(Из цикла "Истории Иэредена")
– Эй, хозяин! Еще вина! – хрипло крикнул странный постоялец в потрепанном плаще и швырнул на стол серебряную монету.
– Господин, вы и так пьете весь вечер... Может, вы лучше пойдете спать? – тихо спросила молоденькая темноволосая служанка, подошедшая с очередным кувшином к столу, за которым, уронив голову на руки, сидел человек в плаще. Тот поднял взгляд на девушку. Она ойкнула и отступила испуганно назад – в огромных глазах постояльца сверкало яростное безумие.
– Наливай, – голос напоминал воронье карканье. Девушка повиновалась. Человек вновь опустил голову и стал что-то бормотать себе по нос...
Хозяин гостиницы, наблюдавший за этой сценой со стороны, нахмурился и бросил несколько резких фраз служанке. Девушка закусила губу и поспешила на кухню. Конечно, хозяин отругал ее правильно – нечего лезть не в своё дело, особенно когда это касается таких выгодных клиентов: постоялец, хотя и пил каждый вечер, ни с кем не спорил, не буйствовал, а главное, щедро платил за все серебром. И пока в кошеле у этого человека будет достаточно монет, все его желания должны выполняться беспрекословно. Служанка все это прекрасно знала, но… ей просто было жаль этого странного молодого человека – он навряд ли был намного старше ее – который, видимо, пережил какое-то горе, раз каждый день пытался забыться, утопая в вине. Девушка, перед тем как исчезнуть за дверью, бросила быстрый взгляд назад и тихонько вздохнула: несмотря на неопрятный вид и мрачную маску на лице, молодой человек был так хорош собой…
Некромант снова почувствовал мучительную боль в затылке. Так было каждый раз, когда он пытался вспомнить хоть что-то – ну хоть что-нибудь – о себе, о своем прошлом! Все плыло в тумане, какие-то неясные тени метались в мозгу, но ухватиться было не за что. Он не помнил – но знал, что он маг, некромант, знал, что ему дана большая сила… Но кто он, откуда, как попал в этот мир?! Он не мог даже сказать, как его зовут. И это мучило его больше всего.
– Мне нужно знать имя, мое имя… – словно заклинание, шептал он, сидя в полутемном зале гостиницы, в которой поселился. Вспомнить, увы, снова не получилось. Ну что ж, тогда и сегодня он напьется до блаженного состояния, когда ему будет плевать, кто он, где он, и вообще, откуда у него столько денег. Молодой маг запустил руку в кошель и внезапно нащупал нечто совсем не похожее на холодные серебряные монеты. В руках у него оказалась… длинная нитка бус из речного жемчуга. Вроде бы обычное женское украшение, ничего особенного, но у некроманта вдруг перехватило дыхание. Спящая память словно проснулась на секунду и разродилась воспоминанием – быстрым, но четко отпечатавшимся в сознании…
… он шел по дороге, голодный и замерзший. В прошлом селении никто не захотел его приютить. А с постоялого двора, в котором он искал пристанище на ночь, на него просто спустили собак. Хотя ведь он мог одним взмахом руки убить половину населения этой несчастной деревушки. Эта мысль пришла внезапно, и он ее тут же прогнал. Он ни за что не стал бы так поступать! Отчасти из простой жалости к людям, отчасти… из-за того, что ОНИ могли обнаружить его. А ОНИ уж точно пострашнее самых злых собак. И он шел, пока впереди не показалась мельница и крыши домов. Вот еще одно селение – и последняя надежда найти себе кров. Снова ночевать под открытым небом ему отчаянно не хотелось.
Землю уже окутали сумерки, когда некромант постучал в ворота первого дома. Прошла минута, другая… Маг повернулся, готовый пойти дальше, но тяжелые ворота вдруг распахнулись – и на порог вышел грузный бородатый мужчина с фонарем в руке. Другой рукой он крепко держал за ошейник громадную псину.
