В автобусе было тесно. Люди стояли и дышали друг в друга в упор. На сидящих чуть ли не падали. Облокачиваясь на них всеми частями тела. Едва ли не усаживаясь им на плечи. Наклоняясь и упираясь в них руками. Освободили место передо мной. Увидел ребёнка. Пропустил его маму, она села и взяла его на руки. Ребёнок всю дорогу строил мне глазки. Вот и доехали. Дальше решил пойти по берегу. Страшная грязь. Мусор, накопившийся за зиму. Мои случайные попутчики тот же ребёнок с той же молодой мамой. Идём осторожно, чтобы не поскользнуться, не упасть в грязь и не съехать в реку с очередной кучки мусора. Иногда помогаем друг другу. Дитя разговаривает со мной без слов, играет жестами и взглядами. Они вроде дошли. Желтый дебаркадер — маленький плавучий домик на понтоне. Стоит покосившись. Один край понтона застрял на тающем льду и мусоре, другой в воде. Меня приглашают на чашку чая. Мама тоже стреляет глазами. Отказываюсь. Есть сомнения, но мне далеко идти. Если приду поздно, то могу никого не застать. Они скрываются от меня за углом этого домика, и вдруг понтон съезжает с рыхлого льда и мусора в их сторону. Думал, что их подмяло под него. Метнулся. Слава богу — обошлось.
Всё же сижу у них в гостях. Занавесочки на окнах-иллюминаторах. Ребёнок развалился на тахте. Раскрасневшаяся мама улыбается мне. Перед ней бутылки с водкой и водой, тарелки с едой, фужеры, рюмки. Всё так по-домашнему. Не нравится мне водка в последнее время! Говорю тост. За здоровье обитателей этого, неожиданного для меня дома. Вдруг стук! Пришли её друзья. Два мужика. С собой принесли ещё водки, воды и закуски. Наверно надо сваливать отсюда? Никто не в обиде, но требуют выпить «на посошок». Шутят и балагурят. Спрашивают обо мне, - Кто я такой? Налили. Две рюмки в одной водка в другой вода. Беру одну, пью. В ней оказалась тёплая вода. Так и говорю — вода. Беру вторую. Тоже вода! Опять тёплая! Мужик, который разливал, страшно извиняется. Пробует у себя. Вода и водка. У других — то же самое. Говорит — сейчас исправим. Я встаю. Не надо. Это судьба! Вообще то я не местный. Даже так? Они очень удивлены! Будет неудобно, если приду к родственникам с сильным запахом алкоголя. Предлагаю зайти к ним на обратном пути часика через два-три. В душе сильно сомневаюсь, что мне надо сюда возвращаться. Ухожу. Открываю дверь….
...До берега было далеко. Вода-вода, кругом — вода! Течение медленно несло нас по реке в сторону моря....
У них есть на крыше лодка, но никто не собирается ради меня одного её снимать. Делать нечего. Я остаюсь. Придётся. А что делать? Опять садимся за стол. Надеюсь, что в море нас не унесет. Где-то приткнемся. Никто не паникует. Они уверены, что встретим кого-нибудь, и нас отбуксируют назад. Успокаивают. Хорошо. Я им верю. Пью через одну. Понемногу. Опять возникает вопрос — А кто я такой?! Не бычусь. Я случайный гость. Когда вышли покурить, они спросили меня:
- А ты в курсе воще, что у неё мужик есть? Отец этого ребёнка?
