Любительнице трагических финалов.
***
Сотрудники оценили её платье. Ещё бы! Красное, с поясом
под грудью, удачно скрывающее её располневшую за последние три года фигуру.
Обычно Тони ходила на работу в потёртых джинсах и широких свитерах. А сегодня выставила на обозрение желающих пышную грудь и ровные ноги. От каблуков она тоже давно отказалась – чувствовала себя невообразимо высокой и большой по сравнению с щупленькими испанками. Яркая помада в тон платью казалась необыкновенно вызывающей.
- Просто я после работы еду в аэропорт, - пыталась объяснить Тони свой наряд.
Лица коллег не выражали особого понимания.
- Мне нужно встретить друга из Москвы...
- ?
- Ну там же будет много русских, а русские женщины всегда ярко одеваются...
***
Тони стояла в толпе встречающих в мадридском аэропорту Барахас. Затянутые в узкие джинсы мулатки без комплексов крутили обширными задницами. «На лицо ужасные, добрые внутри» латинки были одеты по последней моде, но сразу чувствовалось, что их одежда была плохого
качества. Спортивные сухие испанки наоборот, одевались скромно, но уж точно не дёшево. А вот эта дамочка на высоких каблуках и с вечерним макияжем явно русская. И вон та в шляпе с широкими полями – тоже русская... Судя по тому, как она разглядывает платье Тони, она тоже признала в ней «свою».
***
Автоматические створки раскрылись и Тони узнала Иллариона. За эти пятнадцать лет он совсем не изменился – такой же худой и высокий. Синий взгляд его задержался на Тони.
- Это ты! Боже, как я тогда любил тебя! Я был маленьким и ты меня не замечала... Но теперь-то я вырос!
***
Он был пьян. А что у пьяного на уме... Конечно, она тогда знала, что нравится Иллариону. Теперь ей казалось, что он тоже ей нравился. Как-то он пригласил её в театр. «Вишнёвый сад» с Дорониной в главной роли. Доронина вздыхала на сцене, а Илларион держал Тони за руку. Домой возвращались на метро. Илларион утверждал, что если они найдут нулевую ступеньку эскалатора и успеют на неё запрыгнуть, то можно загадать желание, которое обязательно сбудется.
Они стояли перед механической лестницей, мешая припозднившимся гражданам, создавая искусственный затор. Это было так здорово!
А что же она загадала? Сейчас уже ни за что не вспомнить...
***
Тони помогла Иллариону зарегистрироваться в гостинице и они направились в ресторан неподалёку – ужинать. Илларион рассказывал о себе, о родителях – красавице Лидии и Вахтанге, настоящем джигите. От отца он унаследовал фирменный нос, а от матери невозможно синие глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами. И ни слова о жене.
- Знаешь, а я теперь официально «Красавчик». Мама всегда
мне говорила, что я нехорош с этим грузинским носом. А как-то вдруг посмотрела на меня и говорит: «Илларион, а ты стал красивым мужчиной!» Я сразу перестал комплексовать. Рассказал друзьям, и они стали величать меня «Красавчиком»...
***
Тони в восемнадцать лет влюбилась и выскочила замуж. Илларион женился на Вике. После развода Тони уехала в Испанию. Илларион до сих пор жил с Викой. Уже шестнадцать лет.
***
- Нет, ты даже представить себе не можешь, как я тебя любил. А ты совсем на меня не обращала внимания. А потом вышла замуж. Как я страдал!
- Не правда. Ты со школы встречался с Викой. Когда я вышла замуж, ты уже был с Викой.
Илларион на минуту задумался.
- Иногда мне кажется, что я был с Викой всю свою сознательную жизнь.
- Ну вот видишь! И не пей больше, ты столько пьёшь!
- Это я так стресс снимаю. Знаешь, я очень боюсь летать. Если только можно на поезде или на машине... Но в Мадрид нет поезда! И вообще, я никогда не пьянею. Это у меня талант от отца – пить и не пьянеть...
***
- Ну куда ты сейчас поедешь? Так поздно! Останься, Тоня!