– Чего тебе надо? – мрачно осведомился толстяк.
– Я ищу приют на ночь, – тихо ответил некромант, уже внутренне готовый к отказу. Только сейчас он понял, что зря теряет драгоценное время: дом, в котором он пытается найти себе пристанище, наверное, самый богатый во всем этом селении. А от богачей милосердия к бродяге не дождаться. Молодой маг внутренне проклинал себя за невнимательность – как же он мог не заметить, в какие высокие, вычурно окованные железом ворота он стучал! Впрочем, его извиняли темнота и огромная усталость…
Как ни странно, толстяк, разглядев в свете фонаря лицо странника, вдруг посторонился, придерживая злобно рычащего пса, и буркнул:
– Проходи!..
А дальше всё было почти как в сказке: вкусный ужин, разогретый зевающей служанкой, горячая вода в деревянной лохани, небольшая комнатка и постель. Настоящая, с одеялом и даже подушкой, набитой сухими ароматными травами. Так крепко молодой маг не спал очень-очень много ночей.
Поднялся он, когда солнце перевалило за полдень. Было странно, что его никто не разбудил, не указал на дверь, мол, пора и честь знать, переночевал – и ступай себе. Более того, служанка опять накормила его и передала повеление хозяина, что если он захочет, то может оставаться еще на несколько дней, чтоб набраться сил. Удивленный, недоумевающий, он хотел найти и поблагодарить хозяев за редкую верность священному закону гостеприимства, но перепуганная служанка стала отговаривать его. Что-то было не так, и он пристал с расспросами к женщине. Сначала она все отнекивалась, но наконец не удержалась и стала рассказывать историю этого дома. Видимо, ей давно не терпелось с кем-нибудь поделиться. Молодой маг внимательно слушал.
– Видишь ли, добрый человек, какое горе приключилось у нашего хозяина. Был у него сын, славный такой, веселый да красивый. Он в отца своей покойной матушки пошел, охотой промышлял. Да таким охотником прослыл – лучше своего деда. А тот-то – лучшим в свое время слыл по всем окрестным селениям. Ну так молодца нашего удача всегда вела – сколько он лесов исходил, в самых дремучих чащобах побывал, в гнилых болотах, куда и бывалые-то охотники боятся ступить – а ему все нипочем. И зверя всякого бил без промаха. Лис, куниц, волков, а уж белок и птиц всяких, глухарей-тетеревов – и вовсе без счету. Да вот однажды беда случилась – не пришел, не вернулся молодец домой к обещанному сроку. День его нет, другой, вот уж неделя прошла, вторая. Отец, хозяин наш, мрачнее тучи ходит. Сестрица младшая, девчушка, каждый день слезы льет. И вдруг под вечер, когда уж и надежду почти потеряли, вернулся – бледный, изорванный весь, без оружия… Да все равно весь дом радовался, что хоть живой пришел. Только радость недолгой была. Сын ни отцу, ни кому другому не открылся, что с ним приключилось. Хозяин наш поначалу думал, что на него бродяги или разбойники напали, побили, добычу отобрали, а молодецкая гордость упрямая не позволяет признаться. Ан нет, не тут-то было. Уж больно затосковал молодой охотник. Каждую ночь, как луна взойдет, выходит из дому, вдаль смотрит, в руках теребит то ли четки, то ли бусы – да имя какое-то шепчет. А подойдешь к нему, в дом позовешь – весь помрачнеет, обозлиться… Да так однажды и ушел в ночь – на этот раз совсем. Искали его, искали, не смогли найти. Да беда-то с горем под руку ходят. Не успел отец о сыне погоревать, как дочка единственная заболела. Сохнет на глазах, тает, словно свечка. Того и гляди помрет. Уж и бабок-ворожей сколько звали, и даже лекаря городского – все в один голос твердят, что не жилец она…
Женщина не выдержала, заплакала. Молодой маг, напряженно слушавший служанку, тихо спросил:
– А где она сейчас?
