29
В послеполуденное время, когда все перевязки уже были закончены, Ольга сидела за столом в перевязочной, подготавливая из марли материал на завтра. Сейчас эта работа шла быстрее, потому что ей помогал сидевший рядом Семен Поликарпович. Они были счастливы и не желали этого скрывать. Новость о том, что личная жизнь всеобщей любимицы, кажется, неожиданно налаживается, мгновенно разнеслась по больнице, и сотрудники были за нее очень рады.
- Мне только нужно съездить за вещами. Там немного. И квартиру сдать. Это займет неделю, от силы две. И тут же назад. Правда тут есть одно маленькое «но», - сказал Семен Поликарпович и смущенно замолчал.
- Что случилось? - спросила Ольга, отложив материал.
Терзаясь стыдом, вспотев и раскрасневшись, он выдавил из себя:
- Мне очень неловко говорить об этом, Оля. Дело в том, что я порастратил почти все деньги, и у меня не хватает даже на дорогу в одну сторону. Я звонил на завод, но они мне отказали. Они вообще во всем мне отказали. Только ради Бога не подумай, что я аферист какой-то. Я ведь здесь в командировке. Был. Кто же мог предположить, что я здесь вляпаюсь в такую историю... Я имею ввиду свою болезнь... То есть, заболевание. Приступ... Да еще и с нагноением. Если ты поможешь мне найти кого-нибудь, у кого я смогу занять, ты очень выручила бы меня. Я привезу. Все продам и…
Ольга внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:
- Не надо ни у кого занимать. Я сама тебе дам. Я тебе верю.
Ну что за существа – эти женщины! Даже при такой мизерной зарплате они еще умудряются что-то откладывать.
- Спасибо, Оленька. Я могу поклясться, что не подведу. Дело чести. А знаешь что, - вдруг осенило его, - давай вместе съездим, чтоб уж совсем никаких сомнений. Если, конечно, ты сможешь освободиться. Пусть это будет нашим предсвадебным путешествием.
- Я могу отпуск взять. Думаю, мне пойдут навстречу.
- Великолепная идея! - вскричал Семен Поликарпович.
- Это же в ваших краях озеро Утиное, да? - спросила Ольга, тоже увлеченная и обрадованная этим замыслом.
- Да. Примерно в двух часах езды от моего дома. Я даже довольно часто там рыбачил, - сказал он и, вспомнив пережитое, добавил. - До определенного момента.
- Там, говорят, что-то интересное водится. Лохнесс какой-то. В газетах писали.
- Да. Я даже его видел. И очень близко, - погрустнел Грабовой.
- Как интересно! - не замечая перемены в нем, продолжала Ольга. - Тогда мы можем купить палатку и провести отпуск прямо на берегу озера. Ох, как это романтично!
- Палатка-то у меня есть. Только это может оказаться не очень романтичным, Оля. Это может быть опасным. Это чудовище очень агрессивно.
- Тогда мы можем быть только на берегу, - продолжала она с возбуждением. - За продуктами можно куда-нибудь ходить. Это же не дикие места. Можно где-нибудь в поселке снять комнату, купаться и готовить в доме, а дни проводить на озере. Может быть, повезет, и я увижу этого динозавра.
- Ну, на динозавра-то он не очень похож. Это вообще зрелище не из приятных, - все еще внутренне содрогаясь, сказал Семен Поликарпович.
Поговорив еще об этом и о планах на жизнь, они наметили день отъезда.
30
Дней через десять после той встречи с часовым Виталия и Костю знала уже вся воинская часть. Каждое утро их встречал на дороге очередной служивый, как дорогих гостей. Он стоял на тропинке, нетерпеливо всматриваясь в сумерки и боясь пропустить момент их появления. Но завидев знакомую пару, начинал широко улыбаться в предвкушении дармовой выпивки. Правда, сами их встречи теперь были очень короткими: поздоровались, бутылка перекочевывает из сумки в солдатскую робу, и – проходи. Друзья поначалу ругались сквозь зубы, транжиря драгоценную влагу, но потом привыкли и смирились. По селу пронесся слух, что озеро будет охраняться целый год, и они, отчаянно проматерившись и выпив в тот день больше обычного, вынуждены были смириться и с этим. Но зато Косте пришла в голову идея поднять цены на рыбу, поскольку кроме них этого товара теперь не было ни у кого. Сельчане поворчали, было, но потом тоже успокоились.
