Rассказ в стиле мейнстрим
=========================
В память о моём отце и его войне.
--------------------------------
Известная певица русского шансона, много лет певшая в американских кабаках пела про жестокую русскую игру:
Гусарская рулетка
Жестокая игра.
Гусарская рулетка -
Дожить бы до утра.
Так выпьем без остатка
За всех шампань со льда.
Ставки сделаны, ставки сделаны,
Ставки сделаны, господа!
Мой отец ехал домой в Бобруйск, возвращался победителем с Великой Отечественной войны в мае 1946 года. Она для него завершилась в Берлине, где размещался его БАО - батальон аэродромного обслуживания. Аэродром, на котором базировались их самолёты, находился на окраине Берлина. Отец прослужил всю войну шофёром. Закончил он её с наградами, в звании старшего сержанта.
Ехал он в непривычном для солдат тех лет пассажирском вагоне, с друзьями по армейской службе. Всю войну он находился на фронтовом аэродроме и их с места на место перевозили в любую погоду в неприспособленных для этого военных самолётах.
После Победы Советского Союза над Германией, он оставался ещё в составе оккупационных войсках в Германии водителем грузовика почти на год и немного «отоварился» трофеями. Tакже, как и отец, большинство советских воинов, с боями вошедших в Германию, ставших победителями во Второй мировой войне, они заслуженно везли своим родным подарки.
Ведь немцы сожгли и взорвали на их Родине дома и города, убили у многих солдат близких и родных, оставшихся на оккупированной врагом территории. Семья отца потеряла родных больше десяти человек - это его и мои сёстры, племянники и дядьки с их жёнами, моими тётями. Мама потеряла отца, моего деда и брата там же в Беларуссии.
Надо ещё учесть, что остались солдаты при этом в живых чудом. Трофеи солдатские были скромные, вернее было бы назвать пару-тройку чемоданов разных вещей подарками. Они были предназначены его матери и родным, уцелевшим в эвакуации от фашистской расправы. Все до единого, из тех, кто не успел или не смог выехать, были расстреляны немцами в гетто или отправлены в концлагарь.
Поездом он ехал до Минска, где жил и трудился до войны и куда решил заехать к довоенным друзьям и возможно к подругам. Был мой отец видным мужчиной - ростом около 180 см, с красивой шевелюрой кудрявых волос. Он даже после 70-и лет выглядел очень браво и представительно, с копной седых кудрей. В гараже уральского города, где он трудился после войны сорок лет водителем, такого представительного водителя часто путали с невзрачным завгаром.
А в далёком от нас 1946 году ему было всего или уже 30 лет, «старик» по тем временам. Попутчики-фронтовики в вагоне хорошо выпили трофейного шнапса, запили пивом и стали «шпилять» по маленькой, то есть играть в карты, если сказать на русском языке.
Со слов мамы, до войны отец крепко баловался картами. В 1939году, когда его выгнали из минской АБВША[высшaя военную артилллерийсткая школа] как сына «лишенца», он выучился и получил специальность шофёра.
Профессия была по тем временам очень престижная. Его отца, моего деда, владевшего до революции и в пору НЭПа какой-то недвижимостью в Бобруйске, посадили ещё в 1931 году. Отца автоматически лишили всех прав, членов его семьи тоже.
Работа шофёра в те годы в Белоруссии хорошо оплачивалась и у девушек пользовалась успехом. Примерно так, как сегодня пользуются спросом у дам коммерсанты.
На фронте профессия шофёра спасла ему жизнь, приведя его на фронтовой аэродром. На аэродроме он хоть и был дважды контужен во время вражеских бомбёжек и малость оглох, но жив остался.
Так вот, проиграл он в поезде половину трофейных подарков, что вёз своим родным, чудом выжившим в войну и вернувшихся из сибирской эвакуации в родной Бобруйск. И своей невесте, моей матери, подарки не все довёз. Они с ней были знакомы ещё с 1939 года, познакомились на танцах в городском саду.