Более того, выясняется, что данный папаша сейчас на зоне срок тащит. И то, что он очень большой авторитет. Час от часу не легче. Я ни на что не претендую. Часа через четыре всё выпито и съедено. За очередным поворотом реки нас встречает буксир. Капитан буксира и хозяйка дебаркадера разговаривают как старые знакомые. Она просит их, чтобы по рации попросили позвонить её родственнице, чтобы та подошла к ближайшей пристани. Буксир тащит нас по реке обратно. На пристани ждёт старушка. Она забирает ребёнка с собой. Там же решают выйти и эти два мужика. Для меня это очень неудобное место. Далеко и до дома родителей и до родственников. К тому же один из «алконавтов» настроен весьма агрессивно ко мне. Капитан говорит, что мне лучше остаться. Я остаюсь. Так посоветовал капитан. Он знает. Выйду там, где зашёл на борт этого плавучего дома. К вечеру возвращаемся на место. Домик ставят на новый якорь недалеко от берега. С крыши спускают лодку, чтобы была связь с берегом. Буксир уходит. Хозяйка предлагает попить с нею чайку. Я размышляю куда идти. К родственникам, здесь неподалёку, или вернуться к родителям, на другой край города? Есть ещё вариант остаться здесь. И хозяйка явно клонит к нему. Но я пока не определился. Сидим, пьём чай. Смеркается. Снаружи причаливает моторная лодка. Опять! Наверняка эти её друзья! Надо было сваливать! Хозяйка идет встречать. Я поднимаюсь с полной уверенностью, что хватит! С меня достаточно! Ухожу! Пусть доставят меня к берегу. На моторной лодке приехал один человек, мужчина. Судя по голосу, его сегодня здесь ещё не было. Встреча у них очень эмоциональная. Я бы сказал даже слишком бурная. Давно не виделись. Бывает. Ну и, слава богу. Не будут настаивать, чтобы я остался. И не будут скучать.
Небритый с короткой стрижкой незваный гость замечает меня. И достает ствол! Пистолет Тульский Токарев - ТТ. Серьёзный аргумент! Приехали! Это её муж! А как же зона? А он бежал! И оставлять меня в живых у него нет резона! Но вообще он рад за свою подругу, что она не теряла понапрасну времени. Идёт активное выяснение обстоятельств моего пребывания здесь и решается вопрос - жить мне или не жить! Можно конечно прыгнуть в воду. Но до купального сезона ещё далековато. По любому мне придётся двигаться к берегу. Куда ещё? Больше никуда мне не надо. Всё-таки ещё недостаточно темно, да и вода, честно говоря, почти ледяная. Вон и куски льда изредка проплывают. Так что - не наныряешься, и пуля всё равно догонит. Выясняется, что «мокрухи» на нём пока нет. Зачем она ему? Это правильно. Разумно. Побег уже есть. Это всего лишь лишние три года к сроку. Но я могу сдать ментам! Это не входит в его планы! Он не нагулялся ещё. Столько уже сделано! И из-за слабости, всё пойдёт насмарку. Да и вообще, он считает, что я мент! Чуть ошибается, конечно. Шестое чувство подводит. Но это сути не меняет. Женщина - пацифистка. Не дам, говорит! И всё! В смысле, в гостя стрелять! Долго друг друга убеждают. Женщина оказалась настырнее. В конце концов, мне дарят жизнь! Как это здорово! С Вами было подобное? Прямо Достоевский, - птички поют, - и ты живой! Нет слов. Это прекрасно! Ещё бы домой уйти, как было у классика.
С обратной стороны домика, со стороны реки есть закуток. Там хранятся газовые баллоны. Меня просят вынести их. Надевают на меня фуфайку. Чтоб не замерз! Как гуманно! Боже мой! Сажают в этот закуток и связывают по рукам-ногам, и голове. Заткнув в рот тряпку, чтоб не кричал. Сквозь щели своей тюрьмы вижу, что снаружи темнеет. Какой-то я нерешительный сегодня! Но я обещал, что шалить не буду. Иначе прощения мне не будет. Нужно действовать наверняка. Развязать верёвки не могу. Это не кино. Всё по-серьёзному. Проваливаюсь в дрёму. Слышу крики хозяйки. Там в домике. Но не от страха и боли. Их возня продолжается всю ночь. Да они мне просто спать мешают! Будят постоянно! Пытаюсь освободиться. Никаких шансов! На совесть связал бандит. Всё-таки бушлат — это здорово!
