«Куда несёшься ты? Дай ответ.
Не даёт ответа.»
Звездопад. Завораживает красотой и загадочностью. Так и хочется подставит ладони, прикоснуться к вечности, к красоте вселенской. Толькоя сегодня – я о другом.
Нынешний звездопад бесконечен и докучлив. Некуда спрятаться от него, и нечем прикрыться – хоть выкидывай телек на помойку. Дави, не дави кнопки – сыплются и сыплются, будто разверзлись небеса. Будто разыгралась простата у всей небесной канцелярии.
Вот уж засыпана звёздами и звездунами земля, будто мусором – ходишь, спотыкаешься, а чем подмести, на какую помойку выбросить, какую нано технологию на помощь призвать – тяму не хватает.
Жмёшь дрожащей рукой кнопочку. Оп-па! Опять приземистый небритенький мужичок под тупого таджика косит, русский язык коверкает. Не всякий армянин так сумеет. Строитель. И вправду дурак-дураком. То унитаз под потолок повесит, то ещё чего. Таджики удивляются – неужто все армяне такие? Ничего не поймут. Наша Раша – переводят со словарём, с американского. Иха Россия – получается. Ну тупые русские, нашли кого в строители брать. Смеются. Вся Раша по полу от смеха катается. Юмор уж больно тонкий. Уржались вусмерть, устали. Щёлк кнопкой.
А тут звёзды на лёд просыпались. Глядь – кого это там Нафка по льду таскает, в тулубы да аксели швыряет. Стоп-стоп. Что-то знакоменькое. Жопастенький, небритенький – сама грация, когда корабликом плывёт, или там, ласточкой взмыть наровит. Зайцев с Родниной отдыхают, любуются. Сама Тарасова взахлёб ладошками плещет. Браво.браво. Никак опять Рафшан. Теперь таджики, не то армяне, в ледовом шоу. Помните венский балет на льду? Что-то подобное. Только тут Наша Раша, цирк звёздный. Налюбовались. Кнопкой щёлк – может Швыдкой со своей культурной революцией прорежется. Не прорезается. Может отдыхает – лето ведь. А может, как у Галкина, чёрная полоса. Ещё, щёлк.
Ну, ты не поверишь – настоящий звёздный компот, или каша. Сплошной прикол. Вот мужик в виригах, из под волос достать себя не может. Хрипит, сказать что-то силится. Ничего не понять.
Только – ПИ-ПИ-ПИ. Выбирается из волос-то.Ба-а-а-а! Думали – чмо какое, а это ж звёздный мачо. А волосан? За такой прикид, говорят, в салонах большие бабки отвалить надо, как за элитного пуделя. А хрипит – может холодную «Белую Лошадь» злоупотребил. Они, мачи, в сражениях и страстях неудержимы – от этого и ПИ-ПИ. Уж если на Чёрном Мустанге да захрипит клич свой ПИ-ПИ-ПИ, не только сиу с апачами, а и Гойки Митичи с гоблинами – враз по щелям. Мачо оп и в Африке – мачо. А уж когда Раша мачо – тут уж и речь молчит.
В этой каше звёздной, если уж на приманку клюнул, ко всему будь готов, как пионер. К примеру, она-звезда, язык тебе в камеру вывернула, или пасть в смехе открыла, как на приёме у горлоноса. Это ж демократическая раскованность. Бабушка со стула свалилась? А не чего бабушек по тусовкам таскать, хоть и по телевизору. Звездуны – те обижаются. Чего их всё время запипикивают, не даю до конца самовыразиться. Это, и в самом деле, напряг создаёт. У соседа вон, распипикались – а пацан в соседней комнате без памперсов спал. И там достали, говоруны.
А то, щёлкнет иная, средних лет, покатился елей на душу – Коля в демркратических драных джинсиках носится, убеждает окружающих в своём натуральном блондинстве. Вот уж в который раз, будто не верят ему. Свекруха тапочками пришлёпала – Колю услыхала. – Батюшки-светы, пообтрепался-то как. Достал кризис. Невестка ей, мол, мода нынче такая у звёзд молодых. Старая вспоминает – С Монсератой когда вдаоём выступал, вроде сурьёзней одевался. Шарманку-то скоро исполнять будет? Она мне тогда, я на пенсию ещё не собиралась, больно понравилась.
