Судьбы связующая нить... Юбилейный сборник ЛИТО Ро

                Литературное объединение            (Макет...)
                «Родник»







                СУДЬБЫ  СВЯЗУЮЩАЯ  НИТЬ

                Поэзия и проза


                К 25-летию
             литературного объединения
          «Родник» (юбилейный сборник)







               

               
                Издательство ООО «Востснаб»
                Партизанск
2009
         

ББК 84 Р6
С 89



Сборник литературного объединения «Родник»,
посвященный 25-летию



Судьбы связующая нить
Поэзия, проза – 2009г.  – 260  стр.



Редактор М. Савченко
Редакционная коллегия:
Н.Вуколов (составитель), Н.Задорожная, О.Львова, П. Котенок,  Ю. Поцелуев, В. Туровник.






                В юбилейный сборник включены стихи и проза членов ЛИТО «Родник», фотографии за период существования объедине-ния с 1984 - 2009 г.г., а также представлено творчество друзей и единомышленников ЛИТО «Родник».





«Судьбы связующая нить», 2009

  Графика Т. Кузьминой, 2009

  Издательство ООО Востснаб, 2009



               «ЛЮБАЯ  РЕКА  С  РОДНИКА  НАЧИНАЕТСЯ...»

        Двадцать пять лет.  Много это или мало? За это время роди-вшийся человек становится взрослым, обретает самостоятельность взглядов и поступков, а любое доброе дело, если занимаются им всерьез, - весомость и общественную значимость, оставляет  след в душах и памяти людей.
       Четверть века назад, первого января 1984 года,  номер газеты «Ленинец» (ныне «Вести») ознаменовался выпуском страницы лите-ратурного «Родника».  Родился он в канун Нового года и объединил  людей, неравнодушных к русскому языку и литературе, пробующих свои силы в стихах и прозе. Сколько их выпущено с тех пор, этих страниц!  Многие из них я бережно храню до сих пор, с удовольст-вием перечитываю, и в памяти встают авторы стихов и рассказов, люди, каждый из которых – личность и по-своему талантливая.
         В те годы работала я редактором городской газеты. Произведе-ниям местных авторов в ней отводилось определенное место и до меня. Следует отдать должное: мой предшественник, Петр Гаврило-вич Велькин, всегда привечал в редакции творчески одаренных и  талантливых людей. Но хотелось расширить круг пишущих, придать  работе с ними систему, сделать с их помощью газету ярче и интере-сней.            
         В последнее воскресенье каждого месяца собирались  в редак-ции. Разбирали написанное и жарко спорили. Постигали особенно-сти литературных жанров, тонкости родного языка, средства худо-жественной выразительности. Обязательной была информация о ли-тературной жизни в стране и крае.  Словом, шла систематическая учеба. В проведении семинаров на первых порах помогал нам Виктор Иванов, писатель из Находки. Пошли со стихами и расска-зами в трудовые коллективы и школы, выступали на вечерах книго-любов, городских праздниках. Нас слушали и воспринимали с инте-ресом, судили беспристрастно. Тоже учеба. Лучшее из написанного публиковалось в газете, творчеству некоторых посвящались целые страницы. А весной 1985 года организовали  первый городской ли-тературный конкурс, посвященный 40-летию Великой Победы.   
        Алексей Лебединец, Николай Жердев, Иосиф Шиманский, Иван Мироненко, Виталий Туровник, Полина Котенок, Вячеслав Спиридонов, Маргарита Бараз, Юрий Стешин… Эти и другие имена стали теперь чаще появляться в литстраницах, в подборках «Творчество наших читателей». Открыли для школьников рубрику «Проба пера».  Потом пришли в ЛИТО  Клара Головкина, Василий Зайцев, Юрий Смирнов, Николай Вуколов, Александр Тихонов, Тамара Голованова, Сергей Сучков.
         Жизнь не стоит на месте. Уехал в Москву Виктор Иванов, но  «Родник» не остался без писательского глаза. В 1987 году поселился  в поселке Углекаменск под Партизанском Евгений Дмитриевич Лебков, поэт и прозаик, член Союза  писателей, приехавший  с Са-халина. Помню, появился он в редакции в августе, неожиданно и шумно, с большой подборкой своих стихов и как бы в разведку: как, мол, тут  обстоит дело с местными талантами? И очень обрадовался, что есть при редакции «Родник».   Человек неординарный и неуго-монный, он активно участвовал в наших «литразборках»,  а если к нему приезжали домой, никогда не отказывал в помощи и совете. 
        - Литературное объединение - очень нужное дело, особенно в глубинке. На Руси  всегда собирались по интересам любители  сло-весности, и к ним, как к магниту, тянулась молодежь. А вокруг чего объединяться, как не вокруг газеты? Литературное творчество – это воспитание души, красоты, чувств, вкуса, любви к родному языку. Воспитательно-просветительская  работа, особенно в наше время, когда вокруг  столько неустойчивости и дрязг,  когда культура в за-гоне, просто неоценима.   И любое издание без привлечения мест-ных творческих сил и бедно, и бледно,  так что правильную линию ведет газета, - такую оценку дал тогда работе «Родника» российский писатель. Замечу: «Родник» давно сменил место своих заседаний и стал, по сути, общегородским объединением.
         Общаясь с Евгением Дмитриевичем, мы литературно просве-щались, он вводил нас в курс новостей в писательском цехе, пос-кольку держал связь  не только с литературными изданиями, но и  с друзьями-писателями со всей страны. Если случалось кому-то из них оказаться в Партизанске, непременно устраивал встречи «род-никовцев» с ними.
     Влились в «Родник» Евгений Вокбел (Лебков – младший, читай наоборот), Сергей Иванюк, Николай Шкляр,  Борис Дубровский, Лидия и Федор (сын) Калушевичи, Ольга Львова, Юрий Поцелуев,  Элеонора Штильникова, Нила Задорожная, Всеволод Рогозин, Ана-толий Кухаренко, Виктор Колесников, Лариса Шалимова, Алесандр Ткаченко,  Павел  Майстренко и другие. Нас было много. Шахтеры и педагоги, врачи и железнодорожники, журналисты и коммунальные работники, слесари и инженеры, пенсионеры и школьники… От двенадцати до семидесяти (творчеству – все возрасты покорны!). Человек пятнадцать-восемнадцать действующих  «Родник» насчи-тывал всегда. Павел Иванович Шепчугов, адвокат из Находки, член Союза российских писателей, с которым мы тоже познакомились через Лебкова, свел нас с  членами объединения «Элегия» и сотруд-никами Находкинской городской библиотеки. Мы ездили друг к другу «в гости», устраивали общие литературные мероприятия.   
       Что нас объединяло? Конечно, жажда интересного общения, желание творчески расти. Второе со временем стало, пожалуй, глав-ной целью. Задачи и формы работы время от времени менялись. Когда почувствовали, что чуть-чуть «оперились» и стали «крылы-шки» отрастать, задумались об издании коллективного сборника. И он в 1993 году вышел, назывался «В глубинах заветных». В 1996 го-ду, к   100-летию Партизанска,  вместе с отделом по делам молодежи администрации города  провели  литературный конкурс  и вечер для читателей с выступлением всех участников конкурса.  200-летие со дня рождения А.С. Пушкина  ознаменовали выходом нового кол-лективного сборника  «В поисках истины». Третий коллективный сборник  ЛИТО  «Такая  разноликая  истина»  вышел  в 2004 году,  к
20-летию творческого содружества, уже под редакцией Лидии Александровны Калушевич, принявшей от меня эстафету и возгла-вившей литобъединение.  К этому времени она уже  стала членом Союза российских писателей. Городским литературным объедине-нием Лидия Александровна руководила  четыре года.
          Многие члены ЛИТО имеют уже и собственные книги. И пусть тиражи сборников «родниковцев» невелики, но они занимают дос-тойное место  в библиотеках города и края. С произведениями мес-тных авторов знакомятся в школах, они звучат на поэтических ве-черах и городских праздниках.  На стихи «родниковцев» написаны песни.    
        Литературный Партизанск все больше стал заявлять о себе в Приморье, включая произведения своих авторов в  краевые сбор-ники и альманахи. А в 2003 году «родниковцы» уже в числе авторов альманаха с символичным и поэтичным названием «Сихотэ-Олимп», по сути – общероссийского. (Ныне он издается под названием «Си-хотэ-Алинь»). На его страницах малоизвестные авторы из глубинки (и из Партизанска в том числе) соседствуют с известными писателя-ми и поэтами – Василием Беловым, Станиславом Куняевым, Ми-хаилом Гутманом, Евгением Лебковым и другими. И не случайно. Как отмечал Михаил Корчмарев в литературном обзоре «Они взош-ли на «Сихотэ-Олимп» (журнал «Дальний Восток), «…на какой бы странице ни открыли сборник, вы  однозначно  увидите  подлинную
  литературу».  С  благодарностью   отмечаю,   что   именно  Евгений
  Дмитриевич Лебков своим подвижничеством помог нам обрести такое моральное право и «взойти на «Сихотэ-Олимп», да и много-летняя работа местных авторов  в литобъединении не прошла даром.  «Родниковцы»  печатаются в региональных и республиканских изда-ниях.  В годовщину  55-летия Великой Победы  Борис Дубровский и
   Анатолий Кухаренко приняли участие  во Всероссийском литера-турном конкурсе, и их произведения в числе лучших напечатаны в специальном сборнике, выпущенном газетой «Литературная Рос-сия».   В 2004 году  поэты из Партизанска привезли в родной город десять дипломов  с краевого  конкурса непрофессиональных поэтов в городе Фокино.          
        В январе 2005 года не стало Евгения Дмитриевича Лебкова. Не стоит объяснять, кого и  чего мы все лишились. В городе чтят па-мять своего  почетного жителя, писателя и поэта, большого знатока и ценителя Великого и Могучего. Уже три года подряд в Партизанс-ке проходят Лебковские чтения. Это не просто дань памяти, а, по су-ти, литературный праздник, краевой смотр творческих сил, пропа-ганда творческого наследия Евгения Дмитриевича. «Родниковцы» в этой большой работе – самые активные участники.
        В юбилеи принято подводить итоги, оценивать пройденный путь. Попытаюсь сделать это и я. Задаюсь вопросом: что же такое «Родник» с точки зрения  творческого роста литературно одаренной личности, личности хрупкой, своеобразной, уникальной? Это, преж-де всего, та поддержка, в которой такая личность очень нуждается, особенно в начале творческого пути. Это возможность раскрыться перед читателями и слушателями, обретение уверенности в своих силах. По личному опыту знаю, как трудно представить свое «дети-ще» на публичный суд, особенно первые литературные опыты, как важно быть  услышанным и правильно понятым. И «Родник» по-могает в этом. А коллективные и личные сборники «родниковцев», к которым они пришли, потихоньку «оперяясь» и  «расправляя кры-лышки», - это их исповеди перед своим читателем, экзамен на поэ-тическую и гражданскую зрелость. И отрадно, что такие «экзамены» для многих из них уже состоялись.   
           Мне довелось (по доброй воле)  руководить ЛИТО Партизанска в общей сложности более восемнадцати лет,  стоять у колыбели своеобразного «литературного инкубатора» и довести его до «совер-шеннолетия».  «Родник» помогал «расправить крылья» не только на-чинающим прозаикам и поэтам. Он в трудные минуты жизни помо-гал и мне. В нем черпала я вдохновение, познала муки и радость творчества, оттачивала свое мастерство литературного редактора. Один известный в крае писатель сказал мне как-то: «Брось с ними возиться, не трать время и силы, займись своим творчеством.  Мы не ликбез». Я его не послушалась, о чем нисколько не жалею. Конечно, бездарного не научишь писать стихи и рассказы, но заметить «искру божью» в человеке, протянуть ему вовремя руку помощи, а потом увидеть плоды трудов своих – ради этого  стоит и «повозиться». И какое это счастье – открывать людям новые таланты! 
           С точки зрения общественной,  «Родник» - это большой пласт культурной жизни города, его творческий потенциал,  духовная сила и очень важное дело, которое  на всех уровнях  заслуживает глубо-кого уважения и всяческой  поддержки, моральной и материальной, что  особенно важно в наше, прямо скажем, неблагосклонное к ку-льтуре и литературному творчеству  время. И следует отметить, что руководители города  к работе  ЛИТО и к выпуску его коллективных трудов всегда относились с пониманием. Иначе и быть не должно: ведь местные таланты обогащают культурную жизнь города крас-ками местного колорита, воспиты-вают своей лирой любовь к род-ному языку, патриотизм и «добрые чувства» в сердцах земляков.
           Со сменой руководителя объединение, безусловно,  переживало определенные трудности. Сейчас ЛИТО возглавляет Николай Вуко-лов, «родниковец» с многолетним стажем. Устанавлива¬ется контакт с писательскими организациями,  проводятся встречи с читателями, в том числе и в школах.  При музее истории города под началом чле-на Союза российских писателей  Марины Савченко (она заместитель руководителя «Родника») открыта и работает литературно-музыка-льная гостиная «Вдохновение». Привлекаются к творчеству новые силы, юные дарования. Состоялся творческий конкурс к 110-й го-довщине города. Вышел в свет коллективный сборник «Вслед за солнцем», и вот теперь – этот, юбилейный, в котором собрано твор-чество «родниковцев» разных лет… Много планов, немало  вариан-тов и возможностей для  роста.  Главное – дело движется, традиции «Родника» и эстафета творчества  продолжаются. 
    Сейчас в Партизанске живут и занимаются творчеством  четыре представителя писательских союзов (пожалуй, больше, чем в сосед-ней Находке). Это доморощенные Полина Котенок, Лидия Калуше-вич, Ольга Львова,  приехавшая из Хабаровска  Марина Савченко. И, вполне естественно,  они не стоят в стороне от развития твор-ческого литературного процесса в городе. Не без гордости замечу, что членом союза писателей России стал  Юрий Семенович Ганин, врач из Находки (сейчас живет в Омске), для которого наш «Род-ник» и газета «Ленинец» в конце 80-х годов явились стартовой пло-щадкой в большую поэзию.
             
               Любая река с родника начинается,
               А реки обычно подолгу живут.
               Любая река с родником не прощается –
              Обычай земной очень правильный тут.
              Пусть льются по краю поэзии реки!
              Пусть радует всех чистота «Родников»!
              Так было всегда и так будет вовеки:
              Нет песни, коль нету на песню стихов! –
написал более двадцати лет назад  «родниковец» Сережа Сучков.
  «Любая река с родника начинается»… Нет,  не известную всем географическую истину он утверждал. Какой глубокий смысл таят эти строки о родниках творчества!  Такими вот «родниками» и жива российская глубинка, из которой вышел не один маститый писатель и поэт.
                Александра ПОЗДНЯКОВА,               
                заслуженный работник культуры РСФСР,
                почетный житель г. Парти¬занска,
                руководитель «Родника» в 1984 – 2003 годы.      
               






      






















                НАМ 25 УЖЕ! ИЛИ ЕЩЁ…
       
          «Судьбы связующая нить» - не просто очередной коллективный сборник ЛИТО «Родник», а юбилейный. И в нем собраны авторы нескольких поколений. И не только члены «Родника», как дейст-вующие ныне, так и выбывшие из ЛИТО и города по разным причинам, но и гости, и друзья нашего литературного объединения.  Многие хорошо известные, интересные и уважаемые коллеги по пе-ру из разных городов Приморья.  И у каждого свой литературный стиль и язык. Кто-то из них уже маститый автор, имеющий публи-кации в региональных и центральных изданиях России, издавший свои личные книги, некоторые имеют звание члена Союзов писате-лей. Ну, а кто-то лишь начинает познавать азы нелегкого мастерства прозаика и поэта.
       И действительно, работа с поэтическим словом непроста. Она вбирает в себя поэтическую культуру самого автора, умение слы-шать музыкальность слова и ритмический рисунок стиха, удачно найти метафору и сравнение, нарисовать образ, волнующий чувства читателя, умение отыскать жанровую необходимость и структуру произведения. Это относится и к прозе. Творческий человек должен работать не торопясь, вдумчиво и серьезно, и много читать, как классиков, так и современных поэтов и прозаиков.
        И здесь так:  или есть искра Божья или ее нет, или это захваты-вающее душу произведение, или просто выражение своих мыслей в рифму (иногда плохую), порой обыденно, с прописными истинами, и без индивидуального красивого образа. Если нет искры Божьей, то, сколько бы «поэт» не упражнялся, вряд ли сможет постичь таин-ства поэтического мастерства, хотя можно, наверное, добиться опре-деленного уровня, если долго и упорно работать. Так же у прозаи-ков – или это продуманное и четко выстроенное произведение, с глубоко прочувствованным сюжетом, захватывающее читателя с первых строк, и ведущее до последней строчки, заставляющее переживать какие-то чувства вместе с автором, или это обыкновен-ное сухое изложение какой-то темы и констатация фактов.
       Поэтому в сборник вошли не все произведения поэтов и прозаи-ков, и в том количестве, в котором авторы прислали и хотели бы видеть на страницах издания (я не имею в виду гостей сборника). И не стоит обижаться, если  вошло только одно произведение, но оно именно то, которое может являться примером для автора – как при-мерно надо писать и задуматься над тем, почему не подошли осталь-ные. Ну, а если автор все же обидится и перестанет писать, вместо того, чтобы задуматься и работать над собой и своими произведениями, то значит, это просто случайный человек в литературе. Еще Пушкин говорил - «служенье муз не терпит суеты»!
      В этом плане Лебков Евгений Дмитриевич (царство ему небес-ное) внес очень большой вклад в обучение и развитие «родников-цев», и в работу ЛИТО в целом. Он всегда требовал от автора серьезной работы над собой, над своим словом, требовал следить за чистотой родного языка, писать грамотно, независимо от стиля изложения.
      Конечно, за годы работы и существования «Родника» каждый его руководитель внес что-то свое, полезное для развития литера-турного объединения, это и Позднякова А.А., и Калушевич Л.А., и Кухаренко А.В.
      Особую благодарность от всех членов Лито хочется выразить Поздняковой А.А., которая организовала «Родник», и была руково-дителем его 18 лет. Вместе с Лебковым в определенный период она обучала, членов ЛИТО литературному мастерству.               
      Надеюсь, я как руководитель, тоже сделал что-то полезное, но об этом судить моим коллегам и тем, кто тесно связан  с нашей органи-заторской и творческой деятельностью. И если они думают так же, то хочу сказать, что успех достигнут благодаря коллективной работе всех членов «Родника» и особенно благодаря моим помощникам из творческой инициативной группы:  Задорожной Н.У., Савченко М.А., Поцелуеву Ю.В., Иваненко Л.А., Федорчук Л.Ф., Столяровым Евгению и Ларисе и другим, активным и неравнодушным к делам нашего объединения.    
      Благодарю Кухаренко А. В., одного из организаторов литератур-ного автопробега через наш город, за укрепление связей с литерато-рами края и популяризацию ЛИТО за пределами Партизанска.
      Естественно, благодарю членов Союзов писателей нашего го-рода, которые вплотную работают с ЛИТО, а некоторые даже яв-ляются его членами это и Паланея Котенок, и Марина Савченко, и Ольга Львова.
      Хочется поблагодарить заведующую Музеем истории города, где мы базируемся, Винникову Т.А.  и начальника отдела культуры ПГО Косареву Э.В.,  друзей  «Родника» и всех тех, кто нам оказывает различное содействие и принимает активное участие в жизни ЛИТО.
       Всем членам литературного объединения, авторам сборника  хотелось бы пожелать творческих успехов, здоровья, и долгих лет жизни. «Роднику» же, в целом, творческого подъема, пополнения интересными людьми, популярности, как минимум - ежегодных сборников и чтобы мы могли отметить и 30 лет, и 35, и 40, и 50 и так далее лет.  Спасибо всем!
                Николай   Вуколов,
                руководитель ЛИТО «Родник»






                ПОЗДРАВЛЯЕМ ЮБИЛЯРОВ !

     Литературное объединение «Родник» заявило о себе в нашем го-роде уже давно - четверть века назад. Это солидный срок для твор-ческого союза, который воспитал и дал путёвку в литературу мно-гим нашим землякам. Сегодня их имена хорошо известны в нашем городе, и мы гордимся, что со многими живём по соседству, имеем возможность   общаться   и   первыми   читать   на   страницах   газет   «Вести» и «Время перемен» их произведения.
Хочется отметить активное участие всех членов объединения в общественной жизни города: это встречи с читателями в библиоте-ках, школах, Музее истории города и на мероприятиях в Городском Дворце культуры. Кто бы не обратился к руководству «Родника» о встрече с ними - никогда не откажут, с большим удовольствием про-чтут свои новые стихи, рассказы, повести, поделятся новыми твор-ческими планами.
Особо в городе проходят «Лебковские чтения», которые стали традиционными после ухода из жизни члена союза писателей Рос-сии, Почетного жителя города Евгения Дмитриевича Лебкова. На них приезжают писатели и поэты со всего края, и «родниковцы» яв-ляются здесь самыми активными участниками. Эти праздники твор-чества прививают у молодёжи вкус к хорошей литературе, любовь к родному городу, краю, гордость за своих талантливых земляков.
Одно из главных направлений в деятельности «Родника» - выяв-ление молодых талантов, помощь им в постижении азов литератур-ного творчества и возможности публиковать свои первые произведе-ния. Это очень благородная миссия.
Сейчас вышел пятый литературный сборник - «Судьбы связую-щая нить».
В выпуске - произведения самые разные по степени таланта, но одинаковые в одном - поэтическом  восприятии  мира.  И  проза,  и  стихи  легко  читаются,  искренни  и правдивы и потому без труда найдут своего читателя.
Хочется всем авторам сборника пожелать успехов в дальнейшем творчестве, не останавливаться на достигнутом, шлифовать грани своего мастерства и радовать своих земляков талантливыми произве-дениями.
               
                Начальник отдела культуры
                и молодежной политики
                администрации ПГО,  Э. В. Косарева.
      


       














;
;
    ЛитеЛЮДМИЛА АЛИЕВА
 Сибирячка, в Партизанске живет с 1987 года, по профессии врач-стоматолог, преподает в медицинском колледже.  Литературным творчеством занялась недавно. Публиковалась в газетах «Вести», «Время перемен». Данная публикация – дебют автора в коллективном сборнике.


                Дает Господь нанизывать как бусы,
                стихи мои, как благодатный труд.

           ***

Я молю у Судьбы каждый день,
Я молю у Судьбы также в ночь:
Не хочу быть похожей на тень,
Отгони грусть – печаль мою прочь.

                ***

Спасибо за ласку, тепло, доброту,
Я в церковь святую к Тебе вновь приду:
Там ждет меня радость,
Душевный покой,
Не надо казаться -
Ты примешь любой.














          
                НИКОЛАЙ АРЗАРОВ
                Живет в г.Партизанске. Пишет фантастичес-               
                кие   рассказы.   
                Член литературного объединения «Родник».



          ВСЕГДА СЕНТЯБРЬ
        (Фантастический рассказ)

      Я торопился. Я, как всегда, торопился и пусть на этот раз хоть и не упал, но, пошатнувшись, ободрал руку об острый край камня. Так уж вышло. Тихо выругавшись, и промокнув носовым платком кровь из ранки, подумал, что меня, наверное, уже заждались. И черт бы побрал эту проклятую привычку торопиться, привитую таким, как я современ-ным социумом! Уже устал бороться с надоевшим стремлением все ус-петь, устал от этого мира, напичканного многообразными, порой не-нужными мелочами, борьбы со всяческими синдромами, устал прини-мать то спиртное, то таблетки для поддержания организма. Меня спа-сают лишь молитвы, и это, пожалуй, единственное, на что я еще упо-ваю в этой жизни.
      Оглядевшись по сторонам, чтобы меня никто не заметил, снова вы-терев с ранки кровь, тихо стал спускаться. И пусть вход в найденную мной у подножия распадка пещеру совсем недалеко, мне не хотелось вновь упасть или пораниться. Конечно, про нее кто-то знает, хоть это и не пещера в полном смысле, а так - скорее пещерка, чем-то похожая на крупную нору. В ней практически ничего нет, и она никого не интере-совала. Она интересна только мне, поскольку я знаю, что рядом, меня там, снова ждут Тибоа и Сутугео. Они все-таки уступили моей просьбе вновь поговорить с ними. И, по назначенному ими времени, уже дол-жны быть здесь. Вообще-то не знаю, почему они явились именно мне. Дело ведь не в том, что время от времени я спускался в этот распадок к пещерке, чтобы в одиночку отдохнуть от изматывающих нервы жи-зненных реалий и посетовать на судьбу. Причем тут сетование? Ведь я уверен, что в этой жизни подавляющее большинство моих современ-ников считает, что достойны лучшего. Но желания осуществляются далеко не у всех. Увы! Объяснить это можно как угодно: предписа-нием свыше, кармой и так далее. Поэтому, даже и не знаю, в связи с этим или нет, мое общество, наплевав на все, погрязло в преступности и обмане, в материализме и фетише денег или иных вещественных ценностей.
      Ну, вот я и на месте. Сопя и задыхаясь, наконец-то спустился вниз, в эту достаточно глухую местность, даже по сравнению с той поверх-ностью, по которой добирался сюда.
-Тибоа!.. Сутугео!..
     Странно... Их нет, и ничто не напоминает об их близком присут-ствии. Хотя какое там напоминание! Один рост моих величайших гос-тей может выдать их издалека, не¬смотря на обилие молодых сосен, плотно окружающих и небольшую полянку вокруг пещеры, и почти всю уходящую вдаль расселину распадка. Наверное, теперь мне стоит принять к вниманию один из двух вариантов: либо их вообще не будет по каким-то непонятным причинам, либо они, как и я, опаздывают. Опаздывают? Нет, не поверю в это. Хотя того - синеватого тумана, ко-торый предшествовал их появлению и присутствию рядом с пещеркой, сегодня нет.
     Отдышавшись, я с грустью вздохнул, присел на уже знакомый, густо поросший снизу мхом валун, и, вынув сигарету, закурил. Что же слу-чилось? Хотя... о чем могу спросить у них на этот раз?... О том, когда придет апокалипсис? Или о том, что будет со мной или моей семьей в дальнейшем?.. Или попросить чему-то научить меня? Но я ведь снова вернусь на тот же завод и к тому же самому станку… Но пока не вижу другой альтернативы, боюсь потерять и это. Но как понять, кто опре-делил мне это занятие, ведущее если не к отупению мозгов, то уж точ-но к их застою? Судьба или я сам? И почему одни с самого рождения получают в этой жизни почти все, что только захотят, другие бьются как рыба о лед, но ничего не получается? А третьи... Третьи вообще рождены или неполноценными, или больными? Как убедить кое-кого из них, чтобы он «возлюбил» себе подобного? А если подобный резво плещется в личном бассейне с очередной любовницей, которой не-давно подарил парочку новых бриллиантов? Как убедить больного калеку, который радуется каждому новому восходу солнца, что он достоин только этого?..
      В задумчивости выкурил сигарету почти до самого фильтра, подня-лся, чтобы отряхнуть штаны и уходить.
 -Сергей!
     Ого, а ведь это голос Тибоа! И откуда-то сзади... Я обернулся. Атлантка сидела в позе лотоса, и потому ее рост уже не превышал соседних деревьев. Тумана рядом с ней не было, не было и Сутугео. Странно, но если он боится, что его может кто-нибудь заметить с верхних скал, то встретил бы меня, как и в прошлый раз, полулежа.
   -Здравствуй, принцесса! Извини, сегодня опоздал.
   -Здравствуй, Сергей! Ничего, и я припозднилась. Дело в том, что я с большим трудом уговорила старейшин на повторную транспортацию. Они не сразу узнали, что этот краткосрочный портал всеобщего пространства и всеобщего времени, но когда узнали... Я все-таки при-шла, но эта встреча будет последней.
 -Но почему? Они считают это аморальным по канонам вашей этики? Чего-то боятся?
 -Нет. Наш почитаемый Гоуринг сказал мне то, что я и без него понимаю. Встречи ни с тобой, ни с кем-нибудь из твоего мира, ничего не изменят в вашем обществе. Необходимо полное перерождение и обновление расы, которое уже началось. Это во-первых. А во-вторых...
   Она с легким лукавством улыбнулась.
  -Во-вторых, - не огорчайся: через месяц здесь будет повсюду зем-ляная осыпь. Портал закроется окончательно.
  -Но... Разве у вас нет способностей... то есть, а вдруг он откроется где-то в другом месте?
  -Он может открыться за десятки, сотни или тысячи километров отсюда. И очень не скоро. Мы в силах частично менять континиум, но пока не мы определяем развитие вашей цивилизации. К тому же слиш-ком раннее и необоснованное вмешательство будет грозить нам до-вольно-таки неприятными последствиями. Ты ведь помнишь кое-что о нашей прошлой цивилизации? И хвала создателям, что они позволили кое-кому из нас оставшихся с чистым сердцем уйти в параллельность.
    -А Сутугео? Наверное, он не пришел по этим же причинам? Значит, и его новая Лемурия совсем не та, которую мы себе представляем...
     -Может быть...
     Ее прекрасные жемчужно-перламутровые глаза вдруг блеснули загадочным оттенком.
    Пусть архгреопаги, к которым он относится, и имеют меньшие возможности по сравнению с нами, но у них сильнее дар ясновидения. Да, он вряд ли придет. Думаю, лемурийцы осторожнее нас и в чем-то практичнее.
    -Но... ведь мы договорились! Ты ведь пришла и...
   Она снова улыбнулась, ласково посмотрев на меня и чуть склонив голову.
  -Я ведь сказала, что мы видимся в последний раз. И потом: считай, что ты мне чем-то понравился.
  Я усмехнулся, поправив чуб и качнув головой.
  -Ты поранил руку? Торопился...
  -Да, принцесса. Ведь ты и Сутугео... Я ведь решил, что теперь в ва-шем лице найду постоянную отдушину от нервотрепки и суеты наше-го мира...
  -Знаю. Я все знаю. А о чем ты хотел спросить на этот раз?
 -Э...Об очень и очень многом. Но раз эта встреча последняя, нам вряд ли хватит времени.
 -Конечно. Твои дела, семья всегда ждали, и будут ждать тебя. Карму просто необходимо пройти и отработать. Молись, чтобы изменить ее к лучшему, и побольше думай. Обо всем.
  -Я молюсь, Тибоа. И думаю о своем мире все больше и больше. А иногда так увлекаюсь, что даже не могу справиться с бессонницей.
  -Бедный...
 Снова легкая улыбка и прозрачно-золотистый шар, пущенный ее ду-новением, мягко прогладил мои волосы и растворился, превращаясь в теплоту блаженства, пробегая сверху вниз по позвоночнику. Приятное тепло прокатилось по всему телу, до самых кончиков пальцев, напол-няя все клетки расслабленным успокоением.
-Ты не волен, не вправе осуждать свой мир. Пусть ты и вынужден «играть» по его законам и правилам. Живи в радости, стараясь нахо-дить ее в любых, даже самых незначительных мелочах, береги сердце. Неприятие лишь увеличит, усилит лишнюю тяжесть на душе.
-Я понимаю. Но не очень получается.
-Что поделаешь! У большинства твоих современников не получае-тся и половины того, что им хотелось бы совершить. Или изменить. И это тоже карма вашего времени. Вам... я могу повторить только то, что говорил Будда еще своим первым лемурийцам...
-Знаю, - сморщился я,- бытие это есть мучение. Первая из четырех великих истин.
-Да. Каждый из вас уникален, и многие хотели бы на физическом плане получить бессмертие, но...все впереди и все еще может изме-ниться. Но повторяю: не нам,  атлантам - альтернативщикам иной па-раллельности, дано право корректировать ваш разум и историю. Так же, как и не мы - плохо или хорошо, охраняем вас от « темных».
Я с грустью смотрел на прекрасное лицо и фигуру принцессы атла-нтов, сознавая, что вижу его, увы, в последний раз. Конечно, мне не запомнить каждую черточку, и вряд ли хотя бы по памяти смог бы то-чно нарисовать ее образ. И более того - теперь мне точно станет еще более одиноко, ведь встречи с дружественными существами канут в лету, и негде будет найти ту отдушину и тот душевный отдых, кото-рый мне более всего необходим. Вряд ли кто-то из тех, кто окружает меня в этой жизни, поймет мою натуру и страсть к неземному или нос-тальгическому уединению. Что-то сродни тихой грусти о чем-то прек-расном, но навсегда потерянном, оставшимся лишь в памяти. То есть, скорее всего, не поймет. А может быть, это когда-нибудь все изме-нится, и такое время не за горами? Не знаю. Но знаю, что с ними, дос-тигшими высот разума и просветления в недоступном для меня вре-мени и мире, мне легче...
- Знаешь, Тибоа... Мы дети своего социума и нам вбивают в головы то, что считают для нас нужным. ... Грубо говоря, мы сидим там, где нас посадили. Нельзя нарушать нормы, законы и какие-то там понятия и некогда заняться саморазвитием, всеанализом и просто очищением души. И это дико. Получается - меня всю жизнь контролируют, строят из меня то, что ИМ надо. Если бы ты знала, как мне все это надоело! Надоело так же, как летний зной или зимние ветра, которые, в конце концов, начинают «добивать» своей цикличной природной неизменно-стью!
- В большинстве своем на вас работают «творцы темных», создавая то, что им необходимо. Даже окружающую вас экологию хотят под-вергнуть губительным для вас изменениям. Мутировавшему и погло-щенному техногенной роботизацией человечеству легче навязать свою волю и организовать над ним управление. Но и «светлые» ведут бо-рьбу за вас. Перерождение уже началось. И хорошо, что кое-кто, но до-статочно всерьез задумался о многом и многом...
- Да, в прошлый раз ты говорила, что мы прорвемся. Я помню.
-Конечно. России нового будущего уготована великая миссия ду-ховного очищения вашего мира. А, - она слегка усмехнулась, - меня поразило и то, что ты уже страдаешь от ежегодно-необходимых перипетий погоды. Это так?..
    - М...да, если честно, - пробормотал я, вздыхая и устраиваясь на камне поудобнее, - я с удовольствием чувствую себя, например, в сентябре. Прекрасное время года, если еще исключить частые дожди, комаров и прочие мелкие нюансы. А, в общем, все прекрасно: ни жарко, ни холодно. Да, всегда жить в сентябре невозможно, и мне известно почему, но я бы не отказался от этого.
     -Хм! А ты неисправимый фантазер, мечтатель и романтик. Впрочем, я еще в первый раз поняла это.
     Тибоа поправила свои роскошные длинные волосы, как будто к че-му-то прислушиваясь.
     -Вечно сентябрь... оригинально! - она снова улыбнулась в своей из-любленной манере затаенной печали;- там, где живу я, в связи с этим что-то сходное есть. Конечно, приближенно, но, по сути, почти так. Мы не чувствуем ущерба и дискомфорта от тех сезонных погодных условий, в которых находимся, потому что умеем их не воспринимать. У нас нет кровососущих насекомых, штаммов болезнетворных мик-робов и вирусов, нет многого из того, с чем бы приходилось бороться нашему организму для поддержания жизнедеятельности. И поэтому все  его  энергетические  силы  направлены  на  продление  здоровья  и
долголетия. Но этого «рая» в вашем понимании в Атлантиде не су-ществовало. Его не были удостоены ни наши предки, ни современни-ки. Этого удостоились лишь мы, - избранные создателями,  впо-следствии параллелыцики нашего...и уже не нашего рухнувшего в тартарары мира. Земля же твоей реальности таковой не будет. Но «вечный сентябрь» придет в другое, более позднее время. И не на Земле, а в далеком космосе, где человечество новой расы откроет даже не первые, а вторые, улучшенные миграционные поселения-колонии.
-Да, да, - несколько разволновавшись, я снова закурил сигарету и махнул рукой, - какой уж там нам сентябрь! Он бы образно наступил, если бы...
Принцесса атлантов прилегла на поляне, изящно изогнув ноги, ка-ждая из которых была размером намного выше моего роста.
-Если бы вы были уже другими. Если бы каждый изменился. Если бы побороли зависть и ненависть, если бы истинно возлюбили друг друга, если бы... впрочем, стоит ли говорить об этом?
-Да, я понимаю, принцесса. У нас пока одно: слепая вера порож-дает часто пустые фантазии, неверие - некоторую деградацию. Но от-радно сознавать, что когда-то все изменится.
-Изменится. Вы почти на пороге перерождения.
-Ну, а порталы? Вы или лемурийцы, те, кто спасен и перемещен в иное пространство, больше не станете приходить к нам? Может, стоит как-то подкорректировать нас, улучшить?
    -Всему свое время. Делать это сейчас очень трудно, необходима постепенность. Это то же, как раньше времени обучить дикарей яде-рному оружию.- Вы сможете находить порталы и даже налаживать ко-нтакты с теми сущностями из низших миров, кто спонтанно из них вы-падает. Избежание конфликтов с параллелыциками любых уровней не-простая задача, но она будет решена. Многомерность миров бесконеч-на. Так же, как и самосовершенствование. Даже необходимую энер-гию, как и более высшие цивилизации вы научитесь брать из необы-чных материалов или воздуха, перерождая и используя ее так, как бу-дет необходимо. Впрочем, это будет очень и очень не скоро.
-Да, конечно, Тибоа. Сейчас лишь...многие будто понимают и слу-шают, но не хотят слышать. Таким, как я, определили: «крутить руко-ятки своего станка и не высовываться».
-Типичная ошибка вашего времени. Но вы так устроены. Частень-ко бросаясь в крайности, не улавливаете сути истины. Пока ни ты, ни тебе подобные не в силах ничего изменить. Но стоит ли из-за этого му-читься?
-Я буду пытаться радоваться, принцесса! Радоваться тому, что у меня получается что-то хоть в том минимуме, который дан свыше!
-Я знала, что ты молодец, Сергей! Но время уже истекает и пора прощаться...
Приподнявшись, атлантка снова села в позу «лотоса», и я увидел, как вокруг нее все больше и больше сгущаются расплывчатые кольца голубоватого тумана. Портал закрывается. Все... Скоро принцесса Ти-боа для меня исчезнет. Исчезнет навсегда, и мне некуда и не к кому бу-дет пойти с тем, что у меня наболело. Хорошо ли это, плохо? Не знаю. Но с одиночеством души придется побороться, как и с теми жизнен-ными невзгодами, которые нам определены.
Легкая улыбка... Прощальный кивок и обнадеживающий жест ру-ки... Моя собеседница медленно растворяется в пространстве, чтобы навсегда покинуть меня и мое время.
-Прощай, Сергей! Постарайся создать внутри себя свой сентябрь! Тот, который сможешь!
-Прощай, прекрасная Тибоа! Я постараюсь. И если позволит соз-датель и обстоятельства, еще многое смогу сделать в этой жизни.
-Удачи тебе, ищущий света истин! Удачи, мечтатель! Никогда не теряй надежды и веры -единственного спасения в вашем мире!
-Удачи и тебе, принцесса! И пусть твой «сентябрь» никогда не кон-чается!
Туман исчезает, уступая место строгой реальности. Но грезы о но-вом будущем вряд ли оставят меня, как не оставят понятия о добре и зле, и надежде на то, что когда-нибудь наши потомки придут к тому светлому идеалу, который необходим. К ласковому и для всех прием-лимому «сентябрю» человечества. Конечно, всему свое время. И время жить всегда в «сентябре»,  я верю,  обязательно наступит. Но... может быть, стоит и сейчас, каждому, но хоть как-то постараться его приблизить?.



























                РИТА БАРАЗ
         В г.Партизанске живет с детства. Литературой увлекается с юности, пишет рассказы, стихи. Опубликовала автобиографическую повесть «Мороз и солнце» (1974г.) Печаталась многократно в литературных сборниках, городских и краевых, в журнале «Алые паруса», в газетах «Вести», «Время перемен». Одна из активных членов ЛИТО «Родник».

             ОТТЕПЕЛЬ ЗИМОЙ

Кто скажет, что сейчас январь?
Никто. Пришел апрель:
Снег потемнел, бегут ручьи,
И с крыш звенит капель.

Весенний воздух как хрусталь
Прозрачен, свеж и чист.
Я для стиха, садясь за стол,
Беру большущий лист.

Теперь драчливым воробьям
Кормушка не нужна.
Щебечут, весело галдят:
"Весна пришла! Весна!"

И вот болтливым воробьям
Поверила вдруг я.
Мне показалось, что совсем
Оттаяла земля,

Что завтра первые ростки
Пробьют последний снег,
В саду оттает и начнет
Ручей свой звонкий бег.

А утром глянула в окно:
"Вот это да! Зима!"
Мороз ударил. Выпал снег.
Зима свое взяла.

И воробьи мои уж тут,
Нахохлившись, сидят,
Ждут крошек, сердятся, галдят:
"Зима пришла! Зима!

                ***

Февраль. Седы от снега сопки.
Чернеют дальние леса.
Еще мороз утрами стойкий,
Еще не кончилась зима.

Но в полдень ветер шаловливый
Откуда-то издалека
Приносит легкое дыханье
Весны желанной и тепла.

Осталось ждать совсем немного.
Исчезнет талый снег с полей,
Утихнут ветры, стаи шумных
В садах появятся грачей.
               
