Аудио-роман он-лайн. Бравые казаки. Упырь

      Историческое триллер с элементами  мистического триллера в духе повести Гоголя «Вий», «Вечера на хуторе близ Диканьки». 
    События происходят  в 16 веке на юге Украины. Запорожские казаки – славные воины и храбро сражаются в бою, а дьявольские силы пытаются им в этом всячески помешать. Даже амулет Чингиз-хана не спасает армию татар от поражения. Любовь, сражения, ужасы – смешались в этом романе.

«БРАВЫЕ КАЗАКИ»
Часть 1 «Упырь»
Автор:  Игорь Тихоненко

В ше­ст­на­дца­том ве­ке Ук­раи­на ве­ла кро­во­про­лит­ные вой­ны за свою не­за­ви­си­мость. Поль­ская шлях­та за­хва­ти­ла за­пад­ную часть стра­ны и ус­та­но­ви­ла там свое гос­под­ство. На юге по­сто­ян­но со­вер­ша­ли на­бе­ги крым­ские та­та­ры, сжи­гая се­ла и уго­няя в раб­ст­во мир­ных жи­те­лей. Ост­ро­вом сво­бо­ды яв­ля­лась За­по­рож­ская Сичь, ко­то­рая  бы­ла цен­тром ос­во­бо­ди­тель­ной борь­бы. Ту­да сте­ка­лись все обез­до­лен­ные. Из Мос­ко­вии – бег­лые кре­по­ст­ные кре­сть­я­не, из Ре­чи По­спо­ли­той и Ук­раи­ны – хо­ло­пы. Они при­сое­ди­ня­лись к За­по­рож­ским ка­за­кам, что­бы соз­дать пер­вое в ми­ре го­су­дар­ст­во воль­ных лю­дей.
1.    Ви­зит упы­ря
  Степь раз­ли­ва­лась во­круг бес­край­ним мо­рем. Пья­ня­щий воз­дух был на­пол­нен осо­бы­ми за­па­ха­ми, ко­то­рые ве­се­ли­ли ду­шу и де­ла­ли жизнь по-на­стоя­ще­му ра­до­ст­ной. « Что же здесь та­ко­го осо­бен­но­го в сте­пи? Что так сжи­ма­ет серд­це и со­гре­ва­ет ду­шу? Вы­прыг­нул бы из сед­ла и по­ле­тел вме­сте с пти­ца­ми под об­ла­ка» - так ду­мал мо­ло­дой ка­зак Иг­нат Го­ло­вань, сле­дуя вме­сте со сво­им то­ва­ри­щем Сте­па­ном Ко­ло­дой к пол­ков­ни­ку Куль­ба­су.
  На­сту­па­ло то вре­мя су­ток, ко­гда по­ни­ма­ешь, что ле­то - са­мое луч­шее вре­мя го­да. Днев­ная жа­ра по­сте­пен­но умень­ши­лась, ус­ту­пая ме­сто ве­чер­ней про­хла­де. Се­рые су­мер­ки не­за­мет­но за­пол­ня­ли мир, за­во­ла­ки­вая днев­ные яр­кие крас­ки. Ста­ло лег­че ды­шать и хо­те­лось ска­зать: «Фух, сла­ва Бо­гу, ве­чер».
-      Иг­нат, и что нам в сте­пи спать?- спро­сил сво­его то­ва­ри­ща Ко­ло­да.
-     Да, не го­дит­ся кре­ще­ной ду­ше, вот так под звез­да­ми но­че­вать. А что де­лать? – рас­су­ж­дал вслух Го­ло­вань.
-     Мо­жет черт нас во­дит? Уже дав­но дол­жен быть ху­тор Пе­ре­коп­чен­ко.
-     Ти­ше, ти­ше. Я, ка­жет­ся, слы­шу со­ба­чий лай. Да вон и дым под­ни­ма­ет­ся впе­ре­ди и вер­бы уже вид­ны.
-     Да­вай, Сте­пан, при­ба­вим хо­ду, по­ка не стем­не­ло.
  Подъ­е­хав бли­же, ка­за­ки уви­де­ли ху­тор, об­не­сен­ный де­ре­вянным час­то­ко­лом вы­со­той мет­ра три. Ши­ро­кие
ду­бо­вые во­ро­та бы­ли из­нут­ри за­пер­ты.
-     Вот так да, - по­ду­мал Иг­нат. – В про­шлом го­ду здесь та­ко­го не бы­ло.
   Хлоп­цы друж­но уда­ри­ли в во­ро­та. Под мо­ло­дец­ки­ми ку­ла­ка­ми брев­на за­гу­де­ли. Со­ба­ки еще силь­нее при­ня­лись «бре­хать». Ка­за­лось, что они сей­час лоп­нут или ох­рип­нут. В сгу­стив­шей­ся тем­но­те во дво­ре поя­ви­лась че­ло­ве­че­ская фи­гу­ра. Го­лос из-за во­рот спро­сил:
-      Кто там, на ночь, гля­дя, грю­ка­ет?
-      Ка­за­ки мы. На­род пра­во­слав­ный, - от­ве­ти­ли За­по­рож­цы, - про­сим пус­тить пе­ре­но­че­вать.
-      Кто вас зна­ет? Мо­жет вы лю­ди ли­хие, а мо­жет и во­все не лю­ди? – от­ве­тил го­лос из-за во­рот.
-     Дядь­ко Мат­вей, это я – Иг­нат Го­ло­вань. Вы что, не уз­нае­те ме­ня? Мы в про­шлом го­ду про­ез­жа­ли че­рез Ваш ху­тор.
-     Пом­ню та­ко­го ка­за­ка. Ты еще слав­но по­ешь, хлоп­че. А кто это с то­бой?
-    Это то­ва­рищ мой, Сте­пан Ко­ло­да. От­кры­вай­те, доб­ро­дию.
-    Рань­ше пе­ре­кре­сти­тесь, а там по­смот­рим.
  «Ну и де­ла», - по­ду­мал хо­рун­жий. – Смот­ри­те, ес­ли не ве­ри­те. Иг­нат снял шап­ку и пе­ре­кре­стил­ся по пра­во­слав­но­му обы­чаю. Сте­пан по­сту­пил так же.
-    Ну, сла­ва Бо­гу, свои, - по­слы­шал­ся го­лос со дво­ра.
    Раз­дал­ся гро­хот. Во­ро­та ста­ли от­кры­вать­ся. В тем­ном про­еме, от­во­рив­ших­ся ство­рок, сто­ял се­дой че­ло­век в со­роч­ке - вы­ши­ван­ке и ши­ро­ких ка­зац­ких ша­ро­ва­рах. Он при­сталь­но смот­рел на въез­жаю­щих всад­ни­ков. По­сре­ди дво­ра стоя­ла бе­лая ха­та- ма­зан­ка с рас­пис­ны­ми ок­на­ми, низ­ки­ми дверь­ми и вы­со­кой со­ло­мен­ной кры­шей. Ка­за­ки при­вя­за­ли ко­ней у крыль­ца.
-     Про­хо­ди­те в ха­ту, гос­ти. Эй, Ев­тух, дай ко­ням ов­са, а ко­гда ос­ты­нут – на­пои, - низ­ким го­ло­сом ска­зал дядь­ка Мат­вей.
   Хлоп­цы сня­ли шап­ки и во­шли в дом. Уб­ран­ст­во внут­ри бы­ло скром­ное. Вид­но хо­зя­ин не го­нял­ся за рос­ко­шью. За­то ору­жие на сте­нах ха­ты бы­ло дос­та­точ­но, что­бы воо­ру­жить це­лый от­ряд. По­сре­ди ком­на­ты сто­ял стол, во­круг не­го рас­по­ла­га­лись лав­ки. Печь  бы­ла по­строе­на так, что ка­ж­дая из ее че­ты­рех сто­рон, вы­хо­ди­ла в раз­ные ком­на­ты. В уг­лу ви­се­ли ико­ны, ук­ра­шен­ные руш­ни­ком. Под ни­ми на­хо­ди­лась лам­па­да с за­жжен­ным фи­ти­лем.
-     У Вас лам­па­да го­рит и днем, и ве­че­ром? - спро­сил Сте­пан.
   Хо­зя­ин ни­че­го не от­ве­тил, толь­ко как-то стран­но про­крях­тел. Все се­ли за стол. Пе­ре­коп­чен­ко – во гла­ве, гос­ти - сбо­ку по од­ну сто­ро­ну.
-     Сей­час бу­дем ве­че­рять, - ска­зал дядь­ка Мат­вей,- Ган­на, со­бе­ри на стол.
   В гос­ти­ную во­шла жен­щи­на сред­них лет и на­ча­ла вы­став­лять уго­ще­ния. Обыч­ная ка­зац­кая еда: кув­шин с мо­ло­ком, хлеб, ка­зан с ва­ре­ни­ка­ми, са­ло, лук. Го­рил­ки не бы­ло.
   По­сле ужи­на, Иг­нат ре­шил об­ра­тить­ся к хо­зяи­ну:
-    Не во гнев будь, ска­за­но, Ва­шей Ми­ло­сти, но по­зволь­те спро­сить у Вас, а что это за чуд­ные де­ла тво­рят­ся здесь? Так, ка­жет­ся, что бои­тесь Вы че­го-то.
  Пе­ре­коп­чен­ко буд­то и не рас­слы­шал во­прос. Сам об­ра­тил­ся к ка­за­кам:
-    А, по ка­кой на­доб­но­сти Вы но­чью по сте­пи шас­тае­те?
-    Вам мо­гу ска­зать, так как знаю, что Вы до­б­рый ка­зак и хри­стиа­нин. Едем по на­ка­зу ко­ше­во­го ата­ма­на За­по­рож­ской Си­чи к пол­ков­ни­ку Куль­ба­су, - от­ве­тил Иг­нат.
  Си­дев­шая в уг­лу ха­ты же­на хо­зяи­на, ус­лы­шав по­след­ние сло­ва, тут же пе­ре­кре­сти­лась. Сте­пан это за­ме­тил и толк­нул лок­тем Го­ло­ва­ня. Мат­вей Пе­ре­коп­чен­ко опять кряк­нул и про­из­нес:
-    Мой со­вет: луч­ше бы Вам не ез­дить к пол­ков­ни­ку, по­во­ра­чи­вай­те на­зад.
-    Не мо­жем мы ата­ман­ский на­каз на­ру­шить, - ска­зал Иг­нат, - и что мо­жет быть за при­чи­на та­кая, что­бы нам не ехать?
-     Ска­жу Вам, так и не по­ве­ри­те. По­ду­мае­те, что на ста­рос­ти лет, Мат­вей Пе­ре­коп­чен­ко с глуз­ду съе­хал, - при­глу­шен­ным го­ло­сом про­го­во­рил ста­рый ка­зак, - я не про­сто так свой ху­тор в кре­пость пре­вра­тил.
-   Да, за­бор знат­ный. Ни­как обо­ро­нять­ся при­хо­дит­ся от ли­хих лю­дей? - по­ин­те­ре­со­вал­ся Сте­пан.
-    Ка­кой там обо­ро­нять­ся. Ес­ли бы толь­ко это- то не бе­да,
 де­ло при­выч­ное. А вот рас­ска­жу я Вам ис­то­рию, что при­клю­чи­лась ме­ся­цев шесть на­зад.
   Пе­ре­коп­чен­ко дос­тал люль­ку и, не за­жи­гая ее, на­чал рас­сказ:
-     Пол­го­да на­зад при­вез пол­ков­ник Куль­бас се­бе же­ну. О том, вся ок­руж­ная степь сра­зу уз­на­ла. И до нас дош­ли эти вес­ти. Толь­ко не по­нят­но, как он ее у ля­хов вы­сва­тал, ни­кто не ве­да­ет. На вид, дев­ка кра­си­вая: бе­лые во­ло­сы, стат­ная фи­гу­ра. А вот гла­за у нее та­ко­го зе­ле­но­го цве­та, как тра­ва ле­том на лу­гу. Он у нас ос­та­нав­ли­вал­ся с ней, ко­гда ехал к се­бе в име­ние. Ве­че­ром, как во­дит­ся, по­ужи­на­ли, и спать лег­ли. Ка­за­ки, что бы­ли с ним - в се­нях, пол­ков­ник с же­ной - в свет­ли­це. Ну, а мы - как обыч­но. По­сре­ди но­чи во дво­ре был ка­кой-то шум. Со­ба­ки сна­ча­ла лая­ли, как на вол­ка, а по­том за­вы­ли, как на по­кой­ни­ка. Я вы­хо­дить не стал. По­ду­мал, что си­ро­ма­ха при­хо­дил к ху­то­ру. Вот со­ба­ки и бес­по­кои­лись. Ут­ром про­сну­лись, а од­но­го ка­за­ка нет. Ду­ма­ли, мо­жет, по­ехал по де­лам ра­но ут­ром? Толь­ко Куль­бас ска­зал, что та­ко­го еще не бы­ло, что­бы без его ве­до­ма, уез­жал кто-то. По­ис­ка­ли ка­за­ка во­круг - не на­шли. Так пол­ков­ник со сво­ей сви­той и уе­хал до­мой.
