Согласно своих, совершенно непонятных, непредсказуемых законов, существует в этом Мире – Время.
Это самое Время, вовсе невозможно понять и объяснить.
То оно тянется, как жёваный черный битум между зубами, а иногда пролетатет, как детская самодельная стрела с острым гвоздиком, обмотанным проволочкой на конце.
Весь учебный год наши четвероклассники мучались, томились в ожидании летних каникул и лишь только наступило Лето, а глядь – уже целый месяц пролетел, как один день.
Так и опомниться не успеешь, как созреют яблоки и упадёт первый жёлтый листок со старого клёна.
Опять придёт время собирать глупые гербарии и вклеивать сухие, глаженые бабушкиным утюгом листья в рисовальный альбом.
Но сегодня ещё лишь конец июня, впереди целых два месяца безделья и настоящего детского Счастья.
Как все-таки здорово, что кто-то сверху, какой-то самый главный Начальник, придумал разрешить детям отдыхать целых три месяца.
Вот бы его увидеть и сказать ему Огромное Спасибо.
Через неделю основная масса дворовой ребятни разъедется по разным пионерским лагерям и очень жаль, что никому нынче не выпала удача оказаться вместе.
Ведь лагерей так много, а пацанов – не очень.
Кольке – Семя вновь свезло.
Он уезжает в какой-то «Орлёнок»…, что говорят находится, где-то на Чёрном Море.
Ну да ладно.
Нам и здесь, недалеко от дома неплохо будет.
Серёжка – Сусик отправится на озеро Кичиер, а Лёха – Новик с родителями поедет на озеро Карась.
Вихрастый, до невозможности хитрющий, необычайно худой и неугомонный Новик, прикрыв от солнышка ладошкой глаза и задрав голову вверх, кричит: - Надо Вовку Яналова звать. Я видел, он вчера на крышу лазил. Он не боится, он куда-то на велосипеде уехал. Может Дрися слазает?
А вся проблема и беда в том, что запущенный из рогатки в небо парашют, лёгким ветерком отнесло в сторону и он остался висеть на десятиметровой высоте, зацепившись за пожарную лестницу, что по торцевой, безоконной стене, тянулась на самую крышу ихней черырёхэтажной «сталинки».
Наши оболтусы ещё были немножечко маловаты, чтобы осмелиться покорить всю страшную и очень опасную дистанцию вверх.
До второго этажа подниматься они уже не боялись, да и то… - даже допрыгнуть, или с чьей-то помощью зацепиться до первой перекладины, было ещё сложно. А чтобы лезть выше… - становилось жутко и страшно.
Но через пару лет, в основной своей массе, все станут потихонечку преодолевать опасное испытание и спустившись на родную Землю, всегда поскорее прятаться в кустах, так как верхним жильцам очень не нравилось, когда у них над головой кто-то топал по железной крыше, а затем во время дождя, она протекала малкими капельками.
Первым Кольку – Семя увидел Сусик.
- Ну ты чё? Где был, давай быстрее. Ножик взял? – кричит Серёжка.
- Да взял, взял! Во! Мне папа целый рулон дал. Но она засвеченная, серая вся. – словно победное знами, поднимает Колька над головой распущенную вниз бухточку фотоплёнки.
Без кусочков плёнки, вся сегодняшняя затея не имела смысла, а основную необходимую вещь, Семя нёс в левой руке.
- Во! Папа вчера из леса привёз.Я же Вам говорил, а Вы не верили! Смотри сколько много. Он вчера мне хотел наделать, но потом в гости ушли. Но Бабуся мне ножик только до обеда дала. И то, давать не хотела. Я сказал, что Серёжка Немцев нам настрогает. – и Николаша вывылил на лавку груду драгоценной, толстой, коричневой сосновой коры.
Посреди асфальтированной площадки перед Колькиным гаражом, после ремонта теплотрассы, всегда стояла лужа воды, а после недавнего дождя, она была просто огромной.
Вода сделалась прозрачной и очень тёплой и сегодня сам Бог велел по быстрому настругать коричневых корабликов, из щепочек внизу вставить киль, воткнуть тоненькие палочки, приладить паруса из четырёх-угольничков фотоплёнки и всё!
Флотилия готова к плаванию и к насоящим морским сражениям с хитрыми манёврами и даже таранными ударами друг в друга.
Самым «рукастым» мастером всегда считался Сусик и ему доверили по заказу и проекту владельца кусочка коры, строгать коричневые, легчайшие корпуса фрегатов и дредноутов.