Однажды, уже распродав улов и приготовившись к обедо-ужину, они услышали стук калитки и увидели решительно приближавшегося к ним с напряженным лицом участкового.
- О, Соловей! - воскликнул Виталий. - Здорово! Заходи.
- Ну во-первых, не Соловей, а Григорий Ефимович. А во-вторых, гражданин участковый, - строго посмотрев на обоих, сказал Григорий, желая сразу дать понять, что не в игрушки играть пришел.
- Чего это ты? - не понял Виталий.
Какое-то время они оба смотрели друг на друга. Григорий, с вызовом во взоре, во всю изображал из себя блюстителя порядка. Растерянность Виталия постепенно переходила в праведный гнев с оттенком брезгливости.
- Ты вот что, - сказал он, наконец. - Коли в дом пришел, садись за стол. А если гражданином участковым явился, так вали от греха по добру – по здорову. Пугать у себя будешь. Вызывай по повестке, тогда и ногами топай.
Григорий поначалу кулаки в карманах сжал, зыркнул на Виталия сурово, но в конце концов понял, что слегка перегнул.
Костя, все это время молча наблюдавший за развитием событий, повернулся и пошел к себе в дом за третьим стаканом. Григорий глянул на принесенный стакан и смягчился:
- И то верно.
- То-то же. Садись к столу. Так и разговор легче пойдет, «гражданин».
После третьей Виталий напомнил:
- Ну давай, Гриша, выкладывай, с чем пришел.
- Задали вы мне задачу, ребята. С пропуском тем. Мужика этого нет. Умер, но почему-то в Краснодарском крае. А может, умирать здесь начал, а закончил уже там. Я на берегу нашел следы крови. Вторая группа. Совпадает. Я в поликлинике узнавал. Не исключено, что его убили. А потом увезли. Может, и сам уехал.
- Мертвый? - Костя округлил глаза.
- Ну может быть, уезжал еще живой, а туда приехал уже мертвый, - в раздумье произнес Григорий. - А там инсценировали утопление от сердечного приступа.
- Так туда километров шестьсот, до границы края только. Это ж, сколько времени перед смертью мучился, пня!
- Но что характерно, мотив не просматривается. Квартира отдана заводом одинокой пенсионерке. Никаких ценных вещей не обнаружено. По работе? Кому нужно место снабженца на консервном заводе? Родственники? Похоронить они его похоронили, но за вещами никто из них пока не явился. Хотя двое приезжих им интересовались. И еще одно. Кому и зачем нужно было подбрасывать его документ сюда через две недели после смерти? Чтобы списать преступление на этого дракона в озере? Слишком много неувязок. Ну-ка давайте, ребята, начистоту, что вам еще известно? Откуда вы знаете, что он утонул? - перешел Григорий на строгий тон.
Друзья вперились в него взглядом, потом переглянулись и почти одновременно сказали:
- Ничего, пня.
- Абсолютно. Мы только подумали, что утоп, раз на озере.
- Только не вилять! - пристукнул слегка Григорий кулаком по столу.
- Да, чего тут вилять, пня… - сказал Костя и тут же осекся, вспомнив про удочку.
Он коротко глянул на Виталия, и тот мгновенно все понял.
- Дело нешуточное, - сказал Виталий. - Чего уж тут. Есть одна вещь. Очень ценная. Удочка. Хотели себе забрать, но раз такое дело… - он поднялся и полез в кладовку.
Григорий от волнения даже встал. Вот тебе и – на! Вот тебе и мотивчик обрисовался. Это уже было похоже на чистосердечное признание. Он посмотрел на удочку, изучая.
«Что ж, у каждого свои представления о ценностях, - подумал он. - Значит, не зря я этих алкашей прижал».
- Так, удочку придется конфисковать, как вещественное доказательство. Вы завтра с утра оба ко мне писать объяснение. И советую из села никуда не отлучаться. До выяснения.
