ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ТЕНИ СГУЩАЮТСЯ
ДИВНОМОРСК
Мария Умелица, коротая время, обходила знакомые места в Дивноморске. Одним из таких мест была царская голубятня, где она в свое время по многу времени проводила с птицами, в которых не случайно ощущала что-то родственное и близкое.
Так и в этот раз разговаривала она с голубями, пока один из них, расталкивая остальных не кинулся прямо к ней, почти к самому лицу, громко и настойчиво гулькая и хлопая крыльями, словно пытаясь что-то сказать.
- А это ты, старый знакомец. Ведь ты прилетал к нам на остров, - заметила она. – Как дела?
Но голубь только гулькал в ответ, хотя Мария понимала их речь.
Мария подошла к старшему служителю голубятни и сказала:
- Один из специальных почтовых голубей, по-моему, заколдован. Я бы могла его расколдовать, но мне нужны кое-какие травки.
- Хорошо, Марьюшка, - ответил служитель, который давно ее знал. – Напиши на листочке, я пошлю ребят в аптеку.
Так и сделали.
ОСТРОВ БУЯН
Пирс Буяна выдавался в море на половину мили. В эти неспокойные дни на нем постоянно дежурили стрельцы. Ночью Астория отпускала всех, окружая остров магическим кольцом течений. И стрельцы спокойно шли ночевать, ибо такая защита была надежна.
Но днем вионам приходилось нелегко. С тех пор как корабли Буяна перестали выходить в море, враг мог свободно проникать во внутренний пролив. Что он и делал с постоянной периодичностью.
Конечно, бабка и Генрих, дежурившие днем, не давали имперским войскам развернуться. Но уследить за всей акваторией они не могли. И враг, не решаясь на массированные атаки, устраивал мелкие провокации. Справа, по мелководью, к пирсу подплывали вражеские лодки, доверху наполненные лучниками с ядовитыми стрелами. Колдуны врага насылали на защитников видения, палящий зной, или просто тревожные мысли.
Чтобы поддержать стрельцов, Гвидон ходил по пирсу со своим волшебным мечом. Кольчуга, как оказалась, защищала его не только от стрел, но и от воздействия магии. Те, кто был рядом с ним, не подвергался ее действию тоже. Уверенность князя передавалась стрельцам, и во многом благодаря им остров избежал серьезной опасности в те дни.
САЛТАНИЯ. ДИВНОМОРСК
Салтан принимал послов из южных стран. Послы привезли немало подарков и не скупились на возвышенные речи.
В самый разгар приема вошла Мария Умелица. Салтан удивился, что ее пропустила стража. Но видно, обаяние Марии подействовало на охранников… Впрочем, это обаяние имело действие и на послов, которые оживились при виде молодой улыбающейся женщины. Царь представил непрошенную гостью как придворную ведунью и знахарку.
Завязался оживленный разговор. Выяснилось, что один из гостей страдает ревматизмом, и Мария тут же, наложением рук облегчила ему боли, а вечером велела зайти за мазью. Прием состоялся удачно – Царь заключил много выгодных сделок и договоров.
Когда послы ушли, Мария подошла к Царю.
- Хочу рассказать кое-что. Выслушаешь ли?
Царь утвердительно кивнул.
Мария три раза хлопнула в ладоши, и в окно влетел голубь.
Он покрутился на руке Марии, усаживаясь поудобнее, а потом вдруг исчез.
- Ты пришла показывать мне фокусы? – спросил царь.
- Присмотрись повнимательнее, ваше величество, - сказала Мария серьезно.
Царь присмотрелся и увидел, что голубь не исчез, просто его окраска слилась с окраской платья Марии, так что он стал почти не заметен.
- Это шпионские штучки моего соглядатая.
- Это твой почтовый голубь. Такие есть только у тебя в голубятне. Больше их нет ни в одной стране мира.
Салтану понравилась последняя фраза. Он одобрительно кивнул. Мария, сделав паузу, продолжила:
- Именно этот голубь летал на Буян. Я его узнала, поскольку когда он прилетел, случилась потешная история, и его сначала не смогли разглядеть. Потом он переночевал у нас в избе, прежде чем отправиться обратно. Скажи-ка, друг, да не солги, - обратилась она к голубю, - ведь это ты летал на наш остров? Вот видишь, ваше величество, он отвечает, да.
- По-моему, он просто гулькает.
- У тебя на службе есть люди, которые умеют разговаривать с голубями. Прикажи позвать того из них, кому доверяешь больше остальных.
- К чему ты клонишь, Мария? Что будет, если я прикажу?
- Этот голубь расскажет тебе, как его поймали во время пути имперские птицы, как два колдуна отвязали от его лапки записку, а потом привязали новую, и как они заколдовали его, чтобы он не смог говорить даже с теми, кто понимает голубиный язык.
- Если они заколдовали его, то как с ним говоришь ты?
- Я встретила его сегодня утром, поняла, что он заколдован, и вернула ему дар речи.
Салтан молчал, обдумывая услышанное.
- Хорошо, Мария, я сделаю, как ты говоришь. Я позову старшего голубятника и через него поговорю с голубем.
ОСТРОВ БУЯН. НЕОБЫЧНЫЕ ДЕЖУРНЫЕ
Ночами дежурные уходили с пирса. И только в порту и на маяке оставалась сменяемая стража. Сюда могли проникнуть вражеские птицы.
В ту ночь в порту несли дозор двое – Соглядатай и Конек-горбунок. Соглядатаю участвовать в дежурствах было не обязательно, но он вызвался добровольно –чтобы по возможности загладить свою вину.
Кроме того, он хотел поговорить с Коньком, чья вахта выпала на предутренние часы.
В общем, они разговорились друг с другом, когда на море стоял предутренний штиль, а легкий рассвет серебрил воды.
- Это все-таки так удивительно, что вот конь – и режиссер театра, - удивлялся Соглядатай. – Я сначала думал, что ты просто один из актеров, а ты оказывается самый главный. Я вообще-то люблю театр.
- Ну я там не самый главный. Мы с Ершовым вместе режиссируем.
- А все говорят, что ты художественный руководитель, а Ершов – так, вроде администратора.