-     Ну и что же здесь див­но­го, дядь­ку, – спро­сил Иг­нат.
-      Не то­ро­пись, слу­шай даль­ше. Той же но­чью мы про­сну­лись от шу­ма на ули­це. Вы­шли во двор, а там с со­ба­ка­ми тво­рит­ся что-то не­лад­ное. Шерсть у них на­хох­ли­лась, хво­сты под­жа­ты, и во­ют, как су­ма­сшед­шие. Тут в во­ро­та кто-то уда­рил. Мы с хлоп­ца­ми взя­ли смо­ло­ски­пы, пис­то­ли и по­шли по­смот­реть, кто там, сре­ди но­чи по­жа­ло­вал. По­до­шли, ви­дим, сто­ит про­пав­ший ка­зак из пол­ков­ничь­ей сви­ты. А вид у не­го та­кой, буд­то чер­ти на нем го­рох мо­ло­ти­ли. Ли­цо ка­кое-то се­рое, гла­за бле­стят, а оде­ж­да вся в кло­чья изо­рва­на. Мы его спро­си­ли, че­го  но­чью бро­дит, по­че­му не по­ехал к пол­ков­ни­ку? А он го­во­рит, что с ут­ра ез­дил по сте­пи про­гу­лять­ся, да за­блу­дил­ся. Хо­чет пе­ре­но­че­вать, а ут­ром  по­едет к Куль­ба­су. Я его и впус­тил. Ко­гда этот хло­пец шел по дво­ру, со­ба­ки со­всем с ума по­схо­ди­ли. За­би­лись в буд­ки и вы­ли от­ту­да еще силь­нее, чем пре­ж­де. Мы во­шли в дом, се­ли за стол. Я  спро­сил, не хо­чет ли он есть. Мы-то уже дав­но по­ве­че­ря­ли. А ка­зак от­ве­тил, что толь­ко во­ды вы­пьет и спать ля­жет. Я ему, - «вы­пей мо­ло­ка, за­чем во­ды-то». А он на сво­ем сто­ит. Ну, да­ли ему во­ды. Толь­ко хло­пец ее не пьет, а как буд­то со­сет. Я спра­ши­ваю,- «А где же твой конь»? «Убе­жал  в по­ле», - от­ве­ча­ет. Ну, ду­маю: «Что-то здесь не так».  Вспом­нил, как ме­ня смо­ло­ду учил мой ди­дусь, слав­ный был ка­зак, цар­ст­во ему не­бес­ное: «Ес­ли есть со­мне­ния, с хри­стиа­ни­ном раз­го­ва­ри­ва­ешь или нет, по­про­си его пе­ре­кре­стить­ся и все ста­нет яс­но».  И го­во­рю ему, - «Ну что ж, ес­ли есть не хо­чешь, то по­шли спать». Я встал и три раза пе­ре­кре­стил­ся на свя­тые об­раза по пра­во­слав­но­му обы­чаю. А па­рень, смот­рю, не кре­стит­ся, а со­би­ра­ет­ся вы­шмыг­нуть из ха­ты. «Стой, хлоп­че, - го­во­рю, - а ну пе­ре­кре­стись на об­раза»!  «Та чо­го Вы ко мне при­че­пи­лись, я уже спать хо­чу?» – от­ве­ча­ет он. «Нет, не уй­дешь», - про­дол­жаю я  и хва­таю саб­лю со сте­ны, а в дру­гую ру­ку свой на­тель­ный крест. «А ну от­ве­чай, не­христь, что ты тут де­ла­ешь и хто ты та­кой», - спра­ши­ваю его, а сам вы­ход ему до две­рей за­го­ра­жи­ваю. Вдруг ка­зак, при ви­де кре­ста пе­ред ним по­став­лен­но­го, весь по­си­нел, за­дро­жал, гла­за по­крас­не­ли и как дер­нет­ся к ок­ну. Я его ус­пел саб­лей по­ло­со­нуть по спи­не. А он в ок­но вы­прыг­нул, по­бе­жал че­рез двор, пе­ре­прыг­нул че­рез ог­ра­ду, она то­гда еще не та­кая вы­со­кая бы­ла, и был та­ков. Мы но­чью за ним гнать­ся не ста­ли. Вот та­кие де­ла у нас тво­рят­ся. По­сле это­го, я за­бор и по­ме­нял на бо­лее вы­со­кий и проч­ный. Гос­ти, ко­то­рые при­хо­дят по­сле за­хо­да солн­ца, у нас на по­доз­ре­нии. Вот и Вас я по­про­сил пе­ре­кре­стить­ся пре­ж­де, чем впус­тил в ха­ту.
   Хлоп­цы си­де­ли за сто­лом, как ока­ме­нев­шие. Гла­за­ми ус­та­ви­лись на хо­зяи­на, не го­во­ря ни сло­ва. Ли­ца их ста­ли бе­лы­ми с мра­мор­ным от­тен­ком.
-     Ну и кто это был? – спро­сил Иг­нат.
-     В ста­ри­ну ска­зы­ва­ли, что так ве­дут се­бя упы­ри, - от­ве­тил ста­рый ка­зак и пе­ре­кре­стил­ся.
-     Боль­ше он не при­хо­дил? – не от­ста­вал Го­ло­вань.
-     Нет, - от­ве­тил хо­зя­ин, - ну по­ра ид­ти спать, Вам в се­нях ме­сто оп­ре­де­ли­ли.
  Ка­за­ки при­шли в се­ни, где уже для них был от­ве­ден ноч­лег. В уг­лу ха­ты у сте­ны ле­жа­ли два ко­жу­ха по­верх се­на. Па­руб­ки сня­ли саб­ли, вы­ну­ли пис­то­ли из-за поя­са и
по­ло­жи­ли ря­дом с со­бой.
-     Как ду­ма­ешь, Иг­нат, что это та­кое бы­ло? – спро­сил то­ва­ри­ща Сте­пан.
-     Бог его зна­ет. Мо­жет «ста­рый» вы­ду­мы­ва­ет что-то, да­вай спать.
    Ка­за­ки за­кры­ли гла­за. Че­рез ко­рот­кое вре­мя ды­ха­ние обо­их хлоп­цев ста­ло глуб­же, как буд­то куз­неч­ные ме­ха раз­ду­ва­лись, втя­ги­вая и вы­пус­кая воз­дух со сви­стя­щим зву­ком.
   Ночь вы­да­лась ти­хая и ска­зоч­ная. Звез­ды на не­бе вы­строи­лись сво­им по­ряд­ком, ка­ж­дый из ко­то­рых, на­по­ми­нал не­боль­шую ком­па­нию лю­дей, имею­щую в се­бе ка­кую-то осо­бен­ность, от­лич­ную от дру­гих. Мо­жет, по­это­му, их оп­ре­де­ли­ли в со­звез­дия, а не по­то­му, что они на жи­вот­ных по­хо­жие? Пол­ный ме­сяц яр­ким све­том жел­то-крас­но­го от­тен­ка ос­ве­щал весь мир, как днем. Да­же те­ни бы­ло вид­но от всех пред­ме­тов. Гля­дя на звез­ды, бес­ко­неч­но дол­го, не ста­но­ви­лось скуч­но. Хо­те­лось смот­реть еще даль­ше и даль­ше в не­бо, как буд­то там есть что-то дру­гое и но­вое, от­лич­ное от то­го, что ви­дишь ря­дом.
    Ху­тор спал креп­ким сном. За­по­ры на две­рях бы­ли за­кры­ты. Хо­зя­ин, по­сле предыдущих со­бы­тий, при­ка­зал за­пи­рать все. Ко­гда ме­сяц в не­бе рас­по­ло­жил­ся по­сре­ди­не, че­рез за­бор мет­ну­лась тень и, кра­ду­чись, на­ча­ла под­би­рать­ся к до­му. Со­ба­ки за­би­лись в буд­ках и жа­лоб­но ску­ли­ли. Не смея вы­су­нуть нос на ули­цу. Так как все став­ни в ха­те бы­ли за­кры­ты, та­ин­ст­вен­ная фи­гу­ра ста­ла об­хо­дить дом со всех сто­рон. Оче­вид­но, хо­те­ла най­ти ла­зей­ку, чтобы про­ник­нуть внутрь. На зад­ней сте­не до­ма не­зва­ный гость за­ме­тил при­от­кры­тую став­ню и по­до­шел к ней. Что это за тень – сра­зу бы­ло и не по­нять? Но, яв­но, че­ло­ве­че­ско­го по­до­бия соз­да­ние. Про­су­нув ру­ку внутрь ок­на, не­зна­ко­мец на­чал ото­дви­гать став­ню. Так как в жар­кое ле­то в ха­тах ино­гда вы­ни­ма­ли стек­ла из рам, от­крыв став­ни, мож­но бы­ло лег­ко про­ник­нуть в дом че­рез ок­но. Так и вы­шло. Не­про­ше­ный гость по­лез в ха­ту. В про­еме ок­на он за­це­пил­ся саб­лей, ви­ся­щей у не­го на поя­се, за ра­му. Рез­кий стук на­ру­шил ноч­ную ти­ши­ну. Кто-то внут­ри ха­ты крик­нул:
-     Кто здесь, от­ве­чай, а то из са­мо­па­ла спро­шу
   Не до­жи­да­ясь от­ве­та на свой во­прос, он вы­стре­лил в фи­гу­ру, вы­де­ляю­щую­ся в свет­лом про­еме ок­на. Не­зна­ко­мец не­мно­го по­кач­нул­ся на­зад, но не упал. По­сто­яв, про­дол­жил дви­же­ние впе­ред. Это стре­лял хо­рун­жий Го­ло­вань. Сквозь сон Иг­нат ус­лы­шал ка­кой-то шум в ком­на­те и по при­выч­ке схва­тил пис­толь. По­сле вы­стре­ла ка­зак вы­нул саб­лю из но­жен. Не­зва­ный гость сде­лал так же. За­вя­за­лась от­ча­ян­ная руб­ка. Про­снув­ший­ся Сте­пан то­же вы­стре­лил, но и он не при­чи­нил ни­ка­ко­го вре­да не­при­яте­лю. Ко­гда Ко­ло­да, ре­шив­ший по­мочь Иг­на­ту, по­пы­тал­ся зай­ти сза­ди не­про­ше­но­го гос­тя и уда­рить его саб­лей, тот как-то хит­ро и рез­ко сде­лал два ша­га на­зад и в бок, тем са­мым ока­зав­шись сле­ва от хлоп­ца. По­сле это­го, он так уда­рил ка­за­ка ру­кой, со­гну­той в лок­те, в под­бо­ро­док, что тот, про­ле­тев мет­ра два, грох­нул­ся о сте­ну так, что даже шту­ка­тур­ка об­сы­па­лась. От уда­ра Сте­пан по­те­рял соз­на­ние.
   В эти ко­рот­кие се­кун­ды боя, Иг­нат по­нял, что име­ет де­ло с опыт­ным и силь­ным бой­цом, да еще по­че­му-то, не боя­щим­ся вы­стре­лов, ко­то­рые ему не на­но­си­ли ни­ка­ко­го вре­да.
   Тем вре­ме­нем, в до­ме уже про­сну­лись. Под­нял­ся шум. В ком­на­ту во­рва­лись ка­за­ки. Впе­ре­ди с фа­ке­лом в од­ной ру­ке и пис­то­ле­том в дру­гой вбе­жал хо­зя­ин. В этот мо­мент не­из­вест­ный дви­нул­ся на Иг­на­та с саб­лей, вы­став­лен­ной впе­ред для уко­ла. Го­ло­вань сде­лал шаг вле­во, при­сел и ру­ба­нул по поя­су про­тив­ни­ка с та­кой си­лой, что тот, ос­та­но­вив­шись на мес­те, за­мер. Саб­ля хо­рун­же­го про­шла че­рез все те­ло вра­га, раз­ру­бив его по­по­лам. Все в ком­на­те за­мер­ли от уви­ден­но­го. Но­ги у не­зва­но­го гос­тя, по­кач­ну­лись и на­ча­ли па­дать на­зад, а ту­ло­ви­ще упа­ло впе­ред. Кровь рас­те­ка­лась по по­лу чер­ной лу­жей. Ком­на­ту за­пол­ни­ла гро­бо­вая ти­ши­на. Все стоя­ли и смот­ре­ли на раз­руб­лен­ное те­ло, по­те­ряв дар ре­чи. Вдруг ру­ки у тру­па дер­ну­лись, при­под­ня­лась го­ло­ва, и от­кры­лись гла­за, сверк­нув крас­ны­ми огонь­ка­ми. На­хо­дя­щие­ся в помещении люди, ша­рах­ну­лись на­зад от изу­ро­до­ван­но­го те­ла. Его ли­цо бы­ло ужа­саю­ще­го ви­да: цвет ко­жи зе­ле­но­ва­то-се­рый, зрач­ки крас­ные. Рот ос­ка­лил­ся в жут­кой улыб­ке, и из не­го вы­те­ка­ла кровь чер­но­го цве­та. Клы­ки, вы­сту­паю­щие из-за губ, бы­ли не­ес­те­ст­вен­но боль­ших раз­ме­ров. Труп, под­тя­ги­ва­ясь на ру­ках, на­чал при­дви­гать­ся к Иг­на­ту. Го­ло­вань сто­ял, не ше­ве­лясь, как буд­то но­ги его при­би­ли к по­лу. Гу­бы у ка­за­ка без­звуч­но ше­ве­ли­лись. Упырь, а это без со­мне­ния был он, все бли­же и бли­же при­бли­жал­ся к Иг­на­ту. Хо­рун­жий по­ни­мал, что на­до что-то де­лать. Но те­ло его не слу­ша­лось, и он про­дол­жал сто­ять на мес­те, как вко­пан­ный.