Мама закончила перед войной медицинский техникум и работала фельдшером. Её послали по распределению в "освобождённый" в том же году город на самом западе Белоруссии. В народе городок, где она трудилась до войны, называли "Картуз-Берёза". Из достопримечательностей там был большой концетрационный лагерь польских военопленных.
К слову сказать, в июне 1941 года немецкие мотоциклисты влетели на своих "BMW" в этот городок уже к вечеру 21 числа июня. И моя будущая мама успела убежать в лес. С собой она успела захватить лишь небольшой ридикульчик с документами. История её бегства и эвакуации заслуживает отдельного повествования. Скажу только, что если всё будет хорошо, через семь лет она отметит 100-ний юбилей. Дал бы Бог ей дожить! Она заслужила спокойную старость в тёплой стране, поверьте.
Теперь-то я понимаю, что отец с друзьями попали в поезде на поездных «катал» — профессиональных картёжных мошенников, работавших по вагонам в поисках жертв. Им было по барабану фронтовые награды и ранения подвыпивших и всё ещё не веривших в конец их мучений, фронтовиков.
Сути дела этим амёбам, не признавававшим ничего святого, это не меняло. Эти нелюди остались изгоями, какими и были до войны. Преступный элемент есть везде, был и к сожалению, будет всегда.
Но я за свою жизнь в его руках колоду видел только раз, когда он, после хорошего семейного застолья, профессионально тусанул колоду пальцами одной руки. И ещё почему-то врезалось в детскую память — однажды отец наблюдал, как играли в «очко» мужики в гараже, после работы.
Гараж, где он, а впоследствии и я работали, был недалеко от дома, где мы жили и я очень любил встречать отца с работы. Ещё больше любил, как сын шофёра, походить по гаражу среди автомашин, подышать перегаром бензина. Потом, когда я закончил техучилище и стал элетромонтёром, то как раз в этом гараже зарабатал свою первую зарплату.
В душевой, после работы, распив "на всех" пару пузырей[так у нас называли бутылку со спиртным] дешёвой водочки и закусив, в лучшем случае, винигретом и сигаретой, шоферня азартно резалась в "очко" на копеечный интерес. Так вот, когда отец увидел у кого-то на руках два туза, он сказал шёпотом «Это Вентэм — Королевское очко». Похоже, что его познания картёжного ремесла были глубоки.
Мне он никогда не говорил —«Не играй!».
Но видимо, через гены передалось так, что в казино я побывал всего один раз в жизни и то в Америке. Будучи по делам коммерции в Штатах, у друзей на юге, в городе Мемфисе, я был приглашёл ими в казино. Ехали в пятницу вечером километров триста в другой штат, в США не везде разрешена деятельность подобных заведений.
Казино там было несколько и они поразили моё воображение своей роскошью. Как друзья не уговаривали меня поставить хоть раз ставку, убеждая, что новичку всегда «везёт», я отказался. Нельзя менять свои принципы в угоду мимолётном интересам друзей. Но бесплатными угощениями, в виде рюмок коньяка и бокалов «колы», я грешник в ту ночь попользовался, скрывать не буду.
А вот с моим земляком и другом Аликом — американцем киргизского разлива, казино сыграло злую шутку. Алик уехал во Фрунзе с Южного Урала ещё в 70-х годах. Я много лет работал в одной стоматологической поликлинике с его отцом. Они меня и разыскали на Урале после моего возвращения из эмиграции в 1993 году.
Вскоре после приезда в Штаты из гор. Фрунзе, где он был «крутым» зав. складом в ресторане и списывал на тысячи рублей продуктов каждый месяц, в Америке работать за минимум было ему кисло по началу. И вот однажды в выходной, новые американо-русские друзья, чтобы отвлечь Алика от грустных мыслей, повезли его на ночь в казино.
Почти сразу он выиграл больше четырёх тысяч долларов. И..... заболел игрой.
Когда я был у них, в середине 90-x, жена и родители с ним вовсю воевали, чтобы он не ездил играть. Увещевания не помогали, а спасло, удивительно, то, что по русски называется — Клин клином вышибают!
