Во время Отечественной Войны в октябре 1941 году в нашей деревушке Черная, (что в 50 километрах от Перми), разместили 140 детей, вывезенных из блокадного Ленинграда.
В наших краях, в то время, поселилось много эвакуированных. В Пермь переехал театр оперы и балета, знаменитая Ленинградская балетная школа, много известных писателей и артистов.
В деревне Черная организовали лагерь для детей писателей, поэтов, художников - работников культуры Ленинграда.
Разместили лагерь в школьном городке из 4-х школьных одноэтажных зданий, построенных незадолго до начала войны. На высоком пригорке два школьных здания отдали под лагерь, а в оставшихся двух продолжала работать школа, но уже в две смены.
Для востановления здоровья крайне истощенных детей лагеря, снабжение взял на себя Международный Литературный Фонд. Лагерь так и назывался – лагерь Литфонда.
На фоне голодающего населения деревни: - (колхозникам 200 граммов ржи на трудодень, учителям и служащим по карточкам - 800 грамм черного хлеба, а иждивенцам вообще только 400), снабжение лагеря американскими продуктами, казалось небывалым богатством.
Руководство лагеря, (состав воспитателей, отличавшися высокой нравственностью, образованностью, культурой), не раз откликалось на беды местных жителей, оказывая помощь заболевшим и отпущенным с фронта раненым.
Это смягчало некоторое напряжение в отношениях между местными жителями и приезжими, и, конечно, между нами - мальчишками.
В марте 1942 г. из госпиталя с открытой формой туберкулеза привезли моего отца, учителя школы. Все три тяжелых для нас месяца, (отец умер в мае), ленинградцы поддерживали нашу семью продуктам. Приняли они участие и в организации его похорон.
А когда у меня (мне шел 7-й год) рентген показал затемнения в легких, меня взяли в их лагерь и, благодаря хорошему питанию, удалось приостановить развитие болезни.
В этом воозрасте, я был маленького роста и очень худ, (пожалуй, не менее истощен чем блокадные дети) - питание одной картошкой при полном отсутствии жиров и углеводов, контакт с отцом болным туберкулезом, подорвали мой не окрепший организм.
Помню, как в лагере меня не выпускали из-за стола пока, я не осилю положенную порцию еды. А на стол подавались не виданные и, в довоенные годы, продукты: финики, бекон, лярд, копчености, шоколад, а масла намазывали на белый хлеб столько, что на троих хватило бы.
Мама, учительница биологии, работала в две смены и меня домой отпускали лишь на ночь. Целый день, под руководством опытных педагогов, я участвовал в культурной жизни лагеря, вместе со всеми разучивал и пел песни, слушал чтение интересных книг, разучивал стихи, присутствовал на репетициях литературных постановок.
Дети лагеря разделялись на младшую группу – с 1 по 4 классы и старшую - 5-6-7 класс. Старшие дети шефствовали над младшими. Все дети прекрасно успевали по школьным программам, многие были начитанны, сами писали стихи и целые поэмы, читали их на праздничных концертах лагеря и в сельском клубе.
Дети лагеря были одеты в одинаковую форму: пошита форма быфла из ткани защитного цвета: гимнастерка с поясом и штанишки с пуговкой, застегивающейся под коленом. Выглядели все очень опрятно. Меня тоже одели в такую форму, чем я очень гордился.
Иногда в лагерь приезжали чьи – либо родители и устраивали литературные встречи. Нам читала свои сказки «Бабушка Арина», (известная на всю страну) диктор ленинградского радио Карнаухова Ирина Валерьяновна, Приезжал писатель Валентин Катаев, многих я и не помню. Но знаю,что в лагере были дети копозитора Сергея Прокофьева, писателлей Льва Успенсчкого и Веры Пановой.
Моя мама со многими была знакома, дружила с семьей Рождественских, Ириной Стуккей, а с «Бабушкой Ариной» мы вообще жили в соседних комнатах. Знала мама и семью, известного ныне, режиссера и народного артиста России Михаила Михайловича Казакова, - тогда просто Мишу, ее ученика четвертого класса.
