29. Конец, если я правильно понял

Александр Баланин
- Ну что, все уже, что ли?
- Да всё равно, пора бы уже!
- Будем начинать! - подытожила Герцогиня и кивнула Шляпнику.
Тот, в свою очередь, кивнул Соне. Но та не отреагировала: спала, по обыкновению.
Тогда Шляпник пнул ее ногой, и, вскочив, она зазвонила в медный колокольчик, на котором была повязана черная траурная ленточка.
Все притихли, хотя и до этого вели себя достаточно пристойно. Может, только Мартовский Заяц слишком уж часто пользовался барабаном (тоже, кстати, с траурной ленточкой). Но что с него возьмешь? Тем более, в марте!
Шляпник поднялся на трибуну, снял с головы цилиндр и, опустив глаза в знак скорби, начал прощальный спич:
- Леди и джентльмены, достойнейшие жители Страны Чудес! Мы собрались здесь, в месте скорби не просто так, а по поводу. Правда, повод этот печальный: сегодня мы провожаем в последний, я надеюсь, путь нашу звезду, нашу знаменитость - Чеширского Скота... Простите, Кота.
Шляпник хлебнул из графина, игнорируя стакан, и еще раз повторил:
- Простите, вырвалось. Признаться, я не слишком любил покойника при жизни: он, пожалуй, слишком много смеялся над нами. Еще меньше люблю его сейчас, когда он лежит в коробке из-под сапог Carlo Venturo и разлагается, отравляя смрадом чудесный воздух нашей страны. Поэтому предлагаю побыстрее его закопать и отметить это дело, как полагается... Впрочем, как будет угодно! - добавил он, когда на него зашикали с мест.
После Шляпника на трибуну вползла Синяя Гусеница.
- Что сказать о покойном? - вздохнула Гусеница, опершись на кальян и выпустив синий клуб вонючего дыма. - Плохого говорить не хочется, а хорошего нечего. Поэтому у меня не речь, а предложение: а давайте сделаем из него чучело! Покойному всё равно, а у нас появится хороший повод открыть свой музей.
- Краеведческий? - спросили с последнего ряда.
- Животноведческий, - поправила Синяя Гусеница.
- Скотоведческий, - предложил Плотник.
- Тогда, может, котоведческий? - робко поинтересовался Морж.
Мартовский Заяц ударил в барабан, обратив на себя всеобщее внимание.
- Интересно, а что по этому поводу думает сам покойный? - спросила Соня.
Все растерянно замолкли.
- Давайте спросим! - предложил Шалтай-Болтай.
Его поддержали единогласно. Открыли коробку. Кот лежал, свернувшись калачиком, улыбка была, но застыла. Алиса заплакала:
- Злые вы все! А он говорил, любить вас нужно...
- Да я сам кого хошь полюблю! - сказал Белый Кролик и сделал несколько демонстрационных движений. - Да вон хоть того, голубого!
Он кивнул в сторону Синей Гусеницы.
- Но-но! - сказала та. - И потом, я синяя, а не голубая.
- Как будто синий не может быть голубым! - парировал Белый Кролик и стал пробираться к ней поближе. Та подхватила свой кальян и дала дёру: мало ли!..
Как-то вдруг похолодало, стал накрапывать дождик, совсем осенний: мелкий и холодный.
Так весна же, удивилась Алиса, но промолчала. А в сером небе, над головами собравшихся летели вперемешку желтые, красные, оранжевые листья, и Алиса снова удивилась. А ведь он говорил, осени здесь не бывает. Врал, как всегда. И она заплакала от обиды. Ей-то как раз Кота было жаль, но всё-таки он был порядочной сволочью, хотя и достаточно забавной.
Слово взяла Герцогиня и теперь не знала, что с ним делать. На ум ничего не приходило, просто некуда было прийти. Она подумывала передать взятое кому-то еще, но кому? Не Мартовскому же Зайцу, в самом деле! Но передала именно ему.
- Друзья! - сказал Заяц. - В этот радостный для многих день мне грустно. Не потому, что умер Чеширский Кот - он, признаться, заслужил смерть всей своей жизнью - и не потому, что наступила осень, и мне перехотелось. А потому, что вы все сейчас попретесь за наш стол, а мне потом иди мой посуду. Может, закопаем и просто разойдемся?
Раздался сдержанный смешок.
- Это кто? - удивилась вслух Герцогиня. - Уж не покойник ли?!
К ней подошел старший гробовщик из числа отставных капралов.
- Ну, так что, хозяйка, зарывать будем или еще поскорбите?
- Еще немножечко! - попросила Алиса: ее терзали смутные предчувствия.
- Музыкальная пауза! - объявила Герцогиня.
И оркестр грянул!
Предчувствия Алису не обманули: отчего-то - от ветра ли, от чего-то еще - у покойника стал подрагивать хвост. И наконец, он сказал:
- Да закройте же коробку! У вас тут холодно и мокро!
Немая сцена.
Первой в себя пришла Герцогиня.
- Зарывайте! - скомандовала она бывшему капралу. - И так уже скажут, что он пролежал у нас с весны до осени...
- Да Вы что! - возмутилась Алиса. - Он же живой еще!
- Не волнуйся: это поправимо! - встрепенулся Шляпник.
- И это к лучшему, - добавила Соня. - Вони меньше.
И таки закопали!
Алиса плакала, ломала ногти, роя сырую тяжелую землю, - тщетно: хорошо постарались капрал и его похоронная команда...
Конец...
Конец?