Глава II
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ?
На следующее утро Калмар проснулся поздно. Солнце уже покинуло комнату под самой крышей и теперь нетерпеливо выглядывало из-за сомкнутых занавесок. У мальчика появилось странное чувство, будто что-то его разбудило, но что — непонятно. В комнате было очень душно, и воздух будто стал плотнее. Приторно пахло цветами. Зевнув во весь рот, Калмар повернулся, собираясь пожелать Пранке доброго утра, но, к его удивлению, сестры, жуткой охотницы до сна, рядом не оказалось.
Быстро одевшись, он спустился на кухню. Меримид и Инограмус сидели за столом и завтракали. Не успел Калмар переступить порог, как вся комната вдруг содрогнулась, а его самого кинуло вбок, прямо на печку, так что он едва увернулся и, к счастью, не обжегся. С полки на стене повалились пестрые баночки с пряностями, поспешившими рассыпаться по всей комнате.
Когда Калмар поднялся, у него еще кружилась голова. Наконец комната перестала отплясывать странные танцы, и он увидел родителей, вцепившихся в грубый кухонный стол, словно под ними разверзлась громадная пропасть.
- Что это было? - ошарашено спросил он, держа голову руками.
- Землетрясение?
- Может, вулкан? - Калмар покружился по комнате в поисках веника и, не найдя его, устало плюхнулся на стул.
- Не мели чепухи, сынок, - прервал череду ответов вопросом на вопрос Инограмус. - Какие вулканы? Здесь? На Пустошах?
- Н-но... Большая гора, Инни...
Отшельник казался озадаченным.
- Больш... - неуверенно начал он. Меримид испуганно вскрикнула, к большому удивлению Калмара. На минуту он вообще перестал понимать, что происходит.
- Твоя сестра, Калмар! - видя его недоумение, воскликнула мать. - Она же на гору пошла!
Калмар утомленно вздохнул. Пранка умела преподносить сюрпризы.
- Не думаю, что тут замешан вулкан, - пробормотал он, пытаясь скрыть удивление.
- Сейчас же иди и приведи ее сюда! - заорал Инограмус, тряся кулаком. - Быстро! Гору им подавай! Ставят мать и отца в такое положение! Никаких больше глупых гор! Ты слышал?!
- Слышал, - угрюмо проговорил Калмар и поплелся к выходу.
Быстро выскочив из дома и прошлепав по жиденькому болотцу, окружавшему жилище, он оказался на тропинке, ведущей в лес. Солнце взошло уже давно и невероятно пекло. Следующий толчок застал Калмара в роще. Хотя он догадался об этом еще до того, как земля затряслась: птицы, мирно сидящие на ветках и с любопытством поглядывавшие на мальчика, внезапно вспорхнули и принялись с взволнованными криками метаться в ослепительном небе.
На этот раз Калмар не упал, но повалился на четвереньки. Его пальцы плотно прильнули к земле, пытаясь прочувствовать, что за неведомая сила нарушает ее спокойствие. Несколько секунд небо, деревья, птицы, все нервно подрагивало, а стихло в одно мгновение. Калмар продолжил путь. Гора еще едва виднелась вдали.
Выйдя на луг, мальчик перешел на бег. Нужно было спешить! Второй толчок был гораздо слабее, но кто знает, каким будет следующий?
Чтобы подойти вплотную к холму, нужно было пройти крохотную речушку, опоясывавшую Гору. Да и речушкой было нельзя ее назвать, почти ручей. Калмар запрыгал по камням, видневшимся из воды. На одном из особо скользких камешков он неловко поскользнулся и с головой бултыхнулся в воду. «Вот вам и ручеек», - невесело подумал мальчик, выбираясь на берег. Вся одежда промокла до нитки, к тому же он моментально замерз от кончика носа до пальцев на ногах. Теперь Калмар был не просто зол и испуган, а зол, испуган, да еще и насквозь промок.
Подбежав к подножию горы и наконец заметив Пранку, Калмар испытал смешанные ощущения. То ли обрадован он был, то ли рассержен, никак нельзя было понять. Несколько мгновений он, морщась от палящего солнца, вглядывался в виднеющуюся огненно-рыжую макушку, ярко выделявшуюся на фоне сплошного зеленого ковра.
- ПРАНКА! - наконец завопил он и, несмотря на вдруг накатившую усталость, полез вверх, цепляясь за пучки травы.
Девчонка, уже подошедшая к середине горы, на миг обернулась. Солнце осветило ее лицо. Калмар не смог его разглядеть, но был уверен, что оно отражало еще большее озорство, чем обычно. Однако, увидев брата, она только, кажется, ухмыльнулась и побежала вверх еще быстрее.
- Пранка, не дури! - воззвал к сестре Калмар. - Тут землетрясение! Или вулкан… Мы не знаем!