               ***

                ПРОГУЛКА

Ох, и огорчился я, узнав, что прогулка из-за болезни приятеля не сос¬тоится. Вот тебе и ночевка у костра, и рыбная ловля. Те¬рять воск-ресный день в пы¬льном городе!
- А хотите, — робко ок¬ликнул меня сосед Алеша, слышавший раз-говор по теле¬фону, - мы вместе сходим на прогулку в парк?
Увидев на моем лице изу¬мление, добавил: -Не пожалеете. Это такая
же прогулка, но только в го¬роде.   
Было чему изумляться. Алеша - «спинальник», инвалид первой груп-пы по трав¬ме позвоночника, и единствен¬ное, что ему доступно, - с  тру-дом доковылять до город¬ского парка. И вот он, такой, приглашает ме-ня на прогул¬ку! Ну, а что в парке? Духо¬та, обломанные деревья боя¬рышника, два ряда невзрач¬ных цветов на клумбе и под¬стриженный до абсурда кус¬тарник.
- Не пожалеете, - словно прочитав  мои  мысли,  ти¬хо,   с какой-то   безнадежной ноткой повторил сосед.
 И я, уловив эту нотку, вдруг неожиданно для себя согласился. Все равно день потерян. И мы отправились в путь. Это был нелегкий по-ход. Сосед шел медленно, с трудом переставляя ноги и костыли, но это ему не меша¬ло изредка наклоняться и поднимать невзрачные, сло-манные вчерашним ветром ве¬точки акации. Странный это парень. Я вспомнил, что у него дома целые баррикады всевозможных банок с такими же ве-точками. И, в зависимо¬сти от времени года, у него в комнате то весна, то лето, то полыхает яркими красками осень, а иногда зимой, в снег, у него распускается ве¬рба. Слов нет, красиво. Но чаще всего то же самое и за окном. Некоторые веточки он с помощью детворы высажи¬вает
  где-нибудь на улице.
- Посмотрите сюда, — пе¬ребил мои мысли Алеша, - вот эту землю под деревья из лесу привезли, и на ней иногда даже ландыши проби-ваются, а вон папоротник. Он лесной. Лишь бы не сло¬мал никто.
Это в центре города — ла¬ндыши      и    папоротник! Чудо! А в парк придем — я еще не то вам покажу!
На середине пути я понял: если бы Алеша мог идти, как  я, быстро, вряд ли он смог показать то, что показывал. Прошел бы — и все.
Словно читая мои мысли, у входа в парк мой спутник сказал, что по центральной аллее не пойдем, здесь скуч¬но, пойдем в мою «чащу» - надо идти вдоль забора. Здесь редко косили траву, и она местами дохо-дила до по¬яса. Зелень уцелела лишь оттого, что ходит мало людей. С трудом одолев тра¬вяной барьер, мы вышли на замечательную полянку, в конце которой стоял шалаш. За ним росла красивая бузина с красны-ми бусинками ягод и еще какие-то травы с незна¬комыми мне синими лесными цветами.
- А дух-то какой, дух! - восторженно воскликнул Але¬ша и букваль-но рухнул на траву.
- Я часто прихожу сюда,— отдышавшись, сказал он. - Заберусь в свой шалаш и могу часа три просидеть в нем, не скучая. Можно на об-лака, небо смотреть, а хочешь на муравейник, вот он, слева от вас.
Мы стали наблюдать с ним муравьев, а я, увлек¬шись, даже помогать одному из них тащить сухую былин¬ку стал, но помощь не полу¬чилась. Алеша, видя, что мне нравится в его царстве, был счастлив.
- А вон глядите-ка туда. Видите «колесо обозрения»? Ну, так вот, на нем сороки ка¬таются, не верите? Сядут не¬сколько штук, а ветер тихо-нько колесо раскачивает. А им нравится. Иногда одна со¬рвется и дру-гую приведет, чтобы, значит, с ней тоже ка¬талась. Даже стрекочат от удовольствия. Вправо-влево, влево - вправо. Я засекал вре¬мя. Раз два-дцать минут ка¬тались. А в прошлую зиму я с вороной   в такую    исто-рию попал!  Один конфуз! Она на проводе почему-то вниз голо¬вой висе-ла. Я думал, ее то¬ком пришибло. Попросил пе¬рвого встречного помочь мне как-то снять ее длинной пал¬кой или влезть — это ведь не высоко. Он на меня так посмотрел! Ясно, что подумал «Чокнутый». А ворона, слов¬но подтверждая это, вдруг пе¬ревернулась, как положено, каркну-
ла  насмешливо  и улетела.
  Я захохотал, Алеша тоже улыбнулся.
- Я тогда в парк целую неделю не ходил, не хотел случайно встре-титься с тем прохожим.
- Ну ты дал маху, конеч¬но. А в настоящем лесу ты хоть раз был-то?
- Был один раз, лет два¬дцать назад. Пацаном еще был. Мальчишки меня с со¬бой взяли раков ловить. Они ловили, а я у реки сидел. Мне иногда тот день даже снится. Вода холодная в реке, и туман был в тот день. Я да¬же стихи тогда сочинил, хо¬чешь прочту?
  Стихи были слабенькими.
- Здорово, я б так не на¬писал, -  соврал я.
- Ого! - Алеша взгля¬нул на часы. -  Уже пять часов. Пора топать домой.
Мы двинулись в обратный путь, Он показался мне коро¬че. По до-роге я подумал, что неправда, что Алешке в пар¬ке не скучно одному. Вот он все говорит и никак не может выговориться. А я-то рядом с ним двадцать лет живу и ни разу не взял его с собой.
- Ну как, не  жалеете,   что   пошли     со мной в поход?   -   спросил меня Алеша.
- Конечно нет. Спасибо Алеша. А теперь моя очередь. На днях, ко-гда мой друг попра¬вится, мы все трое махнем на рыбалку, идет? На ма-шине, конечно. Уха у костра, ноч¬ное звездное небо, и стрекот¬ня кузне-чиков. Комары тоже не отпадают. Как тебе это, пойдет?
Алеша смотрел непонимающе своими серыми   глазищами. Видно, сразу не понял. А когда понял, глаза его засветились такой радостью, такой благодарностью,   что в них больно было смотреть. Не выдержав этого взгляда, я  быстро попрощался и поспешил к своему подъезду.               


БОЛЬШОЙ СНЕГ

Машинист дал сигнал, и поезд снова тронулся с места, набирая ско-рость, чтобы довезти Ольгу до неведомого ей го¬рода Пенза. Третьи су-тки едет она к незнакомой девочке Вере, и еще неизвестно, какая это будет встреча, что она даст, и нужно ли было так неожидан-но бросить все свои дела и пом¬чаться в незнакомые места к чужому ребенку? Оля пред¬ставляла девочку худенькой, большеглазой, с пытливыми,  немного грустными глазами.
Все началось с письма. Ее коллега по работе Лена время от времени бросала в урну не¬распечатанные письма, пред¬варительно скомкав их.
- Что, неинтересные? - спросила как-то Оля.
- Да, кавалеры замучили, - хохотнула Лена. – Каждую не¬делю пишут. А тебе они разве не надоедают? 
У Оли кавалер был только один. Она - не очень красива, угловата и, самое главное, очень стеснительная. Однажды Оля вытащила украдкой из урны смятое письмо, распеча¬тала и стала читать. Первые же строчки ошеломили. Детским почерком кто-то старательно писал: "Дорогая ма-мочка, а у нас снова выпал большой снег. Ты обещала приехать этой вес¬ной, но она уже прошла, а ты не приехала. Женечка часто плачет и зовет тебя ночью. А ба¬бушка часто болеет и хочет сдать нас в детдом. Мы не хо¬тим туда, и все ждем тебя. Мо¬жет, ты. приедешь за нами? Не бойся, ба-бушка даст тебе де¬нег на билеты из пенсии. Дочь Вера и Женечка."
У Оли больно сжалось сер¬дце, а потом застучало так, будто захотело вы-скочить из груди. На обдумывание и решение  всех дел ушло два дня. Был не очень легкий разговоре с Леной.
- Я прочла письмо.
- От кавалеров? Ну и что?
 -Я хочу, если ты не возражаешь, поехать туда и забрать их себе.
-Двоих, что ли?
-Да. Тебе, как я поняла, они не нужны.   
Лена помолчала немного, оглядела ее удивленно-оцени¬вающим взглядом:
- А тебе они нужны?
- Езжай, - подумав, ответи¬ла Лена. - Благодетель! Документы у бабки. Кстати, можешь и ее захватить, если надо. Но, как ты сама понимаешь, здесь с ними ты уже не можешь по¬явиться.
 - Нет, конечно, - обрадова¬нно сказала Оля. - У меня роди¬тели в де-ревне живут. Можно пока туда.
И вот она едет, время от времени сжимая в кармане са¬мый важный документ - смятое письмо. В Пензу Оля приехала поздно вечером. Слов-но подтверждая слова девочки, шел крупный снег. Ветер нес по дороге бе-лую поземку, бросая в лицо колючие пригор¬шни. С трудом отыскав нуж-ный дом, Оля с огорчением узнала, что девочка лежит в больнице с воспа-лением легких. Увидев расстроенное лицо гостьи, бабушка сказала:   
 - Да она ничего себя чув¬ствует, поправилась за месяц.
 Несподручно мне идти за ней в такую погоду.   
Узнав, зачем приехала женщина, бабушка просила помочь опреде-лить детей в дет¬дом. Стало окончательно ясно, что ни матери, ни бабушке в 82-года они не нужны. Больница,  где лежала Вера, принадлежа¬ла ра-ньше какому-то купцу и была на удивление красивая и нарядная, крас-но-кирпичного  цвета, с причудливыми колон¬нами. Узкие окна украша-ли цветные занавески. Остальное - как везде. Грубоватые, проку¬ренные санитарки, застарелый запах лекарств и унылые лица больных.
- Мне Веру Синичкину.
- Сейчас позову. Ее давно выписали, да никто не забирает. А вы кто? Если будете забирать, принесите одежду.
- Да, буду забирать, - ро¬бея от предстоящей встречи, ответила Оля.
- А вот и ваша Вера.
В накинутом на плечи ха¬латике из дверей выглянула де¬вочка лет деся-ти, с тревогой и недоумением оглядывая посе¬тителей. Она была точно та-кой, как представляла ее Оля: ху¬денькая, большеглазая, с пыт¬ливым взглядом серых глаз.
- Это я к тебе пришла.
- Вы? А кто вы? Мамина знакомая? Она велела меня к ней увезти?
- Нет, Вера, иди сюда, пого¬ворим. Я случайно прочла твое письмо. И мне, когда я прочла его, очень захотелось к тебе приехать, увидеть тебя, и, если ты захочешь, -можешь поехать вместе с братиком ко мне жить.
- Да, я без братика никуда не поеду, - звенящим голосом сказала дево-чка. – А куда  мы  поедем?  Туда, где мама живет?
-Нет.
-А что мама сказала обо мне и Жене?
Оля промолчала, и девоч¬ка низко опустила голову, пря¬ча лицо. Потом она опять под¬няла глаза, уже  ничего не спра¬шивая, и Оля поняла: соглас¬на, поедет. Как мало ребенку надо: немного ласки, тепла, чтобы он проникся к взросло¬му доверием. Впрочем, дети и еще животные безо-шибочно узнают среди других доброго человека.   
     Через неделю, полную хлопот и волнений, тот же по¬езд увозил Олю назад, но те¬перь она ехала не одна, а со своей новой маленькой семь-ей. Дети сидели с двух сторон, прижавшись к ней, и жадно ло¬вили каждое ее слово, и всем троим было удивительно тепло и хорошо.
               
































                НИКОЛАЙ ВУКОЛОВ
Николай Вуколов родился, вырос, и живет в городе Партизанске Приморского края.
        После службы в СА окончил Приморский горный техникум, Уссурийский государственный педагогический институт.  Публиковался в городской, районной, краевых, центральной газетах, а также в городских коллективных сборниках, в краевых альманахах и  антологиях. Печатался в журналах «Дальний Восток» г. Хабаровск. «Свет- «Природа и человек – ХХ1 век» г. Москва, во всероссийском еженедельнике «Ветеран» г. Москва. В украинском альманахе «Степной ветер» г. Кривой Рог.   Имеет три личных книги прозы. Руководитель литературного объединения «Родник» города Партизанск.


                ***
                1.
Непогода - судьба развернула
Мою жизнь – как разбитый кораблик
В море фактов, событий и грез,
А фортуна опять обманула.
Где-то снова ступил я на грабли
Иль зашел в полосу бурь и гроз…
                2.
Как найти мне спокойный залив,
Где бы мог я укрыться в ненастье,
Непогоду в душе переждать.
Ощущая сил свежих прилив,
Отыскать, наконец, свое счастье,
И любви свое сердце отдать.
                3.
Или, может, поднять паруса,         
Сразу, прямо по ветру, расправив
Словно крылья. Судьбу не ругая,
А, что будет, решат небеса…
В океаны кораблик направив,
На творца свою жизнь полагая…

               
               
МЫСЛИ ВСЯКИЕ...

Наши деньги - как вода - они необходимы всем. Бывают чис-тыми и грязными, твердыми, их могут заморозить, и они могут быстро “испарятся”, или незаметно утекать. Их бывает мало и много, и только редко бывает достаточно, очень часто их не хватает...
И порой, как бурный водоворот или поток они могут сбросить в пропасть, но могут вынести и на широкий простор, где можно и берега потерять...
                ***
Иногда лучшим другом может стать бывший враг - Он уже был врагом, а вот друг...
                ***
Ошибка - не глупость, но совершают их часто с одинаковым упорством...
                ***
Наша планета не автобус, с которого можно пересесть в другой, если не нравятся пассажиры или маршрут...
                ***
Только сердце наше - самый близкий друг, главное - слышать его научиться...
                ***
Давайте учиться любить и уважать друг друга, ведь мы пред природными стихиями и катастрофами все равны - беззащитны и ничтожны. И кто бы ты ни был, кем бы себя не считал, а пред Всевышним все предстанем, только не в одно время, но голыми, оставив все материальное, лишь захватив то, что в душе накопил...
                ***
Бог - есть Любовь и Радость, и Он вечен!
Дьявол же - есть Зло и его существование зависит от нас, но предел наступит, потому что грехи, пороки, страдания и слезы - пища его, а человеку нормальному все же радоваться и улыбаться приятней, да веселиться, чем плакать, страдать и испытывать боль...
Так, что же мы выберем?!
                ***
Если не хочешь получить неожиданный и неприятный ответ - не задавай лишний вопрос, и подумай, что бы ты ответил на твой вопрос, но не говори то, что думаешь, лучше думай, что говорить будешь...
                ***
                ***
Пытаясь кого-то из себе подобных принизить, или даже разда-вить, гордо задрав свою голову, подумай - не споткнешься ли ты, а, наступив, не поскользнешься ли, а вдруг это вообще окажется ядовитая змея...
                ***
Давайте радоваться и улыбаться каждому новому дню, даже если он оказался ненастным, и благодарить Творца за него, а тот, кому кажется, что он самый несчастный,  и в жизни все плохо, пусть пойдет на кладбище и оглянется вокруг...
                ***
Жить проще, когда по правилу живешь простому, - если я, чего-то не имею или не умею – значит это не мое или не сегодня…
                ***
Жизнь - это книга! Кому-то достается большая, кому-то ма-ленькая. Кому-то интересная, кому-то не очень. И с перелистыва-нием страниц которой познаешь все новое и новое, но ни одну из них нельзя вырвать без Автора, создавшего эту книгу...
                ***
Надо все же прислушиваться к самой первой мысли и следовать ей, даже если кажется она абсурдной - она правильная, ибо идет от сердца, а, значит, от Творца всего сущего. Вторая же и последующие мысли  идут от разума, а логика часто уводит нас от истины...
                ***
Религия объясняет, что землю, все сущее и живое на земле и человека создал Бог - Творец, но человеку Он дал еще и душу, вдохнув Дух святой - частицу Своего. Значит, в нас есть Божество, а мы в Божестве... И убивая себя или убивая и унижая подобного себе, мы убиваем и унижаем Творца - Бога, а подобное Ему не угодно, и наказание последует обязательно... Надо любить себя, вернее, Бога в себе, любить и уважать других, а значит, Бога в них - и это угодно Ему. И пребудет тогда радость и благоденствие, а в душе - гармония...
                ***
Одно из важных качеств в отношениях и дружбе – это умение понять чувства другого не так, как ты понимаешь, а как другой, и самое главное по-настоящему, от чистого сердца, от души, без зависти, разделить достижение и радость другого! Для многих это намного труднее, чем разделить горе и скорбь – гордыня, навер-ное, верх берет, и нет смирения с тем, что кто-то может быть удачливее нас, а может даже на порядок и умнее… Нам бы гор-диться, что имеем рядом человека этого, да на него равняться, а мы-то часто злимся… Почему?! 
                ***
Да будет мир не только во всем мире, но и в каждом доме и каждой семье! Любовь, гармония, терпение и взаимопонимание… Да будет миру хорошо! Аминь.

ПРИТЧА
               
Пьеса-монолог  в пяти действиях.
               
               
                Действие первое -
                МЕЧТЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Хочу подарить миллион долларов детскому дому, дому инвали-дов и престарелых.
Хочу закупить новейшую аппаратуру в больницу и провести хороший ремонт бесплатно.
Хочу построить часовню всех невинно убиенных во все времена.
Хочу построить многоквартирный дом для бездомных.
Хочу дать деньги на лечение остро нуждающимся больным.
Хочу помочь материально малоимущим, пенсионерам, инвалидам один раз в квартал, значит четыре раза в год, хотя бы 3 тысячи каждому, в квартал.
Хочу купить большой дом или квартиру многодетной семье.
Хочу подарить машину нищему, но не пьющему.
Хочу оснастить несколько школ компьютерами.
Хочу заплатить долги за малоимущих, но не пьющих.
Хочу быть спонсором и меценатом писателям, певцам и режиссе-рам и за хорошую продукцию платить хороший гонорар, покупать картины художников и проводить выставки.
Хочу... Хочу, но...
Но, я забыл. Забыл, что денег на все это не имею, а кто имеет, так никогда не думает и не хочет...
Интересно, а может ли быть когда-нибудь у кого-нибудь такое желание из тех, кто имеет, и есть ли предел накоплениям и желанию иметь для себя лично... Ведь в гробу карманов-то нет, а там все будем, правда, не в одно время...
Но только есть для меня вопрос еще интересней - хотел бы я делать то, что хочу делать сейчас, не имея ничего тогда, когда имел бы все?!



Действие второе -
                ЖЕЛАНИЯ ИСПОЛНЯЮТСЯ

     Ну, наконец-то есть миллион! Теперь обрету свободу выбора в жизни, не буду зависеть от обстоятельств и от начальства, решу мно-жество проблем. Постараюсь на этот миллион заработать еще мил-лион, если повезет, и еще, а когда будет достаточно, появится возмо-жность  купить  все,  о чем мечтал. И выполнить то, что хотел и хочу
для других, сделать много полезных дел для всех или для многих, по-мочь нуждающимся... Теперь я смогу многое, а пока надо правильно и выгодно вложить деньги в дело, тратить пока не буду!
    Снова везет! Скупил акции одного из предприятий и через короткое время выгодно продал - прибыль 100% оказалась. Товарищу предложил построить или купить магазин - вложения оправдались сполна:  магазин в людном месте, прибыль растет.
    Купили еще магазин, потом еще... Прикупили завод, поставили новое оборудование по современным технологиям и открыли совмес-тное с иностранцами предприятие - полезное дело: места рабочие... Купили СТО, небольшую заправку. Снова вложения оправдались бы-стро, и прибыль потекла рекой, только успевай карман подставлять, да подсчитывать!
    Так, теперь можно и о другом подумать, но пока нет еще свобод-ного времени:  ведь деньги, чтобы не кончались, не должны лежать до поры без дела: они должны делать деньги, это же естественно. Теперь я работаю не один, и мы решения принимаем вместе - куда выгодно вложить?!
   Начинаем вкладывать в строительство домов жилых и зданий промышленных, скупаем недвижимость в России и за границей...
   Бизнес расширяем и объединяемся в консорциум. Прикупили пару нефтяных скважин и контрольный пакет акций нефтеперерабаты-вающего завода.
    Мы практически олигархи и во многих отраслях экономики монополисты - не скрою, это приятно, и работать хочется все дальше и зарабатывать все больше...
    У меня уже все есть, о чем мечтал, что необходимо и даже больше, но появляются свободные деньги. Их надо куда-то вложить - деньги должны работать, как и мы, и делать новые деньги...
   Прикупили с товарищем и партнерами другими из нашей финансо-во-промышленной “империи” камушки, золото, картины известных художников, пару самолетов, вертолеты, яхты в разных морях и концах света. Открыли свой банк.               

                Действие третье -
                НАПОМИНАНИЯ

Бизнес разрастается непомерно вместе с прибылью. Все налоги выплачены, а как же: все, как положено по закону, и зарплаты вы-даются хорошие и без задержек, но деньги свободные появляются снова и все больше. Куда же их выгодно вложить - денег свободных много, а у меня все есть...
- Ты же хотел многое сделать для других и помочь многим нуж-дающимся?!
- Я, помочь?! Ах, да! Хотел, конечно, я и сейчас хочу, помню об этом и помогу обязательно...
- Так, помогай! Чего же ты ждешь? Ты не обязан, но это же была большая мечта...
- Но никто не приходит и не просит...
- Да к тебе лично теперь не пробьешься через твою охрану, нет приемных дней по личным вопросам, на все звонки отвечают секре-тарши, а служба безопасности - позавидует любой министр, к которо-му попасть и то легче...
- Неужели все так? А я и не задумывался об этом ни разу...
- Где же тебе подумать об этом, тебя завертели другие мысли, те-бе и о себе-то подумать некогда. Я прав?
- Прав.
- Твои же директора и менеджеры не могут без твоего согласия никому ничего дать, да и не хотят. Они тоже решают проблемы...
- За счет меня?
- И для тебя тоже...
- Хорошо, я поговорю на днях со своими служащими, чтобы они составили список всех ходоков: кому, сколько и что нужно...
- У тебя уже был такой список, ты его сам составлял, не ожидая ходоков, когда ничего не имел, но мечтал об этом. Забыл уже?
- Был? Может быть, может быть... В суете забыл, наверное. Лад-но, выберу свободное время, и сам займусь этим лично.
- Нет свободного времени?
- Да практически ни одной минуты...
- Странно. А разве ты не хозяин своего времени, разве ты не сво-боден? У тебя столько денег и все у тебя есть, а свободы так и нет?! Ты же так мечтал быть независимым от обстоятельств и начальства?
- Я сам себе начальник...
- А обстоятельства?
- Да какое твое дело? С кем говорю-то? Ты вообще кто такой, чтобы я тебе отчитывался?
- Я твой самый близкий! Я твой внутренний голос...
- Ты еще моей совестью назовись!
- А совесть рядом со мной, но ей пока время не пришло заговорить с тобой...
- Ну, вот и ты пока помолчи! Я сам знаю, что и когда мне делать! И вообще мне некогда, время - деньги... Вот пристал-то, без тебя и твоих нравоучений проблем хватает! Тут любовница - дура свое что-то требует, молодая, но хваткая, да еще одна дура-жена скандал закатила, на развод подает. Вот эти проблемы решу и, надеюсь, буду, свободен, после этого отдохну, съезжу в Испанию к себе на виллу или на Канары, а может в Альпы, и сразу займусь большой благотворительностью лично. Все, решил!
- Это бесполезно.
- Слушай, сгинь, пока я добрый, а то Бога призову. Раз я решил, то это для меня закон и для тех, кто рядом со мной...
- Ого! Ты уже закон, а включи-ка телевизор, да побыстрей.
- Зачем это?
- Включи, включи быстрей...               
               

                Действие четвертое -
                ПЕРЕКРЕСТОК ИЛИ ТУПИК?

- Ну, включил, и что там? Ох, ё... ни хрена себе! Два магазина сож-гли, ресторан взорвали, казино, и директор банка убит! Все сюда, эй! Да где этот телефон! Але, че за хрень творится? Почему я узнаю пос-ледним и по телевизору? Начальникам службы безопасности сюда!
- Телефон звонит, ответь!
- Але! Слушаю! Да это я! Что? Какие следователи, какая прокура-тура? И причем здесь налоговая инспекция? У нас с налогами все в порядке! Почему охрана их всех в офис пустила, санкция суда есть? Какие маски-шоу? Спецназ? Омоновцы? Что происходит? Причем здесь нефтяная компания?
- Что, друг, проблемы?
- Проблемы? Это уже не проблемы, это проблемища, это конец бизнесу!
- Твой партнер?  Или  кому-то  из  чиновников  государственной
власти дорогу перешел? С кем-то не поделился или просто новый криминальный передел? Теперь ты многим мешаешь, и многие нена-видят, кому-то деньги твои нужны и бизнес. Кто-то завидует, а кто-то был тобой подмят и разорен когда-то.
- Еще не знаю, но узнаю, обязательно узнаю и сотру в порошок, с землей сравняю, изведу вместе с родственниками до седьмого колена любого, кто встал поперек моей дороги!
- Сколько зла вдруг в тебе или не вдруг, а вышло наружу просто? Как же меняется человек от обстоятельств и проблем, самим же и со-здавшем себе...
- Ты сейчас о чем это?
- Не важно, это я рассуждаю вслух, ты поймешь позже.
- Ну, ты мне сейчас начни о законе кармы рассказывать, об испы-тании славой и богатством и, что, мол, каждому свое...
- Нет, не начну. Ты знаешь сам об этом, и уже сказал...
- Тогда не мешай и не морочь мне голову...
- Я пытаюсь тебе помочь разобраться в ситуации. Игра-то по крупному началась! И сдается мне, что правила задают оттуда, с са-мого верха...
-Не может быть! Там у меня было все схвачено, я им был нужен всегда, а они были должны...
- Вот именно было, был и были. Это было при той власти, а те-перь власть другая, которой ты не нужен и даже мешаешь! Это, друг мой, называется бизнес «по-нашенски», пусть так и временно бывает и скоро закончится, но, кажется, ты попал и влип круто. Это власть, пусть и коррумпированная, и чиновники связаны порой с рейдерами или являются даже их организаторами, и все же это власть - значит государство, а это уже для тебя проблема. Проблема?
- Это проблема...
- А ты когда-то говорил, что будут большие деньги, и ты не бу-дешь ни от кого зависеть, и проблемы не будет, и жить легче станет, ты будешь свободен. Ну, и где же твоя свобода? Где твоя независи-мость, ведь ты сам себе начальник?!
- Слушай, умник...
- Нет, ты теперь слушай и думай, а я все же скажу. Получается, что с большими-то деньгами и проблемы большие появились, и жить легче не стало тебе... Ты же без охраны шага один не можешь сту-пить, даже захочешь, не дадут, и ты не свободен своей жизнью спол-
на распоряжаться, как хочешь. Ты и внешне не свободен, и внутренне в напряжении каждый день, и просто свыкся настолько, что забы-ваешь об этом...
   - Хватит лечить мне уши, они у меня не больные. Надоел своими нравоучениями, а мне и без тебя сейчас тошно...
   - Вот тебе уже и тошно, только от себя самого, а не от меня, по-тому что не уши у тебя болят, а душа болит...
   - Короче, все, я больше не хочу слышать тебя, вон уже народ мой собирается на экстренное совещание...
   - Молчу, молчу, вернее, сейчас закончу, ибо время уже подходит, но только пара невинных вопросов, и все на этом...
   - Хорошо, но только пара и заткнись. Понял?
- Грубо, конечно, но согласен. Скажи мне, ты всего достиг, о чем мечтал?
- Да! И даже больше.
- И можешь сказать, что ты сполна свободен и очень счастлив теперь?
- В одном вопросе сразу два, но я могу это сказать... Да, могу сказать.    

               
                Действие пятое -
                ПРИОБРЕТАЯ, ЧТО-ТО ТЕРЯЕШЬ

- А на самом деле, если честно? Друзей-то нет, одни партнеры и ты ни в чем и ни в ком не уверен. Да что другим, ты сейчас даже се-бе не можешь верить.
- Я все могу и сам себе верю, как пожелаю, так и поступлю...
- Тогда поступи по-умному, а именно: беги отсюда да подальше, пока все утрясется...
- Вот это умно! Бизнес потерять?
- Его уже ты потерял, но он не стоит ни гроша, ни цента того, что ты пока имеешь.
- И что же это?
- Жизнь и воля...
- Но я все заработал сам, не грабил никого, не воровал и никого не прижимал и не принизил. Своим богатством не кичился, как другие...
- Увы, народ так не считает, и даже друг твой мнения иного...
- Но, почему?
- Таких, как ты, немного! И так ли ты безгрешен, как говоришь, и как себя считаешь?
- Я так и думал, что ты это скажешь... Да, что опять случилось? Все стекла разлетелись, что там за взрыв на улице?
- Ты не ходи смотреть, я знаю и тебе скажу. Там просто взорва-лась твоя машина...
- Моя машина?! Просто?! Да ты в своем уме?
- Я, да! А ты? Хотя неправда, я теперь в твоем... Скажи сейчас мне, счастлив ты?
- Да! Счастлив я  и очень!
- И почему?
- Жив! Потому что я еще! Ты понял? Жив!
               
                ***
«Фууу! Ну, наконец-то я проснулся, как хорошо, что это был всего лишь сон! Господи, прости меня грешного, спаси и сохрани! Приснится же кошмар такой... Ну, и зачем нужна была  мне эта суета и все проблемы? Пусть даже я чего-то не имею или не умею, ну, зна-чит, не сегодня или не мое».
- А деньги, а независимость, свобода?
- Что деньги? Когда есть деньги, это хорошо, но только до опре-деленного уровня и количества, а свобода и независимость от их ко-личества как раз и не зависит. Свобода же и независимость - есть со-стояние души! Свободным должно и можно быть человеку независи-мо от обстоятельств и проблем, не надо просто доводить себя до них… Важней свобода внутренняя, свобода даже от себя и от своих стремлений низких и страстей. Свобода духа и любви лишь в сердце важна и в душе. Важнее ощущать внутри себя гармонию не только с миром окружающим, но и с самим собой и чувствами своими...
А материальная свобода, зависящая якобы от денег - большая есть иллюзия всего лишь... Чем больше денег, тем проблемы больше, сплошная, значит, суета, и ты тогда от них зависишь!
- Что нужно было пережить, чтобы ты это понял?!
- Стоп! Я не пойму, кого я слышу, с кем говорю, с собою, что ли?
- С собою говоришь ты и со мною, я голос внутренний от сердца...
- Да что же это? Господи! Не сон?
- Сон! Успокойся, сон...
- Ну, слава Богу!
               



























                ТАМАРА  ГОЛОВАНОВА
Родилась и живет в Партизанске. По окончании средней школы труди¬лась воспитателем в детском саду. После заведовала делопроизводством на предприятии, сейчас работает в редакции газеты "Вести". Стихи пишет с детства. В 1987 году пришла в литературное объединение "Родник". Стихи и зарисовки Тамары Головановой публиковались в городской газете "Вести", литературно-музыкальной газете "Луко¬морье", сборниках  "В глубинах  заветных", "Живое облако".

                КАК И ПРЕЖДЕ, ШУМЯТ ТОПОЛЯ

Городок-работяга, не время
оркестрам теперь
                жарко медью сиять и греметь -
и победно и гордо.
За бортом "новой жизни"
ты вдруг оказался, мой город,
и холодной рукой кто-то внес тебя
в список потерь.
А былые заслуги, как водится,
                нынче не в счет -
ну, помог уголек от фашистов
страну защитить...
Но все меньше его на-гора
                городок выдает, полунищий и полуголодный, -
                зачем его чтить?
А бои партизанские -
это совсем далеко...
И с былыми врагами
"большие друзья" мы теперь.
Для товаров лежалых от них
распахнули мы дверь.
Что Сучан, Партизанск этот? -
город одних стариков...
Но шумят на ветру, как и прежде,
шумят тополя.
И шахтерские дети и внуки.
как прежде, растут.
Не столицами сытыми вовсе
                сильна та земля,
На которой извека
                российские люди живут,
 а такими вот, "малыми",
                с крепкой, рабочей душой.
Я люблю тебя, город,
                в судьбе моей самый большой!

                ***
Дикой кошкой иволга кричала –
Дождь пришел чуть слышно, не спеша.
Странница прилежная, душа,
Отдохни с дождем, ты так устала,
Видя жизни пошлый маскарад,
Все искать гармонии и счастье…
Отдохни и не проси участья
У того, кто был и друг, и брат.
Если б им не правил маскарад!..

                ВЕСЕННЯЯ  ПРИТЧА

Ласковый южный ветер, пахнущий талой землей, по вечерам прилегал к тихому дому и мимо большого куста сирени подлетал к окну. Куст был старый, сильно разросшийся. Казалось, что широко распахнутые глаза маленькой женщины из-за пыльного стекла смо-трят на этот куст с застывшей отрешенностью. Но, видимо, она смо-трела только в прошлое, настоящее ее не интересовало. Она никогда не растворяла окно. Ветру становилось холодно от ее взгляда, и он улетал к другим домам, в которых окна были широко распахнуты. Но, послушав веселый смех и громкую музыку, он снова летел к дому, в окне которого виднелась странно неподвижная женщина. Ветер льнул к запылившимся за зиму стеклам в надежде отыскать хоть самую ма-ленькую щелочку, чтобы пробраться в дом. Тогда бы он погладил во-лосы грустной женщины, и. может быть, она бы заплакала или глу-боко вздохнула, или просто прикрыла бы свои зеленые-зеленые глаза и коснулась лбом прохладного стекла... Но щелей, к сожалению, сов-сем не было. И ветер раскачивал в сердцах ветки сирени с едва набух-шими почками. Наконец, он так расстроил-ся, что совсем перестал ле-тать, свернулся калачиком, как обиженный щенок, под старым сире-невым кустом и затих.
Заволновалась тогда весна: как же ей с ее цветами без помощи южного ветра дойти до каждого дома, до каждого сердца? И запла-кала она от растерянности первым дождем, светлым и звонким. Уда-рили легкие струи в окошко, смывая прошлогоднюю пыль, – вздро-гнула маленькая женщина, удивление мелькнуло в зеленых глазах. Она тихо-тихо вышла из дома в сад. Светлые струи повисли в воз-духе. Женщина шла, легко раздвигая их руками, и тонкие струи стали тихонько позванивать. Звенящие звуки неожиданно слились в пре-лестную мелодию - нежную, задумчивую и таинственную, как мер-цание утренних звезд. И женщина, вдруг раскинув, как крылья, свои тонкие, слабые руки, закружилась в танце. Звучала серебряная музы-ка серебряных струй. Серебряным смехом неожиданно засмеялась маленькая женщина с зелеными глазами - и упали весенние струи на землю.
И вот уже золотой солнечный свет стекает с каждого мокрого де-рева, с каждой, даже самой тоненькой, веточки. Проснувшийся юж-ный ветер играет с женщиной, и в запрокинутое смеющееся лицо ее летят сверкающие капли с расцветающих веток сирени. Весна при-шла. Настоящая весна.














БОРИС ДУБРОВСКИЙ
Борис Дубровский родился в с. Павловка, Богород-ницкого района, Тульской области 9 мая 1946 года. После аварии на Чернобыльской АЭС инвалид IIгруппы. С 1993 года живёт в Приморье, в пос. Углекаменск. Стихи Бориса Дубровского публиковались в газетах «Вести», «Лукоморье», в альманахе «Живое облако», в коллективном сборнике ЛИТО «Родник» «В поисках ис¬тины».

                «А что такое счастье,
                объяснил бы кто - нибудь?
                - Вся загадка, может статься,
                Заключается в «чуть-чуть»
                Евгений Лебков
   МИСТИКА
или
                ИВАНОВ   ДЕНЬ
Лето. Макушка года. День перед Ивановым днём, так называется 7 июля, проходит в гулянье, известен в народе под названием «Ста-рый Ярило». Июль - краса лета, серёдка цвета. По утрам часты тума-ны. Пчёлы, букашки, мухи снуют, собирают нектар. В Иванов день устраивают купания, сопровождаемые пением, многочисленными об-рядами, преданиями, сказаниями, связанными с растительным миром.
«Иванов день пришёл - траву собирать пошёл».
 Травы действительно набрали силу - цветут. Пора сенокоса. Сбор трав и сушка их для лечебных целей... Всего не перечтёшь... Главным героем, в преданиях растительного мира, становится в Иванов день папоротник. Цветок папоротника, гласит легенда, раскрывается всего на мгновение в полночь, в полнолуние.
Увидеть, а тем более сорвать, такой цветок трудно. Цветок рас-крывается на мгновение, и сразу его уносит неведомая рука. Разго-воры об этом и других чудесах на земле, воде настраивают на мис-тику…
С вечера нашёл папоротник, осмотрел место и само растение. На верхушке виделось вроде небольшого белого зёрнышка - почка на-бухла. Мелькнуло: неужели распустится цветок? Вечер прошёл в ожидании и подготовке.
Ночь плеснула прохладой. Дышалось легко. От земли исходил аромат цветения. Яркие звезды, разгоревшись на своде, не застила-лись лёгкими облачками, плывущими в своей задумчивости.
Тихо. Даже лягушки не подавали своего голоса. Почти полночь. Полнолуние. Луна восходит  в  полночь.  Накинул  на  голову  лёгкую  фуражку,   осматриваясь, подошёл  к  папоротнику.  Нагнулся.  Пьяня-щий  аромат  цветения  усилился, разливаясь   густой   волной.   Нео-жиданно   Луна   выставила   краешек   из-за горизонта, её тут же нак-рыло облако - потемнело. Зрение напряжено, слух обострён. Раздался какой-то шорох, верх папоротника качнулся, почка вроде стала боль-ше.
Треск оглушил. Взор ослепила вспышка, столь яркая, что почувст-вовал резь в глазах.
Мистика! Рука молниеносно сорвала фуражку с головы, схватила пылающий цветок. Отпрянул, как от удара. Прижал руку с фуражкой к груди, и, поражённый увиденным, бросился бежать к дому. Влетел в комнату. Сердце бухало, как огромный молот.
Щёлкнул выключателем, вспыхнула лампочка, заливая помещение нестерпимо ярким светом. Аккуратно открываю фуражку. Перед гла-зами поплыли радужные волны...
Неудержимое чувство радости познанного мгновения счастьем вселилось в сердце:
В ночном просторе лета
Ищу цветок забвенья.
В полночной тишине
Огонь цветка сверкнул.
Сердце захолонуло,
Кровь застыла в теле.
Горит!
Горит в купаву ночь
Огонь - цветок ночной
                луницы...


               




                «Мне жаль детей города
                и тех, что состарились и умерли,
                и этих, с глазами грустными
                всезнающих старичков.»
                А.С. Ткаченко «Штрихи»

                КАРТОШКА ПО-ДЕРЕВЕНСКИ

Детство! Сколько о нём написано! Сколько прочитано! Какие воспоминания оно будит во взрослых людях? Его не забудешь, когда каждый день жизни открывает новое и неизведанное, а самое  главное - нет боязни: ее ещё не успело накопиться, и она не «вдари-ла» больно.
Жизнь в деревне - это ли не прекрасная пора детства... Разные ру-чейки, речушки, зверушки, норки, камушки… а травы! Один только запах сена или цветущих трав - и голова кружится от удовольствия. Ночное или сон на сеновале под крик петухов, тихие вздохи коровы. У каждого оно, детство, своё, но есть в нём у всех одинаковое:  годы без печали и заботы.
В нашей деревне после войны было много ребятишек. Те, что пос-тарше, никогда не обижали маленьких, а учили их лазить по деревьям, определять на глаз расстояние, узнавать по приметам, какая будет по-года.
Росли мы дружной деревенской ватагой, нас ничто не разделяло. Если радость -  у всех, а печаль - тоже была на всех. Наш лог был по-логим, и ребята с другой стороны приходили к нам играть. Во что мы только не играли: в мяч, лапту, чижика, ножички, а что мы только не «вкушали» - сейчас всего не упомнишь. Через два двора от нас жили дальние родственники. А где их в деревне нет? Было-то по три, четы-ре фамилии. Это уже после военных годов в деревне стало много приезжих и разных фамилий. У родственницы, тёти Тани - трое или четверо детей, тогда это было нормально. Еда в деревне известная: молоко, хлеб, картошка, капуста, квас и по праздникам кое-что мяс-ное. Как-то раз забежали мы с ребятами в дом к тёте, она нас с поро-га за стол. Налила молока по кружке, сгребла картошку с припечки. Это - маленькая такая печка, пристроенная к русской печи, чтоб то-пить её летом. Ребята тети Тани похватали картошку и с молоком едят. Я никогда не видел такой картошки. Она - без очистки, но румяная со всех сторон и пахла очень вкусно. Тётя Таня посмотрела и положила две картофелины около меня:
- Ешь, что модничаешь? У вас - то всегда жареная да пареная с тушёнкой - работник есть, да и бабушка с матерью работают. Я одна на эти вот рты работаю. Моего - то Ванюшу немцы убили.
Я не знал: немцы или ещё кто, да и не вели малыши такие разгово-ры. Взял я картошку, понюхал и откусил.  Во рту  вроде картофель-ной булки растворился дух печёной картошки. Это очень удивило, так как такого не ел раньше. Показалось вкусно. Поели и побежали на лог играть. Из карманов вынул все конфеты и отдал пацанам тёти Тани.
На другой день уже специально пошёл с ребятами, чтоб поесть и увидеть, как её делают,  эту картошку.
Тётя Таня достала чугунок с картошкой, вывалила на стол и все принялись её чистить. Кто хотел, ел с солью. Очищенную картошку тётя Таня раскладывала на припечку. Картошка стала издавать аро-матный дух. Она раньше была особых сортов, для каждого дела своя. Это потом появилась польская да американская, как железо, не ува-ришь. Поворачивая картошку с боку на бок, смотрела, чтобы не под-горела. Когда картошка покрылась румяной коркой,  собрала в миску и поставила на стол. От нее шёл бесподобный дух, как от булок. Я положил себе в карманы несколько картофелин, вынув конфеты на стол, и мы пошли гулять.
Тётя Таня не ругала меня, но всегда говорила: «Лихоманка, вот увидит бабушка Варвара, она тебя будет ругать».
Однажды я не всю картошку съел на логу. Когда меня бабушка раздевала вечером, в кармане нашла картофелинки.
- Так вот почему целый день не появлялся дома. Тебе не стыдно? У нас картошка есть, а ты у них ешь, им и так мало.
- Я не беру, она сама даёт, а я конфеты отдаю, ты не умеешь такую печь, а наша мне надоела. Вот оладьи из картошки люблю.
Утром встал. В доме пахло чем-то знакомым.
     Сел за стол, бабушка поставила тарелку точно с такой же, как у тёти, картошкой. Налила молока и отрезала ломоть ржаного хлеба, ко-торый пекла сама.
    О! Как это было вкусно! Картошка была особенно румяна и из-давала нежный дух, так как пропитана была растительным маслом. Поел - спасибо сказал.
- А картошку сама делала?
- Сама, - сказала бабушка, - только твой отец не велит такую де-лать, а жаренную соломкой или пареную тушёную.
- Но это же не вкусно?
- Ты прав, но отец на шахте работает. Да и изголодались они во время войны, вот и не хочет есть по-деревенски.
- Бабушка, она же полезная, наверно?
- И в этом ты прав, но - хватит разговоров. Возьми коробку и от-неси тёти Тане, скоро праздник.
На улице я открыл коробку - там лежали конфеты, печенье и на-ши городские жамки - это маленькие пряники, начинённые повидлом или мёдом. Принёс коробку тёти Тане, а ребят дома уже не было.
- Вот, бабушка дала к празднику.
Тётя Таня стала подавать мне картошку, я взял одну сравнить.
- Мне бабушка тоже теперь печёт такую же.
Потом мы переехали в город, и такой картошки я уже не едал. Стал взрослым, вспоминал о картошке по-деревенски, когда от шко-лы  или от работы убирали её с полей и там пекли в костре.
Когда подвели нам газ,  и тогда картошка не получалась такая духмяная, как в деревне.
Только через много лет, работая на Сахалине, я вспомнил о той картошке и решил попробовать приготовить.
На кухне - электроплиты: вымыл духовой шкаф, прочистил противень, нагрел. Разрезал картофелины пополам и положил на замас-ленный противень, посолил и заложил печься. Время установил, но минут через двадцать пробовал спичкой, а когда спичка вошла пол-ностью, выключил, смазал блюдо сливочным маслом. В это время приехал мой сосед по комнате с севера Сахалина. Привёз кедровых шишек и икры. А когда картошка пеклась, она издавала такой драз-нящий запах, что всё общежитие бегало и спрашивало, что пекут?
- Картошку! - Не верили. Включал свет в шкафу и показывал. Мой сосед зашёл в комнату, стол был накрыт.
- Гостей ждёшь?
- Нет, тебя из командировки. По рации сообщили.
Мы присели за стол, с ним был и наш механик, выпили за приезд и легко закусили.
- Вы тут наливайте по второй, я сейчас кое-что принесу.
Вынул противень из духового шкафа и поставил на стол.
Мужики ахнули:
- Пироги?!
- Нет. Кое-что из детства.
Выпили за родителей, взяли себе по печёной картофелине, разре-зали. Гости очень удивились вкусноте, и как это мне удалось?..
Потом на все дни рождения друзей приходилось делать такую картошку и учить женщин общежития готовить её. Недавно в разговоре с одним знаменитым сахалинцем вспомнил о картошке по-деревенски. Эх!
Наука детства не пропала даром.




























НАДЕЖДА ЕРОШЕВСКАЯ
      Литературным творчеством увлеклась в зрелом возрасте. Печаталась в газетах «Вести» и «Время перемен», в городском литературном сборнике «Вслед за солнцем». Пишет стихи.



ДЕРЕВЕНЬКА

Уже ночка надвигается,
Гаснут всюду фонари.
И деревня погружается
В тихий отдых до зари.

     ПРО ЛЯГУШЕК

Люблю я вечером послушать
Не только трели соловья,
Но просто кваканье лягушек,
Что в огороде у меня.

   ВОСПОМИНАНИЕ

О! Где ж ты, Белоруссия моя!    
Родное васильковое раздолье...
Во сне я вижу милые края -
Зовут меня бескрайние поля,
В которых рожь волнуется, как море.
Янтарных зёрен помню аромат-
Таких весомых на моей ладони;
Ржаной соломой крытые дома.
И бедность помню в каждом сельском доме.
Сама же в детстве с нищенской сумой
Скиталась и просила подаяний.
Я в лихолетье стала сиротой.
Хлебнуть пришлось мне горя в жизни той -
Хватает в этой мне воспоминаний.
Прочтёт ли кто, написанное мной?
А коль прочтёт - поймёт ли? Угадает?
Услышит,  как душа моя страдает?
Так неуютно жить совсем одной.
Мой путь земной метели заметают.
      





































                НИЛА  ЗАДОРОЖНАЯ
Профессиональный журналист. Работала во Владивостоке редактором многотиражной газеты. Член Союза журналистов СССР. Сейчас живет  в Партизанске. Пишет рассказы, сказки, стихи. Публиковалась в литературных сборниках. Имеет свою книгу рассказов «В пути».  Заместитель руководителя Лито «Родник».