- Что ты! Я привычная. Через три четверти часа буду уже дома. А ты отдыхай!
***
На следующий день он звонил каждые пятнадцать минут и докладывал, чем занимался. Вот он в Прадо[1]. Вот он в Ретиро[2]. Вот он возле храма Дебод[3]. Где пообедать? Что такое «чулета[4]»? А какое вино выбрать?
Сотрудники удивлённо вскидывали брови. И наряд вызывающий, и эти звонки. Но Тони загадочно молчала, не распространяясь по этому поводу. А спросить прямо никто не решался.
***
После ужина Илларион попросил Тони показать ей ночной Мадрид. Они ходили из бара в бар – в каждом своя публика, своя музыка. Здесь любят тяжёлый рок. Здесь – рэгги и курят анашу. На Тони и Иллариона никто не обращал внимания.
- Почему они не танцуют?
- Так сегодня же четверг...
- И что, по четвергам запрещается танцевать?
- Нет, что ты. Просто в четверг общаются за кружкой пива. А танцуют в пятницу или субботу. Хотя не знаю, может в латинских барах танцуют и в четверг тоже...
- И ты хочешь сказать, что все-все-все знают, что по четвергам не танцуют?
- Так уж повелось...
- Знаешь, я себе не представляю, чтоб я в Москве зашёл в бар с такой публикой и никто ни словом, ни взглядом...
- Да кому какое дело?
Казалось, они говорили на разных языках.
- И в центре Мадрида простой смертный может просто так зайти в бар?
- А почему нет?
- В центре Москвы мне бы пришлось отстегнуть приличную сумму...
Тони удивилась. Вообще-то она уехала, когда баров в Москве не было в принципе...
- А почему на таких красивых зданиях надписи? Это же вандализм!
Тони согласилась: вандализм. Но за всеми не углядишь...
- А почему надписи не стирают?
- Стирают, конечно, а на следующий день они опять появляются...
- Странно как-то. В Москве так чисто...
***
Шеф возмутился. Так много работы, а ей приспичило взять отгул. Да ещё в пятницу. Если бы фирма закрывалась на конец недели, можно было бы и пережить отсутствие Тони. Но это не так. Тем более, что август. Тем более, сотрудники, обременённые семьёй вышли в отпуск. Август – критический месяц. Большинство организаций закрывает свои двери именно в августе, и если муж или жена имеет право на отдых только в этом месяце, было бы настоящим свинством не отпускать женатиков. А Тони не замужем! Могла бы и поработать... Какая безответственность! Да ладно, знаем мы твои обстоятельства!
***
Поклонник Тони тоже переживал. Что с ней творится? Но спрашивать не решался. Не имел морального права. Вот если бы он был официальным женихом... Но работая в одном и том же отделе, об этом не может быть и речи! Так что она свободная женщина. И не обязана с ним объясняться...
***
- Привет, Илларион! Садись, поедем на экскурсию. Надеюсь, тебе понравится...
- Только я поведу. Ну и машинка – совсем места нет. Я-то привык к джипу.- он вручил Тони букет пахучих роз.
- Спасибо... А джип так просто не припаркуешь! Это ж Европа. – Тони помедлила, отдавать Иллариону ключи, или нет. Решила не связываться, передала ему связку, сама уселась на пассажирское сидение. Заметив, что Илларион и не подумал о ремнях безопасности, рассердилась. – Пристегнись!
- Мне так не удобно, - Илларион упрямо мотнул головой.
- Дурак, нас оштрафуют.
- Да ладно! Деньги дадим...
- Здесь это не пройдёт! И вообще, я не собираюсь долго выносить этот писк, - машина, набрав скорость, стала подавать звуковой сигнал.
- А как его отключить?
- Без понятия, - Тони уже чуть не плакала. – Ну что тебе стоит?
Илларион вздохнул и пристегнулся, нижняя губа его оттопырилась, демонстрируя недовольство.
- Что б ты знала, я тебя послушался только потому, что она уж очень противно верещит, - признался он.
Тони улыбнулась и накрыла рукой его руку.
- Кавесота![5] Песадо[6] и тонто![7]
- Ты чего ругаешься? Ещё и по-испански! Прям как твоя бабушка...
