздохнула Мария. - После смерти Ефима, упокой его душу Господи, ни один мужчина не отозвался в моем сердце. А такие были кавалеры...
- Вы сразу поняли, что это именно он? – Гару тут же пожалел, что спросил.
Это получилось не слишком красиво и тактично, но Мария Петровна ждала подобного вопроса. С высоты своего возраста ей сразу была заметна истинная причина беспокойства Гару. У всех людей она проявляется по-разному, но причина внезапной болезни всегда одна и та же – разбитое сердце.
- Сердце сынок всегда понимает. Ты смотришь на него, а оно понимает, принесет этот человек тебе счастья или нет. Он ведь не родился охотником. Вначале мы были обычными людьми, и родители были против брака, нам пришлось уйти из дома. Ютились у друзей, знакомых, снимали грязные углы и хватались за любую работу. Иногда у нас не хватало денег на еду. Даже после того как Орден его завербовал, и наша жизнь полностью изменилась, я с Ефимушкой была счастлива каждую минуту. И десять лет совместной жизни значат для меня гораздо больше, чем некоторые живут вдвоем всю жизнь. – Помолчала, решаясь затронуть главную причину грусти Гару. - Она тебя оставила?
- Я ушел… сегодня…
- Почему?
- Вы еще спрашиваете?
- А я не вижу серьезных причин, чтобы двое влюбленных людей встречались. Вот что, купи ей конфет и цветы. Большой красивый букет. Можно целую охапку цветов и сегодня же с ней помирись. Если она тебе дорога, то держи ее при себе как сокровище.
- Она не из тех, кого можно удержать рядом, если она того не захочет.
- Нет такой сильной женщины, которая не хотела бы стать любимой.
- Я не хочу, чтобы она знала меня другим. Понимаете? Оборотни. Орден. Охота. Она как-то сказала, что чудовищ не бывает. Смотрела на меня чистыми невинными глазами, и верила, что их не бывает, как не бывает Деда Мороза и бабы Яги. А я знаю, что чудовища есть, и мне не хватило духа сказать об этом. Я не смог разбить весь ее прекрасный мир и очернить грязью, в которой живу я.
– Не забивай себе голову тем, что ты числишься в Ордене и отстреливаешь ночных собак. Сейчас знать ей не обязательно. А потом она узнает тебя лучше как человека, и твоя деятельность станет второстепенным делом. У нас многие так парами обзаводятся. Если вы любите друг друга, вам хорошо вдвоем, то незачем тратить время впустую. Молодость оно как... раз и в зеркале уже другое лицо.
- Я должен разобраться. Меня что-то тревожит. Не могу понять что именно. И еще эти кошмары.
- Знаешь, сынок, пережив твое, можно вообще дебилом стать. Не стоит тут думать. Я тебе чай буду заваривать травяной. Он всю тревогу снимает, спать станешь как младенец.
В столовую ворвался Дикий.
- А вот и бес на помеле, - проворчала Мария Петровна, поднимаясь из-за стола.
Дикий проводил ее взглядом до кухни, а потом решительно подошел к Гару. Сел напротив. С минуту молчал, переводя взгляд с Гару на его тарелку, а потом в сторону кухни. И очевидно придя к какому-то выводу, придвинул к себе тарелку и быстро разделался с содержимым, напоследок запивая трапезу компотом. Гару не возражал, по-доброму завидуя аппетиту другу.
- Ну, так вот, - он промокнул рот салфеткой и, скомкав, бросил в тарелку. Теперь следовало продолжить то, зачем он собственно и разыскал Гару спозаранку. Достал стопку фотографий и положил пред ним, предлагая посмотреть. – Я был там. Все произошло между шестью и шестью тридцатью этого утра.
Гару нехотя потянулся к фотографиям, понимая, что виды ожидают не из приятных. Сегодня ему совершенно не хотелось думать об оборотнях и их жертвах. Хотя бы один день дали бы ему подумать и решить собственные проблемы. Поехать в дом, где жил с дедом... он предпочел бы поехать туда вместе с Нелли. Постараться вспомнить жизнь в мире его прошлого, к счастью Митя не позволил продать дом.
Гару разгреб стопку. Ужас прошелся по каждому нерву... Руслан. На разбитом от удара ветровом стекле лежало его тело. Горло и живот были распороты когтями зверя. Торчащие кишки, кровища. Вырванная рука валялась в стороне уже отчерченная мелом следователей. Нападавший был крайне озлоблен. Этому свидетельствовал характер яростных и жестоких ран, к которым обычно оборотни не прибегали и разгромленная машина Руслана. Разбитые стекла, выдернутые дверцы, разодранные сиденья – все уничтожено в припадке бешеной ненависти.
- Ты последний человек, кто с ним говорил, - сказал Дикий, наблюдая за реакцией друга.
- Я?
- Когда уходил от Нелли.
- Откуда ты знаешь? Ты следишь за мной?
- Нет. Там ребята дежурили и заметили тебя. О чем вы говорили?
- Ни о чем. Так... я не помню. Мы немного подрались... – это было не совсем правдой, лгать в данной ситуации нелепо, и Гару уточнил. - Он сам меня завел. Я не удержался. Ударил его несколько раз. Он упал. Я ушел. Это все. Он выглядел настолько жалко захлебываясь кровью и при этом, угрожая мне расправой, что было противно дотрагиваться до него. Я ушел. Шел до самого дома, потом был у Леонида и сижу здесь.
- Ударил несколько раз? Ребята видели, как ты его несколько раз ударил. Ты его так...
- И что с того? – раздраженно перебил Гару. - На меня повесят убийство? – он продемонстрировал Дикому свою руку. – Разве это похоже на лапу зверя? Разве я мог его так... мог?!
- Ладно, ладно не заводись.
Гару уже начинали бесить его постоянные намеки и двусмысленные шуточки относительно несостоявшегося обращения в оборотня. Порой ему казалось, что Дикий намеренно провоцировал его, чтобы лишний раз убедиться в его человечности. Он словно с нетерпением хотел посмотреть на обращение, чтобы первым всадить ему серебра, и всячески приближал этот момент.
- Ты какой-то дерганный стал последнее время. Плохо спишь?
- А ты меня последнее время бесишь, - немного успокоившись, пробубнил Гару.
- Да? Прости.
Впрочем, они оба были изрядно напряжены и находились в состоянии взрыва, не хватало разве что маленькой искорки.
- За что его? Жрать-то не стали.
- Пока неизвестно, но это пока. – Дикий начал внимательно разглядывать фотографии. Хотя он сам осмотрел место преступления, все же на фото могло остаться то, что ускользнуло от его внимания. - Уже рассвело, и ребята уехали сразу после вашей драки. Обычно после шести утра оборотни не нападали даже в худшие времена. Время суток светлое, лишние свидетели их существования.
- Почему напали?
- Подумай.
- Дикий...
- Подумай. Ты же должен чему-то учиться. Учись думать.
Гару взял фото с общим видом места происшествия. Еще несколько часов назад ему казалось, что ненавидит Руслана сильнее, чем его мог ненавидеть кто-либо другой. Сегодня он едва сдержал свое желание разорвать эту сволочь на куски и при этом Гару никак не мог понять причины ненависти. Ненавидел лютой ненавистью, словно Руслан являлся воплощением зла. Утром Гару понял, что никогда бы не смог переступить грань, и убить человека. Раньше он думал над этим, но никогда не знал ответа, до этого утра. Оказалось, как бы сильно он не желал смерти Руслану и как бы не мерк здравый рассудок под натиском ненависти во время драки, постоянно оставалась ясной мысль, что перед ним человек. Человек, которого он вынужден защищать от оборотней. Человек жизнью, которого он не вправе распоряжаться.
Как оказалось, кого-то не остановили столь гуманные мотивы.
- Наде очень плохо? – спросил Гару.
- Истерика. Она в больнице. За ней присматривают.
- Надя вне подозрений и од защитой, не дергайся. – Дикий ткнул пальцем в фото. - Оборотня выдала ярость. Это уже не обычная охота и устранение свидетелей. Это зло. Ненависть. Ты перешел дорогу оборотням. Теперь они могут начать охотиться за тобой.
- Я шел один через весь город. Если бы я был им нужен, то они бы пришли за мной, а не устраняли моих недругов.
- Тоже верно. В районе того дома был замечен оборотень. Может он там живет.
- Может.
- Слушай, когда ты меня познакомишь с Нелли?
- Мы расстались.
- Вот как? С чего это?
- Я так решил.
- А как же любовь?
- Я не хочу подвергать Нелли опасности.
Дикий несомненно намеревался напроситься в гости к Нелли, но отвлек телефон. Разговора не получилось потому, как он только выслушал информацию, поблагодарил за услугу и отправил телефон обратно в карман. Задумчиво принялся почесывать лоб, словно пытаясь расшевелить зудящие мысли.
Еще какие-то неприятности, - уныло подумал Гару. – Почему неприятностей всегда больше чем радостного? Они все валятся и валятся, пока не засыплют по самые уши. А радостного не дождешься.
- Что опять?
- Положительно, - ответил Дикий, все еще думая над новой информацией.
- Кто-то из твоих подруг залетел?
- Да это плохо.
- Ты серьезно станешь отцом?!
- Что? – он отвлекся от мыслей на слова Гару.
- Кто она?
- Кто?
- Мать твоего ребенка.
- Моего ребенка? Ты о чем вообще?
- Разве ты не станешь отцом?
- Еще чего.
- Ты же сам сейчас сказал... – и тут его озарило. Положительным мог быть результат на наличие звериной крови в организме. – О нет. Ты инфицирован.
- Не знаю, что тебя больше огорчит, что я не инфицирован или не стану отцом. Мне позвонил Кирилл из группы экспертов. Я попросил сравнить образцы твоей подруги с нападавшим на Руслана. Результат положительный. Это один и тот же оборотень. Твоя подружка.
- Какая подружка?
- Забыл? Ты гонялся за ней по городу. Она инфицировала Дашу. Она убила Руслана. И она очень, очень и очень озлоблена… видимо на тебя. – Дикий сгримасничал, - все девчонки одинаковы, что не так сразу в истерику…
- Надя, – он едва не вскочил с места. – За ней охотятся.
- До нее не доберутся. Надя в безопасности. Сегодня нам надо заняться тобой.
- Я в порядке…
- Надо проверить историю Мити. Пока ты предавался утехам, я кое-то нарыл.
Гару колебался. Стоило ли ворошить то, что давно умерло? Чего уже не вернуть. Не будет долгожданного слезливого воссоединения с семьей. Не было даже семьи. Кроме Дикого и мира кишащего чудовищами для Гару не существовало иной реальности.
О «Tiguan» пришлось навсегда забыть, по крайней мере, Дикому реанимированную машину уже не доверят. В гараже как обычно кипела работа. В этом царстве богом был Макарыч. Совершенно лысый невысокий мужичок вечно в грязной замасленной робе и скверном настроении, поскольку считал себя подневольным каторжником на ниве самых неблагодарных трудов. Едва злосчастная парочка появилась в гараже, как из ремонтной ямы, на которой стоял «Ford», раздался голос Макарыча:
- Chevrolet 703.
Гару не сразу понял, о чем речь, но на всякий случай замер ничего не трогая.
Дикий нашел взглядом солидно потрепанную Chevrolet Niva с номером 703 и болезненно скривился.
- За что ты меня так мучаешь? – простонал он, опускаясь на колени и заглядывая в яму на повелителя.
- За то, что ты каждую неделю бьешь машины.
- Я любил «Tiguan». Я заботился о нем. Это Гару разбил его. Накажи Гару.
- Chevrolet 703. – бескомпромиссно сказал Макарыч, давая понять, что зол на них обоих и поблажек не будет.
Машина Дикому явно не нравилась, он дулся и обиженно молчал, получая на нее документы и уже полчаса как они выехали из гаража не проронил ни звука. Хотя нельзя было не заметить, отличное состояние Niva после последнего ремонта.
- Куда мы едим? – отважился спросить Гару, глядя на старый ключ лежащий на панели приборов. Обычно Дикий не разбрасывал свои ключи, значит этот от чего-то другого, и если он тут лежит, значит едут они туда, где ключ пригодится.
- Увидишь, - пробубнил Дикий.
Больше он не проронил ни слова. Они выехали почти за город в тихий небольшой микрорайон на границе лесного массива. Дикий остановил Niva напротив последнего одноэтажного домика, усыпанного пожухлыми листьями облетевшего сада. Закрытые ставни, словно закрытые глаза существа медленно умирающего в забвении.
Черные корявые ветви леса подступали здесь так близко, что казалось еще немного и раздавят людское жилище.
- Тут никто не живет, - сказал Гару.
- Это дом, в котором жил ты. – Дикий кивнул на соседний дом, - Там жил Дмитрий до того как пять лет назад переехал. Я проверил его историю и навел справки. Парень не наврал.
- Значит… - сердце так колотилось от волнения, что тяжело было дышать.
- Иди, осмотрись. - Дикий достал пачку сигарет и закурил. - Я тут подожду.
Гару забрал ключ от дома и вышел, оглянулся по сторонам. Ничего знакомого не было.
Осенний ветер неприятно холодил лицо. Подув на озябшие руки, он заметил, как они дрожат от волнения. Гару толкнул калитку и вошел во двор.
Странно… что он должен был почувствовать? Воспоминания? Чувства, связанные с жизнью в этом доме?
Гару прошелся по дорожке мимо игровой площадки с баскетбольным кольцом. За долгое время асфальтовое покрытие проросло сорняками. Сдутый мяч валялся тут же под кустами смородины. Покосившийся столик со скамейками в заросшей виноградом беседке.
Возможно, он с друзьями играл здесь после школы, а, скрываясь от посторонних взглядов под плетями винограда, он целовал свою любимую девушку.
Да, вероятно было именно так, как вырисовывала его фантазия, но Гару ничего этого не помнил.
Постоял немного на пороге дома не в состоянии открыть входную дверь и тем самым приоткрыть крышку в сундук своих воспоминаний. Некоторые тайны не должны быть разгаданы, в это он верил, и именно это лишало его сил переступить черту.
Что окажется там? Его дед? Девушка? Они все мертвы.
Иногда не стоит вспоминать то, от чего отказалась даже собственная память.
Он только смирился с мыслью, что он не человек и вот сейчас он должен был вновь разрушить то немногое, что удалось выстроить в своих чувствах, привязанностях и жизни в целом, и построить нечто иное.
Готов ли он? Готов ли обрести прошлое и развеять последние иллюзии. В сущности этого прошлого уже нет. Они все умерли.
Гару открыл дверь и вошел в дом.
Это был его дом. Тут он рос. Под слоем пыли покоились предметы мебели, разбросанная одежда, посуда, сухие цветы в горшках на окнах, высохший аквариум. Все было брошено людьми много лет назад, чья жизнь разрушилась в считанные дни.
На камине и комоде стояли фотографии в рамках. Двое мальчишек и красивая девочка. На одной мальчик был на коленях старика. Дед. Его лицо было совершенно незнакомым, даже не родным.
Сердце так сильно билось от волнения, что тяжело было дышать. Всматриваясь в лицо старика, он словно всматривался в черноту своего прошлого. В висках забилась боль. Шрамы натянулись стальной сеткой, сковывающей все тело, и, впаиваясь в плоть, вызвали лютую боль.
Боль лезвием яростно кромсала память, вырывая из небытия бессвязный калейдоскоп из картинок и голосов. Люди с фотографий, лица, говорившие с ним и улыбающиеся ему, школа, баскетбол, плаванье, прогулки с девочкой, первый мотоцикл. Какое-то чужое детство. Какое-то незнакомое счастье.
Ухватившись за край комода, Гару согнулся пополам, пытаясь преодолеть приступ боли. Грудную клетку стянуло, не давая возможности вздохнуть. Опустился на колени. Боль полыхала во всем теле, натягивая раскаленные пруты шрамов.
Человек в черном, страх, боль, ненависть, отчаяние, голод и ярость. Разрывающая сознание ярость и злость. Неутолимый голод, приводивший его в бешенство и неконтролируемое бешенство, доводившее его до припадков ярости. Этот страшный человек, несший в себе все зло мира, преследовал его, избивал до полусмерти. Он пробуждал в нем ненависть и ярость! Он бросил его в АД и улыбался, глядя, как корчится и орет в адском пламени его жертва! Кровь, кровь, кровь… два зверя сцепившиеся в смертельной схватке рвали друг друга и катались в грязи под проливным дождем.
Случайно зацепил рукой крайнее фото и, упав с комода, разбилось стекло в рамке. Звук стекла оборвал калейдоскоп воспоминаний, и боль медленно отступила. Из разбитой рамки на него смотрело жизнерадостное красиво лицо молодой девушки.
Маша… ее любовь даже сейчас пыталась прорваться сквозь все преграды и защитить своего возлюбленного.
Отдышавшись, Гару оттер градины пота с лица, с трудом поднялся и поплелся на непослушных вялых ногах прочь из этого дома пыток. Он даже не оглянулся на фото, и не заметил, что на комоде остались глубокие процарапанные следы от его ногтей.
Откинувшись на спинку сиденья, Дикий пускал колечки из сигаретного дыма.
Рядом сел Гару, захлопнул дверь и остался неподвижно сидеть, пялясь перед собой.
Дикий выпустил последнее колечко и выбросил окурок в окно. Спрашивать ничего не стал, завел мотор и поехал.
Едва очнувшись, Гару почувствовал, лютую боль в голове. Она пульсировала и нещадно била в виски, точно молот.
Приоткрыв глаза, с большим удивлением обнаружил себя ничком на диване, рядом в кресле свернувшись буквой ЗЮ посапывал Дикий.
Вокруг на полу валялись пустые бутылки из-под водки, недоеденная пицца… и, кажется, Гару сильно тошнило…
Он пошевелился, усугубив головную боль и приступ тошноты. Но если боль еще можно было стерпеть, то остальное…
Свалившись с дивана, Гару едва успел добраться до туалета, как его вырвало. Так погано он себя еще ни разу не чувствовал за те три года, которые помнил.
Разбуженный Дикий, сладко потянувшись, поднялся и, подобрав бутылки, прошел на кухню варить кофе и готовить завтрак.
Придерживаясь плечом о стену, Гару доковылял до кухни и опустился на стул.
- Где мы? – простонал он.
- Это моя квартира, - и тут же предупредил вопрос друга, - Это моя тайная квартира. Мы тут прятались от Ордена и просто жили как все люди.
- Мы?..
- Я и Даша. Это наша квартира.
- Я не знал.
Выяснив свое местоположение в пространстве, он занялся выяснением самого себя. Поскольку последнее время считал, что потерять себя как человека и личность довольно страшно и неприятно, а потерять себя дважды еще хуже. Вид у него оказался жутким. Босой, штаны расстегнуты, футболка чем-то заляпана. Потрогал красочное самое большое жирное пятно… кажется еда, а не кровь. Рубашка надета только на одну руку. Заглянул на свое отражение в чайнике и ни сразу сообразил, что это его лицо. Отекшие покрасневшие глаза, растрепанные волосы, в них кажется перья из подушки.
- Дикий…
- У... – не оборачиваясь и не отрываясь от приготовления омлета с беконом, отозвался он.