- Ну, работу по всякому делим, коллектив маленький, узкой специализации нет. А вообще мне режиссировать нравится.
- Надо же… А я вот вопрос тебе еще хотел задать, может не к месту, ты тогда извини, не отвечай. Ты в Бога веришь?
Конек замялся.
- Я ведь сказочное существо. Мне в такие вещи лезть не положено…
- А ты скажи не как сказочное существо, а как личность!
- Как личность верю. Куда ж мы все без Бога…
- Ну надо же… как странно, - вполголоса проговорил соглядатай.
- Что странного то? – спросил Конек.
- По другому я представлял вас… сказочных существ.
- Я один раз, когда еще в Салтании жил, - вспомнил Конек, - хотел было в православную церковь зайти. А меня оттуда выгнали. Сказали, мол, что зверям не положено. Батюшка один там был, так тот вообще сказал, что это вопрос, есть у меня душа или нет. Представляешь, обидно было.
- Можно представить. А ты что?
- А я что? Я сказал, что есть у меня душа или нет, это может и вопрос, но религиозное чувство у меня есть и Богу молиться хочется. И ушел от них. Они еще потом какой-то поместный собор созывали по этому случаю и все пытались определить, можно ли мне ходить в церковь или нельзя. Но так ни к чему и не пришли… В канонах написано, что нельзя зверям в церковь, а чтобы поменять канон, нужен не поместный собор, а Вселенский.
- Какие интересные ты факты приводишь, - удивился соглядатай, - я о них не был в курсе, хотя мне по долгу службы положено знать все, что в царстве делается.
- Так это внутренняя церковная жизнь. Ее никто не знает, даже соглядатаи, - Конек грустно усмехнулся.
- И что – так не разрешили в церковь ходить?
- Так кто ж им даст Вселенский-то собор созвать? Их уже больше тыщи лет не созывали, знаешь небось?
- Надо же! Какая тупиковая получается ситуация! Надо Салтану сказать, может он поможет.
- Да, не знаю, сказать, конечно, можно, только я все равно туда больше не пойду. Обиделся я на них.
- А это зря. Верующему человеку… ну или коню… обижаться неправильно.
- Угу. Вот если бы тебе сказали, что у тебя души нет, ты бы не обиделся?
- Да мне это и так постоянно говорят… Помнишь, какая у меня работа? – спросил Соглядатай.
И они какое-то время молчали, глядя на воду.
САЛТАНИЯ. ДИВНОМОРСК
В последующие сутки Салтан избегал показываться на глаза Царице. Он постоянно оказывался занят важными делами, устраивал какие-то приемы, совещания, встречи. Однако укрыться от царицы непросто даже царю.
Наталия застала его врасплох, когда он прогуливался по саду, и хотя царь сделал такое выражение лица, что думает над чем-то государственно важным, это не спасло.
- Салтан, по-моему, самое время посмотреть правде в глаза.
- Что ты от меня хочешь? – поднял брови Царь.
- Как что? Теперь ты знаешь, что Мария говорила правду, ведь у тебя есть показания голубя.
Царь поморщился.
- И что я должен буду сказать военным советникам? Что принимаю решения, основываясь на показаниях голубей? Наташа, меня поднимут на смех.
- Пусть лучше тебя поднимут на смех, чем пострадает твой сын.
- Но неужели нельзя подождать хотя бы до завтра? Вот-вот вернутся наши посланцы и мы будем точно знать, что происходит на Буяне и как лучше действовать.
- Ты как хочешь, а я начинаю готовить свои корабли.
Царь помрачнел. Но прежде чем он успел ответить, в кустах показался гонец и ужасно смущаясь перебивать разговор царя и царицы, стал переминаться с ноги на ногу.
- Я слушаю, - сказал Салтан недовольно.
- Ваше величество, - низко поклонился гонец, - простите за беспокойство, но вы велели доложить…
- Докладывай уже!
- Ваши разведчики вернулись из окрестностей Буяна…
- Зови! – перебил Царь. – Зови немедля!
Через пять минут в приемную Салтана явились посланцы. Они рассказали, что оказались окружены войском империи и погибали в неравной битве, а потом им предстала девица красоты необыкновенной, стройная и высокая, провела невредимы между кораблей врагов и велела кланяться царю Салтану.
И добавили посланцы уже от себя:
- Если бы мы искали сыну твоему невесту, во всем свете не нашлось бы краше! А мы по долгу службы во многих мирах побывали и видали красавиц всяческих!
Царь от таких вестей пришел в решительное настроение, созвал генералов и адмиралов и объявил о начале морского похода. Потом же отправился к Наталии.
- Прости, Наташа, за мою нерешительность. Завтра же выступаем в поход.
Наталия улыбнулась.
- Я поплыву с вами, - сказала она.
- Но нам предстоит опасная битва!
- И что? Я должна здесь сидеть, когда там погибает мой сын? Даже слышать об этом не хочу!
Салтан понял, что с Наталией лучше в такой ситуации не спорить. Успокаивало его лишь то, что на корабле с ней поплывет Марьюшка.
ИМПЕРИЯ. ЦИТАДЕЛЬ
- Могучий и славный Иемор, позволь молвить слово, - проговорил кардинал.
- Хоть и чувствую, что ничего хорошего не скажешь, молви.
- До нас дошли вести из источников надежных, что Салтан готовится к войне. Наутро он собирается вывести флот из своей столицы, и самое большое через неделю подойдет к острову.
- Что ж, значит у вас есть неделя. – Рассудительно сказал Иемор. – Думаю, ты понимаешь, мы не собираемся воевать с Салтаном.
Регент хотел промолчать, но поскольку демон тоже молчал, ему пришлось продолжить:
- Мы посылали лучшие войска, всех колдунов. Мы не жалели солдат. Этот остров может держаться месяцами, о великий!..
- Значит, нечего тратить силы и надо отводить войска.
Кардинал растерялся, но ненадолго.
- Но величайший! Разве будет справедливо, если мы оставим безнаказанным вероломное и дерзкое предательство Генриха?
- А я разве против, чтобы его наказать?
Кардинал сделал драматическую паузу.
- О великий и достославный, бесподобный Иемор!.. Существует возможность переломить ход войны, решительным образом повлиять на битву. В том случае, если ты лично…
- Отправлюсь на Буян? – закончил Иемор вопросом.