31
И в тот и на следующий день Степке пришлось уламывать бабушку, да и дедушку тоже, разрешить ему взять свое подводное снаряжение. Основным аргументом было то, что настоящий мужчина скорей умрет, но обещание, данное женщине, выполнит. Он немножко даже приврал, сказав, что по мнению ученых в залив «оно» заплыть не может, потому что там для него слишком мелко.
Дед, в общем, был на его стороне, поскольку так и не верил ни в какие чудовища, но против бабушки идти не мог, особенно когда Степка слишком эмоционально приводил свои доводы. Но в конечном счете мужская солидарность одержала верх. Вдвоем они справились и с бабушкой, но Степке пришлось поклясться, что из залива он – ни-ни, Боже упаси, ни на шаг.
И вот уже несколько дней ребята ходили в залив, и Аня училась плавать с аквалангом. Костюм оказался для нее слишком большим, поэтому его надевал Степка. Учеба давалась не очень легко, потому что баллоны были для нее тяжеловаты, и ее сразу тащило ко дну. Но поскольку здесь было не очень глубоко, она просто садилась на дно и сидела неподвижно. А Степка, держась за принесенный тяжелый камень, сидел с ней рядом. Когда он чувствовал, что его запас воздуха кончается, он просто поднимался, делал несколько вдохов-выдохов, набирал новую порцию воздуха и садился снова. Ласты дались Ане тоже не сразу. Поначалу она болтала ногами отдельно, но Степка в своем педагогическом порыве был упрям, и вскоре Аня поплыла так, как это делал он. А с навыком она сумела справиться и с баллонами.
Степка был на седьмом небе. Он все-таки сдержал слово. А кроме того, гибкая, тоненькая Аня оказалась в этом русалочьем движении настолько красивой, что Степка был потрясен. Он специально держался от нее на некотором расстоянии, чтобы смотреть и любоваться. Оба были вне себя от восторга. Аня оттого, что научилась плавать с аквалангом и от всего, что видела под водой. А Степка потому, что был с ней рядом и мог наслаждаться необыкновенной грациозностью ее движений. Он твердо решил обязательно показать ей озеро, как только представится такая возможность.
По вечерам они сидели на лавочке возле дома, и горячо обсуждали виденное и пережитое на глубине.
- Я так хочу с тобой в озере поплавать. А давай завтра на остров поплывем, - увлекшись своими мечтами, предложил он.
- Нас же заметят. И потом, ты что, забыл, что обещал только в заливе?
- А мы с другой стороны, - в запале продолжал Степка. - Помнишь, я показывал, когда мы к ним ходили? Надо еще раз сходить и посмотреть, где они сидят, а потом место выбрать.
- А вдруг «оно» как выскочит, как схватит! Ой, страшно!
Степка помолчал минуту, а потом посмотрел ей в глаза и сказал:
- Для меня страшней, если ты уплывешь куда-нибудь и потеряешься, а я тебя не смогу найти.
Аня, смутившись, опустила голову, а потом тихо сказала:
- Я не потеряюсь, если ты сам этого не захочешь.
Поздним утром следующего дня они, опять через лес, пришли на берег, но застали там только ту тетку в синем купальнике. Ученая на сей раз не была занята прослушиванием, а просто сидела на берегу и делала совсем уж прозаическую работу – чистила картошку. Она увидела ребят и помахала им рукой, как старым знакомым. Они подошли и поздоровались.
- А что, ваш прибор сломался? - спросила Аня.
- Нет, почему. Просто сегодня другой человек с ним работает. А я дежурная по лагерю и готовлю обед.
- А где все? - спросил Степка.
- Вокруг озера. Надо же с разных точек наблюдать.
- А вы нашли что-нибудь?
- Да, кое-что интересное есть. Тот треск, правда, прекратился, но несколько дней слышались отчетливые звуки в восточном районе. Плеск, гул, бульканье. Вот наши сейчас там поблизости и работают.
- А где это, восток?
- А там, где залив. Недалеко от села.
Степка встревожился. Значит, приплывало «оно» все-таки к заливу. Они были в опасности, и он рисковал Аней. Степка взглянул на нее и понял, что она думает о том же самом. Они распрощались с ученой и ушли.