            ПОДСНЕЖНИК

Зима спешила, снег кружился,
Мороз проворно нас щипал.
Под пухом белого покрова
Подснежник беззаботно спал.

Снежинки хрупким серебром
Прилежно землю укрывали.
Они не ведали, не знали,
Что таять суждено потом.

Так и случилось очень скоро.
Пригрело солнце, снег осел,
Ручьи бежали торопливо,
Деревья просыпались все.

Подснежник первый появился
В лесу во всей своей красе
И, удивляясь, восхитился
Теплу, и солнцу, и весне.

    ОСЕНЬ КАПРИЗНАЯ

Осень капризная,
Осень плаксивая,
С улыбкою солнечной,
Теплыми днями.

Непостоянная,
Тихая-шумная,
Словно девчонка
Еще неразумная.

Ты поначалу
Пленяешь красотами,
Кутишь плодами,
Медовыми сотами,

Но постепенно
Становишься сдержанной.
Кажешься женщиной
Кем-то отверженной,

Тихой, задумчивой,
С горькими вздохами.
Ожесточаешься
Ветрами буйными,

Споришь с зимою,
Судьбе покоряешься,
Дрогнешь утрами,
Уйти собираешься,

Но ненадолго.
Всего лишь до срока.
Ты возвратишься,
Придешь издалека

В платье нарядном,
Пестром и ярком,
Солнцем пропитана,
Яблочным соком.

И все повторится:
Твое увядание,
Платье пожухнет,
Нагою останешься,
Краски исчезнут,
И с нами расстанешься.

            ЛЕТО

Лето жужжит и стрекочет,
Поет голосами птиц.
Ива напиться так хочет -
К воде склоняется ниц.

Пахнет полынью и мятой,
Скошенной у ворот.
Бабочку ловит лапкой
Серый пушистый кот.

Лето-купчиха богатая,
Хвалит застолье свое.
Овощи, фрукты и ягоды
Не обойдут никого.

СВИДАНИЕ С МАМОЙ

Андрюша жил в большом городе, таком большом, что он казался мальчику целым государством, наверно, потому что Андрей сам был еще маленьким. Он учился всего-то в пятом классе.
Жили они в панельном девятиэтажном доме втроем: он, старший брат Дима и мама. Дима после окончания школы устроился на работу учеником электрика и был очень доволен, что помогает семье. Прав-да, его прибавка к маминой зарплате была совсем несущественной, но Дима гордился своей трудовой деятельностью, вкушая уважение мамы и Андрюши.
Это было зимой. Мама простудилась, но продолжала ходить на работу. Возвращаясь домой, она пила чай с травами, какие-то таблет-ки, но они помогали мало. И дня через четыре мама грустно сказала, что ложится в больницу, врач определил воспаление легких.
Андрюша и Дима очень огорчились. Они еще не оставались без мамы ни одного дня.
В квартире стало сразу пусто, неуютно. Ничего не хотелось де-лать. Прошла неделя, решение навестить маму возникло внезапно. Андрей почувствовал, что очень соскучился и хочет увидеть ее сей-час же.
На другой день, вернувшись из школы, Андрей взял с собой день-ги на проезд, сунул в оба кармана пальто по яблоку и отправился на автобусную остановку. Здесь, как всегда, было достаточно желающих куда-то ехать. Он расспросил, где находится та больница, в которой лечат маму, и как туда проехать.
Предстоял нелегкий путь на трех видах транспорта: сначала на ав-тобусе, потом нужно было пересесть на трамвай и несколько остано-вок проехать на троллейбусе. Андрей повеселел: он хорошо запомнил свой маршрут.
Наконец-то подошел автобус. Открылись обе двери: передняя и за-дняя. Андрей проскользнул через переднюю дверь. Путешествие нача-лось удачно. Он внимательно слушал названия остановок, чтобы во-время сойти.
Автобус бодро шел по накатанной дороге. Андрей заметил, что пассажиры почти не сходят, зато на каждой остановке прибавлялись все новые и новые. По динамику то и дело звучал требовательный го-лос водителя: «Потеснитесь, пожалуйста, пройдите назад!»
Андрей вместе с пассажирами отходил потихоньку вглубь салона, и, наконец, оказался у задних дверей. Кондуктор не пыталась даже пройти вдоль сидений, чтобы принять оплату за проезд. Она устрои-лась у выхода через переднюю дверь и рассчитывалась с пассажирами сидя. По такому случаю водитель не открывал на остановках зад-нюю дверь, пассажиры выходили через переднюю мимо кондуктора. Как только выходил последний пассажир, открывалась задняя дверь для нового пополнения.
Андрей понял, что нужно приблизиться к выходу заранее, иначе можно проехать свою остановку. Но все его попытки подойти к пере-дним дверям ни к чему не приводили. Пассажиры стояли в салоне плотной стеной.
Он спросил у женщины, когда будет его остановка, и услышал в ответ: «Скоро, там будут многие сходить». «Это хорошо», - подумал Андрей и немного успокоился.
Наконец прозвучало: «Спортивная». «Стена» вздрогнула, качнулась и очень медленно поплыла вперед, не теряя своей плотности. Андрей был зажат со всех сторон, он не мог самостоятельно шевелиться, лишь очень точно повторял движение толпы.
Вдруг Андрею пришло в голову испытать ее плотность. Он поджал под себя сначала одну, потом осторожно другую ногу. Толпа надежно удержи-вала его на весу и продолжала увлекать к выходу. Андрей тихо засмеялся и пожалел, что рядом не было смешливого друга Кольки.
Но вот он оказался на улице, на остановке, и облегченно вздохнул. Однако увидел подходящий трамвай и поспешил к нему. Толпа запечатала обе двери трамвая. Никто не мог ни войти, ни выйти. Вялое шевеление у дверей не уме-ньшало желающих уехать. Пришлось ждать следующего трамвая.
На этот раз Андрей был более решительным, да и в подошедшем трамвае было посвободнее. Но его оттесняли и пришлось довольствоваться всего лишь первой входной ступенькой. «Осторожно, двери закрываются», - преду-предила женщина-водитель, - на первой площадке, пройдите в вагон!». Это относилось к Андрею, но что он мог сделать? Чья-то крепкая рука ухватила его за пальто у плеча, и Андрей вмиг почувствовал, что переместился на вто-рую ступеньку. Двери закрылись, трамвай пошел. «Отлично», - подумал Андрей. Расстояние до мамы все сокращалось.  , Л<^«Л .
Но опять не обошлось без волнений. На очередной остановке пришлось сойти, чтобы пропустить выходящих пассажиров, а войти уже Андрей не смог. На первой ступеньке плотно стояли мужчины. Двери закрылись, Андрей затарабанил по холодным створкам и в отчаянии крикнул: «А я?! Открой-те!». И опять чья-то заботливая рука оттянула его назад. Трамвай звякнул и тронулся. На Андрея смотрела веселыми глазами девушка с футляром для скрипки.
«Не торопись, - сказала она, улыбаясь, - трамваев много. Они идут один за одним».
И точно, через три минуты подошел следующий. Андрей, девушка и все стоявшие на остановке свободно вошли в вагон. Он быстро заполнялся пассажирами.
- Не путайся под ногами, сядь лучше, а то ноги оттопчут, - сказал сердито какой-то мужчина.
Андрея придвинули к освободившемуся месту. Он сел. Ехать стало го-раздо удобнее. Но недолго просидел Андрей. Рядом с ним оказался высокий бледный старик в легком осеннем пальто. В руках он держал палочку.
- Садитесь на мое место, - предложил Андрей, вставая, - а то ноги оттопчут. Старик послушно сел и поблагодарил мальчика:
- Спасибо, сынок!- В голосе его звучала отеческая нежность.
Андрей словно окунулся в облако тепла. Ему стало так хорошо и нисколько не отвлекала от добрых чувств и мыслей теснота в вагоне.
Андрей следил за остановками. В вагоне становилось все просторнее. Наконец он вышел и пересел на троллейбус, который вмиг домчал его до нуж-ного места. Андрей направился к больнице. Обеденное время уже прошло. Его проводили в палату, где находилась мама. Она не спала, наверно, думала о нем. Андрюша обрадовался, увидев маму, и быстро подошел к ней. Мама тоже очень обрадовалась, но забеспокоилась:
- А где же Дима? Ты один приехал?
- Да, мамочка, один. Дима же на работе, а я не стал ждать субботы.
- Как же ты доехал? Ведь добираться далеко.
- Хорошо доехал, мамочка, очень хорошо, - ответил Андрей.
Они говорили о пустяках, важных для обоих, о маленьких новостях. Анд-рей положил на мамину тумбочку два холодных яблока, а мама протянула ему печенье и несколько конфеток.
От мамы Андрей уходил, улыбаясь. Дорога домой показалась ему короче. В транспорте было свободно. Андрей смотрел через окно на незнакомые ули-цы, дома, пролетающие навстречу легковые машины, заснеженные дере-вья.
«Какой большой город! - удивлялся он, - Как много на улицах людей, все торопятся по своим делам и я среди них. У меня оказалось тоже дело - навестить маму».
На душе у Андрея было легко и светло. Он увозил ощущение маминой любви и радости.
Когда Андрей приехал домой, Дима открыл дверь и спросил:
- Где ты был так долго?
- У мамы, - ответил Андрей.
-У ма-мы?!!
Дима смотрел на брата сначала удивленно, потом внимательно, словно всматривался, и после некоторого молчания с уважением произнес:
- Мо-ло-дец!
 Андрей счастливо просиял.

А С КРЫШ КАПАЛО…

Едва рефрижератор пришвартовался к причалу рыбного порта, как трап заскрипел и закачался под тяжестью ног. Все свободные от вахты моряки спешили сойти на берег. Среди них был моторист Сергей.
 В этом городе у него не было знакомых, но бывал он здесь не первый раз. Город нравился Сергею. Был он большой, строился быстро. Каждый раз, возвращаясь сюда, Сергей находил здесь все новые и новые перемены: улицы меняли своё направление, исчезали старенькие деревянные домики, а на их месте появлялись многоэтажные крупнопанельные дома, возникали новые магазины, расширялись площади, подрастали знакомые деревья.
Было у Сергея одно любимое место в этом городе - Набережная. Он мог часами сидеть на скамейке у самой воды и бездумно смотреть на волны прибоя, на голубое небо, бегающих по песку босоногих ребятишек. Нравилось Сергею наблюдать, как летают над ним то голуби, то чайки. Чайки кружили не только над волнами залива, они летали над городом, разглядывали с высоты крыши домов, бегущие трамваи, людей. А голуби делали короткие перелёты, сновали в скверах, на центральной площади, у ног людей на автобусных остановках, подбирая крошки.
Мартовское солнце уже пригревало. Влажный ветерок с запахом прелых листьев и водорослей, весенних костров волновал и радовал. Сергей шёл по широкой главной улице города и всему удивлялся. Ему казалось, что никогда ещё он не видел столько много народу вокруг. Люди спешили в два потока. Один двигался вместе с Сергеем вперёд, другой - навстречу. И одеты все были как-то легко и ярко. В зимней одежде попадалось совсем немного.
Сергей вдруг сделал открытие, что в этом городе очень много красивых девушек и женщин. Мимо него мелькали яркие шапочки, лёгкие шарфы, а некоторые модницы уже стучали каблучками.
На ступеньках широкой лестницы, которая спускалась к Набережной, Сергей остановился. Он увидел пожилую женщину, которая продавала подснежники. Летом на этом месте всегда продают цветы, много цветов. Но до жарких дней было ещё далеко, поэтому пожилая женщина торговала одна. Перед ней стоял неглубокий тазик, а в нём желтели первые подснежники. Они, наверно, стоили дорого, потому - что прохожие долго не задерживались у цветов.
Сергей подошёл к женщине с подснежниками. Желтеньких букети-ков, перевязанных белой ниточкой, было много. Сергею вспомнилось, как несколько лет назад приносил брату обед в поле. Весеннюю вспашку всегда доверяли брату: он любил своё дело, работал увлечённо. На лесной поляне, у самого поля, каждой весной всходили крупные подснежники, а эти, у женщины, были помельче. Наверно, ещё не успели расцвести.
Сергей отвлёкся от своих мыслей. Рядом стояла в нерешительности симпатичная девушка. Она была без шапочки. Пышные волнистые волосы едва касались плеч. Прохладный ветерок играл концами легкой косынки и приподнимал волосы, открывая шею. Светлая куртка на ней была до половины расстегнута, как и у него.
- Нравятся?- спросил доверительно Сергей, - любуясь её большими зеленоватыми глазами.
- Конечно, - ответила девушка и стала открывать сумочку. Сергей торопливо подал женщине деньги.
- Сколько?- спросила та.
- На все.
- Берите, - сказала женщина и пододвинула тазик с цветами.
- Все ваши.
Сергей стоял в замешательстве и, улыбаясь, спросил девушку тоном старого друга:
- Ну, как, донесём, не уроним? У него была такая добрая, смущённая улыбка, что девушка невольно рассмеялась и, спасая парня от смущения, поддержала таким же тоном:
- Донесём.
Сергей неуклюже собрал все букетики из таза и вручил девушке. Она бережно приняла большую жёлтую охапку цветов обеими руками, а чтобы удобнее было их нести, протянула Сергею свою изящную сумочку на длинном ремешке. Он взял её гордясь.
Они смеялись, неторопливо шли по Набережной, не обращая внимания на прохожих. Пожилые смотрели на них с лёгкой грустью, молодые улыбались, как своим знакомым. А с крыши капало и капало...










         ТАТЬЯНА ЗАХАРОВА
  Моя малая родина – Урал; в Приморье – с раннего детства, жила и воспитывалась у берегов моря, которые окружены сопками с зарослями багульника, азалии, актинидии.. По профессии- медик, по призванию – педагог. Пробую писать с 16 лет, до 2008 года не печаталась.

   ***
Тонкие нити - тоньше паутины
Связали нас
Туманным утром.
Скажи, за что судьба
Нас угощает счастьем?
Скажи, за что ты мне
Так неожиданно весь
Богом дан. И забран им....

                ***
Презирайте меня - я люблю.
Завидуйте мне - я люблю!
Убейте меня - я люблю.
Что мне делать?
Я люблю его.
 
                ***
Я не могу выдержать твой взгляд,
Ты не можешь не смотреть мне в глаза,
Утро не бывает без рассвета,
Зима без холода и снега,
Любовь без боли.
Пытаюсь угадать исход нашей любви -
И не хочу об этом даже думать.
У меня впереди пустота, маета -
У тебя... У тебя...
Будь счастлив во всем:
Тебе оберегом будет моя любовь.
               
               
               ***
Шикарное белое платье -
Сегодня последний звонок.
Как можно было не знать мне,
Что ты одинок, одинок...

Прекрасное синее небо
И шелест берез за спиной,
И жемчуг тревожных слезинок -
Что будет, что будет со мной?

Торжественным гимном и маршем
Закрыта линейка моя.
А я лишь мечтаю о школе,
Чтоб там снова встретить тебя....

























                ЛАРИСА ИВАНЕНКО
   Учитель английского языка. Окончила Дальневосточный государственный университет в 1972 году. Почти вся трудовая биография связана со средней школой  №3, выпускницей которой она является, с городом Партизанском. В последние годы работает в школе английского языка «Лингвист плюс».  Пишет стихи о школе, коллегах, друзьях, о родном городе. Иногда в её творчестве пробиваются звуки музыки. И тогда рождаются песни. Печаталась в газетах «Лукоморье», находкинской газете «Южанка», в местных: «Вести», «Время перемен!, Член инициативной группы Лито «Родник».

                АХ, ЭТО ОСЕНЬ, А НЕ ВЕСНА…
                (песня)

Случайно встретились на склоне лет,
Глаза лучистые струили свет
Житейской мудрости и доброты,
И я подумала: ведь это ты.

Ах, это осень, а не весна!
Но неожиданно любовь пришла.
Все перепуталось в моей душе,
И перемены ждут меня в судьбе.

Ведь это тот, кого ждала,
От одиночества устав сполна.
Пусть годы прожиты, пусть седина,
Но в сердце просится еще весна.

Ах, это осень...
Ответь мне нежностью, теплом ответь,
И вместе будет нам еще что спеть.
Ведь ты теперь один и я одна,
И не исчерпана любовь до дна.

Ах, это осень, а не весна!
Но неожиданно любовь пришла.
      
     ЗИМНЯЯ ЧЕРЕМУХА
            (песня)

Белое кружево стелет зима,
Снег заметает тропинки, поля.
Лихо снежинки ведут хоровод -   
Ветер-бродяга их в пляске ведет.

Припев:
А кони мчатся по степи, бубенчики звенят,
От счастья кругом голова.
Ловлю твой нежный взгляд.
Нас закружила карусель
Из нежности, тепла.
И в эту зимнюю метель
Черемуха цвела.

Конца нет дороги, конца нет пути,
Но вот перелески синеют вдали.
И бродим с тобой мы средь белых берез,
 Раскрасил нам щеки проказник-мороз.

Припев:
Кружатся снежинки, ложатся ковром.
Мелькает колодец, и вот он твой дом.
Меня на руках ты к крылечку несешь.
Любимый, желанный своею зовешь.

            БАБЬЕ ЛЕТО
                (песня)

На закат скатилось лето,
Отшумели все дожди.
Помечтаем, мой любимый,
Что же ждет нас впереди?


Припев:
Бабье лето, бабье лето,
Паутинок тонкий след.
Бабье лето, бабье лето,
Не гляди мне с грустью вслед.

Бабье лето, бабье лето,
Не споткнуться бы опять –
Не грусти, моя хорошая,
Нам всего-то двадцать пять.

Мне не в радость, мой любимый,
Кольца, злато и парча,
Я хочу, чтоб ты, как прежде,
Смотрел с любовью на меня.

И хотя на сердце осень,
Подкрадется грусть порой.
Мой любимый, эта осень
Для нас будет золотой.

             РОМАНС

Твои слова, как стужа зимняя.
Твой взгляд, как темной ночи мгла.
Скажи мне, в чем же я повинная,
Что разлюбить я не смогла?

Что снятся встречи наши вешние,
Сирени запах из окна,
Слова твои, слова заветные,
Шепнула вдруг тебе весна.

Всегда ждала тебя и верила
В непроходящую любовь,
Свою судьбу тебе доверила,
Но не вернулось чувство вновь.


Кто виноват, что кудри с проседью,
Что не блестят мои глаза?
Но как могло случиться этой осенью:
Твоею тенью стала я.

А ДУША МОЯ, КАК ПТИЦА!
               (песня)
Пусть говорят мне: «Успокойся,
Уже на пенсию пора.
Какие вирши, какие песни?
Ведь ты уже немолода».

О чем пою? О том, что знаю,
О том, что вижу, переживаю.
Что видеть в людях я хочу,
О том пою и не молчу.

припев:

А душа моя, как птица.
Ей в тесной клетке не сидится.
А душа моя песни просит
И в безоблачную даль меня уносит.
А душа моя, как птица,
Из клетки рвется, ввысь стремится.
А душа моя просит петь и говорит мне:
«Не стареть! Не стареть! Не стареть!».

Скажу я вам не по секрету,
Не брошу я затею эту.
А в каждой песне чуть-чуть меня
И это здорово, друзья.

припев:




                ФЁДОР КАЛУШЕВИЧ 
    Родился в 1969 году в семье офицера. Окончил выс-шее военно-политическон училище. Служил офицером-политработником в Приморье. После увольнения из армии в запас работал корреспондентом и заве-дующим отделом экономики в газете «Вести» г.Партизанска.
    Один из организаторов, а с 1996 по 1999 год – по-
стоянный  ведущий ежегодного городского фестива-ля авторской песни «Весенний ветер». Играл и был солистом в рок-группах «Пейзаж», «Ветер».
   Пишет песни, стихи, прозу. Издал сборник стихов и прозы под назва-нием «Сущность сущего».
                ВИЖУ

Я искал свои пятна в мире,
Я летал в небе черной птицей,
Принимал боевую стойку,
Отгоняя врагов без счета.

Я смотрел, но не видел неба.
Я смотрел, но не видел солнца,
Я смотрел, но земли не видел,
А теперь я увидел их.

Я стоял на порыве ветра,
Направляя его движенье,
 Я был волком, бегущим в стае,
Я играл с верным другом - дымом.

Я хочу просто видеть небо,
Я хочу просто видеть солнце,
Я хочу просто видеть землю,
Но притом не смотреть на них.

Я теперь уже вижу небо,
Я теперь уже вижу солнце,
Я теперь уже вижу землю,
Я теперь уже вижу мир.

     БУМАЖНЫЙ СОНЕТ

Бумага, как и водка, иногда
Нам антидепрессантом классным служит,
Как другу изливаем ей мы душу.
И вот - куплеты, строки... и тогда
Рождается вдруг нечто на бумаге.
У этого есть шанс шедевром стать,
И это будут слушать(петь, читать)
Наивные поклонники - бедняги.

...А ты отложишь ручку.
И уже как будто легче стало на душе.
               



               
 
        ;
                КАТЯ КАПУСТИНА
     Учится в  МОУ СОШ № 50, увлекается  литературой с детства, член Лито «Родник», приехала в Приморье  из Магадана.


         
       ТРИ МУРАВЬЯ

Три старых друга-муравья
Из леса с непосильной ношей
Шли в муравейник целый день,
И день стоял погожий.
Шли молча, каждый думал о своем,
В раздумьях подходили к тыну,
Но вот заговорил один,
Начав рассказ про сына:
«Мой сын красавец, молодец,
Танцует день и ночь он,
Мы с матерью гордимся им,
Не можем насмотреться».
«А мой, - продолжил его друг. -
«Такой певец, однако,
Поет заливисто мой сын,
Моя на старости отрада».
Шел молча третий муравей,
Не говоря ни слова.
Его сынок, его малец
Вдруг выбежал из дома,
Хватает ношу у отца,
Несет его поклажу.
А у других сыны стоят
И спорят: кто здесь краше.

Мораль сей басни такова:
Не стоит хвастать понапрасну,
Болтать, расхваливать детей.
На деле видно это сразу.
 
                КО ДНЮ ПОБЕДЫ!

Цветут сады в начале мая,
А мы все помним о войне,
Как наши русские солдаты
Кровь проливали на земле.

Они, сражаясь, защищали
Родные хаты и поля.
В бою неравном погибали,
Пусть будет пухом им земля…



























                ИВАНКА КОЗАК
                Член ЛИТО «Родник».







                ТЫ НЕ ПРИХОДИШЬ


Ты не приходишь... Что ж теперь?
Не буду плакать я, поверь.
Зачем же слезы лить напрасно –
Любовь и горькая прекрасна.

Как жаль: была, и вдруг ушла
И счастья мне не принесла.
Мне не угнаться за тобою,
Должна смириться я с судьбою.

Лети, покинь, оставь меня...
Но как мне выжить без тебя?
Ищу, не нахожу ответа,
Меня зима настигла летом.





;
       ВИКТОР КОЛЕСНИКОВ
      Родился в сибирской деревне. С 1973 года живет в Приморье, большую часть жизни в Партизанске, по профессии строитель, стихи пишет с юности. Поэтическое творчество считает отдушиной, которая порой помогает жить.



                ***

Говорят: Швейцария – страна!
Говорят, что не страна, а рай.
Мне же родина одна дана –
Это мой родной Приморский край.

Шепчутся в озерах камыши,
А в ручьях певучих нота «соль».
Здесь мое пристанище души,
Ты, Приморье – и судьба и боль.

Нет весны приморской веселей
С разноцветной россыпью цветов.
Жить хочу здесь до скончанья дней
По влюбленности, а не от громких слов.

                ***

Поговори ещё со мной немного,
Пусть голос твой во мне звучит.
А до того:  до страшного порога,
Еще у нас далекий путь лежит.

Не удивляюсь ничему сегодня,
Как мальчик, будто десять лет,
На берег сброшена со шхуны сходня,
И к прошлому возврата нет.


Поговори еще со мной, и только
Тебя я слушаю. Ты слышишь? Я молчу…
Понятным быть я не хочу нисколько,
Хочу быть понятым. Вот я чего хочу…

                ***

От телефона я не отхожу,
Уже не верю, но чего-то жду.
И летний день, оплаканный дождем,
С вечерней дымкой растворился в нем.

К чему пустых желаний суета?
Наверно, я не тот и ты не та.
Но я хочу услышать голос твой,
Как я хочу поговорить с тобой.

Я знаю, все случилось невзначай,
Ты не кляни меня, не осуждай.
И я был тоже чуточку влюблен…
Что ж ты молчишь, постылый телефон?

                ***

Тишина. Ни шагов и ни стука.
Дверь, замок – в душе укор.
Понаслушался разных слухов
И себя закрыл на запор.

И сижу безнадежно – устало,
Мысли с жизнью связать не могу.
Все прошло. И осталось так мало.
Растерял где-то все на бегу.

Длинный стол, и на нем сигареты,
Фортепьяно, диван, кровать…
Жизнь прошла - и финал оперетты,
И с начала уже не начать.
За окошком зимою раздеты
Все деревья, окутаны сном.
И луна, между тучами где-то,
Как свеча, в полумраке ночном.

                ***

Да, наверно, под занавес лет
Растерялась куда - то удача,
И просвета, как вижу я, нет,
 А хотелось, чтоб было иначе.

Закатала меня суета,
 Как селедку в консервную банку.
 Видно жизнь, еще девушка та -
Показала дурную изнанку.

Раньше где - то маячила цель,
А теперь каждый день все итожит.
И не радует даже апрель
Да и май не обрадует тоже.

Распроклятая серость ночей;
Для меня и рассвет-то не нов.
Я свободен! Теперь я ничей!
Ну, дела, наломал же я дров....

                ***
Город мой! В терриконах и славе,
Ты от гордости пламенел.
 Подчинился людской забаве
И сегодня, родной, не удел.

Город мой, что с тобою случилось?
Ты войну вынес, всё на горбу.
Твоё сердце с людским породнилось,
 Кто ж накликал такую судьбу?
               
Город мой, где же стать, твоя гордость?
Ты шахтерской судьбою оброс,
Несмотря на породную твердость,
Свою голову с гордостью нес.

Просто люди тебе изменили
И, в гордыне себя возлюбя,
Вместе с шахтами сердце разбили,
А затем и предали тебя.

                ***

Ты отвернулась, пусть,
Где - то есть тот, другой,
Сердце сжимает грусть;
Мне ледяной рукой.

Губы не убирай,
Дай мне сгореть в огне.
Я расцвету, ты знай,
Ландышем в январе.

Солнечных бликов рой,
В счастье сиянье глаз,
Это для нас с тобой,
Может,  в последний раз.

Как холостой патрон,
Выстрел пустейших слов...
Это был просто сон –
Лучший из наших снов...







                ТАМАРА КУЗЬМИНА
        Родилась в г. Николаевске-на-Амуре. Закончила художественное училище во Владивостоке. Живет в с. Тигровое. Стихи пишет с юности, посещала «Мас-терскую» поэта Ю. Кашука. Автор поэтической книги «Середина сада». Является художником-оформителем сборника Лито “Родник” “Вслед за солнцем”(2007г.)

ВРЕМЕНА - ГОДЫ

В определенье Рождества
Витает запах мандарина,
И зажигаются камины,
И расстилаются снега.
И сверк таинственной фольги,
И колыбельная под вечер,
И бормотание пурги,
И оплывающие свечи.
Дрова навалом у крыльца.
И скрип таинственных ступеней,
Младенца плач и чье-то пенье.
И светлый ангел у лица…
      2007

           ***
Дверь, открытая в никуда
Порождает в душе покой.
Вот раздавленная звезда
Трепыхается под рукой.
Голый ветер среди песка.
Он разносит приветов пыль,
Где гортанно поет тоска
Песню вечную, как ковыль.
«Что же хочешь ты от меня»? -
Смутный шорох вещего сна?
Запах брошенного огня?
Вкус не выпитого вина?
Бог с тобой, одинокий раб.
У тебя впереди вода,
Тень без тела среди двора,
Дверь, открытая в никуда…
      2006
      
    ***

    Я уже не схожу с ума, отдохнув за лето.
    Пыльных дел пересчёт – и день навсегда потерян.
    Поскорее бы осень, чтоб дождик пролил на это
    Очищающий душ и позолотил бы зелень.
 
     Снова сплю, не раздевшись, или читаю с любого
     Места с весны забытую книгу.
     Мне бы просто прожить этот остаток года,
     Не ввязавшись в роман и ни в одну интригу.

      Да, свобода – это, когда навек забываешь
      Голос, имя, проблемы в сей век жестокий.
      О! Какое счастье касаться потёртых клавиш,
      Снова чуя себя свободной и одинокой.               
                2006

       ***

Сентябрь. Де-Сент… Почти испанский гранд.
Он важно-влажный и небрежно нежный.
Он проскакал по пляжам побережий.
Он день дождем благословил с утра.
Меня же он звездою одарил -
Влепил на сердце прямо лист кленовый.
Шепнул: сначала были свет и слово.
Смотри и слушай. Слушай и смотри.
                2006
       ***

Начало октября… И хочется дождя.
Так собеседник ждет последней фразы.
Вот так проходит жизнь, считая, уходя,
Порядок лет и зим. Всему внимая сразу.
Так тело, облачась в забытый богом плащ,
Выходит в никуда и раскрывает зонтик.
И капелька слезы благословляет плач
Сгущающихся туч уже на горизонте.
2003

         
            
           ***

Медный колокол. Медная прядь
Над усталым уснувшим лицом.
Эти томные дни декабря
Запечатаны древним кольцом.
Отзовется на медленный звон
Бесконечное золото труб.
Это ангелы льют в унисон
Слезы с неба в сухую траву.
Где-то там у окна, где-то там,
Где однажды закончится век,
Проступает твоя красота,
Наступает торжественный снег…
                2003
 






























         АНАТОЛИЙ КУХАРЕНКО
     Родился и вырос в Партизанске, по образованию инженер-строитель. Пишет стихи и прозу, печа-тался в городских, краевых и столичных изданиях. Руководитель  ЛИТО «Родник» 2006 -2008г.г.


               
            ***

Лето над покосом
Стрекозой стрекочет.
На цветочек алый падает пыльца.
Продолжаю думать:
«Что же она хочет?»
А ее ресницы звездочкой мерцать.
Ласковое слово то плывет, то тонет
По волнам пушистых взвихренных волос.
А душа-плутовка то поет, то стонет.
Вижу, как вздыхает
С ней дружок-покос!

              ***

Тихо по стеклу заплачет осень,
Разноцветный клен помашет веткой.
У себя мы, может, и не спросим,
Что случилось в дымке предрассветной.
Переливы сумерек заката
Догорят, но вспомнятся картинкой.
Знает то, что ты не виновата,
По щеке сбежавшая слезинка.
    
             ***

Снилось мне: я зеркало - с размаху,
Словно уронил отраду – Русь.
Надо ж, угораздило - дал маху:
Собираю, плачу и… гляжусь!
Разлетелась Родина так звонко,
И с гранаты сдернуто кольцо!
Склеил до последнего осколка.
Посмотрелся – не мое лицо!

             ***

Беспробудные есть дни,
А есть ночи длинные.
«Тише, тише, не спугни
Крылья журавлиные…»
Я проснуться не могу –
Снится наша улица.
За кустом, что на лугу,
Журавли целуются…
…Кто – за ночи, кто – за дни.
Рядом – ноги длинные.
Женский шепот: «Не спугни
Крылья журавлиные»…
Вздрогнул филин на стогу –
Гаркнул пьяный с улицы.
И все там же, на лугу,
Журавли целуются.
Пьют селяне, кто – за дни…
Я – за ноги длинные
И за шепот: «Не спугни
Крылья журавлиные».

            ***

Сугробы толстогубых облаков
Разрезал месяц полозом саней.
Не вижу ни коней, ни седоков,
Лишь лица наклоненных фонарей.
Подняться и увидеть, что не так.
Глаза раскрыть – да совесть не дает.
Улитка – жизнь – подобие винта,
Как по спирали, медленно идет…
Над следом  и размеренность, и тишь.
А хочется грозы и побыстрей.
О, сонный месяц, почему ты спишь,
Читая строчки света фонарей?






НАСЛЕДНИЦА ТРАДИЦИЙ

     Я знал ее с детства: мы ходили в один детский сад, учились в одной школе. Потом судьба разбросала нас по разным ветвям своего дерева, но корни всегда оставались одни. Периодически мы встречались на одной лестничной площадке (жили на одном этаже). Когда я ее видел, то немного обшарпанный наш дворик в невзрачном городишке словно расцветал, а исписанный похабщиной подъезд казался чище.
     Я ловил себя на мысли, что в дни ее приезда начинал усматривать даже среди нецензурных словечек на стенах более приличные слова, на которые, как мне казалось, без ее магического влияния никогда бы не обратил внимания. Мне чудилось, что с ее приездом и солнце подруго-му заглядывало в мои окна, и повеселевшие ручьи становились говор-ливее.
     Я был у нее первым... Нет, ну что вы - я не про ЭТО. У меня с ней ничего не было, кроме многолетней дружбы. Я знал о ней многое: кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, около четы-рех десятков прыжков с парашютом, стюардесса зарубежных рейсов... Благодаря своей тетке-манекенщице и своим данным, выходила на по-диумы для демонстрации мод, когда еще училась в старших классах. Но в модельный бизнес не пошла......
     Я даже не пытался углублять с ней отношения, хотя и не припомню каких-либо протестов с ее стороны. Она меня никогда ничем не оби-дела с самого детства. Никакого гонора. Да что там гонора - ни одного надменного взгляда... Она, где бы ни была, всегда помнила о многих моих праздниках. А однажды подарила цветы. Так, без всякого повода. Когда я ее спросил, почему такое внимание к моей персоне, ответила, что у нее традиция такая - дарить букет первому встречному, кто в оп-ределенный момент попадется ей на улице. В этом смысле я был у нее первым. И как соседке я ей поверил. А когда она добавила, что эту тра-дицию унаследовала у своего прадеда (тот таким же образом познако-мился с ее прабабкой, с которой прожил почти семьдесят лет), это тоже звучало убедительно.
      Я бережно хранил в памяти чуть ли не все наши скоротечные встречи, различал стук ее каб¬луков на лестнице изнутри своей квартиры, мог часами наблюдать, как она смотрит, как ходит, как ест, а сам при этом не мог проглотить и кусочка. Ловил ее мимолетные взгляды, которым почему-то позволял пролетать мимо, но надеялся, что они не раз ко мне еще вернутся. И они возвраща¬лись с нетерпеливой настойчивостью, - и опять мимо! Помню свои, бесстыдные пронырливые взгляды, которые норовили прошмыгнуть по самым потаенным ложбинкам девичьего тела. Как в замедленной киносъемке мои глаза пялились на ее лицо, скользили по шее, по выпуклостям груди, изящным изгибам спины... срывались к ногам, и я чувствовал, как начинает подскуливать, всхлипывать и голосить моя холостяцкая душа. Я не спал ночами, мучился, но ни одного движе-ния, ни одной попытки (попыточки!) в ее сторону не сделал. Почему?! Потому что считал соседку птицей высокого недосягаемого для меня полета. Да и гости у нее: летчики, бизнесмены, писате¬ли, мастера спорта - не мне чета. У меня высшее образование. Так у нее их аж три!
И вот я с цветами у ее двери. Слышу знакомый шум шагов. Мое сердце куда-то сорвалось, но душа ликует. Дверь распахнулась. На пороге стояла ОНА, сияя улыбкой во весь рот. Я видел много белозубых улыбок, но они все какие-то дежурные, натужно-притворные, а вот у нее е-мое!
- С юбилеем тебя, Аня! - она подставила мне щеку для поцелуя.
- Проходи в комнату.
Прошел. Все та же строгость линий, но вдруг я почувствовал какой-то подвох, какую-то сла¬бость в ее притихших глазах.
- Ань, что случилось?- поинтересовался я, удивляясь, что в день своего рождения она одна.
- Это мои черные полосы. Мои...
- Удружила бы часть мне, - пошутил я.
- А вот это делать не надо: что мое - то мое! Я так рада, что ты при-шел!
Вот так: не «зашел», а именно «пришел» из ее уст прозвучало даже очень основательно. «Пришел» - мне показалось сродни «вернулся».
- Ау меня для тебя тоже сюрприз! - глаза ее повеселели.
Скрывшись в ванной комнате, я услышал, как Аня зашуршала платьем.
- А теперь поехали кататься!- воскликнула она, когда вышла из ко-мнаты, одергивая подол.  Я знаю: ты любишь быструю езду!
Через несколько минут мы уже мчались на ее новой «семерке».
- Ну, так ты любишь быструю езду? Нет? - переспросила она, быс-тро набирая скорость.
         -Уже нет! - честно признался я, видя, как рискованно она маневри-рует среди машин. — Ты не забывай, что машина не самолет, и я летать не умею.
- Дед у меня был автогонщиком! - заявила она гордо.
- Кто бы сомневался,- пробурчал я себе под нос.
- Какой русский не любит быстрой езды!
- Я.
- Не спеши, полюбишь еще! Какие твои годы?
Тут она вырулила такими выкрутасами, что у меня пропал дар речи.
- Что-то ты притих?- заметила Аня. - Английский будем изучать или нет?- она вспомнила мою давнюю просьбу.- Ну, так как?
- С такой ездой и русский забудешь!
  Мы остановились на мосту.
- Я хочу ополоснуться,- пояснила она, сбрасывая с себя верхнюю одежду.- Не составишь мне компанию?
Я хотя и боялся высоты, но такой девушке разве можно отказать?      
      Через мгновение я сбросил одежду, закрыл машину и, зажимая ключ от машины в руках, летел к воде, взяв Аню за руку. Удар. Брызги. Женский вскрик. Всплытие. Медленный выход из воды и... играющие лучи солнца на женском теле.
У машины нас ждал милиционерский «уазик» с красно-синими проблесковыми маячками  двумя сотрудниками.
- Инспектор патрульной службы капитан Зацепин! Кто водитель машины?
- Я,- ответила Аня.
- Ваши документы! - Она показала.
- Почему машина на мосту?
- Беда у нас, товарищ капитан,- пояснила Аня, тряхнув мокрыми волосами.- Машина заглох¬ла, а тут еще и ключ в речку уронили.
Капитан недоверчиво покосился на воду (высота метров десять):
- Ну и как? Нашли?
 - А куда мы денемся? Нашли, конечно!
У капитана одна из бровей заметно взлетела на лоб, а вторая продолжала хмуриться (служба все-таки).
- Мой друг,- продолжала Аня,- мастер спорта по плаванию, выручил.- Она покосилась на ме¬ня, даже не моргнув глазом.- Покажи!
Я разжал руку, еле-еле сдерживаясь от смеха. Похоже, сотрудников ГАИ мало это беспокои¬ло: они оба пялились на розовощекие, упругие полушария-ягодицы Ани, бесстыдно выпрыгнув¬шие из-под ее желтого бикини.
- Вы бы не могли нас хотя бы протолкнуть по мосту?- попросила Аня.
Разве такой девушке откажешь? Пришлось им потолкать.
На обратном пути нас все-таки оштрафовали те же инспектора за превышение скорости, (я был за рулем).
- Да не обижайся ты!- успокаивала она меня, когда мы от них отъехали.- Но мне понравилось, как ты ему объяснял: я - Овен, я первый знак Зодиака, люблю быть первым во всем и в скорости тоже...
- И он мне лихо ответил: мол, все равно Овен ты, баран или Козе-рог, но штраф платить придется.
- Видимо, врать ты не умеешь.
- У меня не было бабушки - артистки, и Создатель не уподобил меня тебе. Трех языков не знаю...
Но я был рад: моя соседка снова улыбалась.
Сюрприз вечерний, так она сказала, меня обрадовал. Эта ее хрустальная роза, которую Аня мне подарила, символизировала хрупкое человеческое счастье: обронишь - разлетится вдребезги.
Я почувствовал несколько сильных толчков. В пустой чашке задребезжала чайная ложечка. Зная, что землетрясения у нас редки, я взял Аню за руку и поспешил успокоить:
- Не волнуйся! С нами ничего не случится!
- А жаль!- улыбнулась она.- Я хочу, чтобы случилось...
- Я понял, что она имела в виду, и подумал: отношения с ней достигли апогея, и, возможно, сама судьба толчком-дребезжанием давала мне знак, давала шанс (может быть, последний)...










                ВАЛЕНТИНА ЛИТВИНОВА
        Родилась в г. Партизанске, 4 апреля 1957 года. Окончила школу №3, дошкольное педагогическое училище, Дальневосточный университет – филолог, Дальневосточную морскую академию – логопед. Печататься начала ещё в школьные годы. Первые публикации в газете «Пионерская правда», «Ленинец», затем «Время перемен», в сборнике «Вслед за    
 солнцем».


                ***

Начало дачного сезона,
К природе тянет и земле.
Листву сгребаем мы с газона,
Сжигаем мусор на костре.

Сгорая, прошлое уходит,
Вновь очищается душа,
Как встарь, за плугом двое ходят
И пашут землю не спеша.

Весенний дождь забарабанит
Разбудит почки и траву,
Земля родней  и ближе станет,
Вдыхаю силы и живу.

***          

Играя красками огня,
Кленовый лист кружит.
Ручей, по камешкам звеня,
Сверкая, вдаль бежит.

Еще один виток судьбы
Уносит листопад,
Свои опавшие плоды
Оплакивает сад.

Все в мире движется, спешит
И вертит жизни круг.
Пушистый снег запорошит,
И смолкнет все вокруг.
               
                ***
               
Кружит золото тополей
И безумных чувств кутерьма,
От осенних Сучанских аллей
Можно просто сойти с ума.

Лета бабьего снова пора
Одурманила город родной,
И прохладой сменилась жара,
Ощущенье – как будто хмельной.































       ТАТЬЯНА ЛУКЬЯНЕНКО
      Живет в Партизанске, работает медицинской сестрой. Публиковалась в газетах «Вести», «Время перемен». Настоящая публикация – дебют автора в коллективном сборнике.

    

               

                ОСЕНЬ

Улетают последние желтые  листья с деревьев,
Снова холод ноябрьский уносит тепло наших дней,
Словно птица, парит в облаках настроенье,
Ностальгия прошла сквозь тебя и меня до корней.

Желтый кустик кивает – он с ветром не спорит,
Небо стало мрачней, солнца луч вдруг погас.
Не грусти, ведь «и это пройдет», и тепло тебя вспомнит,
Принесет тебе радость крылатый Пегас.

                БЫЛОЕ


Наш дом –  такой простой и скромный,
Стал лучшим местом для меня,
Был рядом с ним овраг огромный,
А в зарослях  его жила змея.

А за тоннелем были дивные поляны;
Я помню, там орешник дикий рос,
И не было для памяти изъянов,
И были мы во власти детских грез.










                ОЛЬГА ЛЬВОВА
      Родилась в г.Партизанске. В 13 лет была принята в балетную школу г.Владивостока. Параллельно училась в школе – интернате. Школу окончила с золотой медалью.
      В 1966 году поступила в Дальневосточный политехнический институт, ушла с 3-его курса по семейным обстоятельствам.
         Работала стюардессой, получила тяжелую травму. Была признана нетрудоспособной. Преодолевая нездоровье, окончила зубоврачебное отделение. 29 лет в медицине, работает врачом стоматологической поликлиники г.Партизанска. Награждена правительственной наградой - отраслевым знаком «Отличнику здравоохранения». Публиковалась в газетах «Вести», «Лукоморье», «Утро России», «Рыбак Приморья», в альманахе «Живое облако». Первый авторский сборник стихов «Взойду на небосвод» вышел в 2001 году, второй  – «Призванная сердцем» - в 2002 году, третий - «Как светится душа» - в 2006 году, четвертый – «Сознание любви» - в 2008 году. Приняла участие в трех  коллективных сборниках.
      Член Союза писателей Москвы.