   Дядь­ко Мат­вей рез­ко бро­сил­ся впе­ред к пол­зу­ще­му на Го­ло­ва­ня  вур­до­ла­ку, и со все­го раз­ма­ху во­ткнул в его ле­вую по­ло­ви­ну спи­ны де­ре­вян­ную руч­ку от фа­ке­ла. Удар был та­кой си­лы, что дер­жак, про­бив ту­ло­ви­ще на­сквозь, во­шел на не­сколь­ко паль­цев в зем­ля­ной пол. Упырь дер­нул­ся и за­мер, рас­ки­нув ру­ки в сто­ро­ны. Ста­рый ка­зак ото­шел на­зад и при­сел, опер­шись спи­ной о сте­ну.
   Всем при­сут­ст­вую­щим от­кры­лась ужа­саю­щая кар­ти­на: по­сре­ди­не ком­на­ты в чер­ной лу­же кро­ви ле­жа­ло обез­дви­жен­ное раз­руб­лен­ное по­по­лам те­ло, у ко­то­ро­го в спи­не тор­чал го­ря­щий фа­кел, а го­ло­ва бы­ла не­ес­те­ст­вен­но по­вер­ну­та на­бок. Ниж­няя по­ло­ви­на ту­ло­ви­ща на­хо­ди­лась в не­сколь­ких ша­гах от верх­ней.
   Иг­нат, оч­нув­шись, по­до­шел к Сте­па­ну. Тот уже на­чал при­хо­дить в се­бя, от­крыл гла­за, по­смот­рел и спро­сил: «Где я?»
-    Жи­вой, сла­ва Бо­гу, - ра­до­ст­но про­го­во­рил Го­ло­вань и ог­ля­нул­ся во­круг.
  Язы­ки пла­ме­ни от фа­ке­лов, по­дер­ги­ва­ясь, от­бра­сы­ва­ли пля­шу­щие те­ни по сте­нам. Вид раз­руб­лен­но­го упы­ря, с се­ро-зе­ле­ным ли­цом и чер­ной пе­ной, за­стыв­шей на гу­бах, вы­зы­вал чув­ст­во тош­но­ты и то­мя­щее го­ло­во­кру­же­ние.
-     Да­же на по­ле боя, я се­бя так не чув­ст­во­вал, как здесь, - ска­зал Иг­нат, и  вме­сте с Ко­ло­дой, к которому уже полностью вернулось сознание, вы­шли из ком­на­ты на све­жий воз­дух.
  Пе­ре­коп­чен­ко, взгля­нув на ка­за­ков, ос­тав­ших­ся в помещении, вздох­нул и рас­по­ря­дил­ся:
-     Хлоп­цы, зе­вать не­че­го. За­вер­ни­те в ряд­но ос­тан­ки греш­ни­ка, и за­ко­пай­те в зем­лю по­даль­ше от ху­то­ра, а свер­ху свя­той во­дой по­лей­те, на вся­кий слу­чай. Кровь на по­лу со­бе­ри­те вме­сте с зем­лей и раз­бро­сай­те там же, а яму в ком­на­те за­сыпь­те све­жей зем­лей и то­же, свя­той во­дой ок­ро­пи­те.
   За­тем он под­нял­ся и вы­шел из ха­ты. Иг­нат и Сте­пан стоя­ли во дво­ре, мол­ча­ли и рас­се­ян­но смот­ре­ли по сто­ро­нам. Про­кри­чали пер­вые пе­тухи. Све­та­ло. Солн­це еще не всхо­ди­ло, но воз­дух во­круг на­чал ме­нять чер­ный цвет на се­рый. Ут­рен­няя про­хла­да ос­ве­жа­ла ли­ца ка­за­ков, воз­вра­щая им соз­на­ние и, ус­по­каи­вая ли­хо­ра­доч­но ме­чу­щие­ся мыс­ли.
    По­до­шел хо­зя­ин ху­то­ра. По­сто­ял, мол­ча, и ти­хо про­из­нес:
-    Я так ду­маю, что при­чи­ну ноч­но­го ви­зи­та это­го упы­ря, нуж­но ис­кать в по­ме­стье пол­ков­ни­ка Куль­ба­са.
-    Что Вы хо­ти­те, ска­зать? Упырь при­шел кро­ви хри­сти­ан­ской на­пить­ся, вот и все. Причем здесь Куль­бас?
-     Не все так про­сто, хлоп­че. Этот дья­вол не еди­но­жды рвал­ся к нам, что ему лю­дей в ок­ру­ге ма­ло бы­ло. Он же знал, что мы про не­го ведаем и го­то­вы к встре­че с ним. А все ж лез на ро­жон. Уж не по­сы­лал ли его кто? Это тот са­мый ка­зак, что про­пал из сви­ты пол­ков­ни­ка. Толь­ко то­гда он вы­гля­дел нор­маль­ным че­ло­ве­ком. Есть еще од­на при­чи­на так ду­мать, толь­ко не смею я Вам о ней рас­ска­зы­вать.
   Хлоп­цы пе­ре­гля­ну­лись и, ни­че­го не ска­зав, по­шли в ха­ту. В ком­на­те уже уб­ра­лись, и от ноч­ной бит­вы ос­та­лась толь­ко ды­ра с от­би­той шту­ка­тур­кой, где ле­жал Сте­пан. Пол был чис­тый и ров­ный.
   Ка­за­ки со­бра­ли свое ору­жие, на­де­ли рем­ни с саб­ля­ми, за­су­ну­ли пис­то­ли за поя­са и по­шли в гор­ни­цу. За сто­лом си­дел хо­зя­ин, по­ло­жив­ши ру­ки пе­ред со­бой. Сте­пан с Иг­на­том се­ли на­про­тив не­го. Хо­рун­жий спро­сил:
-   Дядь­ку Мат­вей, а за­чем Вы фа­кел в упы­ря встря­ми­ли?
-   По-дру­го­му, его не убь­ешь - ли­бо де­ре­вян­ным ко­лом в серд­це, ли­бо сол­неч­ным све­том. А под ру­кой толь­ко фа­кел и был де­ре­вян­ный. А где но­чью сол­неч­ный свет? Спа­си­бо Вам, хлоп­цы, за по­мощь. Сам бы, я с ним не спра­вил­ся, ста­рый уже стал. Ко­гда бу­де­те в Виш­не­вом, име­нье Куль­ба­са, не­да­ле­ко от се­ла есть ху­тор, вер­нее за­бро­шен­ная ха­та. Жи­вет в ней ста­рый зна­харь Про­коп Цим­ба­люк. Ес­ли нуж­на бу­дет по­мощь, ска­жешь, что от ме­ня, он не от­ка­жет. Ну, все, по­ра Вам ехать, а то до ве­че­ра не по­спее­те к пол­ков­ни­ку, а в сте­пи но­чью, са­ми ви­ди­те, что тво­рит­ся. Бог его зна­ет, один он этот упырь был или нет.
   Ка­за­ки вы­шли во двор. Солн­це уже под­ня­лось над го­ри­зон­том. Мир ожил, за­ли­ва­ясь яр­ки­ми днев­ны­ми крас­ка­ми. Хлоп­цы, од­но­вре­мен­но, как по ко­ман­де, вдох­ну­ли све­жий пья­ня­щий воз­дух, иду­щий из сте­пи, пе­ре­гля­ну­лись, за­смея­лись и се­ли на ко­ней. Про­во­жав­шие их ка­за­ки, сня­ли шап­ки и по­кло­ни­лись им вслед. За ху­то­ром на­чи­на­лась до­ро­га, ко­то­рая пе­ре­се­ка­ла степь и скры­ва­лась за го­ри­зон­том. Сте­пан про­из­нес:
-     Я бы рань­ше не по­ве­рил в эта­кое. Слы­шал раз­ные рас­ска­зы о чер­тях, ведь­мах и дру­гой не­чис­ти. В Бо­га ве­рую, но, че­ст­но го­во­ря, не ду­мал, что уви­жу это по-на­стоя­ще­му.
-     Я то­же, Гос­по­ду мо­лил­ся, про­сил о по­мо­щи, но это все бы­ло, как сказ­ка. А те­перь, точ­но знаю, во что ве­рить.
-     А как ты ду­ма­ешь, Куль­бас име­ет от­но­ше­ние к это­му? Пом­нишь, Пе­ре­коп­чен­ко го­во­рил.
-     Прие­дем, уз­на­ем. Толь­ко да­вай до­го­во­рим­ся, ни­ко­му ни­че­го не рас­ска­зы­вать о про­исшед­шем, по­ка не ра­зуз­на­ем все тол­ком. И глав­ное – мы едем к пол­ков­ни­ку, по на­ка­зу ко­ше­во­го ата­ма­на, вы­яс­нить, при­сое­ди­нит­ся ли он к по­хо­ду на Крым или нет? Все ос­таль­ное - де­ла вто­ро­сте­пен­ные, ес­ли толь­ко они не свя­за­ны с на­шим за­да­ни­ем на­пря­мую.
   Ка­за­ки пе­ре­шли на рысь. Пыль, что под­ни­ма­лась за ни­ми, мож­но бы­ло уви­деть из­да­ле­ка. Для че­ло­ве­ка, ехав­ше­го по сте­пи, бы­ло бы не­по­нят­ным: от­ку­да взя­лось об­ла­ко над вы­со­кой тра­вой, так как са­мих всад­ни­ков в сте­пи  ле­том раз­гля­деть труд­но. Тра­ва вы­рас­та­ет ино­гда вы­ше че­ло­ве­че­ско­го рос­та. Птиц и зве­рья вся­ко­го в та­ком по­ле, ви­ди­мо- не­ви­ди­мо.
2. Ко­ше­вой ата­ман
  «Стран­ные де­ла тво­рят­ся» - ду­мал ко­ше­вой ата­ман За­по­рож­ской Си­чи Иван Шуль­га, си­дя за сто­лом в ком­на­те го­лов­но­го ку­ре­ня. За­по­рож­цы не один раз вы­би­ра­ли это­го че­ло­ве­ка ко­ман­до­вать ка­зац­ким вой­ском за его ост­рый ум и не­ма­лую фи­зи­че­скую си­лу. Да и вид у не­го был со­от­вет­ст­вую­щий. Вну­ши­тель­ных раз­ме­ров фи­гу­ра, пра­виль­ные чер­ты ли­ца, ка­зац­кая при­чес­ка, со­стоя­щая из длин­ной пря­ди во­лос тем­но-ру­со­го цве­та, на­зы­ваю­щая­ся «осе­ле­дец», усы, сви­саю­щие ни­же под­бо­род­ка. А глав­ное – ему до­ве­ря­ли на Си­чи и счи­та­ли ис­клю­чи­тель­но по­ря­доч­ным че­ло­ве­ком. Ата­ма­на сей­час бес­по­ко­ил один во­прос: «По­че­му до сих пор не прие­хал пол­ков­ник Куль­бас со сво­им вой­ском? Ста­рый его то­ва­рищ, ко­то­рый ни­ко­гда сво­его сло­ва не на­ру­шал. Не один раз в по­ход вме­сте хо­ди­ли. В бою он ка­зак от­важ­ный. Да, за ве­ру и Ук­раи­ну жиз­нью не раз рис­ко­вал. Не бе­да ли, ка­кая слу­чи­лась с ним? Вес­тей от не­го нет уже пол­го­да. По­ра на Крым вы­сту­пать, а Куль­ба­са нет. По­шлю ка­за­ков к не­му. Мо­жет, что и про­яс­нит­ся»,- так рас­су­дил свои со­мне­ния ко­ше­вой ата­ман и при­ка­зал по­звать к не­му хо­рун­же­го Иг­на­та Го­ло­ва­ня и ка­за­ка Не­зай­мань­ков­ско­го ку­ре­ня Сте­па­на Ко­ло­ду. Явив­шие­ся по при­ка­зу хлоп­цы, ос­та­но­ви­лись по­сре­ди ком­на­ты, ожи­дая рас­по­ря­же­ний ко­ше­во­го ата­ма­на. Иг­нат был мо­ло­дым че­ло­ве­ком лет два­дца­ти пя­ти. Стат­ной фи­гу­ры, вы­со­ко­го рос­та и со свет­лой коп­ной во­лос, под­стри­жен­ной с ров­ной окан­тов­кой, как буд­то бы  их под горш­ком ров­ня­ли. Этот ка­зак сла­вил­ся дву­мя ве­ща­ми: умел хо­ро­шо петь и об­ла­дал не­ве­ро­ят­ной си­лой. Под­ко­ву мог со­гнуть, да­же не по­мор­щив­шись. Нра­ва был спо­кой­но­го. Все­гда вни­ма­тель­но слу­шал со­бе­сед­ни­ка, а вы­слу­шав, мол­чал. От­ве­та сра­зу ни­ко­гда не да­вал. При­няв ре­ше­ние, вы­пол­нял его, да­же, ес­ли ему пы­та­лись по­ме­шать. Ко­ше­вой ата­ман дав­но за­ме­тил ум­но­го и на­деж­но­го ка­за­ка. Час­то да­вал ему по­ру­че­ния слож­ные и тай­ные.         
