Реалии

1

 Нелли уже закончила перевязывать порезанную руку и собиралась отправиться спать, мысленно сетуя на несчастный случай, когда увидела на оконном стекле капли крови, живописными пятнами размазанные по гладкой поверхности. Как будто жертва маньяка в отчаянной попытке призвать на помощь бросилась к окну, но, когда ее снова схватили, рука непроизвольно соскользнула в сторону…
 Девушка мрачно усмехнулась остаткам своего воображения. Конечно, на самом деле все было гораздо проще. Она, как всегда в последнее время, сидела на подоконнике, прислонившись к стеклу, и смотрела на снежинки, медленно опускающиеся на землю. Фонари внизу высвечивали конусообразные дорожки падающего снега, и это наводило тоску. Нелли все больше уходила в себя, полузабытые теплые воспоминания смешивались с холодным до судорог настоящим, страшные сны с приятными, но так же почти забытыми мечтами… Ее уже почти не было в этом мире, хоть как-то окрашенном, кто бы что ни думал по этому поводу: в реальности существует множество цветов, а в том месте, которое действительностью не является, цветов нет. Там холодно и пусто. И Нелли уже почти окончательно освоилась там, когда, непроизвольно опустив руку, напоролась на оставленный ею канцелярский нож, которым она вскрывала конверты. Острое лезвие прошлось по коже, девушка, толком еще не вернувшись в реальность, отдернула руку, и на стекле осталась кровь. Вот и вся история. Здравствуй, реальность – ругательства, перевязка и уборка. Зато сколько цветов! Ругательства – это что-то темное, перевязка – ослепительно белый бинт, желтовато-коричневый йод, уборка – темно-красная кровь.
 Нелли со вздохом вытерла стекло и, бросив ставшую окончательно грязной тряпку на край раковины, отправилась в постель.
 Теплое пуховое одеяло, в которое девушка при желании могла обернуться два, если не три, раза, заставляло наслаждаться теплом и уютом, но Нелли это не слишком нравилось. Нет, конечно, ей не раз приходилось терпеть ночную прохладу, и она понимала, что такое одеяло – это роскошь. Но в последнее время девушка плохо спала, видела странные сны и, когда просыпалась в холодном поту, создавалось впечатление, что рядом кто-то лежит: таким вот своеобразным образом за время сна прессовалась оставшаяся часть одеяла. Нелли последние месяцы проводила совершенно одна, и такие ощущения радости не вызывали. Страшно было подумать, кто еще может оказаться в ее комнате, да еще среди ночи. Вдруг один из ее снов стал реальностью? Например, тот самый, где мальчик с широко распахнутыми, абсолютно пустыми глазами и мертвенно-бледным, невозмутимым лицом бродит по Пустоте, куда обычно смотрят люди, отрешенные от реальности. Он ловит чужие взгляды и мысли, забирает их в себя, питается ими. Он забрал немало мыслей самой Нелли. Девушка совсем не хотела встречаться с ним во снах, а уж в реальности и подавно. Или женщина из другого видения. Она сидит за столом и поражает своим безнадежным видом. Она находится прямо за Пустотой и мальчиком, но не видит их. Незнакомка уже в другом месте, и пройти туда можно только в том случае, если проскочишь мимо мальчика. Цепочка миров сновидений. Кто знает, что там еще впереди? Может, сон про Башенные Часы тоже находится где-нибудь там, за ними всеми? Или тот, про того мальчика…
 Нелли поуютнее зарылась в одеяло и закрыла глаза. Этот сон она любила вспоминать, хотя по своей странности он не уступал остальным. Сами события – сплошная банальщина, но насколько реальные чувства возникали! Дорога среди по-осеннему желтых и рыжих деревьев, заполоненная туманом. Но видеть можно, и вот в нескольких метрах от девушки появляется он. С коротко стриженными золотисто-русыми волосами, в синих джинсах и светло-серой куртке, с перекинутым через плечо рюкзаком, он стоит и смотрит куда-то в сторону, размышляя, куда ему повернуть на сей раз. Потом чувствует, что на дороге появился еще кто-то. Оборачивается и видит Нелли. Удивленно качает головой, словно не веря в происходящее, но улыбается. Как будто хочет что-то сказать, но не успевает. Махает рукой и бежит. Нелли понимает, что этим взмахом он и ей сказал убегать. Она послушно разворачивается и, почему-то уже охваченная не радостью, а беспричинным ужасом, несется в обратную сторону. За ней кто-то гонится. Но она успевает… И просыпается.
 Страшный сон. Но вспоминать этого человека – приятно. Нелли была уверена, что он существует в реальности. Наверное, он тоже обратил на нее внимание, ведь как только видит – улыбается. И успевает подумать о ней в минуту опасности, велит бежать. Нелли долго думала об этом и, в конце концов, пришла к такому выводу: она просто встретилась с каким-то человеком. Не образом, а именно человеком. Почему? Наверное, потому, что они очень похожи. Может, он тоже видит такие сны. И Мальчика из Пустоты. И Женщину за Столом. И Башенные Часы. А потом просыпается и думает о ней и о цепочке миров сновидений. Кто знает, может, так и есть. По крайней мере, такие мысли утешают.
 Нелли зевнула и приготовилась уснуть. Но прошло пять минут, десять, полчаса, час – никакого толку. Вдобавок к традиционным ночным страхам (что за шорох, не слишком ли темно, кто стучит?) прибавилась еще одна проблема. Кровь из-под неумело наложенного бинта потекла по руке, грозясь перепачкать простыни.
 Девушка встала и, стараясь контролировать как раздражение, так и легкий страх, вызванный темнотой, прошла в ванную, где некоторое время назад оставила бинт.
 Комнатка встретила ее светом, отражающимся от кафеля, голубоватыми стенами и впечатляющим бардаком, состоящим из полупустых пластиковых бутылок шампуней, гелей для душа и прочего. Впрочем, бинт, благо прижился тут недавно, нашелся сразу. Нелли с видимым трудом перевязала ладонь по новой, как следует затянув узел зубами, вышла в коридор, подняла руку, чтобы выключить свет… И в задумчивости посмотрела в темнеющий проем кухни.
 Даже отсюда было видно, что за окном по-прежнему валит снег. Конечно, и фонари все еще небрежно освещали ему дорогу. Заманчиво, очень заманчиво сесть на подоконник и всю ночь смотреть… И тосковать? Уходить в Пустоту? Но ведь именно в ней все забирает тот Мальчик, хотя его и не видно в реальности. С другой стороны, если уснуть, глядя на снег, может, во сне снова явится тот человек. Не на лесной дороге. А где-нибудь на заснеженной улице. Обернется, удивится, улыбнется, подойдет и заговорит. Например…
– Что ты здесь делаешь в такое время?
– Гуляю.
– Одна?
– С тобой.
 Нелли улыбнулась своим мыслям. Она уже видела, как он подходит, действительно видела, и она уже шла с ним по улице, было холодно, и…
 Девушка открыла глаза и удивленно заозиралась.
 Она лежала в постели, и, судя по всему, уже наступило утро. Одеяло лежало в стороне – наверное, именно поэтому ей приснились снег и холод. Повязка на руке была. Первая. Значит, подумала Нелли, она уснула во время тревожных дум и сама этого не заметила. Плавно переместилась в сон… Что ж, бывает. Зато в конце опять увидела его. Под снегом. Как и хотелось. И он даже что-то сказал ей.
 Нелли посмотрела на часы. Девять. Добро пожаловать в реальность – время поджимает, а о сновидениях можно подумать как-нибудь в другой раз.

2

– Что у тебя с рукой?
 Нелли пробормотала в ответ что-то невнятное. Девушка была занята огромной порцией пасты в томатном соусе, и изголодавшемуся организму было решительно наплевать на такие мелочи, как совсем чуть-чуть саднившая рука. На приличия, надо сказать, тоже, поэтому Нелли без стеснения уплетала еду за обе щеки, совершенно игнорируя тот факт, что напротив нее сидит юноша с внешностью кинозвезды. Высокий, стройный, с небрежно спадающими на лоб каштановыми волосами и ясными голубыми глазами. Успешный облик завершали фирменные джинсы, кожаная куртка и дипломат. С первого взгляда кажется – студент-отличник с заранее проспонсированным заботливыми родителями будущим. Впрочем, так оно и было. И, надо сказать, «первых взглядов» этому субъекту доставалось совсем немало. Даже парни заглядывались. Бывает.
– Что у тебя с рукой? – терпеливо повторил собеседник.
– Предупреждаю, – сделав могучее глотательное движение, заявила Нелли. – Я стараюсь питаться, и в порыве неутоленного голода способна убить кого угодно, даже вас, Юрий Николаевич.
 Парень удивленно посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.
– Я Александрович, – сообщил он сквозь смех. – Но юмор оценил, спасибо. Не убежит твоя еда. Рассказывай. Не забывай, что свое пропитание надо оплачивать…
 Нелли задумчиво потянулась к стакану с имбирным чаем.
– Наверное, ты единственный человек в мире, который заставляет девушек оплачивать еду разговорами.
– Честно говоря, мне тоже так кажется, – признался своеобразный работодатель. – Но разве это так важно? Давай, рассказывай.
 Нелли кивнула и попыталась сосредоточиться на вчерашнем. О порезе и очередном странном сне, о котором, определенно, тоже стоило рассказать.
 Этот парень представился ей пару месяцев назад как Юра. Вот ни с того ни с сего подошел и представился. Нелли отнеслась к нему настороженно, подумав, что он замыслил недоброе – или поспорил с друзьями, или просто решил под настроение подбить клинья под первую попавшуюся девчонку. Но сразу послать его куда подальше девушка не решилась, больно был хорош собой, да и говорил очень вежливо. Казалось, в чем-то нуждается, и она не ошиблась. К ее радости, его предложение значительно отличалось от тех, что она успела себе навоображать.
 Он сказал об этом неожиданно. Сначала просто спрашивал, не спешит ли она куда-нибудь и не против ли, если есть свободное время, немного поговорить. Нелли старалась вежливо отклонить предложение, но несколько раз все же ответила на какие-то вопросы. Юру ответы, похоже, заинтересовали – он заметно оживился и выложил ей всю правду, в которую поверить было нелегко. Мол, он ищет Собеседника и готов оплатить его работу. Кружкой чая в кафе, рядом с которым происходил разговор. Едой. В общем, чем угодно, что можно было там заказать. Но не деньгами.
– В последнее время, – говорил он, – нормального Собеседника чертовски сложно найти. В этом районе их почти совсем не осталось. Но ты справишься, я уверен. Попробуй, ты же ничего не теряешь.
 Его разговоры о Собеседниках настолько напомнили вовлечения в какие-нибудь аферы, коими в изобилии кормили криминальные передачи, что Нелли даже тень улыбки выдавить на лице не смогла. Но, поразмыслив, решила зайти в кафе. Народу там было немало, в случае чего – поднимут панику, а если парень откажется платить, то у нее и свои деньги есть, не проблема. Лишняя чашка чая в такой холод не повредит.
 За столиком Юра и впрямь попросил ее рассказать что-нибудь. Что угодно. Нелли предупредила, что многие люди полагают, что она немного не от мира сего, и поэтому ее рассказы привлекательными могут не показаться. Но Юра сказал, что так даже лучше. И она поведала ему о Мальчике, который ходит по Пустоте. Он как раз не столь давно начал ей сниться. Юра очень заинтересовался и они добрых два часа обсуждали, предполагали, в беседу вываливались и психологические аргументы, и мистические, и вообще все, которые только можно было придумать. В общем, разговор вышел интересным, хоть ни к чему толком и не привел. А потом Юра и впрямь оплатил весь заказ, поблагодарил Нелли и попросил ее позвонить, когда будет время – может, она еще раз захочет поработать Собеседником. Оставил свой номер телефона и ушел.
 Нелли долгое время не решалась позвонить, но, в конце концов, окончательно запуталась в мыслях и рискнула. Они снова встретились. И снова долго говорили. С тех пор виделись они почти каждую неделю. Знали только имена и телефоны друг друга, больше ничего. Ни фамилий, ни адресов, ни рода занятий, ни возраста. И это обоих прекрасно устраивало.
 Конечно, Нелли не раз думала о странности этого парня. Красивый, успешный, а занимается тем, что подлавливает Собеседников на улице, причем считает их работниками. Но выяснять причины такого поведения девушке не хотелось. Это как раз тот случай, когда тайна должна оставаться тайной, – думала она.
 Сейчас Нелли рассказала ему, что произошло с рукой, а так же о том, как странно она перешла из реальности в мир сновидений. Юра, уже не раз слышавший о человеке, являющемся Нелли во сне, первым делом обратил внимание на него.
– Значит, ты с ним говорила? – уточнил он. – В первый раз ведь?
– Да, – подтвердила Нелли и тут же засомневалась: – Хотя, может, это было просто осознанное сновидение, я же прямо перед этим стояла в коридоре и... Ну, мечтала о чем-то подобном.
– А мне кажется, ты просто усилием воли его настигла, – улыбнулся Юра. – Ты же постоянно думаешь о нем?
– Ну, часто.
– Он тебе нравится?
 Нелли снова вернулась к пасте. Потом, запив еду остатками чая, тряхнула длинными темными волосами и сказала:
– Нет. Тут другое. Я тебе говорила, что мне кажется, будто он существует где-то в реальности?
– Да. Но я так и не спросил – а Мальчик из Пустоты и Женщина за Столом тоже существуют здесь?
– Нет. Они где-то в других местах. А он так же, в реальности… Живет, а потом засыпает и видит сны. Мне так кажется. Поэтому о нем мне думать приятнее, чем о них.
– А Мальчика и Женщину он тоже видит?
– Хотелось бы так думать.
 На сей раз задумался Юра.
 Какое-то время он смотрел в окно, за которым сплошным потоком шли люди, возвращающиеся по домам с работы и учебы. Потом медленно проговорил:
– То есть вы что-то вроде астральных близнецов?
– Может. А, может, меня опять не туда занесло.
– Или его, – засмеялся Юра. – Интересно. Встретитесь вы когда-нибудь в реальности?
– Вряд ли, – сказала Нелли. – Нам и во снах не удается. Ведь это там, где-то за Пустотой… И еще чем-то.
– А если бы вы все-таки встретились?
– Ничего бы не было, – пожала плечами Нелли. – Я просто хочу знать, действительно ли он существует.
 Они еще немного посидели. Потом решили, что пора расходиться.

