Старик Серебрянский был своеобразный человек: очень хозяйственный и работящий. Правда, про него говорили, что скуповат, прижимист, нелюдим. Все это имело место – в поселке ничего не скроешь. Был раскулачен. Приехал он на «Двадцатый» сразу после войны с женой и сыном.
О нем всегда рассказывали необычные истории. Вот одна из них. В хозяйстве имелась, как впрочем, почти у всех, корова, телка, другая живность. Так что лето проходило в заботах. Необходимо было накосить травы, высушить, сложить сено в стога.
Покосы, как правило, выделялись вдоль речек далеко от поселка. Уходили на весь день, прихватив с собой еду. Брал «тормозок» и дядька Серебрянский. В нем всегда была булка хлеба, бутылка молока, шмат сала.
Рассказывают, что обедал он следующим образом. Разрезал булку хлеба вдоль, сверху клал небольшой кусок сала. Затем подносил бутерброд ко рту: носом отодвигал сало и откусывал хлеб, прихлебывая молоком. В результате с последним куском хлеба съедался и деликатес.
– Ну, вот наелся, и сало еще осталось – приговаривал он.
Была ли это скупость или отголоски войны и голода в 30-х трудно сказать. Но уезжая в середине пятидесятых годов из поселка на родину, он сдал в магазин фанерный ящик спичек. На коробках стоял год выпуска 1936. Там, говорят, лежало более тысячу штук. Две денежные реформы пережили спички. Так что Серебрянский на них заработал.