Мои американские земляки нашли меня в 1994-м году и предложили на продажу мясные деликатесы. Я был в начале своего бизнес-маршрута, на счёту в банке были одни кредиты, поэтому я не стал отказываться. Короче, в этой сделке Алик хорошо заработал и посчитал возможно, что вернул проигранные в казино деньги. Больше он не азартничал, а через несколько лет вообще открыл «русский» магазин, один на весь город Мемфис.
Город Меmфис знаменит тем, что здесь Родина короля рок-н-ролла Элвиса Пресли. В Мемфисе расположено его поместье «Грейсленд» и в этом же городе наёмный убийца расстрелял знаменитого борца с сегрегацией - пастора Мартина Лютера Кинга. Короче, моему Алику стало больше не до казино. И я больше в Штаты не попал. Не дала Судьба мне Америку. Ну и шут с ней, с Америкой, проживу и без неё!
Oтец нам с братом мало что рассказал о своей жизни в молодые годы. Может быть, воспоминания были не из тех, которые нужны были ему для воспитания сыновей. А может быть, это потом я начал понимать, в нём сидел страх ещё с тех, сталинских времён. Страх от того, когда на глазах 15-летнего паренька, его отца забрали оперы из ГПУ и больше он его не увидел - ни живым, не мёртвым.
Почему у меня остались такие сомнения? Однажды мы всей семьёй вечером ехали из гостей на свою рабочую окраину в усть-катавском деревянном и холодном трамвае. Мы их у нас называли - на "квадратных колёсах", такой шум и грохот в них был при езде. Жили мы до начала 60-х в интернациональном рабочем гетто.
Папа, будучи в прекрасном настроении, после праздничного застолья, неожиданно для нас с матерью, затянул приятным сильным баритоном песню. Полулегальную в те годы, гимн блатных — знаменитую «Мурку». Не помню, когда и от кого слышал я эту «Мурку» потом, в молодые годы, но слова этого шансона с тех пор и я знаю наизусть. Но пою её тоже очень редко и в основном, сам себе или с друзьями в застолье. Что в последние 20 лет бывает всё реже и реже.
Moй рассказ был бы неполным, если не скажу пару слов «за советских катал» с которыми в те советские годы я не раз общался по делам бизнеса, который в те годы бул "серым". Общался я с картёжниками в родном рабочем городе и в столице нашей бывшей Родины — Москве. Как они старались меня, состоятельного дантиста, "раскатать" и усадить за стол на игру - долго рассказывать.
Это ведь настоящее искусство - как подготовить, значит "развести", клиента, на их языке "лоха". Здесь в ход могут пойти и девочки и первоначальный крупный "случайный" выигрыш лохом, которого усадили таки за стол с шулерами. Один из наводчиков у ведуших катал в городе металлургов был мой ученик-стоматолог. В друзьях он был очень неразборчив и отличался алчностью. Был он любитель брать в долг и не отдавать- такой вот был баловень судьбы Борик.
Я этого недотёпу учил правильно обработать зуб и деньги часто ему сужал, без всяких процентов. Я этим никогда не баловался, чтобы на друзьях "греться". Помогал ему наличными с покупкой автомашины и с обменом квартиры. Он всегда занимал их у меня, стыдливо пряча глаза. Как он "отблагодарил" меня потом за всё доброе, сделанное мной - тема отдельного повествования. Когда он убегал в Израиль на пару лет раньше нас, то клялся и божился мне в верности.
Да и знаменитый катала был моим учеником. Этого дельца я учил играть в пинг-понг, когда он был ещё второклашкой. Я подарил ему ракетку и привёл восьмилетнего пухленьго мальчика за руку в спортзал. И теннисист из него получился отменный, он был очень умён и физически силён.
Но, судьба сделала его сначала спекулянтом древних книг, а потом по накатанной тропе привела в теневой мир и сделала шпильманом. В нынешней "новой" России, по дошедшим до меня слухам, он теперь солидный московский риэлтер. А это значит, что класс его афёр и доходов стал намного выше и стабильнее.
Я был знаком в столице и даже дружил с таким игроком в карты, который катал в "лобовую". Это когда играют игроки-профессионалы высшей пробы между собой. Шпилят один на один, без технических присоблений и не на краплённых картах. И под пристальным взглядом третейских судей из своих же коллег-картёжников. У своих не забалуешь!