– Да здесь она, родимая, наверху, в своей светлице. Лежит, не встает уже. Отец каждый день у ее кровати сидит, все в чудо верит. Раньше никогда веры в нем не было, а теперь молится, предков вспоминает, кривду гонит, по правде живет. Нищим – милостыню раздает, вдове с детишками малыми коровку купил. Тебя вот, странника, велел приютить. Да, боюсь я, поздно слишком. Утром заходила я к девчушке, совсем она плоха… Да знаешь, что мне кажется, – тут женщина понизила голос до шепота – то ее брат мертвый зовет. Ведь он перед тем как уйти, бусы те ей подарил, так она с ними почти не расстается. Только с ними в руках и оживает. Я как-то хотела взять их у нее, убрать от греха подальше, так она воспротивилась, заплакала горько. Хозяин и прикрикнул на меня… Он ей теперь ни в какой прихоти не отказывает. Вот так-то…
Но некромант уже не слушал женщину. Странная, тяжелая сила наполняла его – в груди похолодело, а в голове словно огромный колокол зазвучал. Он знал, что делать. Откуда было это знание, его в тот момент не интересовало. Мерными шагами, не слушая испуганные женские возгласы за спиной, он поднялся по лестнице и отворил дверь. Уютную комнатку заливал солнечный свет. На кровати у окна лежала девочка лет десяти, беленькая и тоненькая, как свечка. Хрупкими пальчиками она перебирала нитку бус из розоватого речного жемчуга. Девчушка слабо повернула голову, посмотрела на некроманта большими печальными глазами и тихонько прошептала:
– Помоги мне…
Некромант сосредоточился и направил поток Силы. Его руки стали чертить в воздухе Знаки, а губы шептать нужное Заклятье. В комнате внезапно потемнело, мрак словно выползал из углов, поедая солнечный свет. Поднялся холодный ветер, и принес запах леса и болота. Лесные шепоты, шорохи заполнили комнатку. Сумерки все ближе подползали к кроватке. Девочка застонала и стала метаться, словно в бреду. Маг, не останавливая колдовства, стал медленно шагать к ней. В грудь его будто вбили железный кол, и невыносимая боль расползалась по всему телу. Но остановиться – значило бы проиграть, значило бы убить ребенка. И тут сквозь детские черты стало проявляться призрачное женское лицо. Оно было искажено странной гримасой горькой ярости и, вместе с тем, мольбы. Призрак взглянул на некроманта и умоляюще прошептал – детскими губами:
– Помоги мне…
– Оставь ее!! – громовым голосом крикнул маг, – и рванул из рук девочки жемчужные бусы. Холодом вечных льдов обожгло ладонь. Однако нить не порвалась, упали бусы на пол. Зазвенели-запели в комнатушке хрустальные колокольчики. И внезапно все стихло. И вновь солнечный свет в комнате, и нет ни ветра, ни лесных шорохов. И девочка спит на кровати. Дыхание ее стало ровным, а на щечках появился слабый румянец. Легкая улыбка озаряет лицо – наверное, ей снятся добрые сны…
Перед тем как провалиться в небытие от усталости, некромант успел увидеть потрясенные лица служанки и бородатого хозяина, в глазах которого блестели слезы…
…вот что вспомнил некромант, сидя за столом в полупустом зале гостиницы. Он задумчиво посмотрел на жемчужные бусы и невесело усмехнулся. Интересно, зачем он сунул их в свой кошель перед тем, как покинуть тот дом? Впрочем, оставлять их было нельзя – неизвестно, какой вред они могли бы еще принести. Он помнил благодарность отца спасенной девочки. А потом… потом снова бегство – на этот раз, правда, на хорошей лошади, и полным кошелем серебра на поясе. От кого? От НИХ. Силу, которую он использовал, нельзя было не почувствовать. ОНИ ее почуяли, молодой маг это знал. Поэтому он сразу покинул то селение. ОНИ побывают там обязательно. ОНИ не причинят вреда ни девочке, ни ее отцу – это он знал точно, иначе бы остался и встретился с преследователями лицом к лицу. ОНИ ищут его, и ему ОНИ могут, а главное желают причинить вред… как бы то ни было, он не желал этой встречи. И поэтому была бешеная скачка. Селения, городки, постоялые дворы и гостиницы. И почти каждый вечер – борьба с собственной памятью… Что было до того, как он, замерзший и голодный, шел по той дороге? Некромант сумел вспомнить только холод и темный вихрь, который уносил его куда-то вдаль. И чувство, что его кто-то преследует, желая его смерти. А может не смерти – хуже. ОНИ хотели лишить его воли, сделать его душу игрушкой в своих руках.