   Сте­пан Ко­ло­да был внеш­не и внут­рен­не пол­ной про­ти­во­по­лож­но­стью Го­ло­ва­ня. Не­вы­со­ко­го рос­та чер­ня­вый кре­пыш. В раз­го­во­ре дол­го слу­шать не лю­бил, сра­зу от­ве­чал со­бе­сед­ни­ку. А ес­ли раз­го­вор ему не нра­вил­ся, то мог и на­гру­бить, а то и дра­ку за­те­ять. Че­ло­век вспыль­чи­вый и рез­кий. Но ка­зак был до­б­рый и то­ва­ри­ща в бе­де ни­ко­гда не бро­сил бы, да­же, ес­ли бы ему са­мо­му при­шлось по­гиб­нуть.
   Эти два человека, как-то стран­но до­пол­ня­ли друг дру­га и не од­на­ж­ды вы­пол­ня­ли очень труд­ные при­ка­зы ата­ма­на. При­чем ко­ше­во­го уст­раи­ва­ло, что Сте­пан, все­гда слу­шал­ся Иг­на­та и под­чи­нял­ся ему в са­мых слож­ных си­туа­ци­ях. Так как Ко­ло­да счи­тал, что на Го­ло­ва­ня мож­но по­ло­жить­ся в лю­бом де­ле.
  Шуль­га под­нял го­ло­ву, вни­ма­тель­но по­смот­рел на ка­за­ков и ска­зал:
-      По­ез­жай­те к пол­ков­ни­ку Куль­ба­су и уз­най­те, при­бу­дет ли он со сво­им вой­ском, и при­мет ли уча­стие в по­хо­де на Крым?
-     Хо­тел спро­сить у Вас, Бать­ку, ес­ли по­зво­лит Ва­ша
ми­лость.
-     Спра­ши­вай.
-    Ко­гда мы пой­дем на вой­ну с та­та­ра­ми, ля­хи мо­гут на­пасть на Сичь, по­ка нас не бу­дет. А по­том нам в спи­ну и уда­рят, - рас­су­ж­дал Иг­нат.
-       Ишь ты, ка­кой стра­тег вы­ис­кал­ся! Не бес­по­кой­ся, не на­па­дут ля­хи. Им сей­час не с ру­ки нас бес­по­ко­ить. Да и мир у нас с ни­ми, - ска­зав это, ко­ше­вой ух­мыль­нул­ся, он то - уж знал це­ну ми­ра с по­ля­ка­ми. - По­сле то­го, как мы раз­би­ли вой­ско кня­зя Виш­не­вец­ко­го под Чер­ни­го­вом, у них сей­час нет та­ких сил, что­бы на­пасть на За­по­рож­скую Сичь. Есть еще во­про­сы?
-    Нет, Бать­ку, все ис­пол­ним, как вы при­ка­за­ли.
 
3.         По­ме­стье пол­ков­ни­ка Куль­ба­са
     По­ме­стье пол­ков­ни­ка Куль­ба­са рас­по­ла­га­лось по­сре­ди сте­пи на бе­ре­гу не­боль­шой реч­ки. Оно со­стоя­ло из нескольких де­сят­ков бе­лых хат-ма­за­нок, кры­тых со­ло­мой. Вер­бы, рос­шие у бе­ре­га, склоняли свои вет­ви пря­мо в во­ду, и бы­ли по­хо­жи на лю­дей с опу­щен­ны­ми вниз  ру­ка­ми.
   Пан­ский дом сто­ял на при­гор­ке. Сво­им боль­шим раз­ме­ром он от­ли­чал­ся от про­стых ка­зац­ких хат. На сте­нах бы­ли изо­бра­же­ны раз­но­цвет­ные рос­пи­си в ви­де ви­тие­ва­тых ор­на­мен­тов, ди­ко­вин­ных птиц и зве­рей, раз­лич­ных цве­тов. Крас­ки ри­сун­ков, по­ра­жа­ли сво­ей яр­ко­стью и раз­но­об­ра­зи­ем па­лит­ры. В ос­таль­ном все бы­ло обыч­но: кры­ша из со­ло­мы вдвое вы­ше, чем сте­ны, низ­кие две­ри, рез­ные став­ни на ок­нах. Пе­ред крыль­цом стоя­ла пуш­ка, го­во­рив­шая о том, ка­ко­го ро­ду пле­ме­ни хо­зя­ин.
   Та­кая кар­ти­на пред­ста­ла пе­ред За­по­рож­ца­ми, ко­гда они подъ­ез­жа­ли к име­нию. Уже тем­не­ло. На не­бе взош­ла ве­чер­няя звез­да. Воз­дух све­же­стью сво­ей при­да­вал хлоп­цам но­вые си­лы. Це­лый день они гна­ли сво­их ко­ней, что­бы ус­петь за­свет­ло к ко­неч­ной це­ли сво­его пу­ти. Ос­та­но­вив­шись мет­ров за три­ста до се­ла, ка­за­ки ре­ши­ли ос­мот­реть­ся.
-     По­едем сра­зу к до­му пол­ков­ни­ка, - ска­зал Иг­нат.
-    Да, че­го кру­га­ми хо­дить? У нас к не­му по­ру­че­ние, а не при­каз из­вес­ти не­чис­тую си­лу.
    Так и по­ре­ши­ли. Ко­ни тро­ну­лись с мес­та ве­се­ло, пред­чув­ст­вуя ско­рый от­дых и еду. Въе­хав в по­ме­стье, хлоп­цы об­ра­ти­ли вни­ма­ние на не­обыч­ную ти­ши­ну. Се­ля­не, смот­рев­шие на них из сво­их дво­ров, мол­ча­ли, не ин­те­ре­су­ясь, кто они и от­ку­да. Со­ба­ки не «бре­ха­ли». Как то все бы­ло не­обыч­но для ук­ра­ин­ско­го се­ла. За­по­рож­цы подъ­е­ха­ли к до­му Куль­ба­са. По­сре­ди дво­ра сто­ял боль­шой де­ре­вян­ный стол, ок­ру­жен­ный лав­ка­ми, за ко­то­рым, си­де­ли око­ло дю­жи­ны ка­за­ков. Од­ни ку­ри­ли люль­ки, дру­гие ти­хо раз­го­ва­ри­ва­ли друг с дру­гом. Хлоп­цы ос­та­но­ви­лись воз­ле сто­ла. Сня­ли шап­ки. Иг­нат ска­зал:
-    До­б­рый ве­чер, ша­нов­не пан­ст­во. Сла­ва Ии­су­су Хри­сту. А пан пол­ков­ник до­ма?
Ка­за­ки пре­рва­ли бе­се­ду и по­смот­ре­ли на прие­хав­ших всад­ни­ков. Се­дой че­ло­век, на­вер­но, стар­ший из них, спро­сил:
-    А кто Вы та­кие, что хо­ти­те бес­по­ко­ить его Ми­лость про­тив но­чи?
-     Мы, по­слан­цы от ко­ше­во­го ата­ма­на За­по­рож­ско­го Ива­на Шуль­ги. Я – хо­рун­жий вой­ска ни­зо­во­го Иг­нат Го­ло­вань, а мой спут­ник - ка­зак ку­ре­ня Не­зай­мань­ков­ско­го - Сте­пан Ко­ло­да. У нас сроч­ное де­ло к пол­ков­ни­ку.
-    Сей­час пой­ду, до­ло­жу его ми­ло­сти. Толь­ко, вряд ли он Вас се­го­дня при­нять смо­жет, - про­го­во­рил  стар­ший и по­шел в ха­ту.
   Хлоп­цы слез­ли с ко­ней, ос­та­вив их пря­мо у сто­ла, и се­ли на лав­ку ря­дом с ка­за­ка­ми.
-    А что пан лег спать так ра­но, что уже и при­нять нас не мо­жет? – за­дал во­прос Сте­пан.
-    С не­дав­них пор из­ме­нил­ся он. Хво­ра­ет, - от­ве­тил че­ло­век сред­них лет с осе­лед­цем, ко­то­рый все вре­мя пы­тал­ся, на­кру­тить себе на ухо.
   Про­шло не­сколь­ко ми­нут. На по­рог из ха­ты вы­шел се­дой ка­зак:
-    За­хо­ди­те, хо­рун­жий, пол­ков­ник зо­вет. Иг­нат и Сте­пан вста­ли и хо­те­ли ид­ти, но сот­ник ос­та­но­вил их и по­вто­рил:
-    Толь­ко Хо­рун­жий.
-    Жди ме­ня здесь, Сте­пан. Я не­дол­го.
   Иг­нат во­шел в ха­ту и так, как на ули­це уже совсем стем­не­ло, то он пло­хо мог раз­гля­деть, что на­хо­ди­лось  в при­хо­жей. Вой­дя в гор­ни­цу, ос­ве­щен­ной мно­же­ст­вом све­чей, ка­зак уви­дел, что ком­на­та бы­ла стран­ным об­ра­зом об­став­ле­на, на­по­ми­ная ско­рее штаб­ной ша­тер на по­ле боя, чем жи­лое по­ме­ще­ние. По всем сте­нам ви­се­ло ору­жие. Че­го тут толь­ко не бы­ло: ру­жья раз­но­го про­из­вод­ст­ва, пис­то­ли та­кие – ка­ких Иг­нат и не ви­дел рань­ше, саб­ли, ята­га­ны, то­по­ры, да­же та­тар­ские щи­ты и лу­ки с кол­ча­на­ми. В уг­лу ха­ты ви­се­ли ико­ны Спа­си­те­ля и Божь­ей Ма­те­ри, ак­ку­рат­но при­бран­ные руш­ни­ком. Под ни­ми рас­по­ла­га­лась за­жжен­ная лам­па­да. В про­ти­во­по­лож­ном кон­це от вхо­да стоя­ло крес­ло, об­би­тое крас­ным бар­ха­том. В крес­ле си­дел по­жи­лой че­ло­век, стар­ше пя­ти­де­ся­ти лет. Во­ло­сы с се­дой дым­кой бы­ли ак­ку­рат­но под­стри­же­ны по ка­зачь­е­му обы­чаю. Чер­ные усы сви­са­ли ни­же рта. Он был одет в си­ний каф­тан, рас­ши­тый зо­ло­ты­ми га­лу­на­ми, с про­ре­зя­ми на ру­ка­вах до лок­тей. Ши­ро­кие си­не­го цве­та ша­ро­ва­ры за­прав­ле­ны в са­по­ги. Мо­гу­чая фи­гу­ра, как бы сли­ва­лась с крес­лом. Стран­ную осо­бен­ность за­ме­тил Иг­нат: ус­та­лость за­пе­чат­ле­лась на ли­це пол­ков­ни­ка, и взгляд был по­тух­ший. Ка­за­лось ему труд­но дер­жать от­кры­ты­ми гла­за. Го­ло­вань уз­нал Гри­го­рия Куль­ба­са. Толь­ко это был не тот мо­гу­чий пол­ков­ник, ко­то­ро­го он видел рань­ше. «Мо­жет и прав­да, ата­ман хво­ра­ет», - по­ду­мал Иг­нат. За крес­лом стоя­ли пол­ко­вые зна­ме­на ка­зац­кой сла­вы. На них бы­ли вид­ны сле­ды сра­же­ний, в ко­то­рых они по­бы­ва­ли.
     Ря­дом с Куль­ба­сом стоя­ла жен­щи­на. Ди­ко­вин­ный вид ее при­вле­кал к се­бе вни­ма­ние. Ред­ко мож­но встре­тить в на­ших сте­пях дев­чат та­кой ста­ти. Свет­лые во­ло­сы  по­доб­ра­ны крас­ной лен­той на го­ло­ве, а сза­ди со­б­ра­ны в ту­гую ко­су, тол­щи­ной в ру­ку. Яр­ко рас­ши­тая со­роч­ка ту­го об­хва­ты­ва­ла ее грудь и стан. Юб­ка зе­ле­но­го цве­та пе­ре­тя­ну­та чер­ным поя­сом на та­лии, та­ко­го объ­е­ма, что, ес­ли рас­ста­вить паль­цы од­ной ру­ки и к ним при­сое­ди­нить так­же паль­цы дру­гой – то они точ­но со­шлись бы. На но­гах - са­пож­ки тем­но-синего цве­та. Две ве­щи боль­ше все­го уди­ви­ли Иг­на­та: не­обы­чай­но зе­ле­но­го цве­та гла­за, по­сто­ян­но свер­каю­щие, как буд­то ноч­ны­ми свет­ляч­ка­ми за­пол­нен­ные, и пыш­ных форм гру­ди, ко­то­рые с тру­дом удер­жи­ва­лись под со­роч­кой.
