Это страшно раздражало. Его, казавшиеся мелочными придирками, попытки обратить внимание на незначительные, второстепенные детали, докладываемых ему дел. Он обращал внимание на такие обстоятельства, которые очевидно, не играли никакой роли для правильного разрешения судебного спора или иной юридической проблемы.
Однако, впоследствии, эти «незначительные» детали неизменно вытесняли более важные и занимали главенствующее положение, именно они и являлись тем звеном, потянув за которое, можно было вытащить всю цепь.
Он был не просто мастером. Он был Гросс Мастером, а может быть и гением своей профессии.
Генерал-лейтенант юстиции, а по прокурорски – государственный советник юстиции 2 класса. Долгое время возглавлял отдел (на правах управления) по надзору за рассмотрением гражданских дел в судах Прокуратуры Союза ССР.
Юрий Антонович Заленский.
Он умел очень просто и доходчиво объяснить самую сложную проблему. Казалось невообразимое сплетение юридических казусов он запросто, играючи, разлагал на простые составляющие, а затем вновь собирал, и все поражались, как они могли проглядеть такое очевидное решение.
Внешне Заленский походил на пожилого профессора права какого-нибудь престижного университета. Невозмутимый, грузный, огромного роста – за 190 см., он обладал поистине энциклопедическими знаниями в юриспруденции, и участвовал в создании практически всего кодифицированного, да и не только, законодательства.
Юрий Антонович был знатоком и истории права, у него была обширная библиотека по истории русского и мирового права, которую он собирал всю свою жизнь.
Но знающих людей не мало, а Заленский был уникален, прежде всего, своим парадоксальным, отличным от большинства людей, мышлением. Он как будто видел окружающий мир, не снаружи, а изнутри, с изнанки. Это знание не приносило спокойствие в его душу, но давало ему возможность предвидеть события.
Как-то раз он, между прочим, обронил, что на телевидении и других СМИ образуется непомерно высокая концентрация евреев, что неизбежно приведет к информационной атаке на государственные органы. Эта фраза прозвучала задолго до начала эпохи очернительства в период перестройки.
Притом, что Юрий Антонович был такой же антисемит как и царь Соломон.
Мудрецы никогда не страдали ксенофобией, но всегда понимали смысл тех или иных национальных движений.
Он терпеть не мог дрязги и интриги в отделе, или прочие конфликты, лишь по одной причине – они мешали нормально работать.
Его телефон всегда был раскален, многим, очень многим, срочно требовалась его консультация. И Юрий Антонович страдал, что его постоянно отрывают от работы, но отказать не мог.
Обладая непререкаемым авторитетом, он признавал только авторитет убеждения и знания.
Если не находил согласия с прокурором отдела по конкретному делу, то к спору привлекался третий участник – предметник (прокурор, в чей особый предмет изучения входил спорный вопрос).
Нередко, спорный вопрос выносился на коллоквиум всего отдела.
Какое же удовольствие получали все участники при этом мозговом штурме! Пиршество ума!
Правда, зачастую, при отсутствии результата, Заленский решал вопрос единолично, а не голосованием.
И всё это было так здорово!
К удивлению многих, удовольствие можно получать, не только удовлетворяя естественные надобности, как провозглашено новыми адептами буржуазной демократии. «Деньги для потребления, и потребитель ставится на деньги – смысл настоящего потребительского общества».
К нам в отдел приглашались лучшие специалисты страны в различных областях права, и они с удовольствием шли в гости, не в прокуратуру Союза, а к Заленскому.
Помнится, как я совсем молодой и не опытный, сидел на лекции профессора Дозорцева по авторскому праву в отделе, не понимая половину специфических терминов, и тихо млел от удовольствия, а Дозорцеву приходилось несладко от вопросов прокуроров отдела. И я был горд и счастлив, что работаю в этом отделе, среди таких профессионалов.
Заленский учил нас мыслить самостоятельно и не бояться принимать свое решение независимо от тяготеющих обстоятельств, основываясь на принципах законности и справедливости.
Прагматик по своей натуре, в тоже время он горой стоял за своих сотрудников и не стеснялся сказать правду в лицо начальству, а зачастую мы ходили по краю пропасти, и куда легче было поступиться совестью.
Обычно, в этих случаях, когда очередной начальствующий дурак, кричал, Юрий Антонович держал телефонную трубку на отлете, а затем вежливо просил сбавить тон, и несколькими фразами по сути дела заканчивал разговор.
« На сей раз Заленский не пустил меня одного докладывать склочное дело, по которому некоторые высокопоставленные работники ЦК КПСС буквально понуждали написать протест, он первым зашел в кабинет зам. Генерального прокурора Сергея Александровича Шишкова, отличающегося изрядной жесткостью характера и склонностью к экзекуциям, и швырнул дело на стол. Я ужаснулся, вот сейчас нас выгонят и уволят. Но Заленский спокойно заявил, - я не буду подписывать этот идиотский протест, не хочу, чтобы смеялись надо мной и прокуратурой страны. Удивительно, но Шишков, без единого звука подписал отказ в принесении протеста. Очевидно, он лучше моего знал Заленского».
