Поздний летний вечер. Прохладно и свежо. По комнатам разносится теплый запах меда и чая с имбирем. Неожиданный и нахальный в такой час звонок в дверь пробуждает чувство любопытства и легкой тревоги. Сон улетучивается мгновенно, скинутое махровое покрывало с ног, плечи окутывает джемпер, как теплый морской бриз. На лице проявляется румянец, и пятки быстро перебирают паркет по всей длине прихожей. Хрустнул тяжелый засов, брякнули ключи в связке. В темное, теплое и полусонное царство ворвался луч освещенной парадной. В дверях знакомый силуэт и открытая улыбка. Мой старый добрый друг, что вспомнил обо мне в столь поздний час, легко и непринужденно протягивает свернутый треугольной дудочкой бумажный конверт с садовой клубникой. Аромат взбудоражил мысли, сочность цвета спелых ягод наполнила глаза радостью. Еще пару минут назад проснувшаяся возмущенность резко пропала, приобретая черты теплоты, благодарности и легкости. На глазах почти видны слезы, в груди колотится сердце. Смущенность входит в дом вместе с гостем. Она смело располагается на ближайшей софе и наблюдает за действующими лицами пьесы. Каждый из актерского дуэта то и дело переводит взгляд в ее сторону, опускает ресницы и поджимает плечи. Смущенность по праву входит первой в столовую и, усаживая ночного гостя за стол, наливает еще неостывший имбирный чай. Сочные ягоды клубники рассыпаются по столешнице и напоминают о своем присутствие как повод увидеть родное лицо. Шумит вода и с каждой ягодки слетает землистая пыль. Капли водопроводной воды повисают в воздухе молчанием и вопросами. Смущенность все также наблюдает за действующими лицами и ухмыляется их скованности.
- Как у тебя дела…мы так давно не виделись?!
- Вчера впервые искупалась этим летом. А сегодня варила мятное мыло с пряностями и эфирными маслами, а еще клубничное варенье.
- Клубничное? Значит, моя порция свежей клубники опоздала на пир?
- Конечно! Но она прибыла точно к десерту. Сливки или сметана?
- Я слышал аромат меда, пожалуй, я угощусь им.
Янтарная ложка пчелиного труда упала на горсть спелых ягод в фарфоровой чашке. Соблазнительный вкус перемешался с чаем и успокоением. Смущенность нахмурилась, ярко выражая недовольство о своей прозрачности. Она встала и навернула пару кругов вокруг стола, разбрасывая по сторонам газеты и столовые приборы. Осознав, что ее присутствие больше никого не волнует, она подняла голос на десятки децибел, усиливая мощь каждую секунду. Трещали стекла, хрусталь в шифоньере исполнил свою мелодию испуга. Однако парочка, в клубничном дурмане не замечала ни-ко-го.
Спустя четверть часа гость, искренне осознав свой поздний приход, рассыпался извинениями и пожеланиями доброй ночи. Глаза, бегая из стороны в сторону, с фанфарами вернули на сцену смущенность. Она расхаживала по комнате с гордой головой, ехидно улыбалась и прицыкивала каждому сказанному слову.
- Ну-ну, а теперь обязательно скажи спасибо… «ах, какой вкусный чай» – ехидничала она.
Сумасшедшая стрелка часов застряла у полуночи и боялась ступать дальше. Она все же поддакивала смущенности и усиливала ритм. Действующие лица уже топтались у порога, но цепляясь за слова, никак не могли прервать беседу. Смущенность вновь по-царски вернулась в прихожую и уселась на софу с золоченой обивкой. Стрелки часов активно двинули вперед, выдавая музыку наступающей ночи. Надменно расположившись у порога, в правой руке, оттопырив мизинец, смущенность держала чашку на блюдце из тонкого фарфора, наполненную чаем с клубничным привкусом. Дразня присутствующих, она то и дело подносила чашку к самому носу собеседников, своим выдохом направляя аромат напитка, закатывала самозабвенно глаза, пускала острые словечки и впрыскивала в атмосферу свой яд. Аромат ядовитого чаепития возбуждал собеседников и дарил смущенности неистовое наслаждение. Вокруг звучала громкая музыка, и она ликовала!
- Слушай, а давай я угощу тебя свежим вареньем?! У него еще даже пенка не осела.
Срочно сброшенная обувь. Персоны радостно вернулись в гостиную. Смущенность же, округлив глаза, поняла, что ее рабочий день не закончен. Глубоко вздохнув, привстав с золоченой софы, она категоричным жестом поправила свой бюст и сдунула со лба локон волос, что выпал из прически с ароматами прощания в коридоре.
Вошла в комнату к полуночникам и показывала себя во всей красе. Танцевала румбу, топила вселенную в молчании, пудрила их речь несвязными предложениями. Но спустя полчаса ей стало скучно. Она зевала, наклонялась вперед, опрокидывая свой торс через весь стол прямо в лицо собеседникам, выплескивая остатки яда. Подпирая руками щеки, боялась не заснуть и периодически вздрагивала от громкого смеха. Смущенность смотрела с пониманием на пиалу с клубничным вареньем, что было покрыто сахарной пенкой. Она была свежей, еще теплой и никем не тронутой…
Спасибо Ксении Каргаполовой за пенку и хорошему другу моего отца за конверт с клубникой