Словно в подтверждение его слов земля вновь содрогнулась. Пранка пронзительно закричала и полетела вниз.
***
Калмар тоже закричал и со всех ног побежал к сестре, которая, прокатившись по склону, теперь лежала у подножия и не шевелилась. Откуда-то сбоку раздалось шумное сопение, в котором он с удивлением узнал свое дыхание.
Пранка, похоже, лишилась чувств, к тому же левая рука ее неестественно выгнулась. Не зная, что делать, Калмар тормошил ее, затем несколько раз хлестнул по щекам. Бесполезно.
- Был бы я старше, - с отчаянием прошептал мальчик, понимая, что не сможет донести сестру до дома.
Вдруг Пранка поморщилась, а через несколько томительных минут открыла глаза. Ее глаза были расширены, и теперь со страхом вглядывались в Калмара.
- Ч-что произошло? Рука…
- Землетрясение, - пояснил ее брат, переводя дух. – Ты упала с Горы. Зачем тебя вообще сюда понесло?.. Ладно. Хватит болтать, нужно бежать!
К его удивлению, Пранка не стала возражать, как она обычно делала. Она лишь сжала его правую руку и побежала за ним, как могла, к дому.
Вскоре они оказались дома. Пранка ойкала при каждом шаге. Дыхание Калмара было прерывистым и у него закололо в боку. Двери сами собой открылись и из них вышли их родители. Весь внешний вид Инограмуса кричал о том, что он готов прямо сейчас устроить несносной девчонке головомойку, да и Калмару тоже. Чтоб неповадно было. Однако события развивались совсем в другом направлении.
Меримид всплеснула руками и бросилась к детям.
- Девочка моя, - воскликнула она, сграбастав их в охапку и целуя в разномастные макушки.
- Мама, я руку сломала, - сообщила ее дочь, отстраняя мать и вручая ей свою пораненную руку. - Когда был толчок, я упала и... вот.
- Эх, был бы я волшебником, - посетовал Инограмус, сверля взглядом Пранку и ее руку.
- Тут и без волшебства можно обойтись. Пойдем, Пранка, - распорядилась Меримид, и повела дочь в ту самую комнату, находящуюся под водой. Пранка не была русалкой, но дочерью русалки была.
Калмар сунулся было тоже, но отец остановил его:
- Пойдем лучше найдем убежище.
Однако прятаться не пришлось: толчки прекратились. Пранке залечили руку — помогли сестры Меримид, которые были русалками, как и она сама, а русалки, как известно, обладают даром залечивать раны, – но ей все равно пришлось еще некоторое время мазать ее целебной русалочьей тиной и пить горькие, но необычайно действенные снадобья. Событие, при котором рука была сломана, уступило главенство в головах отшельников другому вопросу — что за странное происшествие разыгралось на Пустошах? Впрочем, вразумительного ответа никто не мог дать. Загадочное землетрясение со временем было забыто, растворившись в океане спокойной, размеренной жизни.
Глава III
НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ
Необходимо заметить, что дом Инограмуса и Меримид был совсем необычным строением. Похожий на тонкую башню, он состоял из трех этажей и, хотя и выглядел довольно узким, на самом деле был довольно-таки просторным. Крыша его сильно смахивала на громадный зонтик, покрытый черепицей. Окошки, высокие и немного грубо сложенные, были бестолково рассыпаны по единственной стене дома — он напоминал по форме трубу.
Обстановка дома поражала своим разнообразием: весь он был уставлен всяческими затейливыми вещичками. Таково было хобби Инограмуса — на Пустошах нечем было заняться, а все окрестности он еще в молодости излазил вдоль и поперек, так что сперва он часами бродил по лесу, отыскивая причудливые коряги и упавшие ветки, затем вытачивал из них различные фигурки, теперь с любовью расставленные по дому. Отшельник был ярым противником вырубки и считал, что у каждого растения или дерева есть душа. Лесники, иногда заходившие на Пустоши, вызывали у него ужас и гнев, так что он грозился спустить на них собак, если они сейчас же не уберутся. Уловка всегда срабатывала, хотя собак в доме не было.
Иногда эти фигурки оказывались очень и очень большими, как например огромные медведи, охраняющие вход. Они оказались там около года назад: был жуткий ураган, поваливший несколько вековых дубов. Выпиливать фигурки отшельник предпочитал в своем любимом кресле, куря тинную сигару или трубку. Разумеется, Меримид была не слишком рада огромному стволу, оказавшемуся прямо посреди столовой, и пока Инограмус ходил в лес за желудями для отделки, Пранка и Калмар перетащили будущую фигурку на опушку. Впрочем, они же тащили ее обратно, когда работа была закончена.
