В одной деревушке, что запряталась среди дремучих лесов и не найдешь ее не зная, жила солдатка Марфа. Мужа потеряла в страшную войну – ушел Матвей, закинув на спину котомку, и сгинул навсегда. Не долюбила Марфа своего ненаглядного, не дорадовалась счастью бабьему. Остались от Матвея у Марфы только память о муже заботливом, любящем да сыночек Василь, кровиночка родная, голубоглазый, похожий на отца, как две капли воды.
Недолго горевала Марфа о муже пропавшем, засунула горе свое подальше за печку и вспоминала о нем только ночами темными, когда ложилась в кровать холодную. А днем некогда было печалиться да кручиниться – сына кормить надо да хозяйство нехитрое содержать. Работа деревенская тяжелая. Так умаешься, забегаешься за день, что на печали и времени не остается.
Только когда Василек подрос, полегче стало Марфе. Всем сын удался: и силой, и расторопностью, и трудолюбием. А красавцем каким вырос – на загляденье всем! Лицо, как картина писанная. Но главная красота Василя была в глазах. Огромных, цвета неба, что в солнечный день бывает. Не то что молодухи, но и бабы постарше вздыхали, глядя на паренька. Грех представить, что думали, какие картины рисовали в мыслях.
А про девок незамужних и говорить нечего. Каждая не только в их деревне, но и в окрестных, спала и во сне видела, что Василь станет ее суженным, именно ее приведет в свой дом.
До поры до времени Василь на девок и внимания не обращал, все их вздохи-охи мимо пропускал, а когда же в силу вошел, когда заиграла в нем кровь мужицкая, пал его выбор на Анфиску, дочку Захара – кузнеца. Тут вся деревня и ахнула. Анфиска особой красотой не отличалась. Худючая, что колосок в поле, да легкая, словно перышко птичье. Разве такая хозяйка в доме нужна? Одно у нее достоинство – коса длинная, пшеничная, ниже спины спадающая.
На что Марфа, переполненная любовью к сыну, во всем ему потакавшая, и то взъерепенилась. Не дам, говорит, благословения на брак ваш, другую жену ищи.
А Василь впервые супротив матери пошел. Не нужна ему другая. Анфиса только люба. А не дашь благословения, говорит, уйдем мы с Анфисой в город. И все тут.
Месяц Марфа слезы лила. А потом дала согласия. Пусть уж лучше жена никудышная, чем город страшный, жестокий. Пропадем там ее сыночек любимый, сожрет его чудище многоэтажное. Да и у нее силы уже не те, не потянет хозяйства без Василя.
На том и порешили. Свадьбу назначили на осень. Вот закончат работы в поле, приберут хлеб, разложат сено по сараям, тогда и погулять самое время.
Девки деревенские зубами скребут от зависти, а Василь и Анфиса счастливые ходят. От любви даже Анфиска похорошела, все заметили. Щеки зарумянились, глаза блестят, что звезды на ночном небе. Каждую минуту свободную друг к дружке спешат, наговориться, налюбоваться не могут, ждут, когда же минует лето красное.
И жили бы они при такой любви, наверное, долго да счастливо, деток нарожали, дом новый бы обязательно подняли. Да не все в жизни случается так, как мечтается.
Через два дома от Василя жила Любаша, первая красавица на деревне. Отбою у нее от парней не было, на всех гулянках нарасхват, но запал ей в сердце Василь. Вроде и повода никакого не давал, намека не бросал, а, вот ведь как бывает, ни спать, ни есть Любаша не может. О Василе все мечтает.
А надо сказать, что у той Любаши бабка была древняя, на двор уже даже не выползала, все на печке лежала да крёхала. Про бабку ту в деревне недоброе говорили. Будто якшается она с нечистой силой, колдовством балуется. Никто, конечно, достоверно об этом не знал, но разговоры такие ходили.
Вот и обратилась Любаша к ней с просьбой, чтоб помогла Василя от Анфиски проклятущей отвратить, да его любовь на нее, Любашу, направить.
Бабка, какой бы она не была, долго отговаривала Любашу от затеи, умоляла, чтоб не брала грех на душу. А та ни в какую. Жизни мне все равно, кричит, нет без любимого. Пусть и грехом покроюсь, но рядом с ним буду. Залюблю его всего, без остатка, а там хоть в ад, хоть в рай.
Бабкино сердце и не выдержало, не могла смотреть старуха на стенания девки. Все-таки Любаша родная, пусть и беспутная.
Кряхтя и охая, сползла с печи, взяла Любашу за руку и повела в сарайчик, где свои колдовские сокровища хранила.
Развела огонь, котелок почерневший на него поставила. Губами что-то неслышно шепчет и травку в кипящую воду бросает. Любаша вся в напряжении, глаз с бабки не сводит, а в мечтах уже Василя обнимает, ласкает.
Но что-то не заладилось у бабки, затрясло ее, заколотило, на лбу пот выступил, глаза закатились.
- Не могу я справиться, - чуть слышно прошептала. – Любовь их сильнее моих чар оказалась.
А Любаша уже отступать не может. Подбежала к старухе, за грудки схватила и начала трясти, как грушу по осени.
- Нет уж, - кричит, а у самой пена изо рта хлещет. – Делай что хочешь, а Василя от Анфиски отврати.
- Смерть их может только разлучить, - прохрипела бабка.
- Пусть тогда он никому не достанется! – в сердцах закричала Любаша.
И тут же заклокотала вода в котелке, забурлила, черный пар поднялся над варевом, сотряслись стены шаткого сарая, и упала Любаша без чувств на глиняный пол вместе с бабкой.
Долго ждала в этот вечер Анфиса своего любимого Василя. С утра ушел на покос, а так до темноты и не вернулся. Обеспокоенная отправилась на его поиски. Долго бродила по полю, звала, высматривала. Косу, заброшенную в траву, нашла, а Василя нет.
Забилось сердечко Анфисы в страшном предчувствии, недоброе почуяло. Подкосились ноги у девушки, опустилась на землю. Глаза закрыла крепко-крепко, зашептала молитву небесам, чтоб вернулся ее суженный.
А когда открыла, увидела рядом с собой цветочек небывалый, невиданный ранее в их краях. Синенький, как глаза Василя любимого.
И поняла тут Анфиса, что не дождаться ей милого, что сгинул ее ненаглядный, так и не ставший мужем. Сорвала цветочек, поднесла его к губам, поцеловала, тихо промолвила: «Василек» и упала бездыханно на землю.
Долго деревня гадала, куда Василь пропал да по какой причине Анфиса померла. Время прошло, все и забывать про них стали. Лишь Марфа безутешная горевала о пропавшем сыночке, пока не сгорела от горя.
Говорят, что с той поры разрослись вокруг деревни цветочки голубенькие, которые стали называть васильками.
Как только они по лету расцветут, выходит в поле дурочка деревенская Любаша, неведомо по какой причине в одночасье разум потерявшая, собирает цветы, сплетает их в венки и дарит влюбленным. И так на протяжении многих-многих лет. Все уже и привыкли к этому. Знают, что кому Любаша венок из цветков-васильков подарит, тот будет жить долго и счастливо.