«Ура! Ура! Кройкс! Ура! Мамон – выйди ВОН! Мамон – выйди ВОН!» - шумело в голове облаченного в бархатный восточный халат, смертельно больного Мамона.
- Это никогда не кончится! – обратился он к своему младшему брату, - скажи, что мне сделать с этими ужасными звуками в голове?
- Отрежь ее – обещаю - будет легче, - со своим изуверским черным юмором ответил молодой человек в тонком стальном костюме, - ты знаешь, брат, я тут подумал-подумал… Ты не хочешь уже на покой, а? Может быть, хватит тебе править? Вот и голова твоя замолкнет… - преспокойно, не зная сострадания, предложил прилизанный щеголеватый Сценарист.
- Что? – недопонимая смысла сказанного, переспросил насторожившийся Мамон, полностью погруженный в свои боли и звуки, - ты сказал что-то о власти?
- Да, ты угадал. Короче, милый братец, или ты, по быстрому освобождаешь мне место, или же… - заспешил Сценарист, которому надоело быть самым умным и прятаться за спинами братьев-номиналов, ему так захотелось править от первого лица… хотя бы раз громогласно сказать: «Это я все это придумал, посмотрите, как я гениален!»
Набальзамированный всяческими мазями и лекарствами Мамон закрыл глаза от резкой боли в лобовой доле мозга, которая пронзила его при этой мысли: «Сволочь, брата уже не жалеет, вообще, осатанел». В слух же он сказал иное:
- Давай к этому вернемся немного попозже. Я слишком плохо себя чувствую… - Мамон закатил глаза, - попозже. Вот ты сказал, а у меня опять видения начались…
- Кровавые мальчики или растленные девочки? А, может быть, старушки, просящие милостыню? Что у тебя там, под черепушкой? – с садистским блеском в маслянистых глазах спросил Антиписатель, намеренно погладив Мамона по голове, а когда он уже не думал получить удар – тут же обидно щелкнул его в самое больное место.
- Щенок! Как тебя еще земля терпит. Это все из-за тебя. Это ты делал так, что люди погибали. Это ты говорил, что надо уничтожать тварей в зародышах. Это ты все! – Мамон заплакал от негодования и ненависти к тому, кто должен был страдать этими народными воплями в голове, но страдал только садо-мазохизмом и манией величия, - Неужели тебе никогда не было жалко людей?
Молодой впервые задумался об этом, а старый безудержно плакал.
- Нет… Я никогда не думал о таких уродских вещах, как жизнь нищего моей страны... Ты что, брат? Ведь это игра! Всего лишь игра. Эти люди все равно умирают. Бесполезно и безвыходно. А ты говоришь о том, что я - наследник крови, не могу поиграть ими? Кого-то хочу, кого-то не хочу. Того оставлю у кормушки, этого – сотру с лица земли… Что-то я перестал тебя понимать в последнее время. Виден след профессионала в сфере мозговой деятельности. В твоей голове Кройкс совершил настоящую революцию, поздравляю!
- Я ненавижу тебя. Слышишь? – не выдержал Мамон и стиснул зубы. На его чуть посветлевшем лице выразилась гримаса ненависти. Молодой Сценарист еще более надменно развел свои брови, как только мог он один
- Ну что ж, милый братец, готовься отправиться на свою заморскую дачку. И только попробуй что-то вякнуть, сволочь! Власть не терпит слабых… Прощай!
Он повернулся спиной к Мамону и направился к выходу из комнаты больного Мамона.
- Дьявол… - пронеслось в голове старшего брата.
Через сутки после этого, помощником Главы Северо-Западного государства Сценаристом Антиписателем был расторгнут мирный договор, обозначенный неделей ранее. Это сообщение облетело весь мир в течение нескольких часов.
СНОВА ВОЙНА – встрепенулись матери юных лимитов.
СНОВА ВОЙНА – подумали солдаты, только что вернувшиеся домой из многолетних командировок.
СНОВА ВОЙНА – задрожали маленькие дети Горе-Горья, кому еще предстояло пропасть в этом аду.
