Продолжение.
Начало: http://www.proza.ru/2010/06/18/479
Глава 1: http://www.proza.ru/2010/06/20/1350
Глава 2: http://www.proza.ru/2010/06/21/892
Глава 3: http://www.proza.ru/2010/06/21/945
Глава 4: http://www.proza.ru/2010/06/21/1017
Глава 5: http://www.proza.ru/2010/06/21/1158
Глава 6: http://www.proza.ru/2010/06/23/654
Глава 7: http://www.proza.ru/2010/06/23/1079
Глава 8: http://www.proza.ru/2010/06/25/939
Глава 9: http://www.proza.ru/2010/07/02/807
Глава 10: http://www.proza.ru/2010/07/02/865
Глава 11: http://www.proza.ru/2010/07/06/1118
Глава 12: http://www.proza.ru/2010/07/08/735
Глава 13: http://www.proza.ru/2010/07/08/907
Глава 14: http://www.proza.ru/2010/07/09/626
1
Назначение нового человека на место полковника Прокофьева наделало в определенных кругах Южноморска немало шума. Это оказалась совершенно неподкупная личность без слабых мест. Он был ставленником ОБК, а отдел набирал себе кадры с особой тщательностью. И, заняв пост начальника управления, сразу же начал бороться за чистоту нравов. Облавы и рейды посыпались на Южноморск, как из рога изобилия. Милиция работала на износ.
Со сменой начальства и усилением режима раскрываемость преступлений в течение недели чуть не превысила соответствующие показатели за весь предыдущий год, что теоретически было невозможно по целому ряду причин. Ведь и при Прокофьеве она покачивалась возле стопроцентной отметки. Хотя на количестве преступлений, совершаемых ежедневно на улицах города, это никак не сказывалось. Сотрудники правоохранительных органов ловили мелких торгашей, проституток и прочую шушеру. В общем, обрубали у осьминога щупальца, а на утро у него уже отрастали новые - в России наступал экономический кризис, а преступные кланы могли предложить достаточно скорый способ обогащения, поэтому дефицит рабочей силы не давил на умы криминальных боссов, коих в Южноморске осталось всего три. Крест, Джохар Сагаев, Рыжий. Последний, правда, без Папы уже ничего из себя не представлял. Он хорош был на своем месте, в роли бритого мордоворота, исполняющего приказы вора в законе. А так он даже не котируется, с ним не считаются авторитеты - зелен, туповат, образование очень среднее да еще и неполное, что в настоящее время очень важно; беспредельщики тоже за своего не считают, хотя к ним он ближе по духу. Зачем соблюдать какие-то правила, если можно так взять то, что очень хочется?
Рыжий зло смахнул все со стола и, отъехав в кресле назад, положил ноги наверх, туда, где только что стоял стакан с виски. Папа отошел в мир иной, оставив и ему кое-что.
Он щелкнул пальцами и крикнул:
- Лена, еще стакан!
Секретарша вплыла в кабинет, держа на подносе квадратную бутылку виски и стакан со льдом, легко покачивались ее бедра, затянутые в черную кожу мини-юбки, когда она ступала на шпильках по паркетному полу. В движении колыхался бюст под белой блузкой и замшевой жилеткой, и Рыжий пускал слюни. Никогда он и мечтать не мог, что эта русская красавица будет его, что он не только будет смотреть на ее формы, а и обладать ею, как это делал при жизни Папа.
Секретарша передала Рыжему стакан и поставила поднос на стол.
- Еще что-нибудь?
Мордоворот передернул плечами и произнес:
- Я устал. Хочу отдохнуть, расслабиться, - это прозвучало словно просьба джину, как что-то нереальное. Рыжий почему-то испытывал необъяснимую робость в ее присутствии.
Лена улыбнулась и зашла ему за спину. Длинные гибкие пальцы мягко коснулись шейных позвонков, сбежали по трапециевидным мышцам к плечам и вернулись обратно. Потом дошли до подбородка, разгладили маленькие морщинки в уголках рта, помассировали щеки и скатились вниз. Заботливые ладони погладили плечи, затронули грудь и продолжали спускаться. Эти руки знали, что доставляют удовольствие, ведь они так часто делали это.
Рыжий растекся в кресле, чувствуя, как концентрируется и поднимается его энергия. Он отхлебнул из стакана и неожиданно прервал массаж.
- Мне надо подумать. Не мешай! - бросил он небрежно, теперь можно обращаться с Леной по-любому: никто за нее не вступится, и сама она никуда не уйдет.
Девушка надула губки, став похожей на обиженного ребенка, но промолчала, продолжая массировать своему новому шефу плечи и шею.
Приятная нега охватила все тело, Рыжий ловил кайф, собираясь с мыслями.
Отто Лившиц на сегодняшний день, наверное, самый влиятельный человек на Черноморском побережье, даже более могущественный, чем Крест. Астафьев только обретает мощь, а Лившиц, живя на Западе, собрал себе огромный капитал, позволяющий развернуться на просторах бывшего СССР. Хотя экономическая и политическая обстановка в стране осложнилась с распадом Союза, сменой руководства, Отто это не сильно волновало. Очень рискованно здесь заниматься легальным бизнесом: неизвестно, какой указ будет издан завтра, и не поставит ли он под удар все предприятие. Однако полукриминальными делами можно заработать себе на хлеб без особых проблем. Здесь шаткое положение не играет особой роли: либо твой бизнес станет абсолютно чистым, либо полностью криминальным. Но перепады эти столь незначительны, что никто не обращает должного внимания на черту, отделяющую легальную предпринимательскую деятельность от не совсем законной. Да и не зря говорят в народе, что рыбку ловят в мутной воде.
Рыжий допил виски и бросил стакан на стол. Маленькие льдинки, ударившись о стекло, зазвенели, и по коже пробежали мурашки.
- Расслабься, - прошептала Лена, приятно защекотав своим дыханием ушную раковину.
Здоровяк отдернул голову в сторону.
- Постараюсь, - он притянул ее лицо к себе и, вдохнув сладкий запах волос, прикоснулся к пышным губам, - налей еще... - он указал на бутылку и откинулся назад.
Лившиц обыграл его во всех направлениях. У "Отлива" был договор с Папой, и они бы вместе развернулись, а всех неугодных, в том числе и Астафьева, отправили бы на корм рыбам, предварительно закатав ноги в тазик с цементом.
Харгиев делал на Отто ставку, это был его последний шанс не отстать от волны "передовой буржуазии" и юных капиталистов. В совместный проект он вложил огромные общаковские деньги и собирался представлять интересы будущей фирмы на воровских сходках, дабы их считали полноценной ячейкой деловых кругов. Но ничего не вышло, Лившиц приехал уже после смерти Папы и работать с Рыжим напрочь отказался: мордоворот гол, как сокол. Поэтому он выкупил пай, внесенный в предприятие "Южноморскпродуктом", и стал единственным хозяином компании по морским перевозкам. Рыжий потерял огромный куш и злился, но "Отлив" заткнул ему пасть, выплатив крупную неустойку. На том они и разошлись, оставшись каждый при своем.
Рыжий уже пожалел о содеянном. Деньги ему Лившиц кинул, как собаке кость, а он и успокоился. А если разобраться, то отступные оказались не такими уж большими, как показалось на первый взгляд, и прибыль с наркотиков превзошла бы эту сумму в сотни раз. Правда, прибыль эту надо немного подождать, но кокаин - товар быстроокупаемый. Это мог бы быть постоянный источник стабильного дохода, а теперь он уйдет к Астафьеву. Ведь Лившиц не сможет работать в России в одиночку.
Ну, нет! Кресту такого подарка не будет. Рыжий в сердцах разбил стакан, бросив его в стену. Малыш мог решить проблемы с конкурентами, и он сможет!
- Рыжий, ты в порядке? - девушка присела к нему на подлокотник и посмотрела в глаза.
Мордоворот вяло улыбнулся и, обняв ее за грудь, завалил на себя под дружный смех.
Неожиданно зажглась лампочка и застрекотал зуммер радиотелефона. Рыжий нехотя снял трубку.
- Да! - небрежно бросил он звонившему, оторвавшему его от занятия куда более интересного, чем пустой телефонной разговор.
- Здравствуй, Рыжий, - от этого голоса бандит обомлел, и если бы не сидел в кресле с Леной на руках, то точно бы свалился на пол.
Девушка продолжала целовать его, расстегнула блузку, но Рыжий не обращал на нее внимания. Голос сковал его по рукам и ногам. Холодный баритон, сверлящий насквозь. Ему неудобно и страшно лгать, будто хозяин этого голоса видит тебя насквозь и жестоко накажет за ложь.
- Ты что молчишь, Рыжий? Али старых знакомых не узнаешь? Нехорошо, парень!
- Узнаю, - односложно ответил мордоворот, сгоняя девушку с колен и выставляя ее за дверь, свидетели этого разговора ему не нужны, - таких людей не забывают, Первый. Я помню все, что вы для меня сделали.
- Отлично, - гэбэшника вполне устраивало, что "Крот" не начал ломать комедию и сразу узнал его, - встретимся через час на углу Гоголевской и Воронцовского переулка.
Рыжий хотел воспротивиться, но в ответ ему уже шли гудки.
Кажется, запахло жареным. Первый лично прибыл в Южноморск из Москвы, не считаясь ни со временем, ни с расстоянием, а значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. По каким-то причинам операция может сорваться или наоборот близиться к завершению. Но сам факт прибытия руководителя операции на поле брани наводит на тревожные мысли. Но гадать на кофейной гуще бесполезно, проще поехать на место и разобраться во всем.
Рыжий вышел из кабинета через черный ход и спустился в гараж. Могучая "Хонда", видавшая виды "косуха", черный шлем и кожаные перчатки ждали его у выезда.
На пятнадцать минут раньше назначенного срока Рыжий приехал на перекресток улицы Гоголя с Воронцовским переулком. Это место он знал достаточно хорошо. Старый рабочий район. Вокруг практически сплошной жилой массив – частный сектор, и несколько хрущеб - один небольшой бар-пивнушка на первом этаже старой пятиэтажки, в который он бы побрезговал заходить, и один магазин "Продукты" напротив. Люди снуют беспорядочно в обоих направлениях, толпятся, суетятся, не переставая шушукаться между собой. Здесь никому ни до кого нет дела. Но основная масса народа плавно стекает с улицы Гоголя, поднимающейся отсюда в гору, в переулок и почти полностью забегает в магазин, откуда выскакивает со свистом и с кошелками и медленно продолжает движение.
