Горное эхо. главы 17-18
17
- Итак, что мы имеем? - подвел итог Сизов. - Семенихин убит каким-то, скорее всего металлическим, предметом с заостренным концом. Это мог быть кастет специальной конструкции или заточка, или даже ледоруб. Характер ранения говорит о том, что во-первых, преступник напал внезапно, во-вторых, он очень хорошо осведомлен об анатомических особенностях человеческого организма. Единственный и очень точный удар наповал. Место преступления по-прежнему не обследовано из-за тумана и темноты. Из бесед с сотрудниками и спортсменами пока ничего не вырисовывается. Единственные зацепки, как и предположил Самойлов, версии с Вихровым или Коноваловым, хотя у меня лично, после их визитов, появились большие сомнения в их виновности. Уж больно они оба не похожи на расчетливых убийц. Но утверждать пока ничего не могу.
Он закурил очередную сигарету. Время уже приближалось к 2.00 ночи. Лагерь давно спал. БТР с погруженным в него трупом Семенихина ожидал Филимонова, который присутствовал на совещании и сейчас во всю боролся с накатившей дремотой.
- Я вот что подумал, - вдруг оживился он. - Грамотными в анатомии могут быть только врачи и некоторые студенты мединститута. Хочу напомнить, что Тихомиров тоже врач и почему-то всегда ходит с ледорубом. Вероятность мизерная, но обдумать не помешает.
- Спасибо, Виктор Иванович, покумекаем, - сказал Сизов с легкой, едва заметной иронией. - Займемся с утра. Товарищ Самойлов, вам поручение: разузнать, кто из спортсменов является студентом медвуза или училища. О Тихомирове я дам запрос немедленно. Волошин, спать сегодня придется здесь, в овощерезке, поскольку кто-то должен быть на связи.
Туда по требованию следователя сейчас был перенесен телефон, потому что связь была отвратительной, и из палатки любой крик переставал быть секретом, и мог стать предметом обсуждения многих обитателей лагеря.
- Завтра, - продолжал он говорить Волошину, - прошу присутствовать при беседах со спортсменами. Виктор Иванович, - повернулся он к судмедэксперту, - вы можете ехать. Похрапеть в отдельной палатке вам, видимо, расхотелось. Это согласуется и с моими желаниями. Чем быстрей я получу ваше заключение, тем лучше. Может быть, это что-то прояснит. Если ко мне нет вопросов, все свободны.
Все поднялись и, выйдя из столовой, стали расходиться по палаткам. Филимонов, ни с кем не простившись, забрался в БТР со своим неизменным саквояжем в обнимку. Водитель завел мотор, изрядно при этом нашумев, и тронулся по затуманенной дороге вниз обратным маршрутом. Вскоре вновь наступила тишина.
Сергей с Олегом зашли в свою палатку и, сняв верхнюю одежду, залезли под одеяла. Сергей уснул почти мгновенно. Все пережитое за этот день сделало свое дело.
Олегу не спалось. Полчаса спустя, на фоне ровного дыхания Сергея и своих размышлений, он вдруг услышал голоса, один из которых бесспорно принадлежал тренеру Стрихнину, а второй, по-видимому, кому-то из спортсменов. Он прислушался повнимательней.
- Время точно я не знаю. Мы уснули часов в одиннадцать, во всяком случае, много позже десяти. Я проснулся на звук мотора этого БТРа. Посмотрел, а его нет. И ледоруба нет, а все остальное на месте, - говорил молодой голос.
Олег быстро высвободился из-под одеял, по-солдатски мгновенно, уже на ходу оделся и выскочил наружу. Идя на голоса, он приблизился к Николаевской палатке, рядом с которой он увидел силуэты тренера и одного из альпинистов. Тренер был одет по полной форме, так как будто и не ложился спать. Самойлов подошел к ним вплотную и спросил:
- О ком речь?
- Коновалов ушел, - ответил тренер. - Черт бы его побрал! Предупреждал же...
