Одна семья задёшево купила домик в посёлке далеко от города. Весной приезжал туда дед, бабушка, да двое внуков по шесть лет. Мама оставалась в городе - работа не пускала. Но несколько раз за лето она навещала родителей и детей.
Бабушка с дедом изощрялись, не зная, чем удивить своих внуков, которые впервые видели настоящую землю, а не городской асфальт. Они видели летающих, и ползающих насекомых. Бабочки, стрекозы, божьи коровки, даже саранча. Всякие там сороконожки и тысяченожки выползали из-под камней, если их случалось сдвинуть с места.
Вечерами в воздухе носились жужжащие майские жуки. Дети сшибали их вениками, и те падали на землю. Подняв жуков, дети долго и внимательно разглядывали их, а затем, подкинув, отпускали на все четыре стороны. Жуки, набирая высоту, с громким жужжанием исчезали в надвигающихся сумерках.
Бабочки стайками летали над капустой. Посидят-посидят на ней, отдохнут немного и взлетят, исчезнут. А вскоре появлялись из отложенных бабочками личинок – гусеницы, которые начинали грызть капусту. И это было интересно.
Но больше всего детей радовал огород, засаженный картофелем и подсолнухами. Дружно цветущий картофель иногда удивлял обилием красивых жучков в желтую полоску, называемых колорадскими жуками. Утомительный сбор желтых жирных личинок раздражал. Бабушка брала детей с собой на сбор урожая личинок в стеклянные майонезные банки, залитые керосином.
И еще, на огороде росло штук десять подсолнухов. И все они тянулись к солнцу, поворачивая головы, прикрытые густой, коротко стриженой рыжей махрой. Из неё должны получиться семечки – так говорила бабушка, правда которую потом надо будет счищать ладонью по круглой тарелке подсолнуха – когда он созреет...
И дети никак не могли дождаться, когда же можно будет, наконец-то, срезать эти большие тарелки, отороченные зелёными жесткими лепестками.
Каждое утро дети сбегали босиком на траву, покрытую чистой росой, окунали в неё ладошки, и этой влагой умывали щечки. «Очень полезно для детской кожи», – так говорила бабушка.
Дети заворожено следили за подсолнухами, у которых с каждым днём наливались зёрна, а сами подсолнухи лениво поворачивали головы-тарелки вслед за солнцем. Даже на шее-стебле каждого подсолнуха, было видно, что он действительно вращается. И бабушка показывала детям эти следы.
Заканчивался август. Дети уже видели, как на тарелках подсолнухов плотными рядами сидели черные зёрна. Уже начинали осыпаться желтые лепестки, и оставалась только жесткая зелёная оторочка по краям тарелок.
Мы уже мысленно держали в руках полные горсти семечек и даже ощущали во рту семечковую шелуху, сплёвываемую в траву, и мысленно прожевывали хрустящие ядрышки самих семечек…
Как-то, втайне от бабушки, дети прибежали к подсолнухам и выковыряли несколько семечек. Но, бабушка узнав, пожурила их, сказав, что надо еще подождать денёк-другой, тогда и срежем все подсолнухи сразу. Дети терпеливо ждали.
Утреннее солнце как-то тускловато, сквозь дымку, смотрело на ребят, которые вместе с бабушкой сошли с крыльца. В руках у бабушки был нож. Они шли к подсолнухам. Но огород был пуст. Ни одного подсолнуха! Торчали только толстые, как палки голые стебли. Кто-то неизвестный ночью срезал подсолнухи, которые радовали детей всё лето.
Больше подсолнухов бабушка не сажала.
.