I
Алексей Григорович – отличный гравёр.
Сегодня можно немного отдохнуть, расслабиться, тем более, что он выполнил всё, что было запланировано. Глаза! Глаза устали от напряжения, ведь ему приходится гравировать мелкие детали. Он достал бутерброды и начал есть с горячим, круто заваренным чаем. В кабинет вваливается Алла Семёновна, старший технолог производства и сразу:
- Ты почему не работаешь? – грозно вопросила она.
- Алла Семёновна! Я уже выполнил задание. Давай я почитаю тебе стихи. Свои стихи.
И не дождавшись ответа начал:
Баржа
Срок отходившая баржа
Ржавеет грустно у причала.
Без кислородного ножа
Ей жизни не начать сначала.
Так одинокий человек
В детей не переплавив силы
Печально доживает век
Пугаясь холода могилы.
- Ну, как? Это я написал ещё в 1981 году, когда был во Владике. Я увидел списанную баржу в бухте Золотой Рог, вот и написал. Да вот, посмотри, у меня и вырезка из газеты сохранилась.
Он вынул из паспорта маленький листок, небольшую часть газеты и аккуратно положил на стол.
- Ну и что ты показываешь? Здесь какой-то Аленький.
- Аленький – мой литературный псевдоним.
- Боишься своё имя печатать, вот и прячешься под псевдонимом! – обожгла она жёсткими несправедливыми словами.
- Мне нечего бояться! – сухо произнёс Алексей.
- Ты лучше работай, а не занимайся ерундой!
- Поэзия – это не ерунда!
Начальница что-то бурча себе под нос выползла из мастерской.
Он уважал эту пожилую женщину, а сейчас, когда поговорил с ней, словно прикоснулся к чему-то мерзкому, ему больно и обидно.
- Алексей, не обращай внимания, – пытался успокоить его Володя, художник, работавший в одном кабинете с ним.
- Знаешь, Володя, обидно, уважал её, думал, она культурная, грамотная женщина, а оказалось… ; он не договорил. Да и нужны ли слова?
- Расскажи о себе, а то работаем вместе, а друг о друге ничего не знаем.
- Ну, если тебе интересно, слушай. Родителей я не помню и не знаю. Детдомовец я. Да что там рассказывать! Всяко было, и хорошего много, и плохого через край. Сколько помню себя, всегда мечтал о море, о дальних странствиях, о штормах…
Получил паспорт. Куда идти? Поехал во Владик, поехал за романтикой, за мечтой! С трудом попал в закрытый тогда город Владивосток. Морская форма, корабли на рейде, шорох океанских волн! Как раз то, о чём я мечтал.
В отделе кадров приняли тепло, долго расспрашивали и наконец определили: работать на тягаче, это значит, прощай дальние океанские рейсы, прощай мечта! Я сник.
- Что пригорюнился? Хотел сразу в дальние рейсы? Лет пяток послужишь, там видно будет.
Вот и пошёл я бороздить вместо морей и океанов, волны бухты.
Вошёл Багдосар, заместитель директора.
- Ну, что, Лёша, всё сделал.
- Да. Всё в лучшем виде! Багдосар, послушай мои стихи, оцени:
Третий
Был ты, и нет на свете –
Словно приснился сон…
Вот почему я, третий
Так без ума влюблён!
Жадно тебя целую
В эти и в те места…
Что не найти, ищу я –
Вечная маята!!!
Ну, притворись на время –
Думай, как я прошу…
Жизни семейной бремя
Как-нибудь дотащу!
Или вот ещё, и он начал читать о предках своей супруги:
Тест
Ну, как я не смикитил раньше
Чем тёща хуже костелянши?!
Да с неё бухгалтеришка тесть
Что полон тайной злобы весь!
- Ты давай работай! Поэтишка сыскался!
- Разве я плохо работаю?
Багдосар смутился. Уж что-что, а сказать такое язык не повернётся.
Через некоторое время Алла Семёновна зашла к Багдосару. Разговорились. Зашла речь и о работе гравёра.
- Багдосар! – с возмущением произнесла технолог. – Этот гравёр не от мира сего! – и покрутила пальцем у виска. – Стишки мне свои начал читать! Представляешь! Вместо того, чтобы работать, какой ерундой занимается!
- Не говори! Мне он тоже начал читать. Загрузить его работой надо, чтобы не было времени заниматься, чем попало!
- И расценку надо срезать, а то получает деньги за свои стишки.
- Да я давно срезал бы расценку, да где найдёшь такого гравёра. На его место желающих много, но зарплата не устраивает. А кто согласен за такой мизер работать, я посылал к нему, по-смотреть, поучиться. А он всем говорил:
- Работу свою любить надо, тогда будет получаться. А если к работе относиться, как к чему-то надоевшему, ничего не получится! С душой к работе надо подходить! Вот так то!
II
В начале перестройки, когда страна была охвачена эйфорией демократии , Алексей ходил на все проельцинские митинги.
- Почему мне не дали слова? Я такое стихотворение сочинил про Ельцина и демократию. Вот настоящий демократ!
- А тебе, Лёша, никто и не даст выступить. Тебя в дерьмократических кругах не знают, а потому для боссов этой партии ты ноль без палочки, ;объяснил Володя.
Постепенно пелена спала с глаз, и Алексей увидел всю подноготную царивших
Власть Советов
Ленин в жизнь воплощал идею
Первый свернул самодержавию шею!
Власть, завоёванная пролетариатом
Снова попала в руки богатым
Шайка от партии лицедеев
Села откормленным задом на шею
Бедным крестьянам, рабочему классу
И загребает в личную кассу.
Всё для себя, лимузины и дачи,
Голос народа украли в придачу.
Порасплодили хапуг и рвачей,
Ты же, рабочий и пикнуть не смей!
А работягам тарифную ставку
Ноги с которой протянешь под лавку,
Кучу ненужных, лежалых товаров,
Дороговизну продуктов с базаров.
Будьте вы прокляты! Вас не боюсь
Верю, рабочее-крестьянский союз
Правду поймёт, поднатужится враз
И из истории вышвырнет вас!!!
-Помнишь, в начале горбостройки, когда на эйфории по свободе ничтожество Ельцин на-бирал дивиденды я то же был ельциноидом? – спрашивал он. – Так вот теперь я полностью вылечился.
Вскоре Алексей вынужден был уволиться и я потерял связь с ним.
P.S. Стихи действительно принадлежат Алексею Архиповичу Григоровичу.