СНОВА ВОЙНА – перестали грызть орешки операторы, и подумали с горестью о новых невинных жертвах инженеры.
СНОВА ВОЙНА – содрогнулись разрабатывающие принципы мирного государства и методы демократического правления «лесные» мудрецы.
СНОВА ВОЙНА – потерли чешушиеся руки милитаристы, Коалиция и Сценарист.
СНОВА ВОЙНА – подумал Кройкс, когда увидел стаю воронов, несущихся на своих крыльях к полям и горам битвы…
«Не уберег мир, не уберег», - подумалось Кройксу и совершенно неожиданно эта мысль, словно пуля, стрельнула в голову Мамона.
«Не уберег мир, не уберег», - повторялось в голове заболевшего Мамона сотни и тысячи раз, – «не уберег мир, не уберег»…
Когда-то ему так понравилось быть миротворцем… один-единственный раз в жизни он смог посмотреть людям прямо в глаза … «Не уберег мир, не уберег»…
В эту же ночь он зашел в комнату младшего брата и сделал то, что требовало его «народное» подсознание.
После этого преступления он позвонил Номаму, объяснил тому, что Сценарист «заболел и умер», и решение о войне отменяется. Уже под утро похудевший, измученный криками в голове теперь уже не народа, а своего родного брата, лысенький человек созвал пресс-конференцию, где опротестовал решение, принятое без его на то согласия. Так, мир был восстановлен.
Но было уже слишком поздно.
Один день войны разрушил такой хрупкий и желанный мир. Мир не на всей планете, где уже привыкли жить в конфронтации и едва могли перестроиться за краткие дни перемирия, но там, где уже привыкли жить без войны – в отдельно взятом селении Трехгорное. Новое объявление войны перечеркнуло все доводы и красивые слова о единстве и братстве. Один день войны унес жизни сотен и тысяч тех людей, которые надеялись, что восстановленная в «большом мире» гармония – уже навсегда, а любовь и правда победили ненависть. Когда же агрессия возымела новую силу, и все пошло по накатанному разработанному сценарию, народ не выдержал и сдался пропаганде.
Как же мы, люди, легковесно относимся к одному дню войны, 5 184 000 секундам мгновенно разворачивающихся трагедий!
Когда Кройкс узнал о жестоком поражении Вознесенского полка в местечке Трехгорном провинции Горе-Горье по тайному Интердизайнеру Джинджера, к которому незаметно перебрался вместе с Надэль после всего случившегося, в тот единственный день войны, он был морально убит, он погиб вместе с тем далеким полком, к которому был причислен год назад... Вот и все. Нет больше надежд, кончились обещания, не нужны слова…
Через некоторое время Джинджер позвонил Веррату по внутреннему Интедизайнеру с вопросом о том, выжил ли кто-нибудь из полка. Веррат прислал ему распечатку данных по электронной почте…
Выжили многие неизвестные Кройксу люди из соседних полков, его же товарищи в этом списке не числились. В списке погибших были сотни имен тех, кто бок о бок с Кройксом жил, служил и молился за мир.
«Рядовой Ски Адам»
«Рядовой Захар Адам»…
«Капитан Лэг Адам»…
«Полковник Флэш Адам»…
Кройкс закрыл глаза, они превратились в горящие угли, которые сжигали веки своим огнем. Его осиротевшее сердце ныло в груди оттого, что оно стало беднее на сотню душ, на сотню добрых друзей, на сотню бравых бойцов…
В списке «Выжившие» он нашел только одно знакомое имя: «Лейтенант Гала Ева». Один Бог знает, как ей удалось выжить в этом аду.
- Бог простит тебя, - тихо сказала Надель, прижав Кройкса к своей груди сильным, материнским движением - только не расставайся с тем, чем Он тебя наделил. Ты стал инициатором мира, но твой враг силен. Он сделал контрудар. Очень жестокий и очень сильный. Но все еще может восстановиться!
- Только их не вернешь! Их не вернешь! Будь проклята война! – в отчаянии прокричал в темноту Кройкс.
На утро был объявлен мир.