Молодой человек шёл по тротуару и пинал консервную банку. В карманах у молодого человека не было ни гроша. В голове крутилась песенка одной известной британской группы. Точнее, даже не песенка, а всего пять нот. Молодой человек напевал её про себя, когда пинал банку. Он даже слегка пританцовывал на ходу в такт пяти нотам, хотя это было почти незаметно – не только окружающим, но и ему самому.
Звали молодого человека, разумеется, Дима.
А как ещё могли его звать? Если это и было его именем? Странно было б, если бы человека с именем Дима звали, к примеру, Саша, или Максим.
А так – ничего странного. Твоё имя – Дима, и Димой зовут тебя все.
Диме было семнадцать лет, оставался год до армии, и надо было во что бы то ни стало поступить в какой-нибудь ВУЗ.
В какое-нибудь ВУЗ, если быть точным – всё-таки заведение, не фунт изюму.
Впрочем, вздор. Вовсе не интересно, что ему было семнадцать, что он напевал песенку из пяти нот, что он собирался поступать в ВУЗ, или что ему остался год до армии. Даже и то, что он пинал консервную банку – как-то не очень интересно. А что же нам интересно про молодого человека? Возможно, ничего. И какая разница – Дима это, или не Дима. Или, к примеру, это Авдотий Березняк. Есть и такой. И тоже ничуть не интересно, хотя и Березняк.
Предваряя замечания, которых может и не быть, замечу всё-таки, что Хармс с его сюжетами здесь ни при чём. Совершенно ни при чём. Хотя, возможно, и не совсем. Может быть, что-то такое и навеяло, а точнее – весь этот вздорный сюжет и навеян Даниилом Хармсом, о котором все мы знаем, что он был Обэриут.
Ну а если ещё точнее, то и это доподлинно никому не известно.