3

 Нелли могла нарисовать по памяти все, что угодно. Причем нарисовать хорошо, качественно – хоть отправляй на какой-нибудь конкурс. Профессионально девушка не занималась, но работам, если кто их видел, критика доставалась крайне одобрительная. А Нелли было все равно. Она просто любила иногда порисовать, и ей было глубоко наплевать, что здесь потрясающие наложены тени, там великолепный прием, а тут еще что-то.
 Порезанная рука еще не зажила как следует, но боль почти не чувствовалась, и вполне можно было заняться рисованием. Нелли не любила рисовать свои сны, ей казалось, что таким образом она разрушает связь с миром сновидений, Пустотой и прочим, невольно выдавая реальности маленькие и большие секреты той жизни. А вот нарисовать того незнакомца, считала Нелли, вполне можно. Ей казалось, что он находится за пределами того, о чем нельзя рассказывать. Миры, в которых он мелькал, можно было изобразить. И, соответственно, его тоже. Если очень постараться. Почему-то было очень страшно изобразить его не таким, какой он есть на самом деле.
 Карандаш скользил по бумаге, иногда осторожно, иногда резко, вырисовывая непонятные поначалу линии, которые затем сплетались между собой и образовывали уже более-менее четкий рисунок. Портреты Нелли рисовать не любила, они казались ей мертвыми. А действительно, можно ли счесть живой вещь без сюжета?
 Поэтому поздним вечером на листе бумаги можно было увидеть и багровый лес, и туманную дорогу, и оборачивающегося подростка с золотисто-русыми волосами и рюкзаком, перекинутым через плечо. Выражение лица чуть удивленное. Казалось, что он вот-вот моргнет и спросит «что ты здесь делаешь?»
– Что ты здесь делаешь?
 Нелли вздрогнула от неожиданности и помотала головой. Вот и домечталась! Слуховые галлюцинации.
 Девушка смотрела на рисунок еще несколько минут. И, наконец, решила, что его можно показать Юре. Может, ему будет интересно оживить свои представления о тех мирах картинкой.
 Решив так, Нелли легла спать. И, едва погрузившись в сон, оказалась на заснеженной улице.
 Парнишка стоял прямо под фонарем, но из-за вихрей снега его с трудом можно было разглядеть. Однако он опять будто почувствовал чужое присутствие, оглянулся и подбежал к Нелли.
 Остановившись в двух шагах от нее, он улыбнулся и сказал:
– Лучше не надо.
– Что? – спросила Нелли.
– Не только сквозь сны, – продолжал он, смотря на нее и улыбаясь. – Мне иногда кажется, что я – это ты. Но лучше не надо.
 Это было последнее, что помнила Нелли.

4

 Зима в этом году выдалась очень снежная. К началу февраля снег, как и в декабре, продолжал валить густыми хлопьями. Власти забили тревогу, по телевизору только об этом и говорилось. Как будто снегопада никогда не видели. Хотя, может, они просто боялись, что он будет идти вечно. И, в конце концов, весь город окажется завален многометровым слоем снега. И никто никогда его не найдет. Если только через много-много лет найдут в глубинах бесконечных сугробов какую-нибудь льдину, растопят и обнаружат телевизор с застывшим на нем изображением диктора, уста которого навеки замерли с сообщением о сильнейшем снегопаде за последние несколько лет…
 Примерно так думала Нелли, возвращаясь домой. Путь ее лежал мимо знакомого кафе, но она даже не посмотрела в его сторону – не из принципа, а просто незачем было туда смотреть. С Юрой они не виделись уже больше месяца. На звонки он не отвечал, а других способов связи с ним не было, да и ненужно было. Должно быть, просто занят или уехал. Или лишился надобности в Собеседнике.
 В их последнюю встречу Нелли показала ему свой рисунок. Юра очень заинтересовался и попросил взять его на время, чтобы снять копию – зачем, правда, он не уточнил. Нелли, пожав плечами, позволила, и с тех пор о Юре ничего не слышала. Она не так и часто его вспоминала, а вот рисунок по непонятным причинам постоянно вставал перед глазами во всех красках. Аккуратно раскрашенное изображение, вот-вот готовое ожить…
 «Что ты здесь делаешь?»
 Нелли остановилась и обратила свой взор на грязно-серое небо, с которого валил снег. Действительно, что она здесь делает?..
 Герой этой картины больше не встречался с ней во сне, но это потому, что ее вдруг стал одолевать страх перед Мальчиком из Пустоты. Раньше Нелли никто не замечал, или, во всяком случае, старался делать вид, что не замечает, а теперь, стоило сделать шаг в страну сновидений, как все взгляды обращались на нее. И Мальчик, и Женщина. Наверное, Башенные Часы тоже смотрели бы, если бы у них были глаза. Впрочем, когда на тебя в упор смотрят стрелки, привязанные к цифрам – приятного тоже мало… И ведь можно преодолеть этот страх, но что, если Мальчик решительно заступит дорогу? Наверняка он так и сделает. Тогда, быть может, проснуться уже не удастся. Незнакомец тоже от чего-то убегал. Значит, опасаться стоит.
 Девушка с трудом обошла огромный сугроб, чудом избежала попадания под машину (обычное дело в такую погоду) и поспешила домой. На улице заметно похолодало.
 Оправившись от холода в теплой квартире, Нелли включила телевизор и под его невнятные звуки стала пытаться нарисовать примерно то же самое, что она отдала Юре. Это была далеко не первая попытка, но ничего не получалось. На столе выросла горка неудачных эскизов, и во всех них было что-то лишнее. Вот на одном по-зимнему голый лес, хотя Нелли хотела нарисовать осенний. Вот осенний, но почему-то он полон ворон. Вот осенний лес без ворон, но у таинственного человека из сна такое тоскливое выражение лица, что хоть плачь. Наверное, он тоже пугается Мальчика и Женщины. И не может пройти. Оттого и грустит. Только вот с чего это вдруг ему выражать грусть на картинке, нарисованной некоей незнакомой девушкой?
«Не только сквозь сны, я думаю я – это ты», – напомнила себе Нелли несколько переиначенные слова мальчика. Здорово, хорошо выразился, да только пользы – чуть. Ровно как и от его «лучше не надо», непонятно к чему сказанного. Стоило ли задумываться? Если он – это она сама, то его в реальности не существует, ведь не может существовать двух одинаковых людей. Неинтересно.
 Размышляла Нелли об этом обычно или перед сном, или когда рисовала. То есть когда совершенно нечего было делать. В жизни есть дела куда важнее, чем сновидения.
 Вспомнив об этом, Нелли положила на стол очередную неудавшуюся картину и, выключив телевизор, отправилась готовить себе еду.
 В эту ночь ей спалось очень тепло и спокойно. За окном валил снег и выл ветер, а в теплой квартире на письменном столе с листа бумаги в потолок удивленно, даже с некоторым испугом, взирал мальчик. Было чему удивляться – в окружающий его осенний лес невесть откуда затесался фонарный столб. Черный грифель, едва касающийся бумаги, не способен передать цвета рисунка, но мальчика заливал мертвенно-сиреневый свет. Это фонарь за окном осветил картину, будто решил доказать, что фонарный столб на ней совсем не просто так, и бояться действительно есть чего.

5

 Уже давно Нелли оставила привычное сидение у окна и созерцание заснеженных улиц. Она бы с огромным удовольствием предалась любимому занятию (заодно и походила бы возле Мальчика из Пустоты), но сначала стекло было до ужаса холодным, и Нелли боялась его протирать – ей казалось, что оно, того и гляди, не перенесет нечеловеческого холода и рассыплется в прах. И что тогда? К чему она будет прислоняться, когда захочется посмотреть на заснеженную улицу? Выпадет в оконный проем, и все, поминай, как звали. Ведь если не упереться лбом в холодную поверхность, откуда на тебя порой заманчиво глядит отражение собственных глаз, то и делать у этого окна нечего. Правда, свое отражение лучше игнорировать. Ведь это действительно окно, а не зеркало.
 Почему-то Нелли думала именно об этом, но никак ни о том, что если стекло разобьется, то снег и ветер лишат ее тепла родного дома.
 А еще с недавнего времени стекло с обратной стороны так густо покрылось множеством ледяных узоров, что сквозь него нельзя было разглядеть ровным счетом ничего. Погода так и не улучшилась, и поэтому пришлось смириться с тем, что смотреть на улицу не получится. Зато можно было созерцать узоры. В них сплелось столько разного. Каждым утром перед уходом из дома Нелли, попивая чай, смотрела на узоры, видя в них загадочные картины.
 Штука была в том, что замысловатые ледяные линии, сплетающиеся между собой во что-то невообразимое, менялись всякий раз, когда на них падал свет. Например, иногда за окном зажигался фонарь. Нелли он пугал. Ведь, в конце концов, она живет на пятом этаже. А фонари достают только до третьего.