Вот и теперь Инограмус сидел в своем кресле и, сдвинув брови, строгал очередную игрушку. В дверь постучали, и он, по своему обыкновению, лишь промычал что-то, разрешая войти. Его мысли были заняты Пранкой. Он понимал, что учиться-то ей нужно, но боялся отпускать, отлично помня, что чувствовал, когда получил уведомление об отказе в поступлении. Инограмус боялся за дочь. Зачастую родители слишком волнуются за детей, особенно они любят это делать на пустом месте.
Чудовищно заскрипела дверь («Надо бы смазать», - отметил про себя отшельник) и вошел Калмар. Весь его вид, от пестрой макушки до голых ног, говорил об обуревавшем его волнении. Он тихонько кашлянул и промолвил:
- Папа, я хотел поговорить с тобой.
- Я слушаю.
- Ну, видишь ли... Хм… Пранку отправляют в школу и ...
- Что?.. - в голосе Инограмуса послышались свирепые нотки.
- То есть говорят об этом, - моментально поправился его сын и продолжил, - И я... Я решил... Я решил, что я тоже хочу учиться. На целителя.
Он сказал это почти шепотом, словно раскрывал жуткий секрет. Хотя, так оно и было. До этого момента ни одна живая душа не знала о желании Калмара. Да и он сам пришел к этой идее не так давно. Оказавшись один на один с раненой Пранкой посреди Пустошей, он осознал свою слабость перед опасностью. И именно тогда в его голове возникло желание помогать людям. Всю жизнь лечить их и ставить на ноги. Придя домой, и обдумав все это как следует, он ощутил невероятную душевную легкость и понял, что все делает правильно. Теперь между ним и делом всей его жизни стояло лишь решение Инограмуса.
Тот, на мгновение застыв, отложил игрушку, оказавшуюся лопоухим зайчиком, и внимательно посмотрел на Калмара. Он мысленно приготовился к головомойке, но под взглядом отца постарался выглядеть как можно более взрослым и солидным.
Наконец Инограмус встал и, положив руку на плечо сына, наставительно изрек:
- Учись, сынок.
У Калмара аж рот открылся от удивления. Он смотрел на отца во все глаза, а тот, улыбнувшись и мечтательно протянув: «Что-то я голоден, знаешь ли», направился к выходу.
- И это все? - наконец пораженно проговорил Калмар.
- А что ты еще хочешь услышать?
- Нет, но... Я думал, что...
- Что я буду орать, топать ногами и всячески мешать тебе получить образование? – улыбка заскользила по лицу Инограмуса.
- В каком-то смысле да.
- Тогда ты должен быть рад, - отшельник похлопал сына по плечу и они оба заулыбались. - Пойдем-ка покушаем, я, кажется, готов съесть все Пустоши разом.
***
В этот день близнецы не пошли гулять. Вместо этого было решено устроить маленький семейный праздник. Конечно, сначала Меримид и Пранка были чрезвычайно удивлены, что Калмар хочет учиться, ведь до этой минуты он не проявлял никаких позывов к учению. Однако, все, конечно, были рады, хотя Пранка и сидела несколько секунд с открытым ртом.
Меримид, с помощью дочери, которой уж очень хотелось сделать брату приятное, состряпала отменный клюквенный пирог. Инограмус же был настоящим героем дня. Ему выделили огромный кусок пирога, который тот с трудом проглотил, Меримид звонко чмокнула в щеку.
- Зачем это, - для порядка поворчал отшельник. - Вы бы лучше дали этот пирог Калмару, он же учиться едет.
- С твоего разрешения, - заметила Пранка, делая акцент на слове «разрешение».
- Я уже волнуюсь, - признался Калмар. Он и в самом деле чувствовал что-то, схожее с чувством волнения.
- Вот этого не нужно, - ободряюще улыбнулась ему Меримид, - ты ведь еще даже не читаешь книжки для учебы, а только хочешь учиться, понимаешь?
Эти разговоры шли до позднего вечера. Когда Пранка осторожно зевнула в чашку с чаем — ей не терпелось продолжить разговор, Меримид тотчас отправила обоих спать. Они с Инограмусом еще долго сидели на балкончике, включив фонари.
Калмар, с наслаждением передав себя в объятья теплой постели, приготовился ко сну, но когда он, уже почти провалился в сон, его разбудил громкий шепот сестры:
- Повезло тебе, Калмар. Учиться будешь.
- Если получится. Еще ведь поступить надо!
- Получится, конечно. Ты умный. И хочешь стать тем... кем хочешь стать.
- Глубокомысленно!
- Да ну тебя, - с досадой огрызнулась Пранка.
- Хватит, Пранка, - прошептал Калмар, отчаянно зевая. - И ты учиться будешь. Обязательно! Сейчас давай спать, я ужасно устал.