- Ты помнишь, как я выглядел?
- Угу…
- Это точно я?
Дикий взглянул через плечо на друга, разглядывающего свое перекошенное попойкой отражение в чайнике.
- Гару, это точно ты.
- А как ты можешь быть уверенным, что это я, если даже я не помню себя?
Дикий поставил на стол сковороду с фырчащим омлетом. Разлил кофе в кружки. Положил приборы и хлеб.
- Дикий?
- У?..
- Как?..
- Просто я знаю тебя, и не важно как ты при этом выглядишь, - ответил он, еще больше озадачив друга.
Достал из холодильника бутылку водки, открыл и, поставив перед бедолагой стакан, наполнил его до краев. Потом внимательно и как-то даже слишком серьезно посмотрел в растерянные и мутные глаза Гару.
- Пей, - сказал он.
- Я ща сдохну… - болезненно простонал он.
- Пей.
Гару поежился.
- Вот всегда ты такой, - обиженно забубнил он. – Когда хочешь, говоришь, когда не хочешь, не говоришь, и все время требуешь, чтобы все было, по-твоему. А что если я хочу по-своему?
- Как? Как, по-твоему? – ровно чуть с нажимом спросил Дикий.
Гару задумался. Насколько позволяла ему думать тяжелая и гудящая голова.
- Я не знаю, но всегда почему-то по-твоему. Я не хочу пить, а ты меня напоил. Мне плохо, а ты меня опять заставляешь. Ты же мой друг, ты должен обо мне заботиться.
- А я только о тебе и забочусь, - чистосердечно по-доброму признался Дикий.
- Я знаю, - вздохнул Гару.
Дикий сел за стол. Выложил половину омлета с беконом Гару на тарелку, остальное себе. Взял хлеб вилку и принялся молча поедать завтрак.
Гару тупо пялясь то на стакан с водкой, то на методично жующего друга, силился придти к какому-то умозаключению, но, борясь с похмельным синдромом, посидел еще немного в полной отрешенности, и решительно залпом выпил водку. Скорчился от отвращения и вновь побежал в туалет блевать.
Когда он вернулся на кухню, Дикий уже позавтракал, сложив тарелку и сковороду в раковине, сидел за столом, пил кофе и задумчиво курил.
Гару сел на стул. Есть точно не хотелось.
- Я не помню, как мы пили... – тоскливо подпер тяжелую голову руками, - … я вообще ничего не помню…
- Ты пол жизни не помнишь, пару дней не так важны.
Последнее выражение отчетливо дошло до его измученной головы.
- Пару дней!?.. – повышенный голос отозвался звоном в ушах, застонав, он повторил вновь только шепотом, - пару дней?
- Угу, - он отхлебнул кофе, и снова затянулся сигаретой. – Мы были у тебя дома, потом приехали сюда и напились. Я не знаю, что произошло с тобой в том доме, но тебе надо было разгрузить мозги. Я поменялся сменой с Колькой, чтоб не выходить на охоту в эти дни.
- Разгрузить? Судя по тому, как мне плохо, мы пытались убить мои мозги.
- Твой организм плохо переносит алкоголь.
- Что это значит?
- Что твой организм плохо переносит алкоголь, - повторил Дикий.
Некоторое время они сидели молча. Гару без энтузиазма смотрел на свой остывший завтрак, Дикий курил, завязнув глубоко в своих мыслях.
Сознание немного просветлялось, возвращая прошедшие события. В сущности, Гару ничего нового не вспомнил, побывав в своем старом доме. Его прошлое подробно было рассказано Дмитрием, возможно, поэтому и вспомнилось только то, что он упомянул. А хотя не исключено, что это не воспоминания, а фантазия сделала его слова реальными моментами жизни. Гару не хотелось в этом копаться. Когда-то у него было вполне счастливое человеческое детство, была любимая девушка, друзья, семья, а потом все испортили оборотни. И сейчас у него не было иной жизни кроме той, которая уже есть. Он охотник Ордена. У него есть дом, лучший друг, любимая девушка, цель – защищать людей от зверей. Все предельно ясно и просто. Теперь Гару был доволен своей новой жизнью. Он знал, что он был рожден и жил человеком, а не оборотнем, просто случилась беда, но ему удалось выжить… выжить человеком. А это единственное в чем Гару хотел быть уверенным. Он человек.
- Дикий…
- У…
- Я больше ничего не хочу вспоминать, ладно?
Дикий посмотрел на друга и кивнул.
- Ладно.
- Ты настоящий друг, - расплывшись в счастливой улыбке, пролепетал Гару. – Мне очень повезло, что у меня есть такой друг. Я бы совсем пропал без тебя.
- Полезешь обниматься в морду дам, - отозвался Дикий.
Гару довольно вздохнул и с каким-то блаженно-счастливым лицом принялся поедать завтрак.
Столкнувшись со злосчастной парочкой в холле Стас озадаченно проводил взглядом мечтательно улыбающегося и довольного жизнью Гару, который на автопилоте двигался по направлению своей комнаты.
- Какого черта?! – зарычал Стас на Дикого. – Что ты с ним сделал?
- Однажды мальчик должен стать мужчиной, - философски съязвил он, забирая из рук побелевшего от злости Стаса досье с новыми ориентировками по делу Руслана.
Стас был готов прямо тут свернуть ему шею.
Упав на кровать, Гару сразу отключился. Ему снился бред.
Едва дойдя до середины комнаты, Дикий почувствовал, что в дверях стоит Исидора. Обоняние уловило ее аромат роз уже, после того как на подсознательном уровне начал холодить страх. Он никогда не видел Исидору в бою, никогда не слышал, что она груба или жестока к людям или оборотням, ее величественная осанка и сдержанность придавали ей очарование хищной кошки, но ее власть в особняке была беспрекословной и не требовала доказательств и демонстрации силы.
- Как он? – спросила она, – вспомнил?
- Ему не стоит ничего вспоминать. Так лучше для всех.
- Он должен. И ты его заставишь.
- Я не буду этого делать. Он славный малый, за что вы так с ним?
- Его эмоциональная связь с тобой очень крепка. Он доверяет тебе как единственному другу среди людей. И ты заставишь его вспомнить.
- Я как его единственный друг сделаю все, чтобы защитить Гару.
Исидора подошла почти вплотную к Дикому. Спокойно всмотрелась в его взбешенные глаза. Он был полон спутанных противоречащих друг другу эмоций, которые грызли и ломали его изнутри.
Провела тыльной стороной ладони по его чуть небритой щеке. Это не было лаской женщины, это было всего лишь успокаивающим движением хищника, притупляющего убаюкивающего страх жертвы.
- Порой, чтобы защитить приходится причинять невообразимую боль. Ты это знаешь. Ты же убил ее.
Намек на убийство Даши был жестким просчитанным ударом, направленным на то, чтобы подстегнуть и ожесточить парня. Сантименты и чувства лишь помеха для выживания в их войне.
Лицо Дикого побелело от злости, становясь каменной маской.
- Покиньте мою комнату, - потребовал он, глядя в глаза Исидоре, и добавил, - немедленно.
*********************************************************
Прошло несколько недель, может чуть больше месяца. Все пришло в норму обыденных дней Ордена. Гару оставил попытки вспомнить прошлое, поисков себя самого и своего места в мире. Невозможность изменить прошлое могло только испортить его дальнейшую жизнь. В его власти оставалось только будущее, и Гару сделал свой выбор. Он просто начал жить тем, что у него было. Прежнюю жизнь ему уже уничтожили оборотни, и он всячески старался, чтобы оборотни не разрушили и эту.
Стал больше вникать в особенности охоты, и неуверенные шаги на сближение с остальными жителями особняка воспринялись окружающими с пониманием. Возобновление романтических отношений с Нелли слишком уж благотворно влияло на него, и Гару всецело увлекся своей первой осознанной влюбленностью в новой жизни. Дикий не препятствовал вливанию напарника в жизнедеятельность особняка, но по прежнему неусыпно следил за ним. Некоторым со стороны казалось, что чем больше Гару привыкает и адаптируется с жизнью человека, тем замкнутей, молчаливее и жестче становился Дикий. Его отчужденность списали на дружескую ревность, и никто не стал копаться в причинах, разъедавших его с большей ожесточенностью.
Расследование по делу Руслана зашло в тупик. Испуганная зверским убийством Надя продала квартиру и уехала в другой район. Гару не стал преследовать ее. Хотя порой ловил себя на мысли, что, вглядываясь в толпу прохожих, искал ее лицо. Как бы он назвал эти странные чувства привязанности, он сам не знал. Возможно, благодарностью, ведь после той роковой ночи с погоней за оборотнем и аварией Нади, он пришел к ее дому и познакомился с Нелли.
Нелли…
Все свое свободное время он проводил с Нелли. Всячески старался отгородить ее от чудовищ и Ордена, поэтому врал о своей работе, жизни охотника в особняке и отказывался знакомить ее даже с Диким. Естественно он заподозрит ее во всех тяжких грехах, начнет копаться в ее жизни и гарантированно испортит либо отношения Гару с ней, либо отношения Гару с ним. Поэтому Гару оставил свое счастье с Нелли только для них двоих.
Из семьи Нелли он знал только Егора. Их случайные короткие встречи всегда были молчаливо-сдержанными со стороны Егора.
Гару был счастлив. Ослепляющее и желанное счастье окончательно оторвало его от реальности, обволокло сладкой карамелью надежд, и остальное перестало для Гару иметь значение.
Только Дикий знал, что и горе и радость имеют свойство начинаться и заканчиваться. И он терпеливо ждал, чтобы во время успеть подстраховать друга.
Так уж было заведено, что внутри особняка сохранялось полное доверие и строгое подчинение членам Совета Ордена, поэтому никому не вздумается нарушать правила и лезть в хранилище старых летописей из чистого любопытства. К тому же языком древних владели только члены Совета Ордена, а наживать проблемы могли разве что только Гару и Дикий.
Суперсложных охранных систем тут не поставили. Поковырявшись в замке отмычкой, Дикий без труда открыл дверь. Прислушался к тишине библиотеки и еще раз убедился, что Пират не вернулся из туалета, где благодаря предусмотрительному плану Дикого проведет некоторое время, маясь расстройством желудка, и вошел в комнату. Осторожно прикрыл за собой дверь.
Он был тут лишь однажды. Еще ребенком играя в прятки с Иваном Трофимовичем незаметно вслед за Исидорой юркнул сюда и так испугался трепки, что не выдал себя, когда она уходила. Остался запертым, пока через три дня его нашли чуть живого. Читать летописи он естественно не умел, но картинок насмотрелся так, что кошмары еще долго мучили.
Времени было не много. Бегло осмотрев мозаики сражений, Дикий прошел к тумбам с летописями. Достав слепок отпечатка пальца Леонида, приложил к замку. Стекло ушло в сторону открывая «Летопись пророка». Не доставая из хранилища, начал листать. Текст он не мог прочесть, но надеялся иллюстрации каждого изложенного события, дадут ответы на его вопросы.
О том кто написал «Летопись пророка» ходили сбивчивые обрывки информации. Точно никто не мог назвать автора, но, учитывая стиль изложения и зарисовки, Дикий не сомневался - в голове у этого человека (или кем бы он ни был) насрато было много. Катрены Нострадамуса по сравнению с этим просто сказки Пушкина!
Иллюстрации с кровавым месивом очевидно рассказывали о войне с оборотнями, а многочисленность страниц с месивом говорила о продолжительной войне.
Дикий перевернул половину летописи, чтобы сразу перейти к важным решающим событиям. На последней странице было изображено то ли поле сражения, заваленное телами оборотней и людей, то ли это отражало весь мир погибший в войне. Прочесть слова было невозможно. Тогда Дикий стал листать страницы в обратном порядке, ища надежду…
Воин убивает оборотня среди изувеченных звериных тел. Тут оборотень убивает оборотней, спасая людей. А тут какая-то порнушка оборотня с человеком… фу… и опять битвы…
- Херня полная… - отчаявшись найти смысл, выругался Дикий.
Тут опять месиво.
- Этому нет конца.
Голос за спиной принадлежал Леониду.
Вздрогнув, застигнутый, Дикий повернулся. Оправдываться не стал. Виноват. Ждал заслуженного наказания.
Леонид подошел ближе.
- Не ищи, этому нет конца, - повторил он.
- В смысле? – не понял Дикий.
- Война была до нас и будет после нас. Наши жизни всего лишь секунды в ее истории.
- А мир? - Наверное, выглядел сейчас как ребенок узнавший, что сказочный happy end не случиться и подарков он не получит.
Леонид ухмыльнулся.
- Мир? Типа они будут, есть меньше?
Дикий впервые не нашелся с ответом.
- Или правда думаешь, что найдется лекарство, и оборотней излечат, превратив в людей?
Выглядело совсем неправдоподобно, хотя постоянные научные разработки интенсивно велись в данной области.
- И что настанет мир, люди будут содержать оборотней как домашних питомцев? Или оборотни будут разводить людей как скот для пропитания? Как ты представляешь мир?
- Вы правы, война возможно никогда не прекратится, но мы могли бы снизить жертвы. Хотя бы постараться избежать бесполезной бойни.
Леонид без интереса полистал давно перечитанную в поисках смысла и ответов летопись. Небрежно захлопнул и, приложив палец, закрыл стекло.
- Все это чтение и вера в Печать мира… это для девчонок. Исидора забавляется всей этой чепухой, заражая бессмысленной древностью других. Ты уже взрослый мальчик, ты должен сам понимать без подсказок, что многое в этой жизни зависит от нашего собственного выбора, а не от пророчеств.
- Но все охотники верят в Печать мира. Совет Ордена ищет потомков Теодора и Артуруса для заключения мира. Если нам все равно не победить оборотней, то ради чего тогда мы погибаем? Ради чего, рискуя жизнью, охотимся? Дарья верила, что спасает людей, что приближает мир и безопасность людей. Ради чего погибла она?
- Она погибла по глупости.
Дикий едва сдержал порыв ударить Леонида по морде.
- Орден никого не ищет. Последний потомок Теодора был убит более трех лет назад. Род прерван навсегда.
- А потомки Артуруса? Может быть, они могли бы что-то придумать с их старейшинами.
- Мальчик, ты думаешь, до тебя об этом никто не подумал? – Леонид раздраженно взглянул на парня, но его открытый доверчивый взгляд в этот момент действительно искал надежду. Как же давно он сам не испытывал этого чувства… надежды. – После гибели Ратмира, оборотни вырезали всех потомков Артуруса.
- Всех?.. – почему-то шепотом обреченно переспросил Дикий.
Его глаза потемнели.
- Всех.
Дикий почувствовал, что он солгал, но не ради лжи рядовому охотнику, а спасая крупицу надежды. Значит, кто-то остался, о ком не знает даже Орден и оборотни!
Леонид заинтересованно повернулся к нему и Дикий, чтобы не быть разоблаченным поспешно оборвал лихорадочный поток вопросов о единственном потомке Артуруса.
- Ты хотел найти мир в пророчествах? Или ты хотел найти свою судьбу? Хотя нет. Тебе твоя жизнь безразлична. Значит, ищешь судьбу Гару.
Дикий потупился в пол.
- Тебе не дает покоя, что он до сих пор не обернулся? Как он мог остаться человеком после заражения кровью оборотня? Гару многим не дает спать спокойно. Мирослав и тот почти рехнулся, изучая его кровь, и пытаясь вывести лекарство. Кстати как он? Последнее время мальчик выглядит счастливым. Хорошо охотится. Слышал, вы оба отстрелили шестерых за последний месяц. Похвально.
- Гару в порядке. Он хороший способный охотник.
Леонид пристально и тяжело всмотрелся в Дикого.
- Ты знаешь, где он сейчас?
- Да.
- Тогда иди, будь с ним рядом.
- Гару взрослый адекватный парень, позвольте ему жить свободным человеком, а не лабораторной крысой.
- Ты один из лучших моих охотников, ты ценен мне больше чем Стас с его элитной командой. Знаешь почему?
- Я такой же сукин сын как вы в молодости? – нагло выпалил Дикий.
- Верно, - ухмыльнулся Леонид, хотя в его глазах осталась прежняя сталь, - ты такой же сукин сын, лишенный жалости и чувства привязанности, способный убить любого. Поэтому рядом с Гару именно такой хладнокровный убийца, как и я, чтобы в нужный момент не дрогнула ни рука, ни сердце.
- Я не убью его. Он мой друг и напарник. Он доверяет мне свою жизнь, а я доверяю ему свою.
- Все верно. Гару был нужен друг. А мне нужен рычаг управления Гару.
- Я не собираюсь убивать его, - сквозь стиснутые зубы, сказал Дикий. До боли сжал кулаки, сдерживая желание избить подонка. – Я хочу остановить войну.
- Ты сделаешь все, что потребуется без команды и сомнений. Ты это доказывал не раз. А сейчас иди. Найди Гару и не спускай с него глаз, иначе я спущу с тебя шкуру.
Очередное упоминание случая с Дашей и прошлых его убийств близких людей, обернувшихся оборотнями, болезненно резануло по не затянувшейся ране. Но Дикий стерпел и поспешно покинул комнату, доказав тем самым свой характер.
Снег валил сплошной стеной, и дворники не успевали разгребать ветровое стекло от залов. Небо словно прорвало. Терпело, терпело, а тут не выдержало, и вот уже несколько часов подряд город смиренно затаился, пережидая неудобства зимы. Света уличных фонарей не хватало, чтобы пробиться до земли, фары высвечивали только снежный хоровод, и продвижение по дороге походило на потуги слепого котенка.
В конце концов, Дикий остановился у обочины и выключил дворники. Где-то в городе, так же стояли или ползли другие охотники, матерясь и сетуя на снегопад.
Они почти сразу же оказались под снежным одеялом, и словно весь мир свернулся в границы одной машины. И будто бы больше ничего нет вкруг кроме двух заточенных в салоне людей.
Когда молчать было уже невыносимо, Гару спросил первое, что пришло в голову, глядя на колышущуюся со всех сторон массу.
- Полнолуние завтра?
Дикий пожал плечами. Немного отвлекся от вкладывания патронов в магазин, чтобы безразлично взглянуть в окно. Ничего он там не увидел и не о чем не подумал. Вставил последний патрон, и вернул магазин во внутренний карман куртки. Чем больше боезапасов, тем спокойнее, а сегодня он очень нервничал. Да, почему-то он сегодня нервничал.
Достал его видимо разговор с Леонидом. И эти странные намеки Исидоры. Гару он ничего не сказал и эта невысказанность невыносимо давила. Он не собирался убивать или предавать единственного друга, которому действительно доверял больше, чем следовало бы. Просто люто бесил тот факт, что уже многие пророчат Гару погибнуть в момент обращения от руки бессердечного Дикого! А у него есть сердце! И у него очень доброе сердце, просто он это никому не показывает. И Гару славный малый, в него стоит верить!
Сегодня бесило Дикого ВСЕ! Поэтому он, стиснув зубы, закрылся и молчал. Взял с приборной панели еще один магазин и коробочку с серебряными пулями и продолжил методичное занятие.
