1. «ПОЛЁТЫ»
(начато 24 июля 1974 г.)
– Зачем ты здесь? – спросила швейная машина.
Муха не сочла нужным отвечать, она парила по комнате и тыкалась в стены лбом, как слепая, но муха знала, быть может, очень много из того, кто такой Бабол, потому что она парила по комнате и тыкалась в стены лбом, как слепая, но она чувствовала присутствие в этой комнате Бабола, потому что она парила по комнате и тыкалась в стены лбом, как слепая, но она и в самом деле была слепая, и потому у неё хорошо было развито обоняние, и она чувствовала присутствие в этой комнате Бабола и уже больше многих знала о нём, но она была слепая, эта муха, и Баболу ничего не стоило прихлопнуть её, не вставая с кровати, а муха свалилась замертво на улицу прямо перед ателье мод, где сидела в вестибюле Анила и пила молоко, муха загородила дорогу автомобилям, а улица была оживленной, и уже через три минуты около мухи столпилось множество разноцветных автомобилей, и только к четырем часам удалось распрудить улицу, разрезав муху на несколько частей и вывезя её за город, а чуть позже, когда Анила встретилась с Баболом около её жилища в скалах (он её как всегда очень долго ждал), Анила рассказала своему приятелю о происшествии около ателье, но Бабол не удивился, он сказал, что это кто-то из его знакомых ухлопал муху, мальчик и девочка засмеялись и покатились по скользкой дорожке из дерева со льдом вперемежку, держась друг за друга, и они смеялись так целый вечер пока не взошло солнце и не сказало, что Баболу и Аниле пора спать. О! как кудахтали над их измученными телами какие-то доброжелательные люди, а они смотрели на них и, давя усмешку, говорили, что, мол, спасибо (завтра ещё не то будет, ха-ха!), но «завтра» пришло и ушло, как и «вчера», а ничего сверхъестественного не случилось, разве только мальчик Бабол поцеловал девочку Анилу, когда они, потеряв равновесие на их любимой ледяной горке, грохнулись в сугроб, а потом Бабол не мог выпустить из пальцев русые волосы Анилы: он был первый раз в жизни восхищён девичьими волосами, но не последний, и, значит, Анила ушла из его жизни.
2. «МЕРТВАЯ ФЕЯ»
Вы не помните, как-то летом была сильная гроза, и даже не гроза и даже не летом, а поздней весной – град, кое-кому из растительного мира пришлось не сладко, но Бабол, который со времён некоторых окреп до некоторой высокой степени, легко, шутя и смеясь, перенёс бурю: маленький, но всё же человек, и сердце говорило Баболу: «Что ты смотришь? Видишь, жизнь, а ты как ласточка милая никому не нужен, кроме сентиментальных прохожих на улице: "Какой смышлёный парнишка!", и всё», так говорило сердце, глаза говорили: «Эх!», ну а самые бешеные мысли толкали: «Ну-у-у, лаааадно, хорош зевать, видишь, идет какакая-то в беленьком? Ну?», Бабол частенько задумывался над этими словами, потому что частенько он (особенно после сильного дождя) находил под лужами (если их чуть-чуть сдвинуть, можно кое-что найти) на тротуаре скорлупки, прозрачные маленькие сферы, и в каждой сидела прелестная фея с голубыми глазками; Баболу почему-то попадались феи только с голубыми глазками, хотя от других мальчишек он слышал, что бывают феи с карими, серыми и (даже!) с зелёными глазками; Баболу в это мало верилось (ишь! – с зелёными!), но он поддакивал своим приятелям: «Ага, конечно, я и сам не раз видел... ну, ясное дело, нашел чем удивить» и т.д., да, Бабол часто находил такие скорлупки, и они запомнились ему с детства на всю жизнь, ещё бы! красота-то какая, дух захватывает! а однажды руки сказали: «Хватит! надо заняться действием» и посоветовали Баболу разбить одну из скорлупок, а Баболу было жалко портить такую красоту, и он выбрал скорлупку, которая уже, видимо, под колёсами автомобиля, потому что она была какая-то замызганная, и фея в ней была полуумершая; долго бился над ней Бабол (камнем долбил) и, наконец, – ура! – маленькая фея вывалилась из скорлупки, похожая на только что вылупившегося цыпленка (такие у неё были маленькие ножки, ручки, головка), застыла на мокром, шершавом, осеннем, холодном, неуютном, твердом асфальте, Бабол взял её в ладонь и стал греть своим дыханием, но фея, которую звали Люгуда, не хотела говорить с ним и только моргала глазками, Баболу так стало жаль мокрую фею, что он несколько раз нежно поцеловал её, но она не хотела говорить, она умерла в ладони Бабола, и он бросил её в мусорный ящик, с омерзением потряс рукой в воздухе и, морщась, вытер её о штанину.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