Наверно, Юрий Антонович отбоялся свое еще во время Великой Отечественной войны, когда он, защищая пулеметчиком блокадный Ленинград, голодая, дошел до стадии дистрофии.
Эти люди, уже, исчерпали свой резерв страха.
"В тот раз наши мнения разошлись кардинально. Заленский не понимал слова – целесообразность, он знал только слово – законность.
Проблему мы привезли с собой из командировки в Белоруссию, где в конце 80-х бурлило так называемое движение национального самоопределения. Один из видных представителей народного фронта, будучи начальником цеха крупного Могилевского химического завода, заключил с неким небезызвестным частным лицом Тарасовым, впоследствии сбежавшим с миллионами в Британию, и его АО «Техника» сделку о поставке около сотни тонн тосола в Австрию, и получил крупную премию персонально в свой адрес по отдельной накладной, за личные заслуги и в счет будущего сотрудничества.
Как расценивать эту премию? Как полученную по сделке или неосновательное обогащение? Вопрос вроде бы пустяковый, но оказался весьма принципиальным. Настолько, что на совещание собрались все замы Генпрокурора, ну а зицгенпрокурор Сухарев по обыкновению отдыхал на очередном форуме за границей.
Мнение Заленского узнали с запозданием, помощник Генерального Лев Ракита, уже тогда ярый поборник рыночной экономики, а затем и видный банковский деятель и миллионер, строго и с презрением на меня посмотрев, заявил, что я ,конечно, теперь согласен с мнением, что вознаграждение получено по сделке, и, получив неожиданную отповедь, впал в ступор.
Как же Вы работаете,- спросил он Заленского, а тот просто устало улыбнулся".
Юрий Антонович был странным человеком, мудрым как змей и доверчивым как ребенок, нетерпящим никакую фальшь и чрезвычайно терпеливым к людским недостаткам. Он как будто сидел на снежной вершине, куда не долетали обычные житейские страсти, и оттуда выносил свои вердикты.
Бытовые вопросы для него не существовали, и обращаться с таковыми просто не имело смысла.
Поэтому, не случайно, наверно так было предопределено свыше, рядом с ним находился его заместитель Георгий Трофимович Чебурахин, который виртуозно решал все практические, так называемые житейские вопросы, оставаясь при этом незаурядным профессионалом.
Мы все были благодарны и признательны Георгию Трофимовичу, но идейным вдохновителем и сердцем отдела все же оставался Заленский.
Порой было совершенно непонятно, когда он шутит, а когда говорит серьезно.
Для того чтобы поднять настроение и как-то разрядиться, мы ему рассказали одну анекдотичную историю, которая произошла в действительности.
«На автобусной остановке поздно вечером в Москве стояла с двумя полными сумками женщина среднего возраста. Вдруг с палкой подходит мужчина и предлагает даме прокатиться на палке до её остановки. Женщина естественно отказывается, но мужик вынимает приличных размеров нож.
Дама с этим доводом соглашается и, устроившись на палку сзади водителя, проскакала с ним, крепко держа свои сумки три остановки, до нужной. Затем мужичок потребовал оплаты, и страшно обиделся, когда женщина предложила ему все деньги. Он, взяв за проезд 5 копеек, ускакал на палке в неизвестном направлении.
Таких эпизодов случилось несколько и дамы были крайне обижены, покуда этого водителя палки не поймали и не отправили на пмж в психбольницу».
Ну, как бы Вы прореагировали на этот рассказ? Заленский же задумался и спросил, - а откуда у него палка?
До сих пор не могу понять, это он над нами так пошутил или действительно спросил?
Он на полном серьезе считал за великую честь работу в нашем отделе, не зная о том, что в Прокуратуре Союза наш отдел прозвали штрафным батальоном, за ту нагрузку, которую мы, 14 человек на СССР, несли.
Однако, значительно позднее я дважды устраивался на очень непростую работу, поскольку был из гражданского отдела Прокуратуры Союза ССР, за которым прочно утвердился знак качества.
Ушли Заленского на пенсию тихо и незаметно, нет, не нравилась высокому начальству его правда. А так, все правильно, он уже был старый.
Последний раз я позвонил Юрию Антоновичу, когда не мог решиться покинуть теплое, удобное кресло и перейти в прокуратуру на сумасшедшую работу вдогонку за выслугой лет для пенсиона. В своей обычной манере он просто и убедительно мне все объяснил, поделился, что его часто приглашают на работу по законотворчеству, но он отказывается, поскольку не может ломать наработанное и добротно сделанное.
Наверно Заленский был прав, со своей невероятной интуицией или даром предвидения.
То, во, что превратили нынешнее законодательство, требует отдельного разговора. Антинародное, беспринципное, усложненное до крайней степени и аффелированное, оно представляет собой китайскую грамоту в исполнении аборигенов острова Борнео.
Юрий Антонович Заленский умер во сне в возрасте Будды – 80 лет.
Полагаю, что он был счастливым человеком.