- Ты сказал, что он не взял ничего из вещей, кроме ледоруба, так? - обратился Олег к молодому спортсмену.
- Да.
- А почему?
Тот задумался.
- Может, чтобы идти налегке? - предположил тренер.
Самойлов посмотрел на него, что-то обдумывая, а потом сказал:
- Может быть и так. А может быть и по-другому. Надо на всякий случай позвонить в Гутово. Там сейчас Никитин за меня, пусть его встретит. Другим путем он идти не может, потому что больше никаких дорог нет. В незнакомые горы ночью он не полезет, а уехать можно только из Гутово. До других мест сотни верст.
Он взглянул на тренера и добавил:
- Николай Георгиевич, пройдитесь, пожалуйста, по палаткам. Если я правильно думаю, должно еще кого-то не хватать, - он развернулся и пошел в сторону столовой.
- Ладно, Игорь. Иди, отдыхай. Мы тут сами помозгуем, - сказал Николай и пошел выполнять просьбу Самойлова.
Он быстро прошелся по лагерю. Когда дошла очередь до палатки Лазаревой и Цыплаковой, он обнаружил там только одну девушку. Лазаревой на месте не было. Аня сидела на свернутом матрасе полностью одетая, вытирая время от времени уже мокрым платком свои заплаканные глаза.
- Где Валентина? - спросил Николай.
- Она ушла. Забрала свои вещи и ушла из лагеря. Она хочет уехать домой.
- Ну-ка давай выйдем наружу. В палатке нам будет тесно, - сказал Николай.
Они вышли. Николай осмотрелся и увидел Самойлова, который в тот момент выходил из столовой.
Позвонив Никитину, Олег передал ему информацию и попросил сообщить новость в район немедленно. Он положил трубку и вышел. Навстречу ему подошел тренер с молодой спортсменкой.
- Твои предположения оказались верными, - сказал ему Николай. - Лазаревой нет. Ушла домой.
- Когда это было? - спросил Олег Цыплакову.
- Давно. Примерно через час после того, как ушла от вас, - взглянула она на тренера. - Она хочет с рассветом быть уже в Гутово на автостанции. Она и меня звала с собой, но я отказалась.
- Что еще она сказала?
- Она сказала, что ей страшно здесь, и она не может оставаться.
- Одна ушла?
Аня кивнула головой.
- Кто-нибудь мог слышать ваш разговор?
- Не знаю, не думаю. Хотя мы не шептались, разговаривали как обычно. Если кто-то был недалеко от палатки, мог слышать.
- С кем-нибудь, кроме тебя, она разговаривала?
- Нет. Мы все время были вместе, в палатке. Если только раньше...
- Она мне сказала, что боится и хочет уехать, - вмешался тренер. - Но я ей отсоветовал.
- Да, я слышала. - сказала Аня. - Я ждала ее около вашей палатки, когда вы с ней разговаривали. Там больше никого не было.
- Та-ак, еще одно ЧП, - протянул Олег. – Иди отдыхай.
- Я не могу. Теперь мне тоже страшно. И одной, и вообще... - она опять заплакала.
Николай подошел к одной из палаток и негромко позвал:
- Серебряков, на выход!
Когда тот вышел и подошел к ним, Олег сразу узнал в нем спортсмена, который сообщил о пропаже Коновалова.
- Игорь, побудь с ней, - сказал Николай.
Они с Самойловым пошли в столовую. Олег снова позвонил Никитину и рассказал о Лазаревой. Положив трубку, он начал рассуждать вслух:
- Судя по тому, что нам известно о взаимоотношениях Лазаревой и Коновалова, вряд ли он набился ей в провожатые. Получается, что он ушел раньше нее. Значит он слышал разговор двух подруг. Случайно или специально, значения в принципе не имеет. Тогда он мог пойти и подождать ее на пути, где-нибудь подальше от лагеря. Выходит, Лазарева чем-то опасна для него. Нервы все-таки не выдержали. То, что он не взял свои вещи говорит или о том, что он собирается незаметно вернуться, или о том, что он намерен удариться в бега, что, на мой взгляд, более вероятно. Альпинист со снаряжением среди обычных людей слишком приметен. Черт, как плохо без транспорта, да еще при тумане! Но мне придется, наверное, прогуляться вниз. Вряд ли я сумею кого-то найти или догнать, но сидеть, сложа руки тоже невозможно.
