В автобусе раздался сильный взрыв, автобус загорелся и врезался в столб. Охваченные пламенем, искалеченные, окровавленные люди пытались вылезти из окон…А многие уже и не пытались, они заживо сгорали в невыносимой боли, если и могли ещё её чувствовать…
Среди тех, кто уже не мог ничего, была совсем молодая девушка. Она сегодня ехала в университет в первый раз, на первое занятие первого курса…И другая девушка, не намного старше, вся в чёрном, тоже ехала в этом автобусе, только ехала она убивать…Убивать кого - угодно, кто попадётся, совершенно посторонних людей. И себя тоже. Вместо красивого женского пояса, талию её перетягивал пояс смертницы. Было раннее утро, но в иерусалимском автобусе находилось уже много людей, для большинства из них эта поездка оказалась последней.
Мама гладила нарядную кофточку, исподтишка поглядывая, как дочка расчёсывает длинные, красивые волосы, которые по последней моде, должны были лежать свободно. Совсем уже взрослая, думала она, вот теперь в университет поступила. Несколько лет она собирала деньги, чтобы дочка могла получить высшее образование. Растила одна, отказывая себе во всём, и, наконец, расцвёл её цветочек, её ненаглядная сегодня едет на первое занятие. Но, что-то неспокойно на душе…
Гудки, сирены, полиция, бородатые санитары с носилками, торопятся спасти тех, кого ещё можно. А кого уже нельзя, просто выносят в их последней одежде - тёмных полиэтиленовых мешках.
Она не сошла с ума, хотя и была близка к этому. Солнце померкло, небо рухнуло, жизнь остановилась. А для чего ей теперь жить. Она умерла вместе с дочерью.
В небольшой мастерской делали кукол. Одна из мастериц шила для них одежду. Исключительно, для кукол – девочек. Она заботливо примеряла им платьица, брючки, кофточки, расчёсывала им волосы, приговаривая, едва слышно:
-Так тебе лучше, доченька, вот это больше идёт.
Её кукол охотно покупали, на выставках они завоёвывали призовые места. Видимо, была в них какая- то особая энергетика.
Говорят, что душа не умирает, она лишь переходит в иное обличье…