Кардинал почел за лучшее промолчать.
- И давно эта замечательная идея пришла тебе в голову? Может, ты будешь сидеть и командовать – Иемор, пойди туда, Иемор, принеси то? Я тебе что – шавка?
Кардинала окатила изрядная волна слюны демона, но он стерпел и продолжил невозмутимо:
- Да простит мою дерзость могучий и мудрый Иемор, захватить этот остров в наших государственных интересах.
- В государственных интересах! – повторил демон, и голос его звучал по-настоящему страшно. - Напомни мне, чего мы добиваемся в этой войне.
- О славный Иемор! В первую очередь мы хотим покарать подлого и коварного изменника Генриха и вернуть его в империю!
- Это требование справедливо и правомерно! Чего мы добиваемся еще?
- Мы хотим вернуть Асторию в империю!
- Астория не является собственностью империи, кардинал! Если ты намерен затевать тяжбу с силами света, надо формулировать поточне;е! Мы хотим не вернуть Асторию, а восстановить равновесие между мирами, которое она нарушила, когда использовала волшебные силы для укрепления экономики Буяна! Чтобы восстановить равновесие, ей придется потрудиться на благо империи! Однако мы не можем присвоить ее навечно.
Кардинал удивился такому повороту событий, но подумав сказал:
- Это мудро.
- Я так понимаю, это не все наши требования?
- Да, величайший. Нам необходимо вернуть в империю девушку известную, как Царевна Лебедь.
- Необходимо? Почему, собственно? Регент хочет жениться? Надеюсь, кроме личной заинтересованности, у регента есть что-то еще? Иначе ты, - демон возвысил голос, обдавая кардинала новой порцией вонючей слюны, - не посмел бы обратиться ко мне.
- О Иемор! Царевна Лебедь может стать причиной бедствия, хотя и не столь очевидного и близкого, но катастрофического! Попав в Салтанию, она примирит две партии, враждовавшие много лет, и через это закроет врата, охрану которых обеспечиваем мы. Надо ли говорить, к каким последствиям для империи это может привести?
- Не надо. Скажи другое – если так важно, чтобы Царевна оставалась в империи, почему ты допустил, чтобы она ее покинула?
- Это все злокозненный Генрих…
- Не надо валять дурака. Ты хотел проучить девчонку, запугать ее, чтобы она покатавшись в бочке, стала более покладистой, а она тебя обдурила и вместе со своей нимфой уплыла через сектора! И что – я должен буду рассказывать силам Агни эту детскую историю?!
- Но величайший… Царевна представляет опасность…
- Пошел вон!!
Кардинал однако никуда не пошел, а сказал смиренно:
- О, славный и могучий…
- Да – я славный и могучий, и именно потому что умею отличать государственные интересы от личных. – отчеканил демон тоном не терпящим возражений. – И прекрасно вижу, что в случае с Царевной интерес личный. Я должен по-твоему отправляться на войну только из-за того, что тебе нравится какая-то девка? Ты совсем одурел?
Кардинал опустил голову. В этот миг он думал о том, как же достанется от него генералу… Но долго эту мысль Иемор смаковать ему не дал.
- В равновесии между мирами участвуют могущественные силы. И если одна из этих сил, – а я как раз одна из них – вмешивается в события секторов, она должна быть уверена, что это вмешательство оправдано. Если хочешь моего участия, отправь Гвидону послов. Скажи, что требования империи изменились. От царевны Лебедь мы отказываемся. Асторию требуем не в плен, а лишь для компенсации нарушенного равновесия, на время. И если они не согласятся, я приму участие в войне и уничтожу остров. Так можешь им и передать.
И сделав паузу, добавил:
- Но если они согласятся, а тебя это не устроит, то это твои проблемы! Воюй с островом, с Гвидоном, с Генрихом, с Салтаном, со Стихиями Агни – я пальцем не пошевелю. Ты всё понял?!
- Да, - еле слышно сказал кардинал.
- Тогда пошел вон! Аудиенция закончена! Я устал! Пусть вечером мне принесут двойную жертву!
* * *
Кардинал шел в расстроенных чувствах к своему дворцу. Те, кто имели несчастье встретиться ему на пути, узнавали, что такое гнев регента империи. В лучшем случае он давал несчастным тумаки и пинки, а в худшем - приказывал охране связать их для принесения в жертву Иемору.
Но и это не могло успокоить кардинала. На этот раз он был расстроен не на шутку. Тяжесть выбора давила на него как никогда.
С одной стороны, он чувствовал, что демон прав. Он рассчитал все на много ходов. Скорее всего, Генриха удастся вернуть. Он представил себе мага, связанного по рукам и ногам и вообразил, как наносит ему пощечину. И даже бьет мага плеткой!
Надо сказать, что до этого кардинал за все время ни разу не ударил Генриха. Доставалось от него нередко генералам, чуть реже колдунам, но Генриху – никогда. Теперь можно будет как следует проучить зарвавшегося наглеца!
Но и это грело кардинала не очень сильно. Ведь ему больше всего хотелось увидеть процедуру своего венчания с царевной. Он трепетал при мысли, как поведет ее в спальню, как овладеет ей, и как потом со временем и физически, и морально подчинит себе.
О, как он хотел этого!
И теперь демон, этот холодный и расчетливый демон лишал его даже возможности этого удовольствия. Причем обосновывал все с логических позиций и выходило так, что он прав!
А может, Иемор на самом деле просто боялся? К чему он приплел все эти рассуждения о стихиях Агни? Где это видано, чтобы высшие стихии вмешивались в события секторов! Вероятность этого ничтожна – да и зачем стихиям сотрясать основы мироздания из-за какой-то девушки?
Если чего и следовало бояться, так это эскадры Салтана, которая уже выдвигалась из Дивноморья. Через неделю она подойдет к Буяну. Неужели Иемор боялся Салтанову эскадру? Скорее всего, это был не страх, а просто нежелание участвовать в крупном конфликте, пассивность, лень.