У входа в магазин образовалась пробка, и почти сразу же завязалась драка: кто-то кого-то задел, а продукты, пользуясь случаем, слетели на тротуар. Заботливые горожане растащили драчунов по углам, но толпа не рассасывалась. Может быть, в магазин завезли что-то деликатесное, и народ ждал, когда же это выкинут в продажу, но Рыжему тусовка не нравилась. Уж слишком много там было мужиков, с отнюдь не пропитыми рожами, и слишком мало женщин. Их он насчитал три-четыре. Одна почему-то постоянно терялась в гуще голов, плечей и локтей.
Время научило его быть осторожным, и Рыжий, стоя в стороне, созерцал толпу. Человек пятнадцать. Слишком большая массовка даже для комитета, тем более что он птица, вообще-то, невысокого полета. Но чем черт не шутит...
До встречи оставалось пять минут. Рыжий контролировал перекресток, но каких-то следов Первого там не наблюдалось. Он включил зажигание, завел мотоцикл, порычал двигателем. Еще пять минут. Через триста секунд и духа его здесь не будет. Если гэбэшник опоздает, значит, думает, что Рыжий у него на поводу ходить будет, а такому не бывать!
С улицы Гоголя свернули "близнецы". У обоих волосы зализаны назад, одинаковые солнцезащитные очки, хотя небо затянули тучи, стальные серые костюмы, длинные темные плащи и туфли. Ну, прямо два терминатора. У одного руки в карманах, у другого в тонких кожаных перчатках.
Рыжий прыснул в кулак, хоть и понимал, что зря. Ребята эти непростые, крепкие. Лица у них совершенно нечитаемые, и народ, с опаской озираясь, расступался перед ними. Первое впечатление оказалось обманчивым. Такая выправка и неприступность тренируется годами, а значит, ребята эти опасны, встреча с ними не сулит ничего хорошего. Молодцов подобного рода "делают" ГРУ или бывший КГБ, но с разведкой Минобороны у Рыжего пути не пересекались, а вот с госбезопасностью... Первый прибыл на встречу.
Бандит следил за действиями "близнецов", которые вошли в бар. В течение минуты они находились внутри, потом тот, что был в перчатках, снова нарисовался на улице. Огляделся по сторонам, вглядываясь в лица, и чуть дольше задержал взгляд на Рыжем, стоявшем на расстоянии трех столбов от бара в тени высокого дощатого забора.
Рыжий заглушил мотор и обернулся. Улица позади пуста. Может, пока не поздно, развернуться и рвануть? Черт с ним, с КГБ, пока не вляпался по уши, бросить все и скрыться. У них там наверху свои проблемы, кто его искать станет?
Но страх сковал его движения, не позволяя отступить. Остается только идти вперед. Рыжий поднял глаза на комитетчика. Тот еле заметно кивнул головой, призывая последовать за ним, и, перейдя через улицу, скрылся в подъезде пятиэтажки.
Делать нечего, и Рыжий двинулся за провожатым, боковым зрением отметив, что второй из «близнецов» замыкает процессию, перекрывая всякие пути к отступлению.
На третьем этаже его впустили в квартиру, скрывавшуюся за обычной крашеной дверью, предварительно обыскав на предмет оружия, но сами «братья» входить не стали, оставшись на лестничной клетке.
Рыжий огляделся по сторонам в полутемной прихожей. Обычная однушка хрущевской планировки, когда-то казавшаяся пределом мечтаний советского человека: узкий коридорчик, совмещенный санузел, крохотная кухонька и единственная комната. Причем, открывая дверь в комнату, автоматически перекрываешь проход на кухню и наоборот – чудеса прогрессивной строительной мысли.
Квартира, судя по всему, была явочная, и в ней никто не жил. Сырость и отсутствие уюта заставили Рыжего передернуть плечами, проходя в комнату.
Первый в безупречном костюме-тройке сидел за небольшим столиком, на котором дымились две чашечки кофе, и были разложены печенья и кексы. Напротив стоял только один стул, только для одного собеседника. Значит, никого больше не будет, это уже хорошо.
- Спасибо за проявленное гостеприимство, - Рыжий открыл ладонь для рукопожатия, но Первый никак не отреагировал. – К чему такая конспирация?
- Предпочитаю быть уверенным в безопасности, - последовал ответ, - а ты не обижайся. Слишком давно мы с тобой не встречались, чтобы я тебе стопроцентно доверял. Человек может измениться. Зависть, корысть, злоба. Вдруг братву приведешь, - на лице комитетчика появилась едва заметная улыбка. – Да и тебя подставлять ни к чему.
- Мог бы и привести, - мордоворот хотел подыграть, но, поймав колючий неулыбчивый взгляд, поспешил исправиться, - но зачем? Мои ребята вашим не чета, - он махнул рукой, намекая на «близнецов», оставшихся в подъезде.
Первый кивнул.
- Правильно мыслишь. Вижу, со временем ты думать научился. Впрок пошло тебе обучение... Ну, что стоять-то? Присаживайся, - гэбист гостеприимно указал на стул и кофе.
Ничего не оставалось, кроме как согласиться. Рыжий скромно присел на краешек стула. Он бы предпочел встретиться в каком-нибудь кабаке, чтобы при входе дверь им открыл стильный швейцар. Смазливая длинноногая официантка обслужила бы их быстро и со вкусом. Фрукты, мороженое, кофе, коньяк в мгновение ока появились бы на столе. Дежурная улыбка не сходила бы все это время у нее с уст. И Рыжий чувствовал бы себя, как рыба в воде, а не так, как сейчас, за чашечкой кофе с печеньем. Первый бы тогда увидел, как вертятся вокруг него холуи, зарабатывая щедрые чаевые, и понял бы, что Рыжий не босяк какой, не шестерка, а человек весомый, уважаемый. Но все пошло не так, комитетчик предпочел устроить встречу на конспиративной квартире, на своей территории, поставив Рыжего в очень неудобную позу. Ну, не любит он казенные дома, с юности терпеть не может.
- Давай, как это у вас говорят, подобьем бабки.
Можно подумать он спрашивает, а ответ возымеет какое-то значение. Рыжий дернул головой: не то "да", не то "нет".
- Времени у нас на разговоры немного. Поэтому не буду интересоваться, как ты живешь. Сам знаю: следим. Но итог разборок в Южноморске подведем. За время, пока ты роешь землю, пока ты "Крот", бизнесмен средней руки Астафьев трансформировался в могущественного Креста. Убиты два вора в законе и куча шелупени, нас не интересующей и к делу не относящейся. К великому нашему сожалению погиб Орел. На него мы ставили многое. Малыш его ликвидацию продумал до мелочей, чтобы самому остаться с чистыми руками. Это у него получается отменно, как у большого профи. Но, к несчастью, Папа наезжает на него твоими руками, и он, вставший на путь беспредела, вынужден податься в бега. Крест же, втихую спровоцировавший столкновение группировок, путает твоему боссу все карты, заставляя отдать ему часть земли. Сам он не ждет развития событий и продолжает опутывать побережье своей паутиной. Путч ему поспособствовал, и он втерся в доверие к Приходько, за что получил помещение под офис в центре, два особняка, которые использовал под свое второе казино и клуб для спорта и отдыха. Открыл во всех курортных городах свои магазины, подбирается к "Южноморскому промышленному банку", который питает предприятия от Северного Кавказа до Молдавии. Все движется к тому, что и банк пристанет к его рукам. Из-под полы Астафьев приторговывает лесом с Западом, пытается сделать деньги, поставляя отечественную тушенку воюющим сторонам на Балканах.
- Так если вы все про него знаете, почему не уберете? - Рыжий был озадачен, а Крест ему очень мешал.
- Мы и про тебя все знаем, парень, - Первый говорил вполне серьезно, - слушай меня и исправляй, если я окажусь неправ. Чтобы картинка была полной. Месть Малыша не заставила себя ждать. Папа, в угоду тебе, мертв, и ты сразу же захватил власть. Я даже верю в то, что ты, Рыжий, был в сговоре с беспределыциком.
Мордоворот аж выскочил из-за стола.
- Это вранье! Лажа все! - он был взбешен незаслуженным подозрением.
Да, в ресторане бы такая выходка не осталась незамеченной и обязательно привлекла бы внимание окружающих.
- Может быть, - Первый в сомнении поднял глаза, - ты сядь. В любом случае, менты так постарались, что он уж точно не вернется и никому ничего не расскажет. С того света нет пути назад.
Рыжий взглянул на гэбиста. Нет, ему нечего бояться, даже если Малыш встанет из гроба. Как представители новой криминальной волны они смогут договориться. К тому же не родился еще человек, с которым нельзя решить проблему тем или иным способом. Главное найти общий язык, а веские аргументы в свою защиту у него найдутся.
- Как у тебя дела? - Первый спросил без рвения, но Рыжий знал, что его интересует этот вопрос.
- Все на мази. Работаем. После Папы, честно говоря, немного неудобно. У него был авторитет, вес в обществе. Но ничего, зато у меня есть сила и все остальное, что полагается. Правда, менты запугали, торговля на улице загибается, рэкет увядает. Моих пацанов недавно накрыли даже без заявы. Засекли, что они бабки снимают, и на нары. Никто даже пикнуть не успел.
Первый развел руками. ОБК работает, как договорились. Трясет все группировки подряд, чтоб бандиты страх почувствовали, пооглядывались назад. И тормозить их работу нет смысла, пока "Крот" не выполнит свою работу до конца.
- Милиция нам не подчиняется. Мы сами по себе, а они сами по себе. А если я и постараюсь на них надавить, то об операции станет известно всем без исключения.
Рыжий кивнул головой. Может быть и так.
- Мне Крест мешает. Путается под ногами.
Первый неожиданно сильно и раскатисто захохотал, а когда успокоился, то выдавил из себя:
- Кто у кого путается, еще вопрос. По-моему, дела обстоят с точностью до наоборот, - увидев обиженную физиономию "Крота", спросил: - бандиты действительно образовали союз?Как у тебя с ними обстоят дела?