С этими словами он посмотрел на часы, поднялся и направился к выходу.
- Подожди, пойдем вместе, - сказал Стрихнин и тоже встал.
- Я думаю, что в лагере вы нужней, Николай Георгиевич. Ребята без вас станут паниковать и могут начать разбегаться, - остановил его Олег.
В этот момент зазвонил телефон. Николай снял трубку.
- Лагерь слушает. Самойлов? Да, передаю, - он протянул трубку Олегу.
- Здесь Самойлов. Да, Боря, привет, еще раз. Филимонов? Давай. Я, Виктор Иванович. Так. Уже в Гутово? Замечательно. Что!? Что с ней? Жива? Хорошо. Да. Хорошо. Давайте, давайте, поторопитесь. Я все понял. Отбой, - быстро проговорил он и положил трубку.
- Что? - в нетерпении спросил Николай.
- Это Филимонов. У развилки дорог они нашли рюкзак, а невдалеке включенный фонарь. Посветив прожектором, водитель обнаружил и саму Лазареву. С его слов, кто-то большой и сильный тащил ее в заросли. По этому движению ее и приметили. Если бы лежала неподвижно, могли бы проглядеть. Тащивший сбежал. Она жива, но без сознания. Никаких видимых повреждений при беглом осмотре Филимонов не нашел. Предполагает черепно-мозговую травму. Он везет ее в Орлинскую больницу. Слава Богу, туман там почти рассеялся, надеются добраться быстро. Ну Коновалов, попадись ты мне, гаденыш! Кстати, Николай Георгиевич, мне поручено узнать, кто из ваших воспитанников имеет отношение к медицине, студенты там, или что-нибудь в этом роде.
- Да вот они трое как раз и есть студенты четвертого курса медицинского института: Семенихин, Лазарева и Коновалов. С ними еще только Вихров. Но он на втором курсе. Они все одногодки, но Вихров поступил с третьего раза.
18
-Доброе утро, Василий Игнатьевич, - сказал Мирошников в трубку. - Да, опять я. Извини, что наглею, да еще в такую рань, но – обстоятельства... На сей раз не транспорт. Речь, действительно, о людях. Нет, не на даче. Альпинисты дров наломали, а теперь расползаются. Дорога там только одна, ты же знаешь. Постеречь бы их, но на круглосуточный пост людей у меня действительно нет. На развилке дорог... Выручай старого друга. Заодно, твои хлопцы потренируются. Ну понятное дело, причитается. Спасибо. Конечно, неплохо бы БТР еще раз. В самом лагере? Еще и связь? Ну это вообще сказка! Век твой должник. Да через час, может – полтора. Огромное спасибо. До встречи. Пока.
Полковник Мирошников положил трубку и оглядел присутствующих.
- Приходится просить, - как бы оправдываясь, сказал он. - Но силами воинской части будет организовано два поста, один на развилке дорог, второй в самом лагере. В полном нашем распоряжении один БТР с водителем, радиостанция и два радиотелефона. Так что силы у нас теперь мощные. Петр Данилович, - обратился он к своему заместителю Лукину, тоже полковнику, - распорядитесь, чтобы нашли старшину Чувилина. Пусть возьмет лучшую собаку и тоже едет на базу. Там он должен взять в помощники Волошина и отправиться по следу Коновалова. Я думаю, что разыскать его большой проблемой не будет, поскольку в Гутово он так и не появился. Пешком он далеко уйти не мог, а транспорт в горах все еще не ходит.