В какой-то мере старика посетило новое чувство – он был разочарован в Иеморе. Что это за сила зла, которая считается с законом и так тщательно выверяет каждый свой шаг!? Настоящая сила зла должна быть необузданна, неодолима, ей должно быть плевать на закон и она должна делать зло только из удовольствия делать зло! А как было бы это здорово – ворваться на Буян, чиня насилия и грабежи! Как была бы приятна сама эта вакханалия зла, овладения островом, произвола! И что толку от власти, если она не может выразить себя в произволе? И что толку от победы, если победитель связан столь жесткими рамками? Ведь Иемор, прими он участие в этой битве, не даст даже никого лишнего убить, не говоря уже о том, чтобы забрать в свой гарем десяток женщин-островитянок!
Конечно, кардинал не обязан подчиняться Иемору. Он вполне мог поступить по-своему, но каковы тогда будут шансы на победу? Скорее всего, ничтожны. Вот если бы нашлась какая иная сила, согласившаяся помочь кардиналу в его дерзком начинании! О – тогда он многое сделал бы для такой силы! Но об этом приходилось лишь мечтать. Регент оставался связан с Иемором множеством незримых нитей. Хотя формально в отсутствии императора регент возглавлял империю, от демона зависело, станет ли он со временем настоящим императором или нет. Кроме того, демон своей магией возбуждал в подданных желание любить кардинала и слепо ему подчиняться. И если бы он перестал это делать – кто знает, насколько верны остались подданные, сколь надолго их хватило. Да, кардинал несколько раз до этого не подчинялся Иемору. И тогда он чувствовал, как начинала колебаться его власть. Как его воины, даже наиболее верные охранники уже без прежнего энтузиазма выполняют приказы, как гаснет блеск в их глазах, как появляется в их движениях ленца… Как правило, кардинала хватало только на неделю, а потом он шел с демоном мириться. Что будет в этот раз, если он откажется выполнять волю Иемора в разгар войны?
Эти и другие мысли мучали старого кардинала, пока он шел к себе домой, во дворец.
ОСТРОВ БУЯН
В ту ночь на острове Буяне второй раз появился колдовской туман, явление которого объяснить не могли. В тумане кто-то из врагов подплыл близко, загадочным образом обойдя заслон нимфы Астории. Стрелами ранило двух стрельцов, задержавшихся на пирсе.
Но когда жители острова поднялись для отражения атаки, оказалось, что отражать нечего. Две вражеские лодки налетели на рифы, из моря доносились проклятия и чертыхания моряков. На спланированную атаку это было мало похоже.
В суете некоторые из защитников не смогли найти дорогу. Одни туман видели, другие нет. Кто-то на кого-то налетел и сбил с ног, началась ссора. Князь еле утихомирил участников потасовки.
По приказу Гвидона во дворце зажгли множество свечей и стали читать молитвы.
ИМПЕРИЯ. ДВОРЕЦ МАСТЕРА-РЕГЕНТА
Кардинал ходил по сумрачному залу, понимая, что для решения у него почти не осталось времени.
Одна часть его понимала, что надо подчиниться Иемору, вторая – жарко и яростно с ней спорила. Кардинал испытывал какое-то тяжкое раздвоение личности, и состояние его было необычайно мрачным…
Внезапно из-за колонны выступила какая-то серая тень. Кардинал вздрогнул и хотел позвать охрану, кажется, он негромко вскрикнул.
Она выступила из тени. Это была женщина, с ослепительно светлыми волосами, вся в черной одежде. Черное платье, черные перчатки, черные туфли. Бесцветные, серые, холодные глаза. Ни капли крови на бледном лице. Но взгляд…
Кардинал испугался этого взгляда.
- Кто ты?
- Ты, кажется, забыл меня? – она сделала вперед шаг.
- Кто ты? – кардинал вглядывался в ее лицо, начиная ощущать нехорошее предчувствие. Если он ее и помнил, то вспоминать не хотел.
- По-моему, ты меня позвал.
- Последний раз ты выглядела несколько иначе… Чего ты хочешь?
- Чего я хочу?! – возвысила голос блондинка. – Не ты ли подумал только накануне о силе зла, способной сокрушить остров? О силе, которая при этом не ставила бы условий и не подчинялась правилам? Не ты ли?
- Но ты же связана там, под землей, - он сказал это, морщась от накатывающего воспоминания.
- Эта проблема решаема. Подумай лучше о том, что ты хочешь, кардинал. Меня называли богиней, богиней ночи. Этого довольно?
- Ты что – способна сокрушить Буян? Там Генрих маг, сумасшедшая бабка и нимфа, про которую говорят, что она высшая стихия. Даже Иемор побаивается этой компании!
- Твой Иемор дурак! – сказала она решительно. – Принеси вечернюю жертву не ему, а мне, и увидишь, что будет!
И она ушла в тень, оставив кардинала в тревожных размышлениях.
ОСТРОВ БУЯН
На Буяне же больше не происходило никаких подозрительных действий. Туман рассеялся, словно его и не было. И хотя защитники ждали новой атаки, никаких признаков нападения не намечалось. Баба Яга летала на разведку и обнаружила, что противник полностью увел корабли во внешние проливы.
- Значит, они решили подкопить силы до утра, - сказал Лесков. Вместе с Князем и Боротынским они сидели в зале дворца.
- Ночью не решатся напасть, - добавил Боротынский.
Но видя, что Яга смотрит с сомнением, добавил добродушно:
- Да не переживай, Яга, иди отдыхать! А хочешь, по чарке с нами пропусти!
Но Яга покачала головой, а потом отвела в сторону Гвидона.
- Оракул говорил тебе, чтобы ты покинул остров, - начала она сходу. – Почему ты ослушался?
- Ты все знаешь?.. – переспросил Гвидон рассеянно. – Но как я мог? Бросить своих друзей?..
- Кто знает – может они и не напали бы, если Царевны не было на острове! – сказала Яга многозначительно и понизила голос. – Слушай, Гвидон. В Империи пробудилась древняя сила, что старше и древнее меня. Если кардинал обратится к ней за помощью, мы не удержим Буян. Не поможет ни Генрих, ни Астория! Беда грозит.
- А Салтан? – спросил Гвидон. – Эта сила справится с его армией, если он придет?
- Ей не будет в том нужды. Она действует хитростью, а не силой. И она появится здесь до прихода Салтана. Или не появится вообще.
