Спасатель «Гелиос» стоял в боевом дежурстве уже дней двадцать. Сход личного состава на берег был запрещен. Команда дурела от скуки. Во избежание самовольных отлучек в ближайший магазин или недозволенного допуска на судно лиц женского пола, трап был убран, а судно вытянуто на якоре и кормовых швартовых так, что до причала метров десять. Стоять в прямой видимости городских прелестей – тоска!
Капитан развлекал экипаж ежедневными учебными тревогами, которые все больше вызывали раздражение команды. Боцману уже с трудом удавалось придумать, что бы еще на судне покрасить. Хуже нет для судового коллектива, чем вынужденное безделье.
На спасатели подбирались люди деятельные, энергичные, любящие риск, трудную работу ради успеха. Все были профессионалами в своем деле, у каждого за плечами не одна спасательная операция. Вот и просиживали часами в кают-компании, резались в домино или нарды и вспоминали:
- А помнишь, того чудика вылавливали в Охотском море?
- А тогда, когда «Суздаль» тушили…
Мечтали, чтобы что-нибудь случилось. В экипаже даже бытовала кощунственная поговорка: чужое горе – наша радость. Кроме настоящего дела, спасение аварийного судна сулило экипажу еще и солидную премию.
И вдруг – тревога! Боевая тревога всегда бывает вдруг. Пока выбирали якорь, старпом – командир аварийной группы обрисовал ситуацию. Оказалось, пассажирский катер сел на мель недалеко от поселка Большой Камень. Ну, разве это авария! Но, хоть какое-то развлечение.
Пока старый спасатель «добежал» до места аварии, прошло больше часа. За это время обстановка усложнилась. Катеру удалось самостоятельно сняться с мели и отойти на глубокое место. Но отрылась течь, мощности откачивающих насосов не хватало и теперь судно тонуло.
Когда мы пришвартовались к терпящему бедствие судну, его главная палуба была вровень с водой. Чудом успели. Хорошо, что шторма не было. Пассажиров и экипаж упрашивать не пришлось – мигом на нашем борту оказались. Ну, а мы, аварийная группа – туда, на спасаемый объект.
Честно говоря, ощущения тревожные – судно вот-вот под воду уйдет, а мы в амуниции, с «железом» - топоры, ломы, фонари, тросы и погружные насосы по девяносто килограмм весом. Но для того и шли мы в спасатели. Глаза боятся, а руки сами действуют – не зря нас старпом тренировками мучил. Насосы запустили, вода в помещениях на убыль пошла.
Часа через два осушили, пойолы вскрыли, а днище – что решето, все в мелких пробоинах. Небольшие отверстия клиньями забили, на те, что покрупнее, цементные ящики поставили. Пока мы возились, старпом в одном месте что-то интересное на днище нашел. Ковырялся, ковырялся - вдруг фонтан как даст, в самый подволок! А старпом стоит мокрый с ног до головы, улыбается и рыбу в руке держит.
Оказалось, крупного бычка присосало к пробоине, и он своим телом сдерживал поступление воды все это время. Геройский бычок, хоть и не по своей воле. Не случись этого, пришлось бы нам пассажиров катера из воды вылавливать.