Рыжий отхлебнул кофе, обжигая небо, закинул в пасть печенья. Ему так хотелось отмолчаться, но Первый терпеливо ожидал ответа.
- Я не лезу к ним. Они не трогают меня. Мирно существуем бок о бок. В свое время между Крестом и Папой существовал договор о взаимопомощи и поддержке, поэтому иногда приходится сталкиваться с проблемами их союза. Я ведь Папин преемник. Но в их дела я сам не суюсь.
- Ну что ж, это хорошо, - Первый одобрительно кивнул, - чем меньше ты замаран в их делах и чем больше знаешь, тем лучше. Твоя миссия окончена, - он протянул руку через стол и похлопал собеседника по плечу, - отлично сработал. Теперь всем им конец. А тебе я обещаю, что о твоем уголовном прошлом никто и не вспомнит. Полная реабилитация. Даже могу взять к себе в отдел, если хочешь. Мне опытный сотрудник не помешает.
Рыжий посмотрел на Первого, словно на пришельца из иного мира. Огляделся по сторонам, будто ища поддержки, но рядом никого не было. Никто не мог разделить его искреннего удивления, граничащего с возмущением.
- Я, кажется, чего-то не понимаю, - Рыжий откинулся назад, - вы предлагаете мне отказаться от всего, что я сейчас имею. Машина, мотоцикл, телки, бабки. И что ваш отдел может мне дать? Сколько получает ваш сотрудник?.. Да я за неделю сделаю больше, чем он за полгода. Что я гражданский долг выполнить должен?! Чай, не при коммунизме уже живем, - бросил он с издевкой, - у нас в стране демократия, и вы мне ничего сделать не можете.
Первый вяло улыбнулся и пожал плечами. Как знать.
Рыжий понимал, что говорит что-то не то, понимал, что его собеседник представляет могущественную структуру. Министерство безопасности. Но он сам себе хозяин, и пусть его боятся так же, как боялись Малыша. После путча КГБ кастрировали, так что не стоит теперь бояться. У них отобрали кучу полномочий, сравняв с МВД. А он, Рыжий, калач тертый и не позволит, чтобы кто-то ему указывал. Хотя где-то он и понимал, что совершает ошибку.
Первый еще раз посмотрел на него.
- Это твое последнее решение?
- Да! - бандит вскочил из-за стола. - Да и не было уговора такого, чтобы я слил кого-то. Так, информацией инкогнито поделиться, почву для вашего человечка подготовить. Но чтоб под протокол показания давать… Чтобы потом все знали, что Рыжий властям стучит…
- Ладно, - гэбэшник отпил кофе, - ты несешь явную ахинею. Что же касается твоего отказа...
У "Крота" остался последний шанс исправить положение.
- Я не совсем отказываюсь, - он замялся. - Дело в том, что Крест силен своими связями, и даже ваша организация законными методами его вряд ли потопит. А мне он очень мешает в моих начинаниях.
Комитетчика это уже мало волновало. Рыжий отвернулся от МБ, решив было жить по своим законам. Значит, на него уже нельзя делать ставку. Он сгорел как агент. Но это был еще и единственный способ избавиться от навязшего в зубах Астафьева.
- В чем проблема? Действуй.
Рыжий успокоился, он чуть было не допустил ошибку, но с честью вышел из трудностей. А раз МБ одобряет его начинания, значит, все сойдет с рук.
Первый с удовольствием закурил. Действуй, Рыжий, действуй! Очередная бандитская разборка унесет жизнь еще одного авторитета, а руки МБ останутся чистыми. Министерство безопасности Российской Федерации не принимало в этом никакого участия. "Крот" выполнит хотя бы часть задания, не подозревая, что уже нажил себе врага. Колебаний по части выполнения приказов никто ему уже не простит.
Первый встал, показывая, что разговор окончен. Рыжему пора уходить. Возвращаться к вопросу о сдаче группировок он не будет. Пусть все кажется спокойным и обыденным.
- Крест за тобой, - он похлопал "Крота" по плечу, - ребята тебя проводят.
Выйдя из подъезда на улицу, Рыжий позволил себе расслабиться. Кажется, пронесло. С Астафьевым он разберется, а сейчас поедет в офис, где Лена профессионально снимет ему скопившееся напряжение. И все будет в порядке.
Он оседлал своего «коня» и завел двигатель "Хонды". С завтрашнего дня для него начинается новый отсчет времени.
2
- Володя, подготовить свою машину. Через десять минут выезжаем. - Астафьев отпустил кнопку селектора и откинулся назад.
Южноморск лежит у его ног. Со всеми своими заводами, фабриками, магазинами, коммерческими ларьками, зелеными сквериками, с бронзовыми памятниками А.С.Пушкину и В.И.Ленину, с шумным вокзалом и разговаривающим на всех языках мира портом, где отстаиваются десятки грузовых судов; с желтыми песчаными пляжами и небольшими барами - со всеми атрибутами крупного промышленного и курортного центра город принадлежит ему. Почти полностью, почти нераздельно и почти официально. Криминалитет на всех уровнях завязан на нем, без его ответа и согласия сейчас никто не решится на новые дела. Рыжий, правда, выделяется на общем фоне своей кажущейся самостоятельностью, но и он не дернется, пока авторитеты добро не дадут. Законная власть у Креста на коротком поводке. Приходько, глава администрации Южноморска, пляшет под золотую дудку, подпитываясь изредка зелеными хрустящими купюрами национального банка США. Рубль совсем потерял свою цену и опустился до самых низов. Но мэра это не пугает: наплевать, какой валютой ты обеспечен, главное, что он может тратиться, как того пожелает. Он совсем забыл, что статью УК о нарушении валютных операций никто не отменял, и правоохранительные органы могут запросто зацепиться за этот факт.
Милиция... Небольшие проблемы с ней обозначились в недавнем прошлом. Самоубийство полковника Прокофьева чуть было не перечеркнуло все дела и начинания. Однако Астафьев уже подготовился к такому повороту событий. Начальник милиции Крестом был "заказан" еще в марте с небольшой отсрочкой исполнения, хотя подобные действия неизменно связаны с большим риском. Но весь его полулегальный бизнес не обходится без проблем, и страх не проснуться утром преследует его уже очень долго. Кто не рискует, как говорится, тот не пьет шампанское. А шампанское Крест любит, особенно родное, французское из провинции Шампань.
Так или иначе, Астафьев заранее знал, что пост начальника южноморской милиции займет новая личность со своей политикой. Не мог он предугадать лишь действий полковника Медведева с его ОБК, который выдвинул на вакантное место своего человека. Надзор за преступными группировками ужесточился. Крест потерял две торговые точки, его рэкетиров поприжали. Но чтобы восстановить свои позиции, ему надо немного времени и терпения.
Новый милиционер не берет взяток - понятное дело. Ну, это не беда. Кроме алчности, у человека есть еще огромное количество мелких и крупных недостатков. Люди отнюдь не совершенны. Можно воздействовать на начальника милиции при помощи женщин, можно просто посидеть за одним столом в хорошей компании с бутылочкой высококачественного спиртного и хорошей закуской. Русский человек в здравом уме никогда не пойдет против друга-собутыльника (в лучшем случае этого слова). Специалисты именуют это явление "человеческим фактором".
В худшем случае остается шантаж. Метод достаточно грубый, но настолько же и эффективный. Мало встречается в мире людей, которые принципиально не пойдут на поводу у шантажиста, но им уже нечего терять и нечего искать в жизни, в отличие от генерал-майора Бадарина.
Треск и голос селекторной связи оторвал его от раздумий.
- Босс, машина готова. Жду у подъезда.
- Сейчас иду, Владимир.
Астафьев взял со стола несколько папок с документами и набросками и убрал их в атташе-кейс. Ермаков был его подчиненным, но не стоит заставлять его ждать. Парень он с характером, а верность можно получить лишь взаимоуважением.
Хлопнула дверца, и Вольво сорвалась с места.
- Давай в администрацию. Приходько уже, наверное, ждет, - Астафьев поставил кейс в ноги и откинул голову назад, тело влилось в анатомическое сидение, слившись с ним в единое целое.
Ермаков будто за рулем родился, и его поведение на водительском месте было безупречно. Через двадцать минут Вольво, миновав многочисленные автомобильные заторы, выскочила к городской администрации. Площадь была запружена припаркованными авто многочисленных чиновников и просителей. Все плачутся по поводу своего жалкого существования и денежного голода, но передвигаются исключительно на колесах, и отнюдь не на относительно дешевых и неудобных Запорожцах.
Астафьев указал на освободившееся место - черная тридцать первая Волга отчалила от мэрии, - и Вольво уткнулась носом к кованой ограде сквера, подрезав зеленые Жигули. Здоровенный мужик не посмел вылезти из салона ВАЗа и предъявить претензии владельцу Вольво, а лишь сдал назад, стараясь найти своей машине другое пристанище.
Ермаков захлопнул дверцу и нажал на брелоке кнопку, включив сигнализацию и центральный замок. "Швед" мигнул фарами, щелкнул, блокируя двери.
Крест, взбежав по широкой лестнице, махнул рукой своему помощнику. Владимир кивнул головой, поднялся к стеклянным дверям и окинул взглядом площадь. Неожиданно проснувшееся чувство тревоги обострило внимание, колокольчик инстинкта самосохранения звонко известил о надвигающейся опасности. Это нечто может доставить огромные неприятности как ему, так и его боссу.
В сквере гуляли молодые мамаши с колясками, любвеобильные парочки оккупировали все скамейки - весна. Странно, но зевак-прохожих, не занятых своими делами, почти не было. Весь Южноморск ударился в работу. Туда-сюда сновали хозяева припаркованных автомобилей, садились в салон, включали зажигание, хлопали дверцами. Обычный будничный день, люди со своими проблемами.
Глаз не выхватил ничего необычного из городского пейзажа, но внутри все горело: что-то должно произойти в скором времени.
- Ермаков! - Крест повысил голос: ему не нравилось, что Владимир задерживается.
Вместе они прошли по коридору, миновали "вертушку" - их обоих прекрасно знали в лицо, да и пропуска все-равно были заказаны заранее.
