Город К. раскинулся на берегу бескрайнего моря. Столетиями волны вели непрекращающуюся борьбу с этим твореньем рук человеческих, надеясь отобрать, захватить территорию, что никогда не принадлежала им.
В городе остро пахло солью, дымом, рыбой, разносились крики чаек и грузчиков в порту. Он мог показаться на первый взгляд унылым и серым, но стоило только пройтись по его узким улочкам и к этим впечатлениям добавлялись новые. Город был опасным, азартным, искренним, живым.
Сражения с морем закалили его, ожесточили, выдубили солью и потом. Но город не потерял своей души, так и оставшись хранителем тайн и легенд. И одной из них он решил тихонько поделиться со мной.
Маленькое подвальное помещение укрыто табачным дымом, словно сизым покрывалом. Было сложно рассмотреть что-то уже на расстоянии вытянутой руки. Да и смотреть, откровенно говоря, не на что. Грязно-коричневые стены в потеках неизвестного происхождения, на которых хаотично были развешаны старые, пожелтевшие от времени и сигаретного дыма, плакаты. Унылая деревянная мебель в пропалинах, была насквозь пропитана разлитым пивом, водкой, коньяком. Барная стойка, казалось, вот-вот развалится, настолько неустойчиво она выглядела. И все это «великолепие» прекрасно дополнял грузный, неряшливый, заросший бармен, который с унылым видом разливал спиртное. Единственное, что было запоминающегося в этом подвальном баре, так это его клиенты. Картежники, шулера, воры, моряки из разных стран, девицы легкого поведения. Пестрая компания отъявленных негодяев.
Небольшая группка из подвыпившего молоденького мошенника и двух чрезмерно накрашенных девушек во весь голос пела похабные песенки, не обращая внимания на недовольные мутные глаза других посетителей.
Парню сегодня повезло. Он сумел провернуть одно дельце, и ему привалила большая сума денег. И теперь безжалостно прожигал ее на выпивку и девушек.
-Легко пришли, легко уйдут, - хохотал он и щипал рыжеволосую красотку за бочок. Девушка натянуто улыбалась и продолжала оценивающе поглядывать на юнца: напился ли он так, чтобы рискнуть влезть ему в карман и «пощипать» уже его. Но, несмотря на обилие алкоголя, мошенник оставался удивительно трезвым.
Внезапно дверь бара отворилась, и в помещение зашел мужчина, на ходу потягивая ногу.
На нем был старый дождевик, весь в пятнах соли и грязи, и широкополая шляпа, которая прикрывала лицо прямо до носа. Он воровато огляделся по сторонам, кивнул бармену и шмыгнул в темный угол. И только, спрятавшись за пеленой дыма, позволил себе расслаблено откинуться на спинку стула, сбросив шляпу. Мошенник удивленно вскинул брови. Сначала ему показалось, что в бар вошел старик, таким зажатым был чужак. Теперь он увидел, что это мужик средних лет с обожженным морским солнцем лицом и седыми неряшливыми волосами до плеч. Он взял протянутый барменом стакан, наполнил его водкой, залпом выпил и тут же налил снова. Так продолжалось в течение пятнадцати минут, за которые он успел опустошить бутылку на три четверти. После этого он отставил стакан в сторону и уставился невидящим взглядом в пустоту.
-Несчастный мужик, - хохотнула одна из девиц, выуживая орешек из пиалы и критически его оглядывая. Не увидев ничего подозрительного, забросила его в рот и продолжила, - приходит сюда до полуночи, а уходит после рассвета. И все это время только пьёт.
Мошенник нахмурился, пытаясь немного прийти в себя, отодвинул девиц с колен, поднялся и на шатающихся ногах побрел к пришельцу, по дороге заказав бутылку коньяка.
-Мужик, - проговорил он, заплетающимся языком, поставив на стол стакан, наполненный янтарной жидкостью, - выпей за мое здоровье.