Я не помню, в каких числах июня 1944 года, Ленинградцы начали уезжать домой и лагерь опустел, оставив в деревне хорошую память – аллею тополей, посаженную под руководством моей мамы.
Прошли десятилетия, деревня Черная почти не изменилась, только на месте деревянных одно - этажных зданий построена современная, двухэтажная школа из белого кирпича.
Я много раз приезжал в Черную, там прошло мое детство, там живы еще учителя, учившие меня, помнят там маму и там могила моего отца. В августе 2008 года я опять побывал в Черной, обновил папе памятник, проведал знакомых.
Приятно было узнать, что в Черную приезжал Михаил Казаков, он давал концерты в Перми и Краснокамске,- читал, в основном, стихи.
В своем интервью Михаил Михайлович сказал, что именно в клубе деревни Черная он, еще ребенком, впервые читал на сцене стихи, и, именно с это момента началась его артистическая карьера.
Вот копия сообщения о приезде М.М. Казакова в Пермский край
Михаил Михайлович неспроста приехал в Пермский край. Именно здесь начинался его творческий путь - тогда еще в Молотовской области, под Краснокамском.
Во время войны семья Казаковых была эвакуирована из Ленинграда, и маленький Михаил попал в детский лагерь Литфонда в деревне Черная.
Там он впервые выступил в концерте художественной самодеятельности в сельском клубе.
А так он сам говорит об этом: «Черное» детство. С Прикамьем связаны три с половиной года моей жизни. В годы Великой Отечественной войны в деревне Черной, возле Шабуничей, в семи километрах от Краснокамска, размещался лагерь Литфонда для детей, эвакуированных из Ленинграда.
Среди его воспитанников был я и мои старшие братья – Владимир и Борис. Пришлось нашей интеллигентной маме, дворянке, некогда невесте сына художника Бенуа, Зое Александровне Никитиной, которая работала в лагере завучем, учиться копать картошку, ухаживать за скотиной. Мы ей, конечно, помогали в меру сил. Особенно нам нравилось ходить с лошадьми в ночное.
Первый раз после отъезда в Питер я вернулся в Черную лишь в 1997 году. Поразительно, но там до сих пор живы две мои учительницы, которым сейчас уже далеко за 80.
В Черной я пошел в первый класс, здесь же состоялось мое первое выступление в сельском клубе".
Я тоже хорошо помню этот концерт, концерт давали в клубе - бывшей церкви, по случаю Международного Женского Дня - 8-е Марта, для колхозников колхоза -"Имени 8-г марта".
Я принимал участие на этом концерте в номере, где в стихотворной форме старшиие дети рассказывали, как им живется в лагере и как старшие шефствуют над младшими.
Я был самым маленьким и моя роль заключалась в том, что, путаясь под ногами старших ребят, дергал за рукав кого-нибудь из них и насточиво пищал: Как мне пуговку пришить? Как мне дырочку зашить?
Помню как Миша читал какие-то длинные стихи, по моесу про самолет
Все так, как впоминает Михаил Михайлович, но насчет -"ходить с лошадьми в ночное", очень сомнительно, в годы войны не каждому взрослому колхознику доверяли уход за лошадьми. Любая халатность, (выход лошади из рабочего состояния) - расценивалась,как диверсия и виновнику в этом грозил суд!
Простим великому артисту маленькую фантазию!
Ушел из жизни Михаил Михайлович Казаков, ушло из жизни большинство упомянутых здесь ленинградцев, ушли из жизни и их сверстники - жители деревни Черной, память о них, (и о нашей семье), увековечена в школьном музее.
И пусть всем, нас покинувшим, земля будет пухом.
У меня сохранилась фотограия того времени. Помню, как к маме на большей перемене зашел ее бывший взрослый ученик с фотоаппаратом на плече.
Мама вышла в коридор и пригласила ребят, кто желает, сфотографироваться - так получился снимок с нами и будущим известным киноартистом и режиссером Михаилом Михайловичем Козаковым.
Миша - с белым воротничком, рядом моя мама Шишкина Наталья Акиндиновна, я от нее через одного, (стриженый наголо).
.