Тушканчик

               

     Во времена студенчества подработка на стороне была делом естественным. Кто и как это делал --- вопрос особый. У меня так сложилось, что с успехом пошли дела по линии общества «Знание». Начал я там читать лекции по «международному положению». Зимой выступления чередовались с аудиторными занятиями. Подозреваю, что уполномоченная упомянутого общества, интеллигентная и многоопытная женщина не случайно подбирала мне аудитории для выступлений. Почему то всякий раз путёвки выпадали на обеденные перерывы то в кафе, то в пельменной или ресторане. Меня не смущали лоснящиеся после обеда лица аудиторий, тем паче, что очень скоро я уже пребывал в уверенности, что, расписавшись в путёвке, заказчик попотчует и меня. Откровенно говоря всегда обильные эти трапезы  по качеству всегда затмевали не то что студенческий буфет, но иногда и домашнюю кухню. Всё было хорошо, пока я убедился, что подзаработать на этом деле на действительно «крутую» в нынешнем определении вещь откровенно не дают. Оплачивались только лекции по путёвкам, а желающих было немало, так что моё рвение естественным и ненавязчивым способом скоро попригасили.  Всё же и  небольшой, но твердо гарантированный довесок к стипендии был не лишним.   
       Положение казалось кардинально изменилось летом. Областной комитет комсомола решил откомандировать меня в студенческие строительные отряды  дислоцированные в Брединском районе Челябинской области. Такие уж были времена, что и горожане после месяца-двух лагерной жизни в степи лекции слушали с неподдельным интересом. Это льстило моим стараниям и, не особенно считаясь с собственными интересами, я стремился добраться до очередного отряда любым способом. Выбор в общем то был невелик: или двигай пешим порядком, или ищи попутку. Хотя в последнем случае, особенно после начала уборочной компании, возникали трудности, поскольку эта компания отношения к стройотрядам не имела, а водители уматывались так, что остановить их на дороге было нереально, пешие переходы по степи под палящим солнцем меня очень быстро разочаровали. По дорогам шагать не имело смысла, да и убеждённость в успешном сокращении расстояний «на прямки» побудили перемещаться по степным просторам. Задача оказалась очень неблагодарная особенно для самоуверенного городского дурака, каким здесь я себя и почувствовал. Нет, я не плутал и как то умудрялся прийти к цели, но чего это стоило! Когда стройотрядовцы собирались вечером на лекцию, я иногда и говорить то толком не мог, оттягивая начало и усердно наливаясь прохладной водой или чаем,  собирая рассеившиеся  под лучами степного солнца мысли.
       Естественно, когда из стройотряда в «Мирном», что на самой границе с Казахстаном, мне предложили на следующий день выехать в кузове грузовика прикомандированного к стройотрядам, я немедленно согласился.  Но весь следующий день машина была занята, а освободившись уже в ранних сумерках, сделала крюк. Некоторое время оказалось потерянным, и водитель-студент торопился.
      На полу кузова едва ли ни до середины его длины оказались свалены  различные детали сельхозтехники для последующего ремонта. Улучив минутку при посадке, я торопливо освободил рядом с кабиной участок  достаточный, чтобы стоя там, надёжно держаться за решётку на заднем стекле кабины. Вовремя. Разговор водителя с командиром отряда угас, попрощались и тронулись.
      После дневного зноя прохладные ароматы степи пьянили. Дорога, лучше многих городских, лишь провоцировала «понаддать» газку. В свете фар ровные берега дороги формировали невысокие стенки трав и, очень скоро, в сгустившихся сумерках они будто шоры у лошади сжали поле зрения лишь до освещаемой  фарами  дороги. А там, метрах в пяти перед капотом автомашины, откуда ни возьмисьпоявился тушканчик. Прыгая как кенгуру, мотая позади себя высоко поднятой кисточкой пруткоподобного хвостика, он и не собирался  уйти  в сторону, а упорно мчался впереди грузовика. Это сегодня я могу для себя объяснить такое его поведение страхом перед темнотой по обе стороны дороги. Но в тот момент,  ни я, ни тем более азартный студент за рулём, и думать не могли о мотивации зверюшки. Принимая ситуацию как должное, водитель не замедлил включиться в гонку за лидерство. Но тушканчик оказался великолепным бегуном, и гонка затягивалась. Невольно и я, охватив руками прутья решётки на заднем стекле кабины и расставив пошире ноги, включился в эту суету, подобрался, готовясь к неожиданностям. В свете фар серебристая, с прозеленью  трава по краям дороги казалась неестественно яркой, а степь вокруг --- достаточно было бросить взгляд по сторонам --- напротив, тонула в непроглядной мгле. Неожиданно  всполохом от фар на ухабе дороги впереди на мгновенье высветило какой  то белёсый бугорок поперёк дороги. Я даже не успел задуматься о его природе. От резкого торможения «кузовок» стало кидать из стороны в сторону, меня прижало к кабине с такой силой, что когда, наконец, машина резко клюнув, и содрогнувшись от удара замерла, я осознал себя стоящим на руках с вцепившимися в прутья решётки руками. Ещё сил хватило услышать внезапно наступившую тишину, а потом я как куль рухнул вниз, в кузов где меня ждал весь слетевшийся к кабине хлам. Чудом было устоять и не улететь на капот автомобиля, но ещё большим чудом оказалось, что после такого падения в кузов --- ничего кроме нескольких синяков и ссадин. Вероятно, после пережитой конвульсивной попытки удержаться  во что бы то ни стало, я выложился до совершенно аморфного состояния. Препятствием же оказалась траншея с отсыпкой земли, которую за несколько часов до нас выкопали своим "копателем" стройбатовцы для кабеля на радиолокационную установку.  Полученный тогда урок не пропал даром.
       Завершив намеченный маршрут с визитами в стройотряды, я подвязался на попутной же в Бреды, пора было возвращаться домой. Снова грузовик, снова моё место оказалось в кузове, за кабиной, снова за рулём и рядом --- азартные студенты.  Только ехали мы днём, так что даже и никакого намёка и историю с тушканчиком не было. Ан, нет!  Метрах в пяти от  дороги на бугорке среди свежевспаханной земли расположился, прижав согнутые лапки к груди, лоснящийся от избытков тела барсук.  Только лишь увидев его устремлённый на автомашину взгляд, я поспешил стремглав кинуться плашмя на дно кузова --- решёток на окне  здесь не было, и ехал я что тот «эквилибрист», лишь  придерживаясь о гладкую крышу кабины, телом отрабатывая равновесное положение. Вовремя! Ещё по дороге вниз меня впечатало боком в борт так, что от удара перехватило дыхание. Машина почти сразу остановилась, но некоторое время я ещё лежал расслабленным на дне кузова не в силах подняться. Раздались хлопки дверей, послышались приглушённые голоса. Когда же, встав на ноги, я выглянул наружу, то на меня уставились две пары изумлённых и испуганных глаз. Смущённо извиняясь, парни объяснили, что это они меня искали у дороги. Вот такие у нас заботливые студенты.
       В целом же тогдашняя командировка обогатила меня незаурядными впечатлениями: впервые я увидел, «в живую», ослика запряжённого в арбу, впервые проехался на попутном «горбатом» «Запорожце», впервые узнал об обязательности администрации в глубинке по отношению к визитерам «из центра».  Мне выделили лучший в гостинице номер. Пусть там мне коротать ночи почти не довелось, но в память врезалась тончайшая и изящная тюлевая занавеска прибитая непосредственно к оконной раме гвоздями в 250 мм. Надёжно, ничего не скажешь.