- Что ты посоветуешь?
- Не знаю! Чувствую, что среди врагов наших нет единства. Можно на этом сыграть. Но я вижу все очень смутно. Мне нужно будет вернуться в избушку и погадать …
И она ушла, оставив Гвидона встревоженным. Остальные же постепенно успокоились, видя, что тревога оказалась ложная.
И только серые глаза Генриха смогли что-то прочитать на лице бабки.
ИМПЕРИЯ, ЦЕНТР
В заброшенном саду стояли глубокие сумерки. Фонари здесь не чинили специально, чтобы желающие побродить по саду в унылом мраке чувствовали себя комфортно. Сам сад навевал определенные мысли.
Когда-то здесь похоронили несколько отъявленных злодеев, нарушивших интересы империи.
Здесь специально не убирали, так чтобы сохранить атмосферу запустения.
Вот и та самая дверь. Здание одновременно напоминало часовню и склеп. Узкие черные щели окон, большей частью затянутые паутиной – хотелось пройти мимо, не оборачиваясь.
Кардинал колебался. Он понимал, что принимает важное решение, которое повлияет на судьбу империи.
Вот те самые две печати на дверях часовни. Простой смертный не сможет сломать их, даже если в его распоряжении будут самые лучшие инструменты. Эти печати невозможно разбить, распилить или даже взорвать. Они наложены с помощью высшей магии, и они надежно затворяли вход в часовню.
Точнее – одна надежно, а другая уже нет. Кардинал с интересом заметил, что левая печать, наложенная Иемором, сверкала как новенькая (хотя с момента ее создания прошло более десяти лет), а вот вторая, наложенная Генрихом, поблекла, посерела, и выглядела так, что вот-вот рассыпется. Было ли это связано с предательством мага? Скорее всего.
Кардинал задумался на секунду о сложных путях судьбы. Генрих сбежал, но теперь его отсутствие может помочь освободить силу, которая в состоянии исполнить планы его, кардинала. И без Генриха освободить ее станет значительно легче.
Оставалась только одна печать – Иемора. Как преодолеть ее?
Дева просила принести жертву ей. Но как? Ведь она находится там, за этими печатями, а для того, чтобы принести жертву, нужно как раз отворить их.
Кардинал плохо разбирался в магических ритуалах. Но в этот раз интуиция подсказала ему, что стоит попробовать окропить печать кровью жертв.
Но кто поможет ему в совершении ритуала? Ведь большинство его подчиненных преданы Иемору, и поспешат рассказать демону о случившемся. Впрочем, несколько верных негодяев среди его подданных было. Если выбрать среди них тех, кто по тем или иным причинам недолюбливает Иемора…
Оставалось решить, кого принести в жертву. Когда он шел в замок, он набрал по дороге каких-то бедолаг. Но для такого действа случайные люди не годятся. Кардинал подумал, что удобнее будет избавиться от тех его приближенных, которые любят Иемора слишком сильно и которым он не сможет теперь доверять по этой причине. Он поморщился при мысли, что многие из них честно служили ему десяток лет.
Однако теперь придется выбирать. Возможно, некоторым из них он даст шанс выбрать самостоятельно… впрочем, только тем, в ком сомневается не очень сильно.
Кардинал посмотрел еще раз на печати. Если он снимет их, пути назад не будет. Он представил в своих объятиях Царевну. Да, пожалуй, и не только ее… Что ж, ради такого стоит рискнуть. Что было на другой чаше весов? спокойствие в империи? Но так ли оно многого стоило – это хваленое спокойствие. Кардинал знал немало тех, кому жить по регламенту порядком осточертело. Следовательно, найдутся такие, которые его поддержат.
Он смахнул с двери паутину. Дотронулся посохом до правой, заржавевшей печати, которую когда-то наложил Генрих-маг. Она уже не имеет магических сил. Кардинал размахнулся посохом и сшиб ее. Остатки печати бледным порошком упали к его ногам. Вторая, левая печать зловеще блеснула. До нее он пока дотронуться не решался.
ОСТРОВ БУЯН
Баба Яга колдовала у себя в избушке, пытаясь понять то, что происходило в далеких и темных секторах.
Царевна Лебедь дежурила в море вместе с Нимфой, рассказывая ей сказки и подкрепляя ее силы.
Василиса кормила людей и лечила раненых во дворце. Ей удалось уговорить Гвидона пойти немного поспать.
Емеля работал в порте, помогая чинить корабли…
Генрих-маг сидел в позе лотоса в саду недалеко от центральной аллеи. Сейчас тут не было никого…
Высоко – и глубоко, словно опускается в колодец без поручней и ступенек.
Маг вздрогнул.
Оно явилось перед ним – лицо, которое не было лицом. Разум, нечеловеческий, сверхчеловеческий и живущий по другим законам.
- Кому-то с кем-то придется объединится, - сказал Иемор Генриху.
- Я больше не подчиняюсь тебе, - ответил маг.
- Это не имеет значения. Если кардинал объединится с ней, проиграешь ты и проиграю я. Кардинал ослеплен страстью, и готов предать империю. Вечером он принес вечернюю жертву Ночи, а не мне. Ты понимаешь, что это значит. Тебе, возможно, плевать на империю теперь. Но я не думаю, что тебе плевать на себя и своих новых друзей. Все вы можете погибнуть в страшных муках. Эта сила непредсказуема, кардиналу кажется, что он контролирует ее, но завтра он окажется ее игрушкой.
- Чего ты хочешь?
- Я предлагаю меньшее зло.
Генрих уловил между слов, между мыслей то, что предлагает Иемор. Демон повторил все то, что вчера говорил кардиналу.
- Дай мне подумать, - произнес маг.
- Этого как раз я не могу. Утром все решится. Завтра будет поздно, Генрих.
Через час Генрих-маг стучал в комнату князя. Охрана не хотела пускать его, так как князь только уснул после ночного происшествия. Но Генрих умел быть убедителен, когда это требовалось.
Маг рассказал князю коротко все, как есть.
И они сидели с Гвидоном какое-то время и смотрели на волны моря, которые тихо бились о причал…
- Получается, мы должны выбирать между одним злом и другим, - сказал наконец Князь.