Проснулись они рано. Слышу их разговоры на палубе. Один баллон, выставленный наружу, ночью спёрли. Надо же! Я ничего не слышал! А ведь это и был мой шанс! Я лежу на месте. Никуда не пропал. Это радует зека. Он говорит своей подруге, чтоб она меня не развязывала, пока видит его, на лодке. И ещё хотя бы час. После этого он отчаливает, и звук от мотора его лодки затихает вдали. Слышно, что снаружи на палубе, стирают. Прошло не более получаса. Створка открывается. Хозяйка умоляет меня не заявлять. Какое мне дело. Кто я? Случайный прохожий! Может я всё-таки мент? Убеждаю, что нет. Никогда! Она рассказывает про свою тяжелую жизнь. Про то, как её друга кругом подставили, а сам он вроде и ни при чём. Бывают же в мире ангелы? Мне освобождают рот. Но пока не развязывают. Протирают мокрым тёплым полотенцем лицо, шею, грудь. И начинают ко мне приставать! У меня связаны руки и ноги. А как же мужик твой! Где же верность? А декабристские жёны? Но меня не слышат! Муж далеко. Он приехал и уехал! Вот и ты тоже уедешь. Одной так плохо! Этой ночью видимо потревожили вулкан! Или улей? Да это же почти изнасилование! Ну и семейка! Попал я, однако. Конец насилия. Меня освобождают. И я замечаю, что мы опять плывём по течению. Твою мать! Сколько можно! Это сделал её мужик. Чтобы я не метнулся сразу стучать! Она снимает с меня рубашку. Стирает её и вешает сушиться на верёвку рядом с одеждой мужа. Мне предлагают побриться и дают всё для этого необходимое. Мы опять пьём чай, завтракаем. Снова встречаем тот же буксир. Чуть раньше чем в прошлый раз. Капитан недоволен. Оказывается, что мы могли бы бросить якорь и раньше!??? Оттаскивают на прежнее место.
Мне однозначно предлагают ещё погостить. Отказываюсь. Мне пора, с меня хватило приключений. С берега кричат. Опять те два охламона. Спрашивают, а чью эту одежду постирала хозяйка. Она говорит, что гостя. Т.е. мою. Они настаивают, спрашивают - А не муженёк ли это вернулся? Откуда? Ему ещё сидеть и сидеть. Она просит меня выйти и показаться. Что мне стоит? Неохотно соглашаюсь. Действительно, что мне стоит! Меня уже достало это приключение! Но она просит не говорить им. Понятно, что речь не о том, что случилось там, в закутке, а о её муже. Выхожу. Немая сцена. Ага, значит, она уже тебе трусы и рубашки стирает! Пидр ты гнойный! Ну, мы тебя, предупреждали деятель! Пеняй теперь на себя! Ах ты сволочь! Я молчу, что мне говорить? Но на берег сейчас высаживаться стрёмно. Они требуют лодку. Хозяйка говорит, что не фиг им здесь делать! Пить нечего! У них есть с собой? Она говорит - нет желания. И закуски. Ага, а с этим мудаком ночи проводить, значит, есть желание? А не ваше это дело! Мы мужику твоему всё скажем. Ну и ради бога! Разберёмся! Они молчат. Одному как я вижу действительно без разницы, но второму хочется почесать кулаки. Он провоцирует меня всякими фразами. Предлагает приплыть и поговорить по-мужски. Если тебе надо, встревает хозяйка, ты и плыви! Только имей в виду, веслом сразу получишь в ухо и пойдёшь раков кормить на дно. Она не дает мне сказать и слова, и отправляет в каюту. Слышу их разговор снаружи. Несколько раз, в разных формах они пытаются узнать, а не появлялся ли её мужик. Она молодец! Не колется и не ведётся. Наконец она возвращается. Обнимает мою голову, прижимает к своей груди. Благодарит. Всё-таки она классная! Говорит, что эти ублюдки ушли, сейчас подождём, и она высадит меня на берег. Я замечаю, что они что-то знают о муже. Она стала серьёзной. Ещё раз благодарит меня. За всё! И за то, что я есть. И умоляет — никому! Ради бога! Ну, не про закуток это! Мы беседуем ещё какое-то время. Моя рубаха выстирана и почти высохла. Запущен генератор. Рубаху гладят.