Маленькая деталь такой игры - играли только на наличные и с немедленным расчётом. Обычно около каждого игрока в такой игре стоял дипломат с "шоколадками". И ещё деталька - если в такой игре попадёшься на обмане, с жизнью можно попрощаться сразу.
Одного такого любителя мухлевать убивать не стали, а по приговору третейского судьи, просто положили под идущий поезд. И он остался все лишь без ног. То что он остался без денег, их у него отобрали и без имущества - это было решено само собой. Мне не пришлось наблюдать самому такие крутые "соревнования". От этого, с позволения сказать бизнеса, я старался держаться подальше и интерес мой к этому мошенничеству был ограничен любопытством.
Деньги, сторублёвыми советскими купюрами, хорошо входили по размеру в упаковку "Гвардейского" шоколада, московской фабрики "Рот фронт". Входило их туда десять. Кстати, 100 рублей на воровском жаргоне называли “бумага”. И это получалось ровно 1000 рублей. А тысячу, на том же языке, именовали “штукой”.
В ту пору сторублёвки зелёного цвета у нас были с портретом Ленина, про "ихнего" Франклина мы в ту счастливую пору просто не знали. Вот на сленге шпильманов высшей лиги расчёт шёл на такие "шоколадки". В дипломат тех лет входило тысяч триста рублей. Сразу скажу, что при всех моих делах в ту пору, я таких денег в одном месте в глаза не видел и в руках не держал.
Про этот "серый" мир надо бы рассказать отдельно, оно того заслуживает. Сегодня моему здоровью и самой жизни ничего не угрожает. От всей этой мерзости и криминалитета моего Мухосранска я давно на значительном удалении. И "крыша" моя здесь непробиваемая, государственная. ПОэтому можно что нибудь позволить вспомнить из пережитого, память стариковскую освежить. И не бояться после этого увидеть вечером в тёмном подьезде крупную "моль" с самодельным "пёрышком". Хотя у нынешних в ходу бейсбольная бита.
Мой московский друг и однофамилец, известный шпилевой, разбился на новой модели "Ауди" в середине 90-х годов. Подробности его смерти мне узнать не пришлось. Картёжники сродни сапёрам - ошибаются только один раз.
ПО слухам, на одном из московских шоссе, Профсоюзной улице, он летел ночью с большим превышением скорости. Надо сказать, что мой друг Волчара признавал лишь одну педаль в управлении автомобилем - газ. В тех кругах, где его авторитет был высок, его уважительно звали промеж собой "Волчара".
Он и внешне был таким - под два метра, бывший баскетболист из сборной России, блондин с нордической внешностью, добрым спокойным характером и красавицей женой - балериной из балета Большого театра. И друг он был надёжный, сейчас таких не бывает. И помогал делом, а не языком, не спрашивая, что он заработает за это. Обстоятельства его гибели мне так узнать и не удалось. Мир его праху и вечая память.
Мой головной комп выдал мне файл с байкой из жизни шпилевых. Её мне рассказал Борик, он был наводчиком, то есть "подгонял"[находил] лохов - клиентов картёжникам. Они ему с барского стола за эту с позволения сказать "работу", что-то подкидывали. Поэтому за правдивость написаного не ручаюсь.
Так вот, как-то в Москве за стол с профессиональными каталами сел сразиться известный фокусник Амаяк Акопян. В его арсенале фокусы с картами занимают почётное место. Но противостоять "фокусам", которые применяли профи с краплёнными рубашками на картах, знаменитый Маг был не в сосотянии. Акопян, как Борик рассказал, проигрался им в пух и прах.
В том, очерчерном картами, деньгами и долгами круге, лишние вопросы и любопытство не приветствуются. Вопросы в том бизнес-сообществе должны быть только по делу. Иначе они навредят не только вашему делу, но и вашему здоровью. Знания - не всегда благо и сила.
2010 год.
Для издателей, литагентов, инвесторов и спонсоров - скайп:semen-volkov;semen_v47@yahoo.com