Это была обычная студенческая пьянка. Ну ладно, не совсем обычная. Во-первых они находились в чужом общежитии, и пробирались сюда тайком. Дабы миновать цербера вахтера, сидевшего на входе, влезли через окно на первом этаже. И это, не смотря на решетки. В одном месте умные и очень сильные люди просто умудрились как-то отодрать один край решетки, и теперь она отгибалась, позволяя пролезть незваным и званым гостям. Во-вторых, это были студенты немного не их профиля. Так, совсем немного, ну если можно сравнивать университет и высшую школу милиции.
Но, в общем, компания подобралась хорошая, и это уже была не первая их большая встреча. За одним исключением. Появился новенький. И какой! Внешне парень как парень. Среднего роста, среднего телосложения, с волосами, завивающиеся в крупные непослушные кудри, и с необыкновенными синими глазами. Но самая главная его особенность была в умении играть на гитаре. Она давно поняла, что этот молодой человек был всегда душой компании, всегда и везде. Когда он начинал играть и петь, все вокруг замирали, и если кто-то пытался что-то говорить, на него все дружно цыкали, и велели молчать. Когда он пел, его голос завораживал, обволакивал и у каждого вызывал какие-то свои потаенные мысли. Его даже называли не по имени, а по прозвищу – Маэстро.
Вот и сейчас вся компания молча держала рюмки и с замиранием слушала его исполнение. И песня то была какая-то простая, с незамысловатым сюжетом – двое, любовь, расставание, но в его исполнении звучало все волшебно, и до того трогало сердце, что кое-где большая мужская ладонь украдкой стирала скупую слезу. Она сидела в сторонке и смотрела на него, не отрываясь. Ее голубые глаза были распахнуты в восхищении, длинные пушистые ресницы вздрагивали при припеве, особенно бравшим за душу. Рядом уже несколько раз пытался присесть один молодой человек, она даже, наверное, сможет вспомнить его имя, если подумает, но ей было все равно. Он весь вечер ухаживал за ней, подносил напитки, закуску, рассказывал смешные, как ему казалось, истории. Помнится, она даже сделала слабую попытку улыбнуться очередному рассказу, чем привела парня в неописуемый восторг, и тот продолжил с удвоенной силой. Но все это проходило мимо, не оставаясь в ее внимании, так как оно было сосредоточено на новеньком. Навязчивый ухажер, воодушевленный улыбкой, сделал попытку обнять ее за плечи, но, встретив недоуменный взгляд и небрежное движение плечом, убрал руку и притих рядом.
Наконец песня кончилась. Раздался тост и предложение выпить за талант. Дружная компания поддержала тост и с громкими криками опустошила рюмки. Они сидели уже не первый час, и потому народ уже начинал потихоньку разбиваться на кучки. И тут она услышала возле уха: Привет прекрасная незнакомка.
Она обернулась и встретилась взглядом с необыкновенно синими глазами.
-У тебя глаза цвета вечернего неба, произнесла она с улыбкой.
-А у тебя, как утреннее небо с лучиком солнца, ответил он. Ей уже говорили, что цвет ее глаз был не совсем обычен – голубые, но с золотыми искорками, но с небом и солнцем сравнивали впервые.
-А ты поэт, произнесла она с усмешкой.
-Есть немного, ответил он и представился – Игорь.
-Елена.
- Прекрасная, добавил он, тебе очень идет твое имя.
О чем они потом уже разговаривали, она помнила плохо. Темы были разные, от автомобилей до музыки. Выяснилось, что она тоже немного играет на гитаре, и Игорь объявил это во всеуслышанье. Толпа мгновенно затребовала исполнения хотя бы одной песни. Она не стала скромничать, и спела одну. Песня была про любовь, журавлей и дружбу. Красивая, медленная, с отличным текстом. Слова затрагивали душу, и ее подруги, благодаря которым она попала на эту встречу, и знавшие ее репертуар, подпевали вторыми голосами, и оттого песня звучала еще лучше, благо спелись они уже довольно таки давно.
-Очаровательно, произнес Игорь, когда хор закончил. Ты где-то училась?
- О нет, так дворовое образование, три аккорда и баре, с тобою мне не сравнится.
-Не скромничай, у тебя действительно здорово получается, не хотела бы получить музыкальное образование?
- У меня немного другая цель в жизни, ответила она, скромно опустив глаза.
-Жаль, я думаю, у тебя бы получилось. Ну да это твое дело.
Вечер был уже в разгаре, спиртное лилось рекой. Главным отличием студенческих вечеринок всегда было огромное количество спиртного по соотношению с доступной едой. То ли это было потребностями молодых растущих организмов, то ли от высокого самомнения вырвавшихся из под родительской опеки подростков, но факт оставался фактом – очень скоро компания разбрелась пьяными парочками по комнатам, а кто-то заснул прямо там, где сидел.