6

 Осенний лес теперь и в самом деле был по-зимнему голым. Снежные вихри нещадно терзали деревья, принявшие на себя временную (или нет?) смерть. Повсюду царила атмосфера вечного холода. Вряд ли в этом пристанище северного ветра кто-то был…
 Нелли прошла вперед. Широкая тропа окаймлялась деревьями, но девушка не рискнула идти по ней. Просто застыла изваянием чуть поодаль, всматриваясь в чернеющую неизвестность.
 Когда она возвращалась домой поздним вечером, нечто похожее представлял собой сквер. Заборчик уходил в темноту, приглашая посетить неведомое царство, полное ужасов, хотя Нелли знала, что на самом деле ограда разветвляется у вполне себе мирного жилого дома.
 Но за этим лесом жилого дома нет, это точно. Такое впечатление, что здесь вообще жизни нет и быть не может. Или…
 Старый знакомец вырвался из тьмы, словно из пасти чудовища. Он бежал что есть сил, зажав в кулаках задубевшие лямки рюкзака. Изо рта его вырывались клубы пара, выражение лица говорило о том, что он напряжен до предела. Словно убегает от кого-то. От кого?
– Что ты здесь делаешь?! – прокричал он еще издалека. – Беги!
– Куда?
 Он как раз подбегал к ней, но вместо ответа что было сил толкнул ее. И в первый раз в жизни Нелли почувствовала, что просыпается.
– А ты тоже проснешься? – только и спросила она.
– Я уже давно не просыпаюсь, – улыбнулся мальчик.
 И Нелли открыла глаза.
 У кровати трезвонил телефон. Интересно, это он ее разбудил? Или ее просто вытолкнули из мира сновидений?.. Почему, зачем? Неинтересно. Вытолкнули и вытолкнули. Жалко только мальчика, который почему-то давно не просыпается.
 Девушка нашарила телефонную трубку.
– Алло.
 Нет ответа.
– Алло, – повторила Нелли, подумав, что звонивший просто не расслышал ее хриплый спросонья голос.
 Тишина. Тогда Нелли тоже решила помолчать.
 Молчание длилось целых три минуты. Потом трубку повесили.
 Нелли села в кровати и глянула на дисплей телефона. На определителе остался номер. Юра. Очень интересно. Столько времени от него ни слуху ни духу, и вдруг в такой момент… Но почему он молчал? Девушка подумала немного и решила ему перезвонить.
 Трубку сняли после первого же гудка. Тишина.
– Алло, – попытала счастья Нелли.
 Молчание.
 Прошло три минуты. Трубку повесили.
 Нелли пожала плечами и, выключив будильник (тот должен был зазвонить через десять минут), пошла собираться. Позднее утро началось со странностей.
 Весь день она думала, но не о звонке, а о рисунке. Ведь это Юра напомнил о себе, пусть и таким странным образом. Ассоциация с ним была единственная – давняя картинка, которую так и не удалось повторить. Нелли не обижалась, но постоянно размышляла о том, где она сейчас и что с ней. Где теперь осенний лес? Нормальный осенний лес, полный оранжевых листьев, где нет снежных вихрей и фонарного столба… Похоже, он остался только на той картинке. И где она сейчас, на кого смотрит мальчик, нарисованный на ней… Кто знает.
 Поразмыслив все за и против, Нелли все-таки вернулась к телефонному звонку. И сообразила, что тот раздался пусть и не слишком ранним, но все-таки утром. Можно будет попробовать позвонить попозже, решила она. Просто затем, чтобы узнать, в честь чего она удостоилась оповещения о действенности этого номера.
 Когда Нелли возвращалась домой, снег, наконец, перестал идти. Это ни о чем не говорило, синоптики пророчили страшные бури, но, по крайней мере, можно было добраться до своей обители без приключений. Однако Нелли не учла того, что приключения приносит далеко не только густо валивший с неба снег.
 Было совсем темно, но народу на улицах поприбавилось, хотя всем приходилось обходить множество сугробов, которые не успели разобрать дворники. Люди, воспользовавшись маленькой передышкой непогоды, спешили сбегать кто в магазин, кто куда-то еще.
 Нелли брела по этой оживленной улице, ни о чем толком не думая. И вдруг замерла на месте. Взгляд ее уперся вперед, в разветвляющийся заборчик... Она вспомнила сон. В нем ей подумалось, что деревья, провожающие во тьму, похожи на ограду сквера, но это был обычный палисадник.
 Девушка тряхнула головой – случайно подумав о сновидении, она вновь увидела Мальчика из Пустоты. Где-то далеко-далеко раздался грозный звон Башенных Часов. Мальчик без промедления направился к Нелли, и это не предвещало ничего хорошего, поэтому девушка поспешила обратить пристальное внимание на реальность – уж лучше подумать о ней, чем стать жертвой Пустоты. Хотя какая же это Пустота, если там есть Мальчик?
 Нелли огляделась. До дома оставалось еще порядочно. Она собиралась ускорить шаг, постаравшись не думать об ограде палисадника как проводнике во Тьму, но тут прямо перед ней вдруг затормозила милицейская машина. Нелли от неожиданности онемела. Дверцы машины распахнулись, так же быстро захлопнулись, и двое мужчин, выскочивших наружу, даже не обратили на нее внимания – даром, что едва не задавили. Без промедлений они направились в узкий проход между домами – как раз туда, куда рано или поздно завел бы любого беспечного прохожего заборчик.
 Наверное, в Темноте нет ничего страшного, – подумала Нелли. Ведь милиция не стала бы бить тревогу, если бы на нее напал вдруг Мальчик из Пустоты. Значит, в этой Тьме что-то вполне реальное, а, значит, менее страшное. Или более? Нелли решила, что проверить можно только одним способом, и направилась следом за милицией.
 Незадачливый водитель и его спутник уже стояли в тупике между домами и негромко переругивались. Нелли, окончательно убедившись в том, что Темнота людей за так не поглощает и что у нее есть свое нестрашное окончание, приблизилась к ним.
– Да говорю тебе, звонить надо. И вообще… Что вы тут делаете? – вдруг обернулся он к Нелли.
 Но та его не услышала. Когда мужчина развернулся, ей показалось, что она увидела на земле лист со знакомым лицом и не менее знакомым лесом… На котором лежала мертвенно-бледная рука. Нелли некоторое время не могла оторвать взгляда от этих закоченевших пальцев: они были даже не белыми, и не синими, а какими-то… Сиреневыми? Ей вспомнился фонарь за окном.
– Девушка, уходите! – потребовал все тот же милиционер.
 Это кое-как привело Нелли в чувство. Лист на снегу действительно лежал, и это действительно был ее рисунок. Рука поверх него была просто неестественно-бледной, не более. Теперь Нелли увидела на ней кровь. Это напомнило ей порез, который она когда-то получила, напоровшись на канцелярский нож…
 Взгляд девушки скользнул дальше.
 Милиционер церемониться больше не стал и уже приготовился вытолкнуть девушку из узкого прохода и под какой-нибудь угрозой отправить ее домой, когда у Нелли вдруг вырвалось:
– А что с ним случилось?
– Вы его знаете? – тут же насторожился второй милиционер.
– Видела.
– Фамилию-адрес знаете?
– Нет, – честно ответила Нелли, решив умолчать о том, что ей известно имя и телефон.
– Несчастный случай, – свернул разговор тот, что постарше. – Идите-ка домой, девушка, нечего вам тут делать.
 Нелли в последний раз бросила на Юру – а это, несомненно, был именно он – внимательный взгляд. Конечно, не несчастный случай, такие происшествия не происходят в подворотнях. Но что случилось и от чего он умер, было непонятно. Впрочем, это ее и не касалось.
 Мальчик на картинке оглядывался через плечо, выглядывая из-за мертвых пальцев.
– Я уже давно не просыпаюсь.
 Нелли вздрогнула. Огляделась. Сотрудники милиции теперь смотрели на нее подозрительно. Страшно подумать, какими станут их взгляды, если она посмеет попросить свою картинку обратно. Да и не отдадут они ее, по крайней мере, сейчас.
– Ладно. Извините, – сказала Нелли и, развернувшись, пошла домой, низко опустив голову.
 Ей было грустно. Значит, Юра умер. Интересно, почему? Почему чуть ли не в обнимку с ее рисунком? А ведь она хотела ему позвонить, чтобы…
 Нелли замерла. Кто звонил ей этим утром? Номер Юрин. Но почему он молчал? В любом случае, это значит, что несчастье случилось совсем недавно…
 Снова повалил снег. Нелли зажмурилась и со всех ног понеслась домой.
 Едва она вошла в квартиру, как зазвонил телефон. Даже не успев разуться, девушка машинально взяла трубку.
– Алло!
 Молчание длилось три минуты. Затем трубку повесили.

7

– Снегопад продолжает ставить рекорды… – бубнила диктор по телевизору. – Движение в центре города практически парализовано…
 Нелли недовольно приоткрыла один глаз, чтобы прорваться сквозь дремоту и посмотреть на экран – там как раз показывали занесенные снегом дороги. Надо быть повнимательнее, в связи с непомерным количеством снега и непогодой в целом распорядок дня в последние дни то и дело менялся. Впрочем, центр города со своими дорогами ее не касался.
– …синоптики не обнадеживают, сообщая, что снег будет продолжаться еще как минимум неделю…
 Насколько же быстро люди ко всему привыкают, – вяло подумала Нелли. Еще месяц назад дикторша разве что с ума не сходила, верещала так, что журналисты, с которыми она общалась в прямом эфире, морщились от громкой трескотни. Сенсация, снег бьет рекорды! А теперь вяло бормочет с таким видом, будто апокалипсис неизбежен, а, значит, и ее работа особого смысла не имеет. Что ж, зато теперь можно смело утверждать, что, чтобы небезнадежные человеческие особи осознали свою никчемность, надо просто окружить их со всех сторон снежными сугробами. Хотя, быть может, у дикторши просто проблемы в семье и ей не до погоды.
 Но на самом деле все далеко не так страшно, как это представляют по телевизору. Автомобилистам пришлось перейти на другие маршруты, нескольким учебным заведениям изменить графики работы, простому люду – закупиться обогревателями и позабыть о том, что окна в мире для того, чтобы созерцать улицу. Последнее угнетало Нелли больше всего, с остальным был полный порядок. 
– …власти выделили средства на уборку снега…
 Зазвонил телефон. Нелли взяла трубку и, исполнив свой долг, сказала «алло». Исправно послушала три минуты тишины и повесила трубку.
 Такие звонки раздавались раз в два-три дня, и все с Юриного номера. Сначала Нелли было не по себе, она сама пробовала звонить, но снова слушала тишину. В голову приходило только одно: Юра просто жил не один. В таком случае, звонить мог кто-то из его родственников или, возможно, девушка – сошла с ума от горя, вот и трезвонит на ее номер. И, хотя первый звонок раздался в тот же день, когда нашли труп, никто не говорил, что он умер прямо в тот же момент или за несколько часов до этого. Конечно, странностей хватало, и все их можно было объяснить лишь с большой натяжкой, но ничего из ряда вон выходящего. Неприятно и жутковато, не более. А вот если бы звонили в дверь…
 Нелли вздрогнула от неожиданности: раздался звонок в дверь.
 Девушка откинула плед и бросилась в коридор. Отдышалась. Это мог быть кто угодно, начиная от знакомых по работе или учебе и заканчивая соседкой, которой на ночь глядя понадобился чай, но надо же было выбрать момент! Кроме того, звонок так и трезвонил, словно кто-то изо всех сил давил на кнопку, не отпуская.
– Кто там? – громко спросила Нелли.
 Звон смолк. Тишина. Тогда Нелли заглянула в глазок. Искаженное стеклом изображение заставило ее прирасти к полу: на лестничной клетке стоял мальчик из сна! Ошибки быть не могло, хоть он и стоял спиной к ней. Короткие золотистые волосы, синие джинсы, серая куртка… Он смотрел в сторону лестницы, словно пришел к кому-то, не застал никого дома и размышлял, что делать дальше. Но Нелли ведь совершенно четко осведомилась, кто пришел. Или он не расслышал за громкой трелью дверного звонка?
 Мальчик сделал шаг к лестнице. Нелли отрешилась от его созерцания и распахнула дверь. Гость обернулся – чуть удивленно… Совсем как на картинке.
– Что ты здесь делаешь?
 Это он спросил, не Нелли. Тем же тоном, каким когда-то встретил ее на заснеженной улице в мире сновидений. Но разве не должно быть наоборот?
 Нелли хотела заявить, что это ее квартира, и что это он к ней пришел, так что задавать вопросы должна именно она. Однако прежде, чем она успела это сделать, мальчик повторил:
– Что ты здесь делаешь?
 Нелли проснулась. По телевизору передавали какие-то политические новости.
 Девушка откинула плед в сторону и протерла глаза. Ну вот, опять она плавно переместилась из реальности в сон, только на сей раз сон до самого конца был абсолютно реальным. Хотя, как в действительности к ней мог прийти этот мальчик? Если он и существует, узнать ее адрес ему просто неоткуда… Впрочем, мир – бесконечная цепочка неслучайных совпадений, так что и это возможно.
 Нелли решила выпить чаю и направилась на кухню. Но, едва она вышла в коридор, ноги сами собой привели ее к входной двери. Девушка прислушалась. Мертвая тишина. Заглянула в глазок. Полная темнота. Вот это уже более странно. Теоретически, она должна увидеть лестничную клетку. Кто-то заклеил глазок? Зачем? Девушке это не понравилось, но проверять она не стала. Выходить в подъезд на ночь глядя – не лучшая затея.
 Сделав себе чай, Нелли вернулась в комнату и стала досматривать новости. Но странный сон не оставлял ее. Интересно, очередной телефонный звонок тоже приснился?
 Нелли привстала и взглянула на телефонный аппарат. Нажала пару кнопок. Нет, за последние полтора часа входящих звонков вообще не было. Ну и замечательно.
 Посидев перед телевизором еще с полчаса, девушка прихватила с собой книжку и улеглась в постель. Вскоре она уснула. Мертвенно-сиреневый отсвет, проникший через замерзшее стекло, словно бы на мгновение заглянул в комнату и, удостоверившись в том, что ее хозяйка спит, исчез.
 Фонарь на улице мигал весь вечер, и не было ничего удивительного в том, что он, наконец, перегорел. Следующим вечером работники вновь даруют ему возможность светить, но жители пятого этажа этого не увидят – ведь фонари достают только до третьего.