Тони рассмеялась. Её бабушка и вправду ругалась исключительно по-испански.
Она указывала дорогу, по-привычке путая право с лево, и визжала, когда Илларион в последнюю минуту перескакивал с крайнего левого ряда в крайний правый.
- Ужас, я не понимаю, как ты водишь...
- Ужас-ужас, - проворчала Тони. – Когда я сама веду, я ж не говорю направо или налево, я просто знаю, куда надо свернуть. Слава богу, мы уже из города выбрались, теперь только прямо.
Он хмыкнул и покачал головой:
- А куда мы едем-то?
- Ко мне домой. Ты же хотел посмотреть, как я живу...
***
Они выбрались из Мадридской провинции, въехали в следующую – Гуадалахара. Солнце начинало жарить, Тони включила кондиционер.
Проехали мимо Ториха[8], Илларион поцокал языком при виде замка:
- Настоящий?
- Ага...
- Потом посмотрим?
- Конечно.
Ещё десять километров и они подъехали к дому Тони.
Илларион выскочил из машины, открыл перед Тони дверь:
- Выгружайтесь, принцесса!
- Спасибо, мой верный рыцарь, вы очень любезны. – Тони нащупала
в сумочке ключи и, пока Илларион крутил головой по сторонам, отпирала калитку.
- Слушай, какой свежий воздух... И птицы поют... Слишком громко.
- Да? – Тони пожала плечами. – Я привыкла и не обращаю на них внимания.
- Дом большой...
- Да что ты! Моя мама говорит, что кукольный...
Илларион рассмеялся:
- Ну вот, хотел тебе комплимент сделать... Ты знаешь какие сейчас в Москве дома? А земли сколько!
- Да, в фильмах смотрела, - кивнула Тони. – Ну что, подождёшь, пока я переоденусь, и пойдём жарить шашлыки?
- Что и шашлыки есть?
- Ага. Я на ночь замариновала. Целым куском... А ты уж сам нарежешь.
- Разумеется, шашлык – это мужская работа.
Илларион тоже переоделся в майку и шорты, развёл огонь в
барбекю, плюясь и чертыхаясь: какой дурак сообразил этот чёртов треножник? То ли дело настоящий мангал... А это шаткое строение, глядишь, вот-вот свалится вместе с шашлыком.
- Хочешь пива или вина? – поинтересовалась Тони.
- А какое?
- И то и то местное.
- Тогда вина.
Тони вернулась с бокалами, поставила их на стол, принялась раскупоривать бутылку.
- Дай штопор сюда, - рассердился Илларион. – Женщинам вообще
нельзя давать в руки оружие.
Тони хмыкнула, и передала ему инструмент.
- А женщина может что-нибудь полезное к обеду сделать?
- Может, накрыть на стол и сидеть тихо.
- На стол я уже накрыла... А насчёт сидеть тихо... Тебе же самому скучно будет.
- Ну ладно, болтай, - смилостивился Илларион.
***
Баранина вышла изумительная: мягкая, сочная.
- Ммм, мечта каждой женщины съесть шашлык, приготовленный настоящим джигитом, - сострила Тони.
- Но не каждой женщине выпадает такое счастье, - подтвердил Илларион.
Они допили бутылку, Илларион спросил, нет ли ещё вина.
- Есть, во втором шкафчике снизу.
- Сиди, я сам принесу.
Вернулся он с тремя бутылками: вино, шампанское, коньяк.
- Ничего себе, ты собираешься всё это выпить? – поразилась Тони.
- Посмотрим... Ну и шкафчик у тебя, - похвалил Илларион. – Я таких полных никогда и не видел...
- Ну, я ж почти не пью, - пожала плечами Тони. – А мне всё приносят и приносят... Вот я в шкафчик и складываю. Ты, лучше, расскажи,
как жизнь молодая... А то мы говорим-говорим... А у меня создаётся ощущение, что всё не о том.
