- Ты стал совершенно невыносим!
- Почему это?
- Приходишь, когда хочешь; уходишь, когда хочешь... А я?
- Я кот: хожу, где хочу, гуляю сам по себе.
- А как же я, Чеширский?
- Я тебя люблю.
- Но я не хочу, чтобы ты гулял сам по себе! Я хочу, чтобы ты гулял только со мной!
- Тут уж ничего не поделаешь: я кот...
Алиса немного подумала и сказала:
- А я надену на тебя ошейник. С поводком! И ты будешь гулять только со мной!
Чеширский Кот промолчал. Только улыбнулся в ответ.
- Ну что ты молчишь?! - возмутилась Алиса.
- А что тут скажешь?
- Ну скажи хоть что-нибудь!
- Ну... Мяу!
Алиса отвернулась и заплакала.
- Хочешь, я расскажу тебе сказку? - спросил Кот.
- Хочу! - слёзы мгновенно высохли. - Мне нравятся твои истории. Хотя они бывают глупыми.
В ней еще тлела обида.
- Эта тоже глупая. Ладно, слушай! В одном старом доме жил один старый-престарый сверчок. Он обитал за печкой и редко когда покидал свое пристанище. Днем он, как и положено сверчкам, спал, а ночью, когда в доме гас свет, и хозяева отходили ко сну, доставал маленькую скрипку из уютного футляра и играл простые мелодии до самого утра. На его мелодии слетались добрые и хорошие сны, и в старом доме людям всегда сладко спалось. Именно от них, снов, сверчок узнавал всё больше об окружающем мире, об огромном мире, гораздо больше его печки и даже дома. А еще он умел слушать и делать выводы. Он слушал, о чем говорят люди в доме, и год от года узнавал все больше. Когда он состарился, он знал так много, что его стали называть Мудрым Сверчком.
И вот однажды Мудрый Сверчок решил, что пора ему на покой, что хорошо было бы пожить где-то на природе. Но дом не может оставаться без своего сверчка: в него перестают залетать добрые сны. Старый сверчок знал об этом - он ведь был мудрым, - и потому пригласил на своё место молодого, но, по слухам, очень одарённого сверчка с ближайшей лужайки. Новичок пришел под утро. Мудрый Сверчок заторопился. Он положил старую скрипку в потертый футляр, нацепил почти ненадёванный "котелок" - а куда ему было его надевать? - и стал прощаться: идти-то было недалеко, но он хотел добраться затемно. "Как затемно? - удивился молодой сверчок. - Ты что же, и солнышко не встретишь? Оно же такое..." Мудрый Сверчок вдруг растерялся. Он, конечно, знал, что Солнце - это желтая звезда пятой звездной величины, вокруг которой обращаются планеты солнечной системы, в том числе и Земля. Но он никогда не мог понять, почему люди всегда говорили о солнце, что оно доброе, ласковое, нежное, яркое... Он-то из-за печки всю жизнь - ни ногой! А тут еще этот, совсем зеленый, а туда же! И Мудрый Сверчок решил чуть-чуть задержаться. Они еще немного поиграли дуэтом, а когда ночь из черной сделалась серой, Мудрый Сверчок, вторично уложив скрипку, решил: пора!
И вот, наконец, он забрался на подоконник распахнутого окна и выглянул в мир, о котором столько знал, но никогда не видел. Он замер. Он смотрел на восток, где румянами горел восход, и плакал: он и представить не мог, как этот мир прекрасен! Мудрый Сверчок снял шляпу, достал из футляра скрипку и заиграл. Мелодии он знал только ночные - тихие и грустные. Но все равно продолжал играть, так хорошо было у него на душе. Сонная пташка удивленно глянула на странного сверчка, музыцирующего ранним утром на подоконнике, подлетела и села рядом. А сверчок всё играл! И птичка склевала его и, довольная таким началом дня, весело запрыгала по подоконнику. А от ее сытого теперь желудка поднималась такая волна радости, что чувства переполнили ее, она взлетела ввысь и запела. И песня ее была настоящим гимном солнцу! Не то, что какое-то поскрипывание ночного насекомого. И она полетела дальше, даря свой восторг пробуждающемуся миру и прикидывая, где бы можно было бы вот так же, на шару, хорошо отобедать.
- Ну и гад же ты, котяра! - Алиса снова обливалась слезами.
- Папа, папа! Нашего сверчка сожрали! - заорал Буратино.
- Кто?!!! - взревел старый шарманщик.
- Да кот! - и Буратино указал носом на подтаявшего Чеширского Кота.
Но на глаза Карло по какой-то роковой случайности попался псевдослепой кот Базилио в темных очках на небритой морде, который любезничал о чем-то с лисой Алисой - потасканной барышней с некогда модельной внешностью.
- Васька!!! Ах ты!!!...
- Чуть что - так сразу Васька! - возмутился Базилио. - Лизка, ну скажи ты ему!
- Да мы не при делах, папашка! - начала было лиса, но первая туфля, выпущенная натруженной рукой старого шарманщика угодила точно промеж ушей Базилио и тем самым оборвала только наметившийся было диалог. Лиса дала дёру, но и вторая туфля Карло не пропала зря: как торпеда, она врезалась под хвост Алисе, но куда именно, разглядеть было трудно. Темп ее бега от этого только ускорился, и вскоре кота и лису можно было видеть уже уходящими за близкий горизонт...
Раздался дробный топот маленьких деревянных ног - это наутек пустился злобный клоун Эот Линг, напуганный таким динамичным развитием последних событий. Подслеповатый Карло, подобрав туфли, рванул за ним, перепутав со своим носатым сыном. А Буратино, не веря такому счастью, подхватил ненавистную ему азбуку и кинулся в обратном направлении. Вскоре его уже можно было видеть на берегу ручья пускающим бумажные кораблики.
Чеширский Кот в этот раз растаял удивительно быстро.
Алиса осталась одна. "Чего это я реву, как дура? - подумала она. - Пойду-ка лучше к Синей Гусенице, покурю кальян".
Она задрала к небу нос, пытаясь уловить еле слышный аромат кальяна в вечернем воздухе, и, поймав его, как гончая, кинулась по следу...
Поляна опустела. А вскоре стало и совсем темно. Ночь.
А ночью, на этой же поляне, кот Базилио, обняв лису одной лапой, говорил:
- Лиза, поезжайте в Киев и спросите, Лиза...
- Какой Киев?! - фыркнула лиса. - Тебе как в башку зарядили, видно, здорово мозг - или что там у тебя? - попортили: несешь абы что!
- Нет, Вы таки поезжайте в Киев! И спросите, кем был Базилио до оранжевой революции. Лиза, на перекрестке Прорезной и Крещатика я давал городовому – или как его теперь называть? – пять рублей, то бишь гривен, прости Господи, – и меня никто не трогал...
Лисий лай и кошачий ор были слышны до самого утра. Какие уж тут сверчки!