8

 – Что ты здесь делаешь?
 На этот раз мальчик сидел на полу у кресла, с которого Нелли наблюдала за развитием событий в мире. Или, если точнее, за развитием устоявшегося снегопада.
 Старый знакомый казался уставшим, но оно было и к лучшему: за его усталостью невозможно было представить, что он вдруг бросится бежать от кого-то, как обычно случалось. Значит, можно задать несколько вопросов. Только вот удастся ли запомнить их по пробуждении? На этот раз Нелли не сомневалась в том, что все происходящее – всего лишь сон.
 Мальчик тяжело вздохнул, положил на пол рюкзак, но лямку не отпустил, как будто подозревал, что багаж его может исчезнуть.
– Нет, что ты здесь делаешь! – Нелли почувствовала облегчение, когда произнесла это: словно вопрос вертелся на ее языке еще с того сновидения, где мальчик стоял на лестничной клетке.
– Я? – удивленно моргнул мальчик.
– Ты! – нетерпеливо продолжала Нелли. – Ты звонил в дверь моей квартиры.
– В дверь? Квартиры? – мальчик явно не понимал, о чем она говорит.
 Он смотрел на девушку удивленным взглядом, та тоже не отрывала от него глаз. Впервые они находятся в доме, впервые не от кого убегать…
– Я не звонил, – наконец, решительно тряхнул головой мальчик.
– Но приходил, – стояла на своем Нелли.
– Приходил, – не стал отрицать он.
  Повисла пауза. Мальчик смотрел на Нелли со слабой улыбкой, ожидая, по-видимому, продолжения беседы. А у нее, как назло, все мысли вылетели из головы. Казалось, что комната постепенно растворяется, что в ушах свистит ветер…
 Нелли проснулась и тихонько выругалась. Не из-за того, что прервалось ее так многообещающе начавшееся сновидение, а потому, что тихий свист был реальностью. На улице разыгралась такая буря, что ветер прорывался сквозь щель, виновницей которой была рассохшаяся балконная дверь.
 В комнате царила темнота: было шесть часов вечера. Весь день Нелли провела дома, так как ей нездоровилось, и сейчас, когда она, прокляв балконную дверь, устало откинулась на подушку, худшие опасения подтвердились – она чувствовала, что все-таки простудилась. А это значило, что в ближайшие пару часов придется вылезти из-под теплого одеяла и сходить в аптеку. Зато очередное странное и необыкновенно четкое сновидение легко объяснилось повышенной температурой.
 С другой стороны, Нелли настораживало то, что вот так вот легко она видит своего старого знакомого. Вон, даже домой к ней «зашел». А как же Мальчик из Пустоты? Женщина за Столом? Башенные Часы? Неужели сдались?
 Размышления отступили под приступом кашля. Нелли встала с кровати и, приоткрыв форточку (сквозь стекло по-прежнему нельзя было практически ничего разглядеть), выглянула наружу. Ветер разбушевался не на шутку, о чем в панике сообщали сгибающиеся деревья и порыв, ворвавшийся в комнату, но снега не было – надо воспользоваться моментом.
 На лестничную площадку девушка вышла, чуть поколебавшись. Но там, конечно, все было спокойно. Глазок в двери тоже пребывал в нормальном состоянии, так что его непроницаемость Нелли списала на часть сна. Когда после случившегося проходит хотя бы несколько часов, оно уже представляется совсем иначе…
 К удивлению Нелли, на улице оказалось не так холодно, как представлялось. Темно и сравнительно тихо, будто ветер решил почтить спокойствием ее выход. Так что до аптеки она добралась без приключений, но, когда возвращалась домой, на нее накатила задумчивость. Путь ее лежал мимо ограды, ведущей во Тьму… Или, точнее, в тупик между домами, где нашли тело Юры. Приближаясь к этому месту, Нелли думала о том, что, быть может, там до сих пор лежит ее рисунок. Нет, конечно, бред. Его забрала милиция, а, возможно, он навсегда похоронен под снегом, коего выпало немало с тех пор.
…Интересно, с чего Юру понесло в этот тупик? Может, он тоже решил проверить, что там, во Тьме?
 Мальчик из Пустоты лениво проводил Нелли взглядом. Женщина за Столом положила ладони на столешницу, явно намериваясь встать. Вдали послышался звон Часов…
– Я уже давно не просыпаюсь.
 Нелли тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Ну вот, опять глубоко задумалась, – сделала себе выговор девушка. Но зато теперь она знает, что Мальчик из Пустоты ее больше не гонит, что Женщина за Столом не лишена способности замечать чужих и, наконец, что каждый раз после визита к этим странным граням ей слышатся слова мальчика из сна… Запутаться можно в этих мальчиках. Интересно, как его зовут? Надо было спросить.
 Ноги сами собой прошли вдоль ограды, и в нужный момент повернули в сторону. Теперь Нелли шла навстречу темноте. Тупик приближался. Зачем она туда шла? Нелли не могла дать ответ на этот вопрос. Просто шла, и все. Не думая толком ни о том, что не далее как несколько дней назад здесь нашли труп ее знакомого, чья окоченевшая рука лежала на ее рисунке, ни о том, что это может быть небезопасно – кто знает, кто вернется на место преступления, ну или, как заверил милиционер, несчастного случая. В голове засел только рисунок, за ним Нелли и шла, хотя сама себя уверяла, что если он здесь и остался, то его уже не найти…
 Она очнулась от раздумий, уже стоя в тупике. Ничего здесь не напоминало о недавней трагедии, но Нелли мгновенно вернулась в реальность и замерла, не в силах пошевелиться.
 На грязной и сырой бетонной стене, подобно старому объявлению, висела ее картинка. Мальчик оборачивался через плечо…
 Не успев толком ни о чем подумать, Нелли вздрогнула – ей показалось, что за спиной кто-то стоит (или это от того, что мальчик, чуть более испуганный, чем прежде, смотрел мимо нее?). Она резко обернулась и вновь застыла. Картинки были повсюду, ими была увешена чуть ли не вся стена снизу доверху… Один и тот же кадр… Мальчик, лес, лес, бесконечный лес… И гордо стоящий среди деревьев уличный фонарь.

9

 Нелли медленно вошла в квартиру, так же медленно разделась, прошла на кухню, посидела некоторое время. Вид ее говорил о полной отрешенности от этого мира, да так оно и было – в голове наотрез отказывалась появляться хотя бы одна мысль. Только звонок телефона сумел привести Нелли в относительно нормальное состояние.
 Звонила подруга.
– Как ты?
– Простудилась, – равнодушно отозвалась Нелли.
 В ответ на это последовал ряд ненужных советов, что делать и как лечиться. Исполнив свой долг перед будущим «спасителем», знакомая перешла к главному – помощи по трудоустройству ближе к лету. Нелли, особо не раздумывая, вяло пообещала помочь и уже собиралась повесить трубку, как ее вдруг спросили:
– Как жизнь-то вообще?
– Жизнь, похоже, тоже простудилась, – задумчиво проговорила Нелли.
– Простудилась? – явно не поняла собеседница. – Ты это о снегопаде?
– И о нем тоже. Но симптомов гораздо больше, на самом деле.
– Например?
– Фонари и листовки.
 Подруга вежливо посмеялась остроумию Нелли и, напомнив, что простудилась именно она, а не жизнь, первой повесила трубку.
 Девушка еще какое-то время посидела. Потом выпила чаю и направилась к себе в комнату. Она и сама удивлялась своей более-менее спокойной реакции на все происходящее. Даже не сбежала из тупика, полного ее рисунков, хотя, конечно, тут что-то не совсем нормальное произошло. Просто тихо ушла, рассудив, что творится нечто странное. Хм, а следовало, наверное, забрать один из рисунков. Но, так как она этого не сделала…
 Девушка подошла к столу, на котором покоилась стопка неудачных копий картинки, и стала методично просматривать ее. Рисунок с неизвестно откуда взявшимся фонарем среди деревьев нашелся почти сразу. Конечно, он и не исчезал отсюда. А на хранящемся у Юры рисунке наблюдался приличный лес, без всяких бетонных столбов. Может, все это вообще показалось из-за температуры? Но нет, Нелли как никогда четко отличала реальность от всего прочего и была уверена, что увиденное не было галлюцинацией. Что ж, загадочно.
 На этой мысли Нелли прервала размышления о странном происшествии, небрежно бросила рисунок обратно на стол и, выпив приобретенное в аптеке жаропонижающее, улеглась спать.
 В эту ночь ей снился довольно странный даже по сравнению с предыдущими сон. Она лежала на снегу и не могла открыть глаза. Было слышно, что рядом кто-то есть – в уши вместе с нетающим снегом вливался людской говор. Нелли хотела посмотреть, но слабая попытка поднять веки ни к чему не привела. Так длилось довольно долгое время, пока некто неизвестный не положил осторожно ладонь ей на щеку. Ресницы Нелли сами собой взметнулись вверх.
 На нее смотрел грустными глазами золотоволосый мальчик. Но смотрел как-то мимо, совсем как тогда, в тупике, когда Нелли казалось, что он глядит сквозь нее.
– Бедная девочка, – сказал он.
– Бедная, бедная, – увещевающим тоном согласилась какая-то женщина, очень похожая на Женщину за Столом.
 Она положила руку ему на плечо и сказала:
– Пойдем, Йорген.
 Он послушно встал и, увлекаемый женщиной, поспешил сквозь толпу. Нелли проснулась и, взяв трубку телефона, с угрюмой улыбкой прослушала обычную трехминутную тишину.
 Через полчаса она сидела на кухне и тупо смотрела в чашку с чаем. Она не понимала, зачем ей понадобилось слушать это молчание – ведь телефон не звонил. Но откуда тогда взялась глухая тишина и гудки вслед за ней?