                МОЯ ЗЕМЛЯ

Лицо ласкает теплый ветер,
Как часовые – тополя.
И мысли светлые о лете,
Здесь отчий дом, моя земля.

Мой город пережил столетье,
У всех здесь мужество в крови,
И умирали в лихолетье
Во имя будущей любви.

Во имя всех теперь живущих,
Во имя радости, добра
Подвигла совесть самых лучших…
По ним звонят колокола…

Обиды пусть в сердцах растают,
И крепнет мир из года в год,
И пусть никто не забывает,
В каком он городе живет.


Лицо ласкает теплый ветер,
Как часовые – тополя,
На праздник высыпали дети…
Еще родит моя земля.

      ПАРТИЗАНСКУ

Клялась я в верности другому…
Владивостоку…Как забыть?
Беда пришла – вернулась к дому,
Чтоб чашу горькую испить.

Но нет, корнями спас, дал силу,
Душе опору, чтобы встать,
Продлила род, взрастила сына,
Живет здесь старенькая мать.

Здесь вопреки недобрым взглядам
Любила, верила в мечту,
Была улыбке светлой рада
И знала: нет, не пропаду.

Клялась я в верности другому…
Судьба, умерив мою прыть,
Вернула чуть живую к дому
И приказала победить…

               РУСЬ

Сошлись в России два истока:
Восток и Запад. Силу Бога
Она вобрала во плоти,
С любовью чтобы в мир войти.

И каждый раз по воле рока
Она рождала в людях Бога,
Чтоб дух божественный нести
И вечность в сердце обрести.

Таких примеров очень много,
Была то мужества дорога,
И за Россию по любви,
О, сколько в землю полегли…

Небес посланник был пророком,
Будил Он нас высоким слогом,
Без славы жил Он в простоте,
Нетленный дух держа в узде.

И не понять землянам мира,
Что Русь, увы, неповторима,
И больше нет страны такой,
С непредсказуемой душой.

Ведь нас с тобою сотворила
Любви возвышенная сила,
И оттого не меркнет Русь!
Её я дочь, и тем горжусь!

           ДОЧЬ СОЛДАТА

С отцовской кровью впитана война.
Не потому ль на праздничных парадах
Душа щемящим трепетом полна?
Я – дочь давно ушедшего солдата.

Живут во мне история беды
И грохот орудийного раската,
И мужества распятого следы…
Я – дочь давно ушедшего солдата.

Бойцы в ответ на Родины призыв
Сражались с честью, вечность обретая,
На амбразуре намертво застыв…
О, Русь моя! Великая! Святая!

Тебя хотели голодом сломать –
Смогла ты жить в блокаду Ленинграда.
О, скольких враг убил, чтобы понять:
Нет крепче духом русского солдата.

Не мог фашист постигнуть бытия,
В котором воля силою блистала:
Как девочка, молитвой восходя,
По льду босой в бессмертие шагала…

Тебя хотели толпами угнать,
В печах сжигали, но пришла расплата…
Дай, Бог, нам память близких не предать…
Я – дочь давно ушедшего солдата.

             ЖИВОПИСЕЦ

Довелось мне быть в одном селенье,
Проходили пушкинские дни,
И на конкурс жители творенья
Приносили лучшие свои.

На картинах красками играли
Лица совершенной красоты,
Но внезапно взгляд мой приковали
Женщины неброские черты.

Лишь администратор укоряла:
«Тема – сказки, образы просты,
Тебе Майки дома, что ли, мало?
Ну зачем жену представил ты?»

«Майка -моя сказка, дорогая,
Не ругай меня ты и пойми,
Вот она родная, как живая,
Мой цветок надежды и любви».

Состоялся конкурс в том селенье.
Победили скромные черты,
На холсте жило одно мгновенье
Майкиной неброской красоты.

         НА ПРИЧАЛЕ

Многолюдный вокзал говорливо бурлит,
Здесь смешались радость и слезы,
Лишь у клумбы цветов безучастно стоит
Женщина в бледно - розовом…

Необычная стройность, в ней- царская стать,
Не надменность, а женская гордость,
Взгляд открытый прямой, не умеющий лгать,
И при этом какая-то скромность.
Подан трап: кто-то машет, а кто-то кричит,
Все мгновенно пришло в движенье;
По лицу пробегают тени обид,
Уступая место сомненьям.

… По причалу идет, папироса дымится,
Он, просоленный морем и битый волной,
Вдруг толпу рассекая, метнулась «царица»
И к знакомой рубахе припала щекой.

И скатилась слеза на мужские ладони,
Прошептал он простые скупые слова,
Стала нежной «царица», красивее вдвое…
И воспряла любовь, обретая права.

              ТЕБЕ

Тебе строптиво покорилась,
Не понимая почему,
И жизнь внезапно озарилась –
И жутко сердцу моему…

Давно в нем чувства не кипели,
Давно в нем стылая слеза…
Давно мне в душу не глядели
Такие близкие глаза.

Давно в единое начало
Не погружалась допьяна.
…И, вдруг нежданно зазвучала
Любви волшебная струна.

           ПАМЯТИ РИММЫ КАЗАКОВОЙ

Когда глубокая печаль
На небе жизни затемнела,
Ты подарила мне алтарь
Для поэтического дела.

Твое наследие – билет.
О,  сколько в жизни ты стерпела?
Неважно, сколько было бед,
А как ты справиться сумела.

И было так: судьба дана,
И эту жизнь, смеясь и плача,
                Кто знает? Чья на то вина?
                Жила ты с полною отдачей.
   
                И, проложив стихами путь,
                Служила музе своенравной,
                В сердца людей вложила суть,
                Что истиной считала главной.

                Когда последняя весна
                Над головою отзвенела,
                От нас ушла, любви полна,
                А муза вдруг осиротела.


              ***

                Мой час придет, ну а пока обидно,
                Наивностью прозрение зовут,
                Седьмое небо только сердцем видно,
                И потому, не признавая, бьют.

                Мой час придет, и глаз исчезнет слепость,
                Откроет всем дары высокий план,
                И засияет искренностью небо,
                И чувств святых нахлынет ураган.

                Пусть говорят, что я слегка «с приветом»,
                С ухмылкой крутят пальцем у виска,
                Быть просто словом истинного света
                Я, призванная сердцем, на века.










                ТАТЬЯНА МАЙСТРЕНКО
     Живет в г. Партизанске. Литературным творчеством занялась недавно. Печаталась в газете «Время перемен», в сборнике «Вслед за солнцем». Член Лито «Родник».




                ОСЕНЬ

Тихо осень слезинки роняет,
Осыпая шуршащей листвой.
Лес былое убранство теряет,
Исчезает наряд золотой.

И на сердце опять стало пусто:
Как туманом все заволокло,
Наши нежные светлые чувства
На осеннем крыле унесло…

    ОСЕННИЕ ЗАРИСОВКИ

Цветут хризантемы веселой кипенью,
В саду разноцветье мне радует взор.
И лес золотистой окутался сенью,
И клены дарят нам багряный костер!

Осенних чудес неисчерпанный кладезь:
Куда ни взгляни – новых красок игра!
Даруют они несравненную радость
И нас вдохновляют для пробы пера!

           НЕТ ДОРОЖЕ ДОБРЫХ СЛОВ

На свете нет дороже добрых слов!
А нам они так трудно достаются,
Но ценятся, сторицей воздаются,
Они всегда – основа всех основ.

Твори добро – и будешь ты богат,
Но только не богатством в мире тленном,
А будешь Богом ты благословленным;
Его любовь – превыше всех наград!
                ПАВЕЛ МАЙСТРЕНКО
    Рок-поэт. Пишет песни и прозу. Печатался в кол-лективных сборниках, периодике. Участник молодежных концертов и фестивалей. Живет в г.Партизанске.






                ГОРОД

Лёг на плечи усталый январь,
Под ногами мертвящая суть.
Разлилась бесприютная хмарь.
Город, дай малость правды вдохнуть.

Лишь два шага вчерашнего дня
Отделяют тебя от беды.
И не высечь из снега огня,
Как не выжать из камня воды.

Закрывая на солнце глаза,
Ты глотаешь солёную пыль,
На щеке замерзает слеза,
Плачет время, качая ковыль.

Будто кошка скребёт по стеклу,
Растворяя портреты в веках,
Выдувая из сердца золу,
Не найдя утешенья в словах.

Согревая одеждами плоть,
Я стою на пустом берегу.
Как теперь этот лёд расколоть?
И как верность сберечь на бегу?

Пляшут бледные духи огней.
Город нервов натянутых спит.
Я в театре из рваных теней
Разбиваюсь стеклом о гранит.

            
   
         ТОСКА

Снова осень у виска.
Ты со мной, моя тоска,
У разбитого окна
Просидим мы дотемна.

И не нужно говорить.
Нужно просто пригубить
Нам по полной и до дна,
Чтоб повесилась луна.

Так близка и горяча
У окна горит свеча
И узором по столу
Разбросала тень и мглу.

Засыпает боль моя.
А в стакане по края
Песня выцветшей мечты
И вселенской пустоты.

Пусто. Комната. Поэт.
Осень - жёлтых листьев цвет.
Как свист пули у виска,
Каждая его строка.

Неспокойно и тебе,
Что ж, налей-ка и себе,
Выпьем эту ночь до дна,
Осень, пьяная луна.

              ***

Две белых параллели,
Два берега реки,
Любовь в себе лелея,
Не смея дать руки,
Легли тоской сквозь осень,
Размазались дождём.
Слова по ветру носит,
А мы чего-то ждём.

На жёлтом покрывале
Лежат теперь мечты.
Мы рано перестали
Любви дарить цветы.
И, нас не замечая,
Уходят в никуда,
В свинцовом небе тая,
Недели, дни, года.

Молчат в дождях аллеи,
И улицы пусты.
Ты ждёшь, не спишь, жалеешь,
Но сожжены мосты.
Что было - растеряли,
Разбили и сожгли,
Летели и упали,
И пеплом замели.

         МИНУС ВЕСНА

В арьергарде мёртвых идей, натыкаясь на белые стихи вязкой хлю-пающей прозы; рассматривая своё отражение в заплёванной, нервной материей мозаике асфальта;  набираю один единственный номер:
« минус весна », но из трубки только гудки. Абонент не доступен.
               
                ***
А когда ко мне приходят друзья и садятся у порога, на разбитые клави-ши старого выброшенного рояля, я кормлю их фотографиями из пре-дыдущей жизни, негативами параллельных миров и яркими вспышками света. Оставляя на десерт быстротечную воду песочных часов, которые я всегда ношу у солнечного сплетения. Где ещё бьётся, звеня о скорлупу хрустального мира, пламя белого ветра свободы.
               
                ***

А по обочинам размеренно или спеша движутся полые, плоские тела.  Глаза их и души - втиснутые в рамки цивилизации мраморная слизь, а жесты и мысли- гниющий прах уходящих в забвение веков и тысячелетий. Они смотрят со мной в гулкую пустоту, где тонет крик и взгляд. Они касаются зрачками огня и воды, далёких звёзд, закатов и рассветов, и бреющих миражами горизонтов.
               
                ***

Так, неясным силуэтом, вырисовывается путь относительности в относительность.
Без точек отсчёта и границ.
« Минус весна »... « Минус весна»…« Минус весна »…























                АЛЕКСАНДРА ПОЗДНЯКОВА
         Педагог и журналист. В Партизанске жила и трудилась более двадцати лет, десять из которых в качестве редактора городской газеты.  С ее именем связано  рождение «Родника» как литературного объединения. Им она руководила восемнадцать лет, не порывает связь со своим «детищем» и сейчас.   
    Стихи пишет с детства. Печатается в периодических изданиях, альманахах. В творческой копилке Александры Антоновны – более десятка книг литературно-художественного и краеведческого плана (автор, редактор и составитель), в том числе два коллективных сборника «Родника» - «В глубинах заветных» и «В поисках истины», а также учебное пособие по географии «Наш город родной».  В 2005 году вышла в свет  и книжка ее собственных стихов – «Грани».
       Заслуженный работник культуры РСФСР,  почетный житель Партизанска.  С 2003 года живет и трудится во Владивостоке. В августе 2008 года отметила 50-летие трудовой и творческой деятельности.
               
                ЗДЕСЬ ОТЧИЗНА МОЯ

Начиналось с того, что в таежной глуши
Промысловые люди «черный камень»   
                нашли,
В Оленьем Ключе, что у Лысой горы…
Больше сотни прошло с  той заветной поры…
И тогда-то возник здесь шахтерский
                рудник.
Дед мой тоже к горняцкому делу приник,
И отец мой шахтер. А родные края
Полюбились и мне: здесь – отчизна моя.
Я люблю этих улиц несложный расклад,
Цепи гор и сады, тополей стройных ряд.
Легендою дышит здесь каждая пядь:
Славы городу нашему не занимать!
Обреталась она в бою и труде.
Земляки мои не пасовали нигде,
В годину лихую не роняли знамен
И истории дали много славных имен.
Я хочу, чтобы город мой вновь
                процветал,

Вырастали дома и ковался металл,
И чтоб уголь по-прежнему шел на-гора,
Песни звонкие пелись, росла детвора…
Я надеюсь, пройдет время бурь и невзгод
И наметится новый в пути поворот.
Верю: городу быть! Верю: городу – жить!
Никогда не устану землю эту любить…               

                ЧТО ТАМ, ЗА СУДЬБЫ ПОВОРОТОМ?

Беда никогда не приходит одна.
И горькая чаша испита до дна,
Весь мир заслонила обида.
И думалось мне, что бреду в никуда,
От прежней меня не осталось следа,
Мечты и надежды разбиты…
А время, как мутная речка, текло…
Но в лодке моей вдруг качнулось весло,
Рассветом окрасилось утро.
О чудо! О лучший из тысячи снов! –
Я снова плыву меж  крутых берегов,
Сверкает река перламутром.
А с берега мне все слышней голоса,
И плещет волна, и синей небеса,
И будто позвал меня кто-то…
Поверилось: жизнь улыбнется еще
И кто-то надежный подставит плечо…
Что там, за судьбы поворотом?

РАЗМЫШЛЕНИЕ О ЖИЗНИ

О, если б лень не привечать,
Не плыть у жизни по течению,
Могли б мы, право, отвечать
Совсем иным предназначениям,
Мир бросить к собственным ногам,
Схватиться с дерзкою судьбою,
К иным причалить берегам
И жить в ладу с самим собою…
Об  этом как не размышлять,
Коль жизни путь отмечен осенью? 

Но то придется пожинать,
             Какое семя в землю бросили…

         ДУХ И ТЕЛО

Уймись, мой друг, угомонись
И философски примирись
С той мыслью, что идет на спад
Земной наш путь.
Уж так в природе повелось –
Что с бренным телом будто врозь
В конце живет душа,  не в лад.
Не повернуть!

В здоровом теле – сильный дух?
 (Как правило, одно из двух).
Но разве  сильным быть  вдвойне -
Ты не мечтал?
А если в теле дух ослаб -
Ты настроенья верный раб.
Путь тебе кажется трудней
И жить устал?

А отработал «механизм»?
Сплошные недуги… И жизнь
В плену загадок и шарад:
Как устоять?
Ты немощен - и дух молчит,
«Держись!» - сознанье не твердит…
 Тогда про душу говорят:
 «Пора отдать…»

А если духом ты силен,
Хоть телом слаб, но окрылен,
Споткнулся,  но встаешь, идешь –
Хватило сил!
Захочется вдруг снова жить,
Весь мир обнять и вновь любить,
И ты, конечно же, поймешь,
Что победил!



                ПАЛАНЕЯ
       Член Союза российских писателей с 1997г. Участница всероссийского слета писателей в Ярославле. Выпустила несколько книг прозы, среди них документально-исторические очерки о селах (Авангард, Углекменск). Занимается журналистикой и общественной деятельностью. Живет в с. Углекаменске.




                В ПАСХАЛЬНЫЙ СОЧЕЛЬНИК

На великий христианский праздник Пасху вдова Лизавета надума-ла истопить русскую печь да напечь шанег и калачей. А в избе не ока-залось ни спички. Утром она растормошила на полатях спящего Ми-шутку:
- Сынок, слетай-ка к Сутыриным, и спроси у них в совок уголька три. Дымок-то из трубы вьется только у них.
Мальчуганчик лет семи кулачками продрал сонные глаза, вяло спу-стился по металлическим скобам с полатей, взял совок и вышагнул в майскую утреннюю прохладу улицы. Прошел через полянку, миновал дорогу. А как заступил к односельцам на порог, сразу и попросил у хо-зяйки угольков.
- Пошел вон, голь перекатная! – отрезала баба с мясистыми бедра-ми. – У вас никогда ничего нет, - послала ещё вдогон.
Пацанчик не хотел с пустым совком возвращаться домой и пошагал на заденки деревни к костру пастухов. Мужики наклали Мишутке пол-ный совок горящих головешек: «На, оголец, огня, жалко что ли? Топи-те печь да пеките шаньги». Домой Мишутка шел торопливо, чтобы го-ловешки не утухли. Радовался, что натопят они печь и мамушка напе-чет к Пасхе румяных калачей.
    Завидев головешки, Лизавета на радостях даже забыла в знак благо-дарности погладить сына по голове за сметливость. И вот в печи вовсю потрескивали березовые дрова. Лизавета мутовкой мешала поднявшее-ся тесто в квашне, потом кутала ее, чтобы тесто в ней не осело и не ос-тыло. И за печью следила. Как только дрова обуглились, Лизавета гля-нула в зев да так и застыла. Вместо головешек в печи ей привиделись сверкающие слитки золота: «О-о, Господи! Свят, свят, свят! Откуда им взяться?! Или со мной что-то неладное?»…
Этим временем узрев дым из трубы вдовы, Сутырин пришел к ней распознать, каким же огнем она растопила печь? Да ненароком загля-нул в зев и обомлел: «Золото!». Он хитровато покосился на хозяйку и теплая волна добродушия вмиг захлестнула его.
А Лизавета с испугу, осеняя себя крестным знамением, едва выго-ворила:
- Мы не повинны, Прокоп, - И она сказала, что Мишутка взял головешки у пастухов.
Прокопа из избы, как ветром сдуло. Прибежал он к пастухам и стал просить у них головешки для разжиги, дескать, дрова слишком сырые и от лучин не схватываются. А мужики с ухмылкой в ответ:
- Чего захотел!? Да у тебя, Прокоп, огня хватит на всю деревню.
- Ой, гляди-ка, Сутырин, как полыхает твоя изба, - указал взглядом в сторону деревни подпасок.
Сразу Прокоп сник, душой почернел от отказа пастухов дать ему го-ловешек. И как-то не обратил внимания на последние слова подпаска. А когда озернулся в сторону своей усадьбы – ужаснулся. Его добротный дом полыхал в пожарище…
Не зря сказывается:
-Жадность любого сгубит, а не приголубит.

          АРМЕЙСКИЙ КУРЬЁЗ

Старшина Коробейников принял в строительную часть очередной призыв новобранцев – «зелень хлипкая», как он выразился. Ну, да ни-чего, здесь окрепнут. После «муштровки» и политзанятий стройбатов-цев распределили на работы по объектам. Время от времени в часть из города наезжали военные чины с проверкой. Они смотрели: какими темпами идет работа, спрашивали солдат – нет ли жалоб на старшин и офицеров. Солдатики рыли котлован под закладку фундамента для ва-жного объекта. Работали ломом, киркой и лопатой, много ума не надо: бери земли больше – кидай дальше.
И вот Коробейников снова ожидал очередное посещение начальст-ва: «Пошевеливайтесь, ребята! Не подкачайте в глазах комиссии».
Настал перекур. В это самое время неожиданно и нагрянули военноначальники. Солдаты враз повскакивали, отдавая честь старшим по чину. Только Коля Круизов не шелохнулся. Среди всех настало нелов-кое замешательство. Один из военных чиновников подошел к сидящее-му солдату и спросил:
- А ты почему не готов к работе?
- У меня, товарищ старший лейтенант, лопата в земле застряла, - так спокойно ответил Коля, глазами указав на свое орудие труда.
Коробейников, чтобы избежать неприятности, молча подошел к злополучному месту, взялся за черенок, надеясь одним усилием вытя-нуть лопату из земли, но ее будто намертво вбили в грунт. Он подумал, что у него физическая сила уже не та и подозвал самого крепкого сол-дата, попросил его проделать то же самое. Солдат-крепыш начал рас-качивать черенок, но безрезультатно, тогда он в ход пустил свою агре-ссию и кирзовые сапоги, но увы… Начали подумывать, что лопата по-пала в какой-то особый грунт. И пока все терялись в догадках, попле-вав в ладошки, трое солдат сразу решили расправиться с черенком по всем статьям. Тройка дружно взялась за черенок и потянула его на се-бя, в сторону и вверх. Но лопата и знаку не подала, что намерена вый-ти наружу.
Военноначальники  поудивлялись «инциденту» да и собрались уез-жать, на ходу бросив: «старшина, как только лопата выйдет из земли – доложишь».
После отъезда комиссии напряжение у солдат спало, ручейком по-лились разговоры.
Коля Круизов наконец поднялся, подошел к черенку и без всякого труда вытянул лопату наружу. Сослуживцы сразу обступили его и ра-достно начали солдата вверх подкидывать.
До армии Николай Круизов работал в цирке. И вот же, напасть, взяли парня в армию да еще в строительную часть, где он изматывался физически. Однако после случая с лопатой Николая в части больше никто не видел…  Вероятно, в солдатский клуб определили, фокусник – он и есть фокусник.


               





                ЮРИЙ ПОЦЕЛУЕВ
       Родился в Поволжье. С 1953 года живет в Партизанске. Окончил сельскохозяйственный институт в Иркутске. Литературным творчеством занимается с 2000 года, пишет стихи. Печатался в литературных сборниках, газетах «Вести», «Время перемен».   
   Член инициативной группы Лито «Родник».




                ГРИБНОЙ СЕЗОН

Разбудит утречком кукушка…
Пока ленивые храпят,
Пройдусь по сумрачным опушкам,
Где кроны сонно шелестят.

И вот по сопкам, по оврагам
Нижайше кланяюсь грибам:
Пора настала – мне отрада,
И я приятен… комарам.

Но их внимание противно –
Кому назойливость польстит?!
Ещё противней паутина
И трав сплетенье на пути.

Иные дебри хуже пытки:
Все шансы «шкуру» изорвать;
Порою вымокнешь до нитки,
Когда росы не миновать.

Но! Стоит жертвовать штанами
И поясницу утруждать;
Ведро с отменными грибами
Любой сочтет за благодать.

             ТИШИНА

Березы. Сосны. Тишина.
Грибов – косой коси.
Сентябрь, конечно, не весна,
Но все же он красив.
Чуть слышен в этой тишине
Далекий, ровный гул:
Отважных пятеро парней:
Воздушный караул –

Ведут корабль в синеву
Разреженных высот,
И там, у Бога, интервью
Возьмут, коль повезет.

А я с корзиною в руке
Брожу себе, дышу,
И - пару строчек на листке
Нет - нет, да запишу.

Вдали от будничных сует
Строчу карандашом.
До остального дела нет,
В лесу так хорошо.

И я хотел бы сохранить
На память этот день:
Ручей живым изобразить,
Редеющую сень

Прощально-огненной листвы
И мухомор в траве,
Глаза взъерошенной совы
И белку средь ветвей.

Дубраву, тихую, как сон,
И благозвучье струй…
Но все, что создано творцом,-
Попробуй нарисуй.


                ***

Последние осенние
Погожие деньки.
Уже снежком побелены
Высоких гор виски.

Сегодня ночью «Лысая»
Сменила «макияж» -
Глава из тучи выросла.
Возникла, как мираж.

Сверкает первой проседью,
Притягивая взор.
Зима скандалит с осенью,
Ведет неслышный спор.

Не вся листва растеряна
Ветвями старых ив.
Трава под ними зелена,
И в ней опенок жив.

Но солнце не намерено,
Как прежде, расточать
Лучистую энергию –
Не стоит и мечтать.

                ***

Яркой вечерней звездой
Тополь как будто увенчан.
Тронутый чуть сединой,
Ввысь устремлен, в бесконечность.

Берег. Луна над волной
Светом серебряным льется.
Город объят тишиной.
Он Партизанском зовется.

Многое память хранит,
Мысли приходят о разном.
В сердце тревога от них –
С чем-то оно не согласно.

Новый открылся нам век
Новым судьбы поворотом:
Флаги сменили свой цвет,
Угольщик стал безработным.
Нужно достойно пройти
Сквозь череду испытаний.
Город! Мужай и расти –
Бог не забыл о Сучане.

    МАРИНЕ ЗАЙЦЕВОЙ

Я, полуночник, все листаю
И перечитываю вновь
Стихи про лес и птичьи стаи,
Про небеса и грусть местами,
Местами даже про любовь.
Мне это чудо подарила,
Теплом души своей делясь,
Одна волшебница – Марина,
Певец природы Сахалина,
Где побывал я только раз.
Спасибо вам за эти строки,
За легкость рифм, за светлый гимн,
За ваш лиризм и стиль высокий.
Сам Бог открыл для вас истоки-
Не все мы так любимы Им.
Здоровья, счастья вам, терпенья
И воплощенья добрых снов.
Еще бездымного горенья
(С преобладанием свеченья)
И благозвучья новых строф.














                АННА РОМАНОВИЧ
      Родилась в Артеме, училась во Владивостоке. Имеет медицинское и высшее торговое образование. Живет в с. Тигровое, Партизанский городской округ. Пишет стихи с юности. Печатается в газетах «Вести», «Время перемен», пишет с юности, публиковаться стала недавно.


                ***

Лучшая в мире подруга
Уводит любимого друга.
Не просто так, а венчаться.
Такое случается часто.
Плотно закроешь двери,
Заплачешь навзрыд, как девчонка.
Ты ему очень верила –
А он оказался подонком.
Женщина плачет от горя,
Слезы безжалостно душат.
И бесполезно спорить,
Когда наплевали в душу.
Милая, добрая, нежная –
Не плачь, пережди, да и только.
Ты ведь прекрасна по-прежнему-
Будет их, знаешь сколько!
Есть и получше в природе:
Вот и король, словно ждал.
Сшей себе платье по моде,
Слезы утри, и – на бал!
                Знаешь: ты лучшая дама,
Скинь этот старый хомут.
Что ж ты такая упрямая?
Видишь: король, а не  шут!
Выбрал король свою даму.
Дама взяла короля.
Так вот закончилась драма.
Шер-ше-ля-фам. Ву-а-ля!
Плотно закроешь двери:
              «Господи, благослови!»
Женщина очень верит,
Что счастлива будет в любви.
   
ОСЕНЬ

Ветер дул настойчивый и сильный
И дыханье осени разнес.
Падают бесшумно черносливы
Спелыми плодами на покос.
И шумят деревья вековые.
Кроны, как короны, гордо вверх.
Развенчает осень, и деревья сбросят
Кружевные листья на виду у всех.

***

А тигры – украшение природы.
Ну, где еще найдешь такой наряд?
Ну, разве что в журнале модном
Модель раскрасят на тигриный лад.
Окрас от прочих тигра отличает-
Под солнцем брызнет, экая краса!
А то вдруг черным глянцем отливает
Уже совсем другая полоса.
Он мягкою походкою кошачьей
Пройдет неслышно, ветки не сломив.
И тигра рык звериный настоящий!
Какой непредсказуемый мотив!
Но с человеком дружен, если только
Его не беспокоит человек.
Осталось тигров… Я не знаю сколько…
Пусть продолжается еще тигриный век.

       ***

Холодный май,
Капризный день:
То солнце,
То сплошные тучи.
А тут еще
На всякий случай
Свалился град
На мой плетень.
В ладошку
Ледяную крошку
Беру, но только
Вместо льда
В ладошке – талая вода.

                ***

Уронит белая метель
Свои снега под Новый год,
И нарисует на стекле
Да так, что Старый год поймет, -
Что уходить ему пора
От прошлых дел и суеты.
Уносит ветер со двора
Мои разбитые мечты.
Под Новый год на торжество
Наденет елка свой наряд.
И праздничный накроют стол.
Гостям хозяин будет рад.
Покажут стрелки на часах
Двенадцать ровно, а в ночи
Салют рванет под небеса
Свои игривые лучи.
Закружит снежная метель
Мою мечту на новый лад.
Постелет белую постель
Неповторимый снегопад.
И краснощекий на ветру
Шагает Новый год легко.
А я объятья поутру
Ему открою широко.

                ЛЮБЛЮ СВОЙ ГОРОД

Вполне уютно разместился
На сопках городок.
В него я по уши влюбился
И разлюбить уже не смог.
Давно я этот город знаю,
Хоть в нем и не живу.
Как он красив в зеленом мае!
Во сне и наяву.
Вдаль увлекая, убегает
Аллея тополей.
И город, очевидно, знает,
Что я пройду по ней.
Пирамидальные макушки
У тополей моих.
И не найдешь - меня послушай, -
Других таких.
По городу, почти что даром,
Маршрутное такси
Меня домчит...
Я в благодарность-
Водителю: «Мерси!»
И примечательность с участьем
Не трудно разглядеть.
К нам звезды приезжают часто
Для нас плясать и петь.
И чтобы там ни говорили
Про город. Все равно-
Рядов торговых изобилье
И зелени полно.
Люблю свой город,
И не нужно
Других мне городов.
И тянется цепочкой дружно
Сплошная синь холмов.
Там, глубоко в земле хранится
Угля огромный склад.
И Партизанск преобразится,
Когда отроют клад!











                ВСЕВОЛОД РОГОЗИН   
         Родился в городе Благовещенске, на Амуре. Имеет средне-специальное и высшее техническое образование, по профессии - строитель.
       Работал на стройках Сибири и Дальнего Востока. Прошел путь: от мастера, старшего прораба, начальника ПТО до главного инженера СМУ. На номерных стройках участвовал в строительстве железных  дорог,  мостов,  жилых  и  промышленных      
зданий.
       Более пятнадцати лет посвятил работе на Крайнем Севере. Имеет четыре правительственные награды. С 1983 года проживает в городе Партизанске. С  2000г. увлечен литературой и живописью. Им написано более пятидесяти повестей, рассказов, издано девять книг. Произведения Всеволода Рогозина печатаются в местной и центральной печати, исторически-документальная повесть «Золото Эгора» была опубликована в литературном журнале «Дальний Восток». Активный инициативный член Лито «Родник».


                ФОТОВЫСТРЕЛЫ

Осенний утренний туман висел над рекой Вилигой в далёком ко-лымском краю. Мне повезло. В компании рыбаков в субботу и на вы-ходной еду половить удочкой хариуса в таёжных озёрах. Со мной верный спутник - фотоаппарат с телеобъективом... Фотоохота стала моим увлечением. Вездеход, переплыв реку, надсадно ревя мотором, цепляясь гусеницами за берег, карабкается по склону водораздела.
Для меня, жителя города, всё необычно: бородатые мужчины, одетые по таёжному, в высоких резиновых сапогах, громкие голоса, рядом красавицы собаки-лайки, приветливые к чужаку...
Кругом нетронутая тайга из тонкоствольных лиственниц, под-леска и кустарника. Попадаются полянки с краснеющей брусникой, «грядки» маслят и кусты жимолости, манящие синими ягодами. Ко-лымская тайга богата грибами и ягодами.  Не слышно пения птиц, порхают поползни да полосатые бурундуки снуют среди кедрового стланика, заготавливая на зиму орешки.
Водитель вездехода Александр ведет машину по наезженной колее. Для меня, знающего сибирскую тайгу с толстоствольными соснами и густой хвоей, эта тайга не перестает удивлять. Листвен-ницы растут очень густо, многолетние деревья тонкие, на зиму ос-вобождаются полностью от хвои. У лиственницы очень твёрдая дре-весина  - забиваемый гвоздь гнётся.
Спустившись в долину, через час-другой подъехали к живопис-ным двум озёрам, находящимся под горным хребтом. Озёра, по всей видимости, родниковые, берега не топкие. Из озёр вытекает ручей, впадающий в реку Алики.
«Старшой» выбирает место для бивака. Многочисленные оленьи следы подсказывали, что совхозное стадо ушло в долину реки. Заня-лись рыбалкой. Хариус ловился хорошо. Рыба часто выскакивала на озёрную гладь в погоне за летающей мошкой.
Руководитель группы неожиданно объявил: «Не увлекайтесь ры-балкой. Ловим рыбу для ужина, завтра будем ловить для дома. Отъедем в обед».
Немного сбив рыбацкую «охотку», уговорил «старшого» схо-дить со мной до реки Алики для фотоохоты. В это время на нерест шла кета, и, конечно, там будут медведи. Северные дни длинные, - я надеялся, что света для фотосъемки хватит.
В долину шел пологий ровный склон, слегка заросший редкой лиственницей и кедровым стлаником. Мох-ягель живописным ков-ром покрывал землю. Открылся вид на широкую речную долину. Река петляла среди многочисленных песчаных кос и островов, ос-тавленных паводком. Берега усеяны наносом из кустарника и де-ревьев. Местами из воды торчали причудливые коряги. Кругом нас-тоящие заповедные места.
У реки на песке все чаще видны многочисленные следы медве-дей и медвежат. Мой спутник предупредил: «Увидим медведя – не бойтесь, зверь, почувствовав нас, станет на задние лапы, чтобы рас-смотреть. Увидев человека – уйдет. Он сытый. Если будет медведи-ца с медвежонком, и мы близко подойдем, то она сделает в нашу сторону несколько прыжков, как бы отпугивая от медвежонка, по-том уйдет. Не бойтесь, успевайте фотографировать, в крайней си-туации – я отпугну зверя выстрелом из ружья».
На ближайшем перекате заметили двух больших бурых медве-дей. Они, поднимая множество брызг, пытались поймать рыбу. Наб-людая и фотографируя, подходим ближе. Медведь, надкусывая пой-манной рыбе голову, бросает ее на берег.
И тут в объектив попалась медведица с медвежонком. Сторонясь четвероногих «рыбаков», прячась за кустами, идем вниз по бе-регу реки, поближе к мамаше. Медведица «рыбачит», медвежонок, как малое дитя, хлюпается в стоячей воде.
И тут  зверь замечает нас, встает на задние лапы – громадина под метра два, рассматривая нас, подзывает медвежонка к себе. Тот, нехотя, подходит. Легкий шлепок под зад, и семья скрывается в зарослях кедрового стланика.
Я доволен фотоохотой, надеясь, будет что показать на выставке и похвастаться перед друзьями. Пора возвращаться в лагерь.
Компания, расстелив брезент на земле, уже пирует. Горит костер, дымится уха, нас встречают радостными возгласами. Обещаю всем выслать фотографии медведей.
Спать легли поздно, рассказывали охотничьи байки, анекдоты. Укрывшись общим пологом брезента, спали, прижавшись друг к другу. Поднялись к утренней зорьке. Рыбалка была отличной. Рыбу уложили в общие ящики, переложив ее травой.
После обеда благополучно вернулись в поселок. На память о ры-балке мне остались редкие кадры. Фотографии, как машина време-ни, переносят меня в то далекое время, на берег колымской реки Вилиги.

   МУЖЕСТВО

Чукча Гоша работал охотником-промысловиком в Чукотском оленеводческом совхозе «Путь к коммунизму». Его рубленая избу-шка-зимовье с сарайчиком и холодильным погребом находились в глухом таёжном месте, где река Воега впадает в многоводный Ана-дырь.
Летом охотник ловил красную рыбу, готовил юколу, солил ры-бу для балыков. Зимой охотился на белку, соболя, ставил петли на зайцев, если повезёт, стрелял диких оленей, сдавая пушнину и мясо совхозу.
Любил заниматься Гоша подлёдным ловом белорыбицы, по-ставляя её в кооперативную торговлю.
Скучать было некогда: надо не только топить печку «комелёк», кормить собачек, чинить упряжь, сети, но и заготавливать дрова, ремонтировать избушку.
В селе Воега чукча Гоша бывал редко, хотя там в доме проживали жена и дети. Продукты, керосин и бензин привозили ему по заяв-ке, передаваемой по рации или с оказией. Гоша трудился добросовестно, и для вездехода или вертолёта груз был всегда. .
Лётчики баловали Гошу хлебом, конфетами, винцом, а он ода-ривал их свежей рыбой.
В один из зимних дней промысловик поднялся пораньше, за-топил печку, намереваясь нагреть воду для стирки. Взяв вёдра, вы-шел из дома. Было ещё темно, далеко на небе светились звёзды, иг-рало северное сияние, было морозно, дула позёмка.
Тропинка вилась среди густых зарослей тальника. Ещё немного пройти, и будет речка с незамерзающей полыньей - бери чистей-шую воду... Гоша принялся стучать ведрами, надеясь остановить зверя.
Он знал из рассказов охотоведов, что белые медведи, дрейфуя на льдинах через Берингов пролив, попадают на другую сторону Чукотского полуострова. Потом стремятся в родные места, на Север, к Ледовитому океану. Этот трудный сухопутный путь дается им нелегко: зверь голодает, лапы превращаются в кровоточащие ра-ны. Они часто оказываются добычей волков или попадают под ору-жейные выстрелы.
Зная, что зверь боится шума, человек стал стучать ведрами, на-деясь остановить зверя. Медведь, поднявшись на задние лапы, бес-страшно наступал на человека, и вдруг подмял его насквозь. Гоша почувствовал скрежет зубов зверя, и ощутил сильную боль, которая пронзила его. Изловчившись, мужчина достал нож и с силой уда-рил в грудь медведя. Удар оказался удачным, зверь, обмякнув, без агонии свалился на землю.
Преодолевая боль, боясь потерять сознание, Гоша побежал в избушку. Кровь заливала глаза, клочки кожи свисали с головы. Он надеялся, что сможет по рации вызвать совхозную радистку Валю. Ему повезло: радистка приняла Гошино сообщение о нападении бе-лого медведя.
- Держись, дружище, в соседнем поселке есть вертолет, - уте-шала радистка, - я позвоню в санавиацию, попрошу начальника аэропорта срочно подготовить вертолет к вылету. Гошенька, если есть водка – выпей, будет легче. Держись, дорогой!
Опьяневший мужчина лежал на нарах в холодном зимовье. Го-лос Валентины по рации сообщал:
- Гоша, вертолет с врачами и завхозом вылетел к тебе, будет через полчаса, крепись! К вечеру приедет вездеход, заберет мясо застреленного лося и собачек. Деньги отдадут жене, тебя, скорей всего, увезут в райцентр. Крепись!
Эти теплые слова Валюши придали Гоше силы, и чтобы не впасть в обморок, он изо всех сил боролся за свою жизнь.
На поляне перед избушкой сел вертолет. Еще не остановились, вращающиеся лопасти вертолета, как выбежали из него два врача, санитары с носилками и завхоз.
       Врачи в избушке оказали помощь раненому, завхоз затопив печь, пошел кормить собачек. На лечение охотника отправили в больницу поселка Марково.
Находясь в командировке в селе Марково, я смог встретиться с мужественным человеком – чукчей Гошей. У него сильно постра-дала голова, одно ухо смялось в бесформенную лепешку, правый глаз ослеп. От местного охотоведа узнал, что на место происшест-вия выезжала комиссия для актирования смерти краснокнижного зверя.
С тех пор Гоша стал инвалидом. Он не занимался больше охо-той и рыбалкой, переехал в село к жене и детям и «копошился» по хозяйству.




















               ДАРЬЯ САВИЦКАЯ
   Учится в школе №50 г.Партизанска, литературой увлекается с детства. Член Лито «Родник».




          
                ЧТО НАМ ДАРИТ ИМЯ ДАРЬЯ?

С древнего персидского
Дарья - побеждающая,
Перспективы будущего
В жизни воплощающая.

Дарья - энергичная
И самостоятельная,
Ловкая, подвижная,
Очень любознательная.

Открытая, веселая,
Чужим успехам рада.
Легко встречает новое,
И друг надежный рядом.

Порядок любит, умница,
Чистюля, аккуратная,
Хорошая помощница,
В общении приятная.

Личность она творческая
И с хорошим вкусом.
Фантазерка, выдумщица
И на "ты" с искусством.

          
       МЫШКА

Мышка мыло утащила
И кусочек откусила.
- Фу, какая ерунда,
Дайте сыра мне сюда!

      ЛУЧШИЙ ДРУГ

Собака - самый лучший друг,
Это знают все вокруг.
Взрослые и дети.
В общем, все на свете.



























                ЕЛЕНА САВИЦКАЯ
     Живет в г. Партизанске. Один из авторов сбор-ников «Вслед за солнцем»(2007г.). Член Лито «Родник». Печатается недавно.
   
              В ПОИСКАХ РАЯ

Хлебнула опыта сполна,
Испита чаша вся, до дна.
Путь пройден, вроде, небольшой,
Но прожит каждый шаг душой.
Звала в мечтах, искала взглядом,
А всё, что нужно, было рядом.
Когда взаимность и согласье
Живут в душе, тогда и счастье.

         ***
Вершатся судьбы наши все на небесах
По прихоти и по велению Богов.
А боги – мы! Мы наполняем паруса
Попутным ветром в освоении миров.

                ***
Мужское с женским разделив начало,
Соединив, как следствие с причиной,
Благословила жизнь и обвенчала
Союз: единство женщины с мужчиной.

                Он создает, крушит и строит вновь:
Завоеватель, лидер и творец.
Она уют, гармонию, любовь
Вдохнет в постройку для двоих сердец.

Он - вечный поиск, действие, он - путь,
Хоть новое создаст, хоть завоюет.
Она откроет и проявит суть.
                Подарит жизни свет, преобразует
                МАРИНА САВЧЕНКО 
         Родилась в г. Хабаровске, живет в с. Тигровое. Имеет музыкальное образование, работала  преподавателем, журналистом. Автор трех поэтичеких книг, печаталась в журнале «Дальний Восток» и других изданиях. Заместитель руководители Лито «Родник». Руководитель музыкальной гостиной «Вдохновение» (г. Партизанск). Член Союза российских писателей.

                ПРИМОРЬЕ

Я живу на окраине большой империи
В нескольких километрах от моря
В таежной деревушке, запертой
Высокими лесистыми хребтами.
Говорят, что сказочная страна
Ливадия скрывается за ними.
И если идти точно на юг
Целый день, через сопки,
На груди которых дремлют тучи,
По заросшим таежным тропинкам,
То к вечеру
Можно прийти к морю.

СИХОТЭ-АЛИНЬ

Здесь облака, проплывая мимо,
Оставляют лоскуты своих одеяний
На верхушках корейских сосен.
В молчании проходит полстолетья.

Маньчжурские дубы на сопках,
Стоят, как воины  в доспехах меди,
И думают о стародавнем.
Лишь ветер прилетит и всех разбудит.

Здесь лес стеной - прибежище
Для обитателей таежных.
Услышать можешь их многоголосье.
В нем речки говорливое ворчанье.



И вздох листов, и шелест тайный,
И запахов аккорд, птиц ликованье,
И трав особое звучанье…

ОСТРОВ ПЕТРОВА

Под сенью тисовой рощи
Легко дышится и мечтается.
Таинственный сумрак и в полдень
Навевает  сны и грезы.
И если непогода над морем,
Здесь можно от ветра спрятаться.
Сотни стволов тисовых
Станут гостеприимным домом.
…Будто остановилось  время -
Тихо, покойно, загадочно.
Мягкий ковер под ногами,
Скрадывает мысли, шаги…

***
Но что мне делать, коль - морская?
Зовет меня Владивосток.
А я - речная, я - ручная.
Кто б разуверить в этом смог?
Безбрежность имени скрывая,
Реке я преданность храню.
Другой судьбы, увы, не знаю.
И что  имею, то - люблю.
Но запах моря и селедки
Меня волнует и влечет.
Я где-то с вами посередке -
Речной причал и город-порт.

ПУТЕШЕСТВИЕ В НАХОДКУ

Просто сесть на электричку
И уехать в дальний город,
Что в провинции у моря
В межсезонье в ноябре.
Будет море серо-синим
И в тумане краны порта,
И под сопкою дорога
Извиваться как змея.
Все кругом, как на ладони.
Листья сброшены под ноги.
И  часовня на пригорке
Засияет от луча.
И в ноябрьском межсезонье
Непременные есть плюсы.
Самый главный здесь - Находка,
Как подарок или приз….

