Сегодня мы займёмся анализами Пушкина и его творчества. Как вы знаете из «Курса молодого бойца» Дантес стрелял гораздо лучше, хотя в других отношениях он не стоил и выеденного яйца Пушкина, и это не могло не высказаться на последнем. Но Александр Сергеевич, постоянно чувствуя беспокойство за свой конец, успел написать повесть «Выстрел», в которой тонко попенял не только своему будущему обидчику, но и революционно настроенным солдатам и матросам, штурмовавшим "Зимний". Поэтому имеет смысл значения кратко вспомнить фабулу сюжета повести. А по ходу поминовения будем комментировать собственные соображения на этом.
Итак, повесть начинается с описания быта военных. А военные, как вам хорошо известно, никогда не жили, как свиньи в берлоге, потому что утром занимались в манеже, а вечером пьянствовали шампанское и играли в азартные карты. И вот, среди молодых кадровых военных появляется некий отставник с иностранным именем Сильвио. Гораздо старше младших по возрасту. При этом он вёл себя как будто бы культурный человек: с утра до ночи упражнялся в стрельбе. Благодаря этому все стены своей мазанки украсил следами от пуль, тут дырка, там дырка – как красивая девушка, понимаете ли, просто приятно посмотреть! Поэтому все его уважали и ставили с него пример.
Но тут откомандировали к ним молодого офицера, у которого ни в одном мозгу дисциплины не было. Словом, наглец первой гильдии, ни совести, ни грамма. Ну, естественно, в первый же вечер у него с Сильвио начались неуставные отношения при помощи шандала – осветительного прибора, давно снятого с вооружения. Понятно, что самым простым и естественным выходом от создавшегося конфликта была бы огнестрельная дуэль. Но Сильвио по не вполне неясным причинам от неё игнорировался.
Из-за этого Белкин – судя по всему, это ник Пушкина в прозаических повестях – очень сильно остыл и замёрз в своих чувствах к Сильвио. Но последний подстерёг Белкина и в узком кругу ограниченных лиц, то есть с глазу на глаз, рассказал ему о причине того, от кого как это всё случилось.
Так вот, несколько лет назад Сильвио был кадровым офицером, и его карьера стремительно топталась на месте. А товарищи в нём души не чуяли. Конечно же, среди коллектива он пользовался хорошим положением. И надо ж такому случиться, что к ним в часть прибыл на службу молодой граф. Есть у нас офицеры-лентяи - они не курят, не пьют и вообще ничего не делают. Вот и граф такой же. А всё получается! Ну, и народ потянулся от Сильвио к графу. За это Сильвио люто его возненавидел и пригласил на кровопролитную дуэль.
Лето в том году выдалось жаркое и выпало на воскресенье. Граф, как и положено разгильдяю, на дуэль опоздал, чем чуть было не сорвал мероприятие. Но, слава богу, всё обошлось без нареканий со стороны руководства. Граф в форменной фуражке принёс черешни, по цвету такие же круглые, и нагло их выплёвывал косточками под ноги Сильвио. Это его разозлило, и он заставил графа стрелять первым.
Граф, как в последствии и Пушкин, до Дантеса не дотянулся и промазал. Но не совсем. Прострелил фуражку своему оппоненту и успокоился, не развивая дальнейшие боевые действия. Сильвио тоже стрелять отказался. Сказал, что он потом как-нибудь пристрелит графа в охоточку в более подходящей обстановке и подал в отставку. На этом всё и закончилось, без гибели многочисленных жертв. Казалось бы…
Но не тут-то было!
Всё это время Сильвио под любым видом предлога следил за графом и, наконец, на днях получил телеграмму… Отставить телеграмму, не телеграмму, а депешу, что граф недавно вступил в законный брак с какой-то гражданской дурочкой. Поэтому Сильвио надо быстро срочно собираться и ехать по нужде к нему, чтобы и пострелять в него у супруги в глазах. Иными словами, момент выдохся подходящий.
Когда граф увидел Сильвио в своем доме, глаза у него стали квадратными и в два раза шире, чем положено по Уставу, а лицо стало белым, как будто он головой тесто месил. Черешня к тому моменту уже сошла, плеваться графу стало нечем, а других средств обороны этот, с позволения сказать, вояка не предусмотрел. Поэтому, когда Сильвио стал его так бить словами, что он забыл, в чем его мать родила, граф согласился ещё раз стрельнуть в Сильвио, в порядке нарушения очередности. И – вот ведь мазила! – опять не попал. Таким образом, единственным средством защиты для него стало гражданское население в виде собственной жены, просившей на коленях у вооружённого Сильвио. Она стала просить за мужа, утверждая, что должна же быть совесть на плечах.
Но граф, в конце концов, сообразил, что эта тактика ведения боя крайне неэффективна и наказание ему будет безвозмездным. Поэтому объявил жене два наряда вне очереди и сказал Сильвио, что он не собирается плакать и руки наизнанку выворачивать, а поэтому, пусть стреляет, по возможности в пределах досягаемости.
