Доля зачарованно глядела на вороного шестикрылого коня, стремительно уносившегося в небеса; сильные взмахи орлиных крыльев, игривое потрясание хвостом и гривой, полный достоинства голос, который она бы не решилась назвать неуважительно «ржанием», блестящие серебряными подковами стройные ноги — всё это придавало волшебной лошади притягательную красоту. Доля с удовольствием бы прокатилась на шестикрылом даже несмотря на то, что побаивалась высоты. И вот этот-то чудесный конь только что доставил домой её мужа Борисвета.
– Светик, где же ты такого коня нашел? – полюбопытствовала Доля, накрывая стол в трапезной. Надо же, как удачно подсказало сердце: с утра она предчувствовала, что сегодня прибудет муж; вот и напекла калачей да сбитень сварила. Пробуя горячий напиток, Борисвет молвил:
– То не мой конь, а южицкого юнака. А сей витязь его у самого Черномора отбил.
– У Черномора? – ахнула Доля. – У князя Тьмы и Кривды? Так он опять ваш путь заступил?
Борисвет вытер губы сотканным из белых, лазурных и алых нитей рушником (Доля намеренно выбрала три этих любимых цвета русичей) и храбро изрёк:
– Черномор наш враг навеки, но Рось не дрогнет!.. А я ведь по делу вернулся, Доля. Скоро мы расстанемся. Нет, не мне ехать надо, а тебе.
– Мне? – вздрогнула Доля. – А куда мне?
И Борисвет поведал ей историю девушки Росицы, ждущей прощения своего брата Златоспаса.
– Златоспас уже умер, - сказал Борисвет. – Душа его обитает в невиди-мом Граде Китеже. Китеж открывается только людям с чистым сердцем.
– А я при чём? – не поняла Доля. Борисвет обнял её и ответил:
– А у кого же сердце чище, чем у тебя, Доля? Разве что у юного гусляра Божидара... Вот вы и отправитесь на берег озера Светлояр с этим мальчиком и, дай Бог, увидите Китеж.
Пока целительницу Долю и юного гусляра Божидара везут из столицы княжества Рось к озеру Светлояр, расположенному на западе полуострова Великая Рось, вспомним, как исчез Китеж.
Народная молва относит исчезновение дивного города к разным векам. Общее только одно – во всех преданиях Китеж становится невидимым после тяжкого разгрома русичей вражьими ратями. Последний раз эта беда случилась с Росью при покойном князе Ростиславе, отце нынешней княгини Радомиры. И некоторые сказители уже сейчас, спустя всего 13 лет после поражения, поют, что Китеж исчез в княжение Ростислава. Лишь таинственный Волх, покровитель Роси, знает точно, как всё происходило, потому что именно он сокрыл Китеж от врагов.
Это случилось в те времена, когда племя русичей насчитывало всего несколько сотен человек. Они все были друг другу родственниками, они ещё помнили общих предков – Русича и его супругу. Послушав Волха, бога-сокола, они построили вокруг своих селений крепкие стены – деревни стали городами Белогором и Китежем. Далеко от Китежа стоял Белогор, и, когда на Рось вторглись захватчики – силы Кривды, не успели белогорцы на подмогу – пали китежане в лютой сече. Не позволил Волх, светлый бог, Силам Кривды разграбить Китеж и превратить его в обитель мертвецов, а то и в новый оплот Кривды. «Не бывать Кривде в Китеже!» - воскликнул Волх, воин Правды, и заплакали небеса тёплым ливнем, а как кончился дождь, Китеж был уж невидим. Навии – души павших в той битве китежан – заселили свой невидимый город, и век за веком каждый праведник Роси после смерти жил в Китеже. Златоспас, которого ищут Доля и Божидар, был праведником, а значит, его можно повстречать в Китеже.
– Мне как-то не по себе, - призналась Доля Божидару, когда их запряжённая быстроногими лошадьми повозка подъезжала к озеру Светлояр. – увидеть предков хочется, но…
– Не потревожим ли мы их, не рассердим ли…, - подхватил Божидар.