Тот равнодушно взял подношение и опрокинул в себя.
-Спасибо, - тихо буркнул он, даже не подняв глаз.
-Блейз, - представился юноша и без спросу сел на пустующий стул.
Мужчина недовольно поморщился, но все же ответил:
-Марек. Устраивайся.
Мошенник лучезарно улыбнулся, словно получил самый лучший подарок, и снова разлил спиртное.
-За Госпожу удачу, - проговорил он. Мужчины цокнулись. Рукав Марека задрался, обнажая предплечье и цветную татуировку на нем: большая рыба, обвивающая якорь.
-Моряк? – заинтересовано кивнул на рисунок юноша.
-Был раньше.
-Турнули или сам ушел?
Марек оценивающе посмотрел на Блейза, потер пальцем переносицу и, обреченно вздохнув, ответил шепотом:
-Мне нельзя больше в море или они меня убьют.
Блейз от любопытства поддался вперед. Воображение уже рисовало кровавые разборки бандитских группировок, торговлю наркотиками или живым товаром, на худой конец пиратов.
-Кто, они?- едва слышно выдохнул он.
-Сирены.
Блейз мгновение молча всматривался в лицо моряка, ища подвох, но тут же громко расхохотался.
-Хорошая шутка, мужик. Не хочешь говорить – не надо.
Марек раздраженно ударил кулаком по столу. Люди в баре удивленно оглянулись на него. Кто-то посмеивался, другие недоуменно крутили пальцем у виска, но большинство тут же вернулись к своим бутылкам.
-Вы все ничего не понимаете, - прошипел он, залпом допивая коньяк, - ничего не понимаете. Они существуют. Может, по-другому называются. Слушай, я расскажу, что со мной случилось.
Блейз скорчил недовольное лицо, тоскливо обернулся на девушек, что тихонечко разговаривали между собой за оставленным столом. Но все же кивнул.
Моряк кривовато улыбнулся, обнажая пожелтевшие, редкие зубы.
-Я служил мичманом на торговом судне «Уния». Был первым помощником капитана. Мы курсировали почти по всему свету, перевозили разные вещи: от техники до специй. Хорошая команда, отличные моряки. Пять лет на одном корабле с одними людьми. Иногда мы проводили вместе по 9-10 месяцев. Несмотря на то, что нас было много, заточение в одном месте, на такое долгое время, странно сказывалось на нашей голове. Многие видели, слышали галлюцинации. Но я не сумасшедший. Я знаю, что видел.
Мы как раз проходили возле берегов Норвегии. Стоял октябрь, но холод был такой, что тяжело дышать. Я тогда простудил уши. Боль не давала возможности думать. Сами мысли, казалось, вонзались в череп и ворочались там. Слава Богу, у нас был толковый паренёк – в его семье были врачи, и он немного знал, что делать в такой ситуации. Он мне закапал что-то в уши, и я совсем перестал слышать.
Марек устало потер лицо огромной ладонью и Блейз с удивлением заметил, что его левая рука усыпана мелкими белыми шрамами. Мошенник удивленно распахнул глаза, но промолчал. Одна из девушек лениво встала из-за стола, потянулась, открыв взгляду присутствующих оголенный живот. Довольно оглядела зал и, покачиваясь на высоких каблуках, продефилировала к мужчинам. Пьяно улыбнувшись, уселась на стул и, подперев ладошкой лицо, посмотрела на Марека. Моряк испуганно вжался в стену и принялся потирать поврежденную руку.
-Все в порядке, - буркнул Блейз, - она со мной. Продолжай.
Марек, мгновение испытующе сверлил взглядом девицу, но все же заговорил:
-Испугался я тогда до жути. Представь себе: внезапно оглохнуть. Я знал, что ревут волны, орет капитан, но ничего этого не слышал. Думал, посплю – легче станет. Но ночью стало хуже. Непрекращающийся шум в голове и боль до рвоты и судорог. Помню, я выполз из каюты, надеясь, что морозный воздух сможет прогнать этот ужас из моей головы. Уже стояла глубокая ночь – хотя в это время в Норвегии почти всегда ночь – но звезд не было видно, только черное небо и такого же цвета вода. Все такое одинаковое. И везде тьма.
Блейз поежился, живо представив себе эту картину. Бушующие волны, разбивающиеся о борт корабля, несколько светлячков-фонарей во тьме и все, больше ничего.
-Даже в такую ночь кто-то должен оставаться на вахте и, я очень удивился, что на палубе никого не оказалось. Я обошел корабль вдоль, но так и не заметил ни одного матроса. Только, дойдя до носа, увидел шевеление в неярком свете кормового фонаря, - Марек невидящим взглядом уставился в пустоту, судорожно потирая руку. Его дыхание сбилось, стало прерывистым, словно, он вернулся туда, - Они сплелись в клубок, как два любовника. Молодой Клеман и это существо. Половина тела у нее была женского, а вторая… Я даже не могу сказать, кому принадлежала вторая половина. Видел когти, длинные, похожи на птичьи. Нижние конечности покрыты чешуей. Она же укрывала существо до пояса. У нее была гладкая кожа, даже непроглядной тьме я увидел это, большие глаза, абсолютно черные и огромный рот без губ. И она рвала моего матроса на части. Кровь хлестала во все стороны, заливая палубу. А он …Он даже не кричал, только подсовывал ей руку в пасть, чтобы было лучше кусать. Будто предлагая лучший кусочек. Возьми, дорогая, филе – оно мягче.
Марек замолчал, ртом хватая воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он уже не понимал, где находиться, что говорит с едва знакомыми людьми.
-Я не помню, как схватил топор, как замахнулся на нее. Только существо не убежало, не отклонилось. Открыло рот, словно, собралось петь и протянуло ко мне руки, приглашая в объятья. Но я не слышал ее песни и поэтому не бросился к ней, а ударил ее топором, срезав голову начисто. Она еще билась в судорогах, когда я поднял тревогу. Я бросился к каюте капитана, чтобы предупредить его о монстре. Когда мы вернулись, на палубе было только тело Клемана разодранное на части. Его глаза были открыты и он счастливо улыбался.
Конечно, мне никто не поверил. Я бы и сам себе не поверил. Команда решила, что я чокнулся из-за болезни, лекарств и зарубил его. Хорошо, что не убили меня на месте, а спустили на берег, представив дело, как несчастный случай. Моряки тонут в море. Это никто не может предотвратить.
Блейз отставил стакан в сторону, взял бутылку и поднял ее к свету. На дне оставалось еще пару капель. Парень резко закинул голову и влив в себя остатки коньяка. Он и не заметил, как трясутся его руки. Облизав губы, мошенник тихо спросил:
-Они оставили тебя. Так чего же ты боишься?
-Я убил одну из сирен. Одну из сестер. Они так просто не оставят это. Однажды, попробовал выбраться в море на рыбацкой лодке, - мужчина резко расстегнул левый рукав и закатал его по локоть. Вся его рука была покрыта глубокими застарелыми шрамами. От локтя и до ладони, бледные линии, переплетенные затейливым узором, как украшением, - они выпустили меня, потому что я не знал тогда, что же такого наделал, и как они могут испортить мне жизнь. Они являются каждую ночь с полночью и уходят с рассветом. Жена сбежала от меня в первую же неделю, как я вернулся из плаванья. Не выдержала, как они скребутся по ночам в окно своими длинными когтями и поют, выманивая на улицу. По какой-то причине они не могут попасть в дом, ждут, когда я выйду. Но я не поддаюсь на их голоса. Может так и не оправился от болезни уха, а может – их сила меньше, когда они на суше. Но убежать от них от полуночи до рассвета невозможно. Я в это время и на улицу то не показываюсь. Только один оставаться не могу. Слишком…
-Страшно? – тихо пискнула девица.
-Невозможно слушать их. Эти звуки сводят с ума. Мне и так постоянно снятся сны о прошлом, - ответил Марек с грустной улыбкой, - поэтому я и сижу здесь каждую ночь до того времени, пока солнце не встанет. Сегодня это случиться ровно в семнадцать минут пятого.
Марек указал на стену напротив себя, где висели здоровые, нелепые, деревянные часы с гирями. Блейз никогда раньше не замечал их. И теперь сидел, пораженный их уродством. Гигантские стрелки мерно и безразлично отсчитывали время до рассвета.
-Почему ты не уедешь куда-то подальше на сушу. Вряд ли они смогут достать тебя вдалеке от моря.
Моряк смерил парня задумчивым взглядом.
-Нужно уметь принимать свои ошибки и отвечать за них. Вот я и расплачиваюсь.
Мошенник не желал себе признаться, что история моряка задела его, заставила сжаться от ужаса. Поэтому он лишь расхохотался:
-Хорошо баешь, мужик. Складно так. Но твои страшилки подходят только, чтобы девок пугать.
Марек дернулся, как от удара, но тут же усмехнулся.
-Тогда купи мне выпивку, и я еще что-нибудь тебе расскажу.
-Ладно, мужик, - хохотнул парень и показал бармену, чтобы тот выставил еще одну бутылку.
-Только что-нибудь повеселее, пожалуйста, - попросила девица, грея руки между коленками и прислоняясь к крепкому плечу Блейза.
Мужчины одновременно фыркнули, разлили коньяк и с уханьем выпили.
_________________
-Все, мужик, пора идти. Уже пол пятого. Посмотри на это деревянное уродство. Оно показывает, что пора баиньки. Вставай. Вот так. Левой ногой. Правой, - Блейз с трудом смог подняться. Мысли хаотично разбегались, перескакивая с одного предмета на другой. Он помог встать Мареку, поддерживая его руками поперек.
- Я могу ходить сам, - буркнул он, отстраняясь и сшибая рукой пустые стаканы. Послышался звон битого стекла. Мужчины пьяно рассмеялись и поплелись к выходу. Девицы уже стояли там, ожидая их и тихонько перешептываясь между собой, косясь на моряка.
Улица встретила приятной прохладой, отрезвляющей мозги.
-Мы сейчас дойдем до твоей квартирки. И в постельку.
-Не разговаривай со мной так, - буркнул Марек, пытаясь четко переставлять ноги, - я не ребенок.
Мужчина обернулся вокруг своей оси и едва не упал, если бы не три пары рук, поддержавших его.
-Где солнце? Покажите мне солнце.
Блейз тоже оглянулся, смутно понимая, что еще слишком темно даже для предрассветного времени.
И, похоже, Марек подумал так же.
-Сколько время? – прохрипел он, севшим голосом.
-Марек, не паникуй, - улыбнулась одна девушка, - смотри, здесь никого нет.
-Скажи мне, сколько, черт возьми, времени, - рявкнул моряк, пятясь назад к бару.
-Полчетвертого.
-Дуры! Что вы наделали?
-Мы только перевели часы, чтобы показать, что ничего не будет.
-Как вы могли. Они же сейчас будут…
Мужчина не успел договорить, когда раздалась чарующая песня. Переливы голосов бежали, как река, сливаясь в единый поток, окружающий людей, лишая их воли и возможности двигаться. Пять безобразных фигур отделились от теней домов и медленно двинулись вперед. По мере того, как они шли, песня менялась, но оставалась все так же прекрасной.
Марек застонал, пытаясь противиться чарам, но фигуры быстро окружили его, отделив от остальных. Он увидел их лица, искаженные безобразными улыбками, в которых сверкали ряды острых зубов. Они продолжали петь, даже тогда, когда по очереди вонзались в его плоть, раздирая его на кусочки. А он счастливо хохотал, любуясь их глазами.