            ***
Вот настала  полоса,
Средняя да зрелая.
Как над сливами оса
Вьется переспелыми.
И над грушами жужжат
Пчелы, их приятели.
Убирать настало сад,
Урожай старательно.
Песнь осенняя моя
Зрело-запредельная,
И настала полоса-
Средне - переспелая.
Перепетые  слова,
Поцелуи сорваны,
И давно не трын-трава,
Все так нежно - дорого.
Удивительно навзрыд
Тонко и старательно.
Возраст выдал мне на вид.
Ну,  и замечательно.

                ***
Признание в любви к приморским городам,
Подругам и друзьям нежданным.
Не меркой, а судьбой примериваюсь к вам,
В надежде, что я гость – желанный.

Ночлежные стихи, и речи допоздна.
И песни, как прорывы в небо.
Припев, еще припев, куплет, глоток вина,
И в паузах сквозит  небыль.


Пейзажи за окном, в тумане голова.
Размениваются, как перчатки,
И жесты, и слова, и новая строка
Откроет заполнение тетрадки.

Подруги и друзья в приморских городах,
Мне ведом ваш теперь почерк.
На ранних поездах иль поздних поездах
Под стук колес - судьбы росчерк.

***
В тени таинственных лесов
В таежной древней глухомани
Я разговариваю с вами
И слышу сотни голосов.
Лист отрывается, дрожит,
Летит мне под ноги, кружится.
Я забываю ваши лица.
День - словно год, строкой прошит.
В цветистой рамке вырезной
Повис торжественно и грустно
Лист –тлен.
Лист-дух сожму до хруста,
Чтобы остался он со мной.
И вслед безмолвно миражи
Бредут, без тени сожаленья.
Сложу из них стихотворенье
И подарю другую жизнь.
В тени таинственных лесов
В сени дерев, густой дубравы
Могучий шелест слышу справа,
А слева – эхо ваших слов.

                ЖИЛИ У БАБУСИ      

У нашей бабуси в деревне было не два, как в песне поется, а целых три гуся. И все белые. Крупные такие,  с длинными стройными шеями и нарядными оранжевыми лапами. У гусей имелись имена, и все поче-му-то человеческие. Гуся звали Пашей, а гусынь - Верой и Любой. Хо-зяйку гусей величали Галиной Егоровной. У нее мы летом гусиные яйца покупали. Очень уж они нам нравились - большие такие и белые. А вкусные! И, как нам сказали, даже целебные.
     Так вот, однажды приходим мы к нашей бабушке-бабусе Галине Егоровне за очередным десятком яиц, и видим такую картину: стоит  гусь Паша на спине у одной из гусынь и вдаль смотрит. Или просто мечтает о своем гусином. Постоял так, слез со спины подруги, гаркнул ради приличия на нас и скрылся за домиком.
Тут Галина Егоровна показалась:
- Совсем отбился от рук гусь несчастный, не дает покоя гусыне Лю-бе, а Верка-то вовсе извелась. Даже яйца перестала нести. Так что сего-дня, извините, яиц немного будет. Эх, изверг, а еще Пашей назвался, как мой покойный брат.  Весь в него, такой же  упрямый.
- Что случилось с вашим Пашей? - интересуемся с сестрой.- Отчего он стал таким? Может быть, влюбился?…
- В кого? В Любку, что ли? Она сама от него без ума. И Верка туда же, тоже в Пашке души не чает. Он на нее внимания не обращает, а она сохнет, яиц не несет. Вы, думаете, его Любка интересует? Гусь проклятый заберется ей на спину и стоит там часами. Все смотрит ку-да-то. Потом слезает и идет по своим делам, на гусынь - ноль внима-ния.
- Может, он мечтает о чем-нибудь?- спрашиваем мы.
           -Да о чем он может думать да еще мечтать? - размышляет наша ба-буся, - еды вон полное корыто, ешь - не хочу.
- Тогда, может быть, у него философия какая на уме появилась?
И тут Галина Егоровна соглашается с нами, - всякое может быть.
- Мой брат покойный тоже любил пофилософствовать, - вспомнила женщина. - Бывало, за ужином картошечки жареной ему подам, а он сто граммов просит да потом философствует. Это да, бывало…
День клонился к вечеру, мы шли заросшей деревенской тропинкой и размышляли: отчего же гусь Паша стал такой тихий и мечтатель-ный… И тут увидели, как солнце стало садиться за сопку. И так краси-во все вокруг осветило: и домики, и дорогу, и небо. Преобразилась ок-руга и стала, как в сказке, розовой и золотой.
Да, живут же люди и не замечают эдакой красоты. Даже на улицу не выйдут, на скамеечке не посидят, таращатся в телевизоры или  по хозяйству хлопочут. А подними голову - оторвись от суеты, посмотри, как прекрасна наша земля в летний предзакатный час, и отойдут все горести, как камень, с души упадут…
И тут в голову пришла мысль: так, наверное, и наш знакомый  гусь забросил своих подруг не просто  из-за душевного равнодушия, а иск-лючительно по другим соображениям. Хочется гусю Паше высокого полета мыслей, чтоб от земли оторваться да в небеса воспарить. По-тому и взбирается он на спину своей подруге. А почему другая гусыня  не в холе? Спиной, что ли, не вышла?…
Непонятно. А может быть, его избранница более терпеливая да услужливая? Не в пример сопернице? Все может быть. Какая  все-таки загадочная эта гусиная душа.
Несколько дней спустя мы опять наведались к нашей знакомой бабусе. Во дворе в той же позе застали Пашу. Гусь  стоял на спине подруги и безотрывно смотрел вдаль, как и раньше.
-Смотри,- заметила сестра, - наш Паша все так же мечтает о высо-ком.
Появилась Галина Егоровна и радостно сообщила:
-Сегодня яиц будет побольше. - А что такое? - спрашиваем.
- Да Паша со вчерашнего дня по очереди «мечтает». Теперь-то он на Верке стоит, или не заметили?
Действительно, Паша «мечтал» нынешним вечером на другой под-руге. А предшественница тихонько паслась рядышком и ждала своей очереди. Видимо, у гуся совесть все же проснулась, да и Верка вдруг сговорчивей стала.
- Весь в моего брата покойного, - неожиданно добавляет Галина Егоровна, - сядет к вечеру на скамеечку и вдаль смотрит, думает, раз-мышляет…  Жизнь- то она ведь одна, порой и подумать над ней  тре-бует, вот где философия  тогда  и понадобится.

                ХЕХЦИРСКИЕ ВЕЧЕРА

Хехцир* вошел в мое сердце с детства. В поселке со странным и за-гадочным названием жила старшая сестра моей бабушки. Нередко мы наведывались к ней в небольшой уютный домик. Сестре бабушки дав-но перевалило за семьдесят, и для меня, десятилетней девчонки, воз-раст этот казался недосягаемо старческим.
Баба Степанида родилась в весьма примечательный для нашей страны день – 7 ноября и, к тому же, была ровесницей прошлого теперь ХХ века. Помню, что совпадение это никак не радовало и не
огорчало бабу (именно так ее все и звали). Небольшого роста, с неизменной палкой-клюкой, носила она одно и то же одеяние зимой и


летом. Длинная темная юбка (и не одна), сверху видавший виды такого же цвета фартук, неизменный платок в мелкий цветочек и на ногах – чуни – то, что осталось от валенок. Лица, испещренного морщинами, отчетливо не помню, а вижу беззубую, как у младенца, улыбку и крупные фары-очки на веревочке для страховки.
Речь бабы Степаниды представляла собой старомодно-безумную смесь из украинских и старорусских слов. «Хведя» произносилось вме-сто Федя, «конфекты» были конфетами…
Шестилетней девочкой привезли ее девочкой на Дальний Восток. Но на всю жизнь остались воспоминания  о «гарных садах-огородах» Стольного, что на Черниговщине, и о всякой всячине из жизни зажи-точного украинского села.
Маленький домик бабы находился на краю железнодорожного по-селка. Стоял он у леса, на Лесной улице. Сумерки подступали неожи-данно и сразу, заливая низенькие окна синим теплым светом июля. Сы-рым таежным духом тянуло из темнеющего леса.
…Между рамами бьется невесть как залетевшая шальная муха. Се-ни с чуланом, кухня и комната – вот и вся планировка небольшого до-ма. В комнате – в красном углу – иконостас. Лики строгих богов смот-рят прямо в душу. Баба Степанида  среди родственников  - единствен-ная, кто не обрывает своей веры в Бога. Это всегда воспринималось ес-тественно. Ведь она пришла из почти доисторических времен, из дале-кого прошлого.
«Неужели старая сморщенная бабушка выглядела по-другому? Бы-ла девочкой, женщиной, выходила замуж?» – иногда приходило на ум. Из разговоров поняла, что баба Степанида нигде не работала. Она так и не вписалась в новый строй: всю жизнь занималась своим хозяйс-твом, а излишки продавала – тем и жила.
… Тикают настенные часы, потрескивает лампадка, разговор нес-пешной рекой льется. Бабушка между делом готовит нехитрый ужин. Картошка в мундире, пахнущий плесенью хлеб, чай с мятой. Иногда варился зеленый борщ, лепились вареники с картошкой или ягодой.
- Баба, - спрашиваю я, - наглядевшись в черное окно,- а ты не боишься разбойников?
- Не боюсь.
- А если они все-таки прибегут из леса?
- Ну и что. Посмотри, какие у  меня крепкие засовы.
Проверяю. Действительно крепкие. Но не унимаюсь.
- А что, если они в форточку полезут?
 -Ха-ха! – смеется баба и становится похожа на лягушку, зубов у нее нет совсем. – Форточка-то маленькая, а разбойники ведь здоровен-ные – во, какие!
- Вот, смотри, - неожиданно продолжает свою тему баба Степанида, - если страшно станет – есть топорик на это.
Я не представляла, как мне, девчонке, на пару с бабушкой удастся отмахнуться от страшного ночного разбойника, но уважительно смот-рела на древнее орудие защиты. Значит, действительно бояться нечего, и можно спокойно отправляться спать.
Сквозь сон слышу гул мчащегося поезда, громыхающего на стыках. Баба подходит к часам и подводит их: опять опаздывают. Давно время сверяет она по расписанию поездов.
… И льется через край поток воспоминаний и разных историй. Ка-жется, вечность живет на Хехцире, и седая старина его взгорий и рас-падков виной неспешному изобилию рассказов.
«Это мой старшенький, Хведя»,- скажет баба Степанида, показывая на одну из настенных фотографий. Она всегда говорит о нем с любо-вью и нежностью. Федя прожил недолгую, но полную забот жизнь. Страсть к учению была такая, что за десять километров ходил он в школу. Опора и кормилец большой семьи, умер от воспаления легких. Он простудился, собирая в воде голубицу, едва ему исполнилось че-тырнадцать.
Бесконечные вечера – журчание хехцирских родников, бесшумная походка лесного зверья в сумерках на водопой. Люблю вспоминать, будто пить сумеречный таинственный дух Хехцира или есть немного черствый хлеб, полив его растительным маслом и слегка присыпав со-лью…
Синие-синие горы имени нанайского героя Хехчира, загадочного и непобедимого. А тропы Хехцира – нашего доброго таежного соседа – до сих пор манят меня своими тайнами и загадками. И когда я прогу-ливаюсь по замечательной набережной Хабаровска, всматриваюсь вдаль, чтобы увидеть синеющую полосу, узнаю очертания сопки Двух братьев – малого и  большого, то непременно вспоминаю домик Сте-паниды на краю лесного поселка и чувствую дух Хехцира – живой и неистребимый. Он плывет из глубины детства в сердце и остается со мной навсегда.
                ЛАРИСА СИФУН
    Член Лито «Родник». Стала заниматься литературным творчеством с 2005года. С 2007 года публиковалась в газете «Время перемен», потом и в газете «Вести». В 2008 году появилась ее подборка стихов в городском литературном сборнике «Вслед за солнцем».





                ТИШИНА

Поток серебряного света
Дарила полная луна.
Вокруг царила тишина,
А я грустила у окна…

Люблю ночную тишину,
Я каждый шорох в ней ловлю.
Готова многое отдать
За эту тишь и благодать.

  ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ

Пришла хозяйка – осень,
Руками развела,
И свой, как есть в природе,
Порядок навела:

Взяла палитру в руки,
Смешала краски все,
И золота с багрянцем
Добавила везде.

В лесу и на лужайках,
Смотри, другой уж вид.
Красивый и загадочный
Лес сказкою стоит…


      

               
                ВАЛЕНТИН СТЕПАНОВ
     Стихи пишет с юности, являлся членом  литературного объединения «Творчество» (Владивосток). С начала 90-х занимается общественной деятельностью, религиозно-философским осмыслением происходящего, участвует в различных социально-экологических проектах. Пишет песни, работает над первым поэтическим сборником «Святой город».         
                Живет в с. Тигровое.

          ***
А завтра грянут холода.
Покроет землю белым-белым,
Облепит снегом провода
И голосом еще не смелым
Завоет белая луна…

              ***
Возникло облачко вдали
У края самого долины.
Цикады песнь свою вели
В траве, меняя переливы.
И облачко росло. И всадник белый,
Подняв копье, взирал на вечность.
Пред ним лежала бесконечность.
Предназначенье выбрало его,
Чтоб он затеял э т о дело.

              ***
Природа требует известных перемен
И, новизною жажду впечатлений,
Меняет прошлое на тайное теперь.
Так в высоте небес не виден тлен,
А видно все, что изменяет время.
Вот так стою на этом берегу
И памятное в прошлом отмечаю,
Горит костер, не заварить ли чаю?…
               
             
               
                ***
На глади озера вдруг разглядеть звезду,
Размытую мерцаньем отраженья.
Но малых звезд не вижу я в воде.
Так и во тьме времен
Лишь яркое служенье
Достойно виденья и видится уже.
Спокойствие вселенской этой выси
Мне на душе меняет в унисон,
Меняет образ на величье мысли.
Вселенский образ в памяти времен
Уносит суету и пыль дорог.
Звезда упала – свежесть и прозрачность.
Луна…Звезда… и мира многозначность…

              ***
Сухие сучья для костра
С сырыми ветками для дыма,
Чтоб разговоры до утра
Заботы, беды - мимо, мимо…

Вот чай дымится на костре
Гитары голос чистый, чистый.
Легко поется в октябре,
Когда оранжевые листья

Прощальным вальсом летних тем
Летят ноктюрнами в финале,
Когда молчим, и ясно всем:
Кто в кабале, а кто в опале.

А голос так высок и чист,
Что не влюбиться невозможно.
Но желтый лист, но желтый лист…
Рука коснется осторожно.

Напоминая нам о том,
Что жизнь приносит расставанья.
Но это будет все потом,
В конце всего повествованья.

Ну, а сейчас волнует кровь
Все, что творит очарованье.
И неба высь, и чувства новь.
И тайна вечности. И тайна вечности…
И тайна вечности признанья.


































                ЕВГЕНИЙ СТОЛЯРОВ
      Живет в г.Партизанске. Здесь он и родился 22 июня 1980года. Детство прошло в городе Арсеньев. Окончил музыкальную школу. Работал помощником машиниста тепловоза, сейчас машинистом. Заочно учится в ДВГУПС на юридическом факультете. Печатался в детской газете «По секрету всему свету», в журнале «Экумена» в г.Хабаровске, в литературных сборниках «Разноцветье Приморских талантов», «Партизанск литературный». Публикуется в газетах «Вести», «Время перемен», является членом литературного объединения «Родник».


               БАРС
             (На основе реальной охотничьей истории)

На востоке разгорался рассвет. Они, человек и собака, шли за каба-ном - подранком почти три часа. Солнечные лучи раззолотили осеннюю рыжую листву и зелень пихтовых деревьев.
- Потерпи, Барсушко! Ужо догоним секачину, завалим. И мясо, и клыки на сувениры, и щетину. Всё соберём.
Сергей был опытным охотником, и собака его не первый год ходи-ла с ним. Барс родился хорошей собакой. Лайка с примесью крови ов-чарки. Белок, барсуков и прочую мелкую дичь эта пара добывала быст-ро. Да и кабанов с самками и поросятами ловили в ловушки, загоняли умно, и многие охотники им завидовали. Сергей помнил, как принесли худенькое дрожащее тело щенка со словами: «На, плохой совсем. Хо-тели утопить, да дети говорят: «Не губи! Отдай дяде Сергею! Пусть живёт!»
Да, правы они оказались! Выходил, не один месяц нянькался, но выходил... Да какого доброго охотничьего умного пса приобрёл. Пом-нил, как разозлился на него и в пьяном угаре отхлестал плетью за уби-того соседского кота, но пока бил, вдруг осознал простую вещь: силь-ные удары причиняли неимоверную боль, но пёс молчал... Смотрел виновато и молчал, терпеливо снося страдания, унижение и гнев хозяи-на. Рука Сергея остановилась, глядя в глаза собаки, он понял, насколь-ко преданно ему это существо, питомец готов на всё ради хозяина, и не страшат его ни издевательства, ни наказания, ни цепи. Только его сло-ва для Барса - непререкаемый закон. С тех пор охотник ни разу не под-нял руки на собаку, и с тех пор они стали лучшими друзьями в округе.
- Держись, - уговаривал скорее себя, нежели пса, Сергей. - Мы уже близко.
Вдруг из-за кустов поднялся медведь. Грозная ревущая коричневая груда когтей и клыков. Бежать охотнику и собаке было некуда, и они приняли бой. Выстрел - мимо, другой - мимо. Близко зверь. Ружьё по-летело в сторону, в руках только нож и верный пёс рядом. Драка была жестокой. Они кружили по поляне, уворачиваясь от ударов лап зверя, и сами резали, рвали его на части, чтобы выжить. Кровь и своя, и чужая заливала глаза, нож скользил от неё в пальцах. Но вот они победили, медведь повержен, но какой ценой. Барс получил много ран, харкал кровавыми слюнями и припадал на лапу. У Сергея было сломано три ребра, звериные когти располосовали всю спину, вывихнута лодыжка, потеряны нож и ружьё. Охотник и собака лежали рядом с тушей и, хри-пло дыша, смотрели друг на друга.
- Спасибо, Барс! Не кинулся бы на спину этому дьяволу... Порвал бы он меня... - Сергей попытался встать, и у него получилось. - Барс, вставай родной !- но пёс лежал и уныло смотрел на хозяина. - Барс, ми-лый пёс, ну вставай же!
Сергей попытался поднять собаку, но не смог, не было сил. Пёс жа-лобно заскулил, поднял голову и снова её уронил.
- Барс, родной, вставай же! - но понимал, псу не подняться, не смо-жет он его ни отнести, ни убить. До села далеко, брали сомнения, смо-жет ли сам дойти.
Шелестели осенние деревья опадающей листвой, шуршала тихим шёпотом сена трава. Тайга жила своей жизнью, она угомонила гуляку-ветер, ибо на жухлой поляне плакали два друга перед расставанием. Слёзы катились по щекам Сергея, внутренний голос говорил ему: «За-души, чтоб не мучился!», но охотник обнимал пса и кричал неизвестно кому: « Не могу! Простите меня! Не могу!»
Собака понимала, и скупые слёзы по одной скатывались по истер-занной морде. Наконец, человек встал и, не оглядываясь, побрёл к ле-су.
Прошло три месяца, как он пошёл на поправку. Из больницы Сер-гея выписали,  но  тот попросился  поближе  к тайге,  в  самый  край-ний  дом.
Мужчина надеялся и верил в чудо, хотя вокруг и так считали, что чудо именно то, как он выжил в тайге. Сутки тогда шел, сутки полз, жадно цепляясь за кусты и траву. В полузабытьи набрёл на геологов. Дальше ничего не помнил.
Он сидел на крыльце и, закутавшись в тулуп, смотрел на огромные таёжные деревья. Зима вошла в свои владения, засыпав стёжки-дорож-ки, тропки. Вокруг белым-бело. Холодно.
      Вдруг Сергей привстал. Что за чёрное пятно? Тень? Нет, медленно идёт. Смутное чувство заколотило сердце в груди. Неужели? Он встал, пошёл, все ускоряя шаг, наконец, побежал. Да, это....
Утопая в сугробах по брюхо, брёл Барс. Худой, с выпершими от го-лода рёбрами, но живой!!!
      - Барс! Барсушко! - охотник прижал дрожащее тело к себе. - Ты уже такой здоровый пёс, а всё дрожишь как щенок! Ну, я тебя выхожу! Будешь самый крепкий! Родной! Спасибо тебе, друг!
        Собака слизывала солёные капельки радости со щёк хозяина и бы-ла счастлива. Разве можно уходить, когда дома ждут, любят, надеются и верят в чудеса.

                ЛЕГЕНДА ПРО …

Давным-давно, в одной огромной империи, на её окраине построи-ли город рудокопов - королей подземелий и шахт. Край, в котором по-строили город, был богат горючей рудой, и рудокопы обеспечивали топливом большую часть империи. Город рудокопов процветал, жите-ли были богаты и сыты. Всё у них всегда получалось и ладилось. Жите-ли города шахт думали, что так будет вечно, и были счастливы и про-славляли империю, к которой принадлежали. Труд для них стал не обя-занностью, а радостным творчеством. Империя, в свою очередь, благо-дарила своих подданных достойной платой и вниманием за труд.
Но благополучие империи - это боль для её врагов, не дающая спать и рождающая в душах только ненависть. Враг напал на империю, сжигал её города, топтал, крушил, давил железными гусеницами поля, леса, посевы, убивал людей, любящих свою страну. Вознегодовали рудо-копы, праведная ярость подняла народ на борьбу. Мужчины ушли бить врага, а женщины и старики остались воспитывать детей, растить хлеб, добывать горючую руду и помогать воинам едой, верой в победу и в их благополучное возвращение.
Наконец, тёмные силы были побеждены и загнаны на край света. Живые воины вернулись домой, павших мужей достойно похоронили и оставили о них светлую память. Стали снова трудиться, восстанавливать разрушения, причинённые войной. Счастье постепенно возвращалось в край рудокопов. Там поселились радость, детский смех, восторг, любовь и надежда на то, что свет жизни не угаснет никогда. Люди жи-ли по совести и желали добра любому, кто бы ни приходил в их дом. Гостей встречали с открытою душой. Делились всем, что у них было. Так прошло много лет.
Великодушные люди в своё время сжалились и не стали унижать своих врагов. Они оставили их в покое на краю света. Тёмные силы отс-тупили и, залечив раны, стали готовить новое вторжение. Враги импе-рии поняли, что грубой силой завоевать   империю невозможно, и они решили действовать скрытно, разложить страну изнутри. Используя доброту, открытость и доверчивость имперцев, тёмные силы изобретали машины, механизмы и под видом улучшения жизни внедряли в ук-лад империи свои разрушительные технологии. Постепенно, работая над молодым поколением, враги подменили светлые чистые образы, святыни империи на пошлые идеалы. Люди стали превращаться от по-коления к поколению из созидателей в потребителей. Творческая ра-дость от труда превратилась в нудный и утомительный процесс добы-вания денег. Народ не почувствовал подвоха в «лучшей» жизни и всё принимал как есть. Так его превратили в равнодушную серую толпу. Империя треснула и развалилась. Осталось название...
Впервые в город рудокопов пришли бедность, голод и нищета. Ру-докопы оказались брошены, полузабыты. Людей сломило такое пре-дательство, крушение мечты оказалось тяжёлым для многих. Кто-то подался к зелёному змию на поклон, кто на погосте слёг, кто-то стал разбойничать. Люди озлобились, а когда пришли «новые» люди и зак-рыли шахты, рудокопы стали ещё злее и равнодушнее, многие стали работать не по призванию, а по принуждению. Всех обуяла жажда на-живы, погоня за плотскими утехами и страх. Страх потерять всё, что осталось в душе хорошего, страх за своих близких, за их здоровье, жизнь. Рудокопы разделились на богатых, бедных, нищих, преступни-ков, ратников...
Не трогало больше людей, когда рядом с их двором убивали мужчин с соседней улицы, когда дети убитых колотились в окна с криком: «Помогите! Папу убивают!», когда тащили разбойники молодых пла-чущих девчат в кусты с плотской ухмылкой на губах, когда били топо-рами стариков по голове за копейки, когда разврат стал прививаться с детства, когда унижение, хамство и пошлость стали постоянными по-сетителями в душе. «Только не я, только не меня... Только не моих де-тей! А, не моих? Ну, и слава Богу!» Совесть людская под гнётом пос-тоянного страха уснула чёрным сном. Люди приготовились стать раба-ми. Тёмные силы добились своего.
Тихо падает снег. Чистый, белый, новогодний. Снежинка, кружась, танцуя со своими сестрами, летит к земле. Хотя бы на время эта ма-ленькая снежинка скроет грязь земную. Заморозит до весны. Вот ещё одна снежинка стремится к земле. А по ней бредёт устало человек. После работы, после хмельного пива и пьяных песен... Снежинка сде-лала последнее па в воздухе и, упав на лоб человеку, растаяла. Он оста-новился, растёр холодную каплю по лицу и вдруг протрезвел. Как и прежде, праведная ярость распёрла грудь, выжигая назревшие червото-чины в душе, подняло с глубин памяти заветы предков, гордость за мощь атлантов, гипербореев, асов, ванов и тысячи, и тысячи поколений рода людского, пробило грудь рычащим: «УРРРРРА!», придало сил жить и творить добро, разбудило совесть ослепительным светом. Че-ловек вздрогнул, когда услышал звон стекла. Это разлетелся вдребезги в его руке стеклянный сосуд с пивом. Человек посмотрел на окровавленную ладонь, потом сжал кулак и яростно погрозил им во тьму. Бере-гись, враг мой! Я просыпаюсь! Я - ЧЕЛОВЕК!
Новый год уже на пороге...



















                ВЛАДИСЛАВ СУПРУНОВ
     Живет в г. Партизанске. Участник вокального ансамбля «Девчата» ДК «Железнодорожник». Активно  занимается  творчеством, сочиняет стихи и песни. Член Лито «Родник» с 2008г.





                ЛЮБОЙ СОЛДАТ МЕНЯ ПОЙМЕТ


Дом с березой, ласточек полет…
Здесь я жил до армии когда-то.
Даже старшина, и тот поймет,
Что такое дом родной солдата.

Почтальон конвертик принесет,
Письмецо внутри и запах мяты…
Кто служил, наверное поймет,
Что такое письма для солдата.

Мне подруга их частенько шлет:
Пишет, что целует многократно,
Сообщает, любит, мол и ждет,
Вот такая девушка солдата.

Путь короче с песней строевой.
Без нее в походе скучновато,
Ведь она – товарищ боевой,
Вот что значит песня для солдата.

Воин службу трудную несет.
Для мужчины это дело свято,
Кто в погонах, тот меня поймет,
Что такое долг и честь солдата.

Мы давно в «запасе», третий взвод…
Как теперь живется вам, ребята?
Кто служил, наверное, поймет,
Что такое дружба для солдата!


ЖДУЩИМ С ВОЙНЫ МАТЕРЯМ
 (песня)

Черным смерчем над миром гремела война.   
Увозили в Европу составы меня.
Несмышленым мальчишкой его повстречал-
Молодого бойца, что мне в душу запал.

Он фашистов ругал, он хрипел и стонал.
Перед самым расстрелом меня он обнял,
Прошептал мне чуть слышно: «Мама где-то моя… 
Коль вернешься живым, расскажи про меня».

Десять лет для меня продолжалась война,
Лишь потом лагеря «отпустили» меня.
Я  Россию проехал, немало прошел,
Только маму его до сих пор не нашел...

Не могу не рыдать возле вечных огней,
Слышу в их тишине стоны тех сыновей.
Вижу в пламени я отблеск слез матерей,
Чьи сыны не вернулись с кровавых полей.











               




АЛЕКСАНДР ТКАЧЕНКО
        Александр Ткаченко – уроженец Партизанска. Окончил неполную среднюю школу № 4. Стремится жить интересной и полноценной жизнью, увлекается  шахматами, любит музыку, пишет стихи. Печатался в местных газетах, литературно-художес-твенных сборниках, журнале «Работница». Удос-таивался  дипломов  и  благодарностей за  участие               
 в  литературных  конкурсах. 31 декабря 2008 года   
          вышел в свет первый сборник стихов Александра «Ночь и утро».


ТЫ В СЕРДЦЕ МОЕМ НАВСЕГДА
      
   (Посвящается  Партизанску)

В тайге, далеко от столицы,
      На самом краю у страны
      Горняцкий рудник  появился -
      Сучану не знали цены.

С тех пор больше ста  миновало,
Зовется теперь - Партизанск.
Овеян шахтерскою славой,
Историей славной богат.

Здесь уголь всегда добывали,
Дарили всем людям тепло
И трудности превозмогали,
Чтоб в будущем было легко.

Мой город шахтерских традиций,
Как можно тебя не любить?
Здесь люди привыкли трудиться
И дружбу умели ценить.

Меж сопок, в Сучанской долине,
Лежит городок небольшой.
 Людей он пленяет  поныне
 Природной своей красотой.



Родной мой, чудесный и славный!
Тебе буду предан всегда.
Ты в жизни моей самый главный,
      Ты в сердце моем навсегда.
               
                КУКУШКА

Мне кукушка на днях куковала,
Удивился я очень тому.
На своем языке толковала,
Сколько лет я еще проживу.
Не кукуй же, кукушка, напрасно,
Не хочу по-пустому гадать.
Одному лишь Всевышнему ясно,
Сколько жить и когда умирать.

От судьбы мне подарков не надо.
Чтоб своею  дорогой идти,
Одолею любые преграды,
Если встретятся мне на пути.

Птицу счастья поймаю однажды,
Попрошу ее: «Мудрости дай!
Силы, мужества дай и отваги
И на трудном пути помогай!»

          НОЧЬ И УТРО

Солнце село за горами,
Незаметно ночь пришла.
Спит земля,  и над домами
Тихо бродит тишина.

Звезды с неба мне  мигают,
Будто что-то говорят.
Где-то пес негромко лает,
Светлячки во тьме горят.

И луна тоскливо смотрит
В потускневшее окно.
Может быть, она с кем в ссоре? –
Не расскажет все равно.
Засыпая, сны я вижу.
Там волнуются поля.
Вдаль гляжу, свой голос слышу:
«Это Родина моя!»

А еще мне снятся клены,
И березы в ряд стоят.
По траве бреду зеленой,
И не хочется назад!
…Завтра новый день настанет,
Солнце ясное взойдет,
Утро раннее поманит,
За собою позовет.

И туман с ночной прохладой
Вдруг исчезнут без следа,
Растворятся без остатка,
Словно талая вода…
ПРОВОЖАЮ ОСЕНЬ

Пролетает быстро осень,
Будто не было ее.
И деревья скоро сбросят
Одеяние свое.

Дни становятся короче,
Ночи стали холодать.
Только сердце очень хочет
Чудо-осень задержать.

Я прошу совсем немного:
«Уходить ты не спеши.
Далека твоя дорога,
Что теряется в глуши…»

       КУСТ СИРЕНИ

Дождь идет – природа плачет.
Одиноко стало мне.
Но тоску свою не прячу –
Я тоскую по весне.

Я смотрел, как распускался
Куст сирени молодой,
С наслажденьем восхищался
Небывалой красотой.

Только время, как ни странно,
Все ж  на месте не стоит.
Жаль, что поздно или рано
Куст сирени облетит…

          МОЯ  МУЗА

Вот так, негаданно-нежданно,
Среди осенних теплых дней
(За что тебе я благодарен)
Ты стала Музою моей.

Опять пишу стихи и прозу,
И мысли светлые пришли.
И не боюсь, что будут грозы,
И не боюсь, что будет штиль.

Волной как будто захлестнуло,
В душе моей сплошной аврал!
К тебе магнитом притянуло –
Знать, долго я тебя искал.

По пустякам не беспокою,
Прошу: подольше рядом будь
И звонкой одарить строкою,
И ясной мыслью – не забудь.











                ГЕОРГИЙ ТУРОВНИК
      Туровник Георгий Сергеевич родился в 1958 году в г. Сучане. После службы в рядах Советской Армии, в 1986 году закончил дневное отделение Дальневосточного Государствен¬ного университета. Более десяти лет преподавал географию и историю в различных школах края. Занимается краеведением и генеалогией. 
     Печатался в городской газете «Время перемен».

          
         ВИТАЛИЙ БАНЕВУР

Все, что мы знали о Баневуре: его происхождение, революционная деятельность, исто¬рия смерти, фото, которое можно увидеть в любом историческом музее и даже памятник на его могиле оказалось ложью...
В историческом сборнике «За Советский Дальний Восток.»                (Владивосток, 1982г.) К.Н. Петина, рассказывая о комсомольском под-полье во Владивостоке, отмечала: «Среди ком¬сомольцев тех лет были представители учащийся молодежи - гимназисты и студенты, за неболь-шим исключением также выходцы из трудовых семей: Сергей Пчелкин, Вольф Ба¬ронский, Виталий Баневур, Шая Коган, Николай Коган...». И учили нас, что Баневур - па¬рень, выросший в рабочей семье, которая сплошь состояла из революционеров. В дейс-твительности, он вырос в достаточно богатой семье. Его отец имел во Владивостоке ювелирную мастерскую, а мать аптеку. Никто в той семье революционной деятель-ностью не занимался. У Виталия была сестра, которая рано была выда-на замуж и покинула Россию.
В комсомольской иерархии Баневур был руководителем Владиво-стокской городской комсомольской организации и кандидатом в При-морский обком РКСМ, но не как не руково¬дителем комсомола Примо-рья , тем более всего Дальнего Востока.
Историю гибели В.Баневура мы изучали по воспоминаниям «оче-видцев», таких, как бывший чекист Д.Федичкин, который писал: «Всем широко известна история гибели в сентябре 1922 года комсомольца Виталия Баневура.. Я видел его после жесточайших пыток. Виталия искололи штыками, на спине вырезали и содрали полоски кожи, на гру-ди, против сердца, вырезали пятиконечную звезду, через которую, еще у живого, вынули серд¬це. По свидетельству крестьян, белогвардейцы, пытая Виталия, договорились между со¬бой колоть его штыками так, чтобы не умертвить.». Впрочем, не будем спешить упрекать Д. Федич-кина во лжи. Старый чекист, конечно, знал подлинную историю гибели Баневу¬ра, но, как следует из исследований исторической литературы о гражданской войне в При¬морье, возможно эти строки вовсе не принад-лежат автору, а были вписаны в рукопись инструктором крайкома КПСС по идеологической работе.
Подлинная история гибели Баневура, основанная на документах, была опубликована еще зимой 1923года, т.е. через 3-4 месяца после его гибели. Суть ее следующая. Баневур находился у села Кондратеновка и принимал участие в бою. Был среди партизан, которые прикрывали от-ход обоза с ранеными, затем пропал из поля зрения товарищей. Заплутав в лесу, он наткнулся на группу белоповстанцев, которые, оглушив его прикладами, взяли в плен. При нем не было обнаружено никаких доку-ментов, и он был пленен, как рядовой пар¬тизан. Первоначально его повели с собой, затем, возиться с ним не пожелали, недалеко от деревни отвели на несколько метров от дороги и расстреляли. Обнаружившие труп крестьяне предали его земле. Вскоре в   Кондратеновку вступил отряд, с которым прибыли люди, искавшие Баневура. Селяне показали место, где был захоронен человек, похожий по описаниям на Виталия. Была   создана   комиссия   для вскрытия захоронения, в нее вошли, помимо чекистов, врачи и бывший офицер белой контрразведки. Комиссией было установлено, что никаких повреждений на теле, кроме следов от ударов прикладами, нет. Смерть наступила в результате пулевых ранений. Причем одна из пуль оказалась разрывной и разворотила левую часть груди. Отсюда и пошла легенда о вырезанной звезде и вырванном из груди сердце. По этому поводу газета «Красное Знамя» кратко сообщила: «17.09.22г. во время каппелевского налета на д. Кондратеновку белобандиты схватили комсомольца Виталия Баневура и убили его.» Как видим, ни о каких пытках и изуверствах белоповстанцев над Баневуром большевики в своей газете в конце 1922 года не упоминают.
Страшилка о «замученном» комсомольце появилась в печати толь-ко в 1937 году в хабаровском журнале «На рубеже». Коммунистам ну-жен был герой-комсомолец в При¬морье, а его не было. Были герои-ком-сомольцы, погибшие во время боев, но партии нужен был герой-муче-ник. Правда, был случай, когда во Владивостоке арестовали около двад-цати комсомольцев, всем им в той или иной мере досталось в тюрьме, некоторых из них пытали, но потом белые их выпустили... Позже выяс-нилось, что их выдал комсомолец Александр Б., который много позже сознался в содеянном. Была «героиня-комсомолка» и на Сучане – Вар-вара Рязанцева, которую помнили у нас, как первую девушку – комсо-молку. Ее тоже хотели определить в «мученицы», т.к. накануне паде-ния белых в Приморье она бесследно исчезла. Находились «свидетели» ее гибели от рук «белых палачей», но после выяснилось, что Варвара ушла с белыми за границу... Из этого рождается истина: хороший герой - мертвый герой.
Вся эта история с фальсификацией жизни и смерти Баневура вызвала бурю негодо¬вания среди бывших комсомольцев и партизан Приморья. Так, один из активных организа¬торов комсомола в Приморье и на Даль-нем Востоке, бывший партизан, лично знавший Баневура, П.И. Гладких писал:
« ...Баневур? В историю он вошел не таким, каким мы его знали, а каким выду¬мал его писатель Дм. Нагишкин. И сейчас уже никто ничего сделать не может. А.П.Барышников хочет опротестовать сценарий фи-льма о Баневуре. Напрасный труд!... Вот так выдумывается история на наших глазах... Грустно все это видеть... И мне грустнее чув¬ствовать свое бессилие - глас вопиющего в пустыне...».
В ответ на это высказывание известный организатор комсомола в Сучанской долине Борис Разгонов цинично заявил: «В отношении фи-льма о Баневуре... Дм.Нагишкин нари¬совал его в выгодных красках. В романах все дозволено, но он был, он действовал. Он пример для рас-тущих, его могилу посещают. Он будет воспитывать в веках как Зоя, как Матросов.». Вот так!..
На это П.И.Гладких ответил: «... Сейчас никто уже не знает все де-тали жизни, борьбы   и гибели В.Баневура. Нашумевшее «Сердце Бане-вура» получило широкое распространение. И теперь, выдуманный   пи-сателем, литературный   герой ( с именитой фамилией Баневур) засло-нил подлинного В.Баневура, которого мы знали, как одного из активис-тов, ничем особенно не отличавшегося от многих других . Героем он стал пос¬ле гибели... И фильм безусловно поставлен по сценарию на ос-нове романа. Если режис¬сер тогда строго следовал роману, то получился лубочный герой, вроде Козьмы Пруткова. Я получил письмо от пионе-ров г.Киева, им Вера Лымарь прислала фото Баневура (???). Удивляюсь - 44 года искали и не нашли фотографии В.Баневура, а тут вдруг нашли.  Ведь даже голову его на памятнике скульптор сделал с фотографии Виктора Шнейдера - они немного похожи друг не друга».
И вот теперь из поколения в поколение передается образ «лубочно-го героя».
Источники:
1. За Советский Дальний Восток. К.Н.Петина . В комсомольском   
   подполье. Влади¬восток. ДВКИ. 1982.
2. Антисоветская интервенция и ее крах. 1917-1922гг. М. Политиз   
    дат. 1987.
3. Д.Федичкин. На пути врага. Воспоминание чекистов Приморья .   
   Лед и пламень.
4.  Подшивка газеты «Красное знамя» . ЦГАОР.
5.  Борьба за власть Советов в Приморье. Владивосток .1955.
6.  Исторический музей СШ№ 671 Переписка Б.Разгонова с
    П.Гладких. Подлинник.
7.  Барышников А.П. - один из организаторов комсомола в Примо- 
   рье.
8.  В. Лымарь, комсомолка-подпольщица в Приморье.
 























ВИТАЛИЙ ТУРОВНИК
     Живет в родном Партизанске. Окончил Иркутский университет, работал в сибирских и дальневосточных газетах. Написал роман «Рядовой искус», повести «Поступок» и «Барак гольца Ама», рассказы, статьи, очерки. В своих произведениях остался верен лучшим традициям литературы. Он автор двух книг. Публикуем его рассказ в сокращении.