В ответ Сильвио, строго соблюдая субординацию, ответил, что он видел, как граф испугался, видел его смятение, заставил его стрелять в себя вопреки Уставу, теперь он получил своё удовлетворение. После чего, не целясь, выстрелил в картину и ушёл.
О дальнейшей судьбе Сильвио Белкин доводит до нас, что он сражался на стороне революционеров в Греции и был убит. Вот собственно и весь Шекспир.
Спрашивается, для чего всё это написано? Запомните, написание книг служит для того, чтобы в них никто не разобрался. В том числе и противник. А мы разбираться должны, если должным образом будем учить матчасть. При этом учтите, что, если бы я прочитал столько книг, сколько вы сумеете подумать, то я бы повесился на первой же странице!
Итак, кто такой есть Сильвио на текущей момент дислокации? Задавая такие вопросы, нужно быть крайне невоспитанным как военнослужащему. Потому что мат с языка командира - это крылатое выражение, с языка подчиненного - нецензурщина и наряд вне очереди! Таким образом, становится совершенно понятно, что он хотел быть всегда и везде первым. Ведь офицер без мечты, что собака без крыльев. Поэтому Сильвио постоянно тренировал свои крылья, чтобы стрелять ими без промаха.
А тут на тебе – граф! Он тоже был обыкновенным человеком, пока не окончил училище и не получит воинское звание. Теперь о нем уже этого не скажешь. Стройный и красивый, как любой офицер в парадной форме, богатый, удачливый, женщины за ним, как солдаты за гуталином, в очереди стояли. Но – главное - ноль по фазе в строевых вопросах, а всё равно, показатели, как у передовиков. Конечно же, Сильвио подумал: «Обидно, ну!»
И вот, дуэль. Офицеры в то время были хотя и молодые, но водку пить уже умели, споить их с копыт дело было весьма дорогостоящее. Граф пришёл, а страх дома забыл! Смерть для него – одна посторонняя разница, как для воспитанника детского сада. Ну, и что толку? Ну, пристрелил бы его Сильвио, а он бы и ухом не моргнул. Делает это честь российскому офицеру?! Подумаешь, матом обозвал!.. Да он, может быть, в отличие от вас, этот мат всю жизнь заслуживал.
Вот Сильвио и решил пусть он подрастёт, станет взрослым, выучит Устав – вот, тогда и придёт время стрельнуть в промежность лба, чтобы тот понял, кто в роте главный. А если он разгильдяй - пусть напишет это себе на лбу, Сильвио прочтёт, и всем всё сразу станет ясно. Но нет!
Теперь граф любит свою жену всеми фетрами души. Боится за неё дальше некого. И только теперь понимает, что Сильвио гораздо больше заслуживает счастья, чем он весь вместе взятый. И тот мог бы запросто его убить из табельного оружия с чувством личной неприязни. Но не стал. Лишний раз доказав графу, что тот живёт не по понятиям. Получил всё готовенькое у матери под юбкой и пользуется куда попало!
Итак, один – граф – богат, красив, талантлив, знатного рода, счастлив в друзьях и в любви. Второй – Сильвио – безродный, небогатый, обделённый талантами и удачей, да к тому же похож на дьявола, т.е. явно не красавец. Всего, чего он добился, он добился, занимаясь ежедневной строевой подготовкой и изучением матчасти. А если у офицера, как у ореха, много извилин в голове - это не значит, что он умный. Все зависит от толщины скорлупы! Поэтому он, как в необозримый отрезок времени тому назад Сатана, решил восстать на уставной миропорядок и доказать своё превосходство всем и для каждого. Но – погиб в революционной борьбе героического греческого народа. То есть не доказал.
К какой же мысли подводит нас Александр Сергеевич Пушкин своим «Выстрелом»? А к той самой, что нужно, как следует, учить Устав и слушать командиров. Они плохому не научат. А если научат, то того требовала боевая обстановка. Иными словами, следует учиться настоящему делу военным образом. Поэтому, если кто-то из вас хочет мне что-то сказать, то лучше молчите. Если же всё выше услышанное вами перевести на гражданский язык, то получится примерно такое.
Создатель, как и командир воинского подразделения, всегда прав. Даже когда и не прав! И поэтому не надо делать, как лучше, а надо, как положено. А вот те, кому халява досталась, должны не совестью по столу стучать, а помогать тем, кого и в армию-то призвали только с завязанными глазами. Пушкин об этом так и написал: «И милость к падшим призывал». Ну а падшие, в свою очередь, пускай не революции воюют, а занимаются строевой подготовкой и физкультурным спортом, а главное – учат Устав. И всё у всех получится.
Выражаю сожаление, что эту повесть Александра Сергеевича плохо читал Владимир Ильич Ленин, он же Ульянов. Надо бы ему не "Что делать" Чернышевского мусолить, а Пушкина побольше читать, глядишь, и не пришлось бы тогда Юдашкина к шитью солдатской формы привлекать.
Если у вас есть какие замечания, предложения, высказывайте сейчас, а то вы всегда так: сейчас молчок, а как генерал приедет, так и выдаете все в лоб, как нож в спину!