САЛТАНИЯ
Ранним утром флот царства, более двухсот флагов, уже выходил из гавани. Белые корабли с огромными парусами, украшенными синими изображениями птиц, прекрасно смотрелись на фоне утреннего моря. Вид у этой военной флотилии был исключительно мирный. В арьергарде шел особенно красивый, изящный корабль, на котором находились Мария и Царица Наталия.
Однако наиболее важные события в то утро происходили на Буяне, а поэтому мы вернемся пока на остров и посмотрим, что было там …
ОСТРОВ БУЯН
Через несколько часов после тревожного разговора Генриха и Гвидона ситуация на море изменилось до неузнаваемости.
Но прежде чем это произошло, состоялся примерно такой диалог Генриха и Иемора:
- Я готов согласиться, но есть одна проблема, - сказал Генрих.
- Что еще за проблема?
- Я дал Нимфе Астории обещание, что никогда больше не буду врать. Даже в государственных интересах… И я собираюсь это обещание сдерживать.
- На редкость идиотское обещание. Но что с того?
- А как я смогу попасть в Империю с окруженного острова? Допустим, я доплыву до корабля генерала, если меня не убьют лучники и колдуны, и скажу ему «ваша светлость, ваш мастер-регент, ваш непосредственный начальник – предатель и сволочь. Его приказы выполнять не стоит, осаду надо снимать и плыть обратно». Как ты думаешь, что он ответит?
- Неужели нельзя что-нибудь наплести?
- Вот именно – наплести. Этого я как раз делать и не собираюсь.
- И что тогда?
- Я думаю, ты должен сам сказать генералу обо всем. Тогда он поверит, - предложил Генрих.
- Ну хорошо, покажи ему меня через волшебное зеркало.
- Нет! Слишком рискованно. Там будут его колдуны. И вряд ли мне дадут воспользоваться волшебным зеркалом. А если я и воспользуюсь, они решат, что это трюк или ловушка. Ведь я для них враг!
- И что?
- Я думаю, тебе нужно будет лично явиться сюда и сказать обо всем генералу, Иемор.
- Да что ж такое! Опять лично явиться. Сначала кардинал, потом ты!
- Кардинал?
- Он хотел, чтобы я явился сюда и помог им с осадой острова. Но я поставил два условия… В результате он не послушал меня, а связался с проклятой ведьмой.
Генрих всмотрелся в ночного собеседника.
- Условия твои были справедливы, - заметил Генрих, уловив его мысли. – Но я так или иначе не вижу другого решения, кроме как тебе самому отправляться к острову. А кроме того, Астория…
- Что Астория?
- Я ведь не могу просто приказать ей поехать со мной в империю и сделать для тебя кучу золота. Она не станет мне подчиняться. Пожалуй еще и решит, что я перешел опять на вашу сторону и начнет со мной сражаться… А я этого не хочу! Поэтому лучше будет, если ты сам поговоришь с ней. Но… не тоном приказа – Нимфа этого не переносит, а просто попросишь помочь. Объяснишь, что у тебя сейчас трудности…
- Да с какой стати я должен просить чего-то у Астории?! Ты ведь сам говоришь, что условия справедливы!
- Но Нимфа не живет по законам, она делает то, что ей нравится. Примерно так, как делают дети. Если на нее оказать давление, это лишь вызовет ответный протест. Лучше просто попросить.
- Ты толкаешь меня к тому, чтобы я просил что-то у сил света!
- Нимфа – не сила света, она природная стихия.
- Но она сражалась против нашего флота!
- Нимфа не утопила почти ни одного корабля, хотя могла уничтожить половину эскадры! – подчеркнул Генрих. – Это, по крайней мере, говорит о том, что она не настроена воевать?!
- Мне не нравятся твои рассуждения, Генрих. Ты по-моему заставляешь меня действовать так, как действуют твои новые друзья. Это чуждо моей природе и неприятно.
- Но ведь ты и вправду нуждаешься в помощи, Иемор! Я не думаю, что сильно умалит твое достоинство то, что ты это признаешь!
- Ты меня совсем заморочил, Генрих, черт бы тебя побрал! А времени у нас совсем мало. Ладно, выкладывай весь свой план!
ИМПЕРИЯ, ЦЕНТР
Кардиналу в ту ночь снились сны очень смешанные и путанные. То он достигал триумфа, и его имя восхваляли сотни тысяч людей, то проваливался в какие-то пропасти и все не мог из них вылезти. Он поднимался потом на светящиеся подиумы, сверкал, был силен, молод и весел – и вдруг через некоторое время оказывался больным стариком еще даже хуже, чем на самом деле.
Но он проснулся не от этих снов. Рано утром, нарушая всякий протокол, к нему в покой вломился один из колдунов с криком:
- Иемор исчез!
Кардинал проснулся и вскочил на кровати, ища что-нибудь, чем можно было запустить в наглеца.
- Я вам покажу, как будить мастера-регента, - злобно прошипел он. Но вошедший громко повторил уже ему в лицо:
- Иемора нет, ваше святейшество! Что делать?
- Как нет? – спросил кардинал.
Иемор, грузное и тяжелое чудище всегда находился в одном месте – в созданной специально для него черном дворце. Лишь очень редко он принимал парады, устраиваемые в его честь на площади и еще реже – морские парады у порта. Но пределы центрального города империи он не покидал на памяти кардинала ни разу.
- Ты хочешь сказать, его нет в дворце? А где он?
- Его совсем нет!
- Что значит – совсем нет, черт тебя возьми! – сказал кардинал, накидывая свои облачения. – Докладывай по форме!
- Ваше святейшество, разрешите обратиться…
- Да ты уже обратился, у! - кардинал все-таки огрел вошедшего жезлом по голове. – Искать! Искать везде, поднять тревогу! Выполнять! – прикрикнул он, но в это время тени в углу комнаты сгустились и там появилась Миледи.
- В этом нет необходимости, - сказала она своим бархатным голосом.
- Почему нет? – спросил кардинал.
- Я думаю, старый змей почуял неладное и отправился в войска, - сообщила ведьма. – Надо не искать его, а отправляться следом.
- Следом? Кому?
- Мне и тебе, конечно, - ответила Миледи как само собой разумеющееся.