                ЯСНЫЕ ГРЕЗЫ

Та женщина для Вадима Отрубева осталась всегда молодой, и хотя вспоминал о ней все реже, он не нуждался в перепроверке чувств,  зная, что любил только ее и больше ни¬кого.
Начав с вдохновением работать в политехническом институте, он не сразу увидел Галину Камею. Лишь когда они с приятелями зашли на кафедру иностранных языков, то среди преподавателей он тотчас обратил внимание на Галину, сидевшую у окна. В ее внешности-глаза, волосы, платье - преобладал черный цвет, еще более облагораживая ее. Они разом взглянули друг на друга, и Вадим растерянно обернулся к двери, словно заблудился, а она опустила глаза. Потом Галина встала и, высокая, изящная, с внутренней сдержанностью, прошла к другому столу, и Вадим подумал с твердой несомненностью, что она самая ослепительная девушка во всем сибирском городе.
В конце дня он и приятель шли по улице, капли струились на их лицах от моросящего дождя, приятель добродушно что-то говорил, а Вадим неотвязно думал о Галине.
На кафедре физики работа после этого у него не заладилась, и он сидел перед текстом с формулами и схемами, не видя их, голова ниче-го не соображала, занятая совсем другим, читать лекции студентам стал с какой-то холодностью, иногда непонятно запинаясь.
Ему казалось, что никто, кроме него, не замечал красоту Галины, и никто о ней  не го¬ворил, однако понимал, что в этом обманчивом спо-койствии люди просто не привыкли выставлять свои чувства. А во-обще, что он знал про нее? Только главное: она не замужем и живет у интеллигентных родителей в центре города.
Вечерами, в общежитии студгородка, он также не находил себе мес-
та, и чтобы меньше думать об этой девушке, отправлялся в соседний многоэтажный дом, и там. в забывчивости, за преферансом заканчивал изматывающий день.
С Галиной он сталкивался иногда между лекциями или после ра-боты; на его приветствия она отвечала вежливо и, кажется, охотно, а брошенный ею на Отрубева пылкий взгляд волновал его, и от этого хотелось видеть Галину чаще. Однако, разжигая свои чувства до глу-хой тревоги, не мог все равно переломить себя, чтобы ринуться к ней, а не ждать непредвиденной встречи.
Наоборот, решил навести на себя безразличие. И, когда она шла по длинному коридору института, заглядывая в сумочку, а поблизости не было студентов, Вадимом овладело озо¬рное веселье, как ему казалось, сохраняя разум, он проговорил раздельно и четко:
- Здравствуй, Камея!
Она с улыбкой ответила звонко:
- Что за безобразие!
Чтобы сгладить прохладность своего   обращения к девушке, он задумал увидеть ее поскорее, и уже на следующий день словно пред-чувствие ее зова потянуло его к ней,  чтобы застать Галину одну. И точно: кроме нее никого из «иностранцев» на кафедре не было. Они разговорились, но о чем-то мелком, шутливом, и расстались не сразу.
Спустя несколько дней она неожиданно заглянула к нему, и тоже зашла просто так, но с та¬инственной свежестью в темнокарих глазах, озадачив Отрубева. И хотя они снова оказа¬лись вдвоем, на этот раз ве-ли себя   серьезно, почти скованно. Вадим видел рядом что-то одушев-ленное, но будто неземное, воспринимая близость девушки полупро-зрачным сознанием. Однако ничего не значащими словами и по весе-лому лицу Галины предположил, что она к нему неравнодушна.
Все непринужденней становилось их общение. Вот уже они, моло-дые преподаватели, впервые прошли вместе по коридору института, совмещая в себе глубину чувств с наруж¬ной простотой, тайну мысли с пустяшными словами. «Про умное не говорим,- отметил он,- хотя у нее лицо умное».
Он не знал пока, что должен ей говорить, просто ему было с ней хорошо.
Это влечение друг к другу воплотилось в ту чуткость, какую ценят тонкие натуры. В день ее рождения он подарил ей бронзовою статуэт-ку балерины и плитку шоколада, и лицо девушки осветилось радост-ным чувством признательности, она подняла голову и внимательно посмотрела на Вадима, но, не как другие женщины - снизу вверх, а по-смотрела ровно в его глаза, потому что оба были одного роста.
Как-то они вместе отправились в буфет. Казалось, до этой лучшей пары в институте никому не было дела, по крайней мере, когда они бывали вместе, на их пути преподава¬тели не объявлялись, будто не хотели им мешать. После буфета они стояли в фойе перед большими окнами, смотрели во двор института, и Галина сказала, что Вадим ей нравится. Но проговорила, как бы вскользь, обыденным голосом и попросила закурить. И несмотря на то, что он был хорош собой, все же ему не верилось, что среди мужчин она выделила именно его. Однако ее слова воспринял странно сдержанно, сам удивляясь себе, что они не вдохнули в него чувства нового огня, точно она сказала о нем, как о приятеле.
Его огорчило, что быстро наступил миг расставания, видя, что не может без Галины; и это положение требовало естественного выхода - открыться в любви. Но само такое наме¬рение страшило его, и по своей нерешительности он испытывал все большее душевное расстройство. ^
Теперь их встречи, понимал он, проходили впустую, и это извело его вконец. Что дела¬ть? К тому же никто ему ничего не советовал. Никто. Да это ему и не было нужно. Толь¬ко женщина, которая иногда работала рядом за столом, сказала ровным голосом, когда Галина Камея ушла от них:
- Почему бы вам в нее не влюбиться?
- И что будет? - спросил он машинально.
- Сами увидите, что будет.
Он не стал продолжать этот разговор с крутым оборотом, уловив, как от теплого участия женщины в нем возникло приятное чувство возросшего достоинства.
И все же неуверенность оттого, что встретит взаимность, боязнь красоты девушки, гна¬ли прочь думы от главного разговора, что предс-тавлялся ему недосягаемой для него высотой. Он убеждал себя, что Га-линой нужно только любоваться, беседовать спокойно и простодушно. Казалось, от ее присутствия сам воздух прозрачно всколыхнулся дыха-нием его чувств, настолько свойство женского мира несло загадочность, беспокоя и привлекая. После ее ухода Отрубеву было трудно переключиться на работу. Однако он заставил себя действовать.
Они шли вдвоем из института, она весело спрашивала, как ему удается всегда быть чис¬тым и опрятным, кто стирает ему белые руба-шечки. Он  хотел посмеяться, сказав, что сти¬рает декан, но удержался. И только собрался ей признаться, выговорить долгоносимые им в ду-ше слова, как навстречу по бетонной дорожке к ним торопилась моло-дая женщина и, таким образом, отняла у него возможность высказать Галине заветное.
И, потом, всякий раз что-нибудь мешало объясниться с девушкой, принося ему панические страдания. Даже притронуться к ней казалось неосуществимым, желанием совершенно нереальным, как будто она состояла не из плоти. Он хотел ее поцеловать, но она отпрянула от него, воскликнув: «Нет!» - и слегка смутилась. И в дальнейшем, хотя она была с ним непринужденно весела, оставалась неприступной, го-ворила хорошие слова и ускользала. Ему мерещилось, что между ними всего лишь игра, и до серьезных выяснений отношений у них не дой-дет.
Казалось, что и ей тоже, как ему, хватало просто видеться, болтать и смеяться. При этом его завораживала ее какая-то независимость, пре-восходство. И такое ее поведение оконча¬тельно сломило в нем всякую решимость, и мысль, что он влюблен, совсем не радовала его. В мину-ту своей слабости он задумывался над тем, достоин ли ее, вряд ли соз-дан для такого романа, о чем говорили вокруг. Чувствуя, что еще нем-ного протянет с объяснением, и она от него отвернется.
Впав в тоскливое размышление, он увидел, что люди старались ухватить в жизни самое лучшее, редкое и дорогое, называя это мак-симальным удовлетворением своих потребностей. Вадим жил, как в тумане, пока внезапно полыхнувшая мысль не пронзи¬ла его сознание. Вдумываясь в нее с недоверием, он все полнее понимал, что допусти-мый замысел, окрыленный и страшный, как раз для него.
Почему, в самом деле, не поступить наоборот, нарушив привыч-ное, и не воздержаться от желания быть с красивой женщиной, точнее, во-все от нее отказаться? Неужто душа настолько слаба и бедна, что нельзя обуздать свои страсти, противопоставить себя потребительст-ву?
Разум надвигался на чувства, отодвигая их, и Вадим Отрубев ясно понял, что все решится в последний момент их встречи. И, когда в пус-той аудитории его глаза хладнокровно остановились на оживленном дорогом лице, ему показалось, что Галина тоже ждала, что имен¬но сейчас услышит от него самое важное. В ее глазах мелькнуло выра-жение тихой уступчивости, и он почувствовал, что она в его воле, стоило лишь произнести нужные слова.
Но он нарочно заговорил совсем о другом, как прежде, о мелком и будничном, наблюдая, как она, чуть сдвинув тонкие брови, сосредото-ченно слушает, как на ее лице появилось разочарование, как гаснет ее взгляд, словно она догадывалась о его скрытых побуждениях, а он, му-чаясь, не хотел отступать. Она еще немного постояла, бордовый цвет платья был ей к лицу, молча повернулась и пошла от него. '
Он прижал ладонь к горячему лбу: «Что я натворил! Разве не само небо благословляет людей на открытие чувств?» Ему казалось, что отказ от такой женщины есть заблуждение от  помутнения  рассудка.
Уже в общежитии  Отрубев подумал, что его решение вызовет у многих удивление, даже подозрение, но утешал себя тем, что никто не узнает о его поступке, и ничего не заметят.
Нет, ему больше ничего не надо. Эта женщина и без того принесла ему много: небывалое богатство красоты и чувств, и за это ей благо-дарен. Он встретил женщину, какую хотел, и этого достаточно. Следо-вало немедленно уехать, оставить мысль об аспирантуре, которую ему предлагали. Пусть в отдалении в его чистой памяти останется только ее молодой образ.
Вадим Отрубев покинул областной сибирский город, надеясь, что у него хватит сил пережить отри¬нутое им счастье, не зная, однако, нас-колько оно опасно, не предвидя также, что душевный недуг может пе-рейти в мучительную свободу.
















               
                ЛАРИСА ШАЛИМОВА
         Живет в Партизанске. Пишет стихи и прозу. Член Лито «Родник». Публиковалась в литературных сборниках, газетах «Вести», «Время перемен». Имеет свою книгу стихов «Жизнь-подарок».

   
     ОСЕНЬ

Я иду, стихи слагая,
Не спеша…
Осень грустная, нагая,
Как душа.
Показала откровенно
Все дары
И притихла.
Но, наверно,
До поры.
До поры, когда одарит,
Не скупясь,
Когда вновь украсит дали
Златовязь…

                ПРОСТИ

Собака бедная, хромая...
Отводит взгляд тоскливых глаз,
Бредет, совсем не понимая,
За что досталось в этот раз!

За что двуногое созданье
Мишенью выбрало тебя?
Ведь повелось от мирозданья
Жить в мире, слабого любя!

Ах, если б жить по тем законам.
То на земле б давно был рай!
Прости, лохматая, все зло нам
И лихом всех не поминай!

А если б речь ты понимала,
То б знала: больно на душе!
Я стих об этом написала,
Вдруг до твоих дойдет ушей.

       ПОДСНЕЖНИК

Весеннее солнышко землю прогрело,
И та пробудилась от сна.
Подснежник сквозь снег пробивается смело,
Его ожидает весна!

Бесстрашно, как рыцарь возлюбленной дамы,
Он первый сразился с зимой.
И птицы, как будто лишь этого ждали,
Все  с юга вернулись  домой.

Чтоб трелью своей разбудить всю округу:
Всю живность, леса и поля.
Чтоб каждый по сердцу нашел там подругу,
И стала прекрасней земля!

Весна, будто фея, справляется с делом
И нам унывать не велит!
Любовный нектар приготовлен умело,
И всюду в природе разлит...

А слезы зимы растворились бесследно
В капели, в реке, в ручейках...
Из почек листочки пробились победно
Для счастья, что в наших руках!

И, кажется, сердце твое, как подснежник,
Способно сразиться с судьбой,
Когда чей-то взгляд очарованно-нежный,
Как лучик, зовет за собой.

              ЖЕНЩИНА

Не разгадать вам женщину вовеки,
И в этом, вероятно, ваше счастье!
Все тайны времени уносят реки,
А вы владельцы маленькой лишь части.

И сколько бы столетий ни минуло,
В одно сложить мозаику так сложно.
Как улыбнулась! Как прошла! Взглянула…
Ах, повторить такое невозможно!

Смеется от тоски, от счастья плачет,
Желанная – одна – под небесами…
На женщину, что в жизни столько значит,
Смотреть должны влюбленными глазами!

Палитра, ноты, рифмы – что в итоге? –
Краса плениться может красотою…
Любви покорно сердце недотроги,
А остальное – тленное, пустое.

                КЛЕН
Я помню тебя давно, столько – сколько себя. А временами прихо-дила глупая мысль, что ты Мой и растешь только для меня, мне на ра-дость! Любуясь тобой с высоты пятого этажа, я говорила маме: «Смот-ри, какой наш клен красивый! Правда, похож на салют?» И ты, каза-лось, приветливо махал мне веточками! Смешно, но для меня другие деревья будто не существовали.
Наверно, в детстве ты был меньше, но я всегда помню тебя боль-шим и раскидистым! Почему-то вспомнилась фраза из известного ки-нофильма: «Тебе тогда все деревья казались большими». Пусть так, но радостное чувство любования тобой навсегда осталось в моей душе. А еще – чувство вины…
Почему я не накричала на этих людей, которые во много раз старше, а значит, мудрее?!. Сегодня – это рухнувшая истина, а тогда по-нятие «старше» меня смутило. Как можно ругать, если старше?..
Но почему они решили, что ты вырос не там, где нужно, и зря кем-то был посажен? Это нелепо! Это равносильно мысли, что кто-то зря родился на свет.
Прости меня. Мой клен! К сожалению, ничего нельзя изменить, но рядом растут другие деревья… Не ждет ли их та же участь? Я расска-жу о тебе людям, пусть услышат этот крик души. И, может быть, дрог-нет рука, собирающаяся взять топор или пилу…
Безразлично, в каком месте нашего городка.
Каким ты был? Ты заглядывал в чье-то окно своим звездчато-влаж-ным взглядом, загораживая зеленым или по осенней моде восхититель-но алым одеянием  темный его квадрат, как будто хотел узнать, с кем жить довелось по-соседству, деля эти небо и звезды. И всем своим ви-дом ты говорил: «Здравствуйте! Посмотрите, какое чудесное утро! …день! …ночь! Я бесконечно рад! А вы?..»
Ты думал, что восторженная человеческая душа будет трепетать перед музыкой, которую ты исполнял в их честь! Твоя густая шевелю-ра, как по волшебству, в миг превращалась в оркестр листвы, который, послушный ветру-дирижеру, играл свою удивительную музыку. А ка-ким верхом блаженства было, когда солировали птицы… Нет! Не со-ловьиная трель звучала. К чему нам роскошь? То были веселые, везде-сущие воробьи или важные сороки – трещотки.
Ты был раз! Ты всех любил, потому что любил жизнь. А когда осенью ты сбрасывал свою листву, то, казалось, что хотел каждому оставить память о себе. И разбрасывал свои листья, как фотокарточки, потому что хотел в холодную зиму оставить людям частичку своего счастья! И этим божественным жестом ты показывал, как бесконечно  рад жить с ними на этой прекрасной Земле.
Ты рад. Но не рады люди, делиться с тобой не хотят. Спилили твои верхушки: авось, околеешь в зиму… Мороз пожалел тебя! Весной ты разросся вширь и стал величавей и краше, как будто гордился побе-дой. Ты вымучил право жить! И люди об этом знают! Об этом хоте-лось думать… Ты думал! Не думали люди, спилили тебя совсем… Но ты закустился буйно, о жизни моля как будто. Те листья – кленовые лапы – косарь, как траву, скосил. Бороться?!. Уж нет твоих сил…
В той комнатке света больше. Но только не слышно веселого шепота листвы…


 






     ЕВГЕНИЙ ШЕРСТЮК
       Родился 26 ноября 1988 года в селе Углекаменске. Окончил среднюю школу в 2007 году. Учится в филиале ДВГУ по специальности «Финансы и кредит». Интерес к литературе проявил с 14 лет.
 В ноябре 2005 года в газете «Вести» впервые было опубликовано его стихотворение «Про пожар в доме», присланное на конкурс.   Евгений получил    
    первое место и подарок.
           В 2008 году Шерстюк участвовал в конкурсе « Семейный альбом»,объя-вленный газетой «Вести».
Были и другие публикации, в литературном жанре «рассказ» Евгений Шерстюк выступает впервые.

               ЗАБЛУДИВШИЙСЯ МЕДВЕЖОНОК

У молодой медведицы родился медвежонок. Первые три месяца мать не отпускала его от себя: медведица идет на прогулку -  и медве-жонка ведет за собой. Увидит медвежонок белку или куницу на дереве - сразу мать зовет: «Кто это?». Медведица рассказывала про всех лесных обитателей: про злую росомаху и хитрую лису, про белку - резвушку, иволгу, умеющую кричать кошачьим голосом.
Однажды медведица решила взять его на охоту. Обрадовался медве-жонок - наконец-то он научится охотиться!
Шли они, шли по лесу - и вдруг медвежонку на нос села бабочка. Он чихнул - бабочка отлетела в сторону, стала кружиться над ним. Только медвежонок заденет  лапой – насекомое опять отлетит в сторо-ну, но затем снова начинает кружиться. Медвежонок попытался пой-мать бабочку – как треснет – и попал по собственному носу. Разозлился косолапый - и за бабочкой в погоню. Напрасно медведица звала его - медвежонок ничего не слышал. Так и потеряли  они друг друга из виду.
Вскоре назойливое насекомое исчезло. Ходит медвежонок по лесу, медведицу ищет. Вдруг из-за старого дуба показалась волчья морда. Волки взрослых медведей боятся, но на медвежат, случается, нападают. Особенно, если рядом нет защитницы-мамы.
Увидел волк медвежонка и обрадовался: будет волчатам еды на не-делю. Только хотел он прыгнуть на малыша, а тот уже на дерево залез. Ходил - ходил волк вокруг дерева, один раз притворился, что уходит, а сам за другое дерево спрятался. Только медвежонок приготовился слезть со своего дерева, а волк тут как тут! Только зубами успел щелкнуть. Наконец, надоело серому вокруг дерева ходить, и ушел он ни с чем.
Слез медвежонок с дерева и дальше пошел. Есть захотел. Увидел в одном дереве дупло, а вокруг пчелы вьются. Смекнул он, что в дупле мед. По рассказам медведицы он знал, что там, где пчелы -там и мед. Полез медвежонок на дерево, а пчелы вокруг него начали виться. Огры-зается он на них, а пчел все больше и больше из дупла вылетает. Нако-нец, сунул нос в дупло, почуял  мед. Облизал языком нос, во второй раз уже лапу в дупло просунул. ^ ъал-клже
А пчелы все злее и злее становились, одна разогналась - и со всей скоростью на охотника набросилась. Завизжал медвежонок, и на землю упал. Хорошо, что дерево невысокое было, а то бы убился.
Побежал медвежонок от того дерева подальше, а пчелы за ним. Только и слышно было, что топанье косолапого - «тресь - лом», « тресь - лом», да пчелиное жужжание — « вз-з-з-з», « вз-з-з-з». Увидел медве-жонок речку и, недолго думая, прыгнул туда. Вопреки расхожему мне-нию, медведи хотя и не любят плавать, но при необходимости могут нырять в воду и находиться там некоторое время.
Нырнул медвежонок в речку - даже носа не показывает. Кружились - кружились пчелы над речкой, да надоело - зря только воздух своим жужжанием сотрясали. Улетели полосатые «тигры». Вылез четвероно-гий  из воды мокрый-премокрый.
Только вышел - смотрит, медведь лапой рыбу ловит. Вытащит ры-бину из воды - и на камень кладет, так штук пять выловил. ;
Подкрался медвежонок к тому медведю и, улучив момент, схватил зубами двух рыб и - бегом! Увидел медведь, что медвежонок рыбу ста-щил, взревел от ярости и побежал за воришкой.
По всему лесу слышно было медвежье рычание. Медвежонок так и бежал с двумя рыбинами в зубах, не собираясь отдавать их. Из кустов вдруг выскочила росомаха, привлеченная запахом рыбы. Воришка про-бежал мимо нее. Возмущенная росомаха тоже помчалась в погоню. Начинало уже темнеть...   
Вдруг наш герой увидел, что впереди стоит медведь - неужели не-приятель? Но это была мать медвежонка. Из последних сил он побежал к матери, которая весь день искала сына. Медвежонок бежал к ней с двумя рыбинами, а за ним гнались росомаха и медведь.
Подбежавший медвежонок сразу спрятался за ее спиной. Медведи-ца рычала на росомаху и взрослого медведя, шерсть у нее поднялась дыбом. Медведь решил уйти подобру-поздорову, понимая, что мамаша будет бороться за медвежонка до конца. Теперь настал черед росомахи. Ей не хотелось так быстро отказываться от рыбы. Тут медведица под-нялась на задние лапы и пошла прямо на соперницу. В это время мед-вежонок с рыбой в зубах полез на дерево. Видя, что рыба ей так и не достанется, росомаха убежала.
Так медвежонок совершил свое первое путешествие. Со временем он научился по-настоящему ловить рыбу и добывать мед. И больше ни-когда не убегал от медведицы, только лишь когда повзрослел – он стал жить самостоятельно, отдельно от своей заботливой мамы.






























       ЭЛЕОНОРА ШТИЛЬНИКОВА
     Родилась и выросла в г. Благовещенске Амурской области. После окончания пединститута долгое вре¬мя работала на Камчатке. Впечатления от север¬ной природы, от встреч с людьми, неиссякаемого юмора камчадалов нашли отражение в ее стихах.
Печаталась в газетах: «Абориген Камчатки», «Лу¬коморье», «Вести»; в антологиях: «Каждая строка любви», «Разноцветие приморских талантов». В Приморье живет с 1997 года.


                БАБУШКА
     (Глава из книги « Мы - дети войны»)

             Светлой памяти моей бабушки Марии Ивановны Ноговицыной - Козицкой посвящаю

Зимой приходит беда. Мама заболевает брюшным тифом, и её уво-зят в Красноярск. Мы остаёмся на попечении бабушки. Чтобы кормить трёхмесячную Таню, бабушка слегка прокаливает муку на сковородке и заваривает её кипятком.
В лютый мороз вечером бабушка заносит в дом кроликов, чтобы они не замёрзли в сарае. Она отгораживает около печки закуток и са-дит их туда. Но, захлопотавшись, забывает поставить им воду. К утру все пять кроликов лежат мёртвые. Теперь у нас больше не будет мяса.
Мама возвращается только через месяц. Она в белом платке, потому что её длинные волосы обстрижены, голова обрита.
Бабушка всю зиму занимается поиском продуктов. Картошку, кото-рую она садила, кто-то осенью выкопал, и мы остались без урожая. Вот бабушка выменивает на вещи полмешка картошки. Но картошка ока-зывается подмороженной. И тогда она готовит из неё драники, которые называет  «тошнотиками».  Она трёт вымытую картошку на тёрке, от-мывает крахмал, процеживает через сито, солит, делает лепёшечки, а потом жарит их на сковороде. Сначала она жарила на рыбьем жире, но потом рыбий жир закончился, и теперь она жарит их, подливая немно-го воды в сковородку. Тошнотики какого-то жалобно-синего цвета, но есть их можно.
Где-то бабушка раздобыла овса, и теперь каждый вечер она готовит на ужин овсяный кисель. Днём она заливает овёс водой, а к вечеру, когда он разбухнет, толчёт его, процеживает и, помешивая, варит мут-ную воду на плите в большой чашке. Это самое вкусное, что ожидает нас за весь день. Поэтому я уже заранее сижу за столом с круглой оло-вянной ложкой в ожидании, когда  остудят кисель и позовут всех к сто-лу.
На Новый, 1945-й год, бабушка решает испечь торт, но муки нет, есть только отруби и немного картошки. И она печёт этот торт в ско-вородке и, готовый, бережно укладывает на подушку, подстелив зара-нее чистое полотенце, которым накрывает изделие сверху. Конечно же, крема на торте нет. Остыв, он разваливается на несколько частей. Но всё равно, при свете крошечной коптилки, в которую залит добытый где-то бабушкой лигроин, мы встречаем Новый год с тортом.
Вечная слава бабушкам, спасшим и спасающим своих внуков в го-ды лихолетья и в мирное время!
























      ЛИДИЯ ФЕДОРЧУК
        Живет в Партизанске. Активный член лито «Родник». Печаталась в газетах «Вести», «Время перемен», в литературном сборнике «Вслед за солнцем». Пишет стихи и проз.


               
 ***
Утро раннее,
Небо чистое,
Красит зорька небосвод.

Счастьем дышится,
Песня слышится,
Предрекая солнца всход.

Звуки дивные,
Росы чистые,
Дали ясные кругом.

Синь безбрежная,
Земля нежная.
Я живу здесь - счастье в том.

            ***

Море лазурное,
Скалы прибрежные,
Галька, песок да вода.

Яхта далекая
Крылья расправила,
В борт ударяет волна.

Чайки парящие,
Волны кипящие.
Яхту несут паруса.

Алыми маками
В дали манящие -
Счастья, добра и тепла.

                МАРТЫШКИ-ШАЛУНИШКИ

Жили – были  две малышки,
Две  мартышки- шалунишки.
Дни в заботах и трудах
Проводили - просто ах!
Кувыркались, хохотали,
Догоняли, убегали,
С бегемотом искупались,
Крокодила испугались,
Мяч загнали тигру в клетку
И попали сами в сетку,
На слоне играли в прятки
И бежали без оглядки
От колючего ежа,
Волка, кошки и ужа.
Прибежали и в кровать:
« Мы устали, будем спать!»

МОРЕ, Я К ТЕБЕ С ЛИЧНЫМ…

    Море, море, море загадочное, необъятное, магическое. К нему стремится человек на самолетах, поездах, машинах. Купаться, загорать, смеяться в море, у моря, с морем. Я тоже человек и тоже стремлюсь к морю – к этому чудному созданию природы, где успо-каивает душу плеск волн, крик чаек и загадочная даль, уходящая за горизонт… в вечность. Машина мчится - море все ближе, все ближе, ближе. В ушах слышится его шум - не важно, что это шум колес ма-шины, бегущей к морю. Машина мчится, все ближе море, все ближе моя мечта, моя надежда.
   Дорога извивается, петляет, взлетает вверх и опять летит под ук-лон, чтобы вновь взвиться за очередным поворотом. Так и жизнь - взлеты, падения, повороты, дни, месяца, года, вечность….Все доро-ги ведут в вечность. А пока моя дорога бежит радостно, бежит к мо-рю. Дорога эта не бесконечна. Колеса машины зашуршали по песку и остановились. Вот она мечта – рядом! Открываю дверцу, здравст-вуй море! Бегу по теплому песку все ближе и ближе и… ах, холод-ные морские волны обожгли разгоряченное тело.
- Море, ты меня слышишь? Я к тебе с очень личным!
- Слышу, слышу, слышу, - шуршит вода лазурная. Иду вдоль бере-га туда, где останемся вдвоем – я и море. «Здесь, здесь, здесь, - шумит морская волна, разбиваясь о скалистый берег, - здесь мы одни, одни. С чем душа мятежная, с чем пришла ко мне?»
- Ах, море, море.  Душа моя уставшая, больная и разбитая ждет помощи твоей. Ты сильное, могучее создание богов, кричу тебе, прошу тебя, возроди меня заново с душою молодою, полной счастья, любви и веры!
- Слышу тебя, слышу,- шуршит морская волна, - душа твоя словно камень запеклась болью, горем, слезами. Я помогу тебе, но сначала проси помощи у скал, скал, скал.
Прижимаюсь к нагретой солнцем скале.
- Милый камень, камушек, облегчи мою душу, забери камень с души моей, ему место среди скал.
И бегут соленые слезы и падают на теплый камень. Или это бры-зги соленой морской волны? Бегут, бегут ручьи по щекам и разбиваются о камень и исчезают в каменной скале. Она услышала меня. Спасибо тебе, матушка скала, спасибо тебе, матушка земля. Шумит, шумит море. Я слышу его зов. Оно зовет меня в свои объятия. Оно готово мне помочь. Жгучая волна охватила все тело.
- Матушка волна,  матушка волна, я была у скал, они услышали меня.
- Слышу, слышу, - шумит море, бьет и ласкает меня. То ли это слёзы, то ли брызги морские солоны. Бежит ко мне волна одна, дру-гая, третья ...
 Девятая волна выталкивает на берег бодрую и молодую.
- Иди к солнцу, иди к солнцу,- шумит волна.
- Спасибо матушка волна за соль и рожденье!
Горячий золотой шар высоко в небе. Это солнце – солнышко.
- Здравствуй, солнышко! Согрей зерна любви и надежды в моей душе, подаренные землей и морем.
- Я согрею их своим теплом, а взрастить их тебе самой, самой, самой.
Льются на меня волны света и тепла.
- Сейчас иди к людям, среди них тебе растить эти драгоценные зерна.
Горячий луч солнца высушил слёзы и морские брызги, согрел, приласкал и осветил путь – дорогу к людям. И снова с любовью, на-деждой и верой вливаюсь в людской поток.
 







   









































































             ВИКТОР АНТОНОВ
Виктор Семенович Антонов родился в 1937 году в                г. Партизанске. Окончив среднюю школу, два года трудился на шахте подземным рабочим. Дальнейшее образование получил в Дальневосточном государственном университете на историко - правовом факультете. С 1963 года работал в школе учителем истории, мастером производственного обучения в профтехучилище.
Печатался в газетах: «Тихоокеанский ком¬сомолец», «Усть - Илимская правда», «Красный сучанец», «Вести», «Время перемен» и других периодических изданиях.
      В своих трепетных и выстраданных стихах автор с большой теплотой, искренне ведет разговор о родном Приморье, любви и вечном поиске смысла жизни.

***

Вечер майский. Электричка.
Пламенеющий закат.
Мир, прекрасного страничка,
Трав душистых аромат.
Поворот за поворотом,
Слева — море, справа — лес,
И швыряет в окна ноты
Синих волн звенящий плеск.
Легкий скрип и остановка,
На перрон бросаю взгляд:
Три девчонки, как березки,
О весеннем говорят.
Губы настежь. Льется песней
Озорной веселый смех...
Все естественно и вечно,
И в глазах весна у всех!
               
                ***


                ***
Люблю июнь,
               Вчера,
Не городские, нет.
В тайге приморской
          у костра
Оставлен сердца след.
Там, где форель,
          царевна рек,
Сверкнет в ключе
          блесной,
Где околдован
         человек
Кристальною водой.
Где воздух,
          словно талисман,
От хвори нас хранит,
И где кедрач,
          как атаман,
Чуть дремлет,
          но не спит.
...Пахнуло дымом
         от костра,
 И в кружево рассвета.
 Я снова шёл,
          как и вчера,
И в дымке таял где-то...
               
      СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ

Как слова для тебя найти,
Как приблизиться хоть на шаг?
Я иду — и со мной в пути
Крик души и гнетущий мрак.

Нет тебя — и померкнул свет,
Так же плачет родная Русь,
Так же ищет на все ответ...
Только я уже не дождусь.
Снова кружится воронье,
Вирши канули в мир иной.
И, жируя, пирует ворье
Под собачий, тоскливый вой.

Знаю я, что пройдет и это —
Время черных расстрелянных лет,
Но в сердцах всех племен и поэтов
Никогда не растает твой след.
































   АНТОНИНА ИВАНОВНА БАРАЗ (1907-1994)
        В прошлом медработник, стала заниматься литературным творчеством в 60-70-ые годы.
Писала рассказы и стихи, которые публиковались в городской газете «Красный Сучанец» (позднее «Ленинец»). Являлась членом литературного объединения, которым руководил Петр Гаврилович Велькин, редактор газеты «Ленинец».

               
                МАЙ

Я иду со всеми вместе
По широкой мостовой.
Всюду смех, цветы и песни.
Рядом Май идет со мной.

Это праздник дней весенних,
Самой радостной поры.
Улетают к солнцу в небо
Разноцветные шары.

И с веселой песней звонкой
Сердце радостно поет.
Хороша моя сторонка.
Счастлив тот, кто в ней живет.

                ОСЕНЬ
Нет, мне приметы осени
Тоски не навевают.
Не грустно мне,
Что падают листы,

Что ветер их
Безжалостно срывает,
И что на клумбах
Вянут поздние цветы.

Нет, все вокруг
Невольно восхищает.
И золото листвы,
И в небе облака.

Они сейчас грозы
Не обещают,
Поля все убраны.
И ждет зимы земля.               

                ЁЖИК
               
Витя принёс из леса ежа. Мать мальчика Дарья Ивановна очень рассердилась: "Только нам ежа и не хватало! Итак живём в духотище да в тесноте. А убирать кто будет за ним?"
Лесной житель растерянно метался по тесной кухне, пытаясь спрятаться где-ни¬будь, но младшие братишка и сест¬рёнка выгоняли его на видное мес¬то. Загнанный зверек тяжело дышал.
- Киса! Мама, смотри! Киса! - вос¬торженно кричала маленькая Оля. Но мать продолжала отчитывать Витю.
- Всё! И чтобы духа его здесь не было! Куда хочешь девай!
- Ну, ладно, мама. Я его продам. За¬втра воскресенье, снесу на ба-зар.
- Так ему и обрадуются, с руками и ногами оторвут, - не унима-лась Да¬рья Ивановна.
Ежа до утра оставили в кух¬не. Дети долго еще гонялись за ним, за-бавляясь его игол¬ками и сердитым фырканьем. К молоку в блюдечке, которое ему поставили, гость не притро¬нулся. Он забился в угол за плиту и притаился.
Витя прогнал малышей в комнату. Он уже пожалел, что унёс ежа из леса. "Натерпит¬ся теперь, неизвестно к кому попадёт", - думал он. Блюдеч¬ко с молоком Витя оставил на видом месте. Проголодается, поест.
А ежу было страшно. Шум и крики ошеломили его. После зе¬лени, тишины и чистого воздуха в лесу, здесь ему было душно. Зверек поминутно вздрагивал и старался быть незаметным.
Утром Витя положил ежа в короб¬ку и вышел из дома. На улице он встретил соседку Елену Ивановну с дочкой Верочкой.
- А это что? - спросила девочка.
- Это ёжик, - сказала Елена Иванов¬на. - Где ты его взял, Витя?
- Ёжик! ёжик! - обрадовалась Ве¬рочка. - Мама, возьмём ёжика!
- Это же не игрушка, девочка. Да он не наш, а Витин.
- А я его продавать несу на базар, - откликнулся мальчик.
- Купи, купи ёжика! Я играть с ним буду, - просила Верочка, гото-вая за¬плакать.
Елена Ивановна, не умеющая ни в чём отказывать дочери, нереши-тельно сказала:
- Ну, хорошо, возьмём, только ты, Витя, донеси нам его до дома.
И вот ёж на новом месте. Его от¬пустили в большой светлой комна-те. Верочкина бабушка, увидев ежа, всплеснула руками:
- Батюшки! Вот так покупка!
А папа, читавший в кресле газету, сказал, обращаясь к Елене Ива-нов¬не:
- Я тебя не понимаю, право. Да через день вы сами все убежите от
этой зверюги.
Разгорелся спор. Он был долгим и бурным. Верочка хотела взять животного в детскую. Бабушка и папа советовали просто выбросить его. Наконец, ре¬шили устроить ежа на веранде. Пос¬телили в углу ку-сочек старого пледа и заперли дверь, чтобы не убежал оттуда.
Но бежать ёж не мог. Он очень ослаб и стал ко всему равнодушен. Только человеческий голос застав¬лял колотиться его сердце. Зверь то-порщил от страха иголки и закрывал глаза.
Верочка проявляла интерес к новому другу всего один день. Потом он показал¬ся ей скучным и как играть с ним, она не знала. Девочка за-ходила на веранду всё реже и реже.
Предоставленный самому себе, ёжик начал понемногу осматрива-ть¬ся. Еду, которую ему приносили, ел не очень охотно. Она ему не нрави¬лась. Вечерами, как только темнело, ёж выходил из своего угла и бегал по веранде в поисках спасения.
Бабушка не любила ежа, потому что убирала за ним. Вскоре она по¬няла, что интерес у Верочки к ежу окончательно потерян и, одна-жды, положив колючий клубочек в фартук, понесла его во двор. Там бабушка подставила старый ящик к забору, встала на него и перебросила ежа в соседний двор.
Ёж очень ушибся. Он упал животом на камни и поранился. Долго лежал, боясь открыть глаза.
Была осень. Вечером его пробрал холод, но шевелиться было больно, и он лежал, потом впал в забытьё. Ежу казалось, что он несёт на игол¬ках листья и мох, и увидел на пути большой белый гриб с ши-рокой шляпкой.
- Ах ты, бедолага! Да как же ты по¬пал сюда? Вот чудо-то!
Это возглас заставил ежа содрог¬нуться. Он пришёл в себя, но дви-нуться не было сил.
- Серёга! А ну-ка иди сюда, - крик¬нул Пётр Акимович, хозяин этого дворика.
- Ёжик! - Ахнул внук Серёжа. - Он живой?
Акимыч прутиком тихонько до¬тронулся до ежа. Тот выставил свои иголки.
- Живой, живой. – Обрадовался Серёжа. - Дедушка, возьмём его до¬мой?
- Зашибли его и отощал. Видно, не сладко пришлось. Возьмём, ко-нечно, - ответил дед.
Теперь ежа поселили на кухне под старым диваном, куда приса-жива¬лись заказчики Акимыча. Дед был сапожником. Ему приносили в по¬чинку обувь.
Новый постоялец скоро привык к запаху кожи и табака. Дед часто закуривал, раз¬говаривая с клиентами. Оправившись   от   пережитых   потрясений,   ёжик начал устраивать себе жильё.  В уютную комнату под диваном он  перенёс всё, что было возможно. Не побрезговал даже старым носком и   давно заброшенной летней матерчатой кепкой Аки-мыча.  Днём, когда в кухне никого не было   или оставался один хо-зяин, ёжик озабоченно проверял все углы, разыскивая, что бы ещё ута-щить, а ночью воевал с мышами, которые во¬дились в старом доме Акимыча, или шуршал под диваном.
Так ёж прожил всю осень и зиму. Весной выставили первые рамы, стали чаще открывать форточки. В комнату проник первый запах вес-ны. Зверек забеспокоился. Во двор его не пускали. "Ещё убежит и опять бездомничать придётся", - говорил Серёжа, привязавшийся к ежу.
Однажды дед сказал внуку: "А квартиранта нашего  в лес бы надо отправить. Здесь он с тоски пропадёт. Всякая тварь сейчас раду¬ется ве-сеннему солнышку, а он как в тюрьме тут у нас".
На другой день ежа понесли куда-то. Он боялся опять каких-ни-будь превратностей судьбы. Сидел, не шевелясь, в сумке у Серёжи.
На опушке леса Серёжа выпустил ёжика на тёплую уже землю с про¬бившейся кое-где травой. Дед крик¬нул нарочито сердито: "А ну, брысь! Хватит на чужих харчах жить!"
Ёжик открыл глаза. Солнце осле¬пило его. Он услышал знакомые за¬пахи леса, щебет птиц, но всё ещё не верил свободе, боялся сдви-нуться с места. Тогда дед Акимыч осторожно подтолкнул ежа сзади:
- Иди, иди, - сказал он, - тикай. В гостях хорошо, а дома всегда луч¬ше.































                ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ
       Родился в 1927 году в Алтайском крае. В 1933 году с родителями приехал па Северный Сахалин в город Оха, где учился и работал.
      В 1942 году мальчишкой в неполные 15 лет со школьной скамьи был направлен в школу ФЗО и через шесть месяцев стал дизелистом. Работал на буро¬вых установках все годы Великой Отечественной войны, добывал нефть.
      С детства мечтал о море. Только после войны меч¬та сбылась. Работал на судах Николаевского и Холмского (на Сахалине) пароходств. Потом был рыбаком, лесорубом, строил город Междуреченск в Сибири, газпром в Оренбурге, железную дорогу Оха-Ноглики, ра¬ботал бульдозеристом, шофером, машинистом подъем¬ника на нефтепромысле, копал шурфы, трудился на приисках и рудниках Чукотки. В 1977 году приехал с семьей в Партизанск, проработал грузчиком в ГУМе 15 лет. В 60 лет начал писать прозу и стихи.
   Печатался в пяти альманахах «Живое облако», в сборниках « В глубинах завет¬ных», «В поисках истины», в городской газете «Вести», в «Литератур-ной России», в журнале «Мир Севера».

                ДУШОЙ И СЕРДЦЕМ ПОНИМАЮ
               
                "Нет, хватит. Всё! - я говорю, -
Давай уймись, живи спокойно.
Зачем корплю я до зари,
Коль ни одной строки достойной?
Не будет доброго поэта,
В себе гордыню успокой..."
Но вот строка, как лучик света.
"Не уходи, прошу, - постой!"
Мы не расстались.
                Помню это.
И мне приятно вспоминать:
Бродили с музой до рассвета.
О6 этом стоило писать!

             



              ***
Победы День! - А на душе
                тревожно,
Гремят динамики, хотят
                развеселить,
При скудной жизни - это
                невозможно,
 И думы-думушки о том,
                как дальше жить.
Врага мы в сорок пятом
                сокрушили
И к коммунизму твердой
                поступью пошли,
Полмира долго за
                свой счет
                кормили,
 Пока не поняли, что
                не туда зашли.
Германия повержена,
                зажили раны,
Нам, победителям, она
                посылки шлет.
И горько видеть мне
                седого ветерана,
Когда подачку ту он
                радостно несет.
Очнись, Россия! Хватит
                побираться!
Оковы разорви, довольно
                спину гнуть.
Я верю: сможешь ты с колен
                подняться,
Что ты найдешь свой
                верный путь.


             

           ПУТИНА

О том, что рыбалка - та же игра в карты, я слышал давно, но по-верил лишь тогда, когда судьба забросила меня на Южный Сахалин.
В последние дни марта пригревало солнце, но ночью еще веяло прохладой, и люди одевались по-зимнему. Город-порт Холмск вы-глядел необычно: причудливые японские постройки, стены складов и некоторых домов расписаны иероглифами, по улицам среди рус-ских моряков торгового флота прогуливаются японцы в цветных ки-моно и в обуви на деревянной подошве. Одним словом, экзотика!
     - Если желаешь попытать счастья, - сказал мне один из рыбаков, - неподалеку есть рыболовецкий поселок Ако. В начале апреля сель-дяная путина начинается. Езжай, может, повезёт...
На следующее утро я приехал в Ако. Море полукольцом вдава-лось в сушу, намыло на берег крупный песок и гальку, и он стал по-хож на приличный пляж. Небольшой поселок надвое разделяла реч-ка. Вокруг - сопки, покрытые лесом.
Первое, что бросилось в глаза, - сотни людей на берегу растяги-вали сети, возились с пеньковыми канатами, насыпали в мешки пе-сок и гальку. "Куда и зачем?" - подумал, под¬ходя.
- Где можно увидеть начальство?
- А вон идет дядя Миша. Он у нас и тралмастер, и прораб, и на-чальник.
Это был, как я потом узнал, старый, видавший виды зэк, пода-ривший ГУЛАГу червонец жизни, но всеми уважаемый в поселке человек. Последние годы заключения отбывал на Сахалине и после срока остался на острове. Начинал в Ако добычу рыбы ставными нево¬дами.
Узнав, что я хотел бы поработать на путине, дядя Миша изрек:
-Вон на берегу работает бригада Лаухина. Скажи, что я послал...
Так я стал рыбаком.
В Ако трудились две рыболовецкие бригады японцев, две - из местных жителей, пятая - Лаухина. Бригада, так сказать, сборная: из приезжих залётных романтиков, таких, как я. Кого только там не было: проштрафившийся прокурор и разжалованный следователь, бывший бухгалтер рыбкоопа и командир батальонной разведки, фининспектор и подпол¬ковник в отставке, несколько зэков, освобо-дившихся из мест заключения. Всего - двад¬цать четыре. Все «быв-шие» и ни одного рыбака.
Работа на берегу «кипела» с рассвета до темна. В сжатые сроки каждой бригаде нужно и поставить в море центральную направля-ющую из пеньковых канатов с привязанными к ней поплавками, и закрепить ее мёртвыми якорями. Для них и насыпали на берегу мешки песком и галькой, грузили на кунгас по восемь мешков на края бортов, связывали, отбук¬сировывали, сбрасывали и привязыва-ли к центральной направляющей. Закрепив цент¬ральную, ставили раму и тоже закрепляли якорями, оставалось пришить сеть-крыло на всю центральную и раму-невод.
Пришло сообщение, что сельдь на подходе. В спешном поряд-ке, выбиваясь из сил, завершили подготовительные работы. В ночь с пятого на шестое апреля все пять бригад вышли на кунгасах в мо-ре.
При работе на ставных неводах, как я понял позже, все зависит от бригадира. Второй человек в бригаде - дежурный на воротах не-вода. Сельдь идёт на нерест огромными кося¬ками, ударяясь о стен-ку центрального крыла, ищет выход и направляется прямо к воро-там невода. Дежурный в своей лодчонке, держа верёвку, которой закрывает ворота, чувствует, как рыба стучит о сетку. И, если косяк небольшой, стук скоро прекращается. Значит, рыба в неводе. Надо закрывать ворота и немедленно выбирать сеть. Но, если стук про-должает¬ся долго, - косяк огромный, и здесь важно выбрать момент и вовремя закрывать ворота. Если этого не сделать, - зайдут рыбы десятки тонн, ей негде будет развернуться, она начнёт тут же метать икру, заикрит, заклеит толстым слоем икры, как ковром, ячейки не-во¬да и заляжет, затопив его.
Море никогда не бывает спокойным, и, хотя был почти штиль, кунгас слегка покачивало. Мы лежали поперек кунгаса, с нетерпе-нием ожидая первых гонцов сельди. Лаухин в кото¬рый раз расска-зывал, как сотнями тонн ловил рыбу на Камчатке, иногда спраши-вая де¬журного на воротах:
- Ну как там, не стучит?
- Да нет, вроде.
- Смотри, не прокарауль.
Небо вызвездило. Рыбокомбинат, освещенный огнями прожек-торов и фонарей, ждал первых уловов. Клонило в сон. Наступив-шую тишину прервал возглас дежурного:
- Бригадир! Вроде, начинает стучать!
Мы повскакивали с мест. Сна как не бывало.
-А ну, греби сюда, вместе проверим!
Дежурный подогнал лодку, бригадир пересел в нее, и они отва-лили к воротам.
- Ты натягивай сильней веревку, тогда лучше отдается стук. Слышишь? То-то же, пошла, милая!
Прошло не более минуты.
- Все, - сказал Лаухин, - перестало стучать. Закрывай ворота! Ты понял?
- Конечно, - ответил дежурный.
- Ну смотри, это первые гонцы, центнеров десять будет. Через часик сделаем еще пере¬борку. А сейчас встаем на место! - и брига-дир вернулся в наш кунгас.
Через час мы сделали еще две переборки, со второй тоже взяли центнеров десять, после третьей - невод был пуст.
- Ну ребята, начало есть! - бригадир потирал руки.
Сделали еще две переборки, невод был пуст.
- Теперь до рассвета ничего не будет, - авторитетно заявил Лау-хин. - Кури, ребята, отды¬хай!
Мы улеглись поперёк кунгаса .... Проснулись от крика:
- Генка, ты что там, спишь, что ли?! Уже рассвет! Стучит, нет?
- Стучит, стучит.
- Отпускай занавеску, закрывай ворота! Быстро!
Уже совсем рассвело. На одних ставниках кипела работа, от других катера уже тянули кунгасы с вакуум-мешками к рыбозаводу. Бригадир не отрывал взгляда от нашей рамы. Помолчав, выдохнул:
-Все, рыба залегла.
Теперь и мы заметили, что рама затонула сантиметров на два-дцать.
- Давай, ребята, делаем переборку, - сказал Лаухин и первым взялся за невод.
Начали... и сразу увидели сплошной ковер из икры. Ни одной пустой ячейки. Попробо¬вали отдирать икру руками, но она будто приклеилась к сети.
- Бесполезно, ребята, - упавшим голосом сказал бригадир.
- Надо выбивать.