32
- Вот мы и прибыли. Как писал поэт: «Вот моя деревня, вот мой дом родной», - сказал Семен Поликарпович, помогая Ольге выйти из вагона. - Первое, что мы сейчас сделаем – заберем машину из гаража, и все остальные дела пойдут быстрей. Сегодня с дороги отдохнем, а завтра с утра начнем кампанию по ликвидации старой жизни.
Он и предположить не мог, сколь пророческими окажутся его слова. «Кампания» уже давно шла полным ходом, и даже его участия не потребовалось.
Поезд пришел в Райцентр около полудня, и когда они дошагали до гаражей, там было пусто. Все соседи по гаражу были на работе, и похвастать своей невестой Грабовому было некому.
Машина покрылась довольно толстым слоем пыли. Аккумулятор «подсел», но машина все же, не без труда, но завелась. Грабовой выкатил ее из гаража, вылил на нее несколько ведер воды, протер, сполоснул, еще раз вытер, и его любимый «Жигулек» снова стал похож хоть и на поношенный, но хорошо начищенный ботинок.
- «Ну что, красивая, поехали кататься», - пропел Семен Поликарпович, обняв Ольгу за плечи.
До дома было совсем недалеко. За все время существования у Грабового его верного «коня», он никогда не подъезжал на нем к дому. С работы или с рыбалки в гараж, а потом уже пешком домой. Никто из соседей не знал, что у Семена Поликарповича есть машина. Не знала этого и Глафира Спиридоновна, поэтому к сидящим в авто людям, подъехавшем почти ко входу, она пригляделась повнимательней. Но глазея на улицу сквозь кружевную тюлевую занавеску своего окна, Семена Поликарповича, еще и похудевшего слегка после болезни, она не узнала. Тем более, что блестящая машина показалась ей лимузином.
Путешественники остановились, взяли свои чемоданы, заперли машину и зашли в подъезд. И вот тут Семен Поликарпович застыл, как вкопанный.
- Что-то не так? - спросила Ольга.
Но он не мог вымолвить ни слова. Он смотрел на стену, где раньше была дверь его квартиры, совершенно не представляя себе, куда она могла исчезнуть. На этаже была только одна дверь квартиры номер восемь, справа. Все остальные стены были глухие, равномерно выкрашенные, и в них не было даже щели.
- Я ничего не понимаю, - начиная бледнеть, пробормотал Грабовой.
Потом он вышел из подъезда, огляделся вокруг, посмотрел на номер дома и, убедившись, что никакой ошибки здесь нет, снова вошел.
- Как же так?..
- Что случилось, Сема? - опять спросила Ольга.
- Моей квартиры нет, - растерянно произнес Грабовой, продолжая разглядывать голую стену.
- Как нет? - оторопела она.
- Она была здесь, - он показал на стену. - А теперь ее нет.
- Но так не бывает.
- Я тоже так думал. До этого момента.
- Ты меня разыгрываешь?
- До такого розыгрыша я бы не додумался.
- Погоди, у тебя квартира номер семь. Если здесь номер восемь, значит седьмая в соседнем подъезде.
- Но я живу… жил в этом подъезде.
Ольга вышла, зашла в первый подъезд, поднялась до третьего этажа и убедилась, что квартиры номер семь в этом доме не существует. Она вернулась и сказала:
- Сема, постучи в восьмую. Может они что-то знают? Так же не может быть.
Но видя его растерянность, она сама подошла к двери и решительно постучала. Потом еще раз. Через минуту внутри послышались шаркающие шаги. Дверь открылась на цепочку и тут же захлопнулась снова.
Глафира Спиридоновна в долю секунды сообразила, что произошло. Она редко виделась со своим соседом, и из-за его угрюмости никогда с ним не разговаривала. Поздоровались, и - все. Сейчас, кинув взгляд, она мгновенно его узнала. Пытаясь как-то связать его появление с известием о смерти от сердечного приступа, она села в коридоре на маленький стульчик и принялась истово креститься. Сдавать с таким трудом завоеванный «бастион» она отнюдь не собиралась.
- Откройте, пожалуйста. Нам только спросить, - сказала Ольга громким голосом.
- Кого вам? - дрожащим голосом произнесла Глафира Спиридоновна.
- Нам нужна седьмая квартира. Вы не подскажете…
- Нету здесь никакой седьмой квартиры. И не было никогда. И нечего людЯм покою не давать. Ходют тут... Сейчас в милицию позвоню!