- Как жизнь? – Илларион задумался. – Не знаю... Куда-то бегу, постоянные звонки, днём и ночью, нужно решать проблемы... У меня же строительная фирма, ты знаешь. Женился на Вике... Живём... Даже не знаю. Хорошо, наверное, живём. Но вот чего-то не хватает. Киса у нас есть. Детей нет. Сначала я как-то не хотел, теперь она не хочет. А киса у нас вместо ребёнка... Приходишь домой, а она тебя встречает, ластится. Было время, развестись хотел. У Вики, знаешь, любовник завёлся. А потом попал в аварию... Полгода провалялся. Она меня
выходила. И я понял, что ближе её и нет человека... Просто и страсти у нас уже нет.
- Счастливый ты, Илларион.
- Да? – он ещё поморгал, и вдруг выпалил: - А выходи за меня замуж!
- Как это? – оторопела Тони.
- А вот так. Брошу всё и на тебе женюсь... Я уже третий миллион заработал. Долларов, - пояснил он. – Нам хватит?
- Дурак!
Тони встала, собрала тарелки и ушла в дом. Опустила посуду в раковину: потом уберёт. Смахнула набежавшую слезу с переносицы. Вставила диск в музыкальный центр. Направила колонки в окно. Хоакин Сабина, 19 дней и 500 ночей.
- Хорошо поёт, - похвалил Илларион. – Чувственно. Только ничего-то я не понимаю...
***
Часа через три Тони сообразила, что назюзюкалась. Илларион вдруг встал:
- Мне пора в Мадрид.
- В смысле?
- У меня билет на поезд!
- Куда???
- В Париж.
- Ты с ума сошёл!
- Понимаешь... Мне позвонила одна моя... подруга. Попросила приехать... Я обещал.
Тони хваталась за голову. Какой Мадрид? Какой Париж? Он собирался провести здесь все выходные. И она не может вести машину в таком состоянии... Да и Иллариону тоже доверить руль нельзя!
- Где у вас тут ближайшая станция?
- Есть в Гуадалахаре[9], и есть в Сигуэнсе[10]...
- А что ближе?
- К чему? К Мадриду?
- К Парижу!
- Сигуэнса...
- У тебя компьютер есть?
- Есть...
- А интернет?
- Тоже есть...
- Идём, поменяем мой билет.
Тони понуро потащилась за Илларионом в кабинет.
***
- Смотри, какое купе, - Илларион радовался, как маленький. – С душем... А занавесочка какая! Розовенькая!!! Ути-пути...
Тони надулась. Ей занавесочки были по барабану. Сейчас она думала только о том, что до Сигуэнсы пятьдесят километров по горной дороге... Ночью, в подпитии... С ума сойти! Какие, дьябло[11], занавесочки?
- Да не дрейфь, драгоценная моя! Поезд только в одиннадцать ночи... Успеешь протрезветь. Идём лучше выпьем.
Пить она отказалась, сидела понурая.
- Слушай, а давай... Потанцуем? – Илларион потянул её за руку, заставил встать, прижал к себе, крепко. Она вдохнула запах его кожи: голова предательски закружилась. Закусив губу, внутренне сжалась – неужели ещё только пять часов?
- А хочешь, я останусь? – спросил Илларион, пытаясь повернуть к себе её лицо и заглянуть в глаза. – Ты только попроси, и я останусь. Навсегда.
Тони промолчала. Ну что она могла ответить? Конечно же она... Хочет? Он чужой муж. Не хочет? Но это неправда...
***
- Может, поедем смотреть замок? – спросила Тони. – Хотя... Нам не стоит садиться в машину... Да и в Сигуэнсе замок больше и красивее...
- Да? Вот славно! Такая жара, что совсем никуда ехать не хочется... Хорошие у тебя деревья, много тени дают. Ну чего у тебя глаза на мокром месте? Ты пойми... Это моя хорошая знакомая... Подруга то есть. И ей очень нужно, чтобы я приехал. А к тебе я в следующий раз приеду. Веришь?
- Не верю. – Тони не сдержалась, и хлюпнула носом. – Ты пятнадцать лет не ехал...
Я тебе слово даю. Давай поспорим?
- На что?
- На бутылку коньяка.