Всё. Я на твёрдой земле. Круиз, однако! Вернусь ли? Не знаю. Она плывет на лодке обратно. Я поднимаюсь по обрывистому берегу. Иду в гости к родственникам. В гостях всё время размышляю о происшедшем. Надо ли заявлять? Пока будут разбираться? Светиться тут? Некогда мне. Эпоха перемен. Это уже другое государство. Застрянешь здесь ещё на неделю. Их проблемы. Вечером иду домой. Меня тянет к берегу. Вспоминаю её губы и пушок над верхней губой. Страстная. Можно её осуждать. А можно и понять. Сколько она одна? И сколько он ещё будет бегать? С этими мыслями выхожу на берег.
…Дебаркадера, - этого желтого плавучего домика — нет! Унесло? Опять? Без меня, — это радует! Беспокойный он, право. Туда-сюда. Бреду на остановку. Еду на автобусе домой. Когда переезжаем по мосту через реку, невольно стал смотреть в обе стороны. Смотря, когда его унесло? Мы оба раза уплывали дальше. Я вижу его! Вот он! На середине реки на повороте. Выхожу на остановке. Иду к реке. Терпеливо жду. Он приближается. На палубе никого нет. Пытаюсь делать знаки, кричать — никто не реагирует. Иду за ним. У берега моторная лодка. Смогут ли меня подбросить к этой плавучей штуке? Да, запросто! Когда залез на палубу, то увидел на двери висячий замок. Никого нет. Странно. Буду ли я возвращаться на берег? В том направлении, куда мы плыли по течению, вновь уже в третий раз вижу буксир. Тот же самый! Я остаюсь!
Подходит буксир. На борту сердитый мужик в шляпе и с папкой. Он спрашивает, где Семёнова? Я не знаю. Я даже не знаю её фамилии. Он залезает. Спрашивает, какого чёрта я тут делаю? Объясняю, что увидел его плывущим по течению. Думал, что унесло. Зашел в гости. А тут никого нет. Ну, чего ещё я могу сказать? Оправдываюсь. На меня смотрят с подозрением. Мужик лазает по всему судну, всё осматривает. В его руках появляются ключи. Значит, был тайник! Закладка! Почтовый ящик! Он открывает дверь. Заходит внутрь и говорит, что нет её вещей. Действительно внутри нет многого того, что я видел там ранее. Нет рубашек и белья на веревке. Все материальные казённые ценности, вроде, на месте. На отсутствие баллона я настаивать не стал. Буксир берет на буксир эту штуку. Тавтология. Спрашиваю, а для чего вообще нужен этот домик? Говорят для работы водолазов. А где же водолазы? Разбежались! Денег не платят. Мне предлагают высадиться на ближайшей пристани. Я выхожу. Всё. Больше я их не видел.
Улетаю домой. В Москву. Ту-154. Уже когда взлетели, замечаю на несколько рядов впереди себя знакомый профиль. Но цвет волос другой! Тёмно каштановый! И стрижка другая! Долго ли, умеючи? В полёте, как будто случайно прохожу мимо своего ряда. Это она! Я поздоровался. Она тоже кивнула. Но не сразу. На выходе спросил, надолго ли к нам? Сказала, что навсегда. Её чемодан выехал раньше. Хотел помочь донести чемодан. Но она попросила не мешать. Сказала, что я знаю её проблемы. Она хочет начать новую жизнь. Просит не усложнять. А где ребёнок? Он остался там у тетки. И она со своим чемоданом ушла. Всё-таки я умудряюсь увидеть, как они уезжают на машине. Могу сказать точно — её встречал тот самый мужик. Уголовник. Я в раздумьях. Надо ли мне это? Насколько мне это близко. Надо ли принимать меры? Или забить на всё!