    Уди­ви­тель­ное де­ло: с тех пор, как Го­ло­вань во­шел в ком­на­ту, мо­ло­дая пан­на без­от­рыв­но смот­ре­ла на не­го, как буд­то изу­чая. От это­го взгля­да Иг­на­ту де­ла­лось не по се­бе.
-    До­б­рый ве­чер, пан пол­ков­ник. Из­ви­ни­те, что так позд­но Вас бес­по­кою. Но не по сво­ему же­ла­нию, а по служ­бе.
-    Лад­но-лад­но, хо­рун­жий. Го­во­ри, с чем прие­хал. Я пом­ню те­бя по по­след­ней бит­ве. Во­ин ты слав­ный. Да и ко­ше­вой те­бя, по­на­прас­ну, по сте­пи го­нять не ста­нет. Знаю, что ты у не­го для осо­бых дел со­сто­ишь. Хо­тя я и сам до­га­ды­ва­юсь, за­чем ты прие­хал: «по­ход на Крым?»
    В это вре­мя же­на Куль­ба­са, из­ви­ни­лась и ска­за­ла, что не хо­чет ме­шать раз­го­во­ру. Пол­ков­ник чуть за­мет­но кив­нул го­ло­вой. По­том, спо­хва­тив­шись, ска­зал:
-    Это же­на моя - Ин­га. Я за­был Вас по­зна­ко­мить. Про­кля­тое не­до­мо­га­ние ме­ня му­ча­ет.
-    До­б­рый ве­чер, пан­на, – ска­зал Го­ло­вань и слег­ка скло­нил го­ло­ву.
   Хо­зяй­ка кив­ну­ла в от­вет и по­шла к две­ри, ве­ду­щей в со­сед­нюю ком­на­ту. По пу­ти, она на мгно­ве­ние, по­вер­нув го­ло­ву, еще раз взгля­ну­ла на Иг­на­та. Мо­ло­дой ка­зак трях­нул го­ло­вой, как буд­то хо­тел оч­нуть­ся. Но тут, же вспом­нил, что пол­ков­ник ему за­дал во­прос.
-    Ва­ша Ми­лость пра­виль­но до­га­да­лись. Ко­ше­вой спра­ши­ва­ет, вы­сту­пи­те ли Вы с вой­ском этим ле­том на Крым. Вот и пись­мо от не­го.
   Хо­рун­жий от­дал пись­мо Куль­ба­су и вер­нул­ся на преж­нее ме­сто. По­ка пол­ков­ник раз­во­ра­чи­вал пись­мо и чи­тал его, Го­ло­вань про­дол­жал рас­смат­ри­вать ком­на­ту. Мель­ком взгля­нул на дверь, ку­да во­шла же­на пол­ков­ни­ка, и ос­тол­бе­нел. Дверь бы­ла при­от­кры­та чуть боль­ше, чем напо­ло­ви­ну. В со­сед­ней гор­ни­це он уви­дел по­лу­об­на­жен­ную хо­зяй­ку, стоя­щую ли­цом к зер­ка­лу. Жен­щи­на бы­ла в од­ной юб­ке с рас­пу­щен­ны­ми по пле­чам во­ло­са­ми. Она стоя­ла бо­сая спи­ной к Иг­на­ту и ли­цом к зер­ка­лу. Ка­за­ку бы­ло хо­ро­шо вид­но ее от­ра­же­ние: пыш­ные, ог­ром­но­го раз­ме­ра бе­ло­снеж­ные гру­ди с тор­ча­щи­ми со­ска­ми, ок­ру­жен­ны­ми боль­ши­ми свет­ло-ко­рич­не­вы­ми оре­о­ла­ми. Де­вуш­ка стоя­ла и по­прав­ля­ла ру­ка­ми во­ло­сы.
   Го­ло­вань не знал, что ему де­лать, он го­тов был про­ва­лить­ся сквозь зем­лю: «Еще по­ду­ма­ют, что я под­гля­ды­ваю! Не са­мо­му же мне дверь за­крыть. То­гда точ­но бу­дет скан­дал». Вы­ход при­шел сам со­бой.
-    Пан пол­ков­ник, про­сти­те за сме­лость, толь­ко по­зволь­те мне по­звать мое­го то­ва­ри­ща ка­за­ка Сте­па­на Ко­ло­ду. Он так лю­бит ору­жие, а та­ко­го, как у Вас, ду­маю, еще и не ви­ды­вал. Не от­ка­жи­те, про­шу Вас.
-    Пусть по­смот­рит, раз та­кой он лю­би­тель.
   Иг­нат по­вер­нул­ся и уже, ко­гда вы­хо­дил из ком­на­ты, ус­лы­шал, как хлоп­ну­ла дверь.
-    Э, да уж, не спе­ци­аль­но ли пан­на са­ма дверь не за­кры­ла. На­до вни­ма­тель­нее к ней при­смот­реть­ся. Да и бо­лезнь пол­ков­ни­ка не­яс­ная. На­до креп­ко по­ду­мать, - с та­ки­ми мыс­ля­ми Го­ло­вань на­пра­вил­ся на ули­цу за Сте­па­ном.
   Во дво­ре за сто­лом Ко­ло­да бе­се­до­вал с ка­за­ка­ми. Иг­нат с крыль­ца по­звал:
-    По­шли со мной, до ха­ты.
-    А што ста­ло­ся, Иг­нат?
-    Пой­дем, ору­жие смот­реть бу­дешь.
-    Ка­кое ору­жие?
-    Та по­шли ты уже, по­том объ­яс­ню.
   Вой­дя в ком­на­ту, где еще не­дав­но си­дел пол­ков­ник, ка­за­ки столк­ну­лись с хо­зяй­кой. Иг­нат по­смот­рел на Ин­гу без­раз­лич­ным взгля­дом, как буд­то ни­че­го и не слу­чи­лось, и спро­сил:
-    А где пан пол­ков­ник?
-    Му­жу ста­ло пло­хо. Я его про­во­ди­ла в опо­чи­валь­ню.
   Ка­за­ки по­кло­ни­лись хо­зяй­ке, и вы­шли из до­ма. На ули­це они се­ли за стол.
-     А где нам мож­но бу­дет пе­ре­но­че­вать, па­но­ве то­ва­ри­ст­во?
-      А вот сто­ит ха­та ста­ро­го Пет­ра Ко­цу­бы. Он там сам жи­вет. Же­на умер­ла, де­тей нет. Он с ра­до­стью Вас при­мет, - ска­зал се­дой ка­зак, ко­то­рый док­ла­ды­вал пол­ков­ни­ку о при­бы­тии гон­цов.
-     Вот спа­си­бо, доб­ро­дию, из­ви­ни­те, не знаю Ва­ше­го име­ни.
-     Я, сот­ник Явор­ной, ес­ли бу­дет нуж­на по­мощь, то об­ра­щай­тесь ко мне.
   Хлоп­цы вста­ли из-за сто­ла и на­пра­ви­лись к ста­ро­му Ко­цу­бе. Ха­та, от­ве­ден­ная им для ноч­ле­га, бы­ла не­боль­шая. Бе­лая ма­зан­ка, со­стоя­щая из двух ком­нат. Дом ок­ру­жа­ла де­ре­вян­ная из­го­родь. Ка­за­ки еще от ка­лит­ки, не вхо­дя во двор, на­ча­ли звать хо­зяи­на. Дверь в ха­те от­во­ри­лась, и на по­ро­ге поя­вил­ся не­вы­со­ко­го рос­та че­ло­век лет се­ми­де­ся­ти, а мо­жет и стар­ше.
-    А что Вам, до­б­рые лю­ди?
-    Пус­ти­те, ди­ду, нас к се­бе на по­стой.
-    О, Вы, на­вер­но, Си­чо­ви­ки, по­слан­цы к пол­ков­ни­ку?
   «Ну, се­ло, - по­ду­мал Иг­нат, - не ус­пе­ли прие­хать, уже все всё зна­ют».
-    Так, ди­ду, это мы.
-    За­хо­ди­те, Ва­ша лас­ка. Но­чуй­те, я бу­ду рад.
   Внут­ри ха­ты бы­ло чис­то при­бра­но, но рос­ко­ши ни­ка­кой не бы­ло. Зем­ля­ной пол, вы­бе­лен­ные сте­ны. По­сре­ди­не сто­ял стол, ок­ру­жен­ный лав­ка­ми, в про­стен­ке бы­ла печь, в уг­лу ико­на с руш­ни­ком. В дру­гой ком­на­те ле­жан­ка, по­кры­тая ко­жу­хом. На сте­не ви­се­ла саб­ля, пис­толь и руш­ни­ца.   
-     Мо­жет, ба­ню за­то­пить с до­ро­ги?
-     Да нет, ди­ду, ус­та­ли, спать хо­чет­ся.
-     То­гда ло­жи­тесь от­ды­хать.
   Ста­рый ка­зак по­ста­вил све­чу на стол и ушел. Хлоп­цы лег­ли пря­мо свер­ху ко­жу­ха, не раз­де­ва­ясь, толь­ко ору­жие сня­ли. Пер­вым за­го­во­рил Сте­пан, ед­ва, сдер­жи­вая лю­бо­пыт­ст­во.
-     Ну, что там бы­ло, за ка­кое ору­жие ты мне го­во­рил?
-    Де­ло здесь не­чис­тое, дру­же, - не от­ве­чая ему пря­мо, про­го­во­рил Иг­нат. - Хворь пол­ков­ни­ка очень стран­ная. Ес­ли он не вы­здо­ро­ве­ет, ох и тя­же­ло нам с та­та­ра­ми бить­ся бу­дет. Полк без пол­ков­ни­ка не вы­сту­пит с За­по­рож­ца­ми. А Бать­ко ко­ше­вой го­во­рил, что че­рез две не­де­ли вой­ско вы­хо­дит на Крым. А мы уже трое су­ток в до­ро­ге. Пом­нишь, Пе­ре­коп­чен­ко го­во­рил про ме­ст­но­го зна­ха­ря. Ду­маю, зав­тра на­до уз­нать тол­ком, где его мож­но най­ти. Я по­еду к не­му. Мо­жжет, он чем подсобит? А ты, Сте­пан, с пол­ков­ничь­ей же­ны глаз не спус­кай. Про­сле­ди, ку­да хо­дит и что де­ла­ет. Толь­ко так, что­бы она это­го не за­ме­ти­ла.
-     А что слу­чи­лось с ней?
-     Да не с ней, а с пол­ков­ни­ком слу­чи­лось. Ду­маю, что не без ее уча­стия. Все, да­вай спать, а то гла­за са­ми уже за­кры­ва­ют­ся.
    Ка­за­ки тут же мгно­вен­но и за­сну­ли. Толь­ко в мо­ло­до­сти, на­вер­но, мож­но вот так: весь день суе­тить­ся, что-то де­лать, пе­ре­жи­вать, бес­по­ко­ить­ся, а по­ло­жил го­ло­ву на по­душ­ку, гла­за за­крыл, и ты уже спишь, как буд­то те­бя сно­твор­ным зель­ем на­пои­ли.
   Иг­нат про­снул­ся ра­но. Пер­вые пе­ту­хи уже про­пе­ли, но ноч­ная те­мень толь­ко на­ча­ла за­ме­нять­ся све­том. Звез­ды на не­бе еще бы­ли вид­ны, но блеск их уже на­по­ми­нал мер­ца­ние ог­ней в ту­ма­не. Ка­зак вы­шел из ха­ты и, рас­пра­вив ру­ки в сто­ро­ны, по­тя­нул­ся всем сво­им те­лом. Глу­бо­ко вдох­нул воз­дух, чув­ст­вуя при этом в мыш­цах и сус­та­вах, при­ят­но ною­щую боль.
    Ста­рый  Ко­цу­ба уже встал и ко­по­шил­ся во дво­ре по хо­зяй­ст­ву.
-     Ди­ду, а мож­но у Вас не­мно­го по­жить? Все­го не­сколь­ко дней.
-     Жи­ви­те, хлоп­цы, сколь­ко ва­шей ду­ше угод­но. Мне ве­се­лее бу­дет. А то, ви­ди­те, как жизнь сло­жи­лась: на ста­рос­ти лет со­всем один ос­тал­ся. Да, вид­но так Бо­гу угод­но бы­ло.
-     Хо­чу спро­сить Вас, а не знае­те ли, слу­чай­но, в ва­ших кра­ях зна­ха­ря? Го­во­рят, что он не­да­ле­ко от ва­ше­го се­ла на за­бро­шен­ном ху­то­ре жи­вет?
-    В на­ших кра­ях, я знаю толь­ко од­но­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый во­ро­жить уме­ет, лю­дей ле­чит и в Бо­га на­ше­го Ии­су­са Хри­ста ве­ру­ет. Звать его Про­коп Цим­ба­люк. Толь­ко ле­том он не жи­вет на ху­то­ре. Цим­ба­люк там толь­ко зи­му­ет.
-     А где же он сей­час?
-     На Дне­пре.
-     Как же мож­но жить на Дне­пре?
-     Верст пять­де­сят от нас там, где за­кан­чи­ва­ют­ся по­ро­ги, и Ста­рый Днепр раз­ли­ва­ет­ся, как мо­ре, есть Чер­том­ли­нов­ский лес. Вы­хо­дит пря­мо к бе­ре­гу, а бе­рег тот - од­ни ска­лы. Вот там есть пе­ще­ры. В од­ной из них он и жи­вет, поч­ти до са­мой зи­мы.
-     А как же я его там най­ду?
-     А за­чем он те­бе?
-     Ду­маю, что кро­ме не­го, ни­кто на све­те не зна­ет, как по­мочь пол­ков­ни­ку.
-     Ну, де­ло ты за­ду­мал доб­рое. Под­ска­жу те­бе до­ро­гу. По­едешь че­рез вот это по­ле на­прям­ки. Да, дер­жись так, что­бы солн­це все вре­мя те­бе в спи­ну све­ти­ло, а в пол­день на­обо­рот - бу­дешь ехать все вре­мя за солн­цем. Верст два­дцать про­едешь, нач­нет­ся лес. У края ле­са уви­дишь со­жжен­ный мол­ни­ей вы­со­кий дуб. Жди у не­го вос­хо­да. Тень, что дой­дет до мес­та, ко­гда солн­це пол­но­стью под­ни­мет­ся из-за го­ри­зон­та, ука­жет те­бе на на­ча­ло тро­пы, ве­ду­щей к пе­ще­ре зна­ха­ря.
-      Спа­си­бо, ди­ду. Бог даст, най­ду ве­ду­на. Дня че­рез три, даст Бог, - вер­нусь. По воз­вра­ще­нию и бань­ку мож­но бу­дет за­то­пить.
   Иг­нат осед­лал ко­ня. Взял с со­бой про­ви­зии на три дня. Ру­жье и саб­лю при­кре­пил сза­ди к сед­лу, пис­толь су­нул за по­яс. По­про­щал­ся со ста­ри­ком и от­пра­вил­ся в до­ро­гу. Вы­ехав за се­ло, он ог­ля­нул­ся. Солн­це вста­ва­ло из-за го­ри­зон­та, ок­ра­ши­вая по­ло­ви­ну не­ба в яр­ко-крас­ный цвет. Звез­ды пол­но­стью рас­тая­ли. Толь­ко бе­ле­со­ва­тый серп ме­ся­ца еще был слег­ка ви­ден.
    Го­ло­вань ос­та­но­вил­ся у края по­ля, раз­вер­нул ко­ня так, что солн­це ока­за­лось за спи­ной, и по­ехал пря­мо че­рез по­ле, не вы­би­рая до­ро­ги.
   «Сла­ва Бо­гу, тут тра­ва не вы­со­кая, ко­ню по ко­ле­но, а то труд­но мне при­шлось бы», - по­ду­мал мо­ло­дой ка­зак, пе­ре­хо­дя на лег­кую рысь. По­ле на­по­ми­на­ло мо­ре сво­ей бес­край­но­стью. Толь­ко оно бы­ло на­пол­не­но жи­вы­ми зву­ка­ми, че­го в мо­ре не бы­ва­ет.
    Ни­ка­ких при­клю­че­ний с Иг­на­том не бы­ло. Ко­гда све­ти­ло уже кло­ни­лось к за­ка­ту, по­ка­зал­ся лес. Подъ­е­хав бли­же, ка­зак уви­дел спра­ва в мет­рах трех­стах вы­со­кое чер­ное де­ре­во. Хо­рун­жий по­вер­нул впра­во и по­ехал к не­му. Дуб был мет­ров два­дца­ти вы­со­той. По­на­до­би­лось бы че­ло­век пять, что­бы об­хва­тить его ствол.
   «Ну, что ж, но­че­вать при­дет­ся здесь. Глав­ное про­снуть­ся до рас­све­та», - по­ду­мал Го­ло­вань. Ко­ня от­пус­тил на ночь в по­ле, а сам, по­ло­жив го­ло­ву на сед­ло, уст­ро­ил­ся на от­дых тут же, под ду­бом.
4.     Сте­пан Ко­ло­да
   Про­снув­шись, Сте­пан уви­дел, что Иг­на­та нет. Он встал, по­тя­нул­ся, трях­нул го­ло­вой, что­бы пол­но­стью прий­ти в се­бя и вы­шел в дру­гую ком­на­ту. За сто­лом си­дел дед Пет­ро.
-     Доб­рое ут­ро, ди­ду.
-     Здрав­ст­вуй, ка­за­че. А твой то­ва­рищ еще за­свет­ло уе­хал. Ска­зал, что че­рез три дня вер­нет­ся. Сей­час зав­тра­кать бу­дем.
   Ко­ло­да сел за стол, на ко­то­ром уже стоя­ла еда: гле­чик с мо­ло­ком, хлеб, са­ло и лук. Ели мол­ча. По­сле зав­тра­ка хло­пец спро­сил ста­ро­го ка­за­ка:
-     А ку­да по­ехал хо­рун­жий, не го­во­рил?
-     К зна­ха­рю. Я ему рас­ска­зал, как его най­ти. По­мочь пол­ков­ни­ку - де­ло хо­ро­шее, да толь­ко не про­сто это бу­дет сде­лать. Не про­стая хворь у не­го.
-     А что, ди­ду, не за­ве­лась ли в Ва­ших кра­ях ка­кая не­чис­тая си­ла? – хит­ро при­щу­рив­шись, спро­сил Ко­ло­да.
-    Да, по­хо­же, не обош­лось здесь без дья­воль­ских коз­ней.
-     А не знае­те ли Вы, нет ли в ва­шем се­ле ведь­мы?
-     Тю ты, хлоп­че, да раз­ве те­бе не­ве­до­мо, что все ба­бы ведь­мы и есть? Хоть мо­ло­дую же­ну пол­ков­ни­ка возь­ми: гла­за зе­ле­ные, как ли­стья на виш­не ран­ней вес­ной. Од­ним толь­ко сво­им ви­дом лю­бо­го ка­за­ка до гре­ха до­ве­сти мо­жет. Еще и ляш­ка. Яс­но, ведь­ма!
-    Ну, ди­ду, Вы ска­же­те, - про­го­во­рил Сте­пан, а про се­бя по­ду­мал: «Да про нее уже лю­ди го­во­рят. Нуж­но ид­ти и про­сле­дить за ней, как Иг­нат на­ка­зал».
  Ко­ло­да це­лый день кру­тил­ся воз­ле до­ма пол­ков­ни­ка. С ка­за­ка­ми раз­го­ва­ри­вал на под­во­рье о пред­стоя­щем по­хо­де на та­тар. Те, ему рас­ска­за­ли, что ба­сур­ма­не, в по­след­нее вре­мя, час­то на­па­да­ли на юге Ук­раи­ны на ху­то­ра, ра­зо­ряя их и уво­дя в плен мно­го на­ро­да. Так что ни­кто из них не со­мне­вал­ся, что этим ле­том бу­дет по­ход на Крым.
   Куль­бас из до­ма не вы­хо­дил, го­во­ри­ли, что ему ста­ло ху­же, и он все вре­мя ле­жит и не вста­ет. В пол­день из ха­ты вы­шла же­на пол­ков­ни­ка. Ос­та­но­ви­лась на крыль­це. По­смот­ре­ла на ка­за­ков хо­лод­ным взгля­дом и, уви­дев Сте­па­на, по­до­зва­ла его жес­том. Он по­до­шел. Снял шап­ку и, слег­ка по­кло­нив­шись, спро­сил: «Что угод­но, яс­но­вель­мож­ной пан­не?»
-     А где хо­рун­жий, я его здесь не ви­жу? – в го­ло­се ее зву­чал ин­те­рес и вме­сте с тем над­мен­ная гор­дость ро­до­ви­той по­ляч­ки.
-      Пан хо­рун­жий по­ехал к сво­ему зна­ко­мо­му в со­сед­ний ху­тор. Обе­щал че­рез три дня вер­нуть­ся.
    По ли­цу Ин­ги про­бе­жа­ла лег­кая тень со­жа­ле­ния.
-      По при­ез­ду, пусть явить­ся к пол­ков­ни­ку, он спра­ши­вал его.
   Сте­пан мол­ча, по­кло­нил­ся и вер­нул­ся к ка­за­кам. А сам не спус­кал глаз с хо­зяй­ки. Она со­шла с крыль­ца и двинулась по на­прав­ле­нию к се­лу.
-     А что, па­но­ве ка­за­ки, ку­да это пан­на на­пра­ви­лась? – по­ин­те­ре­со­вал­ся Сте­пан.
-    По­нра­ви­лась? Да, та­кая див­чи­на лю­бо­му го­ло­ву вскру­жит. Толь­ко не со­ве­тую и мыс­ли в го­ло­ву брать об этом. И не толь­ко по­то­му, что она же­на пол­ков­ни­ка. Она, что лед в ян­ва­ре на ре­ке: бле­стит, свер­ка­ет на солн­це, а са­ма хо­лод­ная да над­мен­ная. Взгля­нет, так аж му­раш­ки по ко­же идут, - ска­зал сот­ник Явор­ной, - это она, на­вер­ное, к мо­ей же­не по­шла, зем­ляч­ки они.
   Ко­ло­да че­рез не­ко­то­рое вре­мя, не про­ща­ясь с ка­за­ка­ми, ти­хонь­ко ото­шел в сто­ро­ну и отправился сле­дом за Ин­гой. Прой­дя ша­гов сто, он уви­дел, как пан­на свер­ну­ла в од­ну из хат. Сте­пан ос­та­но­вил­ся, спря­тав­шись за де­ревь­я­ми, стал на­блю­дать. Ждал он, на­вер­ное, око­ло ча­са. Ми­мо, не­сколь­ко раз про­ез­жа­ли ка­за­ки, про­хо­ди­ли ба­бы по сво­им де­лам, бе­га­ли де­ти. Че­рез не­ко­то­рое вре­мя, вы­шла пан­на, не­ся в ру­ках ка­кой-то узе­лок. Что в нем бы­ло, Сте­пан по­нять не смог. Она про­шла ми­мо не­го и на­пра­ви­лась к сво­ему до­му.
   «Нуж­но ид­ти обе­дать. К ве­че­ру сно­ва вер­нусь за ней на­блю­дать», - ре­шил ка­зак и по­шел к де­ду Пет­ру.
   Солн­це уже свои­ми лу­ча­ми ух­ва­ти­лось за го­ри­зонт и, как буд­то, пы­та­лось за­тя­нуть се­бя за край зем­ли, что­бы спря­тать­ся там. По­сле обе­да, Ко­ло­да от­пра­вил­ся к пол­ков­ничь­е­му до­му. Толь­ко те­перь он шел ого­ро­да­ми, что­бы не­за­мет­но по­дой­ти и спря­тать­ся. Ме­сто для это­го он при­смот­рел еще днем, ко­гда сто­ял с ка­за­ка­ми на под­во­рье Куль­ба­са. Умо­стив­шись в вы­со­кой тра­ве, он стал вни­ма­тель­но сле­дить за до­мом пол­ков­ни­ка. Суе­тив­шие­ся во дво­ре лю­ди, по­сте­пен­но рас­хо­ди­лись по сво­им ха­там. Ко­гда со­всем стем­не­ло, в до­ме за­го­рел­ся свет в од­ном ок­не. Яр­кий се­реб­ри­стый ме­сяц поя­вил­ся на не­бе, ос­ве­щая, ле­жа­щую под ним, зем­лю.
   «Хо­ро­шо, что се­го­дня нет об­ла­ков, по­ду­мал Сте­пан, - кру­гом вид­но не ху­же, чем на рас­све­те.
   Вдруг дверь в до­ме от­кры­лась и на крыль­це поя­ви­лась жен­ская фи­гу­ра. Ко­ло­да на­сто­ро­жил­ся. Жен­щи­на по­до­шла бли­же к мес­ту его ук­ры­тия. Он уз­нал в ней же­ну пол­ков­ни­ка.
    «Ага, вот и ты, – по­ду­мал ка­зак. - Зна­чит, муж хво­ра­ет, а мы, тем вре­ме­нем, по но­чам гу­ля­ем? Хо­ро­шо, го­лу­буш­ка, я уж те­бя не упу­щу. Сей­час уз­на­ем, ку­да это ты в та­кое вре­мя хо­дишь?»
    Он на­чал про­би­рать­ся за пан­ной на та­ком рас­стоя­нии, что­бы она не мог­ла ус­лы­шать его ша­ги, но и в то же время, что­бы не потерять её из виду. Ин­га про­шла че­рез двор и свер­ну­ла к ого­ро­дам. Да­лее дви­ну­лась че­рез ро­щу к ре­ке. Сте­пан шел за ней, ук­ры­ва­ясь, то за де­ревь­я­ми, то за кус­та­ми. Серд­це у не­го ди­ко ко­ло­ти­лось, ка­за­лось, что оно вы­ско­чит из гру­ди. В вис­ках ли­хо­ра­доч­но сту­ча­ло, как буд­то мо­ло­ты би­ли по го­ло­ве.
   Вый­дя к ре­ке, пан­на по­до­шла к не­боль­шой за­во­ди, об­рос­шей оче­ре­том и гус­ты­ми кус­та­ми. Не до­хо­дя не­сколь­ких ша­гов до во­ды, она ос­та­но­ви­лась и, под­няв го­ло­ву, по­смот­ре­ла на не­бо. Звез­ды и ме­сяц яр­ко ос­ве­ща­ли ре­ку и бе­рег. Сте­пан за­лег в ша­гах два­дца­ти от Ин­ги, пря­чась за кус­том. Он поч­ти не ды­шал, вни­ма­тель­но на­блю­дая за тем, что она бу­дет де­лать. Пан­на, лег­ким дви­же­ни­ем ру­ки, рас­стег­ну­ла по­яс на та­лии. Юб­ка сполз­ла по ее бед­рам на зем­лю, ого­лив но­ги. Ру­баш­ка еле при­кры­ва­ла ок­руг­лой фор­мы бед­ра. Жен­щи­на пе­ре­сту­пи­ла юб­ку и. плав­ным дви­же­ни­ем, взяв сорочку сни­зу ру­ка­ми, сня­ла ее че­рез го­ло­ву и по­ло­жи­ла ря­дом с юб­кой. Мощ­ная ко­са опус­ти­лась по спи­не, ка­са­ясь впа­ди­ны, ме­ж­ду уп­ру­ги­ми яго­ди­ца­ми. Со­брав ко­су на го­ло­ве в узел, она, ос­то­рож­но сту­пая, по­шла к во­де. Ее бед­ра плав­но пе­ре­ка­ты­ва­лись при ка­ж­дом ша­ге.
   У Сте­па­на за­кру­жи­лось в го­ло­ве и пе­ре­хва­ти­ло ды­ха­ние. Он еще ни­ко­гда в жиз­ни не ви­дел та­кую иде­аль­ную жен­скую фи­гу­ру: уз­кая спи­на за­кан­чи­ва­лась тон­чай­шей та­ли­ей, из ко­то­рой на­чи­на­лись пыш­ные ок­руг­лые яго­ди­цы, уп­ру­гие и ма­ня­щие сво­ей кра­со­той. Так и хо­те­лось при­кос­нуть­ся к ним ру­ка­ми.
   Тем вре­ме­нем, Ин­га во­шла в во­ду по грудь и лег­ко, от­толк­нув­шись но­га­ми ото дна, по­плы­ла на се­ре­ди­ну за­во­ди. Лун­ный свет иг­рал на во­де, за­ли­вая все вокруг се­реб­ри­сты­ми то­на­ми. Кув­шин­ки, рас­ту­щие тут же, ус­ту­па­ли по сво­ей кра­со­те, пла­ваю­ще­му ря­дом с ни­ми жи­во­му цвет­ку.
   На­ку­пав­шись вдо­воль, пан­на, под­плыв к бе­ре­гу, на­ча­ла по­сте­пен­но вы­хо­дить из во­ды. Сте­па­ну пред­стоя­ло вы­дер­жать еще од­но ис­пы­та­ние. Уви­дев ее те­перь ли­цом к се­бе, ему стои­ло ог­ром­ных уси­лий, что­бы удер­жать­ся и не вый­ти из сво­ей за­са­ды.
  Плав­но под­ни­ма­ясь над во­дой, ка­за­ку от­кры­лась но­вая чу­дес­ная кар­ти­на. Не­обы­чай­но зе­ле­ные гла­за де­вуш­ки, как буд­то ис­кри­лись в лун­ном све­те. Снеж­но-бе­ло­го цве­та ко­жа ка­за­лась бар­ха­ти­стой. Лег­ко по­ка­чи­ва­лась при дви­же­нии уп­ру­гая пыш­ная грудь с тем­ны­ми вы­пук­лы­ми со­ска­ми. Вни­зу жи­во­та, на лоб­ке, был ви­ден ма­лень­кий пу­ши­стый тре­уголь­ник тем­ных во­лос.
  Ка­зак опус­тил гла­за и уку­сил се­бе кисть ру­ки со всей си­лы, что­бы не за­сто­нать от не­воз­мож­но­сти сдер­жи­вать се­бя.
5.   Зна­харь Про­коп Цим­ба­люк
      Иг­нат про­снул­ся еще за­свет­ло. На его свист из сте­пи при­бе­жал конь. Ка­зак осед­лал его, со­брал все по­жит­ки,  ору­жие и стал ждать вос­хо­да солн­ца. С пер­вы­ми лу­ча­ми, от де­ре­ва по­тя­ну­лась тень в сто­ро­ну ле­са. Как толь­ко солн­це ото­рва­лось от го­ри­зон­та, Иг­нат подъ­е­хал к мес­ту, где  за­кан­чи­ва­лась тень. Там, воз­ле кус­та смо­ро­ди­ны, на­чи­на­лась еле за­мет­ная тро­пин­ка. Го­ло­вань по­ехал по ней, ста­ра­ясь, не те­рять ее из ви­ду. Че­рез па­ру миль, Иг­нат уви­дел впе­ре­ди ме­ж­ду де­ревь­я­ми про­блес­ки си­не-се­ро­го цве­та. Лес за­кан­чи­вал­ся на са­мом об­ры­ве, а даль­ше был Ста­рый Днепр. Весь бе­рег со­сто­ял из ог­ром­ных гра­нит­ных ва­лу­нов и скал. Не до­ез­жая не­сколь­ко мет­ров до об­ры­ва, ка­зак уви­дел рас­ще­ли­ну. Подъ­е­хав и за­гля­нув вниз, он рас­смот­рел там боль­шую пло­щад­ку, ко­то­рая рас­по­ла­га­лась при­мер­но в мет­ре вы­ше во­ды. На нее па­дал свет из вхо­да в пе­ще­ру. Вдруг из про­ема в ска­ле вы­шел ста­рый се­дой че­ло­век в ши­ро­ких ша­ро­ва­рах и бе­лой со­роч­ке. Во­ло­сы у не­го опус­ка­лись ни­же плеч. Гус­тая се­реб­ря­ная бо­ро­да до­хо­ди­ла поч­ти до поя­са. Он под­нял го­ло­ву и встре­тил­ся взгля­дом с хо­рун­жим.
-    Спус­кай­ся сю­да, ка­за­че, там, пра­вее есть тро­пин­ка. Я уже дав­но жду те­бя.
    Иг­нат ос­та­вил ко­ня на­вер­ху, а сам по­шел к ста­ри­ку.
-    А от­ку­да Вы знае­те, што я дол­жен был прие­хать?
-    Ви­дел в во­де, что те­бе нуж­на моя по­мощь. А как чув­ст­ву­ет се­бя пол­ков­ник?
-    Вы и про пол­ков­ни­ка знае­те?
-     Знаю. По­шли со мной. Я еще для те­бя по­смот­рю, по­ка солн­це не се­ло.
   Иг­нат со зна­ха­рем от­пра­ви­лись в лес. Прой­дя не­сколь­ко мет­ров, по­до­шли к не­боль­шо­му во­до­па­ду.
-     Бу­дем ждать. Во вре­мя за­ка­та, в па­даю­щей во­де мож­но мно­го че­го уви­деть.
   Че­рез не­ко­то­рое вре­мя, во­до­пад ок­ра­сил­ся в крас­ный цвет от за­хо­дя­ще­го солн­ца. Зна­харь встал, по­до­шел бли­же к не­му и стал при­сталь­но смот­реть на во­ду. Ли­цо его ста­ло блед­ным, гла­за рас­ши­ри­лись, и сам он как буд­то ос­тол­бе­нел. Иг­нат мол­ча, сто­ял ря­дом.
    Вне­зап­но ве­дун рез­ко про­из­нес:
-     Спра­ши­вай.
  Го­ло­вань даже дер­нул­ся от не­ожи­дан­но­сти.
-     Что с пол­ков­ни­ком? Мож­но ли его вы­ле­чить?
-      Ви­жу, – про­из­нес зна­харь, - Куль­бас не бо­ле­ет, его от­ра­ви­ли. Ви­жу ведь­му, ко­то­рая под­ли­ва­ет ему кол­дов­ское зе­лье, ко­то­рое дал ей  злой дух. Это упырь. Она вы­зы­ва­ет его, и он при­хо­дит к ней.
-     Кто ведь­ма? Как она вы­гля­дит?
-     Чер­но­во­ло­сая, молодая, на пра­вой ла­до­ни шрам от по­ре­за.
  «Как чер­но­во­ло­сая? – по­ду­мал Иг­нат. - Зна­чит, это не же­на пол­ков­ни­ка, кто же это то­гда»?
   Солн­це се­ло за го­ри­зонт. Во­до­пад стал тем­но­го цве­та.
-   Все. Боль­ше се­го­дня нель­зя смот­реть, - про­го­во­рил зна­харь, - по­шли от­сю­да.
   Иг­нат со ста­ри­ком вер­ну­лись на­зад в рас­ще­ли­ну. Про­коп Цим­ба­люк пер­вым во­шел в пе­ще­ру. Го­ло­вань на мгно­ве­ние за­меш­кал­ся у вхо­да, но тут, же по­ду­мал, что, вряд ли ве­дун за­ду­мал что-то не­доб­рое, раз уж  по­мо­га­ет ему.
-      Ос­та­вай­ся но­че­вать у ме­ня. Не на­до ехать, на ночь гля­дя.
-      Доб­ро­дию, а ко­го это вы­зы­ва­ет ведь­ма и от­ку­да он при­хо­дит?
    Ста­рик раз­дул огонь в уг­лу пе­ще­ры, в вы­ло­жен­ном из кам­ня круг­лом оча­ге. Над ним, в по­тол­ке, бы­ло от­вер­стие, про­де­лан­ное в ска­ле, че­рез ко­то­рое дым вы­хо­дил на­ру­жу. Стеб­ли пла­ме­ни, ве­се­ло за­пля­сав, ос­ве­ти­ли все по­ме­ще­ние. Пе­ще­ра бы­ла боль­шая, как про­сто­рная ком­на­та. В од­ном уг­лу ле­жа­ли ело­вые вет­ки, по­кры­тые вол­чь­и­ми шку­ра­ми. По­сре­ди пе­ще­ры сто­ял стол, сде­лан­ный из че­ты­рех кам­ней по уг­лам, на­кры­тых боль­шой пло­ской гра­нит­ной пли­той. Во­круг, с ка­ж­до­го бо­ка, ле­жа­ли ва­лу­ны вме­сто ла­вок. Око­ло ле­жа­ка ви­се­ла ико­на Божь­ей Ма­те­ри. Те­ни от раз­го­рев­ше­го­ся ко­ст­ра пры­га­ли по сте­нам, на­по­ми­ная ка­кие-то при­чуд­ли­вые фи­гу­ры, не то лю­дей, не то зве­рей.
