21. о7. 2011.
Дорогой дневник, сегодня в новостях опять говорили о ненормальном, который расстрелял 13 человек. Но не только это меня тревожит. По первому каналу целый день показывали кадры, снятые на Камчатке. Там опять было землетрясение, которое по предварительным подсчетам, унесли несколько сотен жизней. В земле отчетливо были видны трещины. Они напомнили мне летнюю грозу, которая делит небо на множество кусочков, освещая землю. Только трещины в земле не освещали. Они уходили черными дырами глубоко к самому ядру земли. Я представила, как в эти трещины проваливаются дома с людьми, которые в них пытались укрыться, какие чувства они испытывают? Что первым делом предпринимают, когда земля в прямом смысле уходит у них из под ног? Их родные, близкие, любимые, которые у них на глазах, не успевая ухватиться за надежную опору, проваливаются под землю. И у человека не остается ни одной надежды на то, что он когда-нибудь вновь увидит эти лица, искаженные ужасом. Я знаю, что и у меня есть огромный шанс испытать что-то подобное в будущем.
Такие катаклизмы последние года стали закономерностью.Смертность повысилась почти на 70%. Население планеты вымирает, и никто не может уже ничего сделать.
Меня зовут Алиса. Мне шестнадцать лет. Раньше я была обычным ребенком с обычными желаниями и фантазиями. Ходила в школу, играла с друзьями в куклы, рисовала портреты. Только они и остались у меня от родителей. И пару старых фотографий. Начиная с 2010 года в мире начался разлом в прямом смысле слова. Чуть ли не каждую неделю в нем происходили разношерстные катаклизмы, которые всегда влекли за собой сотни жертв. Землетрясения, наводнения, глобальные заморозки, смерчи – это лишь меньшая часть всех несчастий. Население планеты резко пошло на убыль. Люди запаниковали и начали переезжать с места на место в поисках того уголка, где несчастье их не найдет. Но самолеты падали один за другим по разными причинам, поезда сходили с рельсов, машины взрывались или, не замечая друг друга, превращались в груду металла. От длительных пробок в жарких странах, да даже городах, люди становились нервными и агрессивными, что провоцировало драки, в некоторых случаях стрельбу. Жара вызывала пожары, которые могли уничтожить несколько километров леса за раз. Иногда в этих же районах после продолжительной жары, в одну из ночей погода опускалась до минус сорока градусов. Урожаев не было, люди голодали.
Из-за жаркой погоды начали прогрессировать различные болезни, такие, как рак кожи, сердечно-сосудистые заболевания. В холод умирали от воспаления легких. Аптеки быстро опустели, а новых лекарств не завозили, экономика во всем мире вымирала вместе с населением. От всего этого в некоторых городах начало процветать с начала отлов и поедание домашних животных, а потом людоедство. Оттуда пошло бешенство, уколов от которого уже не делали, люди просто боялись выходить на улицу. Планета гибла. Город Нью-Йорк ушел под воду еще несколько месяцев назад. Почти все острова Тихого океана и Новый Орлеан тоже попрощались с солнцем. Но были города, где уровень воды уже поднялся достаточно высоко, чтобы считаться островами, но не достаточно для полного исчезновения с карты. Токио стоял в воде, будто на трех китах. Но число жителей с каждой неделей становилось все меньше. В новостях часто сообщали, что там бушуют штормы и ураганы, забирая с собой на дно множество жизней. Некоторые тела прибивало обратно к берегу, когда шторм прекращался. Но сейчас это больше не шокировало, а, скорее, стало закономерностью.
Наш город – Рига, как и Токио, страдал от наводнений. Но не из-за уровня океана. За эти полгода мы видели осадков больше, чем было за последние десять лет. Мы страдали от наводнений. Но они были не такими, как в Токио. Проливные дожди заливали наши улицы и вызывали сильнейшее течение, которое сметало сараи вместе со скотом. Один из таких потоков, внезапно хлынувший не пойми откуда, унес мою маму в прошлом месяце. Ее нашла через две с половиной недели за пятьдесят километров от того места, где я отпустила ее руку. На прошлой недели у нас ударили морозы. Из-за страха умереть под обломками или захлебнуться как мама, мы с отцом поселились в кирпичном сооружении на холме недалеко от леса, отдаленно напоминающий дом. Вместе с нами жили еще пятеро людей. Одна пара, которая три месяца назад похоронила свою двухгодовалую дочь, их двенадцатилетний сын, бывший военный и высокомерная женщина. У нас не было отопительного прибора, холода застали нас врасплох и папа подцепил воспаление легких. Таблеток у нас не осталось, аптеки были пусты, как и больницы. А воспаление прогрессировало.
Меня зовут Алиса. Мне шестнадцать лет. Раньше у меня были детство, семья, мечты.