Выхожу на работу. Первый день. Мой сейф. Пушка, которую не сдал на время убытия. Не порядок! Не ТТ конечно, стандартный ПМ. Хватает. Дела. Стопки дел. Бумаги. Орфографический словарь. Бутылка кристалловской водки. Две рюмки. Сегодня стрельба. Спускаюсь в подвал. В тир. Норматив. Я стреляю быстро. Не церемонясь. Взял. Встал. Направление совпадает. Подвёл мушку. Замираю на полу выдохе. Выстрел. Как только мушка успокаивается, следующий. И так пока хватает дыхания. Опять вдох-выдох и бах-бах-бах. Почти друг за другом следуют выстрелы. Сбиваю всех. Все ждут, пока я отстреляюсь. Как пулемёт. Я им мешаю сосредоточиться. Они стреляют по одному с перекурами. Народ усмехается — чего я там настрелял? Я спокоен. У нас это не главное. В то же время я уверен. Приношу мишень. Ниже восьмёрки у меня нет. Ну и десяток нет. Две кучные группы. Два вдоха. Ответственный за стрельбу доволен. Но объясняет, что в жизни это меня не спасет. Так как живая мишень - это совсем другое дело! Начинает рассказывать, что там и как. Показывает, как надо держать двумя руками. Пистолет, конечно. Мне по-барабану. Говорит, на соревнованиях за отдел будешь стрелять. Надо только потренироваться. Это плохо. Это мне не нужно. После стрельбы начальник отдела просит зайти к нему. Захожу. Сначала:
- Как дела? Как съездил?
Всё путём. Постепенно переходим к сути. Я говорит, только от генерала. Тут такое дело. Сигнал. В поле зрения попали неизвестные лица. Как обычно, закрутилось всё. Установка, Николай Николаевич* и прочее. Ну и выплывает такая байда. Один из субъектов этих оказался уголовником в бегах. На этих словах я делаю стойку. Я чувствую, что это, то самое! Если бы в этот момент от меня шли проводочки к «полиграфу», был бы тот самый писец! Провал, которого, в общем-то, не было. Но шефу не до меня, он водит карандашом по листу А3 и портит казённое имущество бесцельно. Если бы он только поднял глаза! Он продолжает. Судя по всему тут, чисто криминальный момент, к нашим делам отношения не имеет, ну и решили сдать этого кадра ментам. Поделиться. А вот спутницы его пропали следы. Есть данные, что они супруги. Шеф спрашивает меня, на каком рейсе я возвращался. У меня с собой билеты. Надо их сдать в бухгалтерию. Он смотрит на билеты. Отлично! Какая удача! Лучше и придумать нельзя. На этом же рейсе прилетела подруга уголовника. Он называет номер её места. Я в уме прикидываю. Это место у окна. Но я точно помню, что там сидел пацанчик. Местами поменялись?
- Может, я её видел? - он продолжает, - Ты же у нас какой учил? Китайский? С ума сойти! Спрашивается, зачем ты его учил?
Я и сам думаю зачем, столько времени убил! Ради чего? Ах, да! Деньги! Доплата! Как я мог забыть?
- Зато память у тебя визуальная, должна быть отличная, в личном деле про это есть. Короче, будут фотки, покажу тебе!
- О`кей ла!*
- Сейчас иду к генералу на доклад. Пока зека никуда не слинял, пусть его берут. У начальства свои там тёрки с ментами. Надо помогать нашим «младшим братьям по разуму».
Я весь сидел на измене. Я опять покорно ожидал своей судьбы. Нерешительность? Или это «у вэй», принцип ничегонеделания. Или недеяния? Учитель китайского звал меня Дао. Зря, что ли? Да, мне все эти принципы и философские моменты, тоже по одно место. Будь что будет!