Приходько с нетерпением ждал гостей. Как-никак он собирается рекомендовать Виктора Астафьева на пост председателя попечительского совета Южноморска. Ведь, кроме прочих достоинств, как верность данному слову, совесть, предельная откровенность, он еще и в состоянии реализовывать задуманные проекты, благодаря своим связям и материальным средствам.
Вот и сегодня они должны обсудить проблемы благоустройства города. На совещании городского совета этот вопрос ставился на повестку дня не единожды.
Крест вошел в кабинет, не соизволив даже постучать, кивнул головой в знак приветствия и присел в свое излюбленное кожаное кресло. Следом за ним прошел Ермаков и, прикрыв за собой дверь, занял позицию у окна, откуда просматривалась почти вся площадь, превращенная в стоянку автотранспорта.
- Добрый день, господа, - мэр, не обращая внимания на явное пренебрежение со стороны бизнесмена, предложил Ермакову стул и, получив вежливый отказ, повернулся к Астафьеву:
- Мне необходим совет делового человека ... - он замялся. Приходько нравилось общаться с Крестом. Будучи от рождения человеком недалеким, нынешний мэр Южноморска охотно использовал в управлении городом чужие идеи. И лишь в разговоре с Астафьевым у него рождались собственные умные мысли. Точнее, Астафьев преподносил все таким образом, что Михаил Иванович был в полной уверенности, что он сам и никто другой пришел к определенному выводу. И тогда его "я" торжествовало и праздновало победу. Несмотря на видимое пренебрежение, бизнесмен обходился с главой города весьма дипломатично, благодаря чему Приходько рьяно отстаивал его точку зрения, считая ее своей.
Вот и сейчас Крест спокойно выслушал причитания Михаила Ивановича и начал свою вступительную речь, повествующую о сотнях неудобств для горожан, самоуправстве начальников ЖЭКов и тяжелой ситуации на дорогах. Все подтверждалось конкретными фактами, соответствующими документации: в бизнесе нет места пустым словам, и Астафьев не любил голословность. Особое внимание он сосредоточил на последней теме, заранее выработав программу действий, поэтому сводка о количестве ДТП в черте города за неполные пять месяцев сего года легла на стол мэра.
- Нетрудно заметить, что большинство дорожно-транспортных происшествий имело место именно в районе так называемого "Бродвея". Там и торговые точки, и вокзал: огромное число непривыкших к нашим перекресткам приезжих, большое количество рассеянных покупателей. Большой процент оказывается под колесами автомобилей. Ежегодно на дорогах Российской Федерации гибнет количество граждан, несоизмеримое с жертвами войн и стихийных бедствий. Война на дорогах принимает угрожающий характер, - еще одна сводка ДТП, но уже по России, легла на стол, и мэр погрузился в чтение, - поэтому хотя бы в Южноморске мы должны сделать все, чтобы свести подобные ЧП на нет. И это в наших силах!
Приходько уперся локтями в стол и задумался. "И это в наших силах", - что Астафьев имел в виду? Надо принять решение, не ударить лицом в грязь перед бизнесменом и своими избирателями. Это будет первый шаг, а совокупность таких поступков гарантирует ему переизбрание на второй срок.
Крест закинул ногу на ногу и, достав пачку "Кэмэла", закурил, звякнув фирменной зажигалкой "Зипо". Теперь можно немного расслабиться и отдохнуть, пока Михаил Иванович размышляет о благоустройстве Южноморска.
Приходько пожевал язык, покидался междометиями и неуверенно начал говорить, не зная, так ли понял слова Астафьева.
- Конечно, дорогами надо заниматься и в самое ближайшее время, - он отложил сводку в сторону. - Это действительно первоочередная задача. Дорожное покрытие наше несчастье: колдобина на колдобине и колдобиной погоняет. Еще Гоголь сказал, великий Николай Васильевич, что в России две беды: дороги и дураки. А знаете, Виктор, что японцы сказали, увидев наш всепроходимый УАЗ?
Астафьев, затянувшись едким дымом, кивнул и стряхнул с сигареты пепел.
- На что только русские не пойдут, лишь бы не строить хороших дорог, - мэр не обратил никакого внимания на утвердительный ответ. - Отвратительное качество наших дорог, к сожалению, уже сложившаяся традиция. Кроме того, старые убогие светофоры, совершенно слепые, необорудованные пешеходные переходы. Но все это требует колоссальных материальных вложений. У городской казны, прямо скажу, таких денег нет. Извечный бюджетный кризис, - Приходько развел руками: мол, что поделать.
Крест хмыкнул и загасил сигарету в пепельнице. Городской глава напрямую вытягивает из него деньги. Ну что ж, он готов к такому повороту, сделка должна получиться взаимовыгодной.
- Все обстоит именно так, Михаил Иванович, - он подался вперед, - но дело в том, что качество дорожного покрытия мало отражается на рядовых пешеходах. Пожалуй, даже оказывает благоприятное воздействие: не так просто на дорогах города развить большую скорость. Проблема эта остается, но ее можно отложить на потом. Главное, обезопасить горожан от нелепых случайностей.
Приходько нахмурился, на лбу появились длинные глубокие морщины, и он вдруг стал гораздо старше своих лет.
- Светофоры и пешеходные переходы?
Астафьев вновь кивнул и посмотрел на помощника. Ермаков почти не следил за разговором, наблюдая пейзаж за окном. Он никак не мог найти что-то, приковывающее его внимание. И это все больше и больше настораживало.
- Да, Михаил Иванович, - согласился Крест, - но на Бродвее наземные переходы в большинстве своем окажутся лишь помехой движению. В час пик постоянно будут образовываться автомобильные заторы, "пробки". Вряд ли это пойдет на пользу городу.
Мэр задумчиво почесал затылок.
- Вы предлагаете построить подземные пешеходные переходы? Но это огромные денежные затраты, и они никогда не окупятся. Казна не получит прибыли. И ради чего такие жертвы? Горожане сейчас, как и раньше, обходятся без подобной столичной роскоши. Не зная каких-то определенных вещей, люди вполне спокойно живут без них. Но стоит им только узнать, как аппетиты общества увеличиваются, и им уже палец в рот не клади. Город не потянет подобное строительство. Так что, Виктор, пока придется оставить все как есть. Вот только если найдется спонсор... - он многозначительно посмотрел на Астафьева, - если бы он взял на себя все расходы...
Бизнесмен вновь откинулся назад и улыбнулся.
- "Юг ин Корпорейтед" готова выступить партнером городской администрации в строительстве. Совместный проект. Это получит большой резонанс в средствах массовой информации. Сотрудничество государства и бизнеса - такого еще не было в современной России. И это действительно на благо общества!
Приходько льстило сотрудничество с такой маститой компанией, но он понимал, что Астафьев заранее все спланировал и натолкнул его на мысль. Сразу соглашаться было не с руки: несолидно как-то для птицы его полета.
- На какую сумму может рассчитывать город? - обтекаемо спросил он. Это не являлось ни согласием, ни отказом.
Крест положил на колени атташе-кейс, щелкнул замками и извлек на свет нежно-розовую папку, после чего, вытянувшись вперед, протянул ее мэру.
- Здесь приблизительные расчеты по проекту, - пояснил он, - смета с необходимой детализацией. Издержки сведены к минимуму, дабы максимизировать прибыль. "Юг ин Корпорейтед" готова сегодня же внести семьдесят процентов требуемой суммы. Дело за малым: решение городской администрации.
Михаил Иванович пролистал документы, вчитываясь в цифры, но не поняв, что откуда берется, с умным видом отложил папку в сторону и похлопал по ней ладонью. Суммы там, прямо сказать, астрономические. Он никогда не думал, что работы подобного рода обходятся так дорого. Но Южноморск вполне потянет на тридцать процентов. Не слишком большая плата за успех на выборах. Тем более что деньги он берет не из собственного кармана, а из казенного. А эту карту можно будет разыграть в период предвыборной кампании.
- Что ваша компания желает за свои семьдесят процентов? - Предстояло обсудить условия сделки.
Астафьев не заставил ждать с ответом.
- Город одним выстрелом убивает сразу нескольких зайцев, - он посмотрел на встревоженного Ермакова, что его взволновало? Но спрашивать было некогда: разговор шел в другом русле. - Во-первых, администрация выполняет свою прямую задачу: снимается вопрос о благоустройстве города, одной из центральных улиц. Во-вторых, вы получаете благосклонность горожан. В-третьих, уменьшится количество ДТП. Ведь раньше обходились без подземных и без регулируемых пешеходных переходов почему? Не было такого количества автомобилей... Вот так! А за вносимые городской казной деньги, я думаю это немало.
У "Юг ин Корпорейтед" есть лишь одно условие. Администрация должна сдать нам в долгосрочную аренду эти переходы, - тон был категоричен и не потерпел бы отказа.
Приходько был согласен, но не произнес этого вслух.
Еще через двадцать минут Астафьев и Ермаков покинули кабинет городского главы. Приходько должен дать ответ через три дня, проверив правильность всех расчетов.
Владимир прошел мимо секретарши, не улыбнувшись и не высказав очередной комплимент.
Девушка надула губки: он всегда замечал ее, а сейчас даже не обратил внимания на новую прическу, сделанную специально для него.
Крест заподозрил неладное.
- Володя, все нормально? - спросил он, когда вошли в лифт.
Ермаков неопределенно пожал плечами.
- Не знаю, - он расстегнул клапан подмышечной кобуры, достал "беретту" и, сняв с предохранителя, передернул затвор.
Лифт остановился, распахнув двери. Он заткнул пистолет за пояс и прикрыл его курткой.
Лицензия на ношение и хранение огнестрельного оружия у Владимира имелась. Сработали обширные связи Креста. И лицензию выдали даже на "беретту", хотя это было уже совсем вне закона. По многим параметрам этот пистолет превосходил стрелковые качества макарова. Но сейчас любой блюститель порядка может к нему придраться: пистолет снят с предохранителя патрон дослан в ствол - налицо нарушение правил обращения с оружием.
Они оба миновали подъезд и вышли на улицу. Резким движением руки Ермаков отстранил Креста и закрыл своей спиной. Ладонь легла на рифленую рукоятку "беретты": белоснежный двенадцатиметровый "Линкольн" с наглухо тонированными стеклами плавно остановился у самой лестницы.