10

 По идее, следовало отлежаться – простуда, хоть и несильно, но все еще тревожила. Но пропускать больше одного дня было нельзя, и Нелли исправно собралась и отравилась по делам. На работе, однако, ее ждал сюрприз – уже к трем часам дня начальство в лице сердобольной немолодой женщины заявило, что выглядит Нелли неважно, так что пусть идет домой и отдыхает как следует. Девушка послушалась.
 На улице уже начало смеркаться, но настоящая темнота еще не наступила. Бредя по кое-как освобожденному от снега тротуару, Нелли смотрела в никуда пустыми глазами. Она видела Мальчика из Пустоты. Он, увидев ее, не шевельнулся. Женщина за Столом так же не отреагировала. Зато теперь Нелли уверилась в том, что видела во сне именно ее.
В тесной компании с этой, в общем-то, ничего не значащей мыслью, она поравнялась с тупиком. Тот призывно распахивал свои темные даже при относительном свете дня объятия.
 Словно подслушав эту нехитрую метафору, на улице разом зажглись фонари, ознаменовывая начало поры тьмы. Как и всегда в начале своей смены, они светили мертвенно-сиреневым светом, и это не нравилось Нелли. Тем не менее, проклятые столбы говорили сами за себя, и девушка послушно направилась в тупик.
 Там царила полная тишина. Никаких рисунков на стене не было, и Нелли несмело допустила мысль о том, что ей это привиделось, все-таки, была температура. Но нет. Где-то у уровня колен девушки к стене был приклеен листок. Нелли сорвала его и прочла надпись, сделанную размашистым почерком.
 «Йорген давно уже не просыпается».
 Значит, мальчика действительно зовут Йоргеном. Довольно странное имя. Интересно все же, почему он не просыпается.
 Нелли задумчиво взирала на выведенные ручкой буквы. Наверное, ее должно было интересовать, как здесь вообще могло оказаться подобное, но нет, не получалось. Девушка принимала все как факты и не ставила их под сомнение. Разбираться же в причинах и следствиях она не считала нужным. Если что-то должно происходить, оно обязательно происходит, а вот как это случилось… Разве это так уж важно? Приемлемое объяснение дать в этой ситуации все равно вряд ли возможно.
 Сунув листок в карман куртки, Нелли уже собиралась отправиться домой, когда фонари вдруг ярко мигнули и разом погасли. Она оказалась в полной темноте и, внезапно почувствовав на своем плече руку, испуганно обернулась. Перед ней стоял Йорген.
– Бедная девочка, – сказал он.
 Глаза его были странно пустыми, лицо не выражало сколько-нибудь значимых эмоций. Это был первый раз, когда Нелли не только не обрадовалась его присутствию, но и испугалась. Решительно, это не было сном, и еще минуту назад тупик был пуст!
 Губы мальчика вновь шевельнулись.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, на этот раз почти шепотом.
 Нелли отступила на шаг назад и мотнула головой, пытаясь стряхнуть некстати налипшую на щеку мокрую от снега прядь волос. Когда ее взгляд вернулся к мальчику…
 Девушка удивленно моргнула. Она стояла на улице перед тупиком. Фонари, как им и было положено, ярко горели. Прохожие спокойно брели домой.
– С вами все в порядке, девушка? – зачем-то поинтересовался дородный мужчина.
– Ага. Просто показалось, что фонари погасли.
 Прохожий озадаченно посмотрел сначала на фонари, потом на нее.
– Не гасли, – заверил он.
– Так я и думала, – сказала Нелли и пошла дальше. Вслед ей донеслось растерянное «странная девочка».
 Странная девочка, бедная девочка… Сговорились они, что ли?
 Нелли посмотрела на часы. Половина четвертого. Но толку от времени, она не имела о нем понятия с той самой поры, как покинула здание фирмы, в которой работала. Она вышла в четверть четвертого, до ее дома идти минут двадцать-двадцать пять. Впереди последний небольшой отрезок пути, значит, теоретически, заминки с тупиком не было. Но ведь она четко помнила, что была. Неужели температура, вызванная простудой, может шутить такие шутки? Вряд ли.
 Решив поразмыслить об этом позже, Нелли подняла повыше воротник – мороз заметно усилился – и ускорила ход.
 Дома она первым делом выпила горячего чаю, потом села смотреть телевизор, не дав себе труда подумать о загадочных происшествиях. Ей казалось, что время – пусть и недолгое – решит, правдой это было или нет. Нелли почему-то произошедшее казалось вполне закономерным, но нетрудно было догадаться, что оно не покажется таковым остальным.
 Уже ближе к семи девушка послушала трехминутную тишину в телефонной трубке (на этот раз звонок раздался). А потом позвонили с работы и попросили продиктовать данные страхового полиса, чтобы выписать ей больничный. Нелли, не отрывая трубки от уха, вышла в коридор и стала рыться в карманах куртки, ища паспорт, в который тот был вложен. Тот сразу нашелся. Нелли продиктовала все нужное и, попрощавшись, прервала связь, после чего положила паспорт и полис обратно. Но на этот раз ее пальцы наткнулись на что-то шероховатое.
 Нелли вытащила наружу смятый лист. Развернув его, она прочитала:
«Йорген уже давно не просыпается».

11

– Что реальность, а что сны, думаю я, что ты это я, – напевала себе под нос Нелли, водя карандашом по бумаге.
 Как-то фраза «мне кажется, что я – это ты» выбивается из общего набора фраз Йоргена, думала она, в десятый, наверное, раз прорисовывая лицо своего знакомого. Она уже не единожды пожалела о том, что не взяла тогда один из множества рисунков. Надо было посмотреть, может, там был хотя бы один с нормальным лесом, без проклятого фонаря. Хотя с чего, спрашивается, она постоянно пытается нарисовать одно и то же? Давно интересующий вопрос. Только сейчас все еще хуже, чем раньше – ничего не получается, вместо нормального мальчика и хотя бы символичного леса выходит нечто невразумительное. Все искажено, деревья похожи более на скелеты древних ящеров, вонзенных хвостами в мерзлую землю, а Йорген теперь скорее бездушная спящая кукла, нежели похожее на живого человека создание.
– Я уже давно не просыпаюсь.
 Да-да, конечно, подумала Нелли, иначе с чего тебе быть похожим на куклу?
 Удовлетворившись мысленным ответом прозвучавшему из ниоткуда голосу, девушка взяла новый лист и начала все заново. Но спустя два часа результат ее не удовлетворил. Нелли оставила рисование и решила, раз уж выдалось столько свободного времени, посмотреть в Интернете, как и что. Кстати, весьма интересно, почему ей дали больничный из-за обычной простуды. Неужели действительно так скверно выглядела? Нелли некоторое время с беспокойством вглядывалась в зеркало, но никаких особых изменений не заметила.
 Убедив себя, что облик ее в относительном порядке, она достала из сумки ноутбук и довольно лениво связалась с всеобъемлющей Сетью. Вбила в поисковую систему имя Йоргена. Это вышло как-то машинально, может, потому, что Нелли думала о нем.
 Результатов поиска оказалось достаточно. Первая ссылка говорила о том, что Йоргенов на свете много, но среди известных Википедии нет ни одного, кто походил бы на звание золотоволосого мальчика лет тринадцати. Оно и неудивительно.
 После этого вразумительного результата следовали какие-то непонятные странички. Тогда Нелли приписала к имени название города. Теперь первым сайтом был новостной. Девушка кликнула на ссылку и прочла сводку о том, что на улице такой-то (то есть где-то неподалеку от загадочного тупика), в такое-то время была обнаружена девушка без сознания и признаков жизни в принципе не подающая. Мальчик Йорген, оказавшийся свидетелем этого, на вопрос журналиста только покачал головой и сказал «бедная девочка».
 Нелли откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, мрачно уставилась на дисплей. Нет, ну это ни в какие ворота не лезет. Кругом обложили. На улицу выйти нельзя, по телефону поговорить нельзя, в Интернете тоже посидеть нельзя. Все неизбежно приводит к чему-то непонятному. А с какого, спрашивается, ей снилось что-то по этим мотивам? Хотя, быть может, просто совпадение или не выключенное радио, чьи речи хитроумный мозг преобразовал в сон…
 «Не все ли равно», – одернула себя Нелли и вернулась к результатам поиска. Вторая ссылка гласила – «Связаться с Йоргеном». Ну, почему бы и не связаться, есть к нему пара вопросов…
 Девушка навела курсор на ссылку и кликнула. Она не ожидала чего-то особенного, но ее ждал сюрприз. На страничку невесть откуда выскочило окошко интернет-пейджера.
«Что ты здесь делаешь?» – написал незримый собеседник.
«Йорген давно уже не просыпается», – ответила Нелли. А кто знает, действительно ли ей пишет тот самый Йорген?
«Да, я давно уже не просыпаюсь».
 Точно, подумала Нелли, он.
«Почему?»
 Йорген вопрос проигнорировал, зато примерно через минуту появилось более содержательное сообщение:
«Я говорил тебе убегать, я не хотел, чтобы ты приходила. Бедная девочка! Теперь им на тебя наплевать, они пропустят тебя, пропустят, и ты пройдешь».
 Нелли задумалась на некоторое время.
«Ты имеешь в виду Мальчика из Пустоты и Женщину за Столом?» – предположила она.
«Да, их».
«Они меня видят, они идут ко мне навстречу».
«Они ничего тебе не сделают, они пропустят. Вот это и плохо».
 Нелли не стала уточнять и перешла к недавнему вопросу:
«Почему ты сказал, что ты – это я?»
«Я думал, что мы похожи, – отвечал Йорген с впечатляющей скоростью. – А сейчас я уверен. Жаль».
 Нелли не поняла, что его терзает и почему это так плохо, если, когда он говорил ей эти слова, то лучезарно улыбался, такой радостный…
«А почему ты постоянно спрашиваешь меня, что я здесь делаю?»
 На этот раз ответа пришлось ждать долго. Только минут через десять всплыло несколько строк:
«Потому что мне действительно интересно, что ты делаешь здесь. Или там. Самое интересное, что, как ситуация не меняется, этот вопрос всегда уместен. Что ты здесь делаешь, бедная девочка?»
 Впору было взбеситься. Нет, Йорген не сказал ничего обидного, но постоянно повторяющееся «бедная девочка» Нелли раздражало, потому что бедной она себя решительно не считала.
 Девушка хотела написать об этом, но окошко исчезло. Страница сама собой закрылась, явив глазам результаты поиска по имени и городу. Пустота и цифра «1» не прибавили Нелли хорошего настроения…Теперь единственной найденной страницей по этому запросу была новостная сводка, сообщающая о том, что у тупика обнаружили девушку без сознания. Впрочем, слова о том, что мальчик Йорген прокомментировал ситуацию, оттуда не исчезли.