Другой на Прожектор нарвался. Перес Хилтон, называется. Что за прожектор, почему Хилтон. Оно тебе надо? Чтоб никто не догадался. Сиди, гляди давай. Газету в руках крутят. И так её, и так. Вроде читают чего, и, вроде, смеются. Главный у них Ваня такой, из ярких звёзд нынешних. Нарасхват весь. Трудяга. С Прожектора на кухню, пироги печи, потом другие программы передразнивать. Побриться времени нет, а может нарочно. Про что толкуют в прожекторе, наверное и сами не врубаются. Смех вокруг, за кадром, называется. Будто бы вся страна от их юмора в животы вцепилась. Собеседники – пацаны тоже известные. Один в Бутово людей смехом изводит, другой от Лолиты отдыхает после Академии. Третий, вообще Гарик, весь из себя. Из Камеди, вроде как из цирка, если по-русски. Звезда на звезде.
Если разгребать звёздную кашу, лезущую, как из того сказочного горшка, из Домов, Окон, многочисленных Фабрик, прямо в шоу тусовки с нескончаемыми хэппибёздами и ворошением грязного белья, ты не поверишь, от телевизора начинает пахнуть. Щёлкнул с надеждой – Вести.
И опять напоролся, бедняга. Театр двух актёров. Пять-шесть представлений в день. Указания чёткие до предела. Дрожит коррупция, трепещут расхитители от строгих взглядов. Дружественная Америка дала денег на нано технологии.
Зевнул бедняга, а ну щёлкну ещё разок, на удачу. И щёлкнул. Врубился не сразу. Здоровые мужики стоят. Один полуголый, к другому сзади мужик согнувшись прицепился – кентавра с Ревой изображают. Полуголый – опять Тарзан, теперь без русалки. А сзади большими буквами – Камеди Клаб. Врубился. Здесь ребята прикольные. Такое отмочат. Пива банку открыл, оживился. Рева Тарзана спрашивает, где у того жопа. Ну прикол. Тот, типа, смущается – нету мол. Уржёшься. В зале тоже ржут. Свои пацаны. Девки аж уписываются. Видали, как лошадь от души ржёт – вот так же, чтоб споднее видать было. И прямо в камеру. Клёвые девахи. Гарика чё-то нету. Видать, в Прожекторе хохмит. Потом Тарзан своими титьками тряс, ну прикол. Готовый Шварцинегер. Может тоже губернатором станет. Рева у Тарзана выпытывает, куда ему деньги суют на стриптизе – дураком прикидывается. Будто не знает. Реву-то не шибко запипикаешь. Не тот клаб. Рассказал кому и за что яйца надо отстрелить. Потом четыре корефана его, гомиков изображали. Ну прикол. Девки визжат, балдеют. Три банки пива засосал, уржался совсем. Юмор.
Звездопад, звездопад. Наконец-то. Свобода, блин, свобода. Скрипит зубами Гордон, рискнув пригласить на программу весь Клаб. Косят под раскованных, вернее развязных, америкосов камедианты – жить учат Нашу Рашу. Распоясались звёздные тусовки, загадив телеэфир. Один к одному, воспитанные на Достоевском. Типа – вот мужик был, чё хочь достать мог.
Откормленные, наглые, самоуверенные. Жопастенький таджик- трудяга стыдливо тупит взгляд на вопрос журналиста-простяги, армянина – сколько зарабатываешь. Шестьсот – шелестит смущённый Рафшан. И вместе – м-м-м-м. Чтоб не уточнять. Промашка журналистская.
Красиво жить не запретишь – расхожее изречение. И по фиг им, сколько весит в конце смены перфоратор горняка, или рюкзак геолога в конце дневного маршрута. Сколько лобстеров положил в тормозок шахтёр, ни разу не принявший душ и не сменивший рубашки за всю смену. Вот в чём прикол, Раша ты наша.