- Товарищ полковник, к вам командированный из Областного управления майор Куценко, - раздался в селекторе голос секретаря.
- Пусть войдет, - коротко ответил Мирошников и встал, чтобы принять гостя.
Он знал Куценко по нескольким встречам в Управлении, но приятелями они не были. Майор был обыкновенной «канцелярской крысой», но весьма почитаемой начальством за выдающуюся способность к аналитическому мышлению и педантичность в работе. К оперативной работе он отношения не имел, поэтому Мирошников слегка удивился решению своего руководства командировать в Орлинск именно его. Но в конечном счете «начальству всегда видней».
Куценко вошел и вытянулся перед старшим по званию.
- Давайте без церемоний, – протянул ему руку Мирошников. - Слава Богу, не первый год. Проходите, садитесь.
Майор был значительно моложе Мирошникова, но называть областного гостя при посторонних на «ты» полковник позволить себе не мог.
- Итак, давайте подытожим факты, которыми мы располагаем на сей момент, - сказал он после того, как представил присутствующим вновь прибывшего и познакомил его со всеми. - Все, что нам известно о преступлении, мы знаем только по рапортам тренера спортсменов Стрихнина, участкового Самойлова и следователя Сизова. С минуты на минуту мы ждем заключения судмедэксперта Филимонова. Убийство Семенихина совершено с помощью пока не идентифицированного холодного оружия. Место преступления не обследовано из-за тумана и по причине позднего прибытия на место следственной группы. Лазарева найдена в бессознательном состоянии на дороге в четырех-пяти километрах от лагеря. Она доставлена в больницу, но в сознание пока не пришла. По данным предварительного обследования врачи признаков черепно-мозговой травмы не нашли и установили диагноз: «Отравление неизвестным ядом». Они вызвали токсиколога из Области. Будут разбираться. Под подозрением один из альпинистов – Коновалов. Как видите, с данными небогато. Каковы ваши планы, товарищ майор? - обратился он к Куценко.
- Областное управление поручило мне руководство оперативно-разыскными мероприятиями, - он положил перед Мирошниковым привезенный с собой приказ, - и поэтому я, разумеется, должен быть на месте, в лагере. Сейчас всеми силами надо налечь на поиски Коновалова. По всей видимости, это наиболее верное направление.
- Этот вопрос уже практически решен. Будет задействована одна из лучших собак.
- Хорошо. По дороге мне нужно будет осмотреть место, где была обнаружена Лазарева. Потом я хотел бы побеседовать с Сизовым и побывать на месте преступления. Группу экспертов я хочу повести туда сам. А уже затем я буду планировать остальные действия.
- Добро. Если не устали с дороги, можно отправляться через час-полтора.
- Я прибыл вчера вечером и отдохнул в гостинице, так что усталым я себя не чувствую.
- Ну прекрасно. В горы пойдут два БТРа, один для создания поста на дороге, второй в наше распоряжение до лагеря, - сказал Мирошников, а про себя подумал: «Прибыл вчера, и даже не позвонил. Что за шпионская выходка? Тоже мне – оперативник. Люди тут с ума сходят, а он отдыхает, видите ли».
- Товарищ полковник, к вам судмедэксперт Филимонов, - вновь прожурчал селектор.
- Зови, мы его ждем, - нетерпеливо сказал Мирошников.
Филимонов вошел с каким-то растерянным выражением лица, на котором отчетливо проглядывались следы бессонно проведенной ночи. Даже не поздоровавшись с присутствовавшими, он без приглашения сел на свободный стул, поставил свои слегка подрагивающие руки локтями на стол и стал их внимательно изучать.
- Что случилось, Виктор Иванович? - спросил Мирошников.
- Я даже не знаю, как об этом говорить, - ответил тот совершенно растерянным тоном. - Это настолько абсурдно. Внутренние органы, как и надлежит быть у молодого человека - абсолютно здоров. Но у него не оказалось мозга.