- Думаешь, что-то должно случиться? – все же спросил Дикий, после того как молчание Гару подозрительно затягивалось.
- Если что-то должно случиться оно случиться не зависимо от того, думаю я об этом или нет.
Дикий кивнул головой, соглашаясь.
- И ты туда же…
- В смысле? – переспросил Гару.
- Безвольно прогнулся под безысходность.
Гару подозрительно посмотрел на друга.
- Ты это сейчас с кем разговариваешь? – уточнил он, не поняв его философии.
Дикий замолчал, отдавшись осмыслению разговора с Леонидом и уверенности последнего в том, что Дикий конченый убийца.
- Ты какой-то странный последнее время, - признался Гару. – Все в порядке?
Дикий тяжко вздохнул. Вновь посмотрел в заснеженные окна.
- Все нормально, как обычно. Ничего странного. Видел Леонида на днях, уверен, ты скоро обернешься, а я должен тебя пристрелить, прежде чем ты переметнешься к ним. Исидора ведет свою игру и хочет твоей смерти от моей руки. Да и вообще, я скотский тип, ничего святого не осталось. – Пожал плечами, почесывая небритую щеку, - не парься все как всегда.
У Гару отвисла челюсть. Он конечно, знал, что Леонид не питает к нему симпатии, но чтобы уже в открытую ждать, когда он обернется и заставлять единственного друга убить его как собаку было как-то жутковато слышать. Особенно из уст Дикого, сказавшего все очень просто, понятно и без вариантов на импровизацию.
- Так чего ты о полнолунии-то спрашивал? – заинтересованно спросил Дикий, продолжая заряжать магазин.
- Ничего, - промямлил Гару, - просто луна почти круглая.
- Эта чертова луна постоянно бывает круглой. Почему ты спросил о ней именно теперь? Ведь ее уже давно из-за туч и снегопада не видно. Ты ее уже чувствуешь?
Он выглядел слишком спокойным, чтобы шутить.
Гару затаился, подозрительно глядя то на напарника, то на оружие в его руках.
- Нет, подумалось просто, - осторожно сказал он. Дикий действительно способен его убить. Он был один из не многих, кто убьет непременно, как убил когда-то любимую женщину.
- Ты думаешь о луне? – настойчиво продолжал допрос Дикий.
- Многие думают о луне, – он уже потужил, что начал разговор. Теперь бы Дикий побыстрее заткнулся пока не начал вдаваться в подробности. Но разве его можно было просто так заткнуть?! У него же тормозов нет ни в одной из областей здравого смысла.
- Гару о луне думают не многие. Приближение полнолуния беспокоит только оборотней и психов. У тех и других с полной луной начинается обострение. Это беспокоит тебя?
- В чем ты меня подозреваешь? Полная луна меня беспокоит, выходит я псих? К твоему сведению только психи охотятся на оборотней, а нормальные люди даже не верят в их существование! Значит я вдвойне ненормальный. И что интересно с таким ты станешь делать? А?!
- Главное чтобы другие не успели сделать.
Ну, вот и началось... – тоскливо подумал Гару, сожалея о своих случайных словах о полнолунии. Сдалась ему эта чертова луна!
- Кого и нужно подозревать в ненормальности так это тебя.
- Меня? – ровный лишенный эмоций голос придавал Дикому оттенки маньяка убийцы. - Теперь я тебя раздражаю? Я раздражаю тебя как раз под полнолуние?! Интересно.
И Гару захлестнула обида. Как он мог! Его единственный друг, так сомневаться в нем, что пошел на поводу у Леонида. И был ли вообще Дикий ему другом, а не надзирателем! Конвоиром? Исполнителем смертного приговора!?
- Что тебе сказал Леонид, что ты перестал мне доверять? Ты что уже копаешь под меня и доносишь Совету? Стоило мне хоть немного стать счастливым человеком, как меня тут же заподозрили черт знает в чем! Когда я считал, что я оборотень, ты единственный твердил, что я человек! Только стоило мне поверить, что я человек, как ты ждешь от меня проявления звериной крови! Я всего лишь спросил, сколько осталось у меня времени до полнолуния, а ты готов нашпиговать меня серебром?! Ты для меня столько магазинов сегодня заряжаешь? НЕ бойся, я не собираюсь тебя убивать, даже ЕСЛИ обращусь!
Гару обиженно отвернулся к окну, и постарался сосредоточиться на мыслях о Нелли. Но внутри все клекотало от раздражения, разум пылал жаждой грубых действий.
Он уже думал о том, чтобы покинуть Орден и начать жить обычной жизнью. Уехать из города, найти работу, снять квартиру и жить с Нелли. Может, она даже согласилась бы стать его женой. Ни чудовищ, ни охоты, ни Ордена. И он не сказал о своем намерении Дикому лишь потому, что тот последнее время был слишком погружен в свои проблемы. А оказывается, он вынашивал план убийства Гару! Наверное, не сильно мучила совесть, принимая столь важную миссию!
Дикий отложил свое занятие. Подумал немного и по-прежнему спокойно обратился к надувшемуся от обиды парню.
- Гару?
О-о как Дикий сейчас его раздражал!
- Гару?
- Что? – он резко повернулся.
- Ты сказал: «у меня осталось».
Он уже и не помнил, как точно сказал. Каждый раз, когда Дикий намеренно или играючи доводил его до раздражения и криков, Гару захлестывали эмоции, и он уже с трудом контролировал свои слова. Высказывая все, что творилось в голове на данный момент.
- И что с того?
- Тебя что-то пугает. Почему ты не хочешь со мной поговорить?
- Я видел, как ты убил ее, - вырвалось у него само собой, – ты и меня так же убьешь?..
Зависло молчание.
- Если потребуется, да, – честно ответил Дикий.
- Я всегда считал, что ты один из тех, кто ради любимой или друга рискнет перевернуть преисподнюю. Что никогда не отступишь. Всегда будешь рядом, чтобы помочь. А ты просто ждешь, когда надо спустить курок!
- Прости, что я не один из тех. Да я вот такой! Я убийца! Я убил Дашку, как и многих других друзей и любимых до нее! И знаешь еще что? Я ведь и тебя убью. Выстрелю прямо в сердце, едва на тебе шерсти станет больше чем сейчас. Зато ты из тех! Рискнул плюнуть в морду Артемию и Леониду. Ты крутой борец за права обиженных и униженных! Спасатель и обожатель людишек! А я просто убийца.
Он схватил сигареты и закурил. Кажется, они высказали все что хотели. Легче не стало, теперь появилось еще и сожаление о дурацких словах, которые шли в разрез с действительностью. На самом деле Дикий не знал, как бы он поступил, начти Гару обращаться в зверя, и он молился никогда этого не узнать.
- Я ухожу из Ордена, - тихо сказал Гару.
- Тебя не отпустят, - уже без нервов ответил Дикий.
- Мне не место здесь.
- А где место? С ней? Нашел первую попавшуюся бабу и, поджав хвост, побежал за ней.
- У меня нет хвоста… и я люблю ее.
Дикий сморщился.
- Ты такой наивный.
- Я люблю ее. Нам хорошо вместе. Ты же любил Дашу, почему мне нельзя?
- Приводи ее в Орден. Вам отведут площадь, ей подыщут работу.
- Я хочу по-человечески.
- По-человечески? Дом, работа, жена, дети, ужин, лужайка и вероятность стать обедом оборотням?
- Я хочу без оборотней.
- Такого не бывает. Как не бывает и бывших живых охотников.
- Я хочу остаться с Нелли, и я ухожу из Ордена.
Гару открыл дверь, вышел на улицу, и Дикий даже не попытался его остановить. Пусть идет, его все равно уже не удержать. Похоже, он действительно любил эту женщину и был с ней счастлив. А желание счастья сильнее цепей Ордена.
Его будут искать, преследовать, но Дикий был уверен, что Гару найдет способ спрятаться и создать свое счастье. Он способный охотник, он будет яростно защищать свое право быть человеком и жить с Нелли. Пусть так. Это лучше чем оказаться в клетке или быть убитым рукой Дикого.
Отчасти он завидовал Гару, ведь сам он не знал жизни вне Ордена и никогда не думал, что сможет выжить кем-то другим кроме охотника.
*********************************************************
Падали крупные хлопья снега и в безветрии грациозно опускались на землю, прикрывая своей чистотой ее пороки. К утру будет много снега. Все станет красивым и похожим на волшебную сказку. Но вероятней всего, что люди станут ее проклинать из-за завалов на дорогах, порванных линий электропередач, завалившихся под грузом деревьев. Все начнут ругаться, опаздывать... такой уж это народ никогда ничем не угодишь даже невинной красотой алмазного снега.
Гару шел вдоль улицы, надев капюшон и спрятав руки в карманы куртки. Было очень холодно. Под ногами почти до колена мешался снег. Его морозный хруст отвлекал от спутанных мыслей.
Еще не верилось, что он ушел. Принял решение и ушел. Было больно и тяжело. Пугала неизвестность перед будущим. Но это правильно! Это единственный шанс остаться собой! Рано или поздно он превратиться в такого же убийцу как Дикий и мир разделится напополам; половина – люди, половина оборотни. Рано или поздно он потеряет ВСЕ! Друзей, любимых, жизнь вне Ордена и самого себя, став убийцей, выполняющим приказы и очищающим город от оборотней.
И Гару предпочел остаться собой - свободным человеком.
Мысли постепенно вернулись к Нелли. Она стала для него светом во мраке окутавшим его жизнь. Стала той силой притяжения, удерживающей его человеческую жизнь. Только с ней Гару по настоящему ощущал себя человеком, любящим и любимым человеком.
Уже прилично отдалившись от машины, Гару отчетливо разобрал сигнал радара. Он словно сердце ожил, и все тревожней забился, предчувствуя приближение зверя.
Из переулка выскочил оборотень и махом сшиб Гару. Он даже не успел сообразить, что к чему как оказался под заснеженной тушей зверя... оскаленные клыки, горящие глаза... во второй раз они настолько близко друг к другу, что от ужаса стыла кровь.
Оборотни тоже следят за охотниками и, благодаря сверхчувствительному слуху, этот стал невольным свидетелем произошедшего разговора в машине.
У Гару не было оружия. Оставил его в машине. Расставив руки в стороны, давал понять, что больше не собирается воевать, и настороженно ждал действий зверя.
Оборотень умерил злость, не собираясь нападать.
Внезапные выстрелы. Они раздались раскатом грома в мертвой тишине квартала.
Зверь взвыл и метнулся в сторону.
В водовороте снежинок Гару увидел подбежавшего Дикого. Он что-то кричал и тормошил его, но Гару слышал что-то иное. Звуки ударяющие в уши, они несли в себе некий жизненно важный смысл, но он никак не мог его осознать.
- Живой? – кричал Дикий, - Гару ты цел? Ответь! Что с тобой?!
Помог напарнику подняться на ноги. Он едва справлялся со своим внезапно отяжелевшим телом. В глазах стояла сплошная мелькающая стена из снежинок... или это просто искорки…
А потом он разобрал красное пятно.
- Это кровь… его кровь… - сбивчиво выговорил он, – зачем ты стрелял?
- Идиот он бы прикончил тебя!
- Он не собирался…
- Что?! Он задел тебя? Как ты?
Гару раздраженно оттолкнул попытки Дикого осмотреть напарника.
- Да не тронул он меня! Зачем ты стрелял!?
Звуки внутри стали более понятными. Это билось его живое сердце. Шаманский бубен вновь взывал к дремлющим глубинам сознания Гару.
- Да что с тобой происходит!?
- Я в порядке. Мы должны найти его.
Но только Дикий повернулся к машине, как Гару уже бежал вслед за оборотнем, ведомый как в первый раз все тем же инстинктивным наваждением.
Он бежал по следу из кровавых пятен, но снег быстро прятал следы, словно не желая выдавать доверенные ему тайны. Вскоре Гару уже ничего не смог разобрать. Вглядывался вокруг, но ничего не видел кроме белого месива. Завернул за угол и оказался в тупике, уже повернул обратно, как ботинок врылся в красную жижу. За спиной послышалось тяжелое прерывистое дыхание. Он повернулся.
В свете раскачивающегося фонаря он разглядел расползающееся темное пятно крови и человеческое тело. Ранений было несколько, и поверх бледной кожи дымилась горячая кровь. А снежинки все падали и падали стараясь прикрыть собою неприглядное зрелище, словно стыдясь столь внезапного откровения жизни и смерти.
Гару отшатнулся.
Она смотрела на него...
Гару узнал ее лицо! Знал! На него наскочил другой оборотень и завалил в сугроб. В ушной раковине в переговорном устройстве орал Дикий, он где-то рядом продирался через снегопад.
Но наравне с ним Гару слышал нечто совершенно древнее. Он чувствовал их речь в глубине своей головы. Ощущал как стук собственного сердца, как болезненное покалывание. Он впервые слышал странную речь оборотней, но он понимал ее. Мог бы сейчас поклясться, что понимал ее...
Когда в тупик ворвался свет фар, все было уже закончено. Снег спрятал кровавые следы и отступление оборотней. Припорошил и сровнял место трагедии, чтобы больше никто ничего не узнал.
Дикий выскочил из машины. Сжимая в вытянутых руках пистолет и фонарь, он двинулся вперед, присматривая за стенами домов с чернеющими проемами окон. Дома были частично заброшены, и оборотень вполне мог укрыться внутри.
- Гару! – никто не отозвался. – Гару!
И в этой проклятой тишине Дикий слышал внутри себя гнусный голос, нашептывающий о том, что он слишком плохо заботится о безопасности своих друзей. Его собственное наплевательское отношение к жизни отразилось на жизнях тех, кто ему доверял. Кто рассчитывал на его помощь. Никто не обладает бессмертием! Никто! Тем более в войне с оборотнями никто не застрахован от смерти!
Будь все проклято!!! Нельзя было отпускать его!!! Нельзя было проявлять мягкость и ослаблять над ним контроль, позволяя самостоятельно принимать решения!!!
- Гару! Отзовись! Гару!
Из сугроба поднялась рука.
- Господи, Гару.
Дикий стряхнул снег и поспешно осмотрел одежду парня. Порезов и ранений вроде бы нет. Кровью не запачкан. Господи он цел!
- Сколько раз тебе говорить никогда не бегай за оборотнями! – сорвался Дикий. – Тебя чего разжигает?! Ты не понимаешь, насколько они опасны? Даша была инфицирована из-за своего упрямого геройства! Ты хочешь так же?! Жить надоело?! – он врезал ему по лицу. – Надоело?!
- Я больше так не буду.
- Знаешь! Я больше не намерен с тобой работать. Мне надоело с тобой нянчиться. Поднимай свой зад, и поехали домой. Я немедленно попрошу у Леонида избавления от тебя.
- Помоги мне подняться.
Дикий не церемонясь практически вырвал парня из сугроба и пошел в машину безобразно матерясь. Обернулся, Гару стоял все там же, глядя куда-то в сторону.
- Садись в машину, я сказал! – рявкнул он.
Гару послушно вернулся в Niva. Дикий едва ли не сорвал рацию и доложил группе, что оборотень ушел, и они возвращаются домой, потому как в такую погоду... дальше он излагал свои мысли в столь резкой форме, что возражений не последовало.
Они ехали медленно и молча, превращая дорогу в невыносимую пытку.
Перед глазами Гару застрял кадр с окровавленной женщиной в снегу. Белый пушистый снег, искрящийся в свете фонаря и красная дымящаяся от серебра кровь. Ее устойчивый запал вызывал тошноту. Вероятно, до конца своих дней он будет помнить эту женщину именно такой как сегодня. Не той что знал раньше, а именно окровавленную, умирающую в мучениях.
Еще недавно он хотел знать, как выглядит оборотень в человеческом обличие, теперь он ненавидел себя за то, что узнал. И было странное тяжелое чувство опустошения и бессилия перед открывшейся реальностью мира оборотней и людей.
Почему я не умер, когда трое суток изорванный в клочья лежал на берегу реки. Или я умер, а все происходящее сейчас ничто иное, как путешествие по аду? Зачем я выжил? Бог, если ты есть, за что ты меня так ненавидишь, и заставляешь жить?
- Ранения оборотням приносят сильную боль? – отвлеченно спросил Гару.
- Так же как и людям. Серебро попадает в кровь, и они умирают в зависимости от концентрации. Если не завялятся сразу, то потом уползают в свои норы и там подыхают.
- О боже...
Дикий внезапно остановил машину и Гару едва не втемяшился в ветровое стекло лбом. Не успев опомниться, как Дикий его выволок на улицу и придавил к машине.
- Ты догнал его?!
- Кого?
Дикий стукнул парня о машину и вновь заорал ему в лицо:
- Ты догнал оборотня?!
Гару еще ни разу не видел напарника настолько взбешенным.
- Нет, - солгал он.
Дикий еще раз с силой стукнул его о машину. Потом несколько ударов в челюсть, Гару начал заваливаться, но тут же обратно был придавлен к капоту. Чувствуя за собой вину, он не сопротивлялся. Да и начни он сопротивляться, Дикий переломал бы ему все кости!
- Я знаю, что тяжело его ранил! Он должен был упасть там, где я нашел тебя! – кричал он, с перекошенным злобой лицом. – Ты его догнал и видел его лицо! Перед смертью, как и от тяжелых ранений, они обращаются в людей, и ты видел его лицо! Кто он?!!
- Никого я не видел.
Дикий не сдерживаясь, ударил его в челюсть. Кровь заполнила рот.
- Не лги мне!
Гару завалился в снег на четвереньки, сплевывая кровь и пару выбитых зубов.
- Ты совсем охренел?
- Кого ты покрываешь? Кого ты видел?
- Я только подбежал, и меня сбил еще один оборотень. Я никого не видел, - пробормотал Гару.
- Еще один?! Почему они не трогают тебя? Они не оставляют свидетелей!!! Никогда! Гару почему оборотни не убивают тебя?!! Почему ты врешь мне? Ты перестал мне доверять? Пытаешься обмануть меня. Кому же ты тогда доверять, если не мне? Им? Ты переметнулся?
- Да пошел ты на хрен…
Дикий несколько раз пнул парня в живот, нежелание Гару сопротивляться, только злило его. Знал, что он врет и покрывает кого-то из знакомых! Знал, что может его хоть разорвать тут на куски он так ничего и не скажет!
- Пошел ты… - прохрипел Гару, - псих конченый…
Наверное, надо было промолчать и дать Дикому остыть. Псих сошел бы с него минуты через две, и можно было бы говорить спокойно, но было уже поздно. Дикий набросился на него с кулаками.
Гару захлестывала та невыносимая душевная боль, которую отчаянно хотелось задавить физической болью. Если бы не Дикий, он бы все равно пошел бы и ввязался в драку лишь бы хоть немного притупить лютое рвущее душу чувство боли от рухнувшего мира несбыточных иллюзий. Просто некоторым не дано быть счастливыми, как бы упорно и отчаянно они бы не боролись за свое счастье.
Разбив физиономию Гару в кровь и так, не выбив из него ни слова признания, Дикий бросил парня, пнув его еще раз напоследок, и вернулся к машине. Снегом оттер кровь с рук, и, прислонившись к капоту, закурил, глядя, как валяется в снегу распластанный окровавленный напарник.