- Не, на бутылку не интересно... У меня их вон сколько.
- Ну хорошо, если я приеду, ты мне купишь бутылку. А если не приеду, я тебе пришлю... трусики.
- Трусики? – Тони засмеялась. – Сравнил, бутылку и трусики.
- Не просто трусики, а ТРУСИКИ! – Илларион воздел палец к небу. – Ты увидишь, какие! Да и вообще, это тебе придётся мне бутылку покупать. Слушай, а у тебя помада есть?
- Что за вопрос... Конечно есть! – Тони поднялась и побежала в дом. – Вот, - еле отдышавшись, протянула ему золотистый тюбик. – А зачем?
- Сейчас увидишь. – Илларион встал из-за стола и пошёл в дальний угол сада. Тони последовала за ним. Они оказались в зарослях земляничного дерева, локти их коснулись, и Тони почувствовала удушливый жар, поднимающийся от самых пяток к голове. Она слегка посторонилась, но Илларион снова приблизился, обнял левой рукой её за плечи, а правой нацарапал что-то на кирпиче забора. Тони попыталась посмотреть, и для этого ей пришлось прижаться к Иллариону.
- Аааа, любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - он припомнил детскую дразнилку.
- Да ну тебя... Покажи... Что это?
- Цифры.
- Я вижу. А что они означают?
- Дату. Когда я к тебе приеду.
Новогодняя ночь... Тони высвободилась из-под руки Иллариона и вернулась к столу.
- Врёшь ты всё, не приедешь... – сказала она грустно.
- Тогда я вышлю тебе трусики...
***
Ближе к вечеру они засобирались, погрузили в машину сумку Иллариона.
- До поезда два часа. Успеем замок осмотреть? Представляешь, я в жизни не был ни в одном настоящем замке.
- Надеюсь, что успеем... – Тони причёсывалась, а Илларион
наблюдал за её движениями в зеркале. – Что ты так смотришь?
- Любуюсь. Красивая ты...
Она смущённо тряхнула головой.
- Вечно ты глупости говоришь! Сам утверждал, что вырос, а ведёшь себя, как мальчишка.
- Когда я был мальчишкой, я не решался сказать тебе, что ты красивая. А теперь я не боюсь говорить тебе то, что думаю.
Тони обогнула Иллариона и влезла в туфли на невысоком каблучке. С одной стороны, правильнее было обуть кроссовки – в Сигуэнсе улицы мощёные, а с другой ей хотелось выглядеть стройнее... Хотя, если верить Иллариону, она хороша в любой одежде.
- Посидим перед дорогой?
Они присели на ступеньки лестницы, Илларион взял Тони за руку, поднёс к губам. Она помедлила, а потом всё-таки высвободилась: нехорошо это. Не правильно.
***
- Так чем, говоришь, хорош этот замок? – Илларион снова сидел за рулём. Тони удивлялась: совсем не пьяный. Ну, если быть честной, так и у неё хмель уже выветрился... Но в крови-то он остаётся. Тони всегда боялась мнимой трезвости. Машина – опасная штука.
А уж по горной дороге... Да ещё и стемнело...
- Чем замок хорош? А там колодец волшебный есть. Нужно прорваться сквозь строй швейцаров, загадать желание и бросить в колодец монету. Если услышишь бульканье воды, то желание сбудется.
- А что за швейцары?
- В замке устроили отель... Вот швейцары и не пускают никого к колодцу. Говорят, его монеты загрязняют.
- Так правильно говорят...
- А желание?
- И что, правда сбываются?
- Правда...
***
Они припарковались у железнодорожного вокзала.
- А где замок?
- Там. – Тони махнула в сторону почти отвесной улицы, уходящей куда-то в гору.
- У нас в запасе час... Успеем?
- Должны.
Они, взявшись за руки, пошли вверх. Сначала почти бегом, потом всё медленнее и медленнее: дышать было тяжело.
- Стой, Илларион, я больше не могу. – Тони взмахнула руками. Илларион остановился и притянул её к себе.
- Попроси меня остаться, и я никуда не поеду.
