Ибо тогда, покинув ее, мы потеряем все - все, что у нас было.
Мы останемся одни, станем одинокими, жизнь разбросает нас по углам
своим, по толпам умников, рвущихся к власти, к женщинам, машинам,
инженерным дипломам, а нам - круглым дуракам - нам ничего такого
не нужно... Саша Соколов, одноименный роман
Этот июнь стал довольно-таки важной вехой в моей жизни. Мой сын получил аттестат. Свидетельство о неполном среднем образовании на базе 9 классов. Это не обычная школа. Школа для детей с девиантным поведением. Есть такое понятие – «девиантное поведение», которое трактуется как нарушение социальных норм и присваивается подросткам без медицинского диагноза. Хотя само уже звучит как диагноз, который приклеился к моему сыну лет так с трех, с детского садика. И собственно стало тем самым клеймом, которое не позволило нам учиться ни в одном из нормальных детских учреждений, кроме частных школ, где за деньги готовы терпеть любую «девиантность» моего сына.
В отличие от большинства учеников этой школы, с такой же «трудной судьбой», воспитываемых одинокими матерями, работающими или пьющими, гулящими или махнувшими на себя рукой, учителями, которые называются «воспитателями», - потому что научить этих детей ничему невозможно, они не воспринимают наук, не могут выучить ни одного стихотворения, - мой сын не хулиганил, не ругался матом, не ломал парты и не пил алкоголь на переменах. Особенность его поведения называется эскейпизм, от английского «escape» (бегство, спасение, избавление). Стремление человека уйти от действительности в мир иллюзий, виртуальной реальности и прочих суррогатных заменителей жизни. Эскейпизм не является болезнью, его нет ни в одном медицинском справочнике, хотя состояние это болезненное, и практически неизлечимое. Оно может проявляться в любой мании – алкоголизме, компьютерной зависимости, даже у работоголиков при внимательном рассмотрении «симптомы» совпадают.
Говорить о причинах этого «следствия» можно долго, но это вряд ли даст ответ на вопрос, почему у кого-то достаточно мотивации, чтобы жить, преодолевать, искать выход, а кто-то занимается «эвтаназией при жизни» – убивая себя медленным ядом бездействия. Развивая мысль Клайва Льюиса, - друга Джона Толкиена, великого создателя «вторичных миров», - который как-то сказал, что «сбегают обычно из тюрьмы, каковой для людей творческих является обыденность»... я вынуждена усилить контекст.
Сбегают из тюрьмы, каковой для людей является ЖИЗНЬ, это reality-шоу c печальным исходом. Reality-шоу «За стеклом», «Дом-2»... – чем эти истории отличаются от нашего мира, в котором душа заперта в четырех стенах одиночества, безнадежности, непонимания и бессилия что-либо изменить?
Я помню фотографии своего сына – первый класс, первое сентября. Нелепый букет, который он не знал, куда деть от смущения, страх от необходимости оказаться в социуме, в котором ты, как в болоте, не можешь нащупать тверди. Много таких фотографий, на каждой из которых он становился старше. Сегодня он не разрешил мне взять фотоаппарат. Зачем? Это что, праздник? Выпуск школы для дураков...
Мы сидим в большом зале. Несколько передних рядов заполнены бурлящей молодой энергией. По ним вряд ли можно сказать, что они не такие как все. Шумные, непослушные, с вызовом одетые. Мне нравится эта юная банда.
Мы сидим в самом конце зала. Я в последнем ряду. Одна. Он – в предпоследнем. Один. Он делает вид, что меня нет. Он почему-то единственный, к кому пришли на вручение аттестатов. Сгорбленная спина. Ему хочется уйти, но распорядок требует остаться. Сдерживаю слезы. Мне хочется сказать – я была такой же, как ты, но нашла выход. Но он не хочет меня слышать.
Ко мне подсела учительница-воспитатель.
- Назаров и две девочки так и не пришли.
- Почему?
- Назаров под следствием. Украл 18 мопедов. А эти... Одна уже на восьмом месяце, а вторую, кажется, уже забрали рожать.
- Как это, в 16 лет?!
- Да, сейчас все рано.
- Но у них, это... муж, или как его... отец ребенка есть, он, они... будут помогать?
- Да какое там! Одна сама из приюта, где-то нагуляла, никто не знает. А у второй парень таджик, работал здесь под чужим паспортом, теперь найти не можем. Чикалина вон тоже с животом, из девятого «В». Говорила рожать буду, а теперь просит помочь с искусственными родами, чтобы от ребенка избавиться...
- Но они же дети совсем, что же они свою жизнь-то в самом начале?!! – я задала вопрос в пустоту, потому что учительница, имени которой я не запомнила, я ведь тоже никогда не могла выучить ни одного стихотворения, пошла вручать аттестаты своему девятому «Г».
Что же мы сделали с этим миром? Это не они с девиантным поведением. Это мы - взрослые люди. С явными отклонениями от человеческих норм. Что мы оставили нашим детям?..
Чуть позже зазвучал тот самый вальс «Когда уйдем со школьного двора»... Я ведь слышала его лет двадцать назад. Наш класс фотографировался на память. А я почему-то стояла в стороне, и смотрела на них, как на что-то, не имеющее ко мне никакого отношения.
Этот день стал большой вехой в нашей жизни. Больше не надо ходить в школу для подростков с девиантным поведением. Больше не будут звонить с жалобами учителя. А что дальше? Хороший вопрос. Но я не знаю на него ответа.