В голове мелькнуло, что из таких машин не стреляют. Она слишком дорогая, приметная и не отличается из-за своих немалых габаритов особой маневренностью.
Откуда-то справа подошел молодой человек в безупречном, идеально выглаженном костюме. Его присутствие Владимир упустил из виду. Пытаясь компенсировать упущенное, он рванулся вправо, готовясь разделать его с помощью приемов рукопашного боя. В ближнем бою это идеальный вариант.
Молодой человек раскрыл руки, демонстрируя, что не собирается причинять никому вреда и настроен весьма дружелюбно.
- Виктор Астафьев?
Крест кивнул.
- С вами хотел бы поговорить Отто Лившиц!
Астафьев вздрогнул. Этот бизнесмен в представлении не нуждается. Сколоченный им капитал говорит сам за себя.
Молодой человек из свиты австрийского бизнесмена движением руки указал на машину, и Ермаков отметил, как дюйма на два опустилось стекло. Кто-то наблюдал за разговором из чрева белого лимузина. Разглядеть сквозь тонированные стекла его было нельзя: в салоне царила ночная мгла.
Владимир еще раз оглядел площадь. Опасность бродит где-то здесь, совсем рядом, но исходит она не от "Линкольна", а откуда-то из другого, пока неизвестного источника. И это все больше и больше настораживало, заставляя постоянно находиться в напряжении.
Натянутые нервы не являются лучшей защитой.
- Я с удовольствием с ним встречусь, - произнес Астафьев.
Молодой человек сбежал вниз по лестнице и открыл заднюю дверь лимузина, приглашая в салон.
- Босс ждет.
3
Серебристый авиалайнер ИЛ-86 некогда единственной и потому самой надежной авиакомпании Советского Союза, а сейчас одной из немногих, но все еще самой мощной фирмы, заходил на посадку на южноморский аэропорт со стороны моря. Лишь синяя гладь расстилалась внизу, и пассажирам, смотрящим в иллюминаторы, казалось, что самолет садится в безбрежную пучину морских вод.
Мигало предупреждающее табло: "Пристегните ремни" и симпатичные, но измученные полетами стюардессы последний раз обходили салон, проверяя соблюдение правил техники безопасности. Их синяя обтягивающая униформа возникала то здесь, то там.
Гудели мощные двигатели, и пассажиры, избравшие из нескольких не очень презентабельных компаний, как им казалось, самую безопасную - "Аэрофлот", молились о том, лишь бы самолет не рухнул в море и дотянул до взлетно-посадочной полосы. За последнее время все больше и больше "серебряных птиц" падают на землю из-за плохого технического состояния, все больше людей гибнет в авиакатастрофах. Да еще и девяносто второй год - год високосный и потому, по мнению многих, тяжелый.
Но вот внизу замелькали белые шапки гор, зеленка и, наконец, серое покрытие аэродрома. Резиновые шасси коснулись асфальта, и, оставляя за собой след, с настойчивым гулом тяжелый ИЛ-86 совершил посадку, выруливая к положенному сектору.
- Температура воздуха за бортом плюс двадцать градусов Цельсия, вода в Черном море...
Стюардессу никто не слушал. К борту подкатили две черные представительские Волги и два автомобиля сопровождения ГАИ. По салону пробежал тихий шепот: видимо, какую-то крупную персону встречают, раз даже трап опередили.
Выискивая в салоне того самого большого начальника, никто даже внимания не обратил на неприметного мужчину, облаченного, несмотря на весеннюю погоду, в серый твидовый костюм и держащего в руках небольшой дипломат, где покоились туалетные принадлежности, фирменная электробритва "Браун", привезенная другом из Германии, пара рубашек и смена белья. Надолго он не собирался задерживаться в Южноморске, хотя знал, что все будет зависеть от обстоятельств.
Подали трап.
Из Волги вылезли три плечистых богатыря с короткими ежиками волос и в одинаковых серых костюмах. Следом за ними из другой машины на свет божий появился пожилой мужчина в белом длинном плаще.
Профессионал различил бы под оттопыренными полами пиджаков у трех богатырей компактные автоматы - нечто вроде "Клина" или "Кедра" - хотя они и старались скрыть их скрещенными впереди руками.
Пассажиры только что прибывшего рейса, спускаясь по трапу, с опаской озирались на стоящую чуть в стороне группу и грузились в автобус.
Полковник Гордеев появился одним из последних, держа в руках небольшой кожаный дипломат - подарок коллег на недавний день рождения. Взяв его с собой в командировку, полковник отдал дань уважения коллективу: ранее его всегда сопровождал в пути потертый коричневый портфель, где помещалось все, что нужно, и еще с десяток мелочей.
Узнав Первого, он приветливо помахал рукой, показав, что увидел встречающую процессию (не заметить которую было невозможно), и быстро сбежал по ступеням вниз. Взгляд зафиксировал номера автомобилей: южноморское УМБ, бывшее УКГБ Северо-Кавказского округа.
Первый шагнул вперед и протянул руку.
- Как долетел?
Они пожали друг другу руки.
- У нас жарко, - Первый указал на твидовый костюм, - не рассчитал немного, Николай Леонидович, - он открыл дверь первой Волги, - прошу садиться.
- Я заметил, что жарко, - улыбнулся Гордеев, потеребив плащ гэбэшника, и сев в машину, - самому что, зябко стало?
Первый подавил улыбку. Его наряд действительно не очень подходит к жаркому майскому солнцу. Но плащ скрывает легкий бронежилет, который он стал носить после разговора с Рыжим. Береженого Бог бережет.
Он плюхнулся на сидение и захлопнул за собой дверцу.
Замигали сигнальные маяки на автомобилях сопровождения, и все четыре машины почти синхронно тронулись с места, выстраиваясь в колонну.
Гордеев откинулся назад.
- К чему такая срочность?
Известие о командировке он получил ночью - телефонный звонок разбудил его в половине четвертого, за окном было еще темно. На скорую руку собрав вещи, полковник спустился вниз, где у подъезда его уже ожидала штабная Волга и билет на самолет. Спустя два часа он был в воздухе, а Москва осталась далеко позади.
Первый ответил не сразу. Видно было, что сказанное им непременно заденет его самолюбие.
- Операция провалена, - он посмотрел на Гордеева, но тот никак не отреагировал, казалось, такого поворота полковник не исключал, - Крот не оправдал надежды. Готов признаться, что мы в нем ошиблись. Он сломался, не выдержав прессинга криминальной среды.
Гэбэшник секунду помолчал.
- Провал операции - это всегда вина ее руководителя: он подбирает кадры, разрабатывает основные схемы действий, одобряет или отвергает предлагаемые ходы. И, конечно, отвечает за просчеты. Я являюсь руководителем, - Первый склонил голову, - я несу ответственность. Мы не получили от операции желаемого результата. Крот отказался, не выполнив свой долг. Без его участия собранной информации хватит, чтобы обрубить щупальца спруту, но не уничтожить его.
- И будем ждать, когда отрастут новые? - Гордеев понимал, что без ареста основных криминальных боссов этот исход равносилен полному фиаско, говорить что-либо другое бесполезно.
- Что еще остается? - Первый развел руками, - Крот потерян, на него нельзя больше рассчитывать.
- Эта игра будет длиться до бесконечности!
Полковник Гордеев замолчал. Настал его черед, и он сделает первый шаг, взяв инициативу в свои руки. В этой шахматной партии против бывшего КГБ у него есть пешка, ставшая ферзем, тогда как комитет упустил своего ферзя, оставшись с беззащитным королем. В этой партии одержит победу МВД, еще раз сказав свое веское слово. А продолжительной войне между двумя силовыми структурами придет конец.
- Вынужден напомнить, что операция «Крот» проводится не совсем законными методами, - произнес Гордеев и поправился, - а точнее - совсем незаконными. Раз мы не можем больше контролировать Крота, его необходимо ликвидировать в кратчайшие сроки. Если информация станет достоянием общества, разразится большой скандал, и мы с вами окажемся козлами отпущения.
Первый поперхнулся. Сам он не раз уже думал о последствиях провала, но, услышав подтверждение из уст коллеги, понял, что окончательно сел в лужу.
- Я беру эту функцию на себя. Свои ошибки надо исправлять самому. Крот получит то, что давно заслуживает. Пусть с ним разбираются свои же: так это вызовет минимум подозрений.
Гордеев кивнул. Командировка, судя по всему, затягивается на неопределенный срок, то есть до завершения операции, до ее финала.
- Согласен. Лучше, если это будет сделано завтра же или даже сегодня. Промедление здесь неуместно.
- Жаль, что все наши совместные усилия закончатся ликвидацией агента. Очень жаль.
Николай Леонидович пожал плечами. Ему это было безразлично. В рукаве у него есть козырь или та самая пешка, оказавшаяся ферзем, и о которой Первому предстоит еще узнать.
- Условия для Крота остаются прежними?
Первый ответил утвердительно, хотя не понял, к чему задан этот вопрос. Но Гордеев пояснил:
- Вы же знаете, политика нашего государства всегда строилась на системе сдержек и противовесов. Только так наши правители могли гарантировать стабильность. В ЦК сидели люди далеко не глупые. Именно поэтому, на сколько я понимаю, действовать начали в двух направлениях: по линии Министерства внутренних дел и по линии КГБ. Решение было принято на самом верху, оттуда же и поступил приказ на исполнение. Правила игры одинаковы для обеих структур. МВД активизировало своего агента несколько раньше, чем комитет поставил нас в известность о проводимой операции и предложил нам участвовать в ваших разработках. Только не спрашивайте, почему вы не были поставлены в известность… Счастливая случайность, что географически наши цели совпали. Это оказался Южноморск.
У МВД есть свой Крот. И он работает!
Это был удар ниже пояса комитету, но и соломинка, спасительная соломинка, которая может удержать Первого на плаву. Новый Крот - шанс выжить.
- Мы не поддерживаем с ним постоянную связь, - продолжил Гордеев, - чтобы не раскрыть его. Он действует абсолютно автономно. Но я полностью ему доверяю.
Лицо Первого исказила кривая усмешка. Рыжему он тоже доверял, а что получилось? Но отвергать шанс, ниспосланный судьбой…
- Условия остаются прежними.
