Лучи просыпающегося солнца резко разорвали туман, покрывший склон горы, и одарили утренним теплом редкие кусты и деревья, выжившие в суровых условиях.
Где-то недалеко от тропы, ведшей к вершине, раздался шелест – это озорной ве-тер пробежался по сухой траве, желая спугнуть ее жителей. Но лишь сорвал несколько самых слабых травинок и унес их прочь.
С ветки дерева полетел, подхваченный все тем же непоседливым ветром, лист. Но путь его был короток, и он упал на узкую горную тропу, поросшую бурьяном, по которой редко ходили люди.
Солнце входило в свои права и с все большей уверенностью и силой освещало и грело склон горы, прогоняя ночную прохладу. Оно обнимало своими лучами все живое, словно заботливая мать, старающаяся уберечь свое дитя.
Из-за кустов показалась мордочка какого-то грызуна, он принюхался к воздуху, принесенному ветром с подножия, и поспешно юркнул обратно. Что-то спугнуло или насторожило его.
Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь редкими порывами ветра, гуляющего вдоль склона.
Здесь шла невидимая борьба всего за выживание. Даже солнце отвоевывало каж-дый участок земли у ночной прохлады, не желающей сдавать свои позиции. Каждое дерево вросло своими корнями глубоко в твердую землю в надежде уцелеть после жестоких ветров и найти хоть какое-то питание, выжать хоть толику воды из камня…
Около листика, упавшего на горную тропу, остановился человек, укутанный с ног до головы, что нельзя было понять мужчина это или женщина. Путник присел и, сняв перчатку, аккуратно взял лист в руки.
Ни грязь под сломанными ногтями, ни мозоли не могли испортить изящные тонкие пальца. Они выдавали их владелицу лучше, чем глаза, фигура или голос. Они говорили о ней больше, чем слова, эмоции или другие люди. Но, несмотря на все это, они не потеряли свою нежность и красоту: пожухлый лист не рассыпался в ее руках, а лег, словно его только что сорвали с дерева.
Девушка внимательно посмотрела на него, принюхалась, сняв с лица шарф, за-щищавший от ледяных ветров и жгучего солнца, и положила в траву, росшую по краю тропы. Он рассказал ей достаточно, чтобы сгнить спокойно, более не потревоженный ветром…
Из кустов снова выглянул зверек и, увидев путницу, вылез сев на камень, стояв-ший на обочине горной тропы. Он не подходил к ней ближе и был готов в любой момент спрятаться в кустах, но любопытство брало верх. Ему было интересно, зачем кому-то идти туда, где каждый день - борьба за жизнь…
Заметив его, девушка принялась рыться в складках своей одежды и вскоре извлекла оттуда что-то, более всего похожее на галет или печенье.
Зверек мгновенно насторожился и привстал на задних лапках, готовый бежать обратно в кусты.
Порыв ветра сорвал с девушки капюшон, высвободив тем самым ее длинные, ры-жие волосы, и толкнул зверька в ее сторону так, что он не смог устоять.
Они стали друг к другу немного ближе, но дальше не продвинулись. Снова установилась тишина…
Девушка продолжила сидеть, протянув печенье в сторону зверька. А он в свою очередь нашел новый камень, на котором уселся поудобнее, продолжив наблюдать за путницей.
Их многое объединяло, но они об этом еще не знали.
Не знали, что чтобы выжить, им нужно было бороться изо всех сил…
Не знали, что теперь они соседи до конца своих жизней…
Но сколько бы они не боролись, сколько бы не помогали друг другу, для них все окончится одинаково. Ведь они последние на земле, ведь кроме них, остались жить лишь деревья, что пускают корни все глубже и глубже, чтобы противостоять жестоким ветрам и выжимать последние капли воды, ушедшей глубоко в недра….