Маг опять ощутил пульсирующую боль в затылке… нет, на этот раз он не позволит себе уйти в беспамятство. Просыпаться каждый день, с ужасом понимая, что у него нет прошлого, и мучительно пытаться решить, что делать дальше… хватит! Некромант вышел из гостиницы и стал жадно глотать прохладный ночной воздух. Это помогло ему протрезветь, да и головная боль почти исчезла. Вокруг было тихо, только где-то вдали слышен был нежный-нежный звон. Словно пели хрустальные колокольчики на легком ветру. Молодой маг прислушался. Звон стал чуть громче. И тут некромант заметил, что до сих пор перебирает в руках жемчужную нить. Странно, жемчуг не только не согрелся от тепла ладони, наоборот, он становился все холоднее, словно был изо льда. Маг почувствовал, как просыпаются тайные чары, мягко обволакивают его сознание, сковывают его волю… но мощным защитным потоком поднялась в нём Сила, моментально смыв очарование. Ладонь невыносимо жгло холодом. Маг скомкал бусы и швырнул их в ночную тьму, творя одновременно Заклятье. Жалобно тренькнули колокольчики, и впереди будто дымовая завеса раздвинулась, открыв проход в какую-то лесную глушь. Некромант выругался про себя. Опять он направил такой мощный поток Силы, что ОНИ должны почувствовать – а значит, найти его. Надо было уходить, но там – в темной глуши за туманной завесой – он услышал зов, полный мольбы и отчаяния.
– Помоги мне!!!
Раздумывать было некогда. Проход стал потихоньку сужаться, и маг быстро шагнул в него…
Волна таинственных лесных шорохов и ароматов накрыла некроманта. Он стоял на узенькой звериной тропке, по бокам мощной стеной подымался древний сумрачный лес. По тому, как грозно шумели деревья, маг понял, что ему здесь совсем не рады. Но выбора не было. Он пошел вперед, туда, где, как ему казалось, кто-то горько причитает… Или это только ветер? Тропка то пропадала, то появлялась снова. Иногда ему приходилось продираться через колючий кустарник. Ветки хлестали его по лицу, но он упрямо шел вперед. Словно признав его превосходство, деревья вдруг расступились перед магом, и он вышел на лесную поляну. Луна, скрывавшая до этого свой лик, выглянула из облаков и ярко осветила все вокруг. Некромант стоял на берегу огромного озера, древнего и таинственного, как сам лес. Над водой, недалеко от берега клубился белый туман – как раз оттуда и слышались жалобные стоны. Внезапно все стихло. Потихоньку туман сгустился в человеческую фигуру. Прямо по воде пошел призрак, с каждым шагом становясь все четче, словно обретая плоть. А на берег уже сошла молодая женщина в длинных белых одеждах. Когда она подошла к нему, некромант чуть было не сотворил Заклятье уничтожения. Это ее лицо проступило тогда через детские черты! Это она чуть не убила девочку! Маг внутренне приготовился к атаке, но призрачная девица вдруг схватила его за запястье и умоляюще прошептала:
– Помоги мне! – Маг попытался вырваться, но хватка у девушки была железная, – спрячь меня от нее! Она зовет, она мучает меня! Мне тяжело, мне больно! Я не хочу, но она зовет меня! Помоги мне!!! – шепот перешел в истеричный крик, который становился все громче. Еще немного – и у мага бы лопнули барабанные перепонки. Некромант свободной рукой отвесил девице затрещину. По-видимому, это привело ее в чувство. Она отступила назад и обиженно посмотрела на мага. Тот хмуро растирал ноющее запястье.