4
Астафьев заглянул внутрь лимузина, поздоровался с сидящим там человеком и опустился на мягкие подушки кожаных сидений.
Молодой человек захлопнул дверь и сел вперед к водителю. "Линкольн" плавно тронулся и, словно большой белый корабль, поплыл по улице.
Ермаков в последний раз оглядел площадь и заскочил в салон Вольво. Щелкнуло зажигание, проскочила искра, двигатель завелся с пол-оборота. Взвизгнув скатами, "швед" отскочил назад, вывернул вправо и, оставив на сером асфальте черный след сгоревшей резины, увязался за лимузином. Отпускать босса он не собирался от себя ни на шаг.
- Давно хотел с вами познакомиться, Виктор, - Отто Лившиц закинул ногу на ногу, - я могу вас так называть?
- Пожалуйста, - кивнул головой Астафьев и достал из кармана пачку сигарет, - здесь можно курить?
Лившиц ответил утвердительно.
- Про Креста уже складывают легенды. Сильный, неуязвимый и могущественный русский богатырь. - Он открыл бар и извлек оттуда два пузатых фужера и бутылку с коричневой жидкостью, - коньяк?.. Именно такой партнер мне и необходим здесь, в России. Я не могу быть вездесущим, а мой бизнес уже охватывает самые передовые страны земного шарика и проникает в потаенные уголки Земли. Поэтому мне нужны опытные люди, заинтересованные в общем успехе, что влечет за собой колоссальные прибыли. Ваше правительство сделано правильный ход, отменив монополию государственной собственности. Рынок, возродившаяся на нем конкуренция никогда не дадут умереть государству, тем более такому, как ваша страна. - Он разлил коньяк по фужерам и один протянул Астафьеву. - За возрождение России! - Лившиц залпом осушил фужер, - не удивляйтесь, что я говорю "ваша страна". Да, она была когда-то и моей, я здесь родился. Но мой дед умер в сталинских лагерях. Его реабилитировали спустя двенадцать лет после смерти. Отец с матерью всю жизнь трудились на благо страны в НИИ, работали на легкую промышленность и не получили ничего, кроме медалей героев соцтруда. Меня с детства пинали: школа, институт. И только потому, что я - еврей. Меня выкинули из России. Поэтому я считаю своей Родиной Австрию. Она дала мне все. Там после эмиграции жили мои родители, до самой смерти не зная горестей и бед. Там я смог их обеспечить, и на той земле они похоронены.
Крест взглянул на Лившица и отставил фужер в сторону.
Перед ним сидел солидный мужчина лет пятидесяти пяти. Седые с голубизной волосы зачесаны назад, большие лобные залысины ассоциировались с разносторонним умом и хитростью, переходящей в дипломатию. На носу - очки в дорогой золоченой оправе, за дымчатыми стеклами которых прятались небольшие вороватые глазки. Идеально отутюженный дорогой белый костюм-тройка скрывал мелкие изъяны плотно сбитой фигуры. Светлые лакированные туфли с золотыми пряжками почти завершали картину: оставались лишь два огромных перстня с рубином и изумрудом на мизинце и безымянном пальце правой руки, держащей ароматную сигару.
Немецкая аккуратность и пижонство смешались в облике этого человека.
- Из нескольких кандидатур я выбрал вас, Виктор, - Отто говорил без акцента, и Астафьеву нравилось, что он не строит из себя иностранца, - развитие вашего бизнеса наиболее рационально. Мне известно, что он захватывает многие сферы деятельности, в том числе и криминальную. Но процесс первоначального накопления капитала неизменно связан с какими-то, скажем, преступлениями. Поэтому чего-то экстраординарного здесь нет. В некоторых ваших шагах были ошибки, но они столь ничтожны, что не стоит на них обращать особого внимания.
Астафьев передернул плечами. Пусть Лившиц гораздо сильнее и кое-что действительно знает, но с ним можно разговаривать только на равных, как полноправный партнер. Иначе машина под названием "Отлив" задавит "Юг ин Корпорейтед", и громкое имя не поможет, а будет напоминать лишь о прошлом, красуясь на надгробной плите. Пусть Отто помнит, что теперь он подданный другого государства и с распростертыми объятиями в России его никто не ждет. Он чужак!
- В целом то, о чем вы говорите, известно многим, если не всем. Что же касается моей кандидатуры, - Крест ухмыльнулся, - думаю, другого и быть не могло. После того, как погиб Харгиев, вы встали перед выбором. Для осуществления своих проектов вам нужен партнер по эту сторону границы. С Папой у вас уже было все оговорено. Но вам необходим был не сам Папа, "Отлив" нуждался лишь в его авторитете и связях. Именно на них вы сделали ставку в своей работе на территории России. Когда же в дело вмешался Малыш, заставив Харгиева исчезнуть со сцены, вы, Отто, оказались на распутье. Механизм уже запущен, а опереться здесь не на кого. Рыжий не в состоянии контролировать бизнес-процессы. И тут вдруг вы обращаете внимание на Виктора Астафьева или Креста, то есть на меня! У меня есть авторитет в определенных кругах, а кроме этого, еще и деньги, достаточно большие деньги, чтобы проворачивать крутые дела. Тогда-то, господин Лившиц, вы и приняли окончательное решение. И по прибытии в Южноморск стали искать подходы ко мне. Выбор, скорее вынужденный, нежели взвешенный... Видите, и я кое о чем осведомлен, - Астафьев подумал, что, знай он о встрече заранее, то подготовился бы получше, просмотрев подборку информации о президенте "Отлива". У "Юг ин Корпорейтед" имелся некоторый банк данных о фирмах, оказывающих всевозможное влияние на процессы жизнедеятельности в Российской Федерации. "Отлив" занимал в списке одно из ведущих мест.
Лившиц покачал головой и продолжал задумчиво пыхтеть сигарой. Красный огонек мерцал в полумраке.
Крест оказался информационно подкован куда лучше, чем предполагалось. Но, собственно говоря, что это меняет?
- Весьма похвально, Виктор, весьма!
Астафьев развел руками.
- Чем богаты...
- Ну что ж, - Отто прищурил один глаз, - поговорим, наконец, о деле, - он повторно разлил коньяк. - Я предлагаю выступить вашей фирме партнером "Отлива" на территории Российской Федерации и внести свой пай, принять долевое участие в "Черноморсктранзит". Вам, Виктор, не надо объяснять, что при увеличившемся экспорте-импорте товаров и при росте объемов производства вполне легальные грузовые перевозки означают приличный доход. А имя Креста послужит гарантией сохранности грузов. К сожалению, Отто Лившица криминальные круги вашей страны знают много хуже, чем бизнесмены. Хотя и говорят журналисты о сращивании законных форм предпринимательской деятельности с преступными, все это не то.
- Кроме того, новая фирма послужит для транзита груза особого характера, - добавил Астафьев, - часть которого осядет в Южноморске.
Лившиц зажал в руке фужер, наблюдая, как плещется в нем дорогой коньяк, оставляя на стенках неровные потеки.
- Это действительно так, - подтвердил Отто. - Вы видите, что без вашей поддержки мне будет необычайно сложно работать. И коли речь зашла уже непосредственно о поставках... первая партия транзитного груза поступит ровно через месяц. От вас требуется принять товар и обеспечить беспрепятственную доставку в Москву. Без всяких проволочек. Я в этом бизнесе не один, и мои друзья на Западе будут очень недовольны, если что-то случится. Ссориться мне с ними не хотелось бы. Это очень могущественные люди.
Угрозы! Астафьеву стоило больших усилий удержаться в рамках, не показать, что испугался. Он выдержал паузу, будто пропустил последние несколько фраз мимо ушей, и поинтересовался:
- Какого характера груз?
- Кокаин, - коротко ответил Лившиц. Для него белый порошок являлся лишь товаром и ничем иным. То, что можно продать и купить, - причем высшего качества.
Чего-то подобного Крест ожидал, не исключая связи с наркотиками. Но это уже другой уровень бизнеса, где он будет зависеть от многих людей, и уже не будет полностью контролировать ситуацию.
Виктор обернулся назад, посмотрев в заднее стекло. Вольво-440 настырно держалась в хвосте, а это значит, что Ермаков рядом. В душе потеплело.
- Сколько я должен принять?!
- Об этом поговорим позже, - Лившиц поднял фужер. - За успех нашего предприятия!
Астафьев чуть помедлил, но произнес:
- За успех! - прозвучало достаточно бодро.
Это означало негласное согласие, Крест выступит партнером в этом деле. И хотя заниматься наркотиками ему претило, выхода другого он уже не видел. Какое отражение эта операция найдет в цифрах, большого значения не имеет. Денег у него хватит. Но если он откажется, его сметут, сотрут в порошок, а коли согласится - что он, в принципе, и сделал - денег будет еще больше.
- Путь до Москвы не близкий...
- Никто и не утверждает обратного, - оборвал Лившиц, помните, Виктор, что партия пробная. Если дело выгорит, за ней последуют другие. Вы должны быть к этому готовы.
Крест нахмурил брови. Все проблемы доставки - исключительно его забота, и не дай Бог что случится, он окажется крайним. Вот так подфартило! А эти люди долго церемониться не будут.
- Кому я должен передать груз? - Лившиц не ответил.
- Мы завтра пообедаем с вами, Виктор? Окажите мне такую честь. Тогда и обсудим все подробности. Договорились?
Отто сверкнул белыми зубами, растянув рот в улыбке.
Астафьев кивнул, стараясь придать своему лицу живое выражение, словно все идет по накатанной колее. Он еще раз убедился, что верный охранник и помощник следует за ним по пятам, и позволил себе расслабиться.
Зато Ермаков находился в напряжении. Мышцы окаменели, нервы вытянулись в струну. Крепко сжимая цепкими пальцами удобный бублик руля, он кидал резкие взгляды в зеркало заднего обзора. Дорога позади была пуста, но еще полминуты назад там держалась старенькая "двойка" цвета гнилой вишни. Скорость "Линкольна", за которым ехал Владимир, была небольшая, что позволяло Жигулям держать дистанцию на протяжении всего пути. Его это настораживало.
Замигал правый повторитель поворота, лимузин взял к обочине. Вспыхнули красные стоп-сигналы.