Она еще что-то ворчала вполголоса, но слов было не разобрать. Было понятно, что от нее уже ничего не добьешься. Ольга растеряно посмотрела на Семена Поликарповича. Тот напоминал побитую собаку.
- Сема, ты меня ни в чем не обманываешь? - спросила она, внимательно посмотрев ему в глаза.
На них тут же навернулись слезы.
- Я чувствовал, что ты так подумаешь.
- Пойдем в машину, - произнесла она и, взяв принесенный чемодан, вышла из подъезда.
33
Командированный из Райцентра следователь, Виктор Сергеевич Потапов остановился у Полудурого. Так было удобней из всех соображений. И работа в тандеме, и вещественные доказательства под боком, никуда носить не надо, и кормежка здесь же. Жена Григория готовить умела. Они сидели вечером за столом, и Григорий, заканчивая ужин, готовился рассказать все, что ему было известно. Но Потапов опередил его:
- Я хоть и старше по званию, но претензий предъявлять тебе не могу. Ты не мой подчиненный. А взгреть тебя за художественную самодеятельность и за умалчивание надо было бы. Но это дело твоего начальства. Как сам обо всем этом думаешь? Есть какие-нибудь предположения?
- От предположений я, пожалуй, воздержусь, чтоб вас по ложному следу не направить, - ответил Григорий. - Есть, конечно, кое-какие соображения. И даже факты.
- Ну во-первых, направлять меня, мало у кого получается. А во-вторых, если ты располагаешь какими-то фактами, то ты просто обязан мне их сообщить. После того, с чем ты меня уже успел познакомить, кое-какая картина у меня уже набросалась, но мне хотелось бы выслушать и твое мнение тоже. Все-таки ты здесь на месте и людей знаешь гораздо больше моего.
- Про Мастерина могу только сказать, что найденная лодка принадлежала ему. Номер с паспортом совпадает. Паспорт на лодку я у вдовы изъял. Куда сам сгинул, никто не знает. Кое-какие его последние контакты еще в разработке. Нескольких человек, которые могли на него всерьез рассердиться, я разыскал, но зацепок пока никаких. Все-таки год прошел, да и тема такая, что людей не очень-то и разговоришь. А вот с Грабовым, тут немного потеплее. Есть у нас пара местных деятелей, у которых был прямой резон его ликвидировать. Оба рыбаки со стажем, считай – профессионалы. А у Грабового была удочка необыкновенной ценности. При обыске мне удалось ее найти. Оба признались, что хотели ее присвоить. Пришлось, правда, с ними круто поработать. Сломались оба. Удочка у меня, как вещдок. Сами сидят по домам под подпиской о невыезде, только по утрам на рыбалку ходят. Найденные на берегу следы крови соответствуют группе Грабового. Их рук дело, Думаю, можно вязать.
- Ну по поводу вязать, я считаю, горячку пороть не следует, - сказал Потапов. - Завтра с утречка мы их навестим, а потом и твоих подозреваемых, и того паренька, что лодку разыскал. Потом мне нужно будет кое-что проверить и сопоставить. И здесь, и в Районе. Вот после этого и решим, вязать или не вязать.
Рано утром они побывали на озере. Там они нашли Виталия с Костей, которые, не узнав поначалу в сумерках нежданных гостей, вздыбились было, но узнав Григория, угомонились и минут на двадцать от рыбалки оторвались. Побеседовав с ними, Потапов спросил:
- А кровь где здесь была?
- Какая кровь? Не было здесь никакой крови. Вы на что намекаете? - возмутился Виталий.
- Кровь не здесь, - нисколько не смутившись, сказал Григорий. - Это дальше по берегу. Там где лодка была спрятана.
- Ясно. Показывай, - почти без эмоций сказал Потапов.
Они осмотрели то место, где Григорий косил траву. Потом они вернулись в село, и Потапов побеседовал сначала со Степкой, потом с несколькими сельчанами по указке Григория, а затем и с вдовой Мастерина. Просмотрев все бумаги и вещественные доказательства, Потапов заторопился в Райцентр, пообещав Григорию приехать или позвонить, как только что-то прояснится. Из вещественных доказательств и документов он взял с собой только пропуск на консервный завод.