Я думаю, что всё, что происходит – не случайно. Всё связано какими-то невидимыми узами, что-то должно вызреть и прорваться. В 90-от году мне как-то до боли захотелось найти своего отца. Мы тогда жили в Харькове. Мальчики были уже взрослые. Я написала письмо в Советский Красный Крест с просьбой найти в Германии ЯАТ. Мне ответили, что такого не могут найти, потому что необходимо указать его последний адрес, а поскольку у меня его не было – дело так и заглохло.
В это же время происходит такая история. Моя бабушка со стороны отца, умирает от старости, не дожив до ста три года. У отца тоже появляется какое-то свободное время и тут к ним во Франкфурт приезжает член МОПЧ (Международная Организация Прав Человека) из Харькова. Они с отцом общаются, и тот просит узнать адрес своей первой жены, которая, кажется, живёт в Харькове. Так отец узнал наш адрес. Всё было очень просто: пошли в адресный стол, заплатили какие-то копейки и получили мамин адрес.
Очень хорошо помню. Это было воскресенье, мы обедали. У нас был кто-то в гостях. По-моему Володя Ш. У нас только-только стали появляться компьютеры. Володя сделал нам такой примитивный-примитивный для младшего сына. Тот тогда был так доволен, что сейчас, будучи уже взрослым, специалистом высокого класса по компьютерным сетям, признался, что тогда у него от радости и волнения произошло нарушение зрения.
В комнате у нас был телефон. Надо оговорить, что почти всю свою «советскую» жизнь я прожила в коммунальных квартирах. Таковы были условия. Эти две комнаты с одними соседями из двух семей: Елена Прокофьевна с Исаак Кивовичем с Большим Костей и их дочь с семьёй.
Елена Прокофьевна, земля ей будь пухом, умерла от рака ещё в Харькове. Замечательная была женщина! Окончила медицинский институт перед войной. Распределили куда-то в тайгу. Там не было аэродрома и её, молоденькую девушку, выбросили с самолёта на парашюте. Всё умела, всё могла лечить. В войну ее, конечно, призвали, и после экзамена на военное звание дали капитана. Ей многие завидовали и шипели, потому что были старше по возрасту и дольше работали, но меньше знали.
Закончилась война и она вышла замуж за Исаака Кивовича, девушка из русской глубинки за парня из еврейского местечка. Пара была любящая, заботливая и хозяйственная. Как что: «Елена Прокофьевна, как Вы думаете?» или «Что принять?» Исаак Кивович был садовод, огородник, винодел. Он делал вино, которое мы прозвали «Гринеровка», по его фамилии. «Большой Костик» получил своё имя потому, что у нас был маленький Костик. Когда мы туда вселились, то нашему было 3 года, а «Большой» заканчивал школу. Впоследствии он погиб в автомобильной катастрофе.
Так вот о телефоне. В прихожей стоял один телефон – общий, а у нас в комнате – параллельный. Звонит мама и говорит: «Твоя мечта сбылась: открытка от отца». Она читает её на том конце города, а на этом конце – я плачу. Открытка была короткой и лаконичной о смерти бабушки, вопрос обо мне и, если мама ответит, то он напишет более подробное письмо. Открытку мама принесла на следующий день. Я тут же села писать ответ. Я всё очень подробно описала, что замужем, что у меня два сына, что работаю, кто мой муж, какие дети и ещё что – не помню. Так завязалась переписка. Отец прислал в письме свой номер телефона. Я ему позвонила. Сначала он даже не знал, что говорить в первые минуты, потому что мы не виделись всю мою сознательную жизнь. Что я собой представляю, ему было, я думаю, и страшно и интересно знать. Поговорили, и он пригласил меня в гости. А я прошусь с старшим сыном. Младшему я сказала, что старшему надо уступать. Мишенька был покладистый. 3 октября 1990 года, наш поезд остановится на франкфуртском вокзале.
Чтобы не разминуться, мы договорились, что останемся на месте и, когда все разойдутся, мы найдёмся. Так и было. Помню как сейчас. Идут двое: высокая стройная Лиля, вторая жена отца, в сером плаще и отец, опираясь на тележку, весь надутый и даже сердитый. Он, наверно, очень переживал, не знал, что за монстры свалились к ним на голову, да ещё на целый месяц. Теперь, когда я довольно долго живу в Европе, понятия о приличиях и сроках у меня несколько изменились, я понимаю, какой тяжестью мы легли на плечи Лили и отца. Да они нас потом больше и не приглашали, хоть отец и говорил о дальнейших наших посещениях.
У Лили с папой небольшая трёхкомнатная квартира, заставленная книгами. Папа работал редактором журнала «Посев» в течение 12 лет. Лиля работала в городской библиотеке. Своей карьерой она пожертвовала ради семьи, детей. У них их двое: Лена и Марк. Лена работала и продолжает работать в процветающей фирме, а Марк в то время был играющим тренером ватерпольной команды и оканчивал физкультурный институт. Его тянуло быть врачом. Уже немолодым человеком он поступил на медицинский факультет. Сейчас, спустя время, он имеет уже свою практику. У него очень симпатичная жена подстать ему. Трое чудесных деток.
Лиля отдала мне своё спальное место. В её комнату надо проходить через общую, которая служит и столовой и гостиной. Она тогда ещё работала и рано вставала. Спала она всё это время на диване, что в обычной жизни она не делает. Папа за первым же завтраком мне сказал, что «он никого не бросал». Я ответила, что какое это уже сейчас имеет значение? Мы больше не выясняли, кто кого бросил, и почему так всё сложилось.