- Это моя вина, - признался Дикий. – Я подписал приказ о полном контроле и наблюдении за тобой. Леонид с меня даже отчеты требовал. А я перешел черту, стал им врать, просто назло врать Членам Совета Ордена о твоем поведении, позволяя тебе быть человеком, а не их подопытной крысой. Я врал им Гару, и вру до сих пор, покрывая тебя, а ты меня предал, чуть почуяв свободу. Моя вина. Ты был так счастлив, что я не стал вмешиваться. Подумал, пусть малец, хоть немного приласкается к женщине, ничего ж ведь не помнит. А она красивая, добрая. Я видел, как она делает тебя счастливее и лучше, поэтому и не стал вмешиваться.
Он курил и говорил ровно, спокойно.
Снегопад закончился, Гару лежа в снегу, смотрел на небо затянутое низкими темными тучами. Боль от побоев заполнила все, ныла и подергивала, принеся странное чувство оцепенения.
- Сукин ты сын, ты не доверяешь мне даже сейчас. Понятное дело. Ты спал с ней. Ты влюблен в нее. Скрываешь от нее свою работу. Думаешь, как же она отнесется к существованию оборотней. Ты лжешь ей, ненавидишь себя за эту ложь и все равно лжешь, потому что боишься лишиться ее внимания. А она тем временем лохматая злобная сволочь, пожирающая людей. Твоя Нелли оборотень, ты ее догнал и видел ее лицо, поэтому не можешь сказать мне. Врешь мне, боясь, за ее участь. Правильно, бойся, я охотник. Мое дело убивать оборотней.
Он небрежно бросил окурок в снег. Прочертив дугу, огонек погас, растопив несколько снежинок.
- И сегодня я убил твою любимую женщину.
- Не-ет… - простонал Гару.
- Я столько серебра в нее вогнал, что она к утру сдохнет.
Перевалившись набок, Гару откашлялся, сплевывая кровь. Внутренности горели. Ну и тяжелые же удары у этого подонка…
Сначала сел на колени, потом с трудом поднялся и доковылял до Дикого.
- Я не знал, что она оборотень пока сегодня не увидел, - промямлил Гару, разбитыми губами. – И я доверяю тебе, чтобы ни произошло сейчас или потом, я доверяю тебе потому, что знаю, как они давят на тебя и ломают.
- Ни хрена ты не знаешь…
- Знаю, - Гару грустно усмехнулся, - я ж еще не в клетке и живой.
- Умой рожу снегом, и поехали домой.
Дикий обошел машину и открыл дверцу со стороны водителя.
Гару остался стоять на месте.
- Нет, даже не думай, - догадался он. Упрямый пацан не собирался возвращаться в особняк и тем более в Орден! Не помогла даже трепка, видимо мало по башке настучал! – Она умрет через несколько часов, тебе не стоит на это смотреть.
- Я должен быть с ней.
- Нелли оборотень! Как ты не можешь понять, что тебе ни как человеку, ни как охотнику не место рядом с ней. Такое случается… оборотни и охотники испытывают чувства и эмоциональные сильные привязанности, но это еще никогда, НИКОГДА не заканчивалось хорошо, кто-то из них двоих всегда умирает.
- Я должен быть с ней, - упрямо повторил Гару.
- Твою мать! – Дикий со злости хлопнул дверцей. – Твою мать Гару за каждым оборотнем сотни жертв. Хочешь знать, что делала сегодня ночью Нелли в облике оборотня? Хочешь? Она убивала невинных людей. Оборотни убили всех, кого ты любил в прошлом! Их нельзя излечить от этого, нельзя запретить есть. Это зверье. Это не люди.
- Я люблю ее.
- Зоофил хренов! Сядь в машину, и поехали домой.
Гару даже не подумал подчиниться.
- Видишь, куда приводит твоя свобода выбора? – спросил Дикий, признав, что полностью утратил над нам контроль.
- Нелли надо помочь.
- Предлагаешь ветеринара вызвать?
- Дикий, помоги ей, ты же можешь спасти ей жизнь.
Дикий нервно гоготнул.
- Спятил? Я не стану спасать оборотня. Я из-за них Дашку застрелил. Да пусть хоть все передохнут в адских муках.
Гару прекрасно понимал Дикого, и его гнев был абсолютно справедлив, но он знал Нелли не как оборотня, а как доброго, нежного человека, не способного даже на грубость.
- Я люблю ее.
От этих слов Дикого всего передернуло. Каков сукин сын! Он ее любит!
- Садись, поехали домой.
- Я не поеду. Я пойду к ней.
- У нее сейчас весь клан, а ты постучишься в дверь: пустите, я ее люблю, и простите, что гонялся за ней по городу в надежде прикончить. Простите, простите, я ничего не знал.
- Я ее люблю. И мне плевать убьют они меня или нет! Я пойду к ней и останусь с ней до конца…
- Это будет не долго, - с сарказмом высказался Дикий.
Гару подошел к нему.
- Мирослав наверняка останавливал реакцию серебра в телах оборотней, ты знаешь это. Знаешь, как спасти Нелли. Я прошу тебя, помоги ей.
Дикий вновь схватил парня за ворот куртки и, хорошенько встряхнув балбеса, заговорил прямо ему в лицо:
- И на что ты готов пойти ради этого оборотня? Ради своего врага. Ради сестры того, кто располосовал тебя вдоль и поперек. Чем ты готов пожертвовать ради того, кто лишил тебя прошлого и будущего! А?! Ты будешь ее любить, зная, что по вине ее брата ты обречен, жить уродом. Зная, что каждую ночь они убивают невинных людей. И на фоне всего разве любовь не блекнет? Разве она не абсурд?
- Зная, что однажды ты убьешь меня, разве наша дружба не абсурд?
Дикий брезгливо убрал от него руки.
- Садись в машину, - приказал он.
- Я не могу…
- Сядь! Или я тебе колени прострелю.
После долгого звонка дверь открыл Егор. Увидев на пороге Гару, он не скрывая ненависти, выругался, а когда заметил за его спиной облокотившегося о перила Дикого, его глаза вспыхнули такой яростью, что в следующую секунду на лестничной клетке валялись бы только пара кусков мяса.
- Это взаимно, - поспешил признаться Дикий, приветливо помахав ему рукой.
Егор зарычал на языке оборотней, но перевода не требовалось, это были либо проклятия, либо обещание смерти. Он ринулся им навстречу.
- Мы пришли помочь, - сказал Гару, преграждая Егору путь к расправе над Диким. Тот в свою очередь уже сжимал за пазухой пистолет.
- Помочь? – рычал Егор, впиваясь в Гару ненавидящим взглядом. – Помочь? Добить?
Он сжал перед лицом юнца огромные кулаки, но вдруг переменился, передернулся от отвращения. Несколько секунд борьбы и ему пришлось уступить просьбе Нелли. Егор обуздал свою ненависть к охотникам, отшагнул в сторону, пропуская обоих внутрь.
Гару поблагодарил и зашел, но Дикий остановился у порога.
- Только после вас, - обратился он к Егору.
- Проходи.
- И все-таки… - ехидничал Дикий.
- Я настаиваю, - прорычал Егор.
- Ну что ж раз настаиваете.
Дикий ему оскалился и переступил порог. Как он ожидал зрелище предстало не из приятнейших. Через открытую дверь зала на охотников смотрели с десяток мужчин оборотней и примерно столько же их женщин. Все они следили за каждым стуком человеческих сердец, и не требовалось особого ума, чтобы понять истинные намерения оборотней. Не то чтобы Дикий почувствовал себя севшим голым задом в улей, и, тем не менее, было неприятно находиться в замкнутом пространстве с кучей обозленных зверюг.
Он склонился к уху Гару, который при виде клана Нелли заметно растерялся и пыл спасителя возлюбленной немного подстыл.
- Знакомься с родственниками.
Егор толкнул охотников к комнате Нелли. Тут оказалось не столь многолюдно: врач, два ассистента и Нелли в полуобморочном состоянии, распластанная на кровати. К наркозу и прочим обезболивающим оборотни были не восприимчивы, поэтому трое садистов так ее намучили, вытаскивая остатки пуль, что бедолага едва могла выдерживать болевой шок.
Дикий всегда отличался своей безупречной меткостью. Несколько кучных пулевых отверстий пузырились на тельце Нелли в области сердца. Даже после изъятия оболочки пули (которая растворялась медленнее) оставшееся жидкое серебро разъедало плоть оборотня подобно кислоте, причиняя адскую боль.
От мерзкого зрелища Дикий отвернулся. Единственное, что чистосердечно пожелал бы он для благополучия Нелли, так это один точный выстрел в сердце. Он бы даже сделал это сам и прекратил страдания несчастной.
- О боже… - просипел Гару.
Врач преградил им путь.
- Пошли вон! – прорычал он.
- Мы хотим помочь, - не сводя взгляда с Нелли, сказал Гару.
- Помочь? – не скрывая любопытства, поинтересовался врач. – Вы сделали все…
- Видимо не все… - проворчал Дикий, делая вид, что с любопытством рассматривает комнату оборотня. Ему уже приходилось бывать в норах зверюг, они почти не отличались от жилья людей, но у Нелли было миленько. По девчачьи миленько и уютненько.
Оборотни общались телепатически, поэтому люди не услышали, что она сказала своим, но нападки агрессии к пришедшим охотникам убавились. В дальнейшем это не связывало обе стороны никакими обязательствами, но на данный момент всем предстояло выдержать мирные отношения.
Ее мутный болезненный взгляд остановился на Диком, чуть заметным кивком поблагодарила его за возможность еще раз увидеть Гару.
Как другие животные оборотни чувствуют свою смерть, Нелли знала, что не доживет до рассвета. Сейчас она казалась гораздо меньше, похожая на худенького ребенка, истерзанного страшным недугом, в ее изменившихся чертах проглядывала некая обреченность.
Раны непрерывно пузырились, извергая вонь и почерневшую от серебра кровь. Нелли держалась храбро. Вены на ее теле вздулись и потемнели. Смертельный яд расползался по сетке кровеносных сосудов, убивая и разлагая плоть.
Тонкие пальчики пошевелились, подзывая Гару. Он тут же опустился рядом с ней на колени, сжимая ее слабую ручонку в своей.
- Милая…
Лицо Нелли дрогнуло, отразив мучительную попытку собраться с мыслями. Ей хотелось многое объяснить Гару. За многое попросить прощение. Сказать самое главное. Она смотрела на него, чувствовала его сердце, переполненное любовью к ней… к оборотню… она погубила его… она погубила человека, которого любила сильнее кровных уз оборотней.
- Почему ты мне не сказала? – сдавливая подкатившийся ком, спросил Гару.
- Она знала, что ты охотник, - за нее ответил Дикий. – Они всегда чуют нас.
Дикий умолчал о том, что, скорее всего Нелли сегодня выскочила на Гару, услышав их разговор в машине, и не удержала эмоции. Как ни странно, оборотни тоже испытывали эмоции привязанности. Бедолаге не терпелось поскорее оказаться с любимым, но при этом она напрочь забыла, что она оборотень, а любимый охотник на оборотней и тут как всегда во время Дикий успел подпортить всем романтику, всадив в нее чуть ли не половину обоймы.
По щекам Нелли покатились слезы.
- Я люблю тебя, - прошептала она. – Я хотела остаться с тобой… я знала, что так нельзя, что будет только хуже, но я хотела остаться с тобой… прости… прости меня… я погубила тебя…
От слащавого драматизма Дикого скривило.
- Ладно, - обратился он к Егору. – Пусть все выйдут из комнаты.
Никто не шелохнулся.
Дикий нисколько не боялся Егора. Или просто не показывал свой страх, и спокойно ответил на его злобный взгляд той же искренней враждой.
- Пошли вон! – настойчиво повторил он.
Егор подошел ближе к охотнику. Он был старше Нелли, но даже любовь и уважение к сестре не могли бы ему помешать разорвать охотников.
- Вы вытащили остатки пуль, те, которые ближе к поверхности. – Медленно и убедительно говорил Дикий, тыкая пальцем во вздымающуюся от ненависти грудь Егора. - Если вам удаться вынуть пулю ту, что застряла рядом с сердцем, она будет умирать еще несколько часов, но раз вы не полезли так глубоко, значит, знаете что это бесполезно. Ее организм смертельно заражен.
Нелли содрогнулась от очередного приступа боли. Каждый следующий приступ становился все тяжелее и невыносимей. Но перед любимым мужественно вытерпела, не заорав от лютой боли. Ее телепатический дар позволял ей ощущать переживания Гару и она не хотела, чтобы в дальнейшем чувство вины разрушило ему жизнь.
- Дикий! Сделай же что-нибудь! – поторопил Гару, не в силах бездейственно смотреть на страдания любимой.
Дикий не обратил внимания на него.
- Если ты думаешь, что я проникся к оборотням трепетной любовью, то ты глубоко ошибаешься, говорил он Егору, словно нарочно затягивая время. – Я собираюсь помучить твою сестренку так, что даже ад покажется курортом. И тебе лучше этого не видеть.
Егор кивнул, и врач с ассистентами вышли.
Их противостояние могло продолжаться бесконечно, но Нелли вновь изогнулась и захрипела от боли.
- Хватит трепаться, – не выдержал Гару. - Помоги ей.
- Пусть все выйдут. – Он не собирался раскрывать секреты методов Мирослава. Достаточно, что он вообще согласился на это мероприятие. – Я стесняюсь.
Егор, взглянув на сестру, вышел.
- Милая потерпи, он поможет тебе, - успокаивал ее Гару. – Только потерпи еще немного.
Когда оборотни покинули комнату, Дикий стал действовать очень быстро, не церемонясь, жестко. Леонид был прав, когда потребуется, он всегда действовал жестко без эмоций и жалости.
Снял куртку, бросив ее в кресло, засучил рукава свитера. Надел перчатки, чтобы не заразиться кровью оборотня. Силой разорвал руки влюбленных голубков и отпихнул размякшего героя любовника подальше, чтоб не мешал. Сбросил на пол все инструменты и препараты оборотней с прикроватной тумбочки и разложил свои, украденные из лаборатории Мирослава.
Сдернул с девчонки окровавленное тряпье. Ее посиневшее местами уже черное тельце выглядело крошечным и хрупким на фоне окровавленных простыней и отвратительных ран.
Прежде чем приступить к новым мучениям, он заглянул в глаза Нелли.
- Я бы лучше сдох, - признался он, зная, что ей предстоит вынести.
Она испуганно посмотрела на Гару. Он стоял в стороне нервничал и переживал, но не вмешивался, полностью доверив Нелли рукам друга. Они оба были охотниками и еще не известно можно ли им доверять. То, что они пришли помочь ей еще не значит, что завтра они не выйдут на улицу убивать оборотней. Тогда зачем они здесь? Гару любит ее, Нелли чувствовала это так же сильно как разъедающий ее тело яд серебра. Он полюбил ее как человека, но как сможет охотник полюбить оборотня?..
- Я очень люблю его, - сдавливая боль, прошептала Нелли, так чтобы это услышал только Дикий, - я никогда никого так не любила как его. Я хотела остаться с ним навсегда.
- Навсегда все равно не бывает, - согласился он. Сам через подобную страсть прошел юнцом, - давай я тебя пристрелю.
Нелли отрицательно мотнула головой. Она была готова вытерпеть ад ради надежды быть вместе с Гару.
Дикий скрутил из бинта кляп и засунул Нелли в рот. Набрал полный шприц мутно-серого раствора и пузырька и вколол ей в вену на руке.
- Это не даст тебе трансформироваться, - пояснял он свои действия, больше чтобы отвлечься самому. – Нежелательно, если твоя звериная кровь попытается меня остановить.
Препарат принес легкое чувство эйфории, но Нелли становилось страшно. Она держалась, преодолевая боль, но вторая ее половина отчаянно сопротивлялась помощи охотника. Она никогда не доверяла своим врагам.
Посветив фонариком в зрачки, Дикий отметил, что мозг достиг должного состояния.
- Чтоб не дергалась, - предупредил он. Порвал простыню напополам, одним куском туго связал ноги, другим примотал руки Нелли к туловищу. - А вот сейчас будет больно.
Нелли всхлипнула. Гару ринулся было к ней, но Дикий так на него взглянул, что он вернулся обратно к двери.
Дикий решительно взял длинные щипцы и, придавливая одной рукой тело Нелли к кровати, залез щипцами в рану и ухватил последнюю пулю.
Бедолага задергалась и захрипела от боли, закусывая кляп.
Вытащив остатки оболочки, он ни теряя ни секунды, воткнул иглу прямо в сердечную артерию и поставил капельницу с раствором, расщепляющим серебро.
Попадая в организм оборотня средство давало такую сильную химическую реакцию, что из пяти оборотней в экспериментах Мирослава выживал только один. Выжигать живьем серебро, и потом ставить свои опыты было излюбленным делом стареющего ученого, но Дикий знал о процедуре только понаслышке и пару раз имел возможность наблюдать жуткие мучения зверей, поэтому мало верил в благополучный исход.
Несколько раз не в силах больше слушать сдавленные кляпом крики сестры в комнату пытались войти, но Егор никого не пускал. Отчасти потому, что зрелище было чудовищным, и он не ручался за жизни охотников.
В какой-то момент даже Дикому стало не под силу, смотреть на пенящиеся дымящиеся раны оборотня. Ее била судорога. Тело пребывало на грани трансформации, выкручивая кости и мышцы. Раствор, проникая по кровотоку, нещадно творил свое адское дело в каждой клеточке организма. Было бы легче, если Нелли потеряла сознание, но оборотни не склонны к этой черте людей, она чувствовала все.
- Сколько еще? – спросил, бледный от зрелища Гару. – Она не выдержит долго.
Дикий открыл сильнее клапан капельницы, позволяя раствору течь быстрее. Агония Нелли усилилась.
- Ты убиваешь ее.
- Я не говорил, что это будет просто, - огрызнулся он, смахнув рукавом градины пота со лба. Ох уж и достанется им за подобный эксперимент! И как только он уступил Гару?!
Хрипя и воя, Нелли изгибалась и билась в страшных судорогах, пока капельница не опустела.
Дикий вскрыл ей вены на обоих запястьях и ногах, вместо крови хлынула черная густая масса. Он ждал пока стечет вся дрянь оставшаяся в организме от химической реакции.
- Ей нужна новая кровь…
Егор уже стоял рядом с ним, засучивая рукав своей рубашки. Женщина, вошедшая следом, едва взглянув на Нелли, зажав рот от ужаса, выскочила вон.
Вид истерзанной сестры содрогнул жесткое звериное сердце Егора.
После переливания крови, Нелли уснула. Дикий устало побросал в пакет, украденные препараты. Надо будет по дороге выбросить их в реку. Не хватало еще внутреннего расследования кражи.
- Она проспит несколько часов. Если проснется, поживет еще.
Гару присел рядышком с ней. Заботливо убрал с лица взмокшие волосы, краем порванной простыни принялся оттирать с ее лица кровь.
- Мне бы руки помыть, - обратился он к Егору, который за все время переливания ни проронил ни слова.