Тони уткнулась носом ему в плечо, плотно сжав губы. Она ни за что ему этого не скажет.
Илларион взял ладонями её лицо и поднял, заглянул в глаза. Потом тихонько поцеловал в уголок губ. Поцелуи делались всё настойчивее, и Тони не удержалась, ответила. Редкие прохожие пытались рассмотреть: кто это. Как будто никогда в жизни не видели туристов!
Тони отодвинулась от Иллариона.
- Мы не успеем.
Илларион взял её под руку, и они потащились в гору. Замок был уже совсем близко, когда Тони снова выдохлась.
- Ты специально симулируешь, чтобы я мог тебя зацеловать, - порадовался Илларион.
- Ничего подобного, - обиделась Тони.
- Нет? Ну, значит, я ошибся, - согласился Илларион. – Тогда ты останавливаешься, чтобы потянуть время... И чтобы я опаздал на поезд. Потому что ты вовсе не хочешь, чтобы я поехал в Париж.
- Мне совершенно всё равно, куда ты едешь, - парировала Тони. Она хотела добавить, что это не её проблемы, а Викины, но Илларион заставил её замолчать. Поцелуем.
***
Вот и замок.
- Мы в кафе, - бросила Тони швейцару, и потянула Иллариона во двор. – Скорее-скорее, а то и вправду опаздаешь.
Швейцар хотел что-то возразить, и пошёл за Тони с Илларионом, но потом махнул рукой и вернулся на свой рабочий пост.
- Ура! Мы прорвались! Видишь колодец? Уже придумал желание?
- Придумал, - Илларион, казалось, был разочарован: двор был тёмным, освещался лишь светом из окон. А на колодце была большая деревянная крышка. – А как крышку-то снять?
- Не знаю, - расстроилась Тони. – Но ты можешь попытаться её отодвинуть.
Илларион, оглядевшись по сторонам, подошёл к колодцу. Крышка
не поддавалась долго, видимо, чем-то её закрепили.
- Иуах! – вскрикнул Илларион, и крышка упала на земь. – Вот тебе колодец!
- Ты мой герой! – похвалила Тони и протянула ему монетку.
– Ты первый.
Илларион наклонился над колодцем и что-то прошептал. Внизу
булькнула вода.
- Теперь ты...
«А что же я хочу?» - Тони зажмурилась. И вдруг призналась себе: «Я хочу за него замуж». Монетка выскользнула из рук. Колодец молчал.
Потом раздался слабый всплеск.
- Ура, - деланно засмеялась Тони. – Сбудется...
- Не убедительно как-то... – прошептал Илларион и снова притянул Тони к себе.
Сколько они так стояли, Тони не знала. Долго. Очень долго. Бесконечно.
- Мне нужно идти, - услышала она над самым ухом.
- Да, конечно...
***
Они стояли под фонарём и Илларион расстроенно махал руками:
- Я опоздал!
- Что ты говоришь...
- До поезда пятнадцать минут... Мы ни за что не успеем.
- У нас куча времени, - отрезала Тони. – Дорога спускается вниз, так что мы добежим. Побежали?
И они побежали, не останавливаясь.
«Хоть бы поезд ушёл без него!» - молилась про себя Тони, но шагу не замедляла.
***
Они выскочили на перрон. Поезд ещё стоял. Илларион заглянул Тони в глаза.
- Мне остаться?
- Счастливого пути, Илларион. Я буду тебя вспоминать.
[1] Prado (исп.) - знаменитый мадридский музей
[2] Retiro (исп.) - городской парк
[3] Tevmplo de Debod (исп.) - египетский храм, часть храма Абу Шимбель, спасённый на средства Испании от затопления при постройке плотины в Асване.
[4] Chuleta (исп.) - Отбивная
[5] Cabezota (исп.) - голован
[6] Pesado (исп.) - зануда
[7] Tonto (исп.) - дурак
[8] Torija (исп.) - село в провинции Гуадалахара
[9] Guadalajara (исп.) - город в Испании, столица одноимённой провинции
[10] Sig;enza (исп.) - село в провинции Гуадалахара
[11] Diablo (исп.) - чёрт