-      Ко­го вы­зы­ва­ет и от­ку­да яв­ля­ет­ся?- пе­ре­спро­сил зна­харь, - это дав­няя ис­то­рия. Ко­гда-то в этих кра­ях жи­ли два то­ва­ри­ща. Слав­ные бы­ли ка­за­ки. И вот один из них влю­бил­ся. Да так, что и го­ло­ву со­всем по­те­рял. А див­чи­на та бы­ла кра­со­ты не­пи­са­ной. При­шел он к ней сва­тать­ся. А она ему го­во­рит: «При­не­сешь мне кув­шин зо­ло­та - пой­ду за те­бя!» А где ка­за­ку взять та­кое бо­гат­ст­во? Что толь­ко он ни про­бо­вал де­лать. И в ра­бот­ни­ки на­ни­мал­ся, и с чу­ма­ка­ми в Крым по соль ез­дил. Толь­ко за­ра­бо­тать столь­ко зо­ло­та у не­го не по­лу­ча­лось. Вот и ре­шил он об­ра­тить­ся за по­мо­щью к са­мо­му са­та­не. Ду­маю, не без со­ве­та той же див­чи­ны, он при­нял та­кое ре­ше­ние. Дав­но всем из­вест­но, что все бе­ды у ка­за­ков из-за баб. Про­сти ме­ня, Гос­по­ди, что го­во­рю так, ведь они то­же Бо­жьи соз­да­ния. Так вот. По­шел он но­чью, ко­гда пол­ная лу­на, на пе­ре­кре­сток двух до­рог. Там ле­жал боль­шой ка­мень. Дур­ная сла­ва хо­ди­ла про то ме­сто: то ось у те­ле­ги, про­ез­жаю­щей ми­мо, ни с то­го, ни с се­го, вдруг ло­ма­лась, то лю­ди там, на ров­ном мес­те, па­да­ли, ло­мая се­бе но­ги. Про­кля­тое ме­сто. По­звал он дья­во­ла: «По­ка­жись мне, са­та­на. Хо­чу го­во­рить с то­бой!» Явил­ся ему не­чис­тый, спра­ши­ва­ет: «Что на­до?» «Го­во­рят, что вы мо­же­те зо­ло­та до­быть сколь­ко угод­но? Дай мне кув­шин с чер­вон­ца­ми», - ска­зал ка­зак. «Я мо­гу толь­ко по­ме­нять­ся. При­не­си гле­чик с че­ло­ве­че­ской кро­вью, а я на­пол­ню его зо­ло­том. Вот мое ус­ло­вие», - от­ве­тил не­чис­тый. Ушел па­ру­бок, да при­за­ду­мал­ся: «Где же я возь­му столь­ко кро­ви че­ло­ве­че­ской? Тут слух про­шел, что див­чи­на, к ко­то­рой он сва­тал­ся, со­бра­лась за­муж за дру­го­го. Ка­зак от го­ря со­всем по­те­рял го­ло­ву. Вот и по­звал он сво­его дру­га на охо­ту в степь. Ос­та­лись но­че­вать в по­ле. Он под­крал­ся к спя­ще­му то­ва­ри­щу и пе­ре­ре­зал ему гор­ло. Вы­те­каю­щую из ра­ны кровь, на­брал в ка­зан. При­но­сит он этот ка­зан са­та­не, а тот да­ет ему точ­но та­кой же, но с зо­ло­том. Ка­зак, про­па­щая ду­ша, бы­ло, об­ра­до­вал­ся, а са­та­на ему и го­во­рит, что это еще не все. «Как не все?- уди­вил­ся хло­пец, - был уго­вор, все сде­ла­но по уго­во­ру». «Уго­вор-то был, - от­ве­ча­ет дья­вол, – толь­ко в уго­во­ре есть еще и да­лее ус­ло­вия, про­сто я не ус­пел те­бе то­гда их рас­ска­зать. А ус­ло­вия та­кие: Кто кровь сво­их со­брать­ев зло­дей­ски бе­рет, тот ста­но­вит­ся упы­рем». И стал ка­зак слу­жить са­та­не, и мно­го зла че­ст­ным лю­дям сде­лал. Да, толь­ко из­вест­но, что зло без на­ка­за­ния не бы­ва­ет. Из­лов­чи­лись лю­ди и уби­ли его. За­ко­па­ли в зем­лю, как со­ба­ку за клад­би­щем, без кре­ста и над­гро­бия. Да толь­ко уби­ли они его те­ло, а греш­ная ду­ша ос­та­лась слу­жить не­чис­той си­ле. Вот ведь­ма и вы­зы­ва­ет его ду­шу, что­бы она ей по­мо­га­ла без­бож­ные де­ла тво­рить.
-     А как мож­но его ду­шу убить? – спро­сил Иг­нат.
-    Ду­шу убить нель­зя, она – бес­смерт­ная. Бог один раз со­тво­рил ее, по­то­му она бу­дет все­гда, как сам Гос­подь. Толь­ко слу­жит она сей­час дья­во­лу, но вер­нуть ее Бо­гу мож­но. Но де­ло это опас­ное. Мож­но и жиз­ни ли­шить­ся, и в ла­пы са­та­ны по­пасть. Ес­ли упырь убь­ет че­ло­ве­ка, то тот ста­но­вит­ся его слу­гой, и бу­дет вы­пол­нять все его при­ка­зы. Ну, что, рас­ска­зы­вать даль­ше?
-      Рас­ска­зы­вай, раз­ве я не ка­зак, что­бы не­чис­той си­лы бо­ять­ся?
-      Ну, хлоп­че, смот­ри, ты сам ре­шил. Так вот, как вый­дет упырь из мо­ги­лы сво­ей, ее нуж­но за­крыть.
-      Как за­крыть? На за­мок, что­ ли?
-       Не пе­ре­би­вай. Крест на нее нуж­но по­ло­жить, ос­ве­щен­ный. А упы­рю про­бить серд­це де­ре­вян­ным ко­лом, ок­ро­п­лен­ным свя­той во­дой. Вот то­гда его ду­ша и вер­нет­ся к Гос­по­ду. Ес­ли упырь в сво­ей мо­ги­ле, то уби­вать его бес­смыс­лен­но. Так как там толь­ко его те­ло ле­жит. А во­ду нуж­но брать толь­ко свя­тую!
-      Я по­нял Вас, на­до взять во­ду в церк­ви!
-      Мож­но и в церк­ви, ес­ли свя­щен­ник в Гос­по­да Ии­су­са ве­ру­ет.
-      Как же свя­щен­ник мо­жет в Бо­га не ве­рить?
-       Ди­те ты не­ра­зум­ное, мо­жет и не ве­рить. А у те­бя вто­ро­го раза не бу­дет. Ес­ли во­да не ока­жет­ся свя­той, то упырь те­бя убь­ет. По­это­му во­ду те­бе дам я.
-       А где же Вы возь­ме­те свя­тую во­ду? Здесь же нет церк­ви и Вы, про­сти­те ме­ня, Ва­ша Ми­лость, не свя­щен­ник.
-       Вот я и го­во­рю, что ты ди­тя и есть: раз ря­су не но­сишь, зна­чит, уже и в Бо­га не ве­ру­ешь? Так что ли? А ве­щи ста­но­вят­ся свя­ты­ми не из-за то­го, что они где-то на­хо­ди­лись, а из-за то­го, что лю­ди к ним при­ка­сав­шие­ся, ис­тин­но в Бо­га ве­ро­ва­ли. Есть здесь свя­той ис­точ­ник, не­да­ле­ко от во­до­па­да, там, где мы с то­бой бы­ли. На том мес­те, много ве­ков тому назад, языч­ни­ки му­чи­ли и уби­ли свя­то­го Апо­сто­ла Ан­д­рея.  Кровь его про­ли­лась там. И с тех пор во­да в этом ру­чье чу­до­дей­ст­вен­ная. От хво­ри по­мо­га­ет и не­чис­тую си­лу уби­ва­ет. Зав­тра ут­ром пой­дем и на­бе­рем ее для те­бя.
-       А как я най­ду мо­ги­лу упы­ря?
-      Ищи за клад­би­щем холм, по­хо­жий на мо­гиль­ный, ок­ро­пи его во­дой свя­тою. Ес­ли во­да бу­дет пе­нить­ся и ши­петь - это и есть про­кля­тое ме­сто. Не оши­бешь­ся, в этих кра­ях дру­го­го упы­ря нет.
-       А по­че­му пол­ков­ник не умер от от­рав­лен­но­го зе­лья?
-        У не­го есть ла­дан­ка. Ему ее да­ли мо­на­хи с Ки­ев­ских пе­щер. Куль­бас ез­дил к от­шель­ни­кам, жи­ву­щим там. Свя­тые лю­ди, зная его во­ин­ские за­слу­ги пе­ред Ук­раи­ной, пе­ре­да­ли ему ла­дан­ку бо­га­ты­ря Ки­ев­ской Ру­си свя­то­го Ильи. Был та­кой древ­ний во­ин, при­няв­ший обет по­слу­ша­ния и по­кляв­ший­ся не брать боль­ше меч в ру­ки. А ко­гда по­лов­цы на­па­ли на мо­на­стырь, он вы­шел на его за­щи­ту, на­ру­шив обет. В этом бою он и по­гиб. Бо­га­ты­ря по­сле это­го свя­тым объ­я­ви­ли. Эта ла­дан­ка и не да­ет не­чис­той си­ле убить пол­ков­ни­ка.
-       Ва­ша Ми­лость, а как вы зна­ха­рем ста­ли?
-      То дав­няя ис­то­рия. Был я ко­гда-то ка­за­ком За­по­рож­ским. Хо­дил в по­хо­ды с бра­та­ми - си­чо­ви­ка­ми. В од­ной бит­ве мне ляш­ское ко­пье про­би­ло грудь. Со­рок дней я был без па­мя­ти. Дру­зья уже ду­ма­ли, что я не по­прав­люсь. То­гда, яви­лась мне Бо­жья Ма­терь и го­во­рит: «Ты вы­здо­ро­ве­ешь, но боль­ше вое­вать не бу­дешь, а ста­нешь слу­жить Бо­гу и ле­чить лю­дей». Так он и вы­шло. По­том был я свя­щен­ни­ком. Стал ле­чить лю­дей. Слу­хи, что я зна­харь бы­ст­ро рас­про­стра­ни­лись в ок­ру­ге. По свя­то­му пи­са­нию, свя­щен­ник мо­жет толь­ко мо­лит­ва­ми лю­дям по­мо­гать. А я еще и бу­ду­щее ви­дел. Нель­зя это­го де­лать по за­ко­ну Божь­е­му. Вот я и ушел из церк­ви в пе­ще­ру. Здесь сей­час жи­ву и лю­дям по­мо­гаю. Бо­га на­ше­го не за­бы­ваю. Ну, по­ра уже и от­ды­хать, хлоп­че, те­бе зав­тра ут­ром в до­ро­гу. Ло­жись на топ­чан, а я по­мо­люсь За­ступ­ни­це всех ка­за­ков За­по­рож­ских, что­бы она по­мо­га­ла.
   Иг­нат лег по­верх вол­чь­их шкур, под­ло­жив ру­ки под го­ло­ву. За­крыл гла­за и в го­ло­ве его, по­че­му-то про­мельк­ну­ла мысль: «А хо­ро­шо, что Ин­га не ведь­ма!»,- и тут же, про се­бя до­ба­вил: «Эх, ка­за­че, о чем ты ду­ма­ешь?» Го­ло­вань не за­снул, а как буд­то по­сте­пен­но и плав­но по­гру­зил­ся в те­п­лую и вяз­кую жид­кость, ко­то­рая раз­ли­ва­лась по все­му те­лу, рас­слаб­ляя его мыш­цы, на­пол­няя при­ят­ным от­ды­хом. Вдруг, ему при­ви­де­лась Ин­га. Она что-то го­во­ри­ла, он тя­нул к ней ру­ки, но не мог до­тро­нуть­ся. Де­вуш­ка улы­ба­лась ему и ма­ни­ла за со­бой.
   Хо­рун­жий от­крыл гла­за от при­кос­но­ве­ния к его пле­чу. Ря­дом сто­ял ве­дун:
-      По­ра ид­ти за во­дой, уже све­та­ет.
   Иг­нат бы­ст­ро под­нял­ся, вы­шел на ули­цу и по­смот­рел на не­бо: звез­ды здесь бы­ли очень низ­ко от зем­ли и осо­бен­но яр­кие. В ду­ше за­ще­ми­ла тос­ка. «Вот, по­че­му так, ко­гда смот­ришь на звез­ды, в ду­ше но­ет? Как буд­то ску­ча­ешь за чем-то», - по­ду­мал мо­ло­дой ка­зак. Он по­до­шел к краю кам­ня, скло­нил­ся над во­дой и стал умы­вать­ся пря­мо из Днеп­ра. Во­да в ут­рен­ней ре­ке ка­за­лось се­ро­ва­то- чер­но­го цве­та. Лег­кий ве­тер бес­по­ко­ил ее сво­им при­кос­но­ве­ни­ем, и от это­го вер­хуш­ки мел­ких волн ис­кри­лись лун­ным све­том. От ре­ки шла осо­бая си­ла. Она на­пол­ня­ла Го­ло­ва­ня сво­ей мо­щью. Сон окон­ча­тель­но про­шел. Иг­нат под­нял­ся и, по­смот­рев на Днепр, по­ду­мал: «Да, иметь бы та­кую си­лу, как у не­го, весь мир мож­но бы­ло бы пе­ре­вер­нуть верх но­га­ми».
   Хо­рун­жий со зна­ха­рем шли мол­ча. При­дя к во­до­па­ду, где бы­ли вче­ра, ста­рик ото­шел ша­гов на де­сять и при­под­нял не­боль­шой ка­мень. Иг­нат уви­дел под ним  ру­че­ек. Про­коп Цим­ба­люк на­брал в нем  фля­гу во­ды и от­дал ее ка­за­ку.
-       Пом­ни все, что я те­бе го­во­рил. Сде­ла­ешь по-дру­го­му, те­бе уже ни­кто в це­лом све­те не по­мо­жет. Ну, иди, там вы­ше на по­ля­не твой конь со всей аму­ни­ци­ей. По­ез­жай преж­ней до­ро­гой. Про­щай.
  Го­ло­вань низ­ко по­кло­нил­ся зна­ха­рю и про­из­нес:
-   Про­щай­те, Бать­ку, зви­няй­те, ко­ли што не так сде­лал или ска­зал. Спа­си­бо Вам за по­мощь и доб­ро­ту Ва­шу.
   Го­ло­вань под­нял­ся на опуш­ку. Конь сто­ял при­вя­зан­ный к де­ре­ву. Иг­нат по­ехал зна­ко­мой тро­пин­кой, ос­ве­щен­ной пер­вы­ми лу­ча­ми солн­ца.
6.      Лю­бовь
13.Убий­ст­во упы­ря.
Прочитать  роман полностью  обращайтесь pisatel-ua@ukr.net
 тел +38-097-559-18-09