- Простите?..
- Да, это так. Хотя я совершенно не могу этого понять.
- Вы сами делали вскрытие?
- Разумеется. Больше просто некому.
- И череп?
- Само по себе вскрытие черепной коробки – завершающая и чисто техническая процедура. Она занимает пять – семь минут. Обычно это делает мой санитар, Прохор Дыбин. После обследования внутренних органов я как правило выхожу отдохнуть и покурить, а Прохор вскрывает череп. Минут через десять – пятнадцать, когда все готово, я возвращаюсь и обследую мозг и черепную коробку. Это обычная практика курящих патологоанатомов. Но сегодня он позвал меня сразу сам и показал на пустой череп. Я решил, что это какой-то розыгрыш и он меня просто дурачит, но он и раньше никогда себе не позволял даже мелких шуток. Потом я подумал, что он пьяный и несет какой-то бред. Потряс его хорошенько, но он оказался абсолютно трезвым. Он и сам в полном обалдении. Я даже представить себе не могу, что все это может означать. Нигде в нашей литературе я о таком не читал и ни о чем подобном не слышал. Это какая-то мистика.
- Раневой канал проникает в череп?
- Да, через отверстие спинного мозга, в основании. Причем, внутреннее отверстие раневого канала почти соответствует по диаметру наружному, около полутора сантиметров. Мозг должен быть сильно поврежден. Одна удивительная и странная деталь: ни позвонки, ни основание черепа не затронуты даже царапиной. Это или чистая случайность, или тончайшее знание анатомии.
- Может быть, мозг просто вытек?
- Мозг не может вытекать. Для этого надо снести полчерепа. Мозг мягкий, но не жидкий.
- Ну не мог же он испариться? Это же чушь!
Филимонов только развел руками.
- А вы абсолютно доверяете вашему санитару? Не может этот ваш Дыбин быть как-то связанным с тем, что происходит в лагере?
- Думаю, что это слишком маловероятно. Обычно я вызываю его только тогда, когда мы имеем пациента. Ему за шестьдесят, и альпинизмом он не увлекается. Он очень давно уже совершенно одинок. Мы проработали вместе около двадцати лет, и за все это время у меня ни разу не было повода предъявить ему какие-то претензии. Я думаю, что с альпинистами он никак не может быть связан. Скорее всего, он вообще узнал об их существовании только из-за этого вскрытия.
- Вы исключаете еще чье-либо присутствие в морге при вскрытии.
- Видите ли, вскрытие трупа - не шоу Аллы Пугачевой, туда народ не валит толпой. День открытых дверей в моргах обычно тоже проводить не принято. Это может заинтересовать разве что какого-то извращенца. Как правило, на время работы мы закрываемся. Конечно, можно при желании проникнуть, но для этого нужно быть в таком визите очень заинтересованным, как, скажем, грабителю банка или там шпиону в своем деле. И потом, Дыбин среагировал сразу, как только открыл черепную коробку, он ни на секунду не выходил.
На некоторое время повисла напряженная тишина. Кто-то из присутствовавших недоуменно смотрел на эксперта, кто-то вопросительно переводил взгляд с него на полковника и обратно.
- И сейчас я совершенно не представляю, что мне написать в заключении, - после долгой паузы, наконец, промолвил судмедэксперт.
- А что мне рапортовать в Область, об этом вы подумали? - Мирошников коротко посмотрел на Куценко. - Если я доложу с ваших слов, мы уже сегодня к вечеру будем безработными, не говоря уже о том, что на долгие годы станем посмешищем на всю страну, - он нажал кнопку селектора. - Свяжитесь по оперативной связи с Веселовым. Пусть срочно разыщет санитара морга Прохора Дыбина и немедленно доставит ко мне, - он отпустил кнопку. - Ну и что прикажете делать?
Вопрос, ни к кому не обращенный, остался без ответа.