Он взял проволочную выбивалку и стал яростно бить по икря-ному ковру. Это был адс¬кий труд. Левой рукой держишь сеть, а правой, без перерыва, не разгибая спины, стоя в кунгасе на коленях, бьешь и бьешь, отслаивая комочки икры и набивая мозоли.
Прибыла смена. Но об отдыхе не могло быть и речи. К обеду очистили половину нево¬да. Ячейки не выдержали тяжести и начали рваться.
Показался катер. Он полным ходом шел к нашему ставнику. На палубе стоял дядя Миша.
- Лаухин, не мучай людей, расшивай невод, выпускай все в мо-ре. Тебе легче будет выбивать вторую половину невода, иначе пор-вёшь всю сеть. - Помолчал и в сердцах до¬бавил: - Проспал, него-дяй!
Катер отвалил. Мы продолжали долгую мучительную и беспо-лезную работу. Люди не жалели себя, понимая, что путина - это всего несколько дней. Вот уж где воистину - день год кормит! Это дело профессионалов, а не игра в картишки.
Все ловили, а мы штопали невод. Только на четвертый день в невод попадались не¬большие стайки сельди и разнорыбица. Даже последний вакуум-мешок мы не смогли до¬ставить на рыбокомби-нат как следует. Лаухин не сумел подвести его под днище кунгаса, тот сильно провис, при подходе к берегу задел за камни, распорол-ся. Вся рыба ушла в море.
Эх, Лаухин! Горе-бригадир! Утопить бы тебя в неводе, чтобы не брался не за свое дело!
               












                АЛЕКСЕЙ ЛЕБЕДИНЕЦ
      Уроженец  Киевской области. Алексей Николаевич Лебединец всю свою жизнь, за исключением нескольких лет, прожил в Парти¬занске. По профессии электрослесарь, почти тридцать лет прорабо¬тал на шахтах города, в шахтостройуправлении. Член литературного объединения "Родник". Первый свой рассказ А. Лебединец написал на службе в армии (опубликован в журнале "Советский воин"). Наиболее плодотворное время в его творчестве — 80-90-е гг.: на страницах местной газеты публикуются рассказы, фельетоны, зарисовки, отклики на политические события в стране. Участвовал в коллективном сборнике "В глубинах заветных", литературно-музыкальной газете "Лукоморье".

                НОВЫЙ ГОД ПО БАРТЕРУ

      Обещанную стипендию нам не дали. Я со своим другом Петром оказался на мели. Перед нами встал вопрос: где встречать Новый год? Как можно веселиться без гроша в кармане? Проблема, как говорят, архисложная. Пожалуй, сложнее, чем захлестнувшие страну инфляция и безработица вместе с коррупцией. Над этой проблемой мы долго ломали голову, но вдруг никогда не унывающий Петр подал идею:
         - А поехали-ка к твоим деду с бабкой?
Я его стремление понял и оценил: там жила моя младшая сестрич-ка, а Петр, как я заметил, был к ней неравнодушен.
Сказано - сделано. На последние гроши мы раздобыли неболь¬шую елочку и двинулись по назначению.
Бабушка Марфа всплеснула руками:
- Дед, а, дед!  Посмотри-ка, кто к нам приехал с Новым годом
поздравить! Заходи, внучек, заходи. От радость-то... - причитала она
своим ласковым голосом.
Дед и сестренка Оля были сдержанны. Они поглядывали друг на друга, как будто боялись выдать какую-то страшную тайну.
- Чем же мне вас, соколики, угостить?- с горечью в голосе воскли-цала бабка.- Пенсию не дали. Чтоб черти их всех взяли! - ругалась она.- А в доме, как на зло, хоть шаром покати. Холо¬дильник пустой. Картошка - и та кончилась, ну а чайку я все же вам  налью...
- Ничего, бабушка Марфа, не печальтесь сильно. Мы - студенты, ко всему привычны. А как Новый год встретить - что-нибудь придумаем. Ведь не даром же гранит наук грызем!- пошутил Петр.- Вот устано-вим елку, нарядим ее, и будет наш праздник!
- Какой же это, милый, праздник, если на стол нечего поставить? Никогда такого еще не было, да вот... - бабушка чуть не всплакнула от горя, но Петя обнял ее и начал успокаивать:
- Не горюйте, бабушка Марфа, что-нибудь придумаем. А уж если повезет, то из топора кашу сумеем сварить. Топор-то хоть есть?
- Ох, и шутник ты, Петя. Никогда, наверное, не унываешь.
Топор-то есть, да что с него толку? Железо и есть железо...
- Это как на него посмотреть. Но если он есть, то и каша будет.-
заверил Петр.
Елка была установлена и наряжена на славу. Петр пошептался о чем-то с Ольгой и заявил:
- Времени еще достаточно, но и о праздничном столе подумать
надо. Так что же нам необходимо для хорошего ужина? Первое - это
вино, фрукты и конфеты. Второе - это картофель, мясо и рыба. Ну а
на третье - что бог пошлет,- подытожил Петр. - Оля, неси-ка бумагу
и фломастер, начнем сырье для праздничного стола добывать...
Он что-то написал на большом листе бумаги, вышел на улицу и прикрепил его к забору. Вернувшись, предупредил всех:
- Сейчас к нам будут приходить спонсоры, так вы все сидите
тихо. Я сам с ними буду разговаривать. Иначе может ничего не
выйти.
Минут через пятнадцать в дом вошли два молодых человека.
- С наступающим вас! Это вы продаете голоса?- спросили они робко.
- Да, это мы. А вы кто?
- Мы - доверенные кандидата в депутаты. Вот рекламный листок.
- Да? А что вы платите за голос? - спросил Петр с важным видом.
- Пять "зеленых".
- Нет, не пойдет. Мы ни "рыжих", ни "зеленых" не берем.
Работаем только по бартеру, а то, не дай бог, налоговая полиция
проведает.
- А что вас интересует по бартеру?- спросили посланцы.
- Картошка, хлеб, мука, овощи и фрукты.
- Хорошо,- ответили доверенные.- Ждите нас через полчаса. Только никому голоса не отдавайте.
- Отлично! - заверил Петр. - Ждем только вас.
Через какое-то время в дверь опять робко постучали, и в дом вошли две женщины.
- Там объявление висит. Это вы писали? - спросила бойкая.
- Да, да! Это наше. Мы продадим пять голосов.
Посланцы обрадовались и сразу защебетали, восхваляя кандидата.
- Короче! - перебил их Петр.- Конкретно, что вы от нас хотите? Покупать будете или нет? Даром сейчас ничего не дается. За все платить нужно, сейчас в стране рынок...
- Мы вас понимаем, но вы, наверное...
- Денег не берем. Работаем по бартеру.
- А что вам нужно?- спросила та, что постарше.
- Ну, коль вы посланцы торгаша, известного городу, то ограни-чимся винами типа коньяка и разными соками, к ним фрукты и конфеты, желательно шоколадные, на тысячу "рыжих".
- Хорошо!- воскликнули девы.- Ждите нас через полчаса.
Не успела за ними закрыться дверь, а на пороге первые доверен-ные.
- Пожалуйста, доставили все то, что заказывали. Вот чек. Только
подпишите обязательство, что вы проголосуете за нашего кандидата.
Запишите туда номера ваших паспортов, а то могут не поверить.
Петр с легкостью подписал пять бумажек и вернул доверенным.
Через два часа кухня ломилась от продуктов, да не каких-нибудь, а самых отборных, деликатесных...
Время двигалось быстро. Пора бы начинать готовить стол, но тут явилась еще одна компания со снятым объявлением в руках. Парни крутые, возражений не принимали. Один из них положил листовку кандидата на стол и приказал:
- Раз вы продаете свои голоса, то будете голосовать за него.
- Да,- сказал Петр, рассматривая фотографию,- я знаю эту сво... извините, господина. Много раз слышал его обещания. Каждому он обещал дать как минимум пресловутую потребительскую корзину, из двадцати двух видов продуктов. Вот что, ребята, корзины на стол - и голоса ваши. Пять корзин - пять голосов.
Делегаты переглянулись, пошептались между собой.
- А ну-ка, покажь документы. Может, кто из вас лишен права
голоса?
Убедившись, что все в порядке, парни исчезли.
За час до наступления Нового года в дом вошел Дед Мороз, за ним - его подданные с огромными корзинами, полными всякой всячины.
- Подпишите обязательство,- сказал Дед Мороз.
Петро подписал и пожелал скорее стать депутатом.
Бабушка Марфа только всплескивала руками и удивлялась:
- Петя! Миленький! Зачем ты нас, стариков, разыгрываешь?
Скажи, вы это раньше все с внуком придумали?
- Нет, бабушка, я действительно решил немножко потрясти этих
толстосумов, что к власти рвутся любой ценой. Их ведь выстроилось
по десять человек на одно место, как будто в институт хотят посту-пить. Вот они и покупают голоса. Их - 200 кандидатов да 400 до-веренных. Вот я и подумал: авось кто клюнет на мое объявление?
И, как видите, результат налицо.
Дед только посмеялся и напомнил:
- Вот тебе, Марфуша, и каша из топора! Иди смотри, чтоб не
пригорела, а то Новый год встречать не с чем будет.
Новый год мы встретили как положено. Выпили шампанского, плотно закусили, и бабушка Марфа пристала к Петру:
- Скажи, Петечка, их тут много было, а за кого же голосовать?
- За кого хотите, за того и отдайте свой голос. Но об одном про-шу: на избирательный участок идти надо обязательно.
- Потом? - допытывалась дотошная бабка.
- А потом возьмете бумажки, что вам дадут, зайдете в кабинку, хотите - зачеркните всех, кто там написан, хотите - оставьте кого-ни-будь. Они там все трепачи, выеденного яйца не стоят. И бросьте в ур-ну.
      - Ну как же так? Ведь это нечестно будет?
- А это честно, что зарплату по полгода не дают? Пенсию по ме-сяцу задерживают? Нам стипендии нет? А цены на все сатанин¬ские?.. Кто виноват? Только они, которые голоса купили за бутылку и к вла-сти пришли. Пора бы их научить уму-разуму. А то они обещают рай, а загнали людей в ад, как неисправимых грешников. Так в чем же мы провинились? Вот и мы так же, их методом. Пообещали им - а делать ничего не будем. А насчет того, что дознаются, не беспокойтесь, ба-бушка Марфа. Голосование у нас тайное, согласно Конституции. Так что мы ни закон, ни совесть свою не нарушим…



         


       ЕВГЕНИЙ  ДМИТРИЕВИЧ  ЛЕБКОВ
                (1928-2005г.)
        Заслуженный лесовод России,почетный житель г. Партизанска, член Союза писателей, является автором более 20 книг – стихов и прозы. Уроженец Брянщины, а леса садил на далеком Сахалине. Книги его о людях, о природе, о житье нашем- бытье, о военном лихолетье, о душевной доброте и бескорыстности, и великотерпимости народа нашего, о России. Е.Д. Лебков был литературным наставником «родниковцев» с конца 80-х годов по 2005г.

               
                ***

Жена поэта - больше, чем жена,
Жена поэта — вся, как есть, - поэзия,
Ей никакая сила не страшна:
Ни твердокаменная, ни железная.
Поэт - не муж для любящей жены,
Он - часть ее заботливого сердца.
И стихотворства золотые сны
Сотворены в трудах единоверства.
Быть может, где-то все совсем не так:
Жена поэта есть всего лишь женщина,
Он и она, и въезд в законный брак,
Где загодя все взмеряно и взвешено.
Моя жена! –
О, что я говорю,
Нет, не жена - поэзия навечная.
Благодарю, люблю, боготворю
Твое самосожженье бесконечное!

          СНЕГ И СТИХИ

Упал снежок на землю талую:
Примета есть — не насовсем.
Люблю в стихах живинку шалую,
Ту, что не спутаешь ни с чем.
У ней свой смак, своя методика,
И цель у ней - без выкрутас.
На всем лежит снежок молоденький,
Но не про это мой рассказ.
Снежок - явление не главное,
Суть жизни - в корне, не в комле.
То, что всегда считал я правильным,
Да будет вечно - на крыле!

          ЧИСТЫЙ ЛИСТ

Десть, стопа, рулон, клочок,
Поле, флаг, страничка,
Чистый-чистый лист-листок,
Четвертушка, лычко!
Словом, множество имен
Обрела бумага.
Тополь. Елка. Пихта. Клен.
Ствол. Щепа. Коряга.
Словом, лист — крыло судьбы,
А не лист бумаги.
К черту «Если б да кабы»! –
Лбы. Колоды. Плахи.

СОБЫТИЙНАЯ ПАМЯТЬ
            
               56-й годовщине Победы посвящается.
               
                3.
Нет, россияне не разини.
Да, очень трудно нам сейчас,
Но мы живем не на трясине –
Фундамент доблестный у нас.
Страна знавала передряги
Покруче, да и пострашней.
Мы очень медленны в запряге,
Но запряжем - держи коней!

                4.
Россия, Россия –
Широкое имя.
И правда, и сила,
Пребудут твоими.
Тревога моя
И маяк негасимый,
Подмога моя
И опора, Россия.
И правда, и сила,
Пребудут твоими,
Россия, Россия –
Весеннее имя!

               
        ***

В мае сорок пятого
Всюду и везде
Победными раскатами
Завершался день.
Нынче, хоть и маемся,
Хоть прорух полно,
Но не отрекаемся,
Не идем на дно.
Соберем всю силушку,
Волюшку и стать,
И родной Россиюшке
Скажем: «Исполать!»

СУЧАНСКАЯ СТРАДА

Солнце - аж смотреть неловко,
Аж слеза и резь.
А на сопках поволока,
А на людях - месть.
Мстят и словом и глазами,
Делом и гульбой,
И завозится возами
Зло, а не любовь.
Я ж - молюсь и верю: сгинет
Беспардонный круг,
И Россия вновь поднимет
Вещую хоругвь.

                ***

Тишина. Не шелохнется ветвь
На подоконном ясене.
Чей-то велосипед
Дремлет у столбной орясины.
Воробьи сидят нахохленно
На элекропроволоке.
На ТВ все судят Рохлину
Светомутным роликом.
Солнце - блеклое повидло,
Горизонт - размазанный.
Я, грешно и айболитно,
Псу свои стихи рассказываю.
       ***

Жду, а чего, неизвестно.
Но - жду.
Может, и новую песню,
А может - звезду?
Ту, которая прилетит
Из неведомого предела,
И, может быть, мне сообщит,
Почему так долго летела.

                ***
Не могу разгадать, что я видел на озере:
Кто-то (что-то) творил изумительное -
Разрезал водяную прозелень
Подводной стрелой стремительно.
Большая ли рыба, ондатра ли,
Иль утица породы нырковой?
И промелькнула черта невозвратная,
Чуть-чуть шелестнув густотой камышовой.
А наше озеро - впадина тихая
С берегом слабо-болотистым...
Рассказал... Говорят, что это, мол, выхухоль
Так иногда верховодно проносится.
Говорят, а я не вполне уверен:
Уж больно стремителен явленный росчерк...
А берег, любимый мной берег,
Тайну сию открывать мне не хочет.
















                ВЯЧЕСЛАВ СПИРИДОНОВ
           Родился Вячеслав Андреевич Спиридонов в 1934 году на Смо¬ленщине. Война не обошла дом Спиридоновых: на фронте погиб отец. Рано повзрослевшему Вячеславу пришлось стать главным мужчиной, хозяином в доме. На долю матери и на долю сына выпала тяжелая мужская работа. После службы в армии с 1957 года Вячеслав Андреевич живет в Партизанске. Тридцать лет проработал на шахте "Центральная". Бригадир забойщиков, заслуженный шахтер РСФСР, кавалер орденов Октябрьской революции, Трудовой Славы, делегат XXVI съезда КПСС, он был лучшим представителем шахтерской гвардии.
        Вячеслав Андреевич владел не только отбойным молотком, но и пером. Активно сотрудничал с городской газетой "Ленинец".Через корреспонденцию и стихи выражал стремление осмыслить трудовую жизнь, повседневность, щедро делился опытом. В 1982 году вышла в свет его книга "Через собственный горизонт" - о шахтерском труде, дружбе, рабочей чести, военном детстве, предназначении человека на земле. Настоящая подборка стихов Вячеслава Андреевича посвяще¬на Партизанску - городу, с которым тесно связаны биография и судьба поэта-рабочего.

Я В ДОЛГУ ПЕРЕД ТОБОЙ

Есть города красивые, большие,
Которые у мира на виду.
Но город на востоке у России
Вниманием никак не обойду.
Ты дорог мне в любое время года.
Весной, когда, звеня на все лады,
Ликует пробужденная природа.
Когда вокруг цветут твои сады.
Ты для людей радушный и открытый,
И за тебя всегда я сердцем рад,
Когда, дождями вешними умытый,
Оденешь майский праздничный наряд.
Люблю тебя веселым жарким летом,
Когда ты, отдыхая от трудов,
Приходишь в парк с улыбкой и приветом
Или гуляешь в тишине садов.
Люблю твои задумчивые сопки,
Прохладу речек, заводи озер
И в зелени кустов извилистые тропки,
И неба мирного сияющий простор.
А осенью не надышусь от счастья:
Действительно, вся в золоте она.
В природе нет печали и ненастья,
И тихой радости душа моя полна.
И всюду благодать под щедрым солнцем ясным.
Я словно чудо вижу всякий раз.
И для меня на свете нет прекрасней
Твоей долины, милый Партизанск.
Ты и зимой хорош, мой добрый город,
Когда спешишь на утренней заре
На фабрики, на шахты, бодр и молод,
И над тобой деревья в серебре.
Когда с утра у каждой нашей школы
Звенит весь день счастливый детский смех,
И, наконец, желанный и веселый,
Закружит над тобою первый снег.
Люблю тебя за все, за все за это,
За все с тобою прожитые дни,
За подвиг твой в борьбе за власть Советов,
За труд, который подвигу сродни.
И счастлив тем, что я с тобою связан
Одной хорошей общею судьбой.
И многим очень я тебе обязан,
И навсегда в долгу перед тобой.

ВОЕННОЕ ДЕТСТВО

Война без стука заходила
Сиротским горем в каждый дом.
Война нам детство опалила
Своим безжалостным огнем.

И на себе мы испытали,
Что значит детство без отца.
Казалось, нет конца печали.
Беде, казалось, нет конца.

Я помню голову седую
Нестарой матери моей.
Работу тяжкую, мужскую
Мы, как могли, делили с ней.

Как горько мама повторяла:
- Теперь хозяин ты, сынок.
И за обедом подвигала
Ко мне картошки чугунок.

Мою семейную дележку
Мне позабыть никак нельзя.
Тот чугунок и ту картошку.
Сестренок скорбные глаза...

                ***

Я помню первый День Победы.
Казалось, кончились все беды.
В обломок рельса дядя Петя,
Наш бригадир, стучал, стучал,
Как будто лично всем на свете
Тот майский праздник назначал.
И Витя, младший мой братишка,
По грядкам к маме, по камням
Бежал, кричал, что фрицам крышка,
Что возвратится папка к нам.
Теперь я думал, жить не сложно.
Но мама плакала в платок.
"Ну что ты, мама? Разве можно?"
"Да я от радости, сынок".
На небе солнышко сияло.
Алел над сельсоветом флаг.
А мать нас с плачем обнимала
И все смотрела на большак.

СТИХИ В МОЕЙ ЖИЗНИ

Не скажу вам, что я неудачник,
Хоть дается не просто мне все…
Вспоминаю из детства я мячик,
Что крутился в руках колесом.
Как, бывало, весной на поляне,
Зудом цыпок обув босоту,
В золотистом и теплом тумане
Каждый вечер играл я в лапту.
И как, мячиком взмыв в поднебесье,
Жаворонок над полем парил,
Будто звуки той радостной песни
Он мне в сердце тогда заронил…
Я и мяч уронил, как услышал
Жаворонка зовущую трель,
А позднее навстречу мне вышел
В звонких сумерках новый апрель.
И тогда-то, под звоны весенние,
Над рекой у родного села
Я задумал поспорить с Есениным,
Да мешали другие дела.
 И еще, если честно признаться,
Среди самых мне верных друзей
Я боялся смешным показаться
Рядом с яркою Музой моей.
Но сказала мне Муза: «Не охай,
Выйдем на люди вместе, вдвоем.
Если скажут, что выглядим плохо,
Без обиды со сцены уйдем.
Только знай: под землею, в забое,
Звонкой дробью пройдя по углю,
Все равно буду рядом с тобою,
Потому что упрямых люблю».




ЮРИЙ СТЕШИН
           Юрий Михайлович Стешин – уроженец Пензенской области, однако вся жизнь его, начиная с двухлетнего возраста, прошла в Сучане (Парти-занске). Учился в школах № 2 и  № 13, в горном техникуме. После службы в армии трудился на шахтах города проходчиком, забойщиком, горным мастером, десятником, горным диспетчером, стволовым. Еще в армии проявился его интерес к журналистике, и в газете «Советский воин» часто появлялись его заметки. Отслужив, активно сотрудничал с газетой «Красный сучанец» (позднее – «Ленинец», «Вести»), писал заметки, фельетоны, репортажи, рассказы.   
         Человек  разносторонних интересов,  Юрий Михайлович всегда был в гуще  общественной жизни, с увлечением рисовал, занимался музыкой, дельтапланеризмом (освоил в сорок семь лет), фотографией, кинолюби-тельством. Часть его кинолент посвящалась будням шахтеров «Север-ной», где он работал перед выходом на пенсию.  Но мало кто знает, что увлекался Юрий Михайлович  еще и поэзией и писал хорошие стихи.

                Я ВЕРЮ

Мой слух не помнит колокольных звонов.
Мой сын не знает гула канонад,
Жизнь – беззаботна, каждый день – обнова,
По турпутевке едет в Волгоград.
Ему неведомы ни голод, ни бомбежка,
Ни вой сирен, тревожный бой в ночи,
Ни как вкусна подмерзшая картошка,
Спеченная в разрушенной печи…
Он многого не знает. И не надо.
С гитарой в дружбе, ходит лохмачом…
Но я уверен: грянет канонада –
Он станет в общий строй, к плечу – плечо.

       ЗДЕСЬ – ВСЕ МОЕ

Леса поникли к травам недокошенным,
Желтеет нива, убегая вдаль.
И слышно в воздухе: еще непрошено,
Уже разлита  осени печаль.
На небе просинь птицами расцвечена –
Летят за летом, от мороза прочь,
Летят туда, где, золотом увенчана,
Горит заря, задерживая ночь.
Я вслед гляжу им с затаенной грустью,
И тоже хочется за ними полететь…
Да только стоит ли в каком-то захолустье,
Вдали от  родины, тоскуя, умереть?
Забыть ручьев весенние разливы,
Не слышать запах юных тополей,
Березы шепот над ручьем бурливым
И гам грачей со вспаханных полей?
Здесь – все мое, незыблемо и свято,
К чему души прикосновенье – боль,
К чему с пеленок прикипел когда-то,
Испив земли родной и мед, и соль.




























                СЕРГЕЙ СУЧКОВ
      Сергею исполнилось бы в нынешнем году сорок восемь лет. В 34 года жизнь Сергея трагически оборвалась. Судьба отвела ему до обидного мало, не раскрылось в полную силу его поэтическое дарование. Но и те его стихи, что оставил нам Сергей, прекрасны и искренни.
     Мы помним этого простого, доброго и, безусловно, талант¬ливого парня. Газосварщик, слесарь Партизанской ГРЭС, к тому же - лауреат краевого конкурса чтецов, член литературного объединения "Родник". Стихи Сергея Сучкова публиковались в городской газете "Вести", в сборнике "В глубинах заветных", в литературно-музыкальном ежемесячнике ''"Лукоморье".

 
                МАРТ

Пляшет солнечный луч по стене –
Это форточку ветром открыло.
Видно, движется дело к весне.
Грянул март - и зима отступила.
Скоро снова ручьи запоют
Свои нежные песни влюбленным.
Реки цепи зимы разобьют
И помчат по просторам зеленым.
О, прекрасные ночи без сна!
Он идет франтоватой походкой.
Распахнула ворота весна,
Март впуская, как сына с похода.
И смеется она и поет,
Наслаждаясь подснежником первым.
И, конечно же, каждый поймет,
Для кого распускаются вербы.
Солнце, счастье, небес синева!
Мир Весна призывает: "Воскресни!"
И невольно кружит голова,
И невольно слагаются песни.

            




                О ЛЮБВИ

Мне говорят: "Нет, это не серьезно –
Одна любовь на всю большую жизнь.
Ты хватишься потом, но будет поздно.
Забудь ее и заново влюбись!
Она же ведь, о чувствах твоих зная,
Ушла к тому, кто краше и сильней.
Скажи, чего же ради ты страдаешь.
Ночей не спишь, все думаешь о ней?
И в летний день в душе твоей морозно,
В мечтах о ней полжизни ты сгубил.
Все это – не серьезно…»
- Подите прочь, пока не нагрубил!

  ЛИТОБЪЕДИНЕНИЮ «РОДНИК»

Любая река с родника начинается,
А реки обычно подолгу живут.
Любая река с родником не прощается.
Обычай земной очень правильный тут;

Пусть льются по краю поэзии реки!
Пусть радует всех чистота "Родников";
Так было всегда и так будет вовеки:
Нет песни, коль нету на песню стихов!















               
НИКОЛАЙ ШКЛЯР
Родился в селе Несвоевка Приморского края. Закончил Сучанский горный техникум, затем Днепропетровский горный институт. Работал геологом, длительное время - на Сахалине, где и начал писать стихи и рассказы. Вернувшись в Партизанск, продолжил заниматься творчеством.
           Публиковался в местных газетах, в литературно-музыкальной газете "Лукоморье", в альманахах ''Живое    облако".

               
                НЕСВОЕВКА

Деревенька славная, Несвоевка,
Хороша ты в дымке голубой.
И сады, где яблони-антоновки
Встретят майским утром белизной.
Пахнет здесь сенцом, недавно скошенным,
Так же, как и много лет назад.
Только вот окраина заброшена,
Та, где рос приморский виноград.
За рекой леса твои тенистые.
Вдоль дорог аллеи тополей.
И журчишь ты родничками чистыми
В строчках биографии моей...

                ПЕРВЫЙ СНЕГ

Побелело поле.
Снег присел на крыши.
Из окошка дома
Льется тихий свет.
Освещает дворик
И сарай, и вишню.
И тропинку детства,
И мой первый след.

И летят снежинки,
Бисером сверкая,
И в душе от снега
Первого - светло.
А зима тропинку
Нежно укрывает,
Чтоб не потревожить
Белое село.

                КАРТИНЫ ПРОШЛЫХ ЛЕТ

Страшно, когда не чувствуешь себя уютно на родной земле, кото-рая год от года продолжает оскудевать и разоряться. Хочется, чтобы побольше в природе оставалось нетронутых уголков. Может, тогда на-ша совесть станет немного чище?
Рос я в одной из приморских деревушек, верил в хорошее, думал, что родительский дом будет для меня вечным, как вечен цвет душис-тых белых черемух и ландышей в нашем саду. Запомнилась прибитая к крыльцу подкова - символ счастья и благополучия.
Помню маму, ее всегда усталый, нежный и грустный взгляд, руки, загрубевшие от непосильного крестьянского труда, такие милые и род-ные. Я знал: если вдруг стану никому не нужен, буду нужен матери своей. Еще мальчонкой твердо решил остаться навсегда в своей тихой, утопающей в садах деревушке. Мечтал пахать землю, как мой отец, садить картофель, кукурузу, сою - основной хлеб селян того времени. Да судьба распорядилась иначе. Но я не ропщу на нее за это.
Природа на меня в юности действовала с такой магической силой, что, казалось, я чувствовал ее дыхание. Часами мог я любоваться цве-тущими весной яблонями и грушами, наслаждаться видом будто в пар-ном молоке утопающей деревни, когда расцветали сливы. Память хра-нит грозовые летние дожди, стучавшие, как кнутом, по листве дубняка: пар после грибных дождей, исходивший, казалось, из самых глубин земли и будораживший своими неповто¬римыми запахами. До сих пор видится та, прежняя Несвоевка, залитая праздничным утренним солн-цем, с перевалившимися за легкие ограды кустами сирени, огромными лохматыми ветлами, с пением лесных птиц. Как наяву, слышатся голо-са моих сверстников, многих из которых уже нет в живых. Запомни-лись очень темные летние ночи. Пользовались тогда керосиновыми лампами, и, ради экономии керосина, ложились спать рано, допоздна не засиживались.
Деревня жила своим здоровым трудовым ритмом. У каждого селя-нина был земельный надел. Работали все,  от мала до велика, вручную и садили, и убирали, и молотили, и сено косили. Колхозов и совхозов здесь не было, а посему был у земли настоящий хозяин - крестьянин.
И еще воспоминание тех лет - рыбалка. Рыбалка в здешних горных, с прозрачной водой речках, куда по осени заходила на нерест горбу-ша, где и форель водилась.
Многое изменилось в моей деревне. Стали как будто ниже сопки, уничтожены прекрасные леса. Правда, заасфальтирована дорога и освещена центральная улица, а в каждом доме есть телевизор и другие приметы цивилизации. Но, как ни больно, утрачена та самая нить, что связывала нас с природой. И природа как будто чувствует это. Ее-то не обманешь.










































































;


            






















УЗЬЯ  «РОДНИКА»
ДМИТРИЙ БАБЧЕНКО
         Дмитрий   Анатольевич  Бабченко,  родился  в
г. Владивостоке в 1961 г., окончил ДВГУ, журналист, служил в армии. Первые стихи написаны в 1979 г., в эти же годы познакомился с творчеством бардов и с тех пор не изменяет этому увлечению. В Находке с 1989 г. Работал в газете «На стройке», «Находкинский рабочий», в сфере предпринимательства. В настоящее время работает в газете «Рио Панорама». Печатался в городской периодике, в альманахах. Один из организаторов творческого объединения бардов Находки «Берег Грина», организатор одно -               
                именного фестиваля.


                ФЕСТИВАЛЬ
             Фестивалю АП «Приморские Струны»
               
                ***
Флажолетом финальным –
Электрички свисток...
Как флажком, просигналь нам
Кленовый листок,
Что еще одно лето
Отзвучало в груди.
Сколько ж песен не спето
Еще впереди?..
 
                ***
Еще впереди тебя ждут непременно
Терзанья над чистым тетрадным листом,
И в щепки разгрызенные от сомнений
Твои авторучки: «Опять - не о том!»...
И будешь качаться на кухонном стуле,
Тоскою кофейной себя изводя,
И бредить улыбкой, забытой в июле,
Сошедшей с небес под кантату дождя.

               



             ***
И жаль тратить время на сон, и упрямо
Врезается в пальцы сталь стиснутых струн.
Кто чаю, кто кофе, кто лишних сто граммов
Вливает в себя - и вливается в круг.
Гитара по кругу и песня по кругу,
По кругу - влюбленно сияют глаза.
И жизнь, как струна, и звонка и упруга...
Вот взять бы и в песне об этом сказать!

                ***

Ко мне на кухню ворвалась Весна
В распахнутую раму тёплым лучиком.
И солнце - золочёная блесна –
Зовёт гулять и снова верить в лучшее.

Наживку сердце радостно сглотнёт:
О, Ваше сердцеlоv'ное  светлейшество!
Пусть леска-лучик всех нас подсечёт,
И вам уловом станет человечество!

















                ИРИНА БЕЗРУКОВА               
         Ирина Львовна Безрукова окончила Дальневосточный государственный  университет, по профессии биолог,  работает методистом. Стихи пишет с юности. Но лишь недавно серьезно занялась литературным творчеством.  Кроме того И. Безрукова сочиняет песни на стихи приморских авторов и сама их исполняет под гитару. Данная публикация – дебют автора в печати. Живет в п. Кневичи - Артем 2.


***

Семья поставлена на место,
Теперь обходят это кресло!
Я в нём пишу, я в нём живу,
Часами, думая, сижу.
Поджав колени, в позе праздной,
Я пребываю очень разной.

***

Среди лесов, вблизи полей
Живём, не замечая этого.
Спешим себя продолжить где-то.
Вся жизнь -  кипение страстей!

Туда-обратно - муравьи!
Не ценим  места обитанья.
Вдруг происходит разрастание
Чего-то нового внутри.

***

Зимний вечер. С тенью встречи.
Солнце в красном ореоле.
В снег ушла изба по плечи.
Снег на крыше, на заборе.
Леса чёрный силуэт
На закате проступает.
Тени пляшут менуэт,
Всю округу заполняя.
Зимний вечер. Тёмный снег.
Свет в окне, в нём - человек.
***

Провинция. Да только глушь ли?
Вглядимся вдаль до горизонта:
Смотри же - это центр земли!
И спорить с этим нет резона.

На горизонте облака
Особой мощью нависают,
И край земли там подпирают.
Их  видно нам  издалека.

***

Потускневшими снова глазами
Смотрит небо на брошенный лес.
И, печаль, облегчая слезами,
Понимаю: не будет чудес!

Заржавели последние листья.
Что поделаешь, чуть жива -
Прячет зелень под щедрою кистью
С краской жёлтой больная трава.

Так бывает всегда в это время:
Натянулась ветров тетива.
И ломать ветки голые бремя
Понесли через дни дерева.

Гложет что-то исправить бессилье.
Только помню о песнях любви.
В этих царствах, где чёрные крылья
Зимних птиц свою власть обрели.

***

Как можно в ночь такую спать?!
Луна наполнена свечением…
В свой срок, как водится опять,
Дает Поэтам вдохновенье



Слагать высокие слова
О чём-то очень человечном.
Да рассуждать о чём-то вечном,
Чем память каждого жива...

***

Заиндевели ветки и стволы,
Морозный воздух обхватил деревья.
Какой-то сказочной в снегах игры
Хотят в лесу под вечер светотени.

В лесу стоит, волнуя, тишина!
Прощание со светом чуть пугает.
Зимы – она и свет, она и тьма!-
Без долгой черной ночи не бывает.

И  прячется живое всё в лесу.
Кто в норке, кто в дупле затихнет до рассвета.
А в снах все вспомнят тёплую весну,
Которая блуждает где-то.



















                ВАЛЕНТИНА БУТОВА
          В 1959-ом году семья Валентины Бутовой переехала в село Чернышевка Приморского края, где проживала до 2000 года. За эти годы автор закончила Чернышевскую среднюю школу, Артемовский индустриально-педагогический техникум, высшие курсы повышения квалификации руководящих работников профтехобразования Санкт-Петербургского университета при Управлении профтехобразования Приморского края в 1995 году. С 2000 года живет в селе Рощино Красноармейского района Приморского края. В настоящее время – пенсионер, инвалид второй группы. Стихи стала писать с 1993 года. Публиковалась в газетах «Лукоморье», «Анучинские зори», «Северное сияние», «Бизнес-Арс», сборнике « Сихотэ-Алинь», в альманахе приморских поэтов «Живое облако» и в газете  «Лукоморье». Автор книги стихов «Идя судьбе навстречу».
               
                ***
Обойду все места дорогие,
Где вихрастая юность моя,
Отвергая пенаты родные,
Торопилась в чужие края.

Поброжу босиком по полянам,
Разметав косы русых волос
И, вдыхая дух детства медвяный,
Стану пьяной, счастливой до слёз.

Вспомню, как уходила украдкой
На гулянье до утренних звёзд,
И удачу хватала за пятку,
Словно ящерицу за хвост,

Как съедала сердечко кручина
Непонятной причиной своей,
Когда лучший на свете мужчина
Целовался с подругой моей.

А затем у попутного ветра
Задушевные струны найду.
И, внимая им, ночь -до рассвета,
Буду петь про Отчизну свою.
               
                ***
В круговороте бурной жизни
Кручусь, как белка в колесе,
Судьбы нелепые сюрпризы
Слагаю по годам в эссе.

Но иногда я в этом вижу
Никчемность выдумки своей,
А то, что сердцу стало ближе, -
В тетрадке прячется моей.

              ***             
Моя душа полна тобой,
Полна тобою поминутно,
А как твоя, полна ли мной?
Полна ли мною обоюдно?

Хотела позвонить тебе,
Не находя другой забавы.
Пойми, я будто не в себе –
Тобою заболела, право.

И от тебя я жду звонка,
Услышать, чтобы и такое –
... И вот тебе моя рука,
И сердце всё, тобой больное...

Моя душа полна тобой,
Полна тобою поминутно.
А как твоя, полна ли мной?
Полна ли мною обоюдно?          
             
                ***
Стихи - моя стихия.
В них отраженье дня
И ночи колдовские,
Тревожат что меня.

В них радость, изумленье
И боль прошедших бед.
Души моей томленье,
Что вылилось на свет,

В них лёгкое забвенье
Несбывшихся надежд,
И недругов гоненье,
И бег от злых невежд.

Души большой горенье –
Найти свой звёздный миг.
В них музы дуновенье –
И появился стих…

             ***          
                «Вспоминай ты меня, вспоминай...»
                Н.Н. Морозов
Вспоминай ты меня, вспоминай
Каждый раз с лёгкой грустью застенчивой,
И когда улыбается май
Нам с тобою любовью невенчанной.

Снова редкий прохожий пройдёт
Мимо окон твоих занавешенных,
Перед сном, когда месяц взойдёт
Растревоженный миром помешанным.

Ярко будет светиться звезда,
Разливая свет памяти поровну,
Если сердце затопит беда,-
Вспоминай всё, что было нам дорого!

 
                ОЛЕГ  ВОРОНОЙ
        Вороной Олег Николаевич. Родился 31 июля 1962г в п.Преображение. В 1984г закончил Приморский сельскохозяйственный институт в г. Уссурийске по специальности инженер-механик. В 2003 г закончил Дальневосточную академию государственной службы при Президенте России в г. Хабаровске по специальности менеджер государственного и муниципального управления. Участник межправительственной программы «Открытый мир» по молодёжной политике в 2002 году. Член Союза российских писателей с 2005г. Финалист национальной детской литературной премии «Заветная мечта» в 2006г. Автор сборников стихов «Прикосновение», «СтихиЯ», «Белая песня», сборников рассказов «Сила жизни», «Спасатель». Сборники находятся в библиотеке Президента России и библиотеке Конгресса США. Публиковался в различных газетах, журналах, альманахах, таких как: «Литературная Россия», «Дальний Восток», «Сихоте-Олимп» и многих других. Работал сторожем, комбайнёром, начальником отдела и руководителем исполкома. Активно занимается общественной деятельностью, дважды выбирался депутатом.
               