- Но я… Я уже…
- Лет десять не покидал столицу? – переспросила ведьма ухмыляясь. – Ничего страшного, я тебе помогу. Я ведь уже омолодила тебя вчера после совершения ритуала, не так ли?
- Да, и мне хотелось бы большего.
- Ты станешь моложе еще на несколько лет. Но при условии, что мы немедленно отправляемся к острову Буяну. Я думаю, что Иемор уже на полпути туда. Собери надежных людей и колдунов, которым доверяешь. И иных существ, на которых можешь рассчитывать, что они в трудную минуту не ударят в спину. И мы отправимся туда. Но нельзя терять времени, так как его мало, - сказала Миледи и исчезла.
- Вот черт, - выругался кардинал, собираясь с мыслями.
Он вышел в приемную. Там уже царила паника. Кардинал представил себе, что происходит во всем остальном городе. Люди, смертельно боявшиеся Иемора и ненавидевшие его, пришли в ужас при его исчезновении. Командовать ими в таких условиях будет крайне сложно. Но ничего… Ему сейчас и не нужны все подряд – нужны лишь некоторые, избранные.
ИЕМОР
Иемор двигался между мирами, используя все возможности своей магии. А возможности его были сверхчеловеческими. Такие маги, как Генрих, умели, конечно, ускоренно перемещаться между секторами, но до возможностей Иемора им было далеко. Демон искажал пространство и время, сдвигал границы секторов, меняя саму структуру пространства. Благодаря этому он двигался быстрее, чем на самом деле, а точнее сказать, по часам внешнего наблюдателя проходило меньше времени, чем по часам самого демона. Ученый сказал бы, что демон использовал темпоральный эффект. Иначе можно было бы сказать, что он пользовался относительностью течения времени в разных секторах.
Но как бы мы это не называли, факт тот, что Иемор добрался за полтора часа от империи до внешних островов Буяновского архипелага.
По его собственному времени при этом прошло около суток. Он ужасно устал и был зол, как… нет, мы даже не будем пытаться искать сравнение, так как ни одно другое известное живое существо не может быть настолько злым, как Иемор, не кормленный с вечера и двигавшийся около суток подряд, и к тому же преданный накануне своим лучшим помощником…
В общем, приближаясь к имперской эскадре, Иемор был весьма злым.
ОСТРОВ БУЯН
В то утро рассвет не спешил заниматься над сектором Буяна.
Около семи утра Гвидон созвал всех тех, кто в это время участвовал в дежурствах. Он не стал будить людей, которые отдыхали от вчерашнего боя.
Гвидон отозвал с моря Нимфу, и море осталось открыто для врага. Однако генерал и его войска не спешили перейти в атаку, так как они ожидали от буянцев какой-либо ловушки.
Впрочем, через некоторое время их корабли медленно, и осторожно стали приближаться к острову.
Гвидон сказал собравшимся, что в империи произошел раскол:
- Теперь две силы стремятся нас уничтожить, и если одну из них представляет кардинал, то вторую возглавляет сам Иемор. Иемор выступает теперь против кардинала. И если кардинал хочет заполучить Нимфу, Генриха и Царевну, то Иемор выдвинул более мягкие условия – он безоговорочно требует только Генриха, а к Астории у него лишь есть небольшое дело. Он считает, что Астория нарушила сложившийся в мире баланс сил и поэтому должна произвести для империи ровно столько драгоценностей, сколько произвела для нас. Однако это требование не категорично, и я так понимаю, Иемор готов обратиться лично к нашей Нимфе. Других требований нет, никаких претензий к Царевне Лебедь Иемор не выдвигает.
- Ну и что, почему мы должны отдавать Генриха? Ведь теперь он с нами! – сказала Царевна.
- Генрих в курсе всей этой ситуации, - сказал Гвидон. – собственно, Иемор с ним и говорил. Генрих согласился с требованием Иемора и готов вернуться в империю. В той ситуации, которая складывается сейчас, ему там ничто не угрожает. Это не значит, что он нас бросает или предает – он сказал, что вернется обратно, как только этого позволят обстоятельства.
- Все равно это все как-то туманно, - заметил Боротынский. – Может, подождем Салтана? Боролись с одной силой, поборемся и с двумя. Неужели неделю не продержим остров?
- Я не уверен в этом, - сказал Гвидон. – Мы плохо представляем себе, что такое эта вторая сила. Баба Яга сказала, что у нас нет никаких шансов против нее. Во всяком случае, эта сила новая и опасная, и она ставит своей целью полное уничтожение острова и рабство всех, кто находится здесь.
- Мы мало знаем, чтобы принять решение, - заметил Лесков.
- Именно поэтому я, в виду необходимости принять решение срочно, хочу воспользоваться своим правом Князя и сделать это сам.
Люди молча смотрели на Гвидона.
Наконец, Боротынский сказал:
- Ты наш князь, твое слово – закон, как скажешь, так и будет.
- Да собственно, и выбора у нас особого нет. Генрих свое решение уже принял. Вряд ли есть смысл теперь продолжать сражаться… - сказал Лесков.
- Я согласна, Гвидон, - сказала Астория.
Пронесся возглас.
- Белочка моя! Куда же ты поедешь в империю? Я не отпущу тебя одну. Если она поедет – то и я поеду! – сказала Царевна Лебедь.
- Царевна, Нимфе ничто не будет угрожать.
- Я все равно поеду! Мне будет так спокойнее!
Спорить с ней не стали. Люди спокойно восприняли ситуацию, и только Соглядатай поднял руку:
- Есть вопрос.
- Спрашивай, - сказал Гвидон.
- А не мог ли Генрих с самого начала разыграть всю эту ситуацию? Очень уж складно все получилось…
Князь пожал плечами.
- Я склонен верить Генриху. Хотя, доказать это, наверное нельзя. Однако скоро мы все увидим – ведь Иемор собирается лично обратиться к Нимфе. Если бы в империи все было нормально, он никогда не стал бы делать этого и вообще не покинул бы свою столицу. Неизвестно ни одного случая, чтобы Иемор отправлялся лично в столь далекие от империи сектора.
* * *
Рассвет все еще задерживался, словно что-то сдвигало время. Даже не тучи, а просто какая-то тьма воцарилась над сектором, над морем.