- Как выйдешь, на лево, - отозвался он, тревожно глядя на сестру жестоко измученную, но спасенную охотником.
В коридоре никого не было, и он прошел в ванную. Снял перчатки и внимательно осмотрел руки на наличие ран. Хотя кровь оборотней опасна, когда они в образе зверя перестраховка никогда не помешает. Он щедро намазал руки кремом антисептиком и подставил под горячую струю воды. Взглянув на свое отражение в зеркало, он все еще видел не понимание своего поступка.
Почему он согласился? Почему спас жизнь оборотню? Из-за Гару? Причем тут Гару? Он бы не стал спасать оборотня даже ради юношеской влюбленности Гару. Там на дороге, когда все стало ясно, у него ведь был шанс переубедить парня. Когда они приехали домой, Дикий мог и не воровать у Мирослава в лаборатории его препараты. Его никто силой не заставлял! Пистолет у виска не держал. Так почему он согласился спасти эту девушку?
Ну, вот она уже девушка для тебя. Это скверно, – упрекнул он себя. – Очень скверно. Ты думаешь об их человеческой половине, а надо не забывать кто они такие. А кто мы такие?
Размышления Дикого прервал зашедший Егор. Он прикрыл за собой дверь, чтобы не слышали остальные оборотни, но медлил.
- У храброго Егора нет слов? – устало спросил Дикий, закончив мыть руки. Воспользовался висевшим рядом милым по-девичьи розовым с вышивкой полотенчиком, и взглянул на оборотня.
- Почему? – выговорил Егор.
- Хотел бы я знать, - он не скрыл досады.
- После всего что было?
- После всего, что еще будет. В следующую смену я выйду на улицу и стану убивать вас. А потом в следующую смету тоже кого-нибудь убью. И потом тоже… убью.
- Ты спас оборотня.
Дикий ухмыльнулся. Ванная комнатка была слишком маленькой для их обоих.
- Ты так не поступил бы с человеком.
- Не поступил бы… - признался Егор.
- Наверное, этим мы и отличаемся. – Он повесил обратно полотенец. – Я не хотел бы, чтобы в дальнейшем Гару поддерживал отношения с Нелли. Он охотник и его дело убивать оборотней. Без сомнения и сожаления.
- Я тоже не рад их знакомству.
- Вот и чудненько. Позвольте поскорее распрощаться.
Дикий попытался пройти в дверь, но Егор взялся за ручку, вынуждая немного продлить их разговор.
- Как поступит Орден, когда узнает?
- Орден не должен узнать.
Егор понимающе кивнул. Со стороны оборотней эта история останется сокрытой даже от представителей других кланов.
- И еще, - он прямо встретился с взглядом охотника, - я слышал, вы ищите семью Гару. Они все давно мертвы.
- Это уже не новость.
Дикий сделал скучающее выражение лица.
- После Михеевой пустоши Артемий лично искал того, кто оставил следы на парне, и не нашел никого среди нас.
- Может, сдох уже или отстрелили. – Дикий не особо придерживался вежливости общаясь с оборотнем. Они все для него были зверьем.
- Никого среди живых и мертвых. Подумай над этим.
- Подумаю, - он уже лихорадочно думал. Все оборотни поддерживают телепатическую связь между собой и не найти кого-либо из своих, хоть у черта запазухой было практически невозможно.
- Мы не чувствуем в мальчике нашу кровь.
- Гару человек.
- Человек не может слышать нас…
Совсем не во время Дикому позвонили и он не мог пропускать звонок Стаса.
Егор не стал продолжать разговор. Открыл дверь, выпуская охотника.
- Да, говори… - он прошел в комнату. Дикий слушал и его остановившийся на Гару взгляд приобрел очень знакомое выражение. Случилась беда.
Вымученная болью Нелли, спала от дозы снотворного, а Гару сидел рядом. Держал ее за руку, поправлял ее волосы и что-то шептал, когда она начинала стонать во сне.
- Хорошо, едим, - ответил Дикий. Засунул сотовый обратно в карман джинсов и поспешно стал собираться. – Гару мы выезжаем.
- Дикий, я…
- Нам пора. Твоя подружка полежит, поскулит, но заживет все как на собаке.
За его спиной нахмурился Егор. Кажется, перемирие закончилось с этим странным коротким звонком, вернувшим Дикого к реальности их положения в воюющем мире.
Гару только хотел возразить, но ему совершенно не хотелось выслушивать очередной сентиментальный бред напарника.
- Ребята нашли тело, просят нас посмотреть. Это по нашему делу.
Только не работа! Только опять не Орден! Только не сейчас!
- Ты справишься сам, - попытался отмазаться сникший Гару.
- Мы не тронем его, - сказал Егор, разрешая пареньку остаться.
Гару умоляюще посмотрел на друга.
Дикий не хотел этого говорить, но оставлять парня витать в розовых облачках не мог. К тому же присутствие в соседней комнате оборотней стало угнетать.
- Гару… это Надя, - сказал он на одном дыхании. Вот уж кого было действительно жаль, так это несчастную девчонку, на которую свалилось слишком много бед.
- Что?.. – он почувствовал, как холодеют его руки.
- Ребята нашли тело Нади в ее новом доме, – говорить про убийство человека оборотнем в норе оборотней было мягко сказать странным и щекочущим ощущением. - Думают это тот же, кто убил Руслана.
Оборотни, присутствующие в квартире, напряженно слушали разговор охотников.
- Но… Надя… - Гару непонимающе посмотрел на Егора. – Как же…
- Пойдем, нам работать надо, - поторопил Дикий, поднимая за плечо растерявшегося парнишку. – Нам надо посмотреть место, ребята ждут.
Дикий присел над телом жертвы, растерзанной на полу кухни. Изучавший труп Стас указал на глубокие рубцы, распоровшие Нади спину.
- Вот, опять такие же…
Гару остановился у порога. Видеть Надю как кусок мяса оказалось сложнее, чем видеть другие жертвы оборотней.
Стас, взглянув на побитую морду парня, аж присвистнул.
- Кто это его так?
- Я, - сознался Дикий, – не слушался совсем.
- Ну, ты полный псих, - усмехнулся он, качая головой.
- Ты не отвлекайся, - наполнил он о жертве. – У меня сегодня тяжелая ночь, давай быстрее.
- Он вошел в дверь. Жертва открыла сама. Обычно оборотни нападают уже трансформированными, этот стучится в дверь.
Дикий взял со стола ложку и опустил ручкой, замеряя глубину раны.
- Сильный, старый значит, а они не меняют привычек и чтят традиции.
Стас снова повернулся к застывшему как изваяние Гару.
- Он точно в порядке? Ты ему мозги не отшиб?
- Надя первая девчонка, которую он спас. Переживает, наверное.
- Не сорвется? – не унимался Стас.
Дикий раздраженно взглянул через плечо на напарника. Что сейчас творилось у него в голове один черт знал, и, пожалуй, Дикий.
- Поди-ка сюда, - подозвал он напарника, - Иди, взгляни, тебе это ничего не напоминает?
Гару перевел взгляд на его руку, указывающую на изорванную спину несчастной девушки… как он мог оставить ее без присмотра? По его вине она попала в аварию, налетев на оборотня в первый раз. Он вывел на нее оборотней? Сначала убили Руслана, которого подначивал Гару. Теперь саму Надю. Кто-то либо игрался с ним, убивая одного за другим дорогих ему людей. Либо кто-то…
В голове зазвенело.
Два следа были расположены слишком далеко друг от друга.
- У него нет среднего пальца, - проворил Гару.
- Точнее у него нет когтя на среднем пальце, - поправил Стас. – Тот же оборотень. Поэтому мы вас вызвали.
Дикий выпрямился, бегло осмотрел кухню. Жертва стояла к нему спиной и даже не успела испугаться трансформации, броситься бежать или схватить нож. Изменения занимают несколько минут, не может же быть, чтобы Надя этого не заметила.
- Он не трансформировался, – заговорил Дикий. – Поэтому никто из наших его не засек. Надя открыла дверь человеку, поэтому впустила в дом. Видимо он был из тех, кому доверят. Он не охотился, он просто зашел и убил ее.
- Оборотни не убивают людей ради забавы, - подключился к размышлениям Стас.
- Наш не охотился на Руслана и на Надю тоже. Он убивает людей, преследуя другие цели.
- Вопрос: какие? – спросил Стас, грустно глядя на жертву.
- Я где-то видел такие отметины, - задумчиво выговорил Дикий. – Я определенно их видел.
- Тогда давай в особняк, поработаешь с архивом. Я скажу ребятам, чтоб отчеты отсюда сразу тебе принесли. Похоже у нас оборотень убийца.
Глядя, как открываются ворота особняка, Гару тоскливо сник. Сегодня, кажется, он уже пытался уйти навсегда из этих стен, но судьба его хорошенько саданула по дурацкой башке и за шиворот как непослушного щенка заволокла обратно в клетку.
Они вошли через гараж, и разошлись по комнатам, не проронив ни слова. Требовалось время, чтобы в полной мере понять совершенный ими поступок. Может быть предательство, которое им обернется серьезным наказанием. Может быть первый шаг на пути к примирению. Так или иначе, все было уже сделано, и даже при большом желании ничего не изменить.
Гару сел на кровать и просидел в туманном оцепенении несколько часов.
От просмотра снимков похожих жертв у Дикого уже рябило в глазах. Хотелось спать. Он взглянул на часы. Скоро рассвет. Он не спал больше суток. Кофеин помогал слабо.
Откинувшись на спинку стула, он потянулся, разминая затекшую спину, повертел головой и энергично растерев сонное лицо, продолжил просматривать архивные материалы.
Тихо в его комнату вошел Гару. Подошел к нему и молча стал, опустив взгляд на монитор ноутбука.
- Чего не спишь? – спросил Дикий.
Молчание.
Он поднял глаза. Парень явно был не в себе. Толи таблеток каких перебрал, толи чокнулся окончательно.
- Ты что под наркотой?
Молчание.
- Эй, - он дернул парня за руку, - ты меня слышишь? Что ты принял?
Дикий всерьез забеспокоился за рассудок напарника. Сегодня был слишком тяжелый день даже для него, не говоря уже о новичке. К тому же узнать, что любимая женщина оборотень, а потом участвовать в адских пытках… и это убийство Нади так не к стати…. Да и избил он его, наверное, сильно. Спрашивается, чего так разошелся.
- Я знаю, где ты видел такие следы, - наконец-то выговорил он.
- Да и где? – осторожно спросил Дикий.
- На мне, - тихо прошептал Гару.
Вялыми непослушными руками он стянул с себя майку и медленно повернулся к другу спиной. Среди прочих бороздок отчетливо можно было разобрать два шрама, оставшиеся от удара лапы лишенной когтя на среднем пальце. Если не знать, что такое возможно, то шрамы можно легко расценить как отдельные следы, но после сегодняшнего убийства след от когтей сразу бросался в глаза.
- Друг на тебя охотятся, - и это было самым поганым известием за последние сутки.
*********************************************************
О том, куда они поехали, прервав охоту, и почему Гару избит, Дикий объяснялся с Леонидом сам. Соврал ему лишь в самой малости, умолчав, что подружка Гару у которой они зависали всю ночь после небольшого выяснения приоритетов являлась оборотнем.
Маршрут каждой машины охотников отслеживался, поэтому много на ходу не придумаешь. Основательно Нелли проверять не стали, решив, что Дикий в состоянии отличить оборотень она или обычная девчонка, связавшаяся с парой придурков.
Кражу в лаборатории не обнаружили. И миссия по спасению оборотня осталась на совести Дикого и Гару.
А вот о схожих когтях пришлось выложить Леониду все до мельчайших деталей. О том, что убиты, по меньшей мере, два человека тем же самым зверем, который три года назад напал на Гару, и от когтей которого, если верить истории Дмитрия, были убиты еще несколько человек из прошлого парня.
Выслушав Дикого и Стаса, Леонид долго молчал, обдумывая.
- Где Гару?
- Принял снотворное. Спит, - ответил Дикий. Потом, потупившись от взгляда Члена Совета Ордена, добавил: - Он задергался, и я заставил его выпить таблетки, чтоб немного передохнул. Он на грани.
- Опять избил его? – жестко поинтересовался он.
- Нет, - ответ прозвучал тихо и виновато.
Леонид поднялся из большого дубового кресла, словно с трона воина, обошел стол, поравнявшись с охотниками, смерил их угрюмым взглядом, и подошел к окну.
Вопреки всем слухам кабинет Леонида (прозванный охотниками – логовом зверя) оказался очень просторным и уютным. Без тяжелых символичных круглых столов в центре, полотен, изображавших моменты из истории Ордена, оружием и головами оборотней на стенах. Массивным было только излюбленное и местами затертое кресло, словно трон древнего северного воина. Но оно настолько дополняло натуру и образ Леонида, что представить его сидящим на офисном кресле было бы просто комично.
Все остальное выглядело очень мило и располагало к непринужденной беседе или обсуждениям вопросов. Впрочем, во всем чувствовался вкус Исидоры. Страсть к изысканному, умиротворенному, без излишеств. Гамма оттенков, мебель. Здесь можно и даже хотелось уединиться и говорить, говорить о пустяках и о вечном.
Заложив руки за спину, он в тяжелых раздумьях, смотрел в окно.
Дикий и Стас остались стоять у стола.
- Он следит за парнем, - заговорил Леонид, не оборачиваясь. – Знает кто ему дорог. Месть? Кто будет мстить этому идиоту?
- Возможно это не месть, - предположил Стас. – Что если они подбираются к парню, чтобы завершить обращение.
- Но зачем им нужен Гару? – не понимая его ценности, спросил Дикий.
- Может иммунитет к их заразе? – предположил Леонид. – Парень выжил, не обернулся и продолжает улыбаться. Хотя любой другой человек давно бы уже либо умер, либо стал оборотнем.
- Но Мирослав ничего в нем не обнаружил, – сказал Стас.
- Он искал в нем аномалии организма характерные оборотням, может… - он повернулся к охотникам, - стоит поискать аномалии человека.
- Его нельзя в клетку, - тут же возразил Дикий.
Стас молчал. Ему было все равно, что станет с Гару в клетке. Он к парню никогда не питал особых симпатий и всегда знал, что однажды его придется либо вернуть в клетку, либо пристрелить, но не как человека, а как оборотня. Гару для многих не был человеком.
- Его нельзя в клетку! – требовательно нажал Дикий, чувствуя, как уходит пол под ногами. – Он пройдет все тесты под моим личным контролем, но только не клетка. Я три года подбирался к парню, он доверяет мне, и если сейчас его сломать, то он закроется и станет неуправляем. Гару либо покончит с собой, либо переметнется.
- Считаешь, он доверяет оборотням? – тут же вцепился Леонид. – Пытается понять их?
- Он одинаково не доверяет ни оборотням, ни людям.
- Тебе пришлось его избить, разве это не первый признак потери твоего контроля и доверия?
- Мы просто повздорили, я часто срываюсь в драки. - Вот если бы он его избил и не пошел против себя и Ордена, помогая Нелли, то тогда бы действительно Гару был потерян навсегда, но, запихивая в парня снотворное, Дикий нисколько не сомневался в абсолютном доверии к себе.
- С тех пор как с тобой Гару ты впервые сорвался на драку, - очень точно заметил Леонид.
В кабинет, шаркая ногами, вошел Мирослав.
- Простите, задержался… - извинился он с порога и подошел к остальным. На ходу снял очки и протер о край лабораторного халата.
При виде старика, Дикий едва не запаниковал.
Леонид прошелся по кабинету и опустился в свое кресло. С минуту подумал над уже принятым решением и то, как буравил его взглядом Дикий, было забавным. Вот уж действительно трудно было представить, что совершенно неуравновешенный, своевольный как ветер и вздорный мальчишка будет переживать за кого-то настолько, что будет готов рискнуть своей жизнью.
- Мирослав, как Гару проходит наблюдение? – спросил он, опять не озвучив решение.
Он испытывал и наблюдал за Диким как удав за мышью. Чуял заговор за своей спиной. Чуял, что парочка сговорилась, но расколоть их будет не просто.
Старик засунул руки в карманы халата, словно прячась, и доложил о своевременном еженедельном тестировании парня и результатах исследований не подтверждающий никаких изменений в Гару на протяжении последних трех лет.
Ровный сильный голос не свойственный его возрасту стих так же внезапно, как и начался, обрекая кабинет на продолжение угнетающей тишины.
- А в чем собственно дело? – спросил Мирослав.
Леонид глубоко вздохнул и перешел к главному:
- С сегодняшнего дня будешь проверять его каждый день. Подготовь клетку, оборудование, препараты и персонал.
У Дикого сжались кулаки.
- Стас переведи охрану особняка в красный режим. Освободи Гару и Дикого от охоты, их ведущие дела передашь другим. Установи за ними слежение и дозвон. При необходимости стрелять на поражение.
Это было последней каплей! Теперь если чуть кому-то что-то померещится, откроют пальбу по Гару и всех кто станет на его защиту, прибьют на месте без разбирательств.
- Что случилось-то… - начинал беспокоиться Мирослав.
- Ты… – уже предвкушал очередной бунт Дикого о правах охотников и свободе личности. Субординация для некоторых была лишь отзвуком далекого эха и будь на месте Леонида менее сильный и уважаемый охотник, плевал бы Дикий на все его приказы. - Каждый вечер будешь доставлять парня на обследование и только попробуй скрыть от меня что-либо или встать поперек, если Мирослав или Стас сочтут необходимым ради безопасности особняка закрыть парня. Ясно?
Дикий молчал.
- Ясно?!
- Да, сэр, - выдавил он сквозь сжатые зубы.
- И найди мне этого ублюдка. Мне все равно как ты это будешь делать, открою тебе коды к информации и средствам. Понадобятся ребята, Стас подключит лучших охотников. С этой минуты ты ищешь убийцу и наблюдаешь за парнем. Ежедневно отчитываешься мне и выполняешь только мои приказы. Информация по расследованию секретна. Будут спрашивать, пошлешь всех на хрен без объяснений. Ясно?
Была одна проблема в лице Исидоры, которая ни за что не оставит все без своего присмотра расследование и судьбу Гару.
- Ч…
- Членов Совета Ордена тоже пошлешь всех на хрен, - нетерпеливо перебил его Леонид.
- Да, сэр, – подтвердил Дикий.
- Свободны.
Стас и Дикий покорно двинулись к выходу, а Мирослав немного растерянно и неуверенно пытался выяснить причину обострения контроля над Гару, но так ничего не добившись у Леонида, зашмыгал прочь.
Дикий резко очнулся ото сна. Реакция охотника, доведенная до инстинктов, сработала на подсознательном уровне. Перехватив тянущуюся к нему руку, он приставил нож к горлу подкравшемуся к нему человека. И только после того как открылись глаза, он сообразил, что еще мгновение и располосует горло Исидоры.
- Вот черт… - он отпустил ее и вскочил с кровати. - Разве так можно людей пугать?
- Доброе утро, - улыбнулась она. Надо заметить вид бравого охотника в семейных трусах и здоровенным охотничьим ножом выглядел забавно. Провела рукой по горлу, убедившись, что пореза нет. – Ты в отличной форме, - отметила она, оценив реакцию парня и его физические данные, которые без стеснения лицезрела.
