Монастырь Святой Селесты
***
Всё чаще теперь сестра короля леди Илэйна жила одна в своём замке, недалеко от Кэмлайта.
Это был добрый дом, надёжное убежище, в который сэр Ланселот любил возвращаться. Там его всегда ожидал вкусный ужин, тёплая вода для омовения в купальне и мягкая постель. Что ещё нужно усталому человеку, после дождя, холода и долгой дороги? Только тепло очага. И этот очаг у Ланса был. Ибо основная часть жизни сэра рыцаря, по роду службы своему сюзерену, проходила в беспрерывных разъездах.
Скромный замок леди Илэйны был очень небольшим. Он походил скорее на красивый каменный дом из красного кирпича с кружевными высокими башенками. Замок леди Илэйны стоял на берегу небольшого озера, в окружении сада и, немного дальше, парка, свободно граничащего с лесом.
Там, дальше, на границе парка и леса, находилось ещё одно озеро, темнее и глубже первого. Его видно было со второго этажа дома. Изящный замок этот летом украшали кусты вьющихся роз, плети душистого хмеля. Весной же в бордюрах, возле перил и вдоль узких окон, возле витиеватых чугунных решёток высаживались цветы -- разноцветные анютины глазки, красные герани...
Сад был полон цветов, благоухал ими в разное время суток по-разному. Много там было пёстрых и красных, как кровь, гвоздик, разбросанных повсюду в зелёной траве. Ранней весной по всему саду распускались под полупрозрачными деревьями пышные купы желтоватых, как солнечные лучи, нарциссов, полянами росли бледно-лунные ландыши, мягко-пушистые фиалки и первоцветы. Возле озёрной воды облюбовали местечко ирисы с острыми мечевидными листьями, грозно поднимая их к небу. Ближе к дому, на специально взрыхленных грядах красовались тюльпаны самых разных сортов и расцветок.
Илэйна любила украшать тюльпанами комнаты сэра Ланселота, его спальню и кабинет. Красными тюльпанами, в его комнатах -- именно красными... А осенью распускались звёзды астр и хризантем. Веточки белых хризантем и пёстрых, пушистых астр часто украшали стол к ужину, когда приятно потрескивал камин, и оттого в небольшом зале становилось ещё уютнее…
Сэр Ланселот нередко привозил Илэйне из своих путешествий диковинные подарки, украшения для дома: книги, восточные ковры, драгоценную посуду, гобелены. Чисто выбеленные стены замка очень разнообразили эти произведения искусства. Лавки и сундуки в доме застилались коврами. Но в спальнях господина и госпожи, а так же принца Зигвельта, ковры лежали и на полу, на новый, восточный манер.
В спальне сэра Ланселота над тёмной дубовой кроватью был синий бархатный полог восточного узора, вышитый искусно цветным шёлком и серебрянной нитью. Мягкий шерстяной плед закрывал постель тонкого полотна, которая, впрочем, снималась, когда сэр рыцарь уезжал, и застилалась свежей по его приезду. В нише, в стене находились его платья и снаряжение, сохраняясь в полном порядке с его отъезда до очередного возвращения домой. Камин часто растапливали даже во время отсутствия господина, и потому в комнатах славного сэра Ланселота всегда было сухо и тепло.
В небольшом кабинете, смежном со спальней, вдоль стен тянулись тёмные дубовые полки с его любимыми книгами, там же находился стол и пара тяжёлых, резных стульев. На столе, на овальном чистого серебра подносе --стояли драгоценные кубки, прибор для вина и второй для курения, всё изящной восточной работы. В сундуке, который сам можно было бы рассматривать, как прекрасное произведение искусства, находились те ценные вещи, которые хотел хранить Ланс лично у себя.
Такой же по размеру небольшой сундук стоял и в спальной, в дополнение к удобному креслу возле камина и небольшому, восточному столику с красивой инкрустацией из самых разнообразных минералов и пород ценного дерева. Окно в спальной сеньора скрывалось тяжёлой тёмно-синей портьерой, похожей на занавес на дверной арке, отделяющей спальню от смежной комнаты-кабинета -- тяжёлой тёмно-синей портьерой с вытканными на ней восточными цветами и птицами неизвестного райского сада. В углу комнаты, за ширмой с пёстрыми восточными цветами находился изящный посеребренный прибор для бритья и умывания, таз на табурете, небольшое зеркало и чистые полотенца.
Таковы были личные комнаты сэра Ланселота в замке его возлюбленной -- леди Илэйны, куда он возвращался всякий раз после самых разнообразных своих путешествий и приключений, где находил милый домашний очаг, где мог в тишине отдохнуть, забыть на время обо всём прочем мире.
……………………………………………………………
Редко случалось так -- но всё же случалось, когда сэр Ланселот чрезмерно увлекался «узами дружеской компании» -- и тогда…
(....)
Отрывок из другой главы:
Постепенно мутные чувства улеглись. Ланс снова спокойно мог наслаждаться водой, и воздухом, и природой, что видел окрест. Умиротворение спокойной воды вернулось в его душу. Он смотрел на зелень камышей, на покачивание пушистых метёлок пырея и зелёных травинок, на высокие, старые ивы вокруг озера, и на небо с лёгкими, высокими облаками. Небо постепенно менялось. Близился вечер. Всё было тихо вокруг, всё -- так чисто и спокойно… И Ланс не знал, как сможет вернуться обратно?… Одежда, выстиранная в ручье, уже высохла на солнце, за время его отдыха.
Он стал про себя рассуждать – является ли всё то, что произошло, потерей его девственности?... И во второй раз решил, что этого хотела Джин… Так, наверное, на это ложе перед окошечком возлегали многие… в поисках пикантных ощущений… Но почему же он не ушёл? Разве он не знал, что будет дальше, когда увидел в руках служанки этот предмет, известно для чего предназначенный? Конечно, знал. И не ушёл… Знал прекрасно так же и то, что леди Джин не свободна.
……………………………………………
В тот день Ланс нашёл в себе силы вернуться в замок, пришёл ровно к тому времени, чтобы успеть поужинать и переодеться для караула на празднике леди Гвиневер. Он радовался тому, что со спокойным сердцем мог НЕ принимать участия в этом празднике. Мог, без всяких оправданий, уйти к себе после караула, хотя праздник ещё будет продолжаться.
Лицо горело, Ланс подпалился на полуденном солнце, неудобная парадная одежда больно резала опалённую кожу, плечи и спину. Ланс невозмутимо смотрел на многих дам, что прошли мимо него, смотрел, как обычно – одновременно и видя, и совершенно не видя их. Но вот подошла Джин, на секунду, всего лишь на секунду, она остановилась напротив него и взглянула прямо в глаза, быстро, исподлобья.
Никто не заметил этой маленькой заминки, тем более, что королева что-то обронила, и (известная ему) черноволосая служанка нагнулась поднять предмет. И взгляд королевы был странным – одновременно ничего не значащим, поверхностным, и каким-то быстрым, хитрым… Глаза Джин вдруг показались Лансу очень тёмными. И он, за эту секунду, увидел всё её тело под платьем. И он не отвёл взгляд в сторону, но стоял всё так же твёрдо, совершенно спокойно. Только яркой вспышкой злость родилась в сердце, и прошла, а Джин уже улыбнулась кому-то и с кем-то заговорила, отвернулась. Ярко сверкнули в её ушах тяжёлые изумруды – леди Джин любила украшать себя роскошно.
…………………………………………………..
Законченный, весь роман -- http://www.proza.ru/2014/12/18/1533