Первыми дозорные имперской эскадры увидели какое-то движение на поверхности на воды. Словно морские чудища, распуганные накануне рыбами Щуки, возвращались обратно. И было в этом медленном движении что-то ужасное и тревожное.
Наконец, приглядевшись моряки увидели, что это не множество чудищ, а всего лишь одно.
И тогда на кораблях эскадры началась настоящая паника.
Вскоре громадная голова появилась над поверхностью воды напротив корабля генерала. Цепкий глаз остановился на двух колдунах.
Генерал еще спал, но из-за поднявшихся криков вышел на палубу и тут же встретился глазами с Иемором.
Несколько секунд стояла страшная тишина. Никто из людей не решался прервать ее, а демон молчал. Он принял одно из самых грозных своих обличий, стремясь как можно сильнее напугать, подавить волю и подчинить себе всех, кто был на кораблях, без единого слова.
Наконец, поняв, что демон не станет говорить первым, один из колдунов произнес.
- О, великий и могучий! Славный Иемор! Что заставило тебя, вопреки обычаю покинуть свое убежище и появиться здесь, среди битвы?..
- О горе МНЕ!!! – проревел страшным голосом демон, так что сильный ветер наполнил паруса, а ближайшие корабли угрожающие наклонились. – О несчастливая судьба! Империя в опасности! Рок постиг нас в трудную минуту, и в сердце империи свершилось гнусное предательство!
Он сказал это и сделал паузу – тяжелую, страшную, давящую.
- Что произошло, о великий? – решился спросить генерал.
- Как неприятно об этом говорить! Мои храбрые войска, мои солдаты, мои воины! Тяжкий жребий уготован Иемору! Ваш мастер-регент, ваш покровитель предал меня под покровом тьмы! Он отверг мое правление и обратился к хозяйке ночи, к хозяйке смерти! Вчера вечером в империи совершилось неслыханное злодеяние – была принесена жертва хозяйке ночи! И я покинул кардинала, этого предателя, это ничтожество, чтобы обратится к вам, мои храбрые воины!
Тихий возглас прошелестел среди кораблей, но Иемор продолжил:
- Ведь я не сомневаюсь, что в трудную минуту вы поддержите меня, как поддерживали всегда! Ибо сегодня от этого зависит судьба империи, и поэтому я среди вас!!
Возглас уже более громкий пролетел между кораблей. В нем слышалось неуверенное «да!» или «ура!». Но были в нем и возгласы недоумения, и вопросы.
- Вам, должно быть, интересно, почему ваш мастер-регент решился на такое неслыханное и гнусное злодеяние, правда, солдаты? – спросил Иемор.
Повисла тишина, сквозь которую снова прорвались возгласы, выражающие заинтересованность.
- Так вот, я скажу, я поведаю вам тяжкую правду. Это не было сделано в интересах империи, хотя регент, конечно, попытается представить это так. Но на самом деле он поставил свои интересы выше интересов империи. Нам доподлинно известно, что из-за его претензий на Царевну Лебедь Салтан собирается идти на нас войной. Ради одной юбки кардинал готов был жертвовать тысячами из вас на кровавой войне с Салтаном. И все это не ради новых территорий, не ради земли, и даже не ради денег! Это все ради одной только похоти, которой этот старик, лицемерно называемый ваше святейшество, не может сказать «нет». И что же? Когда я прямо и без утайки объяснил ему это, он не послушался меня, а предпочел вызвать из небытия страшную и черную силу, которая зовется смерть!
По кораблям пронесся бурный и громкий возглас.
- Так что же? – продолжал Иемор. – Хотите ли вы продолжать это безумство и сражаться за кардинала, за его похоть, за его страсть, уже не только с островом, но и со всем царством Салтана?! Если да – то я оставлю вас, ибо не желаю участвовать в этом безумии! Но я верю, что разум все еще с вами и вы поймете, что важно для империи в этот момент. Мы выставим Гвидону иные требования, на которые он согласится! И потом вернемся в империю, чтобы поставить наглеца на место!
Среди матросов и низших офицеров прозвучало уже более уверенное «да». Но это «да» тянули далеко не все.
Генерал переглянулся в колдунами. Они были растеряны не меньше, чем он. Все они привыкли беспрекословно подчиняться кардиналу, но знали, что он правит благодаря Иемору, и обычно воля кардинала и воля Иемора для них представляла одно. Поэтому их растерянность была понятна.
Однако некоторое чувство подсказывало генералу, что демон очень скоро возьмет ситуацию под контроль…
ОБИТЕЛЬ АГНИ, ПРОСТРАНСТВО НАД СЕКТОРАМИ
- События вокруг Буяна развиваются стремительно, дорогие сестры!
- После всего, что Астория уже испытала, она найдет выход и из остальных затруднений…
- Но на этот раз из самых низших секторов высвободилась древняя разрушительная сила, и мы вправе послать против нее созидательную силу равной мощи.
- Что ж, Астория как раз такая созидательная сила равной мощи, - улыбнулась старшая сестра.
- Астория – всего лишь глупая девчонка! – не согласилась вторая. – А сила, с которой она может столкнуться, реально опасна!
- Ну и что, ведь эта темная сила была вызвана желанием одного из людей внутри секторов! А к силе созидания никаких вызовов, насколько я понимаю, не было. Мы ведь не можем действовать сами, по своей инициативе. А кроме того, Астория столкнется с этой силой не одна, а вместе с демоном, который несмотря на все зло, сосредоточенное в нем, защищает порядок.
- Святые обители! Как вышло, что наша сестра оказалась в конфликте двух демонических сил? – сказала третья сестра.
- События, происходящие сейчас с Асторией, это одновременно расплата за легкомыслие и испытание на мужество, тяжкое страдание и бесценный урок. Как бы тяжело ни пришлось ей в эти дни, она получает опыт, который ни одна из нас не получит никогда, оставаясь над секторами! – сказала первая.
- Астория! Бедняжка! Как ей тяжело!..
- А мне верится, что если Астория сумела продержаться до сих пор, то теперь сумеет тем более. На ее долю осталось не так и много испытаний. Скоро закончится круг…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СМ. ЗДЕСЬ:
http://proza.ru/2010/07/27/469