– Достойны ли мы видеть их…, - продолжала свою мысль Доля. – О них говорят предания и песни, вся Рось смотрит на них как на совершенство, детей учат Добру и Правде на примере их жизни…Каждый поступок их был нацелен на благо Роси, они пламенно любили наш народ и нашу страну…
– Они, наверное, рады, что после смерти им не пришлось покинуть Рось. Праведники других народов живут на небесах, а навии-русичи – на земле, посреди просторов Роси. Хотя земной Китеж тоже считается частью Тверди, как и небесные города иных племён. Доля, хочешь, я спою тебе мою песню про Твердь?
Но они были уже на берегу Светлояра. Доля и Божидар вылезли из повозки, поблагодарили возницу и пошли пешком. Чистые синие воды озера отражали лишь многоцветье вечернего неба, залитого сейчас розовыми, багряными, алыми струями; ничто не напоминало о граде Китеже. Божидар и Доля сели под невысокие берёзки у озера, юноша настроил гусли и задорно запел.
Побеждайте Кривду,
Праведники и герои,
И тогда град Китеж
Врата вам свои откроет.
Кривда не станет слабой,
Правда не воссияет,
Если Отечества благо
Ваших сердец не пленяет…
Его пение длилось немало времени – Божидар сочинил целую поэму. Когда он затих, Доля сказала:
– Тут не хватает ещё одной мысли:
Правда нашей Роси –
Правда всех народов.
Твердь всех в гости просит
Праведников и героев.
Божидар сопровождал её пение игрой на гуслях. Он не заметил, как к его музыке присоединилась другая, сочившаяся со дна Светлояра. Это была тихая, немного грустная мелодия, перебиваемая иногда бодрыми переливами; в ней звучал рассказ о незавидной судьбе Китежа, о тяжком пути Роси; в ней искрилась надежда на счастье русской земли и гордость за вырванный из рук врага, навеки непоруганный Китеж. Сладкая музыка ещё нежила слух Доли и Божидара, когда из воды показались золотые рога белоснежного оленя.
– Ах, как мне везёт на диковинных животных! – восхитилась Доля. – То шестикрылый конь, то белый олень-золотые рога.
– Златорожек! Сказочный златорожек! – обрадовался и Божидар, протягивая к оленю руки. Златорожек топнул копытцем, но не испугался прикосновения ладони юноши к его мягкой шерсти. Когда Доля и Божидар вдоволь нагладили его спинку, доставив тем самым удовольствие и златорожку, он посмотрел каждому из русичей в лицо, подумал и заявил: -- Идите за мной. Я отведу вас в Китеж.
– Он говорит! – удивился Божидар. – Какой дивный златорожек!
Белый олень хмыкнул и вошёл в озеро. Было уже совсем темно, вода те-перь была не синей, а чёрной, но русичи не боялись сбиться с пути – златорожка они видели отчётливо. Белый олень плыл по чёрной глади озера – это было очень красиво. Но разве они не утонут, если попытаются проникнуть под воду?
Странно, что, чем дальше они шли, тем меньше становилась глубина озера. Вскоре вода совсем исчезла – и всё же русичи были уверены, что они на дне Светлояра. Волшебство Волха неведомым образом расположило город в трёх местах: в воде – для врагов, на суше – для его обитателей, навий, и, кроме того, Китеж был частью Тверди, то есть неба.
Неожиданно возникли резные деревянные стены Китежа. Белый олень вошёл в распахнувшиеся врата, Доля и Божидар, поискав глазами привратника, - за ним. Твердыня навий напоминала иные города русичей, особенно Белогор, построенный в ту же эпоху, что и Китеж. Весь облик его был не божественный, а человеческий. Видно, и после смерти душам русских праведников были милы бревенчатые избы и терема с гладко обструганными, расписными наличниками, остроугольными крышами и золотые, синие, зелёные купола стоящих на горе храмов. В Китеже росло множество цветов и деревьев, тоже земных и русских: ромашки и колокольчики, берёзы и осины…, и это приятно сжало сердце Божидара и Доли.
– Да тут Рось, маленькая Рось! – увлажнились глаза у Доли. – Ах, как хорошо в Китеже! Но где же предки?
Златорожек мотнул головой, постучал копытцем и пояснил:
– Всех навий вы не увидите, незачем их тревожить. Хоть и не на покой они ушли, как вы, живые, полагаете. Какой может быть покой, если Рось всё время с врагами бьётся? Навии и после смерти русичами остаются и родине помогают.