Владимир повторил несложный маневр "Линкольна" и нажал на тормоза. Вольво замерла в метре от лимузина. Он, открыв дверь, вылез из салона и огляделся. Улица с двусторонним движением убегала далеко вперед, тянулась к светофору на возвышенности. По обеим сторонам тянулись мрачные ворота складов и заборы, испещренные надписями. Где-то справа стучал колесами поезд, а слева шумело море.
Этот район Ермаков не любил так же сильно, насколько хорошо знал. Впереди метрах в двухстах на улицу выходил переулок, невидимый отсюда из-за покореженного дощатого забора. Обычно он завален всяким хламом, но как знать наверняка?
Прохладный влажный ветер дул с моря, трепал длинные волосы. Упрямая непослушная прядь упала на лицо, защекотала ноздри. Резким движением ладони Владимир отбросил ее назад.
Нервозность охватила все вокруг. Хмурые стены, серая полоса асфальта, высокие мачты фонарных столбов - все излучало опасность. Ермаков сморщился: это чувство, известное ему еще с Афганистана, навевало неприятные воспоминания. Песок забивается в ноздри, засыпает глаза. Глухо стучит боек АКМа, а где-то наверху трещат "вертушки", обеспечивая прикрытие с воздуха. Но их не видно, потому что нельзя оторвать головы от земли, и страх забивается в каждую клетку уставшего тела.
Владимир презрительно сплюнул. Афганистан - уже дело прошлое, но он всегда будет преследовать его в самых страшных, кошмарных снах.
Дверь "Линкольна" породисто скрипнула, и Астафьев шагнул на широкий тротуар, изборожденный трещинами. Выпрямившись, он развернулся к Вольво, смахнув с рукава невидимую пылинку.
Наблюдая за движениями босса, Владимир по началу не придал значения отдаленному гулу. Через секунду гул перерос в рев двигателя, работающего на повышенных оборотах. Старенькие Жигули старательно набирали максимально возможную скорость, не жалея ни своего сердца, ни коробки передач, ни прочих "органов" жизнеобеспечения.
Ермаков заворожено смотрел на приближающийся силуэт, в котором все яснее проступали черты "двойки". Расстояние стремительно сокращалось. Солнечные лучи, отсвечивая от железа, не позволяли различить цвет. У Владимира что-то щелкнуло в голове. Гнилая вишня. Этот цвет смертелен для них.
Он уже не контролировал своих действий, повинуясь инстинктам бойца. Астафьев медленно отходил от "Линкольна", не замечая нависшей над ним угрозы.
Хлопнула дверь. Владимир с ходу заскочил на капот Вольво, оттолкнулся, выпрямившись взлетел, подобно выпущенной из лука стреле, и, выставив вперед руку, сбил Креста с ног. Плюхнувшись на тротуар, он прикрыл босса своим мощным телом.
Хлопки раздались один за другим. Стальные пульки со свистом плющились о борт лимузина, выбивали мелкую крошку из окон, не разбив при этом стекла. Со звоном рассыпалось лобовое стекло Вольво, в мгновение ока салон превратился в ненужный хлам, десятки ястребиных ударов оставили круглые дырочки вдоль всего кузова.
Жигули умчались дальше.
Из "Линкольна" выскочил охранник с автоматом.
Владимир, вскочив на ноги, выдернул из-за пояса "беретту" и, вскинув руку, не целясь, открыл огонь. Он знал, что все пули лягут в цель. Пистолет дергался в руках, выплевывая стреляные гильзы, рядом ему вторил автомат.
Пятнадцать выстрелов, и затвор пистолета отскочил назад, не вернувшись на место.
Глухой удар перекрыл звук автоматной очереди. Огненный столб, разбрасывая в стороны рыжие брызги, вознесся к небу. Жигули, подлетев кверху, сделали в воздухе кульбит и, объятые пламенем, покатились по асфальту. Дорожное покрытие раздирало горячее железо. Гигантская свеча полыхала на белой разделительной полосе. Клубы черного дыма поднимались к облакам.
Астафьев поднялся с пыльного тротуара, держась за плечо: при падении сильно ударился о бордюрный камень. Плохо соображая, он огляделся по сторонам. Крест был в шоке.
Ермаков запихнул пистолет обратно в кобуру.
- Прошу прощения, босс, - ему было действительно жаль, что так неудачно прикрыл Астафьева. Хотя главную задачу он выполнил - охраняемая персона жива и невредима.
Крест махнул рукой и, покачиваясь, дошел до Вольво, где тяжело опустился на капот.
Из "Линкольна" выскочили Лившиц и его референт, но Виктор не замечал их. Они суетились вокруг, но что значит эта суета? Крест только что чудом избежал смерти и должен за все благодарить Ермакова.
Он сидел на обезображенном автомобиле и, тупо глядя перед собой, вяло шевелил губами:
- Суки. Узнаю кто - яйца оторву!..
5
Астафьев положил трубку. Вчерашние события еще тяготили душу, но шок прошел. Остался только здравый смысл и расчет. Простить нападение на себя он не может. Подобная роскошь непозволительная для человека его положения. Простив однажды, он поставит вновь свою жизнь под угрозу.
Эта падла мало того, что гэбэшникам стучит, так еще и его, Креста, жизнью торгует, под "крышей" нынешнего министерства свои дела крутит! Ну, ничего, всему есть предел, а у Креста верные люди и в отделе УМБ имеются. Так что уже не помогут этой продажной крысе высокие заступники. Не те времена! Когда-то, даже еще год назад он бы испугался столь сильного противника, с которым опасались тягаться и ЦРУ и МИ-6, и поискал бы возможные пути обхода проблемы, но после цепочки реорганизаций и преобразований КГБ - АФБ - МБВД - МБ не было той силы и мощи. Решения, принятые на скорую руку, как правило, не приводят ни к чему хорошему, а Контора сменила четыре вывески за неполный год. При этом полномочия только отбирались, а особые отделы получали полную независимость, как вышло с СВР - Службой внешней разведки.
Он и подумать не мог, что несколько дней назад Рыжего мучили те же мысли. Теперь эта крыса не скроется под щитом Комитета, она сама по себе.
Крест нажал кнопку селекторной связи.
- Ермакова срочно ко мне. - Голос дрожал, хотя он старательно сдерживался, чтобы не сорваться на крик.
Спокойно! Все под контролем. Он полностью владеет ситуацией.
Владимир появился через минуту. Астафьеву это нравилось: помощник всегда под рукой. Надо бы перенести его кабинет поближе, чтобы не приходилось парню бегать через весь корпус. Он, конечно, не жалуется и является по первому зову, но нормальное человеческое отношение - залог взаимопонимания. Когда кабинет принадлежал Кувалде, расстояние казалось вполне приемлемым. Но Ермаков не Кувалда, и проку от него гораздо больше. У него своя голова на плечах, что не позволяет ему быть тупым исполнителем.
- Какие-то проблемы? - с порога спросил он. Со вчерашнего дня босс находился во взвинченном состоянии, и любой вызов мог быть связан с покушением: Крест не терпит оставаться в должниках.
Астафьев вышел из-за стола и подошел к окну.
- Рыжего надо кончать, - сказал он, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. Там текла спокойная жизнь - выходной, будни остались позади.
- К чему такая спешка? - вопрос вырвался сам собой. Владимир тут же замолчал, поймав леденящий душу взор босса.
Понял: вопросы неуместны, раз сказали - надо делать. В конце концов у Креста свои информаторы. И коли он приказал, значит, имеются веские причины. Просто так человека не убивают. Уровень не тот, не шелупень отмороженная.
- Сам справишься? Необходимо закончить сегодня.
Ермаков криво усмехнулся:
- Конечно. В этом мордовороте толку-то, что здоровый. Чем больше шкаф... - он не закончил фразу: Крест был не в духе и не склонен шутить.
Астафьев прошел через весь кабинет по мягкому ковру и извлек из сейфа ПМ. Из этого пистолета должен был быть убит полковник Прокофьев, но судьба распорядилась иначе, и "ствол" лег на прежнее место, ожидая своего часа.
Владимир повертел в руках макарова и положил на место. За попытку покушения на своего босса он расплатится более изощренным способом, чем просто пустит пулю в лоб. Конкуренты этот урок запомнят надолго.
- Я разберусь с ним, Крест! - он повернулся и вышел за дверь.
Астафьев тяжело опустился в кресло и потер ладонью больное плечо. Скоро все закончится.
Он и представить не мог, как недалек от истины.
* * *
Новенькая, только что с конвейера "девяносто девятая" цвета "мокрый асфальт" въехала во двор двенадцатиэтажки. Приткнувшись между трансформаторной будкой и мусорным контейнером, водитель заглушил двигатель и, не выходя из машины, осмотрелся.
Обшарпанный фасад дома уныло глядел перед собой. Пустые глазницы подъездных окон придавали зданию вид инвалида какой-то страшной войны. Голые решетки балконов. Напротив подъезда, дверь которого повисла на одной петле, догнивал остов когда-то казавшейся вечной "Победы". Редкий поломанный кустарник с чахлыми зелеными листочками прикрывал остатки детской площадки: кривая карусель, сломанные качели, смесь мусора с землей, оставшиеся со времен песочницы...
Владимир захлопнул за собой дверцу, нажал кнопку на брелоке и удачно перепрыгнул через лужу, стараясь не запачкать белые брюки и четырехсот долларовые туфли. Странно: когда во всем Южноморске сухо и чисто, этот двор захламлен до ужаса и дышит какими-то зловониями. Мусор здесь не убирали давно. Поскользнувшись на пакете из-под молока, он чуть не упал, чудом удержав равновесие. То было лишним подтверждением правильного хода его мыслей.
Стараясь не дышать или хотя бы не делать большие вдохи, Ермаков дошел до подъезда и мыском оттолкнул дверь в сторону, на что та скрипнула, резанув по нервам. Внутри была кромешная тьма.
Как Рыжий может жить в подобном месте? Пусть здесь не его квартира, и он лишь скрывается в ней от ненужных глаз и мести. Но находиться в такой помойке просто противно, можно было бы выбрать что-нибудь поприличнее, где "климат" почище.
Владимир тряхнул головой. Какие-то бредовые мысли мечутся у него в черепной коробке. В том-то и дело, что здоровяк прячется, как шакал, поджав хвост. Он боится! А шакалу - шакалья смерть. Он заслуживает умереть в таком месте.
