В журнале пробежался по первому абзацу рассказа Елены Зейферт «Хрустальная девочка» и не заметил, как дочитал рассказ до конца. Книжка застыла у меня в руках, а взгляд упёрся куда-то в окно. Мелодия повествования захватила меня целиком, мысли унеслись куда-то в давно прошедшие годы, когда со мной сотворилось нечто похожее. Радуют меткие, точные характеристики: фразы простые, обнажённые, как зимние ветки, а характеры людей – как на ладони. В одной строке – чуть ли не весь характер: «Мне стало стыдно за их простоту и свою вредность». Притом: слова все знакомые, а склад их… ей-богу, читаю впервые.
С радостью прочёл рукопись книги «Прозрачность век». Легко и воздушно написан рассказ «Юноша, влюблённый в солнце», в нём выигрышно переплетена канва нескольких мифов. Окутанный тканью рассказа, вновь пробегаюсь по словосочетаниям, этим живописным мазкам всякого литератора: «взял греческую диву под млечные локоточки», «в сияющей тоге, рослый, златоглазый», «горстка золотого пепла – чистого, как белое солнце и белое золото»…
Одна мини-характеристика, вышедшая из-под пераЕлены Зейферт, войдёт мне в приговорку: «В такие моменты мне хотелось ударить его чем-нибудь тяжёлым…». Это из «петербургской поэмы» «Вершитель судьбы», которую я прочитал почему-то два раза подряд. В описаниях я вместе с автором и героиней «Вершителя судьбы» объёмно вижу образ города – и Петербурга, и «неоткрыточного» города героини.
Точными мазками написан «Художник». Оригинальны замыслы рассказов «Посетите кунсткамеру», «Мистер Флоппи», «Юноша, влюблённый в солнце» (о нём я уже говорил выше) – недаром все они находятся в цикле «Homo novus» («Человек новый»).
«Ободранные души» вымышленных героев – старушки Крошки Цахес, раненого Фрица, рядового Искакова – вызывают в душе читателя искренний отклик – так же, как вечно живая и юная душа реального Саши Костюка, невероятно рано умершего одарённого карагандинца.
Забавны «Бурлески и юморески», открывающие ещё одну грань творческого мира моей землячки – юмористическую, что весьма редко в литературе.
Знакомство с рассказами Елены Зейферт, радостное потепление от них моей души останется во мне устойчивым хорошим настроением. А это и требуется от книги!
Владимир ЛИТВИНОВ, писатель, критик