– Да, я слышала, - молвила Доля. – Их так и называют: навии-защитники, навии-хранители… Златоспас один из них.
Златорожек продолжил:
– Вам нужно пройти еще два испытания, и тогда вы увидите Златоспаса.
– Еще два?
– Да, вы уже прошли одно – если бы ваши сердца не были чисты, как воды Светлояра в ясный день, вы бы утонули…
– Спасибо, златорожек! – отозвался Божидар.
Белый олень пошел дальше, к темневшему на восходе густому лесу. Вероятно, Китеж сильно расширился со времени исчезновения, раз он вобрал в свои пределы даже лес, причем, дубовый, как поняли вскоре Доля и Божидар. Они не знали, что предусмотрительный Волх даровал Китежу способность к саморасширению по мере увеличения численности жителей. За прошедшие века на Роси было немало праведников – как же еще было возможно поселить их всех в одном городе? Едва путники приблизились к лесу, раздалось громкое шипение. Русичи побледнели от страха, а златорожек привычно сказал:
– Это девятиглавый змий. Существо красивое, но прожорливое. Ваше второе испытание. Каждый из вас должен сразиться с ним. Победите -- увидите Златоспаса, нет – м-м… Вы пойдете поодиночке – сначала юноша, затем, когда его судьба решится, девушка.
Белый олень заскочил на мгновение в лес и быстро выбежал оттуда, неся во рту меч. Бросив его к ногам приунывшего Божидара, стрелой помчался за вторым оружием, для Доли. Ни целительница, ни гусляр сражаться не умели, поэтому мечи не могли послужить им утешением. Кажется, им не суждено дойти до третьего испытания, и, тем паче, встретиться со Златоспасом. Златорожек тоже бросал на них горестные взгляды и попробовал отговорить:
– Вы можете отказаться, и тогда я верну вас на берег озера, стерев память о Китеже. Твердь все-таки не Темное царство, здесь никого не принуждают.
Слова златорожка звучали неубедительно. Китеж представлялся им благословенным краем, полным радости и неги, а оказалось, что навии-хранители тоже подвергают жизнь людей опасности, как подручные Черномора и Кощея. Чем же тогда отличается Правда от Кривды? Расстроенный тяжким открытием Божидар прицепил к поясу меч и ступил на тропу, в конце которой лежало порождение Зла, служившее силам, принимаемым за Добро… Через некоторое время белый олень пустил в лес и Долю, не сказав, чем кончилось для Божидара испытание.
Дубы, дубы, бесконечные дубы, среди которых вьется ее тропинка. Доля не хотела думать о случившемся, но другого занятия не было.
«Мы слепо верили нашим богам и предкам, – повторяла она мысли Божидара, – мы никогда не думали о том, что они могут преследовать свои корыстные цели, а вовсе не заботиться о русичах, о людях. А кто нам сказал, что они Добро, Свет, Правда? Они же и сказали. Конечно, то, что они называют Злом, Тьмой, Кривдой, приносило нам немало бед, значит, здесь нас не обманывали. Наверное, людям нужно полагаться на себя, а не на какую-то из этих двух воинственных сил. В этом мире за нас никто не будет стоять, только мы сами.
Но я погибну и не смогу поведать свои сомнения людям, и они так и будут слепо верить своим богам и предкам».
До того же дошел в своих мыслях и Божидар, но затем их выводы разошлись. Божидар продолжил развивать крамольные сомнения, а Доля остановила себя: «Нет, не могу я не верить им. Тогда жизнь лишается смысла и истины. Если Кривда – это Кривда, если Правда – тоже в действительности Кривда… Нет, нет!»
Настороженно шипящий зеленокожий змий лежал у входа в белую часовенку с серебряной луковицей купола. Все девять голов были на месте – значит, Божидар не сумел одолеть чудовище… Вид у змея был сытый – юный гусляр ему пришелся по вкусу. Конечно, теперь Доле нужно отомстить за друга, но все-таки…
«Все-таки я не понимаю, почему я должна убивать этого змия. Он лежит и не думает на меня нападать. Да, змии считаются слугами Кривды. Но он не сделал мне зла.
Наверное, он проглотил Божидара. Но тот пришел его убить. Чем же мы, Добро, лучше Зла?»
