Серебристый асфальт падает под ноги, словно это дорога в Рай. Но он не запомнит твоих следов. Они призрачны, и ветер легко уносит их шорох. Ты идёшь, не оставляя следов. Как Ангел.
Сейчас, мой Ангел, ты войдёшь в серый бетонный параллелепипед. Это двухэтажное старое здание. Там, на втором этаже, за белой деревянной дверью, тебя уже ждут. Хотят слышать твой голос, видеть глаза, погладить крылья. Кстати, из чего они сделаны, твои прозрачные крылья? Как держат на высоте? Наверное, тебе там хорошо и светло, ведь ты Ангел. Я видела твой полёт. И даже немного поднялась над землёй, но одна маленькая злобная собачонка схватила меня за ногу. Я потеряла равновесие и упала. Чтобы взлететь, мне пришлось бы пнуть её. Жалею, что не сделала этого. Собачонка лаяла, надрываясь. А ты уже скрылся за горизонтом.
Вот и сейчас я иду за тобой – след в след. Но тут появляется Некто и говорит:
-Мы дальше не пойдём.
-Почему?
-Потому что Ангел слишком рвётся в полёт.
-И что – он улетит?
-Да, - говорит Некто.
И тут я вижу, что это всё та же собачонка. Собираюсь с силами и пинаю наугад так, что её металлический визг уносится вдаль, как пуля, не попавшая в цель. Оглядываюсь по сторонам, но тебя уже нет. Вхожу на второй этаж, но там дышит зноем бескрайняя пустыня. Закрываю дверь, а сзади меня хватает за ногу злобная собачонка.
Круг замкнулся. Хотя… Я же могу снова открыть дверь и пойти вдаль, туда – за эти золотые барханы. Может быть за стеной зноя, за пламенем струящегося воздуха откроется Рай. Там я увижу тебя. Что удерживает меня от этого?
Одинокое дерево за окном. Его мохнатые почки готовы взорваться жизнью. Она стучится в упругие чешуйки и рвётся из плена. Она выглянет из тесного коричневого кокона и развернётся зелёным букетом. Зелёные цветы расцветут на ветках. Я хочу это видеть.
Одинокая бабушка на тротуаре. Она идёт домой. Там, в маленькой полутёмной прихожей висит старинный радиоприёмник. День и ночь слышна беседа – юные голоса, мужской и женский, говорят о жизни. Бабушка сядет в кресло и долго-долго будет слушать звуки эфира, музыку, шум ветра за окном. И голоса: весёлый - мужской, и радостный – женский. Я тоже хочу это слышать.
Далеко в горах снега сползают в долины, тают и прозрачными струйками свивают ручей. Он оживает, пробирается между сухих трав и прошлогодних листьев. Становится упругим и настойчивым. Он скачет по камням, разговаривает, поёт. Я хочу потрогать рукой эту мелодию.
На берегу ручья скоро расцветёт сон-трава – лиловый пушистый цветок. Или жёлтый, как солнце на рассвете. Его аромат полетит вдоль ручья, вниз и вниз – до того места, где многоголосым органом гудит могучая река. Её воды пахнут сон-травой. Её воды – миллионы лиловых цветов. Я хочу искупаться в них.
В глубине земного пространства на высоком увале - деревенское кладбище. Там, с правой стороны, недалеко от ограды, стоят четыре креста и памятники. Это могилы моих родителей, сына и брата. Синие горы сторожат деревню и это маленькое кладбище. Я хочу помнить, какими были отец, мать, сын и брат – мои солнечные, мои родные и любимые.
Моя рука трогает дверь. Я слышу, как поют барханы. Это голос Вечности.
Собачонка хватает меня за ногу мелкими острыми зубами - словно двусторонняя пила. Я наклоняюсь, глажу её по лохматой спине. И вижу, что это крылья Ангела.