Навязчивый молоденький ухажер, будучи отвергнутым, тихо сопел в уголке, перебрав немного. Два музыкальных дарования сидели на кровати и мирно беседовали. Они даже не заметили, что стало тихо и в комнате раздавалось только сопение незадачливого поклонника.
Игорь внезапно замолчал и тихо провел большим пальцем по ее щеке. Потом наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй был нежным, легким, едва касаясь губ. Она подалась навстречу, ответив, и вот уже двое сжимали друг друга в объятиях. Его руки расстегивали пуговицы на ее блузке, немного путаясь, иногда пытаясь с силой отодрать непослушную пуговицу. Я… Мне надо в душ, произнесла она прерывисто, отстранившись от него, и подняла на него взгляд, словно ожидая ответа. Я с тобой, выдохнул он и, не дожидаясь ответа, вскочил с дивана, собирая душевые принадлежности.
-Мыло, мочалка, полотенце. Нам хватит?
-Хватит, улыбнулась она и, взяв его за руку, произнесла: Веди.
Душ здесь представлял собою небольшое прямоугольное помещение порядка четырех квадратных метров. В одном конце каморки располагались крючки, в другом непосредственно душ, с деревянной решеткой на коричневом кафельном полу и сливом под ней. На Игоре была рубашка с коротким рукавом, и она первая нашла свое место на крючке. Следом за ней там появилась женская блузка.
Я через месяц женюсь, вдруг сказал он.
-Ну и что? Я знаю, – ответила она, - это не имеет значения.
И вот, когда это было сказано, и недомолвок между ними больше не осталось, накопившееся возбуждение, наконец, взяло верх, и они буквально упали в объятия друг друга. Он покрывал поцелуями ее лицо, а потом жадно припал к ее губам. Руки гладили ее тело, как будто боясь упустить каждую деталь. Скользили по спине, по бедрам, задержались на округлых ягодицах, опять поднялись вверх, добрались до застежки бюстгальтера и, повозившись с нею немного, освободили две восхитительные округлости. Он припал губами к ее груди, не в силах оторваться, жадно впитывая наслаждение. Она не отставала от него и вскоре вся их одежда заняла свое место на крючках. Она повернулась к нему спиной, чтоб ему было удобнее ласкать ее грудь, а сама принялась руками ласкать его восставшую плоть, проводя ею между ягодицами.
Желание овладело ими в полную силу, из груди то и дело вырывались стоны. Чтобы заглушить звуки страсти, она включила воду, и прохладные струи душа брызнули на разгоряченную кожу. Но это нисколько не охладило их пыл. Он провел ладонью по ее спине и она, наклонившись, выгнулась так, что его плоть уперлась прямо в ее лоно. Он раздвинул членом губки, и немного поводя им, вошел в нее. Он врывался в нее со всей силой, яростно отбивая ритм, а она вцепилась руками в проходящую по стене трубу, практически тут же отпустив ее и переставив руки на кафельную стену, так как труба начала шататься под столь сильным натиском. Где-то внизу живота у нее зарождалась огромная волна, и она накрыла ее как девятый вал, из ее губ вырвался крик, а лоно начало сокращаться сладостными конвульсиями. Он тоже был уже на пике, она взяла в рот пульсирующую головку, и, помогая себе губами и языком, довела его до сдавленного рыка. Его тело дернулось, и тугая струя ударила ей в рот. Он опустился на колени, с трудом сдерживая дрожь и яростно дыша, обнял ее за бедра и зарылся лицом в ее ногах, покрывая мелкими поцелуями ее тело.
Потом они все-таки приняли душ, и пошли в комнату. Как специально для них осталась небольшая двуместная комнатка с двумя кроватями. Они сдвинули их и легли спать, крепко обнявшись, не желая даже во сне расставаться. Под утро он разбудил ее легкими поцелуями, и они продолжили изучение собственных тел, раскрываясь каждый раз по-новому друг для друга.
Гуляние известного только студентам праздника продолжалось еще два дня. Все эти два дня музыкальная парочка не расставалась. Даже песни стали петься дуэтом, специально для этого где-то даже умудрились раздобыть вторую гитару. Их дуэт пользовался огромным успехом, то и дело после очередного исполнения, из комнат раздавались бурные аплодисменты. А они, переглядываясь, ожидали, когда вновь останутся одни.
Наконец самое большое празднование в ее жизни кончилось. Игорь уехал домой, обретать через несколько недель семейное счастье. А она возвращалась в свое общежитие, сидя в автобусе, с немного грустной улыбкой на лице и мечтательным взглядом. В руках она держала гитару, его подарок, на память. Она ни о чем не жалела и не будет жалеть никогда. Даже спустя десятилетие, имея уже любящего мужа и двоих сорванцов детей, она вспоминает эти три волшебных дня с нежностью и с все той же немного грустной улыбкой. Гитара висит на стене, как некий символ пережитого счастливого мгновения, напоминая о необыкновенно синих глазах, о трех днях с Маэстро.