- Я ж мог вас зарезать. – Он сам удостоверился, что горло цело, а вот на ее нежной руке останутся синяки от его хватки. - Меня Леонид на лоскуты порежет...
Исидора чуть заметно улыбнулась, в глазах сверкнул огонек. Ей было приятно знать, что охотники поклоняются своему лидеру и ценят ее как его самое бесценное сокровище. Как женщине Исидоре это льстило, а вот как Члену Совета Ордена… она обречена навсегда остаться в тени Леонида.
- Я бы сказала, что в особняке ты можешь не опасаться за свою жизнь, но это будет не совсем верно.
- С чего вы взяли, особняк мой дом родной… - он хотел пропеть хвалебную оду, но заткнулся. Присел рядом с ней на кровать. Повертев в руках нож, бросил его на стол. – Я уже не знаю, кому могу доверять.
- Ты всегда можешь доверять мне.
Дикий горько ухмыльнулся.
- Вам никто не доверяет. Вы всегда сами по себе играете в свои игры. Когда меня принесли в Орден, вас уже побаивались. За все эти годы вы в мою сторону взглянули лишь пару раз, а с недавних пор слишком сильно заинтересовались мной и Гару. Это не к добру. Все знают, что вы вмешиваетесь в дела Леонида только, когда чуете верную беду. Так что должно произойти и о чем вы так боитесь говорить в открытую?
Он повернулся к Исидоре. Она была обворожительной женщиной, можно сказать даже завораживающей. С длинным рукавом строгое серое платье до колена, туфли, прическа, осанка, выдержанное спокойствие и затаенная готовность отразить удар. И этот обволакивающий аромат роз…
Дикий засмотрелся на нее чуть дольше положено и почувствовал, как заливается краской его лицо. Она пробуждала в нем звериное желание. Понятно, почему Леонид воин, не дрогнувший сразиться с несколькими оборотнями, размякал перед ней словно пластилин.
Ее длинные нежные пальцы заботливо пригладили растрепанные сном волосы паренька.
- Когда тебя принесли в Орден, мне было не так уж много лет.
- Простите… - ему стало стыдно и неловко. И, наверное, лучше бы он пошел убил оборотня, чем продлил еще немного их тайное общение. – Простите, я не хотел вас задеть… просто ваше внезапное внимание… это как предвестие беды… оно пугает меня…
- Ты должен быть сильным как никогда ранее.
Дикий насторожился.
- Что должно случиться? Вам ведь что-то известно, но вы боитесь об этом говорить. Почему? Что вас так пугает? Что вы знаете? Ведь если вам что-то известно, то лучше предотвратить беду, чем разгребать последствия.
- Последствия всегда неизбежны.
- Но если можно избежать жертв…
Она прижала пальчик к его губам, не желая продолжения его слов.
- Гару должен выжить любой ценой, - прошептала она. – Ты понимаешь меня? Любой ценой.
Дикий хотел возразить, но она ему не дала ни шанса, заставив выслушать ее.
- Мне известно очень много страшных тайн, о которых я не могу говорить, не принеся больший вред чем, если продолжу молчать. Я не имею права рисковать своей жизнью, она уже не принадлежит мне. Поэтому я прошу тебя быть сильным, прошу сохранить Гару жизнь любой ценой. Будь очень осторожен. Твой враг ближе, чем ты думаешь. Когда ты найдешь убийцу, ты все поймешь.
Исидора поднялась.
- Вы знаете, кто охотится на Гару? Чем он так важен для всех?
- Иногда мы не выбираем свою судьбу, это судьба выбирает нас и не всегда в удобный для нас час.
- Если вы знаете, подскажите мне. – Дикий вскочил следом за ней. – Исидора прошу вас, помогите мне предотвратить то, чего вы так боитесь.
- Я чую, что ловушка скоро захлопнется и сомнет всех нас, - прошептала Исидора, украдкой через плечо взглянув на парня, и скрылась за дверью.
*********************************************************
Гару уныло смотрел, как Дикий поедает уже вторую котлету, залитую кетчупом, словно кусок мяса утопающий в крови.
- Я смотрел передачу про паразитов.
- Угу, - не вдаваясь в подробности, проворчал Дикий. Его мысли активно работали над последними событиями и разговором с Исидорой. Напарника он не торопился посвящать в детали до тех пор, пока сам все не обдумает и не свяжет хоть в подобие смысла и логики.
- Там говорили, что в сыром и не проваренном мясе бывают глисты.
Дикий бросил на него недовольный взгляд, но продолжил завтрак.
- Представляешь, живет человек и не подозревает, что у него в животе копошатся черви. Просыпаешься утром смотришь на свою перекошенную от перепоя морду, а по твоему глазу ползет глист. Там показывали парня с червяком в глазу.
Дикий давясь, проглотил котлету.
- Еще что-нибудь интересного показывали? – с сарказмом спросил он.
- Да, но тебе не понравится.
- С чего же я люблю за завтраком слушать про глистов.
- Прости, я не хотел.
- Ты поэтому не ешь?
- Не хочется, - сморщился Гару, глядя на свою тарелку.
- Ты когда последний раз ел?
- Недавно, – на самом деле он не помнил когда ел в последний раз. - Сейчас не хочется.
- Твоя проблема в том, что ты слишком много смотришь телевизор и читаешь книжки.
- Моя проблема в том, что я не помню все то, что закладывается в памяти с самого детства. Я просто пытаюсь компенсировать отсутствие знаний.
Дикий опять поднял на него непонимающий взгляд.
- Если ты станешь меньше смотреть телевизор и читать все подряд, то ты глупее не станешь.
- Но я могу пропустить очень много интересной информации.
Гару взял яблоко, и принялся с неподдельным интересом рассматривать желто-красные бока.
Дикий покивал головой и продолжил завтрак. Напарник не переставал его удивлять. На него охотятся, убили Надю, о которой он столько времени трепетно заботился, чуть не лишился Нелли, а сам сидит, несет чушь про глистов и изучает цвет яблока, словно важнее этого нет ничего на свете. Вокруг твориться хрен знает что, а ему наплевать!
- Надо комаров в комнате потравить, - пробубнил Гару.
- Их нет.
- На всякий случай. Одну девушку укусил комар, зараженный паразитом, и они развились в ее теле.
- Ты заткнешься сегодня? – простонал Дикий.
Гару сник и скучающе отвернулся к окну. Сад был пуст и завален снегом.
Про Нелли никто пока не догадывался, иначе он бы очнулся в клетке или еще что похуже. Надо будет увидеться с ней обязательно, узнать как она. Сегодня утром он проснулся, зная, что она оборотень, но это практически не изменило его чувств. Странно. Это должно было что-то изменить. Но он продолжал любить ее. Продолжал скучать. Еще недавно он хотел увидеть оборотней в обличие людей, наблюдал за прохожими на улицах, стараясь различить, кто из них зверь. А оказалось зверь все это время рядом с ним... в его объятиях, в его постели, в его мыслях и сердце…
Иногда то, что ищешь, само находит тебя, и тогда становится странно и страшно, ведь оказываешься совсем не готов к этому, – понял Гару. И это было грустно. Вот так однажды открываешь глаза, а привычный мир вокруг уже совсем другой… чужой и непонятный…
- Они ждут, да?
- Кто?
- Все в особняке. Я сегодня заметил, что все наблюдают за мной, а когда я проходил мимо охотников в столовую они клали руку на пистолет.
Значит, долго молчать не придется. Парень хоть и выглядел простаком, все же был не лишен наблюдательности и ума.
- Леонид поставил охрану в красный режим, – отодвинув тарелку, сказал Дикий. – Из-за охоты на тебя за нами теперь усиленно наблюдают. Понимаешь о чем я?
Гару грустно кивнул.
- Меня пристрелят в любом случает. Только ты не нарывайся на пулю, ладно?
- Это значит, что о Нелли тебе стоит забыть, пока мы не найдем убийцу.
- Я не оставлю ее.
- Никаких звонков. Никаких встреч с ней. Даже к ее дому не приближайся. Это опасно для вас обоих.
- Я должен увидеть ее…
Неожиданно Дикий схватил парня за ворот свитера, и прямо через стол притянул к себе.
- Послушай меня напарник, - сурово зашептал он, - оставь свои романтические слюни. За тобой зверь идет, и он ближе, чем ты думаешь. Он знает всех, кто тебя окружает. Однажды он тебя уже убивал. Пока ты у нас сидел тихо он думал, что убил, а сейчас он опять вышел на охоту и я должен узнать, кто он и чего добивается. А стоит тебе выкинуть отсебятину как тебя нашпигуют серебром свои же, глазом моргнуть не успеешь. Хочешь подставить свою девчонку из-за нетерпежа, валяй. Хочешь сам сдохнуть валяй. Я мешать не стану. А если хочешь найти убийцу и понять что за дерьмо в тебе и почему оно всем понадобилось, то делай только то, что я тебе скажу. Ясно?
- Ее просто надо предупредить, - упирался Гару.
- О ней есть, кому позаботиться.
К ним подошла тетя Маша, и конфликт тут же был исчерпан. Отвесила подзатыльник Дикому за его хамское поведение, тот попытался возмутиться, но она тут же звезданула ему еще раз.
- Ты чего это разошелся?
- За дело, - нахохлившись, буркнул он.
- Какое бы ни было дело, это не дает тебе право так с ним обращаться. Посмотри на него. Он совсем осунулся, исхудал, в чем душа только держится. – Она отчитывала его как мальчишку, и Дикий насупившись выслушивал. Ему с детства приходилось получать подзатыльники и наставления тати Маши как от единственной мамки, которая неусыпно заботилась о нем и следила, чтоб сынок не скатился до хулигана беспризорника. - Ты и так его измолотил, бедолага еле двигается. Мало ему от зверя досталось? Ты еще все лицо ему разбил. Совсем с ума сошел?!
- Да все нормально, теть Маш, - влез заступаться Гару. – Он просто пытается меня защитить от моей глупой неопытности.
Дикий сгримасничал ему, за что опять получил подзатыльник.
- Теть Маш… - обиженно завопил он, прося пощады.
- Глупой неопытности? Да он сам еще желторотый птенец!
Глядя на эту сцену, Гару гоготнул. Вот уж не думалось, что тети Маши Дикий боится больше чем Леонида. Тому он бы уже нашел, что ответить и взбрыкнуть, а от нее хоть побои палкой терпеть будет.
- Он твой младший брат, - продолжала она, - ты должен заботиться о нем, помогать, а ты его дубасишь почем зря. Как ни стыдно?..
Единственным спасением Дикого стало бы скорейшее бегство с территории тети Маши, и Гару сжалившись над другом, решил его немедленно спасать. Хотел подняться, но в голове внезапно загудело. Чьи-то непонятные голоса, крики, угрозы и мольбы сплелись в один сплошной гул.
Окружающие его предметы дрогнули, и парень испуганно схватился за стол.
- Друг…? – Дикий насторожился.
- Тебе плохо? – голос тети Маши взволнованно дрогнул.
- Что-то происходит, – едва выговорил он. – Что-то не так. Меня куда-то уносит…
Внезапно столовая исчезла, и он оказался в квартире Нелли.
Парень вскочил, опрокидывая стол и стулья. В ужасе тетя Маша шарахнулась назад, не зная как ей поступить, зажала себе рот, чтобы не закричать и не накликать беду в лице других охотников.
Он сидел в ее комнате на кровати, прислушиваясь к голосам, доносившимся из коридора. Чувство страха и тревоги заставило его подняться на ноги. Лютая боль усилилась в каждой клеточке слабого организма. Но устоять на ногах не хватило сил, и Гару рухнул обратно на кровать, прислушиваясь и всматриваясь в закрытую дверь комнаты.
Охваченный галлюцинациями, Гару заметался из стороны в сторону. Дикий тут же свалил его с ног, заломив руки за спиной, обезопасил парня от случайных увечий.
А потом он стал видеть сквозь эту дверь… видеть глазами Егора и чувствовать все собственным телом…
В яростной смертельной схватке сошлись огромный серый оборотень и чуть уступающий ему по весу черный. Они рвали друг друга, рыча и хрипя, громя миленькую девчачью квартирку. То черный впивался в спину врага, то серый подминал его под себя.
И в какой-то момент серый перекусил собрату хребет, он не отступил нещадно вгрызаясь в его плоть и полосуя когтями пока не оставил от черного оборотня бесформенный кусок. В глубоких ранах и залитый кровью, оборотень повернулся к двери.
Гару вновь оказался в комнате, он нашел взглядом телефон. Он должен был позвонить, сказать что-то важное… жизненно важное…
Окно… взяв с тумбочке светильник, он швырнул его в окно и разбил стекло.
Оборотень смотрел на Гару разъяренным взглядом полным адского зла. Оскалил клыки. А потом прыгнул…
И Гару увидел только тонкие женские ручки, выставленные преградой на пути зверя.
- Нееееееттттт, - зарычал он, узнав в этих руках Нелли.
Тщетно попытался вырваться из капкана Дикого.
- Нееееетттт…. – хрипел он, – Нееелллиии….
Дикий почувствовал, как крепнет и поднимается придавленный к полу напарник. Сила росла в нем пропорционально его ярости. Он уже с трудом мог удерживать его руки за спиной, не хватало даже собственного веса.
- Черт… - он навалился сильнее, но внезапная сила дохляка Гару была дурным предзнаменованием. И все же она в нем присутствовала! Эмоции вырывали в нем забытые и задавленные инстинкты звериной крови.
Тетя Маша, схватив со стола графин с компотом, плеснула в лицо Гару, вырывая его из кошмара.
Гару обмяк и уткнулся мордой в пол.
Подождав немного, Дикий отпустил его и слез с парня.
- Сынок… - прошептала тетя Маша. – Что же это?..
- Ничего. Вы лучше идите на кухню и помалкивайте, пока я во всем не разберусь. Ладно?
Она понимающе кивнула и торопливо ушла на кухню, утирая слезы.
Все было плохо! Очень плохо! Кто-то нашел самую больную точку Гару и ударил в нее так сильно, что возможно пробил громадную дыру в его прошлое. И что выползет из этой дыры, предугадать было невозможно.
Присев на корточки рядом с Гару, Дикий убедился, что внезапное представление никто не мог увидеть, поскольку столовая все еще была пуста и бравые ребята Стаса не бегут с оружием наготове.
На всякий случай достал из плечевой кобуры пистолет.
- Друг… - он толкнул его в плечо.
Дернувшись, Гару очнулся. Приподнялся, затравленно осматриваясь. Узнал столовую, немного успокоился. Оружие в руке напарника не сильно обрадовало. Но физиономия Дикого отчетливо говорила, что он выкинул нечто ужасное. Каменная маска всегда служила ему способом спрятать и подавить эмоции, которые могли только помешать.
- Ты что тут творишь? – спросил Дикий.
- Я видел… - он сглотнул. Все еще не верилось, что видение было настолько реально. – Я видел убийцу. Он убил черного оборотня и набросился на Нелли…
- Что значит, видел? – ровно с нажимом спросил Дикий.
Ну, вот и этот тон!
Он все еще держал палец на спусковом крючке, и хоть рука была опущена вниз, не было сомнений, что стоит чуть дернуться, Гару тут же получит свою дозу серебра.
- Я видел их глазами… - осторожно произнес он.
- Только оборотни могут так видеть. Это звериная телепатия.
- Случилась беда. Мы должны поехать к Нелли. Прошу тебя… не сейчас… прошу…
Всю дорогу Дикий пытался вдолбить в упрямую башку напарника то, как он теперь должен осторожно вести себя, чтобы не выдать свою причастность к оборотням и не загубить все дело и жизни их обоих. Он покорно соглашался со всем, но едва машина притормозила у дома Нелли, Гару выскочил и побежал в подъезд.
Дверь квартиры была приоткрыта.
Это снова повторялось!
Он шагнул в дом, в котором его ждал оборотень… он ждал именно его! И никому кто пытался защитить Гару, не удалось выжить в схватке с этим чудовищем…
Посреди разгромленного зала лежало разорванное тело черного оборотня. Не трудно было догадаться, что это Егор. Сцепившись с убийцей, он не выжил.
Глядя на истерзанное тело зверя, Дикий почувствовал сожаление и жалость. Они виделись всего лишь меньше суток назад. Незадолго до этого найден труп Нади. Убийца подошел вплотную и действует очень быстро.
Кровавые следы убийцы проследовали в комнату Нелли. На ее кровати было много крови, но тела не было.
Он подошел к Гару застывшему в оцепенении у окровавленной кровати.
- Убийца забрал ее… - прошептал он.
- Нелли выпрыгнула из окна. Внизу стекла и окровавленные следы оборотня. Ее забрали свои.
- Откуда ты знаешь?
- Ее клан видел тоже, что и ты. Они быстрее нас. Ее забрали Гару и спрятали.
- Откуда ты знаешь? – в его голосе прорвалась горечь и отчаяние.
- Иначе мы бы нашли ее тело.
Совсем не во время раздался телефонный звонок.
- Где вы? – спросил Мирослав.
- На работе, - уклончиво ответил Дикий.
- Мне надо сделать тесты Гару.
- Сейчас подъедим. – Он засунул сотовый в задний карман джинсов и потянул напарника за плечо. – Нам надо в лабораторию.
- Я никуда не поеду. Я должен найти ее…
- Ты ее не найдешь даже если перевернешь все собачьи норы. Тебе надо пройти тесты, а мне найти убийцу. Возвращаемся в особняк. Сейчас тут будут ребята, они все сделают без нас. Если спросят про Нелли, скажешь, она впустила квартирантов, а сама уехала к родне погостить. Вчера ночью мы отмечали ее отбытие. Ясно?
Гару кивнул и пошел следом за напарником.
Пока Мирослав брал кровь из вены Гару, разливал ее по колбам и корпел над своими тестами, Дикий крутился рядом, заигрывая с молоденькой ассистенткой.
Гару тупо смотрел в одну точку и терпеливо ждал, не проронив ни слова. Отсутствие эмоций после убийства Нади и произошедшего сегодня утром, настораживало Мирослава. Люди должны реагировать на смерть близких. На это реагируют даже оборотни, но Гару стал почти недоступен для внешних раздражителей. Или эмоции все же присутствовали, но не вырывались наружу, а уходили в самую глубь к забытым воспоминаниям.
Минут через десять ожидания результата Мирослав вздохнул, снял очки, почесав переносицу, и повернулся к парням.
С минуту молча наблюдал, как Дикий почти уговорил Стейси пойти с ним на свидание, а подопытный не пошевелившись ровно сидел на кушетке. Видимо надо нечто еще более сильное, чтобы вырвать его сущность и вернуть парня к полноценной жизни.
Но времени оставалось все меньше…
- Вы свободны, - сказал он.
Дикий нехотя отвлекся.
- Что? Док вы уже закончили?
- Да. Результаты отрицательные. Можете идти, завтра как освобожусь, позвоню, чтоб подъехали.
- Хорошо, - Дикий толкнул напарника, - Идем у нас работа.
И подмигнув красотке, вывел Гару из лаборатории.