12

 Завернувшись в плед, Нелли смотрела невидящим взглядом в телевизор и думала о том, что время будто остановилось. Уже бог знает сколько на улице идет снег, примерно столько же узоры на окне не дают созерцать улицу, по телевизору только и говорят, что о снегопаде, хотя дикторам, как видно, и самим уже наскучило обгладывать со всех сторон одно и то же. Почему же они не прекратят все это? Или, если снег ну никак нельзя не оставить без внимания, почему не уступит стихия? Неужели ее не раздражает это застоявшееся время? Все один за другим повторяют свои немногочисленные действия, и только когда снегопад перестает посыпать землю белой крошкой, в жизни проскальзывают действительно реальные эпизоды. Или это так кажется? А, может, наоборот? Обыденная жизнь течет себе за снежной завесой (но кто, в таком случае, знал, что она такая скучная?), а когда снег перестает, появляются всякие Йоргены. Хотя, наверное, не следует так думать – все-таки, Йорген живой человек. В этом Нелли по-прежнему была уверена: она и сама не знала, почему. Но разве беседа по Интернету и новостная сводка не достаточные доказательства? Йорген это все же не Иван, весьма странно, если их в небольшом городке хотя бы два. Да и вряд ли все, как один, станут твердить «бедная девочка».
 Нелли зевнула и переключила канал. Но везде шло примерно одно и то же. Видимо, телевизор решил заменить людям окна, которые стали непроницаемыми из-за ледяных узоров. Заснеженные улицы, улицы, на заднем плане – о чудо! – гробовое молчание, только медленная, жутковатая музыка сопровождает зимние пейзажи. А вот и снятый крупным планом уличный фонарь, отдающий мертвенно-сиреневым светом.
– Ну конечно, куда же без этого, – пробормотала Нелли. – Жду не дождусь, когда они возьмут у него интервью.
 Словно специально, зазвонил телефон. Но на этот раз девушка решила немного разбавить события – ее вдруг напугала собственная отрешенность от всего.
 Она встала с кресла, взглянула на дисплей. Номер высвечивался Юрин. Один звонок, два, три… Нелли терпеливо ждала, гипнотизируя телефонный аппарат. Она ждала, когда же звонки прекратятся. Ведь она никогда их не игнорировала – а что случится, если возьмет и проигнорирует? Это казалось интересным. Теоретически, телефон рано или поздно должен замолчать, и на этом все. С другой стороны, в пустом тупике не должен был появляться из ниоткуда мальчик Йорген. Даже если это был сон, в чем Нелли сомневалась. Людям обычно не снится этот тупик, даже ей.
 Но откуда она об этом знает, почему так уверена?
 Телефон звонил, не переставая, словно звонивший был твердо уверен в том, что она, Нелли, сдастся и возьмет трубку. Но девушка не торопилась.
 Она неспешно вернулась к телевизору, по которому все еще показывали бесконечные зимние пейзажи, снова завернулась в плед и вскоре задремала. Сквозь сон она продолжала слышать телефонную трель, но, благо она никогда особо не тревожила слух, это Нелли не мешало. Кроме того, балансируя между дремотой и бодрствованием, девушка была твердо уверена в том, что звонки не прекращались ни на секунду в течение…
 Нелли проснулась. Телефон не умолкал. Минуло четыре часа – уже глубокая ночь. Интересно, как можно звонить так беспрерывно долго? Ведь звонки имеют обыкновение сбрасываться, если никто не отвечает.
 Девушка подошла к телефону. Да, Юрин номер. Но она сумеет переспорить эти цифры. Повернув зуммер до минимума, Нелли отправилась к себе. Там она проделала такую же процедуру со вторым аппаратом, стоящим у кровати, и с почти спокойной душой улеглась спать. Самочувствие ее было не самым лучшим – простуда не оставляла, поэтому Нелли с удовольствием провалилась в сон.
 Она спала спокойно не больше часа. Тихая трель телефона, как и прежде, нисколько ей не мешала. Но спустя шестьдесят минут она смолкла, уступив место звонку в дверь.
 Нелли резко села в кровати и прислушалась. Звонок повторился. Еще, еще… Девушка посмотрела на часы. Ровно три ночи.
 Встав, Нелли зачем-то открыла форточку и выглянула на улицу. Снег не шел. Царила мертвая тишина. Убедившись в этом, Нелли принялась одеваться. Теплые колготки, джинсы, шерстяной свитер поверх футболки – словно собиралась не проверять, кто стоит за дверью, а устроить внеплановую прогулку. Причем недолгие сборы проводились с особой тщательностью. А в дверь продолжали звонить…
 Причесавшись напоследок, Нелли вышла в коридор и, не посмотрев в глазок, распахнула дверь. На лестничной клетке стояла Женщина за Столом. То есть, конечно, просто Женщина – Стола здесь не наблюдалось.
– Где Йорген? – спросила она.
– Не знаю, – ответила Нелли.
– Давай поищем, – предложила Женщина – именно предложила, и, хотя глаза ее были пустыми, в них сквозила мольба: она была совсем такой, как когда сидела за Столом. От нее исходило давящее ощущение безнадежности и тоски, словно она много-много лет ждала кого-то. Но ведь это было во сне или близко к нему. Тем не менее, Нелли не хотела знать, как она здесь оказалась.
– Давайте, – согласилась Нелли.
 Ей оставалось только обуться и надеть теплую куртку, поэтому очень скоро они вышли на улицу. Было очень холодно, мороз усилился. Вокруг не было ни души, да и неудивительно – ведь пошел четвертый час.
– Йорген пропал? – спросила Нелли, хотя с ее стороны это было неправильной постановкой вопроса – по ее мнению, получалось так, что этот мальчик пропадал вообще и имел обыкновение только появляться, но никак не исчезать.
– Пропал, – бесцветным голосом ответила Женщина, не посмотрев на нее и продолжая целеустремленно идти по улице.
– Вы его мама? – предположила Нелли.
– Мама, – подтвердила Женщина.
 Больше у Нелли вопросов не возникало. Должно быть, подумала она, не только Йорген существует в реальности, но и эта Женщина, почему бы и нет? Только вот как ее, Нелли, занесло в этот семейный уголок? И значит ли это, что Мальчик из Пустоты и Башенные Часы тоже существуют в реальности? Кстати, если подумать, башня с часами в городе есть, правда, уже сто лет как сломанная.
– А что же вы отпускаете ребенка бегать по сновидениям? – полушутя поинтересовалась Нелли.
– А тебя кто отпустил бегать по реальности без присмотра? – вдруг посуровела Женщина. – Где твои родители?
– Я, в отличие от Йоргена, вполне взрослая, – возразила Нелли. – Мне восемнадцать.
– А в чем смысл твоих восемнадцати, если ты лежишь на снегу?
 Нелли вспомнила свой сон и статью на новостном сайте.
– Бедная девочка, – словно подтвердила ее догадку Женщина. – Йорген правильно сказал. Ах, где же он? – она вновь стала беспокойно озираться.
 Нелли тоже огляделась. Улицы были совершенно пустыми. Окна в домах тоже не светились, и лишь фонари даровали хоть какое-то освещение. Нелли стало не по себе – все до одного поливали заснеженные тротуары мертвенно-сиреневым светом.
– Можно посмотреть в тупике, – сказала она, хотя идти сейчас в это мрачное место, где нашли тело Юры, ей совсем не хотелось. – Я видела его там один раз. Правда, не уверена, что мне не привиделось. Но, наверное, все-таки не привиделось, потому что бумажка с надписью оказалась вполне реальной.
 Едва ли Женщина могла почерпнуть из этих слов что-то кроме того, что Йорген, возможно, когда-то был в этом самом тупике. Но она не стала задавать никаких вопросов, только кивнула.
 Пока Нелли вела ее к тупику, она исподволь присматривалась к Женщине. Та явно была не совсем нормальной (но вряд ли среднестатистический человек имеет возможность часами просиживать между реальностью и миром сновидений, – успокоила себя девушка). Пустые глаза Женщины беспокойно бегали, она заламывала пальцы и как-то странно дергалась. При всем этом Йорген, определенно, очень на нее походил. Беспокойство матери о пропавшем ребенке, конечно, было вполне уместно, но, несмотря на это, она казалась Нелли сумасшедшей.
 Улица так и не проявила каких-либо признаков жизни. Тупик, как обычно, выбивался из всего окружающего черным прямоугольником, полностью наплевав на то, что вокруг царит примерно такая же темнота: каким-то непостижимым образом ему все равно удавалось быть темнее самого темного.
– Здесь? – спросила Женщина.
– Здесь, – ответила Нелли.
 Женщина в волнении вглядывалась в тупик, но с места не двигалась. Так прошло несколько минут.
– Почему вы не идете? – спросила Нелли.
 Женщина молча указала на один из фонарей и застыла. Минимум через минуту она медленно опустила руку и сказала:
– Это твой.
 Нелли недоуменно пожала плечами. Ей уже было холодно. Поэтому, решив, что надо бы поскорее вернуться домой, она быстрым шагом направилась в тупик.
 В отличие от улицы, как ни странно, здесь не было ни тихо, ни спокойно. Дул холодный ветерок, раздавался шелест бумаги, но разглядеть что-либо не представлялось возможным – настолько было темно.
– Йорген? – позвала Нелли.
 Нет ответа.
 Темнота как будто сгущалась. Нелли, в голове которой отчего-то шумело, оглянулась назад. Фонари, как и прежде, освещали улицы, женский силуэт замер в извечном ожидании… Почему все это происходит? Зачем она вышла на улицу в такое время? Как ее нашла эта странная женщина, обычно проводящая время между этим миром и тем? Все вопросы казались волнующими и жаждущими ответа в первые секунды своего рождения, но сразу же после этого списывались, как совершенно ненужные. Незачем пытаться объяснить то, что так сложно объяснить…
 Но ведь и вопрос о Юре некогда остался неотвеченным. Тот случай, когда тайна должна оставаться тайной – подумала Нелли после пары их встреч. Почему все вопросы рано или поздно исчезают, не дождавшись ответа? Нелли не нравилось, что ее разум придумывает оправдания отказам докапываться до правды. «Кому она нужна», – говорит он, предоставляя неплохие аргументы в свою пользу. Что, если картинки на стене тупика объясняются тщательно спланированной шуткой? Что, если фонарный столб среди деревьев был с самого начала, а уверенность в том, что это не так – игры памяти? Что, если Йорген…
 Вот тут и заканчивается здравый смысл. Без сомнения, Нелли не способна придумать логичные объяснения всему происходящему. И это хорошо. Было бы чертовски обидно, если бы все странности оказались сном. И невообразимо страшно, если бы были неразрывно связаны с реальностью.
– Йорген! – раздался пронизанный тоской крик Женщины.
 Нелли чуть вздрогнула и ушла от уникальных раздумий, в кои-то веки не окончившихся свиданием с Мальчиком из Пустоты. Она на улице темной морозной ночью, более того, в тупике, который при всем желании нельзя было с уверенностью назвать безопасным, ищет Йоргена, и если в его существовании Нелли уверена, то реальная жизнь Женщины по-прежнему оставалась под вопросом. Но не может же все происходящее быть сном? Все так четко воспринимается, запрещая даже думать о возможной фальшивости всего этого.
 Вспомнив, что в куртке лежит мобильный телефон, девушка достала его и посветила им. В тупике никого не было. Зато более-менее чистые прежде стены были сплошь заклеены останками тонкой бумаги. Как будто некогда здесь красовалось множество объявлений (рисунков?) содранных затем жаждущими указанных номеров (фонарей?).
 Нелли попыталась вспомнить, было ли здесь подобное, когда она впервые пришла сюда, когда милиционеры обнаружили тело Юры. Нет, не было.
 Пятясь, Нелли стала выходить из тупика: почему-то поворачиваться спиной к нему было страшно. Но тогда, получается, спину ее караулит Женщина. Тоже не слишком хорошо…
 Думая об этом, девушка похолодела, когда неожиданно уперлась спиной во что-то твердое. Это был уличный фонарь.
 Нелли пулей подлетела к женщине и оглянулась. Откуда ни возьмись между двух фонарных столбов появился еще один, указывая собой середину тупика. Он единственный из всех фонарей не горел.
– Откуда это взялось? – отдышавшись, спросила Нелли у Женщины.
– Откуда я могу знать? – ответила та. – Где Йорген?
– Там его нет, – сказала Нелли.
 Ни слова не говоря, Женщина направилась дальше. Нелли, не раздумывая, пошла за ней.
 Длинные, неширокие улицы никак не менялись на протяжении многих кварталов. Ни одной живой души, даже бродячих собак, обычно снующих туда-сюда, не наблюдалось. Свет многочисленных фонарей освещал дорогу. Тишина… Нелли очень скоро потеряла счет времени. Как далеко она ушла от дома? Куда она бредет? Зачем?..
 Мальчик из Пустоты оглянулся и посмотрел на нее. Лицо его, как всегда, не выражало эмоций.
– Йорген! – разрушил царствие спокойствия крик Женщины.
 Нелли моментально включилась в реальность и огляделась.
 Они находились на главной площади города, которая отличалась от всех прочих массивной башней с часами, отдаленно напоминающей сильно уменьшенный Биг-Бен. Как раз это место вспоминала совсем недавно Нелли, думая о том, существуют ли в действительности Башенные Часы, в свое время угрожающим боем предупреждающие о том, что соваться куда попало без веской причины не стоит.
 У подножия башни сидел, обхватив колени руками, Йорген. Весь его вид говорил о том, что он очень устал и замерз – казалось, он даже не найдет сил, чтобы встать. Но, когда мальчик приподнял голову и увидел, как к нему бежит Женщина, то сразу вскочил и бросился к ней в объятия.
 Если у Нелли и были какие-то сомнения относительно того, что пришедшая к ней Женщина – мать Йоргена, в этот момент они окончательно испарились. Неспешно девушка стала подходить к ним, и достигла своей цели как раз тогда, когда мальчик, отстранившись, посмотрел на Женщину, а заодно и на Нелли.
– Ну вот, – грустно улыбнулся он. – Что ты здесь делаешь?
– Помогала тебя искать, – сказала Нелли. – Теперь, наверное, могу идти домой.
 Она повернулась, чтобы уйти, но Йорген ухватил ее за рукав.
– Стой! Разве тебе там не будет страшно?
– Почему мне должно быть страшно у себя дома? – обернулась девушка.
 Йорген растерянно смотрел на нее, явно не находя ответа, и потому еще более грустный, чем прежде.
– А мне было страшно, – неуверенно промямлил он. – Всякие странные вещи… Совсем нереальные.
– Она гораздо старше, чем ты, Йорген, – заметила Женщина.
– Наверное, – согласился мальчик. – Но все равно, подожди, не уходи…
 Удостоверившись, что Нелли не собирается убегать, он снял с плеч рюкзак и, держа его за лямку одной рукой, другой стал в нем что-то искать. Это почему-то напомнило девушке, как Йорген убегал по лесной тропе, после чего у Нелли и началось «знакомство» с тупиком.
– От кого ты убегал? – спросила Нелли.
– А меня вечно куда-то не туда заносит, – буркнул мальчик, не переставая рыться в рюкзаке. – У тебя хотя бы тупик тот есть, а у меня и места своего еще нету. Наверное, потому что волнуюсь и радуюсь слишком часто. А потом ты появилась, и стало немного грустно. Но теперь уже, наверное, скоро все станет, как прежде. Вот!
 Он достал из рюкзака сложенный лист бумаги и протянул его Нелли. Та взяла, подозревая, что это что-нибудь вроде «Йорген уже давно не просыпается». Онемевшие от холода пальцы развернули лист… Это оказался рисунок Нелли, который она когда-то подарила Юре. Именно тот, с осенним лесом, не омраченным уличным фонарем.
– Он очень обрадовался, что ты его нарисовала, – ничего не выражающим голосом сказала Женщина.
– Мама! – возмущенно одернул ее смутившийся Йорген.
– От… Откуда это у тебя? – оторопело пробормотала Нелли.
– А мне было очень жаль, что он его забрал. И я пытался вернуть. Он бы, конечно, и сам вернул, если бы не исчез. Я даже проснулся ненадолго, и вот он здесь.
 Нелли ничего толком не поняла, но от души поблагодарила Йоргена. Она обрадовалась возвращению рисунка. Оборотная его сторона была шероховатой… Девушке тут же вспомнился тупик с обрывками бумаги. Должно быть, Йорген содрал лист со стены.
 Нелли очень хотелось спросить, что происходит. Но, как и прежде, желание возникло и почти тут же пропало. Надо ли выяснять?
– Лучше спроси, – разглядела ее терзания Женщина.
 И девушка сказала прежде, чем дала себе труд подумать над тем, стоит ли вообще говорить подобное:
– Ты взял это из того тупика?
– Да, – кивнул Йорген. – Там иногда что-то появляется, что тебе нужно, но быстро исчезает. Я там был пару раз, – признался он. – Хотел взять его, пока он снова не исчез.
– А откуда ты знал, что Юра забрал его? – припомнила прошлые слова Нелли. – В реальности… – вдруг неосознанно перешла она на глухое бормотание. – Мне снилось, а так я тебя в первый раз вижу. Или, может, во второй.
– Но я тебя видел! – воскликнул Йорген. – Ты просто не помнишь. Ты лежала на снегу. А я тогда проснулся. И забрал рисунок. А про этого человека знаю, потому что он со мной тоже говорил. Пытался. Я не хотел, чтобы он от меня уходил, но он ушел. А потом и от тебя. Жаль. Мы для него – просто средства для интереса и практики, – с обидой добавил он. – Так мама говорит, – кивнул он на Женщину.
– Он умер, – сказала Нелли.
– Еще бы он умер! – воскликнул Йорген. – Нет! Просто он глупо поступил, когда забрал твой рисунок. Ты, наверное, расстроилась. Теперь ему бесполезно с тобой говорить.
 Он хотел еще что-то добавить, но Башенные Часы (теперь Нелли была точно уверена, что это именно они) вдруг громко забили, возвещая не то определенный час, не то еще что-то.
– Надо убегать, – строго сказала Женщина.
– Да, – вздохнул Йорген. – Ты пойдешь домой, бед… – он напоролся на гневный взгляд и, смущенно улыбнувшись, поправился: – Ты пойдешь домой, Нелли?
– Конечно, – ответила та.
– Тогда беги! – уже на бегу крикнул Йорген.
 Они с Женщиной бросились куда-то вперед и очень скоро исчезли из поля зрения. С неба вдруг повалил снег, словно некто неизвестный на время отключил непогоду, а сейчас процесс был запущен вновь.