– Кто ты? Почему ты пыталась убить ту девочку?!
Призрачная девица возмущенно посмотрела на некроманта и всплеснула руками! И покачала головой, явно не понимая, в чем ее обвиняют. Маг вздохнул. Ну вот, связался с сумасшедшим лесным духом. Он попытался ей втолковать:
– Ты встретила охотника, человека! Ты отдала ему нить жемчужных бус. Потом он сгинул, а из-за твоего жемчуга чуть не погиб ребенок! Если бы я не пришел вовремя…
– Я не убийца! девушка с вызовом посмотрела на некроманта, – Я звала на помощь! Тот мужчина, охотник… – она запнулась на мгновение, что-то припоминая, – он был неправильный. Он нарушал закон моего леса! Я пришла к нему, я стала его ругать, потому что я – хранительница! Я русалка! Но он… он был странный. Сначала он упал передо мной на колени. Потом стал клясться своей душой, что сделает все ради меня. А мне была нужна помощь! Когда… Когда она опять явилась, стала звать меня и мучить, этот глупый человек не смог мне помочь! Он испугался, он не понимал, что это. Его чуть не унесло ветром, которым я пыталась защититься от нее, – девушка с досадой развела руками, – ну я и отправила его домой. И на всякий случай дала ему жемчужную памятку, вдруг он найдет того, кто сможет мне помочь… А потом мне было так больно, что я снова стала звать. Я звала очень громко. И я помню, как кто-то услышал меня. Это было маленькое существо, оно долго-долго держало мои жемчужины, и я просила его, звала его. Но оно было слабеньким. Оно не пришло. Пришел ты. Ты мне поможешь. Я чувствую в тебе Силу – ты можешь мне помочь.
Маг не знал, смеяться ему или плакать. Эта глупая русалка говорила с такой непоколебимой уверенностью, ей и в голову не приходило, что он может отказаться. Она чувствует в нем Силу – но и она обладала чарами, возможно, не меньшими. Так что же так могло истязать этого древнего лесного духа? Что это за чудище, настолько сильное, что приводит русалку в панический ужас?
Маг поднял голову – луна с каждой минутой светила все ярче. Это было слишком странно, неестественно. Лес угрожающе загудел. Вода в озере сверкала так, что казалась расплавленным серебром. Оглянувшись и издав истошный вопль, русалка внезапно потеряла плоть, обернувшись сгустком серебристого тумана. Туман судорожно заметался по воде. Лес шумел все сильнее, поднималась буря. А в небесах – как раз на огромном, ослепительном диске луны – проявился лик женщины. Некромант, которого ветер едва не сбивал с ног, чувствовал, что русалка пытается затянуть облаками небо. Но у нее ничего не вышло. Маг, стоя на коленях и пытаясь защититься плащом от порывов ветра, взглянул наверх. Прекрасное женское лицо, огромные синие глаза, полные скорби, и голос, зовущий голос…
– Вернись, доченька, пожалуйста, вернись!
Доченька?! Та безумная лесная девица – дочь этой царственной женщины? А буря становилась все сильнее. Маг почувствовал, как с озера, над которым метался туман, веет гневом и горькой яростью. И крик, отчаянный, безумный:
– Нееееет!
Треснула ткань этого мира. Мать звала свою дочь. Звала ласково и настойчиво. А дочь разрывалась между желанием спрятаться, укрыться и тайной мечтой вернуться. Вернуться туда… Столкнулись зов родной земли и зов крови. И русалка металась, рождая смерч. И всё вокруг: воздух, вода, деревья, звери, птицы – наполнялось её болью…
…сила, мгновенно наполнившая мага, освободила его от невыносимой чужой боли, и дала ему знание, как поступить. Пошатываясь, он встал в полный рост. Он поднял руку и выкрикнул Заклятье. Сила пульсировала в нем мощным жгучим потоком. Внутренним взором он увидел смятение, непонимание, отчаяние на девичьем лице. И одновременно с этим он уловил удивление, сменившееся внезапной благодарностью, в синих прекрасных глазах…
И замерло все. Застыл воздух, и буря улеглась, будто ее и не бывало. Небо раскрылось, над ослепительным серебром воды поднялась туманная фигурка и исчезла где-то там – за гранью этого мира. И потихоньку облака стали затягивать небесную рану.
Некромант лежал на берегу лесного озера, и ему хотелось только одного – уснуть. Заснуть так крепко, чтобы никто больше не беспокоил его. И пусть звенит тишина вокруг. И пусть молчат деревья. И такой мягкой кажется лесная трава…
ЗДЕСЬ! ОН ЗДЕСЬ!
Что это? Холодные, торжествующие голоса. Эти голоса он слышал раньше. ОНИ пришли за ним. Некромант сморгнул набежавшие слезы. Надо было подниматься, уходить, бежать. ОНИ нашли его – ведь он направил такой поток Силы, словно зажег сигнальный факел для магов во всем этом мире. Некромант с трудом поднялся. Каждая клетка его измученного тела протестовала, но надо было спешить. Маг сосредоточился... И понял, что все кончено – ОНИ окружали его. И с каждой секундой все плотнее сжималось магическое кольцо.
НАШ! ТЫ НАШ!
– Нет, – тихо прошептал маг.
Лучше смерть.
Но ОНИ могли достать его и за гранью смерти.
Я не хочу быть игрушкой в ИХ руках.
О, небо! Неужели все закончится именно так?
Маг поднял лицо к небу и беззвучно прошептал:
– Пожалуйста, помоги мне…
…Некромант открыл глаза и ошарашено стал озираться вокруг. Он лежал прямо на мостовой рядом с каменным колодцем в каком-то городском дворе. Вокруг поднимались двухэтажные дома, крытые красной черепицей. Под окнами росли ровно подстриженные кусты. Что это за город?
Над магом склонилась женщина и заботливо оттерла ему пот со лба кружевным платком. Он взглянул на нее. Дорогое шелковое платье. Величественная осанка. И огромные прекрасные глаза. Синие…
– Добро пожаловать в Иэреден, юноша, – этот голос был ему знаком до боли. Вот только где, когда он его слышал?
Женщина помогла ему подняться.
Неподалеку от них стоял эльф. Он держал на руках ребенка. Приглядевшись, некромант едва не вскрикнул – не ребенка, а взрослую девушку, но настолько худую и изможденную, что ее было легко принять за дитя. Девушка слегка повернула голову, и взглянула на некроманта. В ее глазах сверкала ярость и обида. Эльф что-то ей прошептал, и она покорно закрыла глаза. Из тени дома вышло еще два молодых эльфа и человек. Поклоном поприветствовав мага, они построились треугольником вокруг старшего, идущего с ношей на руках, и все четверо быстро скрылись за углом.
– Я Лорриан д’Ашер, Верховная жрица Храма Лазурного Дракона.
Голос женщины вывел мага из оцепенения. Тихая радость наполняла его. Его преследователи, те, ОНИ, не смогут добраться сюда. Никогда. Он это чувствовал – он был свободен. И память, его память потихоньку стала возвращаться к нему.
– Как твое имя, юноша?
– Цекро, – тихо ответил молодой некромант.