Присвоить досрочно!

Флибустьер -Юрий Росс
       Распределяли довольно интересно.
       У кого «волосатая лапа», тот оставался на Чёрном море. Тепло, курорты – ну чего я вам рассказываю, сами знаете. Кто хорошо учился – того на Северный флот. «Северный флот не подведёт!» И не подводил. Правда, его подводили, но это пока вне наших рамок. Троечников – на Балтику. Вольнодумцев – на Тихий океан. Это, понятно, не правило, но общая тенденция. Для Города-Героя Севастополя с его двумя славными училищами.
       Однако на Тихом океане тоже флотских офицеров пачками строгали. И у них было строго наоборот: «волосатики» оставались во Владивостоке. По большей части. Ну, или в Москву…
       А золотые медалисты вообще имели заслуженное право выбора будущего места службы. Хоть Дунайская флотилия, хоть Рыбинское водохранилище, хоть Иссык-Куль. Поэтому многие попадали на Камчатку. Камчатка привлекала по известным причинам, большинство из которых кануло в лету (а жаль!).
       Но, кроме золотых медалистов, на Камчатку попадали и вообще не медалисты. И без «лапы». Разные училища, разные критерии распределения… Поэтому Камчатка была переполнена самыми разными офицерами – от без пяти ломоносовых до откровенных тупиц, от дисциплинированных паинек до отъявленных балдобоев. А пьяницы водились во всех категориях, вне рангов и прочих различий. Но что характерно: абсолютное большинство из них честно служило Родине. Служило на совесть. Это в те времена вообще было везде характерно, особенно для дальних гарнизонов, куда нет сухопутной дороги, куда морской транспорт приходит раз в месяц, и раз в квартал прилетает такая удивительная дюралюминиевая железяка под названием «вертолёт».
       Короче: в очередной август-месяц на Бечевинку прибыла очередная пачка молодых лейтенантов. Очередная порция жаждущих флотской службы. Розовых, лоснящихся и нежёванных. Раскидали их кого куда – на лодки да в бербазу – и принялись они служить, удивляясь, что в училищах их пять лет учили, мягко скажем, не совсем тому.
       Служить у всех получается по-разному. Но армия и флот так хитро устроены, чтоб усреднять. И это правильно. Однако некоторые усреднению не поддаются. Таких ждёт или вечное гуляние в младших офицерах, или наоборот – досрочный карьерный рост.
       Вот и лейтенант Митя, тот самый. Из-за которого-то рассказ этот пишется.
       Он был вроде средний, как все. Служил, как все. На допуски вместе со всеми сдал. Иногда пьянствовал в меру (насколько это позволяет первый лейтенантский год, самый трудный). Однако всё у него как-то вот так удавалось, всё вот так шло без сучка и задоринки, ну на зависть просто. И «лапы волосатой» ведь нет, и не выслуживается, задницы не лижет, а только единоначальники в Мите души не чаяли. Вот молодец парень, и всё тут. Таких надо поощрять.
       Надо сказать, что в лейтенантах тогда по два года ходили. Даже подводники. Потом ещё три года – и ты уже капитан-лейтенант. Кроме подводников. Подводникам каплеев давали через два. Кто-то соберётся сказать «фи!» – но мы его пригласим в прочный корпус дизелюхи 641-го проекта, да не просто пригласим, а отправим в этом «железобидоне» в океан. Месяца так на четыре. И «фи» растворится, не вылетев. «Варшавянки» тогда только начали приходить – первый корпус появился на Бечевинке в 1982-м. Да и на прочих лодках служить – не сахар.
       Лейтенантов, кстати, по первому году было запрещено наказывать. Директива даже была: не наказывать. Воспитывать, учить, драть… но взыскания в карточку не записывать. Чёрт его знает, мудро ли это, но так было. Однако рассказ не об этом.
       А о том, как Митю решили поощрить. Да так поощрить, чтобы прочим лейтенантам – середнячкам да раздолбаям – стимул к службе заострить. Заострить и куда положено вогнать*. И придумали как: присвоить ему старшего лейтенанта досрочно. Он к тому времени полтора года отслужил.
       И написали представление. Приложили характеристику. И послали фельдъегерской связью в Петропавловск, в штаб Камчатской флотилии. Фельдъегерской – потому что представления на присвоение офицерских званий носят гриф «секретно». Во всяком случае, тогда носили.
       Фельдъегерская связь – штука долгая. Раз в неделю. Потом представление долго и придирчиво изучал флотильский штаб: что, неужто и впрямь такой светоч и умничка? Что-то там в представлении им показалось не совсем убедительным. И вернули его обратно – это ещё две недели. То есть с момента написания представления уже полтора месяца прошло. А лейтенанты служат себе…
       В вернувшемся обратно представлении срочно заменили некоторые формулировки, что-то выкинули, что-то дописали. Как раз неделя прошла. И опять отправили из Бечевинки в Петропавловск. Оттуда (довольно быстро, всего-то через месяц с хвостиком в две недели) оно поехало на оленях во Владивосток, в штаб Тихоокеанского флота.
       В Управлении кадров штаба ТОФ прочитали и ужаснулись: в представлении не было некоторых необходимых, с их точки зрения, фраз. Без которых командующий флотом порвёт их, кадровиков, на отдельные составные части и выкинет в залив Петра Великого без индивидуальных средств спасения. И представление поехало обратно в Петропавловск. Оленями, естественно.
       Как раз в это время из Бечевинки отправились в дальний путь представления и характеристики на всех остальных лейтенантов-подводников (которые нормальные). Написанные как под копирку, с выверенными формулировочками. Не подкопаешься.
       А представление на Митю вернулось в Бечевинку для переделки.
       Переделали. Отправили на флотилию. Оттуда – на флот. Между каждым этапом срок выдержки от двух недель до месяца и больше. В кадрах же не боги сидят, хоть и горшки обжигают. Что-то ойкали, куда-то кому-то звонили, чего-то уточняли… Не шутка же – досрочное присвоение офицеру очередного воинского звания!
       Надо сказать, что к этому времени все прочие лейтенанты уже старшими стали, начальству представились, как положено, звёздочки обмыли…
       Митя не грустил, пил вместе со всеми. Он был добродушный оптимист, прямой и открытый парень. А кроме того, командир бригады лодок контр-адмирал Калайда лично попросил у него извинения за кретинизм вышестоящих штабов, достойный не одного непечатного выражения. Которые и были сказаны честным адмиралом честному лейтенанту.
       Старлея он получил ровно через год после отправки представления, то есть через полгода после своих сверстников. В приказе командующего флотом фигурировало слово «досрочно».

       * Кто не знает: стимул – это такая палочка острая, которую сограждане Аристотеля и Сократа втыкали в задницу упрямому ослику, когда тот отказывался идти вперёд.

2010

из ненапечатанного сборника «Макароны по-флотски»