13

 Нелли проснулась от того, что чья-то рука заботливо поправляла одеяло. Это было очень кстати – ее слегка знобило, наверное, сказалась ночная прогулка. Все-таки не лето на дворе. Но кто сидит рядом с кроватью?
 Сон почему-то одолевал, да и вообще, состояние было такое, будто у нее, Нелли, не легкая простуда, а как минимум температура сорок и, соответственно, бред. Все вокруг было как в тумане, звуки разбирались с большим трудом. Девушка списала все на то, что простуда и недосып сговорились и решили устроить ей отдых. Чем плохо? На работу все равно не надо, благо отпустили.
 Дверь в комнату тихо скрипнула. Затем, буквально через минуту, прикрылась вновь. Нелли увидела свою маму, но предпочла не показывать, что проснулась. Ей сейчас совсем не хотелось выяснять, что привело ее без звонка на эту квартиру. Но, увы, родительница заметила пробуждение и что-то сказала.
 Нелли вместо того, чтобы попросить повторить – она не расслышала невнятную фразу – зачем-то посмотрела в сторону окна. К ее удивлению, оно не было покрыто ледяными узорами, зато сквозь него замечательно виднелся проклятый уличный фонарь. Его сиреневый свет падал на картинку с Йоргеном – Нелли, как только вернулась домой, прикрепила ее к стене.
– Фонарь, – пробормотала девушка, кивая на окно.
– Нет там никого фонаря, – даже не глянув, вполне четко ответила мама.
– Ну конечно, – проворчала Нелли и, укрывшись с головой одеялом, провалилась в сон.
 Она проснулась около четырех часов дня, и самочувствие было отличное, только горло немного побаливало. Рисунок по-прежнему висел на стене, окно покрыто ледяными узорами, мамы не наблюдалось. Нелли решила, что фонарь ей привиделся в полусне. Ну еще бы, станет он видеться на каждом шагу, когда возникает сам собой то там, то там. Надо будет, кстати, пройти мимо тупика – стоит ли там еще неожиданно появившийся фонарь? Но зачем бередить эти, как выразился Йорген, «совсем нереальные вещи». Кстати, интересно, откуда он о них знает. Сколько всего он сказал в этот раз, а толку никакого. Может, именно поэтому Нелли и не стремилась докопаться до сути – все ответы были и будут туманными и ничего толком не объяснят. Как Йорген мог видеть ее на снегу, если она этого не помнит? Как и зачем умудрилась это зафиксировать статья в Интернете? Господи, какие нормальные вопросы по сравнению с такими, как «по каким причинам в одно мгновение появился дополнительный фонарь у тупика».
 Размышляя об этом, Нелли прошла по квартире и немало удивилась отсутствию каких-либо изменений. Она была уверена, что приход мамы ей не приснился – зачем же та приходила? Даже никакой записки не оставила, словно и не было ее здесь.
 Таким образом, наклевывавшиеся было бытовые думы словно стерли ластиком. Нелли была этому рада – в последнее время подобные мысли наотрез отказывались завладевать ее разумом. Да и вообще какие-либо. Так, легкие сетования на заснеженную реальность да пара вопросов о фонарях и Пустоте, которые почти тотчас после своего рождения находили свою гибель.
 По старой привычке Нелли сделала чай и уселась перед телевизором. Но там снова твердили о бесконечном снегопаде. Тогда девушка переместилась в свою комнату и стала смотреть на рисунок. Йорген на фоне осеннего леса. Какое удовольствие видеть этот лес, без ворон, без фонаря, и самого Йоргена – не испуганного, не встревоженного, а просто немного удивленного. Хорошо бы он подольше оставался именно таким. Чтобы ему не пришлось убегать.
 Мальчик из Пустоты смерил Нелли равнодушным взглядом и даже оттолкнулся от невидимой стены, как бы показывая, что если она хочет пройти – ему все равно. Но девушка не приняла негласного приглашения, и только заглянула подальше. Женщина за Столом была на своем месте. Вид ее был чуть менее тоскливым, чем раньше. Должно быть, это потому, что она нашла Йоргена, – подумалось Нелли, и она снова увидела перед собой картинку. А следом за этим в очередной раз вспомнила о тупике. Как хорошо, что у нее теперь есть хотя бы одна навязчивая мысль, которая была не кратковременной гостьей, как другие.
 Зазвонил телефон. Но после того, что рассказали Йорген и Женщина, Нелли знала, что надо делать. Хочет ли она снова оказаться в кафе и работать Собеседником, выдавая душевную смуту Юре? Желает ли вместе с ним пытаться связать случайными размышлениями события двух, трех, четырех жизней воедино? Определенно, нет. То, что должно случиться, непременно случается, и нет нужды пытаться предугадать дальнейшее… И настоящее.
 Нелли взяла трубку.
– Я больше никогда не хочу с тобой разговаривать, – четко сказала она.
 Послышались частые гудки. Связь прервалась. Больше звонки с трехминутным молчанием не повторялись.

14

 Нелли вышла на улицу и поворчала на обещающих неизбежную смерть от снега синоптиков – вечер был тих, и никакого снегопада не предвещалось. Медленным шагом девушка двинулась вперед. Ей не было надобности куда-то идти, но хотелось себя занять. По телевизору снега, в Интернете тоже неизбежно нарвешься на них (и заодно, быть может, и на что-нибудь вроде «бедная девочка!»), а картинка на стене неизменно вызывает воспоминания о минувшей ночи. Возможно, именно поэтому Нелли вышла на улицу, впрочем, не слишком отдавая себе отчет в своих действиях. В голове совершенно точно засели мысли о словах Йоргена и Женщины – ну, так почему не поплыть по течению именно этих слов. Все лучше, чем заставлять Мальчика из Пустоты лишний раз обращать на себя внимание.
 Почему-то они сказали Нелли, что тупик ее. Забавная собственность, ничего не скажешь. Было бы занятно прийти на работу и сказать – а вы знаете, тот тупик, что через пару кварталов отсюда – мой. Извольте отметить как личную недвижимость, пожертвованную любимой фирме в целях благотворительности.
 Думая в таком направлении, Нелли вдруг обратила внимание на сновавших по улице людей. Все они шли своей дорогой, погруженные в мрачные, рутинные раздумья… Наверняка у каждого из них было за душой что-то свое, особенное, но Нелли они казались серой массой, озабоченной скудным течением жизни. Ей даже показалось, что сейчас она увидит бредущую навстречу девушку, которой в это время полагается работать (не предъявляя претензий на тупик), то есть саму себя. Она словно бы и бродила где-то там, а она другая шла непонятно куда непонятно зачем, ни о чем толком не думая. Обидно. Почему нельзя подумать об учебе? Или, хотя бы, о Башенных Часах? Как жаль, что рассуждения теряются, так толком и не начавшись. Только что люди были серой массой, и вот теперь они – ничто. От них не осталось ни одной мысли, потому что незаметно подкрался Мальчик из Пустоты. Или наоборот.
– Что ты здесь делаешь? – эхом прозвучал в голове знакомый голос – не наяву, просто, казалось, слова настолько въелись в разум, что звучали сами собой при определенных обстоятельствах.
 Низенькие заборчики палисадника, как обычно, приглашали гостя посетить тупик. Но фонаря, делящего вход на две ровные половинки, не было и в помине. Нелли это не слишком удивило.
 Она прошла по неубранной тропе. Грязные бетонные стены были пусты, словно на них и не было никогда никаких листков. Нелли огляделась – нет, решительно, ничего напоминающего о хоть каких-нибудь недавних событиях.
 Оглядев все еще раз невидящим взглядом, девушка не совсем осознанно ткнула носком ботинка в то место, где когда-то нашла записку о том, что Йорген давно уже не просыпается. Послышался не то скрежет, не то шорох. Нелли нагнулась и убрала рукой слежавшийся снег. За ним почти тут же обнаружился наклеенный в самом низу стены листок.
 Нелли сорвала его и, поднеся к глазам, прочла: «Если проснешься, позвони».
 Почерк был мамин. Значит, записку она все-таки оставила. Только непонятно, почему в тупике, а не, скажем, на кухонном столе.
 Бросив листок на снег, девушка вышла из тупика. По пути ей попался фонарь, делящий тропу на две половины; улицы, несмотря на час пик, были совершенно пусты. Шел сильный снег.
 Нелли вдруг стало не по себе, и она со всех ног бросилась домой. Ворвалась в подъезд, взлетела по лестнице, быстро открыла квартиру и, захлопнув за собой дверь, уже хотела облегченно вздохнуть, но не тут-то было: в душе поселилось какое-то новое, смутно ощущаемое чувство тревоги. Впрочем, долго ломать голову, в чем дело, не пришлось. Едва Нелли прошла в комнату, как увидела сидящего на полу Йоргена.