За стенами лаборатории напускной флирт слетел с Дикого мигом. Он стал по-прежнему сосредоточен и внимателен. Замечал всех встречавшихся на пути охотников, оценивал их готовность к захвату Гару, одновременно пытался понять, откуда у него внезапные приступы невероятной силы, признаки телепатии и при этом полное отсутствие звериной примеси в крови. Кажется, даже Мирослав был озадачен результатами тестов. Он так тщательно искал изменения крови, что заметно расстроился, в очередной раз, убедившись, что парень, как и все последние три года неизменно оставался человеком.
Но вопросом, изводившим его сильнее остальных проблем, был убийца оборотень, который, преследуя Гару, не гнушался убийством собратьев, что шло в разрез со всеми законами оборотней.
Единственное подходящее под все версии - чужак.
Никто не знает, что на самом деле произошло с семьей Гару и насколько правда, что отца убил медведь, а не оборотень. Невозможно выяснить был ли охотником дед Афанасий, увезший мальца из тайги. Даже если попробовать связаться с отделением Ордена, патрулирующим тот район, узнать удастся не много, поскольку там охотники не контролируют часть земель необжитых людьми. Сотни гектаров леса раздолье для зверя.
Нельзя было исключить, что убийцей был чужак, следивший за жертвой еще с самого детства.
Предположения накручивались в голове Дикого стремительно и пугающе.
Если Афанасий увез мальчика, пытаясь спрятать его на другом конце страны, значит, он знал, что убийца не остановится. Три года назад оборотень вышел на Гару и, судя по рассказу Мити, преследовал его и травил, а уже после пытался убить.
Узнать бы, где именно это произошло?
Пока он находился в особняке, убийца не знал, что парень выжил, и только недавно, когда Гару начал охотиться и засветился на Михеевой пустоши перед многими старейшинами кланов, охота на него началась вновь.
Но зачем? Для чего убивать тех, кто ему близок? Зачем убивать даже оборотней? А они-то не прощали убийства собратьев. Даже человек обходился гуманнее со своими маньяками и убийцами в отличие от оборотней, которые, объединившись против предателя, находили его хоть у черта за пазухой и убивали самой жестокой смертью.
Что это могло быть? Азарт преследования на протяжении более двадцати лет? Месть? Ради чего оборотень мог предать своих в охоте за своей жертвой?
Надо копнуть прошлое Гару. Возможно, его отец и Афанасий были охотниками в тех местах и наступили на горло особому зверю.
Пока они поднимались в лифте из лаборатории на жилой этаж, Гару тихо произнес:
- Ты следующий.
- Что?
- Ты следующий, - повторил он. – Пожалуйста, не выходи из особняка, пока я не найду его.
- Еще чего?!
- Пожалуйста, не выходи из особняка… у меня больше никого не осталось.
Двери лифта открылись. Их уже ждал Стас с парой охотников.
- К Леониду, - кивнул он.
- Что произошло? – спросил Дикий.
Им навстречу из крыла Членов Совета Ордена уже шел Леонид, на ходу отдавая приказы Ксандру по безопасности особняка.
- Стас возьми ребят и вы двое со мной, - проходя мимо, бросил им.
Стас тут же отдал команду о сборе группы внизу, а Гару придержал ринувшегося следом напарника.
- Дикий останется здесь.
- Что? – удивленно переспросил Леонид, притормозив и обернувшись.
- Оборотень охотится на меня, и убивает всех, кто был мне дорог. Дикий последний.
Леонид вернулся, поравнявшись с парнем, сурово посмотрел на него сверху вниз.
- Последняя жертва смогла передать сильный телепатический импульс, и Артемий якобы узнал убийцу. Это животное изъявило желание немедленно поговорить со мной на Михеевой пустоши в присутствии тебя.
Нелли… значит то, что видел он, видели все стальные оборотни…
- Кончайте базарить, я еду.
- Ты знаешь старую дорогу на пустошь? – обратился он к Дикому, наблюдая как бесит мальца невозможность спасти единственного друга, но его бессилие перед членом Совета бесило его еще сильнее.
- Да.
- Возьмешь ребят и прикроешь нас.
- Да, сэр, - в глазах Дикого вспыхнул огонь охоты.
- Нет! – возразил Гару.
- Стас в машину его. Я сейчас.
И пока Стас с Иваном, заломив руки, потащили брыкающегося парня в машину, Леонид свернул к библиотеки. Ксандр верным псом последовал за ним. Ворвавшись в комнату летописей и не найдя там Исидоры он вновь набрал номер сотового, но в ответ были только длинные гудки.
- Где она? – рявкнул он на Ксандра. – Кто-то в этом доме может сказать, куда делась эта чертова баба?!
Он уже сел в машину, когда раздался звонок Исидоры. Присутствующие в машине охотники притихли, даже Гару перестал сопротивляться, понимая, что сейчас под руку Леониду лучше не попадать.
- Где ты? – грубо рыкнул он.
- Здесь.
- Где здесь?!!
- Проверяю балансовые отчеты. У нас большие расходы на лабораторию. Думаю, нам стоит пересмотреть часть средств идущих Мирославу. Его лаборатория важна, но это еще не весь особняк в целом. И ты в курсе, что он сам сменил почти весь персонал? Они подчиняются только ему. А это две сотни единиц.
Леонид шумно выдохнул сжатый гневом воздух и уже спокойно и мягко произнес:
- Со стариком я потом разберусь.
- Тебе стоит разобраться с ним как можно скорее.
- Сейчас я выехал из особняка. Будь осторожна.
- Что произошло?
- Просто сиди на месте проверяй свой баланс и держи оружие под рукой.
- Леонид, - ее голос требовал объяснений.
- Артемий не стал бы идти на переговоры, будь это шальной чужак, которого под силу пристрелить даже юнцу. Закройся и сиди как можно тише, пока я не вернусь. Поняла?
- Где Гару?
- Со мной. – Ему совсем не хотелось объясняться с Исидорой о своих действиях. - Ты поняла меня?
- Поняла, возвращайся скорее, - покорно ответила она. – И будь осторожен.
- Ты тоже, - совсем мягко произнес он и отключился.
Машина на полном газу выскочила за город по направлению к пустоши.
*********************************************************
Уже подъезжая к месту встречи, они заподозрили неладное. Две машины оборотней стояли в тени деревьев. Открытые дверцы. Никого вокруг.
Едва выехав на пустошь, им открылось место кровавой бойни оборотней.
- Не глуши мотор! – Леонид выскочил из машины, решительно направляясь к телам.
Стас с Иваном и Ником, держа оружие наготове, двинулись следом. Подступавшие к пустоши деревья хорошо проглядывались. Следов оборотней не было, как и нападавших.
Снег всюду был залит кровью. Семь тел оборотней были нашпигованы серебром настолько, что оно еще сочилось из ран. Бойня была недавно. От горячих тел на морозном воздухе исходил пар.
Одного из них Леонид узнал.
- Это Артемий.
Медленно словно в дурном сне к телам подошел Гару.
Это конец… - зудело в его уплывающем сознании – Это конец… теперь только война… их ярость не сдержать… это конец…
Стоило Артемию подъехать на место встречи, как по ним открыли пальбу. Оборотни успели обернуться, но серебра в них было уже столько, что ни защититься, ни спастись, им уже было не суждено.
- Это оружие охотников. Нас подставили, – понял Леонид. – Уходим немедленно!
Тревожно запищал радар, указывая многочисленные подступающие со всех сторон объекты. Спустя считанные секунды они услышали рычание приближающихся оборотней, хруст веток ломаемых мощными телами.
Потеряв вожака, они намерены мстить. И то, что было после смерти Ратмира, могло стать цветочками по сравнению с новой волной агрессии оборотней в городе.
- Уходим!!! – приказал Леонид, толкая растерянного Гару назад.
Они были в паре шагов от машины, когда на пустошь выскочили оборотни. Заняв все пространство между деревьев, они словно принесли с собою тьму, заслонившую солнечный свет и белизну снега.
- Дикий… - спохватился Гару. Выстрелы его группы послышались где-то рядом.
Первый оборотень, перескочив машину охотников, обрушился на Леонида. Следом за ним со всех сторон ринулись остальные.
Охотники начали отстреливаться, прикрывая Леонида.
Уклонившись в сторону от метнувшегося оборотня, Леонид выхватил нож и вогнал по рукоятку ему в горло. Сбил на лету и, завалив в снег, придавил ногой голову зверя и распорол горло.
Их было слишком много! Десятки! Несколько сотен! Надвигающаяся стена разъяренных зверюг! Они были со всех сторон!
Охотники с трудом сдерживали подступающих оборотней. Теряя собратьев, они вновь смыкались и бросались вперед на врага.
- Уходим! – орал Леонид.
С десяток оборотней смяли под своими телами Ника и его выстрелы смолкли.
Леонид, орудуя одновременно ножом и пистолетом, оставлял вокруг себя тела оборотней. Успевая при этом защищать от нападений Гару, который настолько был шокирован происходящим, что с ужасом смотрел на атакующих зверюг.
Накрыли Ивана…
Оборотни вырвали из машины водителя, вторая была слишком далеко, чтобы до нее прорваться, к тому же звери уже вскрыли крышу и рвали еще живого Леху.
Дикий! Дикий! Дикий! Билось в висках Гару. Сквозь шум бойни он пытался разобрать выстрелы напарника. Он не мог потерять его, как всех остальных! Он не мог!!! НЕ МОГ!!!!
Шаманский бубен вновь набрал силу, вырывая в памяти чудовищные воспоминания из прошлого, мешая их с настоящим. Оборотни… его рвали клыки… извивающаяся от мучений в кровавых простынях Нелли, разодранное тело Нади… клыки и когти, рвущие его собственно тело… оборотни, рвущие тела охотников… оборотни вокруг…
Леонид вогнал нож в сердце еще одному и, тут же наскочил следующий, перевалив его через спину, выстрелил оборотню в голову. Он бился с бесстрашием и отвагой древнего воина. Исполином возвышаясь над не дюжими хребтами оборотней, он убивал их без пощады и сожалений, без раздумий. Один за другим замертво тела падали вокруг него словно складывались в баррикаду. Гару еще не успевал сообразить, и заметить движений, как Леонид уже укладывал очередного зверя. На его лице не было ни тени эмоций, делая похожим на первоклассную машину для убийства… для рубки мяса…
Он бы поднял войско против самого Дьявола, и войско пошло бы за ним в преисподнюю и свергло бы Дьявола с трона, – словно наваждением вспомнилось его недавнее впечатление о Леониде.
Выстрелы за деревьями смолкли… Дикий!
Хаотический поток картинок в сознании Гару оборвался и он в последний момент увидел пасть оборотня. Чуть отпрянул и инстинктивно воткнул нож под нижнюю челюсть зверя, пронзив пасть насквозь.
Он видел его глаза… большие желтые глаза… в них было что-то дикое и необузданное, что-то волчье переполненное яростью, и что-то человеческое…
Оборотень дернулся и завалился, потянув за собой парня. Леонид грубо отдернул Гару к машине и пристрелил скулящего дергающегося зверя.
Гару наткнулся на разбитое боковое стекло и поранил руки. Ухватил пистолет водителя и тут же повернулся, готовый отразить удар, прикрывая спину Леонида.
Оборотни внезапно прервали нападения.
Леонид и Стас настороженно следили за ближайшими из них.
Они не нападали. Толкались, огрызались друг на друга и скалились, демонстрируя охотникам свою силу и решительность, но не нападали.
- Что-то не так? – прошептал Стас.
Леонид обернулся на паренька. Видимо тот что-то натворил. Но он, кажется, наоборот отошел от столбняка и был готов к бойне. Даже в глазах заблестел огонек. Азарт боя его заметно преображал и из неуверенного дохляка он становился не знающим страха. А это было редким качеством даже для многих охотников.
Расступаясь оборотни с неохотой пропускали к сбившейся троице поковерканную машину. За рулем сидел Дикий, Игорь сидел рядом и, открыв дверь, щетинился на оборотней оставшимся в ходу ножом.
- Что ты сделал? – спросил у него Леонид.
- Ничего. Они просто перестали нападать, – ответил Дикий. Целостность и сохранность Гару порадовала. – Надо убираться пока они не передумали.
Стас, прикрывая Леонида и Гару, сел последним.
Дикий вжал газ.
Оборотни не последовали за машиной охотников, оставшись на пустоши.
- Что их остановило? – Леонид в чудеса не верил. В прошлый раз, потеряв Ратмира, оборотни едва всех жителей города не истребили, и тщетные попытки Ордена сдержать их не давали видимых результатов, пока власть не взял Артемий.
- Да хрен их знает… - выговорил усталый Стас, перезаряжая оружие и утирая пот со лба.
- Может, приказ кто отдал? – предположил Игорь.
- Кто? Они не могли так быстро выбрать вожака. У них целые боевые ритуалы, – говорил Дикий, все еще не веря, что удалось выйти живыми в такой мясорубки. Он за всю жизнь еще ни разу не сталкивался с таким количеством оборотней.
Леонид повернулся к притихшему Гару. Парнишка, зажатый охотниками на заднем сиденье, вновь выглядел, словно пребывал под дурью. Его руки лежали на коленях распоротыми ладонями вверх. Кровь заполнила ладони и ручейками стекала на пол.
Дикий поймал ход его тяжелый размышлений.
- Мы только делали тесты. Результат отрицательный.
- Артемий узнал убийцу, - заговорил Леонид. – Это чужак.
- Артемия убили охотники. Разве кто-то приезжал в город из наших? – спросил Дикий.
- Нет, не приезжал. Чужак сам охотник и он у нас в особняке.
Дикий прибавил скорости Niva.
Кто в особняке мог быть оборотнем? И как ему удалось так близко жить с охотниками, скрывая свою сущность и минуя все датчики охраны?
Что подставил их кто-то из своих было очевидным. Кроме тех, кто поехал на встречу, знала лишь Исидора, но она не могла предать. Остальные в особняке были не в курсе.
Никто не мог знать о намерениях Артемия выдать убийцу, кроме оборотней, знающих мысли друг друга как свои собственные.
Леонид был прав, враг в особняке.
«Твой враг ближе, чем ты думаешь» - пыталась подсказать ему Исидора.
Она знает убийцу. Она предвидела ловушки и предательства внутри особняка. Но почему она не сказала обо всем Леониду? Он бы черта в мешке затряс, но нашел бы убийцу… если только…
Если только…
- Он не один… - решил озвучить свои предположения Дикий. – Артемия с его охраной просто так не перестрелять словно щенят. Он бы за версту почуял угрозу. И он не настолько уж слабак, чтобы не оставить ни одного трупа врага. – Он бегло взглянул на Леонида. Да, все верно, он уже знал это сам. – Наш оборотень убийца, засевший в особняке, создал себе стаю.
Исидора сбросила со стены полотно Ван Гога, нисколько не беспокоясь о ее ценности. Набрала код, и двери сейфа разъехались в стороны, открывая не хилый арсенал охотника. Она пристегну пояс с обоймами, плечевую кобуру с оружием и пару ножей.
Почувствовала как, затаившись, дышит за спиной оборотень.
Резко повернулась, уклоняясь в сторону от подкравшегося вплотную оборотня, и разнесла ему голову несколькими выстрелами. Тявкнув, обезглавленный зверь рухнул на пол.
Еще несколько секунд Исидора вслушивалась в звуки, доносившиеся из коридора, готовая выстрелить в нового зверя. Ничего. Опустила пистолет.
Пожалуй, оружие помощнее тоже пригодиться. Она сняла с креплений автомат и засунула за пояс еще пару обойм к нему.
В дверях послышались шаги. Вбежал Ксандр и ткнулся лбом в ствол пистолета.
- У нас проблемы, - сказал он.
- Знаю.
Она опустила оружие, кивнув на убитого оборотня.
- Кто-то изнутри отключил внутреннюю систему слежения и оповещения, заблокирован внешний периметр особняка, – затараторил он. – Охотников я оповестил о вторжении. Кто на выездах возвращаются. Жилые блоки изолированы. Люди вне опасности.
- Нападений не было еще?
- Этот первый.
- Где Леонид?
- С ними нет связи, но машина Дикого зафиксирована в часе езды от особняка.
- Значит у нас один час.
Внезапно из коридора на Ксандра наскочил оборотень и, подмяв под себя, раздавил челюстями голову человека, словно переспелый арбуз. Тут же свалился замертво от выстрелов Исидоры.
- Это будет долгий час, - поняла она.
Спустя всего несколько минут коридоры и помещения особняка, которые не были изолированы, превратились в место бойни. Бесчисленное количество оборотней стремительно захватывало территорию, сминая сопротивления охотников подобно волне цунами крушащей на своем пути хижины. Стальные перегородки лишили большинство охотников возможности помочь тем, кто остался в основных секторах особняка. Они слышали крики, выстрелы и зверей, которые каким-то образом прошли многоуровневую защиту периметра.
- Отступайте к первому сектору, - приказывала Исидора тем, кто оставался на связи, надеясь, что кто-то из охотников прорвется через оборотней и выйдет в центральный холл.
Объединившись на большом пространстве, у них бы появился шанс продержаться до прибытия Леонида. К тому же успеют подъехать остальные охотники.
Прямо по коридору из-за угла появилась морда оборотня. Почуяв Исидору, он тут же ринулся на нее.
Очередь из автомата свалила зверюгу сразу же. Но за ним появился еще один и еще один…
Исидора стрелял, отступая назад, но уже слышала, как с другой стороны тоже поднимаются оборотни.
Боек щелкнул в холостую. Остановилась. Достала новую обойму.
Перепрыгнув трупы собратьев, оборотень двумя прыжками перекрыл разделяющее их пространство. Он был всего лишь в полуметре, когда Исидора успев перезарядить, уткнула в его морду ствол и вжала спусковой крючок. Выстрелы отбросили зверя назад.
*********************************************************
Дикий остановил машину рядом с другими подъехавшими охотниками.
Из особняка доносились выстрелы и взрывы.
Ворота были закрыта. Судя по смятой и догорающей машине Яника, он пытался протаранить ворота, но периметр был защищен от вторжения.
- Какого черта… – рявкнул Леонид.
Его присутствие заметно приободрило охотников.
- Оборотни внутри периметра, - сказал Ян. – Мы уже минут двадцать не можем войти. Система не сработает без кодов. Олька пытается дистанционно взломать, но уйдет еще полчаса.
Леонид подошел к Ольге. Поставив ноутбук прямо на капот машины, девушка отчаянно боролась с системой защиты особняка.
Отодвинув ее в сторону, он сам набрал коды доступа к системе безопасности, которые сам лично каждое утро меняет. О них известно только Членам Совета Ордена и старшему оператору, следящему за системой.
Замки щелкнули и ворота разъехались в стороны.
До первого сектора добрались не больше двадцати охотников и тут же оказались в плотном кольце оборотней. Боеприпасы заканчивались, быстрее проклятого времени в ожидании подкрепления.
Стреляли прицельно, чтобы сэкономить, но у половины уже опустели магазины. Крепко сжимая ножи, охотники готовились к ближнему бою.
Исидора перезарядила последний магазин.
- Откуда их столько?
- Как они прорвались?
- Почему не сработала система безопасности?