Это случилось! Наконец меня вновь вызвали к генералу по этому вопросу. Мы сидим втроем с начальником отдела. Ксерокопия паспорта уголовника, фотографии. Я смотрю. На фото паспорта, точно, это тот самый зека. Долго смотрю фотку женщины.
- Есть ещё что? — спрашиваю, - Ещё её фотки?
- Нет — отвечают, - только эта, оперативная съёмка, из портфеля.
Мне дают другие фотографии. Зека мёртвый. Перевёрнутый стол. Разбитый сервант. Валяющийся ТТ, на задержке*. Видимо, стрелял до последнего. Крутой чувак! А ведь мог и меня порешить!
- Кто это?
Это, говорят, беглый уголовник. Менты перестарались. Точнее недоработали. При задержании погиб. Ну, это обычное дело. Главное наши все живы. А подруга его пропала. Нигде нет. Возвращаемся к снимку женщины. Он везде представлял её как свою жену. Есть её паспортные данные. На листочке были напечатаны паспортные данные Семёновой. Судя по снимку, она натуральная блондинка, ростом не ниже метр восемьдесят. Т.е. как я.
- И это её родные волосы не парик и не шиньон?
- Да-да.
- Это она летела со мной на самолете?
- Именно она.
Я называю рейс и место, которое мне говорил ранее мой шеф. Они подтверждают, и кивают синхронно головой. Оттуда и паспортные данные.
…Я готов зуб дать, что этой подруги не было вообще на том рейсе, но я молчу. И вместо того, что бы как-то мягко сказать это, вдруг выпаливаю
- Это не она!
- Как это не она? - вскликивают они хором!
И тут я понимаю, что я прокололся. Это же элементарное оперативное выведывание. «Взять на пушку» - как говорят менты. Я опять в шоке. Может это, была проверка? Нахрена? Я молчу. Что теперь будет? Но Родину я точно не предавал. За это отвечаю! Ну, мелочь, какая могла быть. Нарушения всякие. Пистолет вон не сдал в отъезде. Но ведь могут и подставить? Повесить какую-нибудь хрень! Кругом интриги! У нас ведь в Союзе как? – «Лучше попасть под паровоз, чем под компанию»! Это чисто наше русское — чувство вины. Тебя ещё никто ни в чем не обвиняет, а ты уже чувствуешь ответственность за всё на свете. Это только у русских так! Об этом весь мир знает. Национальная черта характера. Здесь уж ничего не сделаешь. Мама и папа — русские. Наверное, я накручиваю. Всё не так плохо. Или как говорил бравый солдат Швейк — Никогда не бывает так плохо, чтобы не было ещё хуже. Это меня даже немного взбодрило. Я поднимаю глаза от фоток. А они молчат.
- Поясни, - просит генерал.
Надо уводить их в сторону. Смелее! — даю себе установку. Плевать! Абсолютно!
- Вы же знаете, на память я не жалуюсь? - спрашиваю.
- А я чего говорил? - подтверждает шеф.
Генерал молча сверлит меня глазами
- На том месте, - я снова повторяю место указанное мне шефом, - её не было. Там сидел ребёнок.
- Ну, это ни о чем не говорит — словно по команде набрасываются они. Могла поменяться, могла опоздать и сесть на свободное место.
Они приводят просто уйму доводов. И я со всеми согласен. Совершенно. Она пришла последней и села там, где сказали. Я разве против? Но я привожу сокрушительный довод и понимаю, что моё пушистое рыльце здесь не при чем.
- Товарищ генерал, - начинаю я, - но ведь мы выходили вместе. Так? Получали багаж? Сомневаюсь я. Даже если она опоздала и стюардесса посадила её на свободное место. Вот вы товарищ генерал не заметили бы блондинку с такими волосами и с такими ногами?