15

– Что ты здесь делаешь? – Нелли испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, когда именно она задала этот вопрос.
– Я подумал, что можно зайти еще, – улыбнулся Йорген.
 Он, как и в прошлый раз (но разве тогда это не было сном?) сидел на полу перед телевизором, сжимая в руке лямки рюкзака. Телевещание старалось развлечь его непрерывающимся циклом изображений на тему «снег и фонари», и Йорген с интересом косился на эту надоедающую ленту.
– Правильно подумал, – сказала Нелли, проходя в комнату и усаживаясь в кресло. – Почему бы и нет.
 Рука ее сама собой потянулась к пульту, чтобы переключить проклятый снегопад на что-нибудь более стоящее внимания, но по всем каналам было одно и то же, словно вдруг все они ударились в забастовку.
– Оно так и будет показывать, – осторожно сообщил Йорген.
– Почему?
– Ну, потому что ты здесь… – грустно покачал головой мальчик.
– Что делать, – сказала Нелли. – Будем терпеть.
 Йорген некоторое время молчал, глядя на уличный фонарь, подмигивающий ему с экрана телевизора. Нелли, в свою очередь, смотрела на неожиданного гостя, каким-то образом проникшего в квартиру. Хотя, по сравнению с запиской от мамы, обнаруженной в тупике, разве это было странно?
– Ты могла бы о чем-нибудь спросить, – сказал Йорген.
– Наверное.
 Нелли подумалось, что действительно стоит непременно спросить о чем-то, но вместо вороха вопросов обо всем происходящем вырвалось только:
– А что за осенний лес? Который на картинке.
– Там здорово! – глаза Йоргена живо заблестели. – Мне там так нравится. Жалко, что не могу там долго оставаться. Но чуть-чуть можно. Как в гости. Я могу тебе показать.
– Ну, покажи, – ничего не имела против Нелли. – А разве можно?
– Почему нет?
– Я думала, для этого надо как минимум уснуть, – сказала Нелли.
– Не нужно! – заверил Йорген. – Снег ведь не идет.
– Ладно, – не стала вдаваться в подробности Нелли.
 Она первой вышла в коридор и снова оделась. Спустя две минуты они с Йоргеном уже шли по улице. Людей по-прежнему не было видно, несмотря на сравнительно ранний час, но на сей раз это не тревожило Нелли.
– Ты могла бы оставить маме записку, – сказал Йорген, вышагивая бодрым шагом впереди нее. – Она будет волноваться, что с тобой.
– Твоя, по-моему, вполне себе в курсе, что с тобой происходит, – возразила Нелли, убивая в вязкой пелене тумана вопрос о том, что же именно происходит.
– Моя такая же, как мы, – улыбнулся Йорген. – Поэтому мы часто видимся, почти всегда.
– За Мальчиком из Пустоты, – сказала Нелли.
– Совсем рядом с ним, – подтвердил Йорген. – Он просто сторожит, чтобы просто так не ходили. И тебя не пускал. А теперь разрешает. Жалко. Но иногда весело. Грустить не надо.
– Не грущу, – пожала плечами Нелли – она в последнее время вообще почти не испытывала ярко выраженных эмоций. – Ладно, что мы тут стоим? Оставлять записку уже поздно.
 Уже минут пять они с Йоргеном стояли у тупика, беседуя весьма странным образом о своих родителях.
– Не очень, – мальчик, не переставая дружелюбно улыбаться, покачал головой. – Я могу передать, – достал он из кармана куртки ручку.
– Передай, – Нелли напряженно всматривалась вдаль и почти не слушала его.
 Впереди дорогу освещали, наверное, фонарей двадцать. Мертвенно-сиреневые конусы выявляли дорожки снега, который, казалось, сыпался прямо из полуперегоревших лампочек. Да и как иначе, если с неба так и не упало ни одной снежинки?
– Вот и все! – подбежал к Нелли Йорген и, схватив ее за руку, потащил вперед. – Ты не удивляйся. Это я о фонарях. Они просто как деревья в том лесу, все им надо узнать! Может быть, скоро исчезнут. Ты ведь уходишь.
– Куда? – тупо спросила Нелли.
– В лес! – напомнил Йорген. – Ты же хотела.
 Нелли вспомнила свое первое видение в череде странных снов, еще до снегов, когда Йорген встретился ей в этом осеннем, рыжем лесу, который оказался запечатлен на рисунке. Зыбкое тогда сновидение сейчас казалось вполне реальным, светлым уголком далекого прошлого. Туда хотелось убежать, оставив позади вечный снег, такую долгую зиму с непроходящей темнотой,  накидывающей мутные тени на каждую случайную мысль, будь она во сне или реальности. Какой невесомой стала эта грань!
– Хотела, – кивнула Нелли. – Хочу.
 Йорген вдруг беспокойно прислушался, смотря на темное небо. С него тяжелыми белыми хлопьями вновь повалил снег. Совсем недалеко послышался бой Башенных Часов.
– Надо быстрее! – воскликнул он. – Бежим!
 И они помчались по освещаемой фонарями аллее, прямо к центру площади, где гордо возвышалась башня с часами. Подбежав к ней, Нелли успела оглянуться – снег валил, как никогда прежде, но так и не достигал земли. Ближайшие фонари почему-то не горели, а дальние, ознаменовывающие начало аллеи, светили свои обычным ярким светом. В голове Нелли окончательно все смешалось – звонки, молчание, тупик, Женщина за Столом, Часы, отбивающие сейчас начало – или продолжение? – чего-то неведомого, и соединяющее все это сознание того, что она умудрилась спокойной походкой пройти туда, куда не должна была проходить.
– Не бойся, – сказал Йорген.
 Но Нелли и не думала бояться. Она просто туманным взглядом созерцала раскинувшуюся перед ней заснеженную площадь, пока все вокруг не заполонило ярким светом, в который словно бы превратились снежные вихри.
 Мальчик из Пустоты равнодушно глянул им вслед.

16

 Весна в этом году настала внезапно. После таких страшных снегопадов, как этой зимой, это создавало особенно странное впечатление, и люди, хоть и все больше наполняли тонущие в солнечном свете улицы, с подозрением косились на небо, будто подозревали, что в любой момент с него может обрушиться новая порция снега.
 На главной площади города было множество глубоких луж, полных подтаявшего льда и, ступая по ним, Юра улыбался так неожиданно пришедшей весне. Минувшая, как надеялся он вместе с остальными жителями города, зима была неудачной для него во всех смыслах – и в учебном, и в рабочем, и в личном. Теперь же вместе с солнечным светом к нему возвращались оптимизм и надежда на то, что грядут перемены к лучшему. Да, как же хорошо, когда светит именно солнце, а не уличные фонари. Юра вспомнил, как одна из его Собеседников, Нелли, постоянно твердила об этих фонарях, и, несмотря на свое сухое материалистическое воззрение, ему становилось жутко, когда он проходил по освещенным зимними вечерами аллеям. Что и говорить, ему ко многому предстояло привыкнуть. Первый его Собеседник, женщина средних лет, часто бессвязно бормотала о том, что миры разделены на какие-то там грани, и ее долг – присмотреть за самой главной из них, чтобы «не давать детям убегать». Все бы ничего, да только буквально через три месяца выяснилось, что и ее сыну, парнишке лет тринадцати, предстояло стать Юриным Собеседником. И уж что он городил – страшно вспомнить. В конце концов, Юра был вынужден сдаться. Это находилось выше его понимания, и куда логичнее было предоставить мальчика более сведущим людям. Зато потом появилась Нелли. Но и тут сначала все шло хорошо, а потом рухнуло в бездны мрака. Особенно когда тот мальчик, Йорген, каким-то образом врезался ей в память. Наверняка после того, как он обнаружил ее на снегу… Но вот как она умудрилась после этого нарисовать его в осеннем лесу, о котором у Юры с Йоргеном некогда было столько разговоров, оставалось загадкой. Ведь они никогда не беседовали друг с другом.
 Юра прошел мимо сквера и направился дальше по улице. Он понятия не имел, зачем снова идет по знакомой дороге, если дело, как и почти все предыдущие, оказалось завершено. Но как можно отказать взволнованным родителям…
– Хорошо, что вы пришли, – сухо приветствовала его хозяйка квартиры.
– Должно быть. Вы могли по телефону сказать, что стряслось.
– Ничего особенного, на самом деле, – чуть виновато отвечала женщина. – Просто я, как вы и советовали, оставила на столе записку с просьбой позвонить, если она проснется.
– И что же? – Юра следом за ней вошел в знакомую комнату и посмотрел на Нелли, недвижимым взглядом смотрящую на картинку, прикрепленную к стене – ни ее родители, ни сам Юра понятия не имели, как она вновь могла попасть к девушке. В целях эксперимента она была забрана безвозвратно.
 Мать Нелли молча указала на стол, на котором лежал новый листок.
– Это не ее почерк! – сходу определил Юра. – Больше похоже на…
– На чей?
– Неважно, – одернул себя Юра.
 Он вспомнил Йоргена, но тот никак не мог прийти сюда – родители Нелли не раз уверяли, что к ней никто никогда не приходит. Хотя, как он знал, мальчишка до сих пор не выходит (точнее, не убегает) из дома без ручки.
– Ладно, – сказал Юра. – Похоже, она все же сама написала это. Если, конечно, кто-то не пришел сюда, пока вы отсутствовали. Она могла сама открыть дверь?
– Наверное. Она часто ходит. Но в основном к телевизору. Так насчет записки…
 Юра пожал плечами и снова посмотрел на Нелли, которая невнятно пробормотала что-то про лес.
– Я не профессионал. Вам лучше спрашивать врачей… Я уже некоторое время, сами знаете, не могу ничего толком объяснить. В частности, после того, как она отказалась со мной общаться. Я же психолог, а не психиатр.
– Но почему она отказалась? – с тоской вопросила женщина.
– Не могу сказать. Помните того мальчика с похожей болезнью, Йоргена? Он видел Нелли, когда она в первый раз потеряла сознание.
– Помню.
– Его мать тоже довольно резко прекратила любые мои попытки завязать с ней разговор.
– Сколько же их, – проворчала женщина, переводя затравленный взгляд с него на Нелли. – Как считаете, о чем она думает?
 Юра чуть улыбнулся.
– Ни о чем. Я склонен думать, что душевнобольные находятся в своеобразной пустоте. Что ж, – он поднялся с кресла, куда ему предложили сесть. – Мне пора. Извините, что ничем толком не помог.
– Да что уж…
 Юра напоследок глянул на Нелли, на губах которой сейчас блуждала задумчивая улыбка. Потом скользнул взглядом по оставленной записке. Кто бы ни был ее автором, ничего нового сообщить она не могла.
«Нелли давно уже не просыпается» – было написано на листке размашистым почерком…