                СОКРОВИЩНИЦА

Разглядывая географическую карту Приморского края, ваше вни-мание неизменно привлечет уголок на юго-востоке – Лазовский район. Огороженный, с запада и севера хребтами с высочайшими вершинами, от остальной территории, с юга и востока очерчен изрезанным бухта-ми побережьем. Порхают махаонами названия: «Лазовский заповед-ник», «Национальный парк «Зов тигра», «Остров Петрова», «Гора Сес-тра», «Водопад Еламовский», «Маяк Беневской», «Шапка Мономаха», «Чистоводное».
Знаменитый Лазовский район. Самое тигриное место. Коллекция памятников Природы. Действительно, занимает 5 процентов Приморс-кого края, а живет здесь более 50 тигров – 15 процентов от всего числа ныне живущих, плюс 23 памятника Природы – 10 процентов от числа зарегистрированных в Приморском крае. Более чем достаточно, чтобы выбрать для путешествия именно это место. Итак, в путь!
Три часа езды от Владивостока и 200 километров уже позади. Ла-зовский перевал. Шестикилометровый подъем и с высоты 900 метров открывается великолепная панорама. Огромные сопки нехотя раздви--нулись, только чтобы пропустить к морю торопливые ручьи, да спус-кающуюся в долину дорогу. Встающее солнце с трудом карабкается по склонам далеких заснеженных вершин. Под ногами еще спящие макушки кедров. Из сумрачной долины доносятся первые песни птиц, и все вокруг словно раскрывают глаза, начинают потягиваться и рас-правляться в свете нового дня. Вниз, в долину.
Головокружительные спуски и повороты понемногу выравниваются, и дорога жмется к подножию горы, стараясь не подступать близко к скачущей по камням речке. Со всех сторон крутые склоны, лишь над головой узкая полоска необыкновенно синего неба. Небо понемногу расширяется, сопки отодвигаются, мельчают, появляются поля, пос-тройки фермеров. И вот - Лазо.
Изображение доброй тигриной морды на въезде встречает гостей. Здравствуй, Лазо, тигриная столица! Очень удобное место выбрали первые поселенцы для будущего села. У слияния двух рек - в прошлом единственных дорог, в широком месте долины. На юг - река, с запада - река, с востока - река, и с севера речка. Как на перекрестке. Недаром, до прихода воинов Чингисхана, эти места кипели жизнью. Легендарные чжурчжени возделывали поля, выращивали скот, охотились, рыбачили, занимались ремеслами и наукой. Да-да, наукой, о чем свидетельствуют многочисленные археологические памятники и летописи тех лет. По развитию они значительно опережали китайцев. Да и сейчас поражают воображение и ювелирные изделия, и боевые крепости. Много откры-тий таит эта земля, много загадок каменного века и средневековья. Ведь куда ни пойди - везде археологические памятники. Да само Лазо занимает сейчас территорию минимум 7 древних поселений! И не-редкое дело найти на огороде черепок от чаши, кувшина, а то и монету, возрастом более 700 лет.
Лазо - перекресток. Куда, в какую сторону отправиться сначала? На север? На горизонте гряда красивейших гор. Они заманчиво си-неют и, словно само небо опирается на них. Среди них выделяется округлой вершиной самая высокая. Так это же та самая гора Сестра! Памятник Природы, вторая по высоте в Приморье. Конечно же, в пер-вую очередь - туда: с горы все вокруг видно. Только на вершине и чу-вствуешь, что за Земля у тебя под ногами.
Итак, - Сестра. Но не так-то и легко на нее взобраться. Подъехав по лесной дороге к подножью хребта Сихоте-Алинь, два часа по кру-той тропе совершаем восхождение. И вот мы на хребте. В 5 километ-рах к западу красуется гора Сестра, обнявшись со своим Каменным Братом. А перед ними гряда удивительных скал: «Зубы дракона» или «Жандармы», «Гномы», «Галерея чудищ», или «Приморские столбы» - каких только названий не придумали, пытаясь назвать эту каменную сказку. Время, ветер и вода выточили из гранитных глыб и «Рыцаря», и «Падающую Пизанскую башню», и «Медведя коала», и «Близнецов с острова Пасхи», и «Плачущего мамонта». Настоящий высокогорный простор для воображения.
Но вот и гора Сестра. Во все стороны великолепнейшая панорама таежного Приморья. На севере - широкая с марями долина верховьев реки Уссури, за ней - плоскоголовая гора Облачная, высочайшая вершина Приморского края, с которой берет начало главная река. Правее и дальше - конус горы Снежной, еще правее видны узкие долины красивейшей реки Милоградовки (Ванчин по-старому) и скалистая лысина Деда. Между горами виднеется море или не море, а жидкое небо? Далее к югу - заповедная темнохвойная гора Черная. И везде, везде горы, долины, тайга. Под ногами уникальная лиственница Ольгинская,  ден-дротела сихотинская, подбородник и кружащие облака. Непередаваемое, восторженное чувство вдруг выливается в строчки: «Великое души волненье, восторг какой и вдохновенье: я - наверху, а все - внизу...» Облака густеют, ветерок холодеет - горы есть горы. Надо вниз, пока не накрыла туча.
Вернувшись с неба на землю, ощущаешь в себе желание высоты. Ну, хоть небольшой высотки. «Шапка Мономаха» - скала посреди до-лины. Высота 30 метров, ширина 30 метров. Откуда этот огромный камень на ровном месте, приютивший с доисторических времен уни-кальные растения: рододендрон остроконечный, плаунок тамарисковый, дающий отдых каждой пролетающей птице? Здесь гнездятся го-лубь скалистый, синий дрозд и многие другие птицы. Очень удобное место для съемок фильмов про пернатых.
Гораздо выше Шапки Мономаха виднеется сопка Мыс. Высота над долиной - 200 метров. Богатейшее собрание редких растений, та-ких как пиррозия язычная, многорядник укореняющийся, лилия кар-ликовая, курильский чай, плаунка Росса, краекучник серебрянный, вудсия гладковатая. А также зимнее убежище гималайских медведей.
Еще выше и сказочней - памятник Природы «Маяк Беневской». Огромные каменные башни и замки издалека привлекают внимание необычной, неземной панорамой. Мекка для скалолазов. Красота не-описуемая. Место произрастания рододендрона остроконечного, месторождение ценных поделочных минералов.
Чуть поодаль крепкой хозяйкой обосновалась гора Лысая. Ог-ромные скальные осыпи окружили вершину, острые хребты обступили эту четвертую по высоте вершину. Где-то под горой в узком ущелье прячутся знаменитые Еламовские водопады. Самые большие в южном Приморье, самые загадочные и красивые. Лесная дорога до них через три километра от автотрассы заканчивается и переходит в туристическую тропу. Шесть километров пути по узкой долине горного ключа, и из-за поворота появляется сверкающий столб известного «Гранд Еламовского» или, как его метко назвали дети, «Парнаса». Летящая струя эффектно разбивается на ступенчатой пирамиде и очень краси-выми каскадами растекается в стороны. Все звенит, поет, сверкает. 23 метра красоты и музыки. Выше Парнаса - целая коллекция водопадов поменьше. Отсюда удобно начинать восхождение на гору Лысую, как по лестнице шагая по огромным осыпям. Такое ощущение, словно вся эта огромная гора - просто гигантская куча глыб, на вершине которой остался от ледникового периода участок тундры, самый южный в Рос-сии, и растет редчайшее растение володушка молочайная.
Ну, теперь пора и к морю. У впадения главной реки Лазовского района в Японское море, в бухте Киевка, есть несколько островов. На одном из них, острове Скалы, облюбовали себе каменные уступы для выведения птенцов чернохвостые чайки. Это самая северная колония красивой редкой птицы.
В соседней бухте Мелководной, прямо посередине, находится остров Хатербе. Удивительный остров. Лучшее время посещения - конец мая, начало июня, когда он сплошь покрыт белыми цветами и черемшой, над которыми высятся причудливо изогнутые тисы. Кроме того, на острове сохранился редчайший мелкоплодник ольхолистный. На берегу бухты раскинулось озеро Латвия, названное так из-за посе-ления латышей в начале прошлого века. Множество редких растений сохранилось здесь: водяной орех, бородатка японская, белокрыльник болотный, лихнис Вильфорда, любка цельногубая.
Очень интересны окрестности мыса Островного. На подходе к нему, в узком распадке, когда-то образовалось озеро Чухуненко с произрастающими на нем бородаткой японской и ольхой японской, сверцией чемерицевой и еще 15 видов других редких растений. В былые времена шторма набросали вал камней, перегородив ручью путь к морю. Ручей разлился в озеро. Так, с той поры и осталось оно, отгороженное от моря, словно рукотворной насыпью.
Сам мыс Островной очень интересен, как объект исторический и архитектурный. Впервые в истории здесь был произведен пуск бое-вой торпеды русской подводной лодкой «Сом», и потоплен японский транспорт в 1905 году. А на мысу возведена фортификационная кре-пость, уникальный образец русского военного строительства, усту-пающий знаменитой Владивостокской крепости только по размерам.
Восточнее мыса Островного находится всем известный остров Петрова. В средние века, превращенный в храм, он был соединен с берегом насыпью. На острове сохранился тисовый лес и самая толстая в мире лиана актинидии. Напротив острова, на месте древнего озера, произрастает редчайшее растение России - димерия, а также орхидея-бородатка, лимноорхис и любка. По соседству с островом Петрова - чуть меньший остров Бельцова с тюленьим лежбищем и остров Оре-хова с уникальной липово-грабовой рощей. Остров Орехова защи-щает вход в красивейшую бухту Преображение, за которой находится один из самых живописнейших мысов - мыс Столбовой, заросший можжевельником твердым, и бухта Тусовая, знаменитая своим голу-бым галечниковым пляжем.
Следуя севернее, мы можем любоваться самым живописным участком побережья Приморского края с очень интересными объек-тами, такими как: остров Опасный, озеро Заря, с произрастающей на нем бразенией Шребера, такими как: мыс Титова - древняя средневе-ковая крепость и мыс Орлова - самый красивый и высокий отвесный мыс. Здесь можно увидеть и синего дрозда, и белоплечего орлана, ле-тающего под ногами, и множество другого непривычного и необык-новенного. Может быть, именно здесь, на краю Земли и стоит закончить путешествие в сокровищницу Приморья?...










                МАРИНА ЗАЙЦЕВА
        Поэтесса, член союза писателей России, автор нескольких поэтических книг, живет в г.Корсакове на о.Сахалин, участница ежегодных Лебковских чтений в г. Партизанске.



                ***

Я всё ближе
к маминому дому –
И душа от радости поёт.
Ласточкой скользнул
к аэродрому
Наш слегка уставший самолёт.
На бегу -
поклон Владивостоку,
И домой скорее -
в Партизанск!
Ты меня встречаешь издалёка,
Городок - зелёные глаза.
ЛЭП высоковольтным баритоном
Сдержанно:
«С приездом!», -говорит.
И сирень у маминого дома
Радостным смущением горит.
Тополя
в темно-зелёных фраках
Чопорно приветствуют меня.
И черёмух заросли в оврагах
Горьковатой свежестью пьянят.
Здравствуй, мама!
(Током в сердце - жалость...)
Залегли морщинки глубоко.
Ко мне
Тельцем худеньким прижалась
И за сердце
                держится рукой.
ЭЛЕКТРИЧКА «ПРИМОРОЧКА»
               
                «Все дороги ведут в Рим»
                (древнее изречение)

На Бархатной, купив билеты в кассе,
В «Приморочке»* мы едем в 1 -м классе –
Ведь до Владивостока, словно птица,
Всего за три часа она домчится.

Нас всю дорогу дождь сопровождает,
А здесь уют, ничто не досаждает.
Мороженое, прессу, «колу», пиццу
Радушно предлагают проводницы.

За окнами меняются пейзажи:
Долины, горы , деревеньки, пляжи...
В компании попутчиков весёлой
Я пиццу ем и запиваю «колой».

Вот замелькали домики предместий,
Платформы, санаторные ограды,
Залив Амурский плоский, цвета жести,
И арки-виадуки автострады...

И мимо кораблей в Золотом Роге
К вокзалу подъезжаем - точно к сроку.
Выходит, в Рим не все ведут дороги...
Они ещё ведут к Владивостоку!




        * фирменный электропоезд Владивосток- Находка
           1.08.07 – 15.04.08гг.
               


               
                ***
В апреле,
                звонком
и беспечном,
Не станем размышлять о вечном.
Поймала нас в силки весна!
И даль,
Что так пьянят и манит,
Вновь заморочит и обманет –
Мы проплутаем ночь без сна.
Услышав ранний клич гусиный,


Лицо я запрокину к сини
Летящего навстречу дня.
Ещё он юный и безгрешный,
 Стремительный,
  как ветер вешний.
И, ломким дискантом звеня,
Он крикнул:
                - Догоняй меня!
            
                НАХОДКА
                Т. П. и В. И.
Уняв стремительность в походке,
Настроясь на мажорный лад,
Брожу неспешно по Находке
Одиннадцатый день подряд.

И теша любопытства комплекс,
Что детской свойственен душе,
Я ежедневно с ней знакомлюсь –
Она родная мне уже.

Но лето лодочкой отчалит,
В туман осенний уплывёт.
Меня умчит в иные дали
Разлучник вечный - самолёт.

В минорном зимнем полусонье,
Под безнадежный вой ветров
Я двух чудесных женщин вспомню,
Их доброту, приветный кров.

Что города-то, в общем, значат
Без человечьего тепла?
Поклон Находке за удачу –
За тех, кого я в ней нашла.

                ***
Вновь тепло торжествует где-то.
Я с ума схожу «в ностальжи».
Ты в своё забери меня лето –
Для спасенья моей души.

Время катится ближе к маю.
Там черёмуха - вся в цвету.
По сугробам по пояс гуляю –
Здесь неделю метели метут...

Тополь выпятил чёрный остов –
Так морозы его обожгли.
На денёк хоть, на Русский остров
Увези меня, забери!

Я не жду твоего ответа.
Ничего мне не говори.
Пляж на Шаморе в раме лета
Мановением рук сотвори!
               





                АННА САФОНОВА
       Живет в Южно-Сахалинске, активно учавствует в литературной жизни острова. Участница литературно-художественного сборника «Сахалин 2007»

               



                ***

Цветы приходят с юга,
Из розовой долины,
Где семена надежды,
Как Божий дар, - просты.
Из неземного круга,
Из первозданной глины
Рождаются, как прежде,
И гибнут те цветы.

Вот так, перед рассветом
Из ледяной пучины
Приходит и уходит
Весь человечий род –
Рассеянный по свету
Наследный свет лучины,
Что до небес восходит
И пламенем падет.

О, колдовское лето!
Тебе ли знать забвенье,
Когда живое слово
Само в тебе растет?
И вновь душа согрета,
И скоро - воскресенье,
И так солнцеголово...
И жизнь во мне поет!
    

             ***

Непогожие дни похожи,
Чисто вымытые дождём.
Нет, не я разуваюсь в прихожей,
Отражаясь в окне твоём.

Это ветер качнул занавески
Угловатым своим плечом.
Испугался и - так по-детски –
Забубнил, что он ни при чем.

Это облако заглянуло
На секунду спросить: «Ты - здесь?»
Улыбнулось, легко вздохнуло
Оттого, что ты просто есть.

Это ангел твой тихо бродит
В паутинках июльских трав.
Это солнце опять восходит,
Воскресением смерть поправ.

                ***
                С.В.
Загадаю тебе страницу
И, не видя еще строки,
Рукавицей схвачу Жар-птицу,
Чтоб твоей не обжечь руки.

Эта птица чудная бьётся,
Золотым шелестит пером.
Не пугается, а смеётся
Горловым своим серебром.

Крылья хлопают, клюв отточен,
Так и метит в пустой зрачок!..
Загадай-ка мне многоточье,
Чтобы выскочил - светлячок.

Чтобы - тихо! И только слышать
Его шорох в своей руке...
Ну, рассказывай, что там вышло
В недочитанной мне строке?

































                НИКОЛАЙ ТАРАСОВ
        Поэт, член союза писателей России. Живет в Южно-Сахалинске. Руководитель Сахалинской писательской организации. Автор восьми поэтических книг, избранное «У Колдун-горы» (2005), руководитель Лито «Лира», составитель сборника «Сахалин 2007». Хорошо знаком был с Е.Д. Лебковым в период его жительства на Сахалине.

     ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

Для кого-то он — дальний...
А для нас — ближе нет.
Здесь мой предок опальный
Бил тропу на рассвет.

Очертанья державы
Без него не полны,
Как вулканы — без лавы,
Как Амур — без волны.

Этот край не осилят
Ни чума, ни ворьё,
Не охвостье России,
А начало её.

Нелегка здесь наука —
Океанский маршрут...
Здесь любовь и разлука
На причалах живут.

Ветры свежие воют
Над скрещеньем эпох.
Принимай эту хвою,
Как живительный вдох!

Всё плохое — убудет.
Так здесь было всегда:

Настоящие люди
И большая вода.

        ЛЕТО

Лету - браво и овация!
Летом, братцы, - не зимой...
Водоплавающих грация –
Это фокус не земной.

Тает море в летнем лепете
Отдыхающих наяд.
Это ж просто гуси-лебеди
Перьев сбросили наряд!

И ныряют, и полощутся –
Так изгибчивы тела...
Олеандровая рощица
По-над пляжем замерла.

Чудны девушки российские!
Возникают из воды
Под напевы керкирийские
Ледокольные ряды.

Дивны их заплывы смелые,
Кроль, безумно молодой...
 И взлетают руки белые,
Словно чайки над водой.

...Это было море южное,
А на северном моём
На отливе нерпа сушится,
Изогнувшись лебедем.

Крики чаячье-бакланные,
Взлёты, плаванье, нырки...

Все - невесть откуда званные –
На морские пироги.

Донных трав пласты и россыпи
Наметал недавний шторм.
Здесь, у моря, всякой особи
Есть и норка, и прокорм.

Никому оно не тесное,
Хоть кого сюда зови.
Сердцу - самое любезное,
Неотступное в любви.

Вот такая навигация...
На волне и под волной
Водоплавающих грация
Несравнимая с земной.

              ***
Берегов наших близ
Бродит утренний бриз –
Поводырь для волны полусонной.
Но уже недалёк
Зреет юго-восток –
Сизобрюхий, тягучий,
Муссонный.

Свой последний салют
Клёны в парках дают,
Ели - в шубках из хвойного
Меха.
А как дунет Якут, -
Мухи в окнах уснут,
Тут и станет нам всем
Не до смеха.

          


                ***

Ни луны, ни фонаря,
Мелкий дождь в пунктирах снега
С середины ноября
Зарядил на четверть века.
А лет двадцать пять назад
Был бы здесь поправлен автор,
Черканул бы аккурат
Карандашиком редактор.

Судьбоносный наш ноябрь
Извлекли б из текста
или
Поменяли б на декабрь,
Пальчиком бы погрозили.

Не зевай - кругом враги...
А на улице всё то же:
И по-прежнему - ни зги,
Те же лужи бьются в дрожи.

Сигаретный огонёк –
Искорка электората...
Нашей улице не в прок,
Где - какая светит дата.

Что ноябрь ей, что декабрь, -
Толку нет в перестановке.
И крадётся, как дикарь,
Человек от остановки.

Плюх да плюх - по лужам прочь –
Сквозь дождя тугое сито,
Будто выпал прямо в ночь
Камешек из монолита.
               
                ***

Вообрази себя учеником,
Пытливо, к сроку ищущим ответы.
Своим, а не заёмным языком
Изобрази явленья и предметы.

Взыскующему - снова объясни,
Не превращай ответ свой в идиому.
И - не шуми с ответом, не тесни...
Спросившему сочувствуй, как больному.

Не льсти себе, что, мол, рассеял тьму.
Нет дара ученичества - превыше,
Ведь научить не сможешь ничему,
Учителем себя вообразивши.

                ***
Годы — камушки янтарные —
Между пальцев скок да скок...
Золотые, лучезарные
Упадают на песок.
Золотые, лучезарные...
Выпадая невпопад,..
Годы — камушки янтарные —
Сладко пальцы холодят...

           ОСТРОВНОЕ
Когда дорожка разбежится,
Минуя взгорье, под уклон, —
Душа взлетает, словно птица,
И воспаряет выше крон.

Все речки — к морю.
К морю — тропы.
И хорошо, что из окна
Оранжерейная Европа
Отчасти даже не видна.

Здесь самоцветную окрошку
Галтует утренний прибой,
И лист охровый на дорожку
Слетает тихо, сам собой.

На вдохе здесь настой пихтовый...
Но глянешь вдруг и — кто бы спас, —
Когда клубится смрад лиловый
Увы, на выдохе у нас.

От петель углеводородных,
От нас и нашей толкотни,
От отравителей безродных —
Спаси, Господь!
И охрани...

               




















                ПАВЕЛ  ШЕПЧУГОВ
       Павел Иванович Шепчугов – член Союза россий-ских писателей, автор нескольких сборников стихов и прозы. Живет в г.Находка. Организатор и участник ежегодных Лебковских чтений в  г. Партизанске.


         
                ТАЙГА

Забыв про все, заслушался дрозда,
Вникая в смысл мелодии несложной.
О! Как прекрасна летняя тайга
С её извечно тишиной тревожной.
Покой ее нарушить не спешу
И, примостившись на краю поляны,
Я под шатром березовым усну,
И пусть душа залечивает раны.
Забуду все: и беды, и тоску,
Сольюсь с тумана мягкой добротою.
Пригревшись, белка дремлет на суку,
И ищет дятел пищу под корою.
Тайга живет без лишней суеты,
Вот почему я так спешу за город,
В долину гор, где радуют цветы,
И капли рос мне падают за ворот.
В природе все доступно и понятно,
Спешит в долину ручеёк журча.
Коснусь струи. Прохладно и приятно,
И бодрость вновь вливается в меня.
Зайду в тень дуба и к коре шершавой
Его ствола, ласкаясь, припаду,
Сильнее стану, ведь такого друга
Нигде, пожалуй, больше не найду.
               
               

            РЕКА

Охлади меня, Одарка*,
Слишком жарко стало мне,
От судьбы не ждал подарка,
А любви твоей - вдвойне.
Ты ж дарила мне туманы
И букеты редких трав,
Ты залечивала раны,
Мне ни слова не сказав.
Заплутал в густых туманах
Средь ханкайских лип, берез,
Где рассвет - как цвет тюльпанов,
Изумруд и жемчуг рос.               
               
                СЕРЕБРЯНАЯ НОЧЬ

Серебряная ночь, серебряные тени.
Монетою луна в безмолвной пустоте,
И тишина, размякшая от лени,
Свет лампы, и ни строчки на листе.

О чем писать? Разлуки боль угасла,
Смирилась с неизбежностью душа,
Я столько писем написал напрасно,
О чувствах исповедаться спеша.

Лист, словно поле после снегопада,
И я боюсь притронуться к нему,
И все же верю, что всегда ты рада,
Безумно рада каждому письму.
               



________________________________
*Одарка – река в Ханкайской долине
          



               
                ***

Я на жизнь не в обиде,
Все, что было - мое,
Принимал в чистом виде
Ласки и битиё.
Было грустно порою,
Но смеялся вовсю,
Было тяжко, не спорю,
Оттого и не пью,
Что уже не залить мне
Этой боли вином,
Разве дело в пол-литре,
Когда жизнь под углом.
Удержаться бы только,
Не упасть лицом в грязь,
Не жалею нисколько,
Миновала что власть.
Я в березовых колках
Коротал вечера,
 И душа не в наколках,
В ней тепло от костра.
Я с зарей повенчался,
Братом стал мне закат,
И с неволей встречался,
Когда шел невпопад.
Но на жизнь не в обиде,
Все, что было - мое,
И приму в чистом виде
Радость, горе свое.

             ***

Живу, других не обижая,
С друзьями радости деля,
Иллюзии не строя, славы не предвидя,
И беззаветно Родину любя.
Слесарил я и хлеб растил в совхозе,
Да, было дело, охранял покой,
Вся жизнь прошла в обычной русской прозе,
Но не хотел бы прозы я иной.
Мне по душе осиновые колки,
Трель жаворонка трогает до слез,
И нежно глажу сосен лап иголки,
Вдыхаю запах трепетных берез.
Как хорошо, что я в России вырос,
Что по траве носился босиком,
И видел, как пшеница колосилась,
Катилось в небе солнце колесом.

                НАХОДКА

Не торопясь, привычною походкой
Ступил на берег капитан,
И очарован был Находкой,
Хоть видел в жизни много стран.
Россия здесь берет начало,
Здесь и кончается она,
И, как русалка у причала,
Средь волн купается луна.
 
                ***
                М. Гутману

Вот и ты жил среди одиночества,
Среди хамства, притворства и лжи.
И сбывались стихов пророчества,
Жизни прожитой чертежи.
И сейчас ничего не меняется,
Вертится на оси земля.
Лишь Вселенная откликается,
Когда мы вспоминаем тебя.

                ***

Я всех люблю. И всех принять готов,
Но не хочу, чтоб мной руководили.
Спросите тех, кто сбросил груз оков,
Какие блага их тогда манили.
О чем мечтали в темной конуре,
Где свет не проникает сквозь решетки,
Где каждый день, как год в календаре,
Где привыкают к зековской походке.
Я не хочу сгибаться и юлить,
И чью-то волю выполнять вприпрыжку,
Я не хочу напоминать мартышку,
Мне в этой роли часа не прожить.

                ИЛИ-ИЛИ

В этот рейс Николай ушел один. Гнать две автомашины на даль-нюю лесосеку для вывозки оставшегося леса и оборудования не было смысла. Хотя расстояние довольно приличное, он к вечеру добрался до места. Лесорубы заждались Николая. Когда его большегрузный КА-МАЗ остановился у зимовья, все вышли его встречать.
В зимовье жаром дышала раскаленная печь, в которой, потрески-вая, ярко горели сухие дрова, отчего было тепло и уютно. Бородатый верзила Яков хозяйничал у стола, на котором появились тарелки с кус-ками изюбрятины, ломтиками бело¬снежного сала, парил железный, прокопченный, чайник, дразня запахом душистого чая с примесью лес-ных трав. Торжественно выставив две бутыли водки и осмотрев стол, Яков, наконец, пригласил к ужину измаявшихся от ожидания лесору-бов и Николая.
Мужики, неторопливо рассевшись за столом, разлили водку в кру-жки и, выпив, принялись за еду.
- Хороша изюбрятинка под водочку, только водочки маловато, - вздохнул худющий и длинный как жердь Илья.
         - Приедешь домой, утешишь душу, — успокоил его брига¬дир Пота-пов и, повернувшись к Николаю, спросил:
- Как там, Никола, в селе-то, заждались нас?
- А как же, уже три месяца здесь прозябаете, твоя Мария вчера при-ходила, интересовалась: правда ли, что лесосеку закрыли, и вы домой едете. Я ей сказал, что закрыли, она обрадовалась. Небось, блинов тебе наготовила, да и банька к твоему приезду готовая будет.
Бригадир, довольный ответом, улыбался.
- А Ивана, гармониста, девки заждались,- продолжал Николай.
- Слезы льют, все глаза на дорогу проглядели. - Самый молодой из лесорубов, Иван, покраснел от смущения.
- Ничего, пусть поскучают, крепче любить будут.
Спать легли рано, так как утром предстояли сборы в дорогу.
Указания бригадира исполнялись без проволочек. Лесорубам не терпелось быстрее уехать домой. Лес грузили вручную, трактора ушли в село еще два дня назад, и бревна закатывали по жердям.
Сверху на автомашину уложили остатки оборудования, свернутые в рулоны постели. Лесорубы уместились в старень¬ком УАЗике брига-дира, а Николаю предстояло обратно ехать одному.
- Не скучно будет? — поинтересовался Потапов у Нико¬лая, — а то напарника посажу.
- Поезжайте, мужикам домой не терпится, а я потихонечку завтра к вечеру подъеду. Мне что, впервой, что ли,- успокоил бригадира Николай.
- Ну, как знаешь, тебе виднее. Только не гони сильно, КАМаз мужики нагрузили от души, видишь, как рессоры просели.
- Ничего. Поезжайте, а я следом подтянусь. Машина у меня надеж-ная. Будете мимо моего дома проезжать, скажите Екате¬рине -  чтобы к моему приезду баня готовая была.
- Скажу, скажу, — ответил Потапов и поспешил к своей автома-шине, где его нетерпеливо ждали лесорубы, покуривая сигареты.

                ***

Проводив взглядом быстроходный УАЗик, Николай, еще раз осмот-рел крепление груза, закрыл двери опустевшего зимовья, подперев их снаружи колышком, и сел в кабину. КАМАЗ послушно тронулся по разбитой лесной дороге. Чувствовался приход весны. Снег на дороге и южных склонах сопок растаял. Кое-где бежали ручейки. В ветвях деревьев суетились неуго¬монные синицы, любопытные сойки то и дело перелетали дорогу.
После полудня заметно пригрело, потеплело, и Николай опустил стекло. Воздух, насыщенный запахами леса, ворвался в кабину. Нико-лай любовался природой, которую любил с детства. Крутые, поросшие лесом горы кутались в голубоватую дымку. Дорога, петляя, то подни-малась вверх, то круто спуска¬лась вниз, то тянулась у подножья сопок.
На одном из поворотов машину занесло на мокром грунте и заднее колесо соскользнуло в глубокую выбоину. КАМАЗ натужно пытался вырваться из ловушки, но не мог.
«Вот не повезло», — огорчился Николай, выходя из кабины. Убе-дившись, что машина из выбоины не выедет, он решил домкратом при-поднять застрявшее колесо и, подкладывая под него камни, выровнять КАМАЗ и выехать на дорогу.
Он набрал на склоне сопки камней, подмостил их под приподня-тое колесо.
Но внезапно домкрат сорвался, соскользнув с бруска дерева и ма-шина всей тяжестью осела на подложенные камни. Острая боль прон-зила тело. Николай вскрикнул. Его левая рука, размозженная тяжестью груженого автомобиля, попала под колесо, когда он пытался подложить очередной камень. Освобо¬дить руку из-под автомашины невоз-можно. Рассчитывать на помощь в таежной глуши нелепо. Кость в за-пястье сломана, ее белый осколок прорвал кожу и в этом месте сочи-лась кровь.
         Домкрат лежал под машиной. Николай потянулся за ним, но, охнув, потерял сознание. Очнувшись, лежал, стараясь не двигаться. Обдумывал, как найти выход из создавшегося положения. Солнце закатилось за сопку. В небе зажглись первые звезды. Серп месяца удивленно смотрел вниз, словно пытаясь понять, что же произошло на лесной дороге?
Знобило. Заметно похолодало, кружилась голова и тянуло в сон. Николай понимал, что долго не продержится, так как слабеет от потери крови, мороза и адской боли. Вспомнил уют дома, жену Катю, детей. Неужели он больше не увидит их? Какая досада. Нет! Он должен найти выход. Одежда леденела. Холод понемногу начинал сковывать тело. Как быть?
Решение пришло внезапно. Вначале оно казалось диким, но, поду-мав, Николай понял: другого выхода нет. До кордона километров пят-надцать. Решившись, свободной рукой нащупал в кармане брюк нож-складник и вытащил его. С трудом, при помощи зубов, раскрыл лезвие. Липкий пот выступил на лбу, но это было от минутного страха. Нико-лай подавил его и с силой провел лезвием по руке, в том месте, где тор-чал осколок кости. Затем еще и еще. Боль. Какая боль!..
               
                ***
Луч солнца скользнул по вершинам сопок. Радуясь новому дню, защебетали птицы. Николай медленно шел по дороге, прижав к груди перевязанную культю, впереди лаяли собаки, охраняющие жилище лесника.





































ФОТОЛЕТОПИЬ «РОДНИКА»
               
НАМ – 25 ЛЕ











































































































































































































































































































































































































;

































































































































                ;


              Литературное объединение «Родник» и авторы произведе-ний,     благодарят наших   спонсоров за материальную поддержку при верстке сборника  «Судьбы связующая нить» :

; Индивидуального предпринимателя  Марию Сергеевну Горностаеву.
; Заведующую аптекой № 5  Ольгу Александровну Ким.
; Генерального директора Партизанской инвистиционной компании «Партизанскинвестстрой»  Татьяну Ивановну Ники-тину.
; Генерального директора ООО «Мария»  Александра Петро-вича Ахметшина.
; Директора книжного магазина «Магистр»  Дмитрия Влади-мировича Турбина.
; Директоров ООО «Октан – групп», Юрия Васильевича Приходько и Валерия Илларионовича Кирилюка.
; Директора  магазина «Агат» Панову Нину Григорьевну.
; Начальника отдела культуры и молодежной политики ПГО, Эльвиру Владимировну Косареву.

















                СОДЕРЖАНИЕ

А.Позднякова . «Любая река с родника начинается…»…...…...…… 3
Н.Вуколов.  «Нам 25 уже! Или еще…»………………...……………. 9
Э.В.Косарева . «Поздравление юбиляров». ………………..………..                11


ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ «РОДНИК»         

ЛЮДМИЛА АЛИЕВА………………………………………..………. 15
«Я молю у Судьбы каждый день…»………………………....... 15
«Спасибо за ласку, тепло, доброту…»………………………… 15
НИКОЛАЙ АРЗАРОВ…………………………………………...……. 16
Всегда сентябрь (фантастический рассказ)……….……..... 16
РИТА БАРАЗ……………………………………………………...…… 24
Оттепель зимой………………………………………………….. 24
«Февраль…»………………………………………………...…... 25
Прогулка…………………………………………………………. 25
Большой снег………………………………………………...….. 28
НИКОЛАЙ ВУКОЛОВ…………………………………………..…… 31
«Непогода-судьба развернула…»……….………………...…… 31
Мысли всякие……………………………………………...……. 32
Притча (пьеса-монолог в пяти действиях)……………………. 34
ТАМАРА ГОЛОВАНОВА……………………………………...…….. 42
Как и прежде шумят тополя……………………………………. 42
«Дикой кошкой иволга кричала…»……………………………. 43
Весенняя притча………………………………………………… 43
БОРИС ДУБРОВСКИЙ…………………………………………..…... 45
Мистика или Иванов день……………………………………… 45
Картошка по-деревенски……………………………………….. 47
НАДЕЖДА ЕРОШЕВСКАЯ……………………………………..…... 51
Деревенька………………………………………………………. 51
Про лягушек……………………………………………………... 51
Воспоминание…………………………………………………… 51
НИЛА ЗАДОРОЖНАЯ…………………………………………..…… 53
Подснежник………………………………………………...…… 53
Осень капризная………………………………………………… 53
Лето………………………………………………………………. 55
Свидание с мамой……………………………………………….. 55
А с крыш капало………………………………………………… 58
ТАТЬЯНА ЗАХАРОВА…………………………………………..…... 61
«Тонкие нити – тоньше паутины…»…………………………... 61
«Презирайте меня – я люблю…»………………………………. 61
«Я не могу выдержать твой взгляд…»………………………… 61
«Шикарное белое платье…»……………………………...……. 62

ЛАРИСА ИВАНЕНКО…………………………………………...……
63
Ах, это осень, а не весна(песня)………………………………... 63
Зимняя черемуха(песня)………………………………...……… 64
Бабье лето………………………………………………………... 64
Романс…………………………………………………...………. 65
А, душа моя, как птица! ………………………………………... 66
ФЕДОР КАЛУШЕВИЧ………………………………………..……… 67
Вижу……………………………………………………...……… 67
Бумажный сонет…………………………………………..……. 68
КАТЯ КАПУСТИНА…………………………………………..……... 69
Три муравья……………………………………………...……… 69
Ко дню победы…………………………………………...……... 70
ИВАНКА КОЗАК……………………………………………..………. 71
Ты не приходишь………………………………………..……… 71
ВИКТОР КОЛЕСНИКОВ……………………………………..……… 72
«Говорят Швейцария – страна…»……………………………... 72
«Поговори еще со мной немного…»…………………………... 72
«От телефона я не отхожу…»………………………………….. 73
«Тишина. Ни шагов, и ни стука…»……………………………. 73
«Да, наверно, под занавес лет…»……………………………… 74
«Город мой! В терриконах и славе…»………………..….……. 74
«Ты отвернулась, пусть…»………………………………….…. 75
ТАМАРА КУЗЬМИНА……………………………………………..… 76
Времена года…………………………………………………….. 76
«Дверь, открытая в никуда…»…………………………………. 76
«Я уже не схожу с ума, отдохнув за лето…»…………..….….. 77
«Сентябрь. Де-Сент…»…………………………………………. 77
«Начало октября…И хочется дождя…»…………………...….. 77
«Медный колокол. Медная прядь…»………………………….. 78
АНАТОЛИЙ КУХАРЕНКО……………………………………...…… 79
«Лето над покосом…»……………………………………...…... 79
«Тихо по стеклу заплачет осень…»……………………………. 79
«Снилось мне: я зеркало – с размаху…»………………...……. 79
«Беспробудные есть дни…»……………………………………. 80
«Сугробы толстогубых облаков…»……………………………. 80
Наследница традиций……………………………………...…… 81
ВАЛЕНТИНА ЛИТВИНОВА…………………………………..…….. 85
«Начало дачного сезона…»………………………………..….... 85
«Играя красками огня…»………………………………….…… 85
«Кружит золото тополей…»………………………………..….. 86
ТАТЬЯНА ЛУКЬЯНЕНКО……………………………………..…….. 87
Осень……………………………………………………..…….... 87
Былое………………………………………………………...…... 87
ОЛЬГА ЛЬВОВА…………………………………………………..….. 88
Моя  земля……………………………………………………….. 88
Партизанску………………………………………………...…… 89
Русь………………………………………………………..……... 89
Дочь солдата……………………………………………..……… 90
Живописец………………………………………………...…….. 91
На причале……………………………………………………..... 91
Тебе………………………………………………………...……. 92
Памяти Риммы Казаковой………………………………..……. 92
«Мой час придет, ну а пока обидно…»…………………..…… 93
ТАТЬЯНА МАЙСТРЕНКО…………………………………….…….. 94
Осень……………………………………………………..……… 94
Осенние зарисовки………………………………………..……. 94
Нет дороже добрых слов………………………………….…… 94
ПАВЕЛ МАЙСТРЕНКО……………………………………………... 95
Город……………………………………………………..……… 95
Тоска……………………………………………………..……… 96
«Две белых параллели…»……………………………..……….. 96
Минус весна……………………………………………...……… 97
АЛЕКСАНДРА ПОЗДНЯКОВА…………………………………….. 99
Здесь отчизна моя………………………………………..……... 99
Что там, за судьбы поворотом? ………………………..……… 100
Размышление о жизни……………………………………..…… 100
Дух и тело…………………………………………………..…… 101
ПАЛАНЕЯ……………………………………………………………... 102
В пасхальный сочельник……………………………………….. 102
Армейский курьез………………………………………….…… 103
ЮРИЙ ПОЦЕЛУЕВ…………………………………………………... 105
Грибной сезон……………………………………………….….. 105
Тишина…………………………………………………….……. 105
«Последние осенние…»…………………………………….….. 106
«Яркой вечерней звездой…»……………………………….….. 107
Марине Зайцевой……………………………………………….. 108
АННА РОМАНОВИЧ………………………………………………… 109
«Лучшая в мире подруга…»…………………………….……... 109
Осень………………………………………………………….…. 110
«А тигры - украшение природы…»……………………….…... 110
«Холодный май…»…………………………………………..….. 110
«Уронит белая метель…»……………………………………..... 111
Люблю свой город……………………………………………..... 111
ВСЕВОЛОД РОГОЗИН…………………………………………….…. 113
Фотовыстрелы…………………………………………………... 113
Мужество…………………………………………………….….. 115

ДАРЬЯ САВИЦКАЯ………………………………………………......
118
Что нам дарит имя Дарья………………………………………. 118
Мышка……………………………………………………….…... 119
Лучший друг………………………………………………….…. 119

ЕЛЕНА САВИЦКАЯ…………………………………………………..
120
В поисках рая……………………………………………….…… 120
«Вершатся судьбы наши все на небесах…»……………….….. 120
МАРИНА САВЧЕНКО…………………………………………...…... 121
Приморье…………………………………………………….…... 121
Сихотэ-Алинь……………………………………………….…... 121
Остров Петрова…………………………………………………. 122
«Но что мне делать, коль – морская?...»………………….…… 122
Путешествие в Находку…………………………………….…... 122
«Вот настала полоса…»…………………………………….…... 123
«Признание в любви к приморским городам…»………….….. 123
«В тени таинственных лесов…»………………………….……. 124
Жили у бабуси……………………………………………….….. 124
Хехцирские вечера………………………………………….…... 126
ЛАРИСА СИФУН……………………………………………………... 129
Тишина…………………………………………………………... 129
Золотая осень…………………………………………….……… 129
ВАЛЕНТИН СТЕПАНОВ…………………………………………….. 130
«А завтра грянут холода…»……………………………….…… 130
«Возникло облачко вдали…»…………………………….…….. 130
«Природа требует известных перемен…»……………….……. 130
«На глади озера вдруг разглядеть звезду…»…………….……. 131
«Сухие сучья для костра…»………………………………….… 131
ЕВГЕНИЙ СТОЛЯРОВ……………………………………………...... 133
Барс…………………………………………………………….… 133
Легенда про…………………………………………………….... 135
ВЛАДИМИР СУПРУНОВ……………………………………………. 138
Любой солдат меня поймет………………………………….…. 138
Ждущим с войны матерям(песня)……………………………… 139
АЛЕКСАНДР ТКАЧЕНКО………………………………………...… 140
Ты в сердце моем навсегда…………………………………….. 140
Кукушка…………………………………………………………. 141
Ночь и утро……………………………………………………… 141
Провожаю осень…………………………………………….…... 142
Куст сирени………………………………………………….…... 142
Моя муза……………………………………………………….… 143
ГЕОРГИЙ ТУРОВНИК……………………………………………….. 144
Виталий Баневур………………………………………………... 144
ВИТАЛИЙ ТУРОВНИК…………………………………………...…. 148
Ясные грезы……………………………………………………... 148
ЛАРИСА ШАЛИМОВА…………………………………………...…. 153
Осень…………………………………………………………….. 153
Прости…………………………………………………………… 153
Подснежник…………………………………………………….. 154
Женщина………………………………………………………… 155
Клен……………………………………………………………… 155
ЕВГЕНИЙ ШЕРСТЮК…………………………………………...…... 157
Заблудившийся медвежонок…………………………………… 157
ЭЛЕОНОРА ШТИЛЬНИКОВА………………………...……………. 160
Бабушка………………………………………….………………. 160
ЛИДИЯ ФЕДОРЧУК……………………………………....………….. 162
«Утро ранее…»…………………………………….……………. 162
«Море лазурное…»……………………………….…………….. 162
Мартышки-шалунишки………………………………………… 163
Море, я к тебе с личным………………………….…………….. 163

ДАЛЕКИЕ И БЛИЗКИЕ

ВИКТОР АНТОНОВ…………………………………....…………......
167
«Вечер майский. Электричка…»………………………………. 167
«Люблю июнь…»……………………………….………………. 168
Сергею Есенину………………………………….……………… 168
АНТОНИНА БАРАЗ………........................………….………………. 170
Май………………………………………………………………. 170
Осень……………………………………………….……………. 170
Ежик……………………………………………….…………….. 171
ВАСИЛИЙ ЗАЙЦЕВ……………………………………....………….. 175
Душой и сердцем понимаю………………………….…………. 175
«Победы День! – А на душе тревожно…»……...….………….. 176
Путина…………………………………………………………… 177
АЛЕКСЕЙ ЛЕБЕДИНЕЦ…………………………………....………... 181
Новый год по бартеру……………………………….………….. 181
ЕВГЕНИЙ  ЛЕБКОВ…...........................…………………....………... 185
«Жена поэта – больше, чем жена…»……………….………….. 185
Снег и стихи………………………………………….………….. 185
Чистый лист………………………………………….………….. 186
Событийная память…………………………………….……….. 186
«В мае сорок пятого…»……………………………….………... 187
Сучанская страда……………………………………….....…….. 187
«Тишина. Не шелохнется ветвь…»……………………………. 187
«Жду, а чего неизвестно…»…………………………….……… 188
«Не могу разгадать, что я видел на озере…»…………………. 188
ВЯЧЕСЛАВ СПИРИДОНОВ……………………………………...…. 189
Я в долгу перед тобой…………………………………….…….. 189
Военное детство………………………………………………… 190
Я помню первый День Победы…»……………………….……. 191
Стихи в моей жизни……………………………………….……. 192
ЮРИЙ СТЕШИН……………………………………………………… 193
Я верю……………………………………………………….…… 193
Здесь – все мое…………………………………………….…….. 193
СЕРГЕЙ СУЧКОВ…………………………...…………………....…... 195
Март…………………………………………………………..….. 195
О любви…………………………………………………….……. 196
Литобъединению «Родник»……………………………….……. 196
НИКОЛАЙ ШКЛЯР……………………………………………...…… 197
Несвоевка………………………………………………….…….. 197
Первый снег……………………………………………….…….. 197
Картины прошлых лет…………………………………….……. 198

ДРУЗЬЯ «РОДНИКА»

ДМИТРИЙ БАБЧЕНКО………………………………………………. 203
Фестиваль…………………...…………………………...………. 203
«Еще впереди тебя ждут непременно…»………………....…... 203
«И жаль тратить время на сон, и упрямо…»………….………. 204
«Ко мне на кухню ворвалась Весна…»……………….……….. 204
ИРИНА БЕЗРУКОВА…………………………………………………. 205
«Семья поставлена на место…»…………………………….…. 205
«Среди лесов, вблизи полей…»…………………………….….. 205
«Зимний вечер. С тенью встречи…»……………………….….. 205
«Провинция. Да только глушь ли…»…………………….……. 206
«Потускневшими снова глазами…»……………………….…... 206
«Как можно в ночь такую спать…»…………………………… 206
«Заиндевели ветки и стволы…»……………………………….. 207
ВАЛЕНТИНА БУТОВА…………………………………..……….…. 208
«Обойду все места дорогие…»…………………………….…... 208
«В круговороте бурной жизни…»………………………….….. 209
«Моя душа полна тобой…»………………………………….…. 209
«Стихи- моя стихия…»…………………………………….…… 209
«Вспоминай ты меня, вспоминай…»………………………….. 210
ОЛЕГ ВОРОНОЙ……………………………………………………… 211
Сокровищница……………………………………………….….. 211
МАРИНА ЗАЙЦЕВА……………………………………………...….. 216
«Я всё ближе к маминому дому...………………………….…... 216
Электричка «Приморочка»………………………………….….. 217
В апреле, звонком и беспечном…»………………………….… 218
Находка………………………………………………………….. 219
«Вновь тепло торжествует где-то…»……………….…………. 219
АННА САФОНОВА………………………………………...………… 220
«Цветы приходят с юга…»……………………………..………. 220
«Непогожие дни похожи…»…………………………………… 221
«Загадаю тебе страницу…»…………………………….………. 221
НИКОЛАЙ ТАРАСОВ………………………………………………... 223
Дальний восток………………………………………….………. 223
Лето……………………………………………………….……… 224
«Берегов наших близ…»……………………………….……..… 225
«Ни луны, ни фонаря…»……………………………………..… 226
«Вообрази себя учеником…»………………………....…...…… 227
«Годы – камушки янтарные…»…………………………...…… 227
Островное………………………………………………..….…… 227
ПАВЕЛ ШЕПЧУГОВ…...…………………………………….….…… 229
Тайга…………………………………………………….……….. 229
Река………………………………………………………………. 230
Серебряная ночь………………………………………………… 230
«Я на жизнь не в обиде…»…………………………….……..… 231
«Живу, других не обижая…»………………………….…….…. 231
Находка………………………………………………….….…… 232
«Вот и ты жил среди одиночества…»………………………… 232
«Я всех люблю. И всех принять готов…»……….…………… 232
Или-или………………………………………………..………… 233

ФОТОЛЕТОПИСЬ «РОДНИКА»  НАМ – 25 ЛЕТ.......................
237





























               


Литературно-художественное издание
25-летию ЛИТО «Родник»
 посвящается



Судьбы связующая нить
Поэзия, проза – 2009г.  - 260 стр.



Редактор М. Савченко
Корректор – Л.Столярова
Художник-оформитель – Т.Кузьмина
Компьютерная верстка – ООО «Востснаб»
Автор логотипа ЛИТО «Родник» - В.Рогозин




                В юбилейный сборник включены стихи и проза членов ЛИТО «Родник», фотографии за период существования объединения с 1984 - 2009 г.г., а также представлено творчество друзей и единомышленников ЛИТО «Родник».



Подписано в печать 19.05.2009г. Формат 84х108/32.
Тираж 100 экз. Заказ  155.
Объем 260 стр.

____________________________________________________

Издательство ООО «Востснаб»,
Адрес: 692864, г.Партизанск, ул. К.Кореннова, 26
Тел.8(423630)76-10