...Честно говоря, мне нравятся брюнетки. Даже не длинноногие. Но и не с короткими кривыми ногами. Компактные, пропорциональные, не уродки. Но с обязательным требованием - у них должен быть мозг. Даже чуть больше моего собственного. А вы же знаете, какой штамп существует обо всех блондинках. Но довод мой был сногсшибательным. Они перевели взгляд на фотку, на ней вполоборота, одетая в светлое вечернее платье, была застигнута ослепительная блондинка не хуже Мэрилин Монро, с распущенными длинными, ниже пояса, по самую попу, прямыми волосами. Генерал потер ладонью губы.
- Да-а! - сказал он, - Такую трудно не заметить. Даже в парике и брюках.
- У неё же Советский паспорт? Пусть менты отправят запрос по своим каналам на место выдачи паспорта, с просьбой выслать фотку с формы в паспортном столе. Сверим.
Не отрывая от меня задумчивый взгляд, генерал поднял трубку телефона и стал набирать городской номер. Представился. Попросил с кем-то соединить. Затем, обращаясь к собеседнику, только по отчеству сказал, что просьбу он не забыл, но в отношении рецидивиста и пропавшей Семёновой, есть кое-какие сомнения. Неплохо бы связаться с нашими друзьями из бывших братских республик, чтобы получить фото с карточки в паспортном столе. Потом он долго слушал собеседника и поддакивал. Когда он закончил беседу, меня отпустили. Но всё то время на меня смотрели так, будто я принёс им новое знание из далёких миров.
Прошёл почти месяц, когда мы опять вернулись к этой проблеме. Эта женщина, блондинка, не летела на этом самолете. Появилась фотография моей знакомой. Но только в более юные годы. С косичками. И она действительно не сидела в том рейсе, на месте, на которое у неё был билет. Видимо поменялась с ребёнком, который хотел смотреть в окно.
- Одного я не могу понять, - опять буравя меня своими глазами, сказал генерал, - почему ты сказал, - Это не она? Ты что знаком с нею?
Я потупил глаза в раздумье. Было понятно, что никто меня не проверяет, речь идёт о простом совпадении. Или оговорке. Понимайте, как хотите! Я вспомнил Штирлица. Игру Тихонова. И точно также, слегка выпятив вперед губы начал отвечать.
- Мне назвали конкретное место, а я был совершенно уверен, что там она не сидела. Даже более того, она не сидела ни на этом ряду, ни на любом другом месте впереди меня в том самолете. Так?
Шеф кивнул. Генерал не отреагировал никак.
- Затем мы остановились на её внешних данных, и вы согласились, что ни один нормальный мужчина не мог бы не заметить такую особь женского пола.
Шеф опять кивнул.
- А потом, кого вы имеете в виду? Пропавшую или реальную Семёнову?
Генерал с шефом переглянулись.
- Ты знал эту блондинку? - спросил генерал.
- Нет, не знал.
Впредь мы к этой теме не возвращались. Прошло более полугода. И я её встретил! Как же без этого? Нужно же закончить сюжет. Я её встретил там, где обычно и встречают старого потерянного в многомиллионном городе знакомого. Да-да! Именно в метро, я её и встретил. Обычно передвигаюсь в городе на метро. Я встретил её на кольцевой. Что-то толкнуло меня, я оторвал глаза от чтения. В этом главное преимущество метро — можно читать и рассчитать поездку по времени. Хотя свет в метро нынче никакой. Экономят на наших глазах! Я поднял голову и увидел её. Она стояла, держась за поручень, и спала. Я был уверен, что это она. Выглядела она плохо. Болезненно. Бледная кожа. Но одета была нормально. Вполне по-московски. Я решил изменить свои планы и следовать за ней.
...Поэтому тут же снова уткнулся в своё чтение. Марио Пьюзо «Дураки умирают». А кто бы сомневался? Она привела меня на вокзал к кассам пригородных электричек. Пока Семёнова пристроилась к очереди, я нашёл вокзального мента. Показал сержанту ксиву и сказал, что меня интересуют паспортные данные той дамочки у кассы. Я сказал ему «фас»! Парнишка оказался толковым и увёл её к себе в комнату милиции. Осторожно пошёл за ними следом. Мент вышел из двери один, с Советским загранпаспортом в руках. Других документов у неё не было. Семёнова. Выдан в Москве. На следующий день после приезда сюда. Оперативно! Она тебе нужна?