Пожалуй, Доля так и не сразилась бы со змием, если бы тот сам не пополз к ней. Но, когда она увидела хищный блеск в его глазах, когда змий выбросил вперед все свои девять языков с явным намерением опутать ее и проглотить, девушка сорвала с пояса меч и ударила по языкам. И – невероятно! – змий повалился без сил.
«Не понимаю… Я же только слегка задела два языка! Он меня обманывает? Или меч волшебный?»
Змий тихо-тихо прошипел:
– Не убивай меня. Я хочу жить.
Этого было достаточно для болезненно воспринимавшего всякое насилие сердца Доли. Понимая, что, должно быть, он все-таки хитрит и готовится броситься на нее, едва она расслабится, Доля опустила меч.
– Не видать мне Златоспаса. Божидар погиб напрасно, – с горечью сказала она. Дверь в часовне распахнулась, и вышел какой-то волхв, из навий-защитников, наверное. – Эх, вы, предки-хранители, что же вы нас предали?
За спиной раздался тоненький смех златорожка. Доля разочарованно посмотрела на белого оленя – дивное животное, сказки про которого она так любила в детстве, мечтая о встрече с ним, всего лишь заманивало добычу для змия. Старец погладил златорожка по спине и обратился к Доле:
– Здравствуй, добрая девушка! Я вижу печаль и презрение на твоем лице, а ведь ты прошла и второе, и третье испытание. И вот обещанная награда: я Златоспас!
Тихий и ласковый голос волхва, его ободряющая улыбка, в конце концов, его седые волосы и борода, могли бы убедить ее в искренности и невиновности Златоспаса, если бы… Если бы в угоду своим прихотям он не сгубил юного Божидара. Если бы навиям не служило злобное чудовище, пожиравшее людей. Если бы предки не обманывали русичей век за веком, внушая, что Китеж – оплот Правды и чести, а борьба Света и Тьмы якобы справедлива со стороны Света и неизбежна. Доле не хотелось говорить с волхвом Златоспасом, но нужно было помочь его сестре Росице.
– Меня прислала Росица, – ни о чем не расспрашивая старца, сообщила Доля.
– Росица? – удивился Златоспас. – А я-то думал, что вы для себя желаете меня увидеть! Поэтому и устроил испытания.
– Нет, – Доля едва не плакала от обиды: значит, Божидару вовсе не надо было рисковать жизнью, глупый старик! – Росица не может покинуть камень Алатырь с тех пор, как вы ее прокляли вечно охранять его. Несколько веков живет она у камня и молит вас о прощении.
Волхв Златоспас зарыдал. За прошедшие столетия он постоянно посещал Рось, а на остров Буян, где сестра его стережет камень, ни разу не заглядывал. Бедная Росица! Он обрек ее на жизнь в полном одиночестве, вдали от людей – какое страшное наказание придумал он для своей сестры.
– Росица, милая, я сейчас же лечу к тебе и сниму заклятие! Златорожек, принеси, пожалуйста, крылья.
Спохватившись, что Доля все еще не ведает всей правды, волхв сказал ей:
– Люди часто вызывают навий для разных пустяков: одному мешок золота подавай, другому просто хочется на умерших посмотреть, совета спросить. Чтобы проверить, насколько серьезны ваши намерения, я устроил два испытания: вашей храбрости – битва со змием – и милосердия – как вы поступите с поверженным врагом. Я воин и кудесник, потому два этих качества и важны для меня. И вы не побоялись пойти в логово змия, хотя и не умеете сражаться. Но змий не настоящий, девочка, он создан из листьев и травы!
Кивнув на выходящего из часовни вслед за златорожком Божидара, волхв Златоспас пояснил:
– Разумеется, растение пало при первом же ударе меча, но вы оба, вняв его мольбам, не отрубили беспомощному змию его травяные головы.
Доля бросилась обнимать и целовать Божидара, затем Златоспаса. Юноша покраснел от смущения, старец плакал от радости. Русичи покаялись в своих сомнениях – за короткое время так разувериться в предках и богах, в Китеже и Правде!
– Но вы правы, дети мои, русичи! Не должны силы Правды творить зло, но только добро, иначе вовсе не Правда на их стороне, а Кривда! Никому не позволяйте повелевать вами, кроме нравственности! – Надев волшебные крылья, Златоспас полетел к Росице.