Весь следующий день Шторм провел в размышлениях над тем, как его судьба сложится дальше. Он видел необходимость в том, чтобы рассказать о себе всю правду, но при этом понимал, что после того, как он поведает Азе и Андрею свою историю, они, скорее всего, отправят его обратно в лабораторию. Юноша, которого никто никогда не любил, который никому нигде не был нужен, теперь боялся потерять общение своих новых друзей. Двадцать первый не находил себе места, натыкался то на Азу, то на ее животных, все время что-то ронял. Своим странным поведением мальчик несказанно удивлял девушку.
Аза оказалась начинающей художницей, ее родители умерли два года назад, и старший брат взял опекунство над девочкой. Отношения в семье сложились теплые и доверительные. Ребята практически не ссорились, а если такое и случалось, то вскоре мирились. Шторм думал, что, наверное, это и есть идеальная семья, идеальные отношения и счастливая жизнь. В душе он загорелся желанием жить так же, как и эти молодые люди, но ему мешало его прошлое, которое никак не хотело его отпускать. Перед глазами мальчика до сих пор стояла картина: мертвые тела Ани и Игоря лежат в гостиной, а из детской доносится плач Вани. Нет, если Аза или Андрей узнают об этом, они сразу же возненавидят его. Странно, двадцать первый нисколько не сожалел о смерти Светы, даже наоборот гордился тем, что смог убить своего куратора – воспитателя. А вот убийство тех двух замечательных людей, приютивших его, Шторм забыть не мог, как ни старался. Но держать все в себе мальчишка тоже не мог, он должен хоть что-то рассказать Азе и Андрею о своем прошлом. Если они услышат новости, а рано или поздно это случится, то тогда уже объясняться будет гораздо сложнее.
Шторм зашел в комнату Азы, где девушка делала наброски своей будущей работы. Она не любила, когда ее отвлекали, но парнишка все равно решил попробовать поговорить с девушкой.
-Эээ… Аза… - Шторм переминался с ноги на ногу на пороге.
-Чего? – не отрывая взгляда от работы, спросила девушка.
Она была слишком сосредоточена, чтобы услышать и попытаться вникнуть в проблему двадцать первого. Мальчик это понял почти сразу, хотел бы и уйти, да не мог уже.
-Поговорить хочу, - пояснил юноша.
-Ну, говори, - девушка, наконец, подняла голову и посмотрела на Шторма.
Он выглядел расстроенным и подавленным.
-Что случилось? Ты весь день сам не свой, - художница протянула руку, приглашая его сесть.
-Я хочу рассказать тебе… вам… эээ с Андреем. Господи, - мальчишка обхватил голову руками и начал раскачивать взад-вперед.
Аза видела, что парню тяжело говорить, но как ему помочь и чем его поддержать не знала. Девушка обхватила юношу за плечи и притянула к себе. Двадцать первый вздрогнул и вскинул голову. Радужка практически сливалась со зрачками, от чего глаза Азы казались бездонными, холодными и какими-то чужими. В них невозможно было прочитать никакие эмоции. Чтобы сейчас не испытывала девушка, для Шторма это осталось загадкой. Только по прикосновениям, по теплым ладоням на своих плечах он понял, что художница хочет поддержать его.
-Я тебе сейчас что-то скажу, а ты обещай, что выслушаешь до конца и не станешь перебивать? – попросил мальчишка.
-Хорошо, - кивнула девушка.
-Когда я закончу, сама решишь, что со мной делать, - юноша немного помолчал и продолжил, - Я не знаю кто я и откуда. Сколько я себя помню, я жил в лаборатории, находящейся за городом, где на мне ставили опыты. Двадцать первый – мое кодовое имя. Таких ребят, как я, там очень много. Знаешь, я часто думал о том, как мы попадаем туда и, наконец, решил, что, скорее всего, новорожденных детей забирают у матерей, говорят им, что их малыши умерли, хотя на самом деле все не так. Просто, это единственное нормальное объяснение, пришедшее ко мне в голову. Кто я? Я сам часто задумывался над этим. Вообще, судя по тому, что я слышал от ученых, я должен был стать… чем-то вроде абсолютного убийцы. Они думали, что у них получилось. Кстати сказать, очень сильно ошиблись. Убить я могу, но не всех и не каждого. Да, убивал, было дело, - при этих словах Шторм запнулся и замолчал, художница крепче сжала его плечи, пытаясь поддержать мальчишку, - Я не собираюсь рассказывать, что именно со мной делали, поскольку это… это не для твоих ушей.