Кто-то ставил одну мачту, кто-то ставил две, но с тремя, обычно было хлопотно запускать корабль в плавание. Он частенько переворачиывался от легчайшего дуновения ветра, а глубокий киль цеплялся за камешки асфальта.
Затея из остатаков фотоплёнки изготовить «дымовушку», как обычно, посетила голову Новика: - Ништяк! Половина осталась.На дымовуху точно хватит. Колька, сгоняй в подъезд за газетой, щас девчёнкам в кусты подбросим.
Раньше, много много лет тому назад, фотоплёнка была необычайно горюча и мгновенно вспыхивала ярким пламенем от любого источника огня. А свёрнутая в тугую трубочку и плотно «одетая» в рулон газетной бумаги… - после задувания первого пламени – долго дымила необычайно серыми, густыми, страшно вонючими клубами химического дыма.
Хорошо для этих же целей было использовать пластмассовые глянцевые кусочки девчачьей куклы. Ах как страшно и великолепно дымили все эти поломаные в осколки ручки и ножки милого, сворованного у сестрёнки «пупсика».
А Сусик строгает уже второй кораблик.
Хлоп - ! – вдалеке раздался сухой выстрел и все закричали: - Во! Трафик опять патроны кидает! Наверное его опять дома заперли. Надо у него пульки попросить, пусть скинет.
Строгий Вовкин папа по фамилии Трофимив, был суровым мужчиной и частенько в наказание за мельчайший, несерьёзный проступок – на целый день запирал своего сына в огромной квартире и бедному Трафику ничего не оставалось, как гулять на балконе четвёртого этажа в «сталинке» напротив.
Но зато отец оболтуса родился на этом Свете страшным любителем охоты и рыбалки, а потому в ихней квартире, прямо в прихожей, на передней стенке крепились огромные лосиные рога на полированной подставке.
А ниже, на виду у восхищённых посетителей и гостей, на этих самых бугристых рожищах красовалось великолепное трёхствольное немецкое ружьё с коричневым патронташем и специальной охотницкой сумкой с бахрамой.
Иногда Вовкин папа показывал свой нож – настоящий немецкий обоюдоострый клинок с орлом и свастикой на чёрной эбонитовой рукоятке.
Да!!!
Это была, конечно – ВЕЩЬ!!!
Но самой ценной вещью обладал его сынок – Трафик.
У него была настоящая, красиво обоженная, лакированая, четырёхметровая вьетнамская, бамбуковая удочка необыкновенной красоты.
Но это великолепие все лишь щупали и вертели в руках.
С таким сокровищем на нашей речке делать было нечего.
«Ширяйковская» шпана быстренько объяснит, что почём - и глазом моргнуть не успеешь.
А сегодня от безделья, Трафик кидал вниз патроны от «мелкашки», вместо свинцовой пули вставив гвоздик и утяжелив всё это пластилином.
Папочка Трофимов обычно не замечал недостачи в огромных запасах оружейных боеприпасов и частенько данным обстоятельством пользовался весь двор.
Хлоп - ! – взорвалась новая «пугалашка» и Новик, что есть мочи засвистел и замахал руками.
В ответ Трафик также засемофорил ручёнками, как бы давая понять, что сегодня он конкретно находится под домашним арестом.
- Опять наверное Трафику все уши пообрывали. Новик! Сгоняй к нему, может он нам свинца скинет. Битку выльем новую. Эту Дрися куда-то заныкал. – постругивая третий кораблик, рассуждает Сусик.
Но Лёшка лишь фыркнул: - Кому надо, тот пусть и бежит. Вчера «сберкассовские» какой-то аккумулятор ломали, мне свинца обещали дать. Я и без Трафика налью самую большую. Надо у него пороха попросить. Или патрон. В ватку с одеколоном завернуть и поджечь. Мы на стройке так взрывали. Но пуль не нашли. Так и убить наверное может.
И все принялись крепить серые паруса на тоненьких мачтах и каждый чуствовал себя настоящим Капитаном.
И к слову.
Настоящим Капитаном в этой Жизни никто не стал.
Разве что, только одноклассник Вовик Лопарёв выучился на командира подводной лодки.
Но с тех пор, никто его более не встречал.
Хлоп -! – вновь выстрелила Трафиковская бомба.
Да чтоб тебя!
Везёт – же некоторым!!!