Стоп! Надо успокоиться. В ликвидации бандита нет ничего личного. Ермаков вздохнул. Он не должен ни любить, ни ненавидеть Рыжего. Это просто мишень, как учили его раньше, ростовая мишень, которая ничего не чувствует и не жалуется. Безжизненный силуэт.
Владимир подошел к двери и прислушался. В квартире вовсю вопил магнитофон: хард-рок. Тем лучше, никто ничего не услышит. Повышенные децибелы поглотят все прочие звуки. Замок здесь - тьфу! Максимум полминуты работы. Он надел тонкие кожаные перчатки и извлек из кармана набор универсальных отмычек. Ригель замка отошел. Щелк! Дверь отворилась, позволяя незваному гостю шагнуть через порог. Тяжелый рок ударил по барабанным перепонкам.
Как можно слушать такую музыку? Зажав ладонями уши, Ермаков прошел в квартиру, затворив дверь. Сняв туфли, чтобы не следить, он обошел обе комнаты. Небогатое убранство: шкаф, стол, стулья, неубранная постель, старенькие, но чистые шторы на окнах. Чувствовалось, что присутствует здесь женская рука, но убирается она лишь когда приходит, где-то раз в месяц.
Про "женскую руку" он вспомнил не случайно. Именно от женщины стало известно, где скрывается Рыжий. Побывав на его настоящей квартире, Владимир не нашел ничего, кроме слоя пыли на мебели и дверных ручках. Мордоворот исчез, поэтому пришлось подключить свою "агентуру". Сам он вроде бы ничего, и женщины слетаются, как мухи на мед. Поэтому то, что рассказал Рыжий в постели своей очередной красавице, Ермаков узнал без особых проблем.
Магнитофон надрывался в ванной комнате, сквозь "скорострельные" ударные инструменты и вой электрогитар прорывался шум льющихся из душа тонких струек воды, это позволяло с большой вероятностью предположить, что хозяин квартиры имеется.
Ручка легко поддалась, дверь открылась и Владимира обдало паром. Он прошел вперед, протирая глаза и оказался в небольшой ванной комнате, примерно один и восемь на два метра. Справа висело запотевшее зеркало, под ним на раковине, перекрывая ее по диагонали, стоял магнитофон. Кричащие децибелы с треском пластмассового корпуса
вырывались наружу. А впереди за клеенчатой шторой находилась его мишень.
Расстегнув клапан кобуры, Владимир убавил на магнитофоне звук, чтобы можно было разговаривать.
- Слышь, Рыжий, смотри, а то так колонки сгорят!
Мордоворот зло, но с интересом - кто к нему ввалился без приглашения? - отдернул штору в сторону и тут же отшатнулся назад, вытаращив глаза от удивления и испуга. Срез пистолетного ствола уставился ему в переносицу. И он знал, что этот парень, безраздельно доверяющий Кресту, замочит его, даже глазом не моргнув. Холодный кафель за спиной будто накалился докрасна и обжигал плечи.
- Что Рыжий, очко играет? Стремно? - Ермаков опустил пистолет и держал его в расслабленной руке. Он уже знал, как поступит со здоровяком. - Закрой слив!
Мордоворот послушно выполнял указания, зная, что все равно в живых его не оставят. Но это давало шанс продлить жизнь на несколько секунд, а там глядишь, что-нибудь изменится: хозяйка ли придет, соседка в дверь позвонит, или хотя бы задребезжит телефонный звонок. Тогда можно попытаться выхватить у киллера пистолет, прыгнув на него.
Дрожащими руками он схватил пробку и перекрыл слив, попав в него с третьей попытки. Чуда не произошло, пистолет по-прежнему был наготове. И вдруг в голову пришла сумасшедшая идея: не так давно он где-то читал, что гораздо труднее убить человека, если общался с ним.
- Слушай, браток, а за что меня? - Рыжий ссутулился и медленно осел в ванну. Он боится и не может этого скрыть.
- А ты не знаешь? - Владимир криво усмехнулся.
- Ей Богу! - мордоворот стал заикаться. Загнанный в угол, он уже ничего не может сделать. Он даже не крыса. Крыса и то, оказавшись в ловушке лицом к опасности, находит в себе силы и, прорывая осаду, уходит или погибает. А он не может так поступить.
Значит, пришел конец.
- Лажанулся ты, Рыжий. Надо было думать, на кого зубы точишь, а кому доверяешь. Твои покровители продали тебя с потрохами, - Ермаков не знал всей предыстории, но по глазам понял, что попал в точку.
Рыжий обмяк окончательно, ссутулился, поместившись поперек ванны. Горячая вода нежно ласкала его, но он этого не чувствовал, впав в прострацию. Голова гудела, будто железнодорожный локомотив.
Владимир убрал пистолет. Вот и все! Легким движением руки он столкнул магнитофон в воду, смотанный на полу шнур вытянулся, и здоровяк получил мощный удар током, отнявший его жизнь. Несколько секунд он конвульсионно дергался, из его чрева вырвался гортанный крик, и "зарядившийся" труп плюхнулся в воду лицом вниз.
Ермаков этого не видел. Убийство не приносило ему наслаждения и являлось лишь неотъемлемой частью жизненного процесса.
Захлопнув за собой дверь, он спустился по лестнице и вышел во двор. Приятно зарокотал двигатель "Лады". Владимира не волновало, что его могут заметить: достаточно дорогая машина, соответствующий недешевый прикид - все ерунда и никак не привязывается к смерти Рыжего, ставшего жертвой несчастного случая.
6
Он включил заднюю передачу, сдал назад и вырулил на улицу. Дело сделано, все в порядке. Но что-то его тяготит.
Через два квартала "девяносто девятая" остановилась, Владимир заглушил двигатель и откинулся назад. Снова в руках появились четки, успокаивая нервы.
Утром он столкнулся в баре с человеком, которого не видел уже более года, а каждая встреча с ним сулит крутые жизненные повороты. Ермаков это уже проверил однажды на себе.
Он сел за стойкой и, как обычно, заказал себе чай. Бармен давно привык к таким заказам и уже не смотрел на него, как на ненормального. Чашка, блюдце, горячая вода - кипяток да пакетик лимонного чая.
На севшего рядом человека Владимир не обратил никакого внимания, помешивая тонкой ложечкой приятно пахнущую цитрусовыми жидкость. И только когда собрался уходить, сосед проронил:
- Ты должен сдать банду!
Никто, кроме него, не мог услышать эту фразу, но Ермаков шарахнулся в сторону, как от чумы. Он обернулся и увидел того, кто должен был быть за тысячу километров отсюда. Полковник Гордеев. Николай Леонидович сидел совсем рядом и пил что-то из высокого узкого стакана, не глядя по сторонам. Будто и не им была брошена короткая фраза, ставящая точку во всей операции. Это финиш. Скоро все кончится.
Владимир почувствовал, как по телу пробежали мурашки. Его знобило, и это вынудило завести двигатель и включить в машине печку. Он вынужден нарушать закон, чтобы Крест по-прежнему ему доверял и ничего не заподозрил до последней минуты. В этом успех его долгой и рискованной работы, когда по капле приходилось завоевывать такое хрупкое чувство, как доверие.
Чтобы ни говорили отдельные, не лишенные ума и проницательности люди о понятии совесть, Владимиру казалось ерундой. Совесть, по мнению многих, - пережиток прошлого, некий идеал в глазах интеллигенции, совершенно несовместимый с нынешними временами, когда каждый старается урвать пусть небольшой, но свой кусок. Бред! Это внутреннее состояние человека, не лишенного благородства, впитанного еще с молоком матери. Доля того самого благородства может быть ничтожно мала, и никуда от этого не деться. Она есть. И он это чувствует. Поэтому внутри пылает пожар, ноет сердце. В конце концов психика не выдерживает огромного напряжения, выпавшего на долю "крота". У некоторых разведчиков, находившихся в стане врага, потом едет "крыша". Ведь все они люди...
Что с ним такое?
Столь легкий вопрос, но Владимир не мог найти на него ответа. Раньше все было ясно и понятно, он был самим собой: детство, друзья, школа, война. Афганистан! Не эта ли страна изменила привычный уклад его жизни, не там ли ему пришлось пересмотреть свои жизненные ценности?
Нет, однозначно! Об убивал, стреляли в него, но на Родине, вернувшись домой, он нашел себя. Был самим собой. Мирная... почти мирная профессия поглотила его с головой, и ему это нравилось, чувствовал, что здесь его место: он приносит людям спокойствие. А что сейчас? Именно в настоящем скрыта причина его неудовлетворенности. Он по-прежнему легко сходится с людьми, умеет им нравиться, занимается, как и раньше, своей работой, пытаясь, насколько это возможно, обезопасить мирный сон россиян. Но не каждый может выдержать такую нагрузку, когда какие-то личные качества вступают в непримиримую борьбу, вот и он, похоже, начинает сдавать. Дай Бог выстоять до конца операции. Ведь конец так близок и вполне осязаем, развязка неминуемо приближается.
Не помогли и сотни тестов, отобравших его одного из многих тысяч сотрудников МВД, оказалось, что только он один выживет, столкнувшись в повседневности с беспределом. Он не может лицемерить, он одиночка в дикой волчьей стае, где дашь слабину, и тебя загрызут, растерзают на части. А ведь ему надо казаться в этом мире своим. Возможно ли стать обычным молодым человеком, покончив с этим, уйдя из стаи?
Хорошо бы, но этот этап его жизни врезался в душу, сломал его изнутри. И никогда он уже не сможет смотреть вокруг так, как было раньше. Никогда... короткое и страшное слово. От этого "никогда" кровь стынет в жилах, а на душе появляется невыносимая тяжесть. Это бездна, бездонная мгла, и выхода нет! Это замкнутый круг и покинуть его можно, только приняв смерть.
Ермаков собрал свою волю в кулак. Еще чуть-чуть и он отречется от мира, в котором приходится крутиться, покинет его навсегда. Осталось сделать финальный рывок.
Он выключил печку и врубил первую передачу.
"Девяносто девятая" отделилась от тротуара и влилась в плотный поток автотранспорта.
Продолжение: