Часто ли мы задумываемся над смыслом бытия? Ну, ясное дело – заняться больше нечем, кроме того, как сидеть и тупо философствовать. Жизнь бежит, дни мелькают, как пейзажи в вагонном окне. Несёмся и мы сломя голову, нет времени ни назад оглянуться, ни подумать – а там, впереди, что? Но, порой, какая-то, по большому счёту, пустяковина заставляет со свистом тормознуть, оглядеться вокруг и с удивлением сказать: «Ничего себе!..»
В моём случае толчком к размышлению стал Шекспир. Да, да, не ослышались, он самый. И началось всё с ерунды. В выходной сын смотрел по телевизору фильм «Ромео и Джульетта». Хорошее дело – вместо Глухаря, разбитых фонарей и морд посмотреть классику. И вдруг он спрашивает:
- Сколько лет было Джульетте у Шекспира?
- Четырнадцать, - отвечаю. На его саркастический смех выхожу из своей комнаты. На экране белокурая Джульетта с завивкой на голове как у Марлен Дитрих. И возраста примерно того же. Ромео белобрысый, носатый, основательно потасканный франт средних лет. Фильм германский. Словом, вместо жгучих итальянцев, о коих писал драматург, – отборные представители арийской расы. Играют, как в захудалом самодеятельном театре. А уж перевод… Какой уж тут Шекспир, прости Господи!
Заставила выключить телевизор, нашла в Интернете фильм, который в своё время покорил весь мир, настолько естественно и трогательно сыграли главные роли почти ровесники героев Шекспира – 16-летняя Оливия Хасси и 17-летний Леонард Уайтинг. Всплакнула, честно говоря. Словно душа очистилась от повседневной шелухи. (О том, есть ли теперь такая любовь я порассуждаю в другой раз). Решила посмотреть ещё что-нибудь из Шекспира. Вернее пересмотреть. Включила наш фильм семидесятого года «Король Лир», где играет по-настоящему звёздный состав актёров. Лучше, чем Юри Ярвет Лира не сыграл пока никто.
Смотрю и с первых кадров чувствую, что воспринимаю фильм совсем иначе, чем раньше. Старый дурак Лир поделил королевство между дочерьми, прежде заставив их высказаться, насколько сильно они его любят. Ну, прямо как в мультике: «Кто похвалит меня лучше всех, тот получит сладкую конфету!» Младшую выгнал к чертям собачьим, поскольку льстить не умела. Верного и честного друга прогнал с глаз, потому что правду сказать осмелился. И остался король один, ненужный дочерям, втоптанный ими в грязь…
Как это до боли знакомо! Жила у нас неподалёку бабка Настасья Кривощёкова. Крепко жила, дом хороший, хозяйство. На старости лет продала всё, поделила между сыном и дочерью. Жить собиралась то у одного, то у другой. Отговаривать пробовали соседки – куда там! Всех разослала, общаться перестала. Сын машину собрался покупать – помочь надо, дочь тоже что-то приспичило делать. Что ж, хозяин – барин. У сына и месяца не прожила – сноха со свету сживать стала. Тут не садись, это не тронь, тут вообще не твоего ума дело. Сын ни разу не вступился. А что ему – машину-то купил. Больше с матери взять нечего.
Приехала сюда, к тем соседкам, которым гадостей наговорила. Плачет. Вот мол, пожалуюсь дочке, она с ними разберётся. Только от дочки вернулась ещё быстрее. Там семья культурная, её, деревенщину даже за стол с гостями не приглашают. Стесняются. И постоянно дочь пилит, а ведь какая раньше хорошая была… Дали понять, что не нужна она тут. Доживала свой век бабка Настасья у чужих людей… Дети даже на похороны не приехали. Вот оно, отношение к старикам, ничего не изменилось с шекспировских времён! Теперь, правда, попроще – можно в дом старости сдать ставшими обузой стариков, или в психушку, убедив врачей в старческом маразме отца или матери.
Королю Лиру даже этого не светило. Всесильный и надменный когда-то он вынужден был бродить с толпой нищих.
Король Лир:
- В лохмотьях, с непокрытой головой
И тощим брюхом? Как я мало думал
Об этом прежде! Вот тебе урок,
Богач надменный! Стань на место бедных,
Почувствуй то, что чувствуют они,
И дай им часть от своего избытка
В знак высшей справедливости Небес.
Допёрло! Вот бы такую профилактику нашим чинушам всех уровней! На годик хотя бы опустить их зажравшиеся зады на грешную землю, пусть бы попробовали жить как большинство – без власти, и на зарплату в пять тысяч а не в сто и больше! Вот бы нам такой закон в России! Да кто его издаст-то? Ведь с себя начинать придётся нашей сладкой парочке. Это из грязи в князи хорошо, а наоборот – хуже смерти. И недели не протянуть на такой общенародной диете. Да и где гарантия, что вернувшись в мягкие кресла, они через неделю не забудут всё как кошмарный сон?
Словом, никак я в этот раз не могла проникнуться атмосферой средневековья – уж очень всё похоже на то, что происходит сейчас. Очередные слова полусумасшедшего Лира, когда он разговаривает с ослеплённым графом Глостером, заставили меня просто подскочить на месте. Вот отрывок из трагедии Шекспира, мною ничего не добавлено, не придумано! Вчитайтесь внимательно!
ЛИР:
- Чудак! Чтобы видеть ход вещей на свете, не надо глаз. Смотри ушами. Видишь, как судья издевается над жалким воришкой? Сейчас я покажу тебе фокус. Я все перемешаю. Раз, два, три! Угадай теперь, где вор, где судья. Видел ты, как цепной пес лает на нищего?
ГЛОСТЕР:
- Да, государь.
ЛИР:
- А бродяга от него удирает. Заметь, это символ власти. Она требует повиновения. Пес этот изображает должностное лицо на служебном посту.
Ты уличную женщину плетьми
Зачем сечешь, подлец, заплечный мастер?
Ты б лучше сам хлестал себя кнутом
За то, что втайне хочешь согрешить с ней.
Мошенника повесил ростовщик.
Сквозь рубища грешок ничтожный виден,
Но бархат мантий прикрывает все.
Позолоти порок – о позолоту
Судья копье сломает, но одень
Его в лохмотья – камышом проколешь.
Виновных нет, поверь, виновных нет:
Никто не совершает преступлений.
Берусь тебе любого оправдать,
Затем что вправе рот зажать любому.
Купи себе стеклянные глаза
И делай вид, как негодяй политик,
Что видишь то, чего не видишь ты.
Тут и комментировать-то нечего! Всё Шекспир сказал. Будто про наше время. Где мы и где Шекспир? Драматург жил в пятнадцатом веке! В пятнадцатом! Получается, что за это время ничегошеньки не изменилось?! Нет, конечно, вокруг нас перемены большие – города-мегаполисы, высокие технологии и прочее. А главное-то, человек, его пороки и слабости – над ними время не властно, они гораздо живучей тараканов и крыс! И не важно рабовладельческий строй, феодализм, капитализм или недостроенный коммунизм – всюду коррупция, взяточничество, низкопоклонство, ложь и презрение богатой верхушки к простому народу. Как исправить сущность человека, если она заложена в генах? Тут никакие нано-технологии не помогут. Так было, так есть и, похоже, так будет ещё через пятьсот лет, если вообще что-то останется на земле к тому времени.
Пресса наша,(и я, её скромный представитель), напоминает королевского шута – ему позволено говорить всё, что угодно, только кто всерьёз отнесётся к его словам – дурак в колпаке с бубенчиками, что с него взять?
Невольно в душу по-змеиному вползает мысль – а если ничего не меняется, то стоит ли махать руками, орать с пеной у рта, пытаясь найти справедливость? Стоит ли трепать нервы, биться головой о непреодолимую стену, если мы не можем сдвинуться со средневековья, если добро побеждает только в сказках?
Да, стоит. Потому что есть у человека Вера, Надежда и Любовь. Ради этих святых понятий можно и посражаться, и мозгами пошевелить. «Какой тоской душа ни сражена, быть стойким заставляют времена». Чьи слова? Шекспира, разумеется.