акварельных узоров, запестренных золотою и серебряною бумагою.
Я подхожу к Модесту. Сыплю разноцветный прах к его ногам. Беру за маленькую холодную руку и мы вместе смеемся над моим подарком.
На тот свет ничего не утащишь. Ни конька-горбунка, ни засахаренный марципан, ничего.
Лишь самого себя, да…
Мою сестрицу похоронили в Духовом монастыре. И то правда, с кем бы она разговаривала в Прилуках по-французски? Разве, что со мной потом.
Дождавшись
пока я нарисую все картины, вырежу все фигурки, тысячу раз соберусь в дорогу.
…запах пыльных улиц, сквозь распахнутое окно, вкус пропахшей потом подушки, застывающий цвет ногтей. Никому не нужные приметы ухода.
Но я вечен. Как Бог. Скованный на Востоке мыслью Заратустры. Мои пустыни – вологодские площади, Голгофа – Соборная, озера – пруды, море – речка Золотуха. И я хожу в поисках единственной дороги вечным странником. Как Бог. Он, как и я не находил себя приюта, пока не увидел мельком смерть, открыв на кресте свой поворот в вечность.
Как-то я зашел в храм. В праздничный день после обедни. Мой сопровождающий…
А сколько апостолов идет с вами по жизни? Оглянитесь.
Мой сопровождающий…
…сказал, что я должен вести себя как следует и ничего не говорить. Я ответил:
- Хорошо, хорошо, будьте покойны, я ничего не сделаю; мне только хочется взглянуть, как они там молятся мне.
Внутри были люди и они молились. Кому они молятся, если я только зашел? И почему не обратили внимания на меня. Бога. Пришедшего к ним. Пришедшего из вне. Из пустынь и Голгоф, окружающих их. Незамечаемых ими, так же, как они не могут узреть мой божественный лик средь мертвых стен.
Я надел шляпу и сопровождающий увел меня.
Иногда, глядя на какую-нибудь церковь, я спрашиваю:
- Как ее название, скоро ли будет тут праздник, вы непрестанно трезвоните, у вас много праздников.
…Модест ведет меня прочь.
Передо мной небольшая лужица. Я хочу обойти ее. Но Модест перепрыгивает преграду и я делаю это вслед за ним, слыша тяжелый звук захлопнувшейся калитки, шелест падающих крестов, замершее время гниющих резных палисадов и видя впереди превращающуюся в капельку влажную лужицу у бедра…
С другой стороны реки Вологды, этой зимой 2010 года. Уворачиваясь от машин, выплевывая слизь холодной коммуналки, выдыхая ее спертый воздух….
Я вижу, как…
…Холодным мартовским утром он в последний раз взял из хрустальной вазочки замороженные ягодки морошки, вглядываясь в пустую бледность накрахмаленной простыни…
…и сквозь вечность, где яйца коня отразились в глазах безумного поэта, сверкнули солнечным лучиком, рассыпались на тысячи зеркальных осколков и в каждом из них обратился в прах домик на углу улиц Малая Благовещенская и Гостинодворская
…и где клюквенный Шаламов, размазанный, раздавленный ягодками на боках плетеных корзин, распятый на кресте купола Софийского собора сверкнул понимающей улыбкой с кровати забытой богадельни….
Где под сенью Кремля и архиерейского подворья так уютно быть…
… улетая в ромашковое небо, оставляя мне могильные плиты, верстовые столбы, звук колокольчика Модеста, конька-горбунка, марципановый запах детства Рябинового Погоста и…
…адажио Альбиони.
Шесть тактов деревянных мостков, гаснущих в прикосновении валенок зимой, тонущих в скрипе галош весной.
Засыпанных пылью лета, листвой осени.
И вылетающих под каучук современности, вдавливающий их в бензиновый снег…
…и исчезнувших навсегда. В барочном времени, несущимся теплушками, арочным кружевом сталинских домов, падающем в асфальт…
…где его тишина подхваченная другим.
Мной.
Оставшимися тактами,
разнесенными нотами по листам…
Слева странноприимный дом. Мое будущее в грядущей тишине утренней старости. Я помню, как мы шли когда-то здесь с ней. Кружились в любви падающих особняков. Черная юбка, белый джемпер.
Недавно я видел ее. Усталую, полуслепую. Мы лежали с ней в постели обнявшись. Начавшие седеть волосы на груди под мягкостью дряблых грудей. И вспоминали. И шли по прошлому, как я сейчас по настоящему. Переступая лужи. Приближаясь…
…все ближе к каменному мосту.
Особняки сменяют друг друга.
Моя Вологда. Рюмочная около умирающей аллеи. Tom Waits, Russian dance…и немного Брамса. «В желтой, воняющей лужице…»