В восемь часов в школе было еще мало народу. Варя разделась и поднялась на третий этаж. У окна на лестничной площадке ее ждал Олег. Взглянув на него, Варя подумала, что урок их пройдет напрасно. Она уже и без физики плохо соображала, стоило только раствориться у него в глазах.
- Иди скорей сюда, гуманитарий, - улыбнулся Олег.
Варя послушно подошла и приготовилась слушать.
- А куда ты вчера так быстро убежала после уроков? – вдруг спросил Олег.
- Я? Убежала? – Варя недоуменно посмотрела на него. – Это ты исчез. Когда я вышла из школы, я увидела твою спину, мелькнувшую за калиткой во двор.
- Вот так, - почему-то сказад Олег. - А мне девчонки сказали, что ты ушла домой, - в задумчивости добавил он.
- Какие девчонки? – спросила Варя, уже догадываясь в чем дело.
- Да Оля из твоего класса, по-моему, она с Викой дружит, - наморщив лоб, ответил Олег. – Ладно, вчерашнего дня все равно не вернуть. В следующий раз буду умнее. Открывай учебник, - скомандовал он.
Олег так здорово объяснял, что уже через пять минут Варя смогла сосредоточиться, а к первому звонку она даже поняла, как решать два типа задач.
- Слушай, если бы ты преподавал у нас физику, это был бы мой любимый предмет. Спасибо, - сказала она и, схватив сумку, вспорхнула на четвертый этаж.
Подходя к кабинету, Варя встретилась с насмешливым взглядом Оли Гутовой.
- Не знала, что свидание можно назначить у окошка в школе. И какому предмету вы посвятите свою следующую встречу? – хихикнула она.
- Анатомии человека, - не моргнув глазом, сказала Варя. – Попробуем понять, почему на свете так много людей с длинными носами. Я надеюсь, только анатомические особенности виноваты в том, что они вечно суют свои носы в чужие дела. – И не дав Оле время на обдумывание ответа, Варя прошествовала в кабинет.
* * *
- Куда пойдем? – спросил Олег, когда Варя вышла во двор в семь часов вечера.
- Не представляю, - сказала она.
- Хочешь в кино? – прдложил Олег.
- Нет, не хочу. В кино невозможно общаться. Зачем идти вдвоем туда, где все внимание отвлечет на себя кто-то третий, - объяснила Варя свою позицию.
- Оригинально, - усмехнулся Олег. – Никогда не задумывался над этим. Хотя, честно сказать, в кино не был очень давно, а когда-то очень любил.
- Тогда идем! – решительно сказала Варя.
- Нет-нет, - остановил ее Олег. – Не стоит делать то, чего тебе не хочется.
- Но ты же хочешь пойти в кино. И я готова доставить тебе это удовольствие, - торжественно заявила Варя.
- Да уж, в вежливости нам с тобой не откажешь, - засмеялся Олег. – И все-таки в кино мы сегодня не пойдем. Как-нибудь в другой раз, - он на секудку умолк и вдруг предложил:
- Пойдем на детскую площадку.
- И часто ты проводишь время на детских площадках? – спросила Варя, подозрительно глядя на Олега.
- Нет, я не псих. Я только учусь, - весело ответил ей Олег. – Пойдем! Там я не был еще дольше, чем в кино, - и помолчав, вкрадчиво добавил, - а когда-то очень любил.
И они оба дружно рассмеялись.
Ребята вошли на детскую площадку в конце двора, благо родители с детьми уже разошлись по домам – не хотелось косых недовольных взглядов взрослых и бурчания вроде « Пришли здоровые лбы площадку ломать».
Они сели на соседние качели и … полетели. Варя так давно не испытывала такого чувства свободы и душевного подъема, каждая клеточка ее тела пела от восторга. Олег взлетал вверх не менее самозабвенно. И вдруг из глубин памяти вынырнула и разлилась по воздуху такая давно забытая и такая милая сердцу песенка. Она несла с собой все тепло тех далеких дней, когда качание на качелях еще не шло в разрез с их возрастом и ростом:
Взлетая выше ели,
Не ведая преград,
Крылатые качели
Летят, летят, летят!
А за этой песней из памяти выплыла еще одна, потом другая, и они со смехом и грустью вспоминали все новые и новые старые песни.
А потом они кружились на карусели и рассказывали друг другу истории из своего детства. Олег вспомнил, как они каждые выходные ходили с родителями на лыжах. Они всегда ездили за город и брали с собой еду и термос с горячим чаем.
- И знаешь, что удивительно, - рассказывал Олег. - Почему-то этот горячий чай в морозном лесу был для меня самым главным счастьем в тех походах. Да, я любил лететь с горы на огромной скорости, я любил бежать по лесу и сбрасывать на родителей снег с веток, зацепив за них лыжной палкой. Но почему-то я с особым нетерпением ждал момента, когда мы остановимся, и мама нальет мне в крышку термоса горячего чая и даст кусок шоколада. Я даже сейчас ощущаю то тепло, разливавшееся по телу и создававшее душевный уют, пусть вокруг хоть двадцать градусов мороза.
- Все-таки человек теплолюбивое растение, - улыбнулась Варя. – Я терпеть не могу холод. Наверное это потому, что душа стремится к теплу, а тело инстинктивно следует за ней, - рассуждала вслух Варя.
- Кстати, а ты не замерзла? – вдруг забеспокоился Олег. – дать тебе мой шарф?
- Нет, шарф оставь себе. А вот согреться как-нибудь не мешало бы. Скорее бы уж морозы кончались, - поежилась Варя.
- Сейчас согреемся, - задорно сказал Олег. Он быстро смастерил снежок и залепил им Варе в бок.
Девочка не заставила себя долго ждать, и завязалась затяжная снежная битва, в которой никто не хотел признавать свое поражение.
В конце концов снежок угодил Варе за шиворот, и Олег, рассыпаясь в извинениях, бросился помогать ей освободиться от неприятно холодившего шею снега.
От прикосновения рук Олега по спине Вари бежал электрический ток, а она хохотала, скрывая свое смущение и удивление – почему никогда прежде прикосновение не вызывало у нее подобных ощущений?
Вдруг Олег остановился, как-то странно посмотрел на Варю и, слегка заикаясь, сказал:
- Тебе надо пойти домой. Ты можешь простудиться.
- Ничего со мной не будет, - улыбнулась раскрасневшаяся девочка. – Хотя, - и она тяжело вздохнула. – Мне действительно пора домой. Мама будет волноваться – она, наверняка, уже дома.
И ребята медленно пошли по направлению к Вариному подъезду.
- Так вы с мамой помирились? – спросил Олег, когда они подошли к парадной двери.
- Я ее почти не видела с того дня. Она приходит домой около девяти и сразу прячется в своей комнате. А мне ей нечего сказать. Я бы и хотела извиниться, да только не за что – ведь я сказала ей то, что думаю.
- Но ты же не можешь запретить ей выйти замуж, - серьезно глядя Варе в глаза, сказал Олег. – Ты ведь тоже когда-нибудь выйдешь замуж и, возможно, приведешь мужа в ваш дом, и вы станете жить с твоей мамой. Ты не думала, что ей это будет также неудобно, как и тебе жить под одной крышей с Николаем. Ведь твой муж будет для нее совершенно посторонним человеком.
- Только ты забываешь, что Николай придет на чужое место, ведь у меня уже есть отец и, между прочим, мама его тоже любила, - в голосе Вари сейчас звучало раздражение, и Олег почувствовал это.
- Извини, я не хотел рассердить тебя. Просто ты не можешь объективно посмотреть на происходящее – тебя захлестывают эмоции, - попытался сгладить ситуацию Олег.
- А откуда ты знаешь, что объективно, а что нет. Ты ничего не знаешь о нашей семье! – все больше распалялась Варя, - Когда папа уходил от нас, я думала, я умру. Во всяком случае что-то во мне точно умерло, - и на глаза Вари навернулись слезы. – Ты не можешь мне ничего выговаривать, ты даже смутно не представляешь, что такое развод родителей!
- Наверное, ты права, - очень холодно сказал Олег. – Но я не виноват в том, что мои родители до сих пор вместе, а твои расстались. Я просто пытался помочь… - Олег вдруг замолчал и, как-то отстраненно глядя на Варю, развел руками.
Любовь не могла это видеть. Она вообще не выносила ссор и расставаний на минорной ноте. Но Обида, обратная сторона Гордости, была другого мнения.
И Олег, едва кивнув Варе, развернулся и пошел прочь, ни разу не обернувшись.
А Варя стояла в дверях подъезда и не понимала, что произошло. Несколько минут назад она была уверена, что Олег обидел ее, но сейчас, провожая глазами его удалявшийся в глубь арки силуэт, она чувствовала, что была неправа. Она именно чувствовала, не понимая, в чем.
Потом Варя поднялась к себе и вошла в квартиру. Мамы нигде не было видно. « Она опять закрылась у себя в комнате, - подумала Варя. – Сколько так может продолжаться?»
Несмотря на дефицит общения, Варя всегда знала, что мама любит ее. Она это просто чувствовала в мамином голосе, видела в ее глазах.
«Почему всегда так? – думала девочка, медленно раздеваясь в прихожей. – Почему люди любят друг друга, но часто не понимают и делают друг другу больно?»
- Потому что я всегда стою за спиной у Эгоизма, - прошипела ей в ответ Гордость. – И когда люди любят себя в ущерб окружающим, не позволяю им осознать это, признать свою неправоту и унизиться до извинений.
Но Варя не расслышала этого змеиного шепота и продолжала размышлять:
«А может Олег прав, я и впрямь обыкновенная эгоистка. Ведь по сути я заставляю маму выбирать между Николаем и мной».
Варя влезла в тапочки и медленно пошла к маминой двери. Она тихо постучала, но мама не ответила. Тогда Варя вошла и увидела маму, лежащую на диване.
- Ма, ты спишь? – тихо спросила девочка.
Мама повернулась лицом к дочери, и Варя поняла, что она надавно плакала.
- Где ты была? – тихо спросила мама.
- Мам, я тебе все расскажу, только сначала прости меня, пожалуйста! Ты выходи замуж, я как-нибудь привыкну. Я обязательно привыкну, вот увидишь! Ты ведь любишь его, правда?
В голосе Вари было столько боли, что мама не смогла дольше сопротивляться рвавшемуся изнутри чувству жгучей любви к дочери. Ей сейчас стало невыносимо жалко свою девочку.
- Рюш, я правда его люблю, но если тебе мучительна мысль о том, что с нами будет жить кто-то третий, я не стану превращать твою жизнь в пытку. Все эти дни я думала о том, что ты тогда сказала. И знаешь, я поняла, что эгоистка –я, а не ты. – мама поднялась с дивана и подошла к дочери.
Варя смотрела на маму широко раскрытыми глазами и видела на ее лице страдание.
- Мам, ты ведь у меня молодая и красивая. Тебе обязательно надо замуж. А я…Только пусть он не пытается заменить мне папу. Этого я не вынесу. – и Варя уткнулась мокрым от слез лицом в мамино плечо. Мама обняла ее и крепко прижала к груди.
А потом они сидели на мамином диване, и Варя рассказывала ей об Олеге. Она только утаила их последний разговор – было стыдно признаться маме, что это Олег объяснил ей, что она неправа.