-А если я хочу знать? – осторожно спросила Аза.
-Не стоит, - покачал головой двадцать первый, - Единственное, что могу сказать – было больно. Очень. Я сбежал из лаборатории. Несколько дней назад к нам приехал Алексей… Не знаю точно, что это за человек, но как я понял, он прибыл, чтобы забрать меня на военную базу. Ну, наверно не пироги кушать, - Шторм пытался острить, рассказывая свою историю, и от осознания того, что он ещё может шутить, Азе становилось не по себе, - Обстоятельства моего побега весьма банальны. Проткнуло колесо, водитель и Алексей вышли из машины, а я выскочил следом и бросился бежать, что было сил. Вроде в меня стреляли… Я не знаю, как добрался до города. Там меня подобрала одна семья, в которой я начал жить, но…
Шторм вновь замолчал. А что рассказывать дальше? Если уж начал говорить правду, то выкладывай все, до конца. Только вот… Вряд ли Азе стоит знать все, во всяком случае, пока…
-Что «но»? – осведомилась девушка.
-Лаборатория подключила все СМИ, чтобы поймать меня, причем реальность была сильно искажена. По новостям передали, что я – жестокий убийца, сбежавший из тюрьмы, и если кто-то что-то слышал обо мне или видел меня, следует немедленно обратиться в полицию. Аня и Игорь решили сдать меня, а я сбежал. Рассказывать им правду не было ни сил, ни желания. Потом дождливая ночь на улице, день шатания по городу, а дальше… Дальше те уроды, которые избили меня и которых, кстати, я очень хочу найти. Что было потом, ты знаешь…
Шторм поднял голову и вопросительно посмотрел на девушку.
-Что ты будешь со мной делать?
-Ничего. А что я могу с тобой делать? Живи здесь, с нами до тех пор, пока тебя не найдут. А там посмотрим…
-Спасибо, - кратко поблагодарил Шторм.
Он, конечно, понимал, что Аза делает выводы о нем исключительно по той истории, которую он ей рассказал, и, возможно, узнав правда, она изменит свое отношение к двадцать первому. Но… У него пока нет возможности, сил и желания раскрыться полностью перед этими людьми, да и стоит ли оно того? Шторм вышел в коридор, обулся, взял с вешалки куртку и хотел уже уходить, но на пороге возникла Аза.
-Надолго?
-Не знаю, хочу прогуляться, - ответил двадцать первый.
На улице пахло свежесть и прохладой. Легкий, едва ощутимый ветерок коснулся лица и рук юноши. На асфальте разноцветные листья стлались, как ковер, и приятно шуршали под ногами. Мальчик шел по длинными улицам, мимо ярких витрин дорогих магазинов, вдоль пыльных дорог и думал о чем-то своем. Он даже не мог точно сказать о чем, мысли вертелись в голове разные и так быстро сменяли друг друга, что двадцать первый не успевал следить за ними. Он дошел до конца квартала и неожиданно резко остановился. Юноша побледнел, губы его дрогнули, в глазах появился недобрый огонек. Он увидел его! Одного из той четверки, что издевалась над ним. Он узнал его! Да, это именно он, сомнений быть не может. Слишком ясно он запомнил этих уродов. Неужели, судьба предоставила ему шанс разделаться с ними? Интересно, как они поведут себя сейчас? Сейчас, когда он здоров, сыт и полон сил? Когда он запросто сможет одной рукой завалить их всех!? Как? И ещё одно… Где остальные? Да, действительно, где его товарищи? Впрочем, неважно. Можно пока разобраться с этим, а там и остальные не заставят себя ждать. Шторм двинулся вперед и подошел к старому знакомому. Парень поначалу не заметил его, но двадцать первый вежливо кашлянул, привлекая внимание юноши к себе. Увидев Шторма, парень вздрогнул и отпрянул назад.
-Здравствуй, приятель. Как жизнь? Как дела? – Шторм мило улыбался, но в следующую секунду схватил парня за грудки и гаркнул, - отвечай, сука!
-В… все… н… нормально, - заикаясь, ответил собеседник.
-Где вся компашка?
-Я тут один… честно… их нет.
-Да верю, были бы, уже б позвал. Слушай сюда, мразь! Завтра в это же время в городском парке я буду ждать вас всех в полном составе! Понял!? Понял, я тебя спрашиваю? – Шторм как следует тряхнул мальчишку.
-Да-да, - поспешил ответить парень.
Двадцать первый отпустил юношу и, повернувшись к нему спиной, двинулся прочь. Юноша вернулся домой уже ближе к ночи. Он долго гулял по городу, совершенно не боясь теперь того, что его может кто-то узнать. Похоже, что даже подключение СМИ к поимке Шторма не дало желаемых результатов. Что ж… тем лучше для него. Он сможет полностью восстановиться и пойти уже в открытый бой со всей лабораторией. Он не отступится! Он уничтожит к чертям весь этот исследовательский центр, где проводятся столь жуткие и бесчеловечные опыты. В одиночку… Он сможет! Да и выбора у него нет.
____________
На следующий день в положенное время Шторм уже сидел на скамеечке, закинув ногу на ногу, в городском парке с банкой пива в руке. Ничем не примечательный парень, даже желтых глаз благодаря очкам не было видно. Время шло, а веселая компания до сих пор не приходила. Неужели струсили? Хотя, впрочем, этого и следовало ожидать, учитывая вчерашнее поведение одного из тех ребят. Шторм уже подумывал о том, чтобы пойти домой, но вдруг почувствовал, как чьи-то руки опустились ему на плечи. Парень сразу понял, что дергаться и пытаться вырваться бесполезно. Двадцать первый вяло повернул голову, пытаясь увидеть лицо человека, схватившего его, но в ту же секунду заметил, что к нему приближаются уже знакомые ему ребята. На этот раз их было трое, значит, четвертый стоит за его спиной. Юноша рефлекторно попробовал привстать, но грубые руки с силой сжали его плечи, заставляя остаться в том же положении.
«Умно. Ничего не скажешь, однако… Для обычного человека сошло бы, но не для меня», - усмехнулся про себя Шторм, а в следующий момент швырнул банку с пивом назад.
Банка ударилась о лицо парня, державшего его за плечи, жидкость вылилась, парень отскочил назад, закрывая глаза руками. Двадцать первый вскочил на ноги как раз в тот момент, когда трое ребят подошли к нему. Одного мальчишку Шторм вырубил ударом в челюсть, второму дал ногой в пах, а третьего отправил на встречу с ближайшим деревом. Четвертый уже успел оклематься и набросился сзади на парня, сжимая руки на его шее.
-А ты любитель нападать со спины? – проворчал Шторм, сбрасывая мальчишку с себя, - Я предпочитаю действовать открыто.
Парень повалился на землю, Шторм опустил ногу ему на грудь и с силой надавил на диафрагму.
-Ну как? Нравится?
-Отпусти… Пожалуйста, - попросил мальчишка.
Шторма перекосило.
-А когда я просил меня отпустить, что ты мне ответил, тварь? Ты и вся твоя компания? Или ты считаешь, что отрезать *** человеку это так благородно? Или просто смешно? Смешно наблюдать за смятением и страданием другого человека? Ну, что ж, позволь и мне насладиться твоими страданиями от души.
-Нет, не надо, только не…
-А что так? Боишься за свое достоинство?
-Но мы же… мы же не сделали ничего…
-Просто не успели, а если б вам не помешали, то и сделали бы. Однако могу тебя успокоить: твой член при тебе и останется, я не настолько оригинален.
Двадцать первый схватил парня за грудки, заставляя встать на колени, затем поднял с земли нож и повернул юношу спиной к себе.
-Авы, друзья – товарищи, наблюдайте за этой гнидой и молите Бога, чтобы я тоже самое не сделал и с вами!
Ребята понемногу начали приходить в себя и в ужасе уставились на Шторма. Юноша схватил своего пленника за волосы и поднес нож к его лицу.
-Есть что сказать на прощание?
-Остановись, хватит, прекрати, - завопил мальчик, а двадцать первый в этот момент засунул лезвие ножа в рот пареньку.
Тот вздрогнул и мгновенно замолчал.
-Как тебя просто заткнуть на самом-то деле!? – расхохотался Шторм, а потом разрезал ножом всю щеку мальчишке.
Парень закричал от боли, кровь полилась из рваной раны. Шторм отпустил юношу и отшвырнул нож в сторону.
-Надеюсь, для остальных это станет хорошим уроком, - произнес двадцать первый напоследок, а затем повернулся спиной к ребятам и двинулся прочь.
Мальчишка с разрезанным ртом тихонько плакал, стоя на коленях, его товарищи в страхе таращились на удалявшуюся фигуру, не смея сдвинуться с места.
Некстати начался дождь. Шторм поежился от внезапного холода и прибавил шагу.