Сплошные вопросы и ругательства охотников, чуть очумелых от адреналина бойни.
Исидора не хотела этого говорить, но они имели право знать, что убивают тех, с кем жили бок о бок в одних стенах.
- Они все были внутри! Это его стая! – один пистолет заглох, убив последней пулей оборотня. – Кто-то проник к нам и заразил остальных.
- Внутри?
- Черт!!!!
- Это же свои!!!
- Но как они могли скрывать?!
- Наша система слежения…
- Вот падла!
- Как зверье могло быть среди нас?
- Я не знаю, - призналась Исидора. Она всего лишь чувствовала, что оборотни проникли в стены, но кто обратил охотников, она действительно не знала.
Второй пистолет щелкнул в холостую. Следом затихли остальное оружие охотников.
С секунду оборотни мешкали и разом ринулись на жалкую группку сбившихся людей.
Когда в холл особняка ворвался Леонид с подкреплением, то открылась чудовищная сцена бойни. Всюду валялись десятки тел оборотней и десятки охотников. Все залито кровью и раскрошено от выстрелов.
Холл был забит зверьем.
Охотники тут же открыли огонь, оттесняя оборотней от выживших.
Гару никогда не видел ничего подобного! В самом центре этого ада несколько человек и Исидора резали набрасывающихся на них оборотней. Он даже залюбовался ее быстрыми оточенными до совершенства ударами и безупречной техникой ближнего боя. Все кто попадал в зону ее удара, был тут же убит.
Прорвав кольцо осады, Леонид добрался до Исидоры и заслонил ее от нападений, давая возможность передохнуть.
- Развлекаешься? – улыбнулся он. Воинственный вид этой женщины сводил его с ума.
- Немного размялась. Как встреча?
- Артемий убит из нашего оружия, - ответил он, пристрелив пару зверюг.
Оттеснив оборотней, охотники пошли дальше, очищая от зверя особняк. Чувствуя свое поражение, они уже менее яростно сопротивлялись.
Гару и Дикого Исидора намеренно придержала возле себя.
- Вожака видела? – спросил Леонид, осматриваясь.
- Нет. Только стаю.
Дикий предусмотрительно обходил трупы, пристреливая еще живых оборотней. А Гару склонился над одним телом, внимательно разглядывая его морду. Очевидно, пытаясь понять кем, он был в облике человека, и не доводилось ли ему сталкиваться с ним раньше.
- Почему они не обернулись в людей? – спросил Дикий.
- Есть редкий вирус, влияющий на мутацию звериных клеток. Они заражены искусственно. Эта стая вне кланов, иначе они бы знали, что Артемия убили свои, - Леонид убедился, что Исидора не пострадала, а ссадины и порезы не от оборотней. – Я же тебе сказал сидеть тихо. Чего ты вечно лезешь, куда не следует?
- Член Совета Ордена обязан защищать особняк и вверенных ему людей.
Леонид скривился. Спорить с этой женщиной было бесполезно.
- Кто-то научился создавать армию чудовищ, – сказал Дикий, глядя на десятки звериных тел. – Зачем? Чтобы править оборотнями или людьми?
- От него пахнет лекарствами, - пробормотал Гару, уловив мерзкий запах, впитавшийся в сотрудников лаборатории. Так пахла даже медсестра в той тесной комнатке под лестницей, которая постоянно брала у него кровь на анализ. – Как от Лизы…
Дикий, Леонид и Исидора настороженно переглянулись.
Гару понюхал другое тело оборотня.
- И этот тоже так пахнет, – убедившись, что еще несколько тел пропитаны тем же едва уловимым запахом лекарств лаборатории, Гару растерянно повернулся к Дикому. – Они что все из лаборатории?
- Ты уверен? – переспросила Исидора.
Леонид даже сам склонился к телу оборотня и принюхался.
- Я ничего не чувствую, кроме псины.
- Да я точно говорю, что от них несет лабораторией!
Они вчетвером спустились в лабораторию. Всюду был полный разгром, валялась порванная одежда медперсонала. Изорванные когтями стены, столы, аппаратура. Несколько истерзанных человеческих тел в проходах и между столами.
- Я не чувствую запаха, - сказал Леонид.
Остальные трое тщательно принюхиваясь в воздуху лаборатории, не могли понять о чем говорил Гару.
- Тут сложная система фильтрации воздуха, – пояснила Исидора.
- Тут просто воняет!
- Говоришь, Мирослав заменил персонал без моего ведома? – вспомнил Леонид, внимательно всматриваясь и вслушиваясь в помещение лаборатории.
- Почти две сотни единиц, - уточнила Исидора, если верить ее анализу баланса доходов.
- Столько же было оборотней, да?
- Примерно…
Оборотень выскочил совершенно внезапно. Метнувшись прямо на Исидору, стоявшую к нему спиной и ближе остальных.
Леонид заметил первым, но зверь был уже слишком близко от женщины. Выстрели он сейчас, тому бы все равно хватило сил зацепить ее, а он не мог допустить заражения Исидоры. Тогда он среагировал инстинктивно, ухватил ничего не подозревавшую Исидору, и в последний момент загородил собой.
Оборотень завалил их обоих.
Дикий начал стрелять тут же, но в полупустом магазине оказалось не достаточно серебра, чтобы свалить здорового зверя замертво, и едва боек пистолета щелкнул в холостую, раненный оборотень прыгнул на него.
Все произошло в считанные секунды самого кошмарного сна Гару.
Он увидел своего убийцу… он узнал его…
В обрывках его воспоминаний оборотень, рвущий его собственное тело, в видениях, что послала Нелли… это был именно ОН!!!
Сердце билось так сильно, что шумело в ушах… или это чья-то речь… голоса людей… другие голоса… голоса людей… голоса оборотней… и бой.. ошалевший бой сердца, словно бубен шамана заклинающего силы природы пробудиться….
На развороченной спине Леонида остались следы от лапы, на которой не было одного когтя… того самого когтя, который когда-то носил на шее Медведев Георгий. Подарок деда Афанасия. Он говорил, что это коготь самого большого медведя, с которым столкнулся однажды его отец в тайге. Он солгал! Это был коготь оборотня! Того самого оборотня, который убил его отца и преследовал Гару спустя много лет. Того самого оборотня, который вышел на охоту за Гару и убивал всех, кто был ему дорог, в том числе Машу, Руслана, Надю, Егора, Нелли…
Ради чего? Ради чего столько жертв?
Месть? Он банально хотел отомстить тому, кто отхватил у него палец? Какая нелепость. В той схватке оборотень все равно победил. Тогда для чего столько лет слежки и охоты?
Быть может ради того чтобы пробудить в Гару зверя… пробудить то, что было им забыто или просто спало за ненадобностью?
Я человек! Я человек…
- Ты цела? – прошептал Леонид.
- Да…
Он бережно держал ее в своих руках, укрывая своим телом словно щитом. Они лежали на полу разгромленной лаборатории, и не видели, как оборотень накрыл собой Дикого. Не видели, как побежавший к нему на помощь Гару в прыжке обернулся оборотнем и, сбив серого зверя, сцепился с ним в смертельной схватке.
- Не ударилась? – спросил Леонид, любуясь ее лицом, словно пытался запомнить до мельчайших подробностей и забрать это воспоминание с собой навсегда.
- Нет…
Она чувствовала его сбивающееся дыхание. Леонид не подавал даже вида боли, но под руками Исидоры его одежда начинала стремительно мокнуть от крови.
- Что же ты… - ее голос дрогнул.
- Главное, что вы целы.
- Он станет достойным воином, - по мраморным щекам Исидоры покатились слезы.
- Неее… пусть лучше станет достойным человеком…
- Я люблю тебя…
Дикий чуть отполз в сторону. Куртка спереди была порвана, но ранений не было.
С ужасом он наблюдал, как нещадно рвали друг друга два оборотня. То набрасывались в лютой злобе, то расходились в стороны, рыча и скалясь. Серый был крупнее и старше Гару, но ранения делали их силы равными.
Дотянулся до пистолета Леонида, проверил обойму.
Вот оно значит как! Толчком к обращению Гару оказались вовсе не сердечные привязанности к Нади или Нелли, или азарт охоты, как рассчитывали другие, а страх потерять единственного друга… его! Дикого!!! Того, кто обязан убить его, едва парень обернется.
Страх за его жизнь вырвал из подсознания Гару дремлющие инстинкты и нисколько не колеблясь, он бросился на защиту.
Оборотень, защищающий человека? Или человек защищающий друга?
- Он рожденный… - понял Дикий.
То, что Гару не обернулся после нападения три года назад, было не чудом, а следствием того, что он уже был рожден оборотнем. Все это время в нем присутствовала звериная кровь наравне с человеческой кровью. Возможно, он даже этого не осознавал.
- Полукровка…
Афанасий увез его еще в детстве и растил как человека, это притупило в нем инстинкты зверя. Гару жил в любви и заботе среди людей, он бы мог прожить всю жизнь человеком, не подозревающим о своей второй сущности, если бы однажды его не выследил оборотень. Дед это заподозрил, но был уже слишком старым, чтобы защитить парня. Тогда он написал письмо, в котором возможно и рассказал ему о происхождении, только не рассчитал, что подкошенный смертью единственного близкого человека, Гару будет не в состоянии адекватно воспринимать исповедь, похожую на бред старикашки.
Но тогда кто тот второй оборотень, который присутствует в кошмарах Гару? Тот, кто пытался защитить его от убийцы?
- Кто же?..
Лихорадочно думал Дикий, переводя пистолет с одного оборотня на другого. Охваченные яростью и азартом схватки они нещадно рвали друг друга.
Если только…
Если только Афанасий не нашел твоего настоящего отца или его родню!!!
Дед пришел к оборотням и раскрыл им твое существование. Кто-то из старших обещал охранять парня. И он отдал жизнь, защищая Гару той роковой ночью.
Но в ту ночь погиб только один оборотень…
- Ратмир… ах… ты черт…
И Дикий выстрелил. Он стрелял именно так, как говорил Леонид. Ни рука, ни сердце не дрогнуло. Он вырос лучшим убийцей оборотней, возможно именно для этого дня, чтобы не дрогнуть и выстрелить без сомнений и сожалений. Дикий убивал своих зараженных друзей и любимых женщин, хороня свое сердце в чугунном саркофаге, чтобы его сердце выжило человеческим после стольких потерь и умело чувствовать до сих пор.
Серый из последних сил рванул хребет полукровки и завалился замертво, нашпигованный серебром.
Полукровка оскалился на охотника, щетиня спину.
Дикий отбросил пистолет в сторону. Не будет он стрелять в него, чтобы там не говорили другие. Для этого он и был все это время рядом с Гару, чтобы стать ему другом… единственным другом среди людей, которому он доверял свою жизнь.
- Я знаю, кто ты… - сказал он.
В лабораторию вбежали охотники. Увидев оборотня, открыли огонь.
- Не стрелять!!!! – заорал Дикий, вскакивая между ними и зверем. – Не стрелять!!!!
Пущенные поспешно пули не попали в оборотня, лишь одна зацепила Дикого. Он отшатнулся назад, завалившись на лабораторные приборы.
- Не стрелять!!! – скомандовал Стас.
Охотники прекратили огонь, но не опускали оружие.
- Что происходит?
- Все кончено, - прошептала Исидора. – Довольно…
Она сидела на полу, рядом с телом Леонида.
- Какого черта… - ошалело вырвалось у Антона, глядя как здоровенный серый оборотень, обернулся человеком. – Это ж старикан…
Мирослав…
Видя лицо своего врага, полукровка рыкнул и быстро видоизменился в человека.
Гару…
Но только более целостный, настоящий. Мускулатура окрепла и прибавила в массе, возвращая парню былую форму крепыша. Казалось, от неуверенного прежнего дохляка ни осталось и следа.
Опираясь на руки, покачиваясь, он стоял на четвереньках, израненный и измотанный схваткой, а потом не выдержал и завалился на пол.
- Не хрена рты разевать, - проворчал Дикий, подобрал халат одного из лаборантов и, придерживая простреленную руку, подошел к напарнику и накрыл его.
Новые раны поверх старых шрамов выглядели погано. У тела оборотней хорошая способность к регенерации тканей, так что все скоро заживет без серьезных последствий.
- Дикий… - простонал он.
- Я цел. А тебе досталась. Ничего… – он ухмыльнулся, - заживет как на собаке.
- Ты промахнулся.
- Друг, я никогда не промахиваюсь, - ответил Дикий.
Он помог Гару сесть и просунуть сбитые руки в рукава халата.
- А ты возмужал, девчонкам это понравится.
- Не издевайся, я тебе жизнь спас… опять…
- И я тебе… опять же…
Сколько не говори, они оба знали, что с этого момента их судьбы пойдут разными дорогами. Было горько и обидно, что время для их двоих закончилось, что уже ничего не будет прежним, а станет иным… не хорошим и не плохим, а просто иным…
- Пока ты вольной борьбой занимался, я тут поразмыслил немного, – начал Дикий. – Твоим отцом был не охотник. Он был оборотнем.
По рации Стасу доложили, что оборотни, находившиеся в особняке убиты, а кому удалось бежать были убит за стенами теми, кто пришел мстить за Артемия.
- Исидора, - Стас еще не верил услышанному, но, собравшись, выговорил: - За периметром собрались оборотни. Их несколько сотен… мы не сможем удержать особняк. Надо эвакуировать людей.
- Не надо.
- Но… нам не удержать оборону… - Стас совсем не понял подобного обреченного бездействия, после столь ожесточенной стычки.
- Чуть больше двадцати лет назад, - заговорила Исидора. У нее уже не было ни сил подняться с пола, ни желания выпускать руку любимого из своих. - Место третьего члена Совета Ордена занял Мирослав. До нас он возглавлял лабораторию в Сибири. Его основным проектом было изучение крови потомков Теодора и поиск его наследников. Судя по его силе сейчас, он был заражен задолго до Сибири и научился прятать себя среди людей, но именно тогда он вышел на наследника, которого вскоре нашли убитым. Тогда это никак не связали с Мирославом, но теперь ясно, что это он убивал наследников Теодора. Возможно, это была месть за его собственно заражение кровью оборотней. Он хотел продолжения войны, возможно чтобы продолжать свои эксперименты.
- Никто не знал, что у того наследника остался сын от обычной женщины, – продолжил Дикий. – Афанасий был охотником, он знал ценность крови Теодора, поэтому увез мальца и спрятал. Когда Мирослав вновь вышел на след, дед пошел к оборотням и излил им душу. Ратмир дал слово лично защитить полукровку, но погиб. На утро третьего дня Орден нашел тебя, но вы пострадали от одного оборотня Мирослава.
- Он лично курировал дело Гару, поэтому никто не нашел тело Ратмира после пожара на Итальянской, - сказала Исидора. – Он всех провел…
- Пытаясь тебя защитить, Ратмир телепатически не передал своим собратьям, кто его убийца и где все случилось. Поэтому оборотни до сих пор не знают, что точно произошло с их прежним вожаком.
Гару нервно хохотнул. Перевел взгляд с Дикого на Исидору и обратно.
Нет… похоже они не врали…
- Я? – сильно сомневаясь, спросил он.
- В тебе кровь Теодора, - сказал Дикий.
- Снаружи оборотни пришли за своим вожаком, - тихо произнесла Исидора. – Они не чувствовали твоей крови пока она была неактивна.
- Так вот почему они нас не тронули на пустоши… - догадался Стас. – Ты поранил руку, а звериная кровь в тебе уже пробуждалась.
Гару сник и задумался.
- Ты чувствуешь их? Ты вспомнил хоть что-то? – осторожно спросил Дикий, пытаясь смериться с потерей лучшего друга. – Они не уйдут без тебя.
Гару растерянно повел плечами. Он не чувствовал в себе никаких особых изменений. От драки все болело, раны кровоточили. Голова гудела как от перепоя.
- Я чувствую себя человеком… побитым человеком, - пожаловался он. – Я с рождения жил человеком и не представляю, что может быть как-то иначе…
Хотя если подумать, за последнее время его обоняние и слух намного усилились.
- Жаль, у нас нет наследника Артуруса, а то не хотел бы я гоняться за тобой по городу.
- Леонид был наследником, - призналась Исидора.
Дикий подозревал, что великим воином его сделало право наследования крови, но его смерть… он должен был погибнуть в бою! Сражаясь с десятками оборотней…
Гару поднялся и, придерживаясь за побитые и израненные бока, подошел к Исидоре. Присел на корточки рядом с воином.
- Он погиб защищая тебя, потому что знал, в тебе его кровь. Ты стала его надеждой. Ты стала надеждой всех нас, Леонид погиб защищая всех нас. Это достойная смерть воина.
Исидора всхлипнула. Даже сейчас усталая и растрепанная в крови подле тела любимого в ней сохранялась величественность.
- Я слышу новое сердце. – Гару взял ее за руку. – Он будет достойным человеком, и я почту за великую честь заключить мир с наследником Леонида.
Дикий переменился в лице. Наследник Леонида, так вот почему он последние месяцы контролировал каждый ее шаг. Со стороны это походило на прихоть его деспотического характера, но он всего лишь боялся за ее жизнь и жизнь своего ребенка. Скрыв это от Совета Ордена и остальных, они оба пытались уберечь наследника от преследования убийцы и получить второй шанс на мир.
В голове Гару творился сплошной хаос! Вспышка звериной крови принесла с собой целый неизведанный для него мир, который захлестывал своими новыми звуками, красками и ощущениями. Понадобится время… возможно много времени прежде чем все станет на свои места, вернется прошлое и Гару заново научиться жить в мире людей и оборотней. Но сейчас… вся эта война, все люди и оборотни не имели для него большой ценности, ему лишь хотелось вновь почувствовать рядом Нелли.
- Наверное, я пойду… - неуверенно произнес Гару, глядя на друга. – Мне лучше уйти…
- К ним?
- К ней, - смущенно улыбнулся Гару.
- Еще увидимся? – Дикий никак не хотел отпускать его.
- Ты мне друг и мне плевать на все остальное, – ответил он. Однажды он услышал это от Дикого и позже убедился в искренности его слов. - Я ведь тоже не придаю друзей.
Несколько сотен оборотней нетерпеливо ходили вокруг периметра, словно черные призраки. В свете полной луны их шерсть отливала на фоне серебристого снега.
Ворота особняка открылись.
К ним навстречу вышел Гару. Неуверенно остановился, вглядываясь в звериные морды. Охотясь, он успел убить многих из присутствующих тут кланов, простят ли они убийства своих собратьев или порвут его на части прямо у ворот.
Оборотни расступились, пропуская сестру еще слабую и не до конца оправившуюся от недавних ранений. Он узнал ее. Он узнал бы ее из тысячи подобных ей…
Невысокий рост и сухощавость делали ее больше похожей на волчицу, чем на оборотня, которые гораздо выше и массивнее своих диких собратьев. Светлая густая шерсть, тихая легкая поступь и глаза… притягивающие и не отпускающие глаза…
- Нелли… – прошептал Гару, чувствуя как кровь предков, все увереннее пробуждает в нем древние инстинкты.
06.07.2004 – 23.07.2010 г.
*********************************************************