Он отпустил её, а я дал ему на пиво. Любой труд должен быть вознаграждён.
Семенова, оглядываясь, вышла из комнаты. Кто же её может здесь ждать? Поблизости никого не было кроме меня. Она нерешительно приблизилась, и вдруг узнав, с рыданиями, кинулась ко мне.
Она знала о том, что случилось с мужем. В этом огромном чужом городе у неё не было больше знакомых. Никого. Из квартиры, в которой она остановилась, после смерти мужа, её вежливо попросили. Работала помощницей по дому и в других местах, только за пропитание и жильё. Последнее время живет на даче. Очень хочет домой к сыну. Странно, но её никогда никто не останавливал. Должны же были менты её в розыск подать? Липового загранпаспорта без московской прописки ей на всё хватало. На всё кроме медицины. Там нужно платить. Или давай полис и прописку. Я проводил её. Электричка, затем автобус и ещё пешком через весь посёлок, вдоль леса, мимо особняка нового русского, с золоченой головкой собственной церквушки за глухим высоким забором на его участке. Затем очищенная от снега дорога кончилась. По колено. Местами следы. Наверное, её же. Семёновой. Деревянные ворота. Небольшой участок за сеткой - рабицей. Аккуратный новый двухэтажный домик из бруса. 8 на 8 - не больше. Свет. Вода из скважины. Даже банька есть. Пара молодых яблонек и пара кустов. Это самые высокие деревья на все окрестности до самого забора нувориша и леса. Высокий, выше человеческого роста частокол прутьев высохшей травы, торчащей из снега вокруг участка — не в счёт. Летом из-за него, наверное, не видно самого участка. Говорит, это дача знакомого фотографа. Пустил, чтобы не разграбили. Вначале было страшновато. Потом привыкла. Вокруг никого. Как в пустыне. На соседних участках, в лучшем случае, начатое строительство. Внутри домика кирпичная печь. Всё крохотное и уютное. Чувствуется, что хозяин творческая личность. Всё сделал сам. Мы снова пьём чай. Только не напротив друг друга, а бок о бок. За спиной нагревается печь. Гудят разгорающиеся дрова. Можно быть уверенным теперь-то, мы никуда не уплывём. Может и гостей не будет? Ей, Семёновой, завтра на работу не надо. А мне надо. Э-эх! Остаюсь!
На следующий день шефа на работе нет. Заходит генерал. Между делом интересуюсь тем самым делом. Нашли ли реальную Семёнову и ту блондинку? Говорит, нет. Докладываю, что я нашёл Семёнову. Рассказываю, как есть.
- Ты её встретил в метро...? – он опять с недоверием смотрит на меня.
Я провожал её домой на Родину, на вокзале. Купил подарки ребёнку. То да сё. Она уехала. Её унес поезд.
И зимнюю бесконечную ночную дорогу
Машину идущую с включенным светом фар
И то, что связывает нас — совсем немного
Не забывай
И тёмный мрачный лес вместо горизонта
И руль, сжимаемый в руках
Такую неожиданную заботу
Не обещай
Снежинки, пролетающие в свете мимо
И радио полусонный эфир
Сквозь запотевшие окна
Гул мотора
И бой колёс
И двери, не закрываемые на ночь
Дорожек утоптанный снег
Пусть было этого у нас совсем немного
Не говори мне — прощай
_________________________________________________
*НН-наружка
* le – частица, показатель прошедшего времени в кит. языке.
*Задержка – такая штука в пистолете, когда патроны кончаются, она удерживает всю раму в заднем положении с торчащим голым